Читать книгу: «Дядя Гриша», страница 3

– О каких – таких? – переспросил дядя.

– Ну, о тех, кто необычный… – отец Сергий не мог подобрать нужных слов. – Мне Серафима рассказала, вы ей помогли корову найти, говорила, вы вроде местного колдуна.

На это дядя только хмыкнул.

– Серафиму Ивановну знаю, – ответил он, насыпая в чайник заварки. – Ну, подсказал бабе, куда скотина могла убежать, в этом опыт, скорее, а не магия какая.

Священник вдруг заметно погрустнел.

– Вы, батюшка, скажите, какими судьбами к нам? – спросил его дядя, стараясь перевести разговор с щекотливой темы.

Священнослужители никогда не жаловали тех, кто посягал на духовные знания, так что неизвестно, чего можно было ждать от недавно рукоположенного отца.

– Владыка в приход Рождества благословил, – кратко ответил Сергий. – Сейчас мы храм начали восстанавливать, работы много.

– Это благое дело, – заметил дядя Гриша.

– Сейчас стены расчистили, – продолжал батюшка, – и открылись фрески, очень красивые, золочение всюду, лики такие прекрасные… Я с бригадиром поговорил, с экспертом, они настаивают, что консервация нужна, могут не выдержать фрески зимы. А, понимаете, денег у нас нет…

– Ну а чем же вам помогу? – удивился дядя. – Я сам пенсионер, не молодой уже, и не реставратор… Денег тоже взять неоткуда, сами видели, курятник – всё хозяйство…

– Вы не обижайтесь, – ответил Сергий, – я не денег просить, ваша помощь нужна.

Дядя Гриша внимательно посмотрел на отца Сергия.

– Старики говорили, до революции храм вроде как богатый был, а как гонения начались, председатель колхоза хотел имущество национализировать. Но ценностей в храме не нашли. Настоятеля, отца Георгия, тогда забрали на допросы, но ничего от него не узнали. Многие говорили, что он либо всё продать успел, либо спрятал.

– И вы думаете, что спрятал? – прямо спросил дядя Гриша.

Батюшка на миг потупился, потом произнёс:

– Я не для себя, для церкви. Понимание, пожертвований столько не наберём, а фрески чудесные, нужно сохранить. Больше неоткуда денег взять. Если вы поможете найти ценности… если они есть… я вам так благодарен буду! И не только я, всё Рождествено! За вас молитва неустанная будет…

– Вот что, – прервал его мой дядя, – у всякого клада свой срок имеется, когда тот открыться должен.

– Так ведь работы по консервации сейчас уже начинать надо, фрески пропадут, – с мольбой в голосе заговорил батюшка. – Если вы не поможете, не знаю, что и делать!

– Ну-ну, отец Сергий, – добродушно произнёс дядя Гриша, – сделаю я сам всё что смогу. Если на то воля Божья будет, найдём. Только вы мне одну вещь пообещайте! – Батюшка отчаянно закивал. – Никому про помощь мою не говорите. Считайте это тайной исповеди. Если будет воля Божья клад открыть, найдём, если нет – не взыщите.

– Благослови вас Господи! – воскликнул обрадованный священник. – Когда вы к нам приедете?

– Завтра после вечерней службы я подойду, – немного подумав, ответил дядя Гриша.

На том и договорились. Отец Сергий ещё полчаса расспрашивал моего дядю обо всём за чаем, потом простился с ним и уехал.

К окончанию вечернего богослужения дядя Гриша подошёл к большому кирпичному храму, вокруг которого возвышались серенькие деревянные леса. Местами кирпичная кладка было задёрнута зелёной сеткой. Весь двор перед церковью был засыпан строительным мусором. Справа от входа высились горки песка и щебня, за ними к столбу ограды были прислонены несколько больших деревянных паллет. Выходящие из церкви старушки с подозрением косились на незнакомого мужика в камуфляжной куртке. Только одна полная женщина в выгоревшем павло-посадском платке, увидев дядю Гришу, приветливо махнула рукой.

– Здравствуйте, Григорий Александрович! Какими судьбами? Как здоровьечко?

– Благодарю, слава Богу всё, – ответил дядя Гриша, – вот, с батюшкой вашим поговорить пришёл.

– А, так он тут, сейчас выйдет.

Из дверей храма действительно вышел отец Сергий. В этот раз он был в чёрной рясе с золочёным наперсным крестом на груди, но из-под подола рясы выглядывали всё те же камуфляжные брюки. Батюшка тепло с ним поздоровался и пригласил зайти в храм. Немного побеседовав о дороге и убедившись, что все посторонние вышли, священник шёпотом спросил дядю:

– Григорий Александрович, скажите, что нужно делать? Я в таких вещах не смыслю, а вы, если что наставьте…

– Лопата-то хоть есть, или инструмент какой? – шутливо спросил дядя Гриша.

– Найдётся, – улыбнувшись, ответил отец Сергий, напряжение начало его покидать.

– Ну и хорошо, – продолжил дядя Гриша, разглядывая убранство храма. – Фрески и в самом деле чудесные. Пусть все уйдут, ворота закройте, а дальше я скажу, что делать.

– А Серафима? Ей за свечным ящиком ещё… – начал отец Сергий, но дядя строго поглядел на него, и, как это часто бывает с теми, кто разговаривает с дядей, понял его без слов.

Выйдя на паперть, батюшка позвал Серафиму и попросил:

– Сегодня храм нужно пораньше закрыть, нам с Григорием Александровичем работа предстоит, пыли много будет, так вы домой ступайте.

– А как же так, батюшка? – удивилась Серафима. – Может, я останусь, полы помою?

– Ничего, сами справимся, – ответил батюшка, годившийся дорожной Серафиме в сыновья. – Сегодня храм надо закрыть. А ворота мы сами запрём.

При этом он строго, взглядом, подмеченным у дяди, посмотрел на Серафиму, и та, пожав плечами, забрала свою сумку из-за свечного ящика и пошла домой. После её ухода отец Сергий запер ворота, повесив на калитку записку, что храм закрыт «ввиду проведения реставрационных работ».

– Всё сделано, никого не осталось, – сказал он дяде, вернувшись в храм.

– Вы постились сегодня, батюшка? – неожиданно спросил дядя Гриша.

– А как же! – воскликнул священник. – Среда сегодня.

– Ну и славно, – отозвался дядя Гриша. – Мне здесь походить, поразмыслить нужно, я вас попрошу, не отвлекайте меня. Может, что чудное покажется, не кощунствовать я пришёл, а вам помочь. Так что, пожалуйста, пока я сам не заговорю, со мной не говорить.

Отцу Сергию ничего не оставалось делать, как смириться и ждать. Целых полчаса он наблюдал, как дядя Гриша зажигал свечи, раскуривал сухие травы и что-то тихо нараспев произносил себе под нос. И всё это было прямо у входа в храм! Возможно, батюшка уже начал жалеть, что позвал моего дядю. А тот неспешно прохаживался среди могил, окружавших старую церковь. У некоторых он останавливался и, казалось, тихонько шептался с кем-то невидимым. После «разговора» он доставал из кармана конфетку и клал её у могилы.