Читать книгу: «ПВО против УПА – до последнего патрона…», страница 2

Глава 4 ""Дайте огонь на меня!"

"Артиллеристы, точней прицел!

Разведчик зорок, наводчик смел

Врагу мы скажем: "Нашей Родины не тронь!,

А то откроем сокрушительный огонь!"

Первоначально в августе 44 – го бандеровцы практиковали внезапные захваты находившихся в деревнях Западной Украины постов 88 дивизии ПВО, используя форму Красной Армии и НКВД. В ответ комдив дивизии полковник Метелев приказал оборудовать посты на открытой местности, вне населенных пунктов. Было приказано открывать огонь по всем, кто войдет в запретную зону и не остановится по требованию часового, не обращая внимания на форму и звание.

После этого УПА изменила тактику – в сентябре начались нападения на посты и аэродромы ночью и утром многочисленных отрядов боевиков, вооруженных пулеметами, винтовками, гранатами, автоматами. Расчет командиров УПА был на преимущество националистов в численности и силе огня. И еще ,что подмога не успеет, пока бандеровцы будут вырезать отдаленные посты. Нужен был ответный ход. Его сделал начальник оперативного отдела 88 дивизии подполковник Перминов. Предложение было таким:

1. Для прикрытия постов на самых опасных направлениях использовать зенитные орудия.

2. Для этого посты должны иметь связь с ближайшими батареями.

3. Огонь вести с закрытых позиций, т.е. вне видимости поста, находясь на максимальном удалении от него.

4. Если враг обнаружен на дальней дистанции – огонь ведет вся батарея,

5. Если банда подойдет на близкую дистанцию – личный состав поста вызывает огонь на себя. Тогда огонь ведет одно орудие, с наиболее подготовленным составом.

Перминов понимал что накрыть массированным огнем десятки боевиков и не задеть при этом своих нереально. Но разве одно орудие могло нанести серьезный вред бандеровцам? Дело в том что полковник служил в Красной Армии уже 24 года и про борьбу с повстанческим движением знал не из книг: еще в Гражданскую 16 летним пареньком гонялся за махновцами на Донбассе, а в 1926 году за боевиками в Чечне. Он умел ставить себя на место противника.

Перминову было известно, что главной проблемой для националистов будет наличие в отряде раненых. Без госпиталей нормальное лечение в подземных схронах и лесах невозможно, а прятать раненых по хатам – страшный риск, ведь визит опергрупп НКВД в ближайшие села после налета гарантирован. Да и уходить от преследования , унося на себе всего 3- 4 тяжелораненых – то еще удовольствие. Скорость отряда резко снижается, остается заметный след, и "волкодавы" из госбезопасности и истребительные отряды самой дивизии запросто могут затравить волков из УПА.

Так что уничтожить пост ВНОС бандеровский отряд мог в бою, но последующий разгром преследователями был неизбежен. А несколько трупов зенитчиков не стоили потери всего отряда, базы и агентуры. Поэтому обстрела боевики УПА выдержать не должны. Главное – чтобы личный состав ПВО не дрогнул, когда рядом будут пролетать осколки от своих. Комдив Метелев предложение одобрил. Теперь тактическую новинку предстояло проверить в боях…

В ночь 6 на 7 ноября 1944 на праздник Октябрьской революции, рядом с селом Антополь Ровненской области 60 боевиков атаковали наблюдательный пост, рассчитывая на пьянство и расслабление большевиков. Но получив "поздравление" в виде зенитных осколочных дистанционных гранат непонятно откуда и пуль с поста моментально исчезли в ночном лесу.

У села Турчинцы в Хмельницкой области располагался аэродром бомбардировщиков. Ноябрьской ночью 44 года также на годовщину революции к нему подошел отряд УПА в несколько сотен боевиков, чтобы уничтожить самолеты и летчиков. Но вдруг изготовившихся к броску националистов ослепили лучи аэродромных прожекторов, а дальше по ним заработали зенитки. За короткий срок было выпущено 270 снарядов. Атака была сорвана, наутро был найден брошеный труп бандеровца, разбитая повозка и много следов крови.

Вечером 4 декабря 44 года мимо села Супрановка Тернопольской области проходил санитарный поезд, который вез тяжелораненых на лечение в глубокий тыл. Внезапно по нему из села началась стрельба из автоматов и противотанковых ружей. Националисты вели обстрел, пользуясь беззащитностью вагонов и паровоза. Они не видели как наблюдатель недалеко расположенного поста уже поднял трубку телефона…С дистанции 4600 метров орудие 1864 зенитно – артиллерийского полка накрыло любителей стрельбы по Красному кресту с первого попадания. 26 снарядов за 15 минут хватило чтобы нападавшие скрылись.

Однако многие отряды УПА пытались пройти мимо постов для устройства засад на дорогах и нападений на поселки. И вот здесь зенитчики принимали удар на себя, отвлекая врага....

28 августа 1944 года у села Хатки Львовской области в 4 утра мимо поста ВНОС, на котором дежурил младший сержант Яков Нестеркин, проезжал отряд бандеровцев из 30 человек на конях для очередной диверсии. Видимо они рассчитывали что 4 красноармейца побоятся связываться с целым отрядом . Но 23 – летний Яков воевал еще с 41 года, а потому не раздумывая вскинул винтовку и выстрелом свалил замыкающего боевика.

Мгновенно спрыгнув с коней, националисты стали окружать пост, беспрерывно ведя огонь. Зенитчики отстреливались, но кольцо сжималось. И тогда младший сержант закричал в трубку телефона: " Дайте огонь на меня! Окружают бандиты!". Орудие 10 батареи немедленно открыло огонь, но… снаряды стали падать вдали от поста, а бандеровцам оставалось всего 15 метров до поста. Перестрелка велась буквально в упор, когда Нестеркин сумел по телефону скорректировать огонь. Разрывы чудом не задели никого из красноармейцев, зато боевики отхлынули, потащив за собой стонавших раненых.

Через полчаса началась новая атака. Но на этот раз снаряды стали взрываться среди националистов сразу, да к тому же бойцы ПВО стали кидать гранаты. И второе нападение захлебнулось. Бандеровцы растворились в лесу, оставив только кровавый след…За мужество и умелое управление подразделением в бою, Яков Федорович Нестеркин был награжден 16 октября 44 года орденом "Красной звезды". Войну он закончит в Германии.

Десятки раз крупные отряды УПА пытались нанести удары по системе ПВО Красной Армии и десятки раз стальной преградой на их пути вставал огонь советских зениток. К сожалению в короткой статье нет возможности перечислить все эпизоды, но новая тактика себя полностью оправдала, а подполковник Перминов Василий Алексеевич был награжден орденом "Красной звезды" под Новый победный 1945 год.

Глава 5 "Тридцать лет спустя…"

"Дрогнул воздух туманный и синий,

И тревога коснулась висков,

И зовёт нас на подвиг Россия,

Веет ветром от шага полков."

"Товарищи зенитчики! В то время как Красная Армия бьет проклятых фашистов, ей в спину стреляют их прислужники – бандеровцы. Десятки наших товарищей уже убиты и замучены этими нелюдями. Переодевшись в нашу форму, они зверствуют по ночам, не щадя ни раненых, ни женщин. Поэтому командование дивизии поручило вам – фронтовикам сорвать планы врага по уничтожению нашей противовоздушной обороны. Вы должны заменить погибших на постах и дать отпор этой нечисти!"

Замполит закончил краткий митинг перед строем бывалого пополнения, полученного 88 дивизией ПВО из госпиталей. Когда дивизия в августе 44 разместилась на Западной Украине, то на ее личный состав, состоявший во многом из девушек и пожилых красноармейцев, боевики из "Украинской повстанческой армии" развернули настоящую охоту. Поэтому командир дивизии полковник Метелев добился подкрепления из опытных военнослужащих.

Одним из таких был 32 – летний сержант Михаил. Родом из Подмосковья, он ушел на войну 28 июня 1941 года. Провоевал почти три года, и только в апреле 44 получил сквозное пулевое ранение. Подлечился и собирался на фронт, но тут весь вылеченный состав собрали во дворе госпиталя в Проскурове и пояснив ситуацию, посадили по машинам и повезли в дальние деревни и села Западной Украины.

До села Верхнов на Волыни, рядом с границей уже освобождаемой Польши, Миша доехал без приключений. Он должен был принять под свое командование пост ВНОС, а это обязывало его поддерживать свой авторитет перед подчиненными. Даже если этих подчиненных всего пятеро. Четверо из них очевидно только закончили школу, зато пятый также очевидно годился сержанту в отцы. Уже с седыми усами, он отличался от молодежи ладно подогнанными гимнастеркой и пилоткой. Надраенные сапоги – в деревенской грязи! сияли так что в них можно было смотреться как в зеркало. Опытный глаз фронтовика отметил четкое исполнение строевых приемов и умелое обращение с винтовкой. После команды разойтись – Михаил подозвал к себе "деда".

"Как зовут тебя отец? Откуда родом? Воюешь давно?"

"Зовут меня, товарищ сержант, Василий. Родом с Тамбовщины, с Кирсановского района с деревни Шиновка. В 42 году призвали, ну как призвали – сам от военкома добился. Хоть мне и 52, но винтовку держать умею"

"Так я сам деревенский, из деревни Парфениха, Подмосковье. А ты, я вижу в царской армии служил?"

"Так точно. 195 Оровайский полк. Я с ним в этих местах, тридцать лет назад в 14- м наступал, в 15- м отступал, а в 16 – м в Брусиловском прорыве участвовал полковым разведчиком" – с гордостью ответил усач.

Авторское отступление: в 213-м Оровайском резервном батальоне – предтече полка неудачно служил будущий писатель Александр Грин. 195 Оровайский Полк Русской императорской армии прошел всю Первую Мировую на Юго – Западном, Западном и Румынском фронтах.

Михаил вспомнил как в его бывшей части служил такой же седоусый старшина, с двумя Георгиевскими крестами на гимнастерке. С ним полковники уважительно за руку здоровались, корреспонденты фотографировали, а замполит постоянно привлекал на беседы про славу русского оружия в качестве наглядного примера.

"А крест у тебя за германскую есть?"

"Георгия не имею. Поручик, за то что взял "языка", писал ходатайство на меня, да потом царя скинули, началась революция. Не до наград стало"

"Вот ты уже здесь воевал, как себя местные тогда вели?"

"По разному. Были за нас, были и против. Тех кто австриякам служил мазепинцами звали. Они сперва тихо сидели. Но вот что я тебе скажу – когда германец в 15 году на нас насел и стали мы отходить, эти мазепинцы своих же немцу выдавали и сами казнили. Всех, кто был за Россию извели. Сынки у них Гитлеру служат, как отцы Вильгельму – одна порода. И потому ты здесь от деревенских добра не жди" – сурово подытожил ветеран.

Началась служба на посту. Как опытный командир, Михаил сделал "деда" своим заместителем. Тот рьяно взялся "приучать к уставчику" молодых. Парни взвыли, так как старый солдат гонял их до седьмого пота и за каждое упущение в форме, в строевой и в карауле "жучил", заставляя все повторять и исправлять десятки раз. Однако возразить ветерану было невозможно – по его внешнему виду можно было писать картину "Образцовый красноармеец", по строевой хоть сейчас на московский парад , из мосинки спокойно выбивал десять десяток, а выйти против него на штыках не рискнул бы и сержант, несмотря на 20 лет разницы.

Правда старый вояка читал по складам, не любил ППШ, а в технике был откровенно слаб. Но это не мешало ему держать молодежь в узде – "сопляки" отучились курить по ночам и в карауле. Больше всего 18 – летних воинов злило то, что "старый черт" отвадил от поста местных красунь, которые первое время крутились рядом и кидали ласковые взгляды на пялившихся и глупо улыбавшихся "советов". О самоволке ночью к "дивчатам" можно было забыть – "тамбовский хрыч" дежурил на вышке поста в темное время суток. У него оказалось еще одно ценное качество – ночное зрение.

Авторское отступление: важнейшей частью агентуры УПА на Западной Украине были женщины, выполнявшие роль связных и разведчиц. Даже у главаря УПА Романа Шухевича, были девушки – личные связные Дарья Гусяк (псевдо "Черная") и Екатерина Зарицкая (псевдо "Орыся")

Сам сержант взял на себя организацию службы и наладил связь с соседней погранзаставой, договорившись с ее командиром о подмоге в случае нападения. Но время шло а нападения не происходило. На других постах все " как у людей" – обстрелы, засады, налеты, ночные бои. А здесь в Верхнове – тишь, ни единого выстрела. Отряды УПА обходили это пограничное село как заколдованное. Было спокойно. Было слишком спокойно. И это спокойствие Михаилу категорически не нравилось.....

Глава 6 "Спустилась ночь на лес и на деревню…"

"Вот и всё кому медаль, кому орден новый,

кто-то Свет увидит в даль, а кому крест сосновый!

Эх, ребята, жить бы поживать

Да Россию защищать...."

Непонятная тишина вокруг пограничного села Верхнова не давала покоя сержанту. Старый солдат Василий был с ним солидарен:

" Немцы село не жгли, хозяйства справные, а здоровых парней и мужиков нет. В армию никого тут не забирали, значит где они? В банде местной шастают. Девки постоянно в лес шлындают, а обратно без всяких ягод- грибов идут – значит лесным еду носят и про нас докладывают. Это первое. А второе, товарищ сержант – давно бы уже бандеры нас пощупали, но не трогают, а остальные посты воюют с ними постоянно. Значит что? Значит здесь у них поблизости интерес имеется и они его по здешнему ховают, то есть прячут."

"А что за интерес?" – сержант внимательно смотрел на ветерана.

"Пока сказать трудно, но думаю так – мы же всегда за лесом смотрим – чтобы внезапно не подошли. Банда о том знает. Надо ночью за селом наблюдение вести. А я в темноте вижу хорошо."

У Михаила уже давно рождались смутные подозрения насчет прошлого старого вояки – много рассказывая про германскую войну, Василий очень неохотно упоминал про Гражданскую, отделываясь общими фразами. Что вкупе с его хорошим знанием тактики бандподполья, беспартийностью и местом жизни заставляло думать, что "тамбовский волк" побывал в отрядах Антонова.

С другой стороны 32 – летний сержант в жизни повидал всякого – и знал что люди могут меняться в разную сторону. Вон Власов и генералом был и коммунистом – а кем стал? Зато многих попов сейчас хвалят за советский патриотизм и даже награждают государственными наградами. Ветеран честно отвоевал два года, показал себя толковым заместителем, бандеровцев на дух не переносил и командир поста ВНОС был в нем уверен. А об остальном пусть у замполита голова болит.

Спокойный август 44 года закончился, пошел не менее спокойный сентябрь, но Михаила не оставляло ощущение что развязка этого спокойствия вот вот произойдет…

Было 19 сентября, девять вечера и уже стемнело, когда с вышки тихо спустился Василий. Он нарочито не спеша подошел к командиру и только глаза выдавали волнение. Спокойным голосом доложил:

"Ближайший дом от нас, в клуню зашло 17, и еще трое на пороге стоят, за нами наблюдают. Сбор у них здесь, думают что мы не видим. Здорово придумали, гады, под носом у нас собраться."

Вот теперь Михаил понял тайну спокойной службы здесь. Да, задумка бандеровцев была весьма толковой, только одного они не просчитали – кошачьего зрения ветерана царской армии....

Авторское отступление: излюбленным приемом националистов было устройство схронов, и проведение совещаний буквально под носом у Советской власти – рядом со зданиями сельсоветов, армейскими постами, райотделами НКВД -МГБ, домами где жили офицерские семьи. Сам главарь УПА – Роман Шухевич выезжал отдыхать на курорты Одессы, пока спецгруппы госбезопасности разыскивали его по всей Западной Украине.

Сержант связался по телефону с погранзаставой.

"Пятерых пришлю тебе, больше не могу, у самого бойцов мало. Но там ребята отборные, справятся" – сообщил ему командир заставы.

Михаилу очень хотелось в это верить. У него было пятеро подчиненных – но четверо из них – пацаны, не участвовавшие ни в одном бою. Парни храбрые, но в ночной схватке от них много шума и мало толку. Поэтому для боя сержант назначил Василия, и стал ждать подкрепление. Молодняк получил приказ изображать обычное хождение, а с началом перестрелки занять круговую оборону.

Через пару часов рядом с постом возникли бесшумные тени, одна из которых назвала пароль.

"Принимай подмогу сержант. Поступаем в твое распоряжение" – командир погрангруппы в маскхалате со шрамом на щеке, пристально смотрел на Михаила.

Зенитчик кратко обрисовал ситуацию и четко обозначил свой план действий. К его облегчению пограничник не стал возражать.

" А ты, батя куда собрался?" вдруг бросил "волкодав" подошедшему к ним Василию, с ППШ на груди и винтовкой за плечом.

Ветеран не растерялся – " Я, сынок, русский солдат, и здесь германцев на штык брал, когда тебя еще не придумали. А папаш этих недоносков гонял до самых Карпат и с ними управлюсь"

Погранцы незаметно рассредоточились вокруг клуни. Сам Михаил с ручным пулеметом занял позицию почти напротив входа. Немного поотдаль от него залег тамбовский ветеран.

Сигналом стала пулеметная очередь, которой сержант удачно уложил часовых на входе. В ответ стены клуни ощерились выстрелами – боевики стреляли из скрытых амбразур. Пограничники умело вели одиночный огонь с трех сторон, а Михаил пулеметными очередями не давал бандеровцам прорваться через дверь. Но долго так продолжаться не могло – боеприпасы заканчивались, а у националистов было двукратное превосходство.

Тем временем Василий, закончив стрелять из ППШ, взялся за привычную мосинку, а в обойме у него были зажигательные пули. Вместо стрельбы по националистам, тамбовец стал палить по крыше и через несколько выстрелов она загорелась. Стрельба из клуни усилилась, но, когда здание охватил огонь, вместо стрельбы раздался дикий вой и рев – бандеровцы понимали, что их положение безнадежно. Скоро горящая крыша рухнула, похоронив в клуне всех боевиков. Бой закончился.

Наутро старший прибывшей опергруппы НКВД, после осмотра трупов, подошел к измотанному Михаилу.

"Ну сержант, спасибо тебе от госбезопасности. Тут не просто бандеровцы были – это здешние руководители отрядов. Мы за ними по всей Волыни гоняемся, а ты их этой ночью прищучил. Быть тебе с наградой"

В военном совете фронта начальство недоумевало, читая ходатайство: " В тылу, красноармейцу – зенитчику орден, и сержанту – орден? Они у вас там Геринга сбили?" Но после ознакомления с делом, печать и подпись о награждении были поставлены без раздумий.

24 октября 1944 года красноармеец Василий Александрович Медведев был награжден орденом Красной звезды, а уже старший сержант Михаил Петрович Григорьев – орденом Красного знамени. Фамилия Григорьева стояла первой в длинном списке.

Глава 7 "До последнего патрона…"

"Я не вернусь домой, я никуда не уйду,

Я буду вечно стоять на своем посту.

Я останусь на склонах, где бился до последнего,

Средь снега и льда...."

Эта неизвестная война началась в августе 1944 года, сразу после прибытия 88 дивизии ПВО на Западную Украину и продолжалась все 9 месяцев базирования зенитчиков в этом регионе, вплоть до переброски дивизии в апреле 1945 года в Польшу. Волынская, Тернопольская, Ровенская, Станиславская (будущая Ивано – Франковская) области УССР превратились в арену уникального в военной истории противостояния частей противовоздушной обороны с одной стороны и отлично обученных боевиков с другой.

И части ПВО и отряды "Украинской повстанческой армии" не были собраны в единый кулак, как войска на фронтах, а были разбросаны на территории, размером с небольшое европейское государство, что означало постоянные локальные бои и стычки, вместо крупных сражений.

Инициатива и преимущество в этой борьбе были на стороне бандеровцев – националисты имели полную поддержку сельского населения, получали от него постоянную развединформацию про посты ПВО, могли выбирать место и время нападения, использовали форму Красной Армии и НКВД, обладали многократным численным преимуществом, могли отступить в неблагоприятный момент и исчезнуть в глухих лесах. Ничего этого у советских бойцов ПВО не было. Были мужество и стойкость совсем небольших постов, о которых спустя 80 лет читаешь в сухих служебных документах.

В основном боевики УПА устраивали диверсии на линиях связи и нападали на сами посты ВНОС. Проводную связь бандеровцы уничтожали регулярно и с размахом. Так например линию связи с постом в селе Суховцы Тернопольской области в октябре 1944 года националисты сносили три раза, причем на третий сняли изоляторы и вырубили столбы на протяжении 7 км. 1 ноября боевики вырезали проволочную связь у деревни Гайки Волынской области и 3 км кабеля у города Сокаль в Львовской области.

Но настоящий рекорд был поставлен 5 марта 45 года когда на линии Станислав – Братышев (село Станиславской области) было срублено сразу 240 телеграфных столбов. Столбы рубились на несколько частей, изоляторы разбивались, провода спутывались. В результате без связи могло оставаться сразу по 17 постов ПВО одновременно, и тогда командованию оставалось только гадать, где именно пролетают немецкие разведывательные самолеты. Или еще хуже – где именно сейчас несколько зенитчиков ведут неравный бой....

После порчи связи немедленно следовала атака на пост ВНОС. Здесь ситуация складывалась по разному. Чаще всего дело ограничивалось ожесточенной перестрелкой на дальнем расстоянии – бандеровцы не рисковали прорываться к посту на открытой местности, 5 – 6 красноармейцев естественно занимали круговую оборону и вели перестрелку одиночными, охлаждая пыл особо ретивых боевиков очередями из пулемета.

Например 22 ноября 44 года у села Грады Тернопольской области в 23 -00 15 националистов с трех сторон обстреливали пост ПВО пулеметно – автоматным огнем. Со своей стороны за 15 минут красноармейцы израсходовали 170 автоматных и 250 винтовочных патронов. Или в 4 утра 13 января 1945 года 50 боевиков напали на пост у села Торговица Станиславской области. Зенитчики успешно отбивались 1.5. часа истратив 967 винтовочных, 525 автоматных патронов и 8 гранат. После стрельбы бандеровцы без потерь отступали в свою глухомань, зенитчики также без потерь с облегчением курили после боя махорку и от души вспоминали мать Бандеры и его самого.

Иногда, когда ситуация становилась критической, ситуацию спасала "кавалерия из за холмов" – причем иногда в буквальном смысле этого слова. 12 января 45 года 4 зенитчика на посту у деревни Суходолы Волынской области вели жестокий бой с националистами. Те наседали 2 часа – с 21 по 23 – 00, рассчитывая на темноту, и свою численность. Заканчивались боеприпасы, у каждого бойца было по 2 -3 ранения и красноармейцы уже прощались с жизнью, как вдруг на помощь подоспела кавалерия из города Броды. Отогнав боевиков, и перевязав раненых бойцов ПВО, кавалеристы довезли их к себе и передали в госпиталь. Постоянно на помощь приходили отряды НКВД. Но были в истории дивизии ПВО и трагические эпизоды, когда помощь не успевала....

3 ноября 1944 года пост у села Гайки Сытенские Волынской области перестал выходить на связь. Когда истребительный отряд прибыл на место, то никого из 7 зенитчиков не было, а у разрушенной землянки виднелось множество воронок от разрывов гранат. Из допросов жителей села удалось узнать, что на пост напала банда из 50 националистов, бой шел два часа, и последнюю оборону раненые красноармейцы держали у землянки, где их забрасывали гранатами. Затем, когда контуженные бойцы израсходовали боеприпасы, на пост ворвались боевики, а дальше сельчане отводили глаза и говорили что ничего не знают. Весь состав поста был записан пропавшим без вести.

30 ноября 1944 года в районный поселок Великий Глубочек Тернопольской области утром пришел шатаясь от смертельной усталости с кое – как наложенной повязкой, командир взвода, недавно уезжавший на проверку постов. Из его сбивчивого рассказа стало известно следующее.

На пост у села Мшанец Тернопольской области, куда он доехал вечером, ночью напала банда УПА около 150 человек. Связь бандеровцы перерезали сразу, и стали прижимать зенитчиков огнем к земле, пользуясь колоссальным превосходством. Бой в темноте вел сам комвзвода, начальник поста и трое красноармейцев.

Почти сразу погиб красноармеец Лукян, еще два были тяжело ранены , сам взводный получил ранение в руку и уже не мог вести огонь и только начальник поста чудом уцелевший продолжал стрелять из ППШ последними патронами, яростно матеря врагов. Он же и крикнул командиру взвода, наплевав на субординацию в смертный час – "Уходи! Я прикрою!". Тот пополз по пластунски в темноту, откуда не стреляли, а затем собравшись, сделал рывок за ближайшие дома . Выбравшись из села, командир взвода побежал по дороге в поселок за подмогой, а за его спиной уже горела вышка , слышались выстрелы и торжествующий рев бандеровцев..

После его рассказа в Мшанец немедленно выехал отряд НКВД, но вблизи села попал в засаду, и до поста прорваться не смог. Только когда подошло подкрепление, и боевики отступили в лес, чекисты смогли добраться до места боя. Там лежал только убитый в начале боя красноармеец, раненые зенитчики и начальник поста исчезли бесследно.....