Читать книгу: «Сборник рассказов», страница 2

Павловский Илларион Максимович

Все меньше ветеранов Великой Отечественной войны.

Все меньше возможности спросить у них о реальных событиях той страшной войны. И часто в сердце остается горькое сожаление о том, что при их жизни не удалось поговорить с ними о тех далеких временах и военных, и довоенных, о гражданской жизни, о прадедах…

Да каких прадедов? Очень часто родственники ничего не знают о самих ветеранах.

И когда появляются вопросы о том, как они жили, как воевали, информацию приходится собирать по крохам…

В Совет ветеранов Прикубанского округа Краснодара обратилась Стрелюк Светлана Илларионовна с просьбой узнать, где воевал ее отец – Павловский Илларион Максимович.

О том, как он воевал, в семье осталась очень ограниченная информация – знали, что воевал, что награжден орденом Красной звезды. Да он и сам не любил рассказывать о войне…

В семейном альбоме осталось всего две фотографии – июнь 1945 года в г. Леба, Германия и ноябрь 1954 года в г. Ялта.

Очень скудная информация…

Его дочери уже исполнилось восемьдесят два года, она часто болеет, а в Совет обратилась с надеждой, что ей хоть что-то смогут рассказать о ее отце.

После недолгих поисков удалось собрать немного информации, и, как это часто бывает достаточно противоречивой…

Павловский Илларион Максимович родился в 1901 году в селе Быки Курской области в Иванинском (теперь Курчатовском) районе, это чуть более 30 километров к западу от Курска.

Во время Гражданской войны был призван в Красную Армию. С апреля 1920 года по октябрь 1921 года принимал участие в боевых действиях под Каховкой, Марьинским, Кутами, Воронцовкой.

До Великой Отечественной войны он жил в Дагестане – Хасавюрт, Буйнакск. В 1925 году вступил в ВКП (б). Работал преподавателем в Буйнакском финансово-экономическом техникуме Народного Комиссариата Финансов РСФСР. Там же познакомился со своей будущей женой – Зайнаб.

В его семье родилось пятеро детей – Вера (1925г.), Марат (1930г.), Владимир (1927г.), Света (1937г.) и Станислав (1938г.).

С 1937 по 1938 год Илларион Максимович принимал участие в Гражданской войне в Испании.

Великую Отечественную войну его семья встретила далеко от родных мест – в Казахстане.

28 июля 1941 года, всего через месяц после ее начала, Илларион Максимович был призван Новочеркасским РВК, Новочеркасского района Акмолинской области в Красную армию, и направлен на Северо-Западный фронт.

Семья часто получала от него письма. Однако весной 1942 года заветные фронтовые треугольники перестали приходить. Позже семья узнала, что он пропал без вести…

В именном списке безвозвратных потерь личного состава появилась запись: «Рядовой Павловский Илларион Максимович пропал без вести в мае 1942 года». Странная запись, ведь он был офицером…

Что семья пережила в это время, словами не передать, ведь такое известие практически равно похоронке.

Однако судьба распорядилась иначе – Илларион Максимович нашелся, скорее всего, после выхода из окружения, и вновь отправился на фронт бить фашистов.

Он прошел большой боевой путь в составе 90-го стрелкового корпуса 22-й армии 2-го Прибалтийского фронта.

В наградных документах имеется запись:

«В период наступательных боевых действий корпуса ноябрь 1943 года январь – апрель 1944 г., а также в последних наступательных боях июль – август 1944 года выполнял специальные задания по обеспечению частей и соединений корпуса всеми видами материальных средств и бытового обслуживания бойцов. В наступательные дни боевых действий находился у бойцов переднего края. Проявил личную заботу обеспечения бойцов всеми видами материального обеспечения».

27 августа 1944 года помощник начальника штаба тыла 90-го стрелкового корпуса по интендантскому снабжению старший лейтенант интендантской службы Павловский Илларион Максимович был представлен к ордену Красной звезды.

Это представление к ордену, начальник штаба тыла 90-го стрелкового корпуса капитан Иващенко, подготовил после того, как Илларион Максимович 15 июля совершил свой подвиг.

В эти дни 90 стрелковый корпус вел наступление. Фашисты ожесточенно сопротивлялись, стараясь максимально осложнить продвижение наших войск. Боеприпасы были необходимы нашим частям как воздух.

Также наступающим войскам мешали дожди, которые размывали дороги.

В боевом донесении Павловского начальнику штаба тыла от 24 июля 1944 года (вх.№01659 от 24.07.1944г.) говорится, что прифронтовые дороги разбиты, что на преодоление полутора километров пути ушло более пяти часов. Каждую машину приходилось вытаскивать силами личного состава. Также в этом донесении Павловский докладывал, что «принимаются все меры к тому, чтобы продукты, хлеб и боеприпасы были доставлены частям имеющимися в распоряжении начальника артиллерии шестью автомашинами ЗИС-5».

В отчете начальника штаба 90-го стрелкового корпуса подполковника Ильина о наступательной операции корпуса за период с 13 июля по 10 августа 1944 года сказано, что фашисты при отступлении, взрывали дороги, мосты. Это значительно осложняло доставку боеприпасов, так как вокруг была болотистая местность, и объехать возникшие препятствия было очень трудно.

В донесении он написал, что успех операции достигнут «инициативой офицерского состава и стремлением на выполнение поставленных задач», отдельно отметив, что «в наступательных боях значительную роль играли тылы, от снабжения которых зависел не один исход боя».

15 июля, в самый решающий момент боевых действий, старший лейтенант Павловский лично возглавил и сумел провести на передний край колонну автомашин с боеприпасами, так необходимыми наступающим войскам, в районе озера Освейское, Витебской области, и это в условиях бездорожья, болот, под сильнейшим артиллерийским огнем судорожно сопротивлявшихся фашистов.

6 сентября 1944 года фронтовым приказом №178, командующего 22-й армии Павловский Илларион Максимович был награжден орденом Красной звезды.

После войны Илларион Максимович жил в Крыму, в поселке, недалеко от Никитинского ботанического сада в Ялте, работал в школе преподавателем географии и истории. Умер в 1961 году. Похоронен в Ялте.

2019 год. Нет уже Иллариона Максимовича и его жены Зайнаб.

Из пятерых детей осталась одна Светлана Илларионовна.

До сих пор она жалеет, что не задала отцу нужные вопросы…

Поэтому она и обратилась в Совет ветеранов чтобы оставить память о своем отце внукам и правнукам.

Мы рады, что удалось приоткрыть еще одну небольшую страницу той страшной войны.

Вечная слава Героям!

2019

Медсестра Яковлева Неонила Петровна

1 декабря исполнилось 93 года Яковлевой Неониле Петровне, урожденной Калишиной.

Родилась она в Ростове-на-Дону в 1926 году.

Ее отец, Петр Семенович, работал в Ростовском железнодорожном управлении, а мама, Мария Афанасьевна, администратором в гостинице на проспекте Буденного.

Неля училась в школе на Пушкинской. Весной 1941 года она закончила седьмой класс. За хорошую учебу ее наградили путевкой в пионерский лагерь в Ейск, с датой начала смены 25 июня, но она так и попала туда – 22 июня началась Великая Отечественная война…

К концу лета 1941 года немцы рвались к Ростову. 2 сентября Петр Семенович был призван в Красную армию. Их часть эшелоном отправили на фронт.

Скоро семья получила небольшую открытку, в которой он написал всего пару строк: «Дорогие мои! У меня все хорошо. Едем по направлению Киева».

Это было единственное письмо от него…

Только в 1943 году семья получила известие из военкомата, что «Калишина Петра Семеновича, 1900 года рождения, можно полагать пропавшим без вести в октябре 1941 года». По слухам, его воинский эшелон, в котором часть следовала на фронт, был разбит фашистской авиацией на пути к Киеву.

Последним поездом, увозившим беженцев из Ростова, ее семья – мама, Неля и два брата, старший – Георгий 1924 года рождения, или, как его звали в семье – Жорик, и младший Владимир, которому скоро должно было исполниться три года, эвакуировалась в Краснодар.

Они успели сесть в последний поезд, уходивший из Ростова. В плацкартном вагоне не было ни сантиметра свободного места, беженцами были заняты даже верхние, третьи полки. Повсюду мешки, чемоданы, сумки. В последних двух вагонах расположились солдаты.

Сегодня триста километров между Ростовом и Кущевской современная «Ласточка» преодолевает чуть менее чем за час.

А осенью 1941 года этот поезд до Кущевской добирался почти сутки.

При посадке всех пассажиров предупредили, что в случае налета вражеской авиации, поезд будет остановлен, машинист подаст сигнал, и никто не должен выходить из вагонов.

Но это теоретически. А практика оказалась страшной…

Неонила Петровна вспоминает: «Это был ужас. Бомбили страшно».

Авиация фашистов господствовала в воздухе, чувствуя себя совершенно безнаказанно.

Путь до Кущевской казался бесконечным – ехали весь день. В воздухе почти постоянно висели немецкие стервятники. То и дело раздавались гудки паровоза, поезд останавливался и, несмотря на строжайшее предупреждение, многие пассажиры в панике разбегались из вагонов.

Не доезжая Кущевской, начался самый сильный авианалет. Фашистские самолеты на бреющем полете, как в тире, расстреливали разбегающихся в панике женщин, детей из пушек и пулеметов.

Покуражившись, они ушли на дозаправку, а в вагонах освободилось очень много мест…

В Кущевке Мария Афанасьевна, оставив детей палисаднике пустующего дома и строго наказав им никуда не уходить, отправилась на местный элеватор, где наняла подводу, и, погрузив на нее детей и нехитрый скарб, отправилась в пригородный хутор к родственникам.

Скоро поступило известие, что фашисты заняли Ростов. Было принято решение ехать в Краснодар.

На улице уже был ноябрь, очень холодно. Подводу оборудовали импровизированным тентом. Для этого к бортам телеги прибили шесты, на которые накинули ковры.

На эту бричку загрузились сразу две семьи – Мария Афанасьевна с тремя детьми и родственница с четырьмя детьми. До Краснодара ехали весь день.

Там Мария Афанасьевна встретилась со своей сестрой – Ниной Афанасьевной, которая жила в самом центре города. Нина Афанасьевна помогла найти в глубине одного из Краснодарских дворов пустующую, полуподвальную каморку сапожника, куда вся семья Калишиных и переехала.

Жили скромно, как могли.

Летом 1942 года Жорик закончил школу и 25 июля его призвали курсантом в военное училище. В это время на фронте шли жесточайшие бои.

О его судьбе до сих пор ничего не известно. Позже из военкомата в семью пришло такое же извещение, как и о его отце: «Калишина Георгия Петровича, 1924 года рождения, можно полагать пропавшим без вести в январе 1943 года». Можно только предположить, что он погиб во время упорных боев за освобождение Краснодарского края от фашистов, или под Сталинградом, куда направили сводный полк курсантов из Краснодара.

В начале августа 1942 года в Краснодар вошли фашисты.

Неонила Петровна вспоминает, как дети в первый раз увидели немцев.

В какой-то момент в городе наступила тишина – прекратились взрывы, затихли автоматные очереди, только изредка, то там, то тут, слышались звуки отдельных коротких перестрелок.

И в этой тишине, на пустынной улице Шаумяна, сначала издалека, а потом все ближе, послышался рев танковых двигателей и лязг гусениц.

Несмотря на строжайшее предупреждение родителей, дети осторожно выглянули на улицу.

Со стороны Сенного рынка, к Почтамту медленно ползли три серых танка с крестами на бортах, не спеша, поворачивая из стороны в сторону свои пушки. За танками, прижимаясь к домам, по обеим сторонам улицы, настороженно шли вооруженные автоматами две колонны гитлеровцев.

Началась оккупация.

Через несколько дней Нелю позвала на улицу ее подруга и предложила пойти посмотреть на немцев.

Выйдя на улицу Шаумяна, они увидели, что у переговорного пункта, напротив Почтамта собрались немецкие солдаты. Их было около тридцати. Расхлебанные мундиры, закатанные рукава, на шее автоматы, в руках бутылки. Несколько немцев сидели на крыльце, один из них на губной гармошке играл популярную в те годы песню «Rosamunde», которую обожали фашисты. Под эту гармошку пьяные солдаты пили из бутылок шампанское и танцевали.

Вдруг один из них, обернувшись, увидел Нелю с роскошными русыми, волосами, волнами раскинувшимися по ее плечам.

Фашист ткнул в ее направлении пальцем и громким, пьяным голосом, коверкая русский язык, спросил: «Bist du немка?» – Ты немка?

Дети в страхе разбежались по дворам.

Одно время во дворе фашисты ставили большую машину – бензовоз. Это пугало жильцов – они боялись пожара.

В конце августа в одном из домов поселились немецкие летчики.

Жителей они не трогали, даже разрешали подбирать отрубленные куриные лапки и головы, которые оставались после приготовления им обеда.

Смеялись над детьми, которые кушали семечки. Немцы называли семечки «Сталинским шоколадом».

Для того, чтобы порубить дрова для немецкой кухни, немцы иногда приводили двух-трех советских пленных. Они были худые и сильно изможденные.

Охранял их немец по имени Макс. Неля с подругой просили его разрешения покормить наших солдат. Макс кивал им и отворачивался. Девчонки бежали домой, быстро варили кашу со свиными шкварками и, разложив ее по мискам, неслись к солдатам, чтобы успеть накормить их, пока фашисты не увезли их обратно в концлагерь.

Но, несмотря на кажущуюся лояльность к местному населению, это были фашисты. Через несколько дней после начала оккупации Краснодара они начали решать «еврейский вопрос», то есть приступили к тотальному уничтожению еврейского населения в Краснодаре.

В соседнем дворе жила со своей семьей подруга Нели – Ляля. Ее мама была русская, а отец еврей. Он был скрипачом, а мама домохозяйкой.

Фашисты подогнали душегубку, и забрали отца Ляли. Ляля плакала и рвалась к нему, но немцы сначала отгоняли ее, а потом махнули рукой, и пустили Лялю к отцу. Больше их никто не видел…

В начале зимы едва не произошла трагическая для жителей развязка.

Зима с 42 на 43 год была очень холодная. Дров для отопления не хватало, и жители разобрали все заборы, доски, часть сараев – все пошло в печь.

Фашисты на подводе привезли и разгрузили дрова. Жители по полену – другому, как-то незаметно, растащили половину этой кучи.

На следующий день фашисты пригласили местного полицая – переводчика и заявили, что если к утру дрова не вернутся, будут расстреляны жители всего квартала.

Утром дрова были на месте…

Так и пережили они немецкую оккупацию.

Выжить семье удалось благодаря тому, что сестра Марии Афанасьевны оставила для них мешок пшеничной крупы, и полтуши копченого кабанчика, который привезли им из станицы и спрятали в подвале. Сало перетопили и, перемешав со шкварками, расфасовали по банкам. Так и варили кашу со свиным жиром. Неонила Петровна до сих пор иногда готовит себе пшеничную кашу со свиными шкварками.

В феврале 1943 года, после ухода фашистов из Краснодара, Нелю, как комсомолку, привлекли для работы курьером в горкоме партии. В городе было разрушено все. Связь не работала, и курьеры разносили повестки, письма, указания и т. д. по всему городу. Курьером она проработала три месяца, пока не наладили в городе связь.

В это же время она поступила на краткосрочные курсы медсестер в медицинское училище.

2 мая 1943 года была первая бомбежка Краснодарской грузовой железнодорожной станции. Утром медсестер собрали и объявили, что к 10 утра они должны быть на станции.

Когда медики добрались до станции, их глазам предстала страшная картина – на путях стояли три разбитых бомбами эшелона с ранеными. Такие эшелоны называли составы, которые прямым сообщением с фронта, без остановок, развозили раненых в госпиталя, в освобожденные от фашистов города.

Часть вагонов из этих составов была превращена в груду металла, другие горели…

Из оставшихся целыми теплушек начали выгружать раненых. На руках. Никаких носилок не было. Убитых оставляли на месте. В это же время началась вторая волна бомбежки. В небе кружили немецкие самолеты и скидывали на станцию бомбы. Наши зенитки били по ним, не останавливаясь. Это отпугнуло немцев и не дало им закончить свою кровавую работу.

Раненых вывозили на подводах и грузовиках. Их развозили по городу везде, туда, где только можно было их разместить. Неля с подругой отвезли раненых в церковь, где разложили их прямо на полу. Здесь же, не отходя, оказывали первую помощь – делали перевязки, поили водой.

Потом вернулись на станцию, где до 7 часов вечера выгружали из вагонов и собирали убитых.

Так у 16-летней Нели началась трудовая деятельность….

После этого ее перевели на работу в Краснодарский военный госпиталь. Он и сейчас находится на улице Октябрьской. За ней и ее подругой закрепили одну палату с ранеными. Там они работали без отдыха посменно – день, ночь. В палатах лежало по 4—5 человек. Грязные, окровавленные бинты, девочки сумками носили домой, где их отстирывали от крови и сушили, развешивая на веревках во дворах, гладили и скручивали.

Два года, до конца войны, она проработала в госпитале.

25 августа 1944 года ее, как отличницу в работе, пригласили на торжественное собрание, которое проходило в здании театра на улице Красной, по случаю вручения переходящего Красного знамени Военному пищеторгу. Для этого руководство госпиталя на сутки отпустило ее с работы. Впервые с начала войны, в буфете она попробовала деликатес – мороженое в бумажном стаканчике.

В зале театра ее посадили на первый ряд. Во время торжественного собрания из-за кулис молодой капитан, летчик штурмовик Михаил Яковлев вынес Красное знамя и передал его руководителю пищеторга. Он заприметил в первом ряду молодую красавицу, и в перерыве подошел к ней знакомиться. 9 сентября они уже сыграли свадьбу. А в январе 1945 года, Михаил, после окончания учебы в Краснодарском авиационном училище, куда его с фронта направили на повышение квалификации, снова отправился на фронт, и закончил воевать в мае 1945 года в Берлине.

Вместе они прожили долгую жизнь и воспитали четырех детей.

Пожелаем Неониле Петровне в день рождения здоровья и хорошего настроения!

2019

Бескозырка – ветерану

13 апреля Совет ветеранов Прикубанского округа г. Краснодара вручил бескозырку участнику Великой Отечественной войны, морскому пехотинцу, принимавшему участие в боях за освобождение Сахалина Дурновцеву Филиппу Григорьевичу.

Филипп Григорьевич родился 27 декабря 1927 и сразу со школьной скамьи, в неполные семнадцать лет был призван в армию, а уже в ноябре 1944 года, после обучения, он был отправлен на фронт.

Позже его перевели на Тихоокеанский флот в г. Советскую гавань, в 365-й отдельный батальон морской пехоты. В батальоне было 334 человека личного состава и 16 торпедных катеров.

8 августа 1945 Советский Союз объявил войну Японии.

Утром 14 августа 1945 года из Советской гавани на Сахалин на «морском охотнике» отправилась группа разведки, которую возглавил командир 365-го батальона морской пехоты подполковник Тавхутдинов. Ему предстояло командовать десантом, и он принял решение лично провести разведку. У порта Эсутору (Углегорск) японцы обстреляли катер, ранили моториста.

Командование Тихоокеанского флота считало гавань Эсутору мелководной, пригодной лишь для малотоннажных судов и катеров, что делало здесь невозможной выгрузку артиллерии и военной техники, поэтому пришло к заключению, что десант следует высаживать в соседнем порту Тооро (Шахтерск).

В 21:15 из Совгавани вышел первый десантный отряд – четыре пограничных катера в сопровождении сторожевого корабля «Зарница», которые взяли курс на Эсутору.

В 5 утра 16 августа корабли вышли на рейд порта Тооро.

Морским пехотинцам потребовалось 10 минут, чтобы высадится в порту и на песчаную отмель севернее ковша – здесь многих десантников вода накрывала с головой. Высадка прошла без единого выстрела.

К 10 часам на Тооро высадился второй десантный отряд. Теперь батальон морских пехотинцев был в полном составе и двинулся вслед за разведкой.

Бой за Тооро длился три часа при огневой поддержке корабельной артиллерии и авиации.

К 16.30 десантники вышли к городу Тайхэй (Ударный). Бой за него продолжался до позднего вечера.

В этом бою пулеметчик не давал десантникам продвинуться, кинжальным огнем прижимая их к земле.

Командир роты поставил Дурновцеву задачу – уничтожить пулеметный расчет. Дурновцев, обошел пулеметное гнездо с тыла и выполнил задачу, что позволило роте без потерь продолжить наступление.

За этот бой Филипп Григорьевич был награжден медалью «За боевые заслуги».

Во время этих же боев был смертельно ранен командир взвода разведки лейтенант Егоров, который пытался удержать главный городской мост.

Арсению Анисимовичу Егорову не было и тридцати. Он умер на руках товарищей, которые не скрывали слез. Егоров был посмертно представлен к Звезде Героя, но наградили его орденом Красного Знамени.

Утром 17 августа Эсутору был взят советскими десантниками.

Во время этих боевых действий погибли восемь товарищей Филиппа Григорьевича Дурновцева из 365 отдельного батальона морской пехоты:

– старший лейтенант Пякин Алексей Ананьевич,

– лейтенант, командир взвода разведки Егоров Арсений Анисимович (награжден орденом Красного Знамени),

– старший сержант Емельянов Сергей Васильевич (награжден орденом Красного Знамени),

– ефрейторы Безбородов В. И. и Лошкарёв А. Е.,

– краснофлотцы Андричан А. П., Батурин Иван Васильевич (награжден орденом Красной Звезды), Беляев Александр Игнатьевич (награжден орденом Красной Звезды), Черепнёв Иван Иванович (награжден орденом Красной Звезды) и Юрганов Николай Александрович (награжден орденом Красной Звезды),

– красноармеец Кокорин Михаил Павлович.

Филипп Григорьевич в составе батальона продолжил освобождение Сахалина, а после войны боролся с японскими контрабандистами и диверсантами.

После войны 365 отдельному батальону морской пехоты было присвоено звание гвардейского.

Закончил службу на флоте Филипп Григорьевич в 1951 году.

Потом была долгая и плодотворная трудовая деятельность, а после выхода на пенсию он продолжил работу теперь уже в ветеранских организациях, сначала в Ставрополе, а потом в Краснодаре, вплоть до 2015 года.

Совет ветеранов не забывает посетить Филиппа Григорьевича, помочь ему по хозяйству, а в преддверии 74-й годовщины Дня победы ему была торжественно вручена новая бескозырка.

2019