Читать книгу: «Проект Марена», страница 2
– Я пойду в комнату.
Избегая смотреть в его сторону, она вышла из кухни. Он вздохнул и принялся доедать остывший борщ. Закончив с ужином, Кирилл взял пульт от телевизора и приступил к ежевечерней процедуре по переключению каналов, остановившись на каком-то тупом сериале. Он не заметил, как подошел Димка, протирая глаза.
– А ты почему не спишь?
Мальчик забрался на диван и, добравшись до его уха, прошептал:
– Папа! А где мама?
– Как где, спит, наверное, – ответил он.
– Это не мама.
Глава 2
– И Вы решили, что это не Ваша жена?
Василий Ефимович прохаживался по кабинету с сигаретой в руке.
– Тогда я еще только начал сомневаться.
Тополев хотел уловить в его взгляде, голосе, да в чем угодно, хоть крупицу доверия.
– Я понимаю, моя история похожа на фантастику, но это все, что я знаю, – с горечью произнес он.
– Рассказывайте! – попросил Городков тоном взрослого, беседующего с дитем.
– Вы не верите, – Кирилл опустил голову.
– Давайте мы потом решим, верю я или нет, – отрезал Городков и затушил сигарету, – продолжайте!
Тополев пожал плечами.
– Она выглядела по-другому, говорила по-другому, вела себя иначе. Вначале я подумал, что она решила поменять имидж, ну, чтобы быть привлекательнее, однако она не помнила того, что должна была помнить.
– И что же, например?
****
– Не спишь? – он присел на кровать.
Полина повернула голову.
– Что?
– Представляешь, Димка тебя не узнает. Говорит, что ты – не его мама.
Девушка молчала.
– Скажи что-нибудь! – он положил руку на одеяло, ощутив ее дрожь.
– Я не знаю, что сказать. Ты ведь уже сказал, что всему виной новая прическа. Ребенок никогда не видел меня без косы.
– Ты так думаешь? – задумчиво произнес Кирилл, снимая штаны и проскальзывая под одеяло.
От его прикосновений она не пошевелилась, только слышалось ее частое дыхание.
– Кстати, у меня новый сотрудник появился, – прошептал он, вспомнив, что решил важный производственный вопрос, – представляешь, Денис помог. Помнишь Дениса?
– Угу, – послышалось с другого конца кровати.
– А как же его девушку звали? Симпатичная такая, – он хотел в шутку вызвать в ней ревность, – кажется Марина. Так ведь?
– Угу. Марина.
Так и не дождавшись от Полины хоть какой-нибудь реакции, он поцеловал ее в плечо и отвернулся, и, уже проваливаясь в сон, подумал, что она почему-то надела футболку, хотя всегда ложилась в ночной сорочке.
– Полина! Ты на работу опоздаешь!
Кирилл прикоснулся к ее торчащей из-под одеяла лодыжке. Она вздрогнула и села, поджав ноги.
– Ты чего? Сон дурной? – отпрянул он.
Видимо, поняв, где она находится, девушка потерла глаза и начала приглаживать растрепавшиеся локоны.
– Извини! Наверное, что-то приснилось. Который час?
– Уже восемь почти. Я ребенка в садик сам отведу. Все равно не успеешь.
– Спасибо.
Она спустила ноги на пол и надела шорты, чем привела его своей стыдливостью в замешательство.
– Приходи сегодня пораньше! – напомнил он, – Маму надо будет поздравить.
Вера Степановна Тополева, пятидесятисемилетняя энергичная сухощавая женщина с твердой жизненной позицией жила от них в трех станциях метро, и чета Тополевых время от времени заезжала к ней не то чтобы справиться о ее здоровье, а больше для исполнения давно заведенного ритуала.
В день же рождения визит к матери Кирилл считал обязательным вдвойне. Хотя надолго они никогда не оставались, что позволяло с одной стороны избегать чрезмерных поучительных бесед, а с другой – сохранить теплые родственные отношения. Отец Кирилла чаще всего, будучи заядлым рыбаком, жил в основном на даче, и приезжал в город на выходные, вероятно, по этой же причине.
– —
По ошибке поднявшись не из того выхода метро, Полина оказалась вынуждена пройти лишние сто пятьдесят метров до корпуса университета. Она набрала полную грудь воздуха и шагнула на ступеньку.
– Полина! Полина!
Ее тронули за плечо, и девушка резко обернулась. Перед ней стояла эффектная брюнетка в светло-бежевом пальто и распущенными волосами.
– Тебе не докричишься! – воскликнула она, запыхавшись, – Смотрю ты – не ты. Классная прическа. И костюм тебе тоже идет. Не понимаю, почему ты раньше брюки не носила?
– Привет! – смутилась Полина, – Мы не опоздаем? – она кивнула в сторону входной двери.
– Ты права! Пойдем!
Брюнетка взяла ее под руку.
– Как добрались тогда? – спросила она, – Так хорошо посидели! Правда, Игорек на утро рассолу полбанки выдул. Ты какая-то молчунья сегодня, – девушка открыла перед ней дверь.
– Не очень хорошо себя чувствую.
– Простыла? Если что, отпросись лучше! Отлежись дома!
– Да, нет, в целом нормально, – начала оправдываться Полина.
Мимо них прошла компания студентов.
– Доброе утро, Алена Викторовна, Полина Васильевна! – почти хором поприветствовали их.
– Здравствуйте!
Поднявшись на второй этаж, Полина и Алена прошли по длинному коридору и остановились у двери кафедры фармакологии.
– Тебе сюда, – кивнула на дверь Алена, внимательно изучая ее с ног до головы, – правда, выглядишь отпад, – она подняла вверх большой палец.
Попрощавшись до вечера, та убежала, увлекая за собой развевающиеся полы шикарного пальто. Посмотрев расписание, Полина направилась к аудитории.
Найдя, наконец, нужную дверь, она переступила порог, оказавшись в помещении с рядами многоярусных учебных модулей и кафедрой в центре. Около пятидесяти студентов затихли и встали со своих мест.
– Доброе утро! – Полина заметила, как ее изучают, видимо, оценивая ее новый облик, – Давайте сегодня немного отойдем от темы и поговорим о вирусах.
– Но у нас лекция называется «психотропные препараты», – возразил щуплый юноша в очках с первого ряда.
– Я думаю, у вас хватит смелости, пройти эту тему самостоятельно, – сказала она, – Итак, кто что знает о вирусах?
Кто-то с места крикнул:
– СПИД не спит.
По аудитории прошелестел смешок.
– Да, совершенно верно, это состояние, развивающееся на фоне вируса иммунодефицита человека. Вернее, это конечная стадия заболевания. Открыт он был в восьмидесятых годах прошлого века, – Полина подошла к кафедре, – а кто знает, сколько человек умерло от СПИДа?
– Так сейчас же есть терапия, – сказала девушка в белой блузке, сидевшая во втором ряду, – я слышала, что больные живут, как и здоровые люди долго.
– Не совсем так. В прошлом году умерло от осложнений более шестиста восьмидесяти тысяч человек. Однако действительно благодаря эффективному лечению смертность сокращается год от года.
Полина обвела взглядом притихшую аудиторию.
– Кто-нибудь слышал об «испанском гриппе»? – не дождавшись ответа, она продолжила, – По некоторым оценкам во время пандемии от «испанки» умерло около пяти процентов населения планеты. Она считается самым масштабным бедствием, связанным с вирусом. Кстати, вирусы – это одно из самых загадочных явлений. Никто не знает, откуда они взялись, и почему одни смертельно опасны, а другие нет.
Не прекращая лекцию, она подошла к одному из парней, что-то увлеченно листавшему в смартфоне и выхватила устройство из его рук, после чего, вернувшись, не обращая внимания на изумленные взгляды студентов бросила его на стол.
– Мало кто знает, но практически все развитые государства с давних пор изучают штаммы самых разных представителей мира вирусов. Человек научился не только понимать алгоритмы их воздействия и противостоять ему, но и создал новые виды, правда, так и не научившись их контролировать. Нет никаких сомнений, что эта самонадеянность людей и вера в собственную исключительность и могущество рано или поздно их погубит. Никому и никогда не удастся подчинить природу, тем более в тех ее проявлениях, где человек практически бессилен.
– Вы о биологическом оружии сейчас говорили? – спросил кто-то с задних рядов.
– Можно и в таком аспекте сказать. Однако все же опыты с микроагентами проводят не столько для оружия, сколько для решения медицинских задач. Представьте себе ситуацию, когда искусственный вирус питается злокачественными клетками.
– А такое возможно?
– По крайней мере, такие исследования проводились, но раз люди по-прежнему умирают от рака, значит, решение еще не получено. Хотя, кто знает?
По аудитории прошел гомон. После получасовой дискуссии она объявила об окончании лекции и села за стол, наблюдая, как студенты потянулись к выходу.
– Можно мне телефон забрать?
Возле нее стоял тот самый юноша и показывал на лежащий на столе смартфон.
– Как Ваша фамилия? – спросила Полина.
– Денисенко.
– Вы Денисенко, только что снизили свой балл за семестр.
Она небрежно пододвинула к нему устройство и встала, собираясь покинуть аудиторию. Юноша молча забрал телефон и покачал головой, так и не решившись что-либо сказать.
– Полина Васильевна! – окликнули ее уже возле выхода.
Модно одетый парень со спадающей на глаз длинной челкой приблизился к ней.
– Меня зовут Артем… Данилов. Вот возьмите! – он протянул ей клочок бумажки, – Это номер телефона. Можете звонить по нему в любое время. В первое время всегда тяжело. По себе знаю.
Скромно улыбнувшись, парень удалился, а Полина, потеряв дар речи, бледная как мел, не могла сдвинуться с места. Выходившие последними две девушки осторожно обошли ее и, несколько раз оглянувшись, перешептываясь, скрылись за поворотом. Придя в себя, Полина, оглядевшись вокруг, быстро сунула в карман брюк смятый клочок бумаги.
****
Кирилл уже два часа пытался разобраться в файлах на компьютере Гуляева, а все его многочисленные звонки так и остались без ответа. Тот просто не явился сегодня на работу, а начальник потребовал срочно отчет по проекту, находящемуся в работе отдела.
Проклиная своего бедового подчиненного, себя и начальство, Тополев открывал одну за одной папки без названий, помеченные странными символами. Понимая отчасти, что тот, шифруя материалы, заботился о безопасности, он все равно психовал, тратя драгоценное время на поиски нужной информации.
– Тополев! Почему тебя всегда пинать надо?
Сидя в глубоком кресле, Куницын, поджав губы, «сверлил» его своими маленькими глазками. Пребывая с самого утра не в духе, он готов был наброситься на любого, кто подвернется под руку. В этот раз не повезло Кириллу, стоявшему с виноватым видом посреди кабинета.
– Петр Алексеевич! – начал было оправдываться он, – У меня сотрудник заболел…
– Да мне плевать, как ты будешь делать то, что требуется! – распалялся тот, – Садись и сам делай! Даю тебе еще час! Все, иди отсюда!
Вынув из кармана расческу, Куницын расчесал свои редкие волосы и взял в руку лежавший на столе лист бумаги, давая понять, что разговор окончен.
– —
– Ты чего такой? – спросила Полина, увидев его сидящим напротив выключенного телевизора.
Сняв ботинки, Димка подбежал к отцу, просясь на руки.
– Иди, сынок, поиграй! – он погладил его по голове, и тот, надувшись, посеменил в комнату.
– Что-то случилось?
Она прямо в пальто села на табурет и вытянула уставшие ноги.
– На работе неприятности, – коротко ответил Кирилл и протянул руку, – давай помогу!
Он помог ей снять пальто и повесил его на вешалку.
– Как твой день прошел?
Полина подобрала ноги и выпрямилась.
– Как обычно. Три пары. Сегодня удалось уйти пораньше, – она коротко улыбнулась, – я купила вот это.
Из сумки девушка достала цветной конверт и положила на стол.
– Что это?
– Подарок твоей матери. Вернее, подарочная карточка одного сетевого магазина одежды. Неплохой, кстати магазин.
Тополев покрутил конверт и вернул на стол.
– Маме вряд ли понравится, – усомнился он, заметив, как Полина дернулась, и подумал, что ему не следовало быть таким беспардонным.
Она ведь все-таки думала, выбирала, тратила время.
– Извини! – сказал он, прикоснувшись к ее плечу, которое тут же вздрогнуло.
– Все нормально. Я сейчас умоюсь, и поедем.
Полина скрылась за дверью в ванную, где вскоре зашелестела вода, а Кирилл отыскал ребенка и поманил его пальцем.
– К бабушке поедешь?
– Да, поеду, – у мальчика заблестели глаза, – я вот этого диназавла возьму, – он показал зажатого в руке пластмассового доисторического ящера.
– Бери, конечно.
Тополев открыл комод с детскими вещами, выискивая что-нибудь подходящее для поездки. Нарядив Димку в новый совсем костюмчик с подсолнухом на груди, он вспомнил про подарок. Лежавший там же на столе конверт перекочевал к нему в карман.
– Ты не будешь переодеваться? – спросил Кирилл, когда Полина вышла из комнаты в том же, в чем пришла с работы.
Она посмотрелась в зеркальную дверь шкафа-прихожей и задумалась.
– Мы же ненадолго?
Тополев посадил ребенка на стульчик и достал с полки ботинок.
– Я просто подумал, что у нее день рождения. Мы могли бы задержаться, – он поднял глаза на нее, – но если тебе удобно так, то поехали так.
Она достала из шкафа пальто и накинула на шею шарф.
– Тогда поедем так.
До метро шли молча, подстраиваясь под Димку, не спеша передвигающего ноги.
– Дима! Давай шевелись! – попросил Кирилл, поддерживая мальчика за руку перед лестницей, – Бабушка заждалась.
Однако тот, словно, нарочно переваливался с ноги на ногу, так что пришлось взять его на руки. Через несколько минут они стояли у железной двери с домофоном.
– Мам! Это мы, – сообщил он, наклонившись к устройству.
Ухоженный просторный подъезд свидетельствовал не только о том, что дом в эксплуатацию сдан недавно, но о добросовестности коммунальной службы. На современном вместительном лифте они поднялись на десятый этаж, где находилась полгода назад купленная родителями трехкомнатная квартира. Правда, кухню совместили с гостиной, но спальных комнат все равно оставалось две.
– Пливет! – крикнул Димка, когда дверь открылась.
Нарядная Вера Степановна отступила от порога, приглашая их внутрь. Из квартиры потянуло аппетитными запахами.
– Заходи, Дима! Раздевайся! – обратилась она к внуку, – Здравствуйте! – она улыбнулась Кириллу и Полине.
– Отец приехал? – спросил он, заглядывая в квартиру.
– Завтра обещал приехать.
Она поджала губы и пошла на кухню.
– Располагайтесь! – крикнула Вера Степановна, – Через пять минут за стол.
Полина прошлась по комнате, выглянув в окно, и что-то искала глазами.
– Потеряла что-то? – поинтересовался он.
– Ванную.
– Ты же здесь раз двадцать уже была, – удивился он и указал на дверь ванной.
Она юркнула туда, а Тополев почесал голову и тоже направился на кухню.
– Мам! Помочь что-нибудь?
Она отвлеклась от резки овощей.
– А жена твоя где?
– Руки моет. Придет сейчас.
Кирилл сел на кухонный угловой диванчик. Наблюдая, как мать орудует ножом сухими жилистыми руками, он вдруг вспомнил, как они жили в двухкомнатной хрущевке, ютясь в одной комнате втроем. Ему двенадцатилетнему юноше тогда бы не помешала отдельная, пусть даже малюсенькая комнатка.
Уроки приходилось делать на кухне после ужина, когда все расходились по своим углам. А еще он вспомнил пироги с картошкой, которые пекла бабушка по выходным.
– Мам, давай помогу!
Он взялся было за нож.
– Уже все. Садись! – отмахнулась мать, – Зови своих!
В гостиной, плавно переходящей в кухню, сначала появился Димка, усевшийся на специально для него подложенную на диван подушечку, следом зашла Полина.
– Давайте за стол! Вот молодец! – похвалила ребенка Вера Степановна, видя, как тот уже тычет ложкой в картофельное пюре.
От ее внимания не ускользнуло то, что Полина села на табурет отдельно от Кирилла, однако женщина умела скрывать свои мысли. Она поставила на стол бутылку красного сухого вина и села сама.
– Кирилл! Хозяйничай!
Спохватившись, тот принялся открывать вино.
– Мне не надо, – отказалась Полина.
– Что так? – замер он в процессе наливания.
– А я не откажусь. День рождения все-таки, – хлопнула в ладоши Вера Степановна, пододвигая бокал.
– Мам! С днем рождения тебя! Здоровья тебе и долголетия!
Кирилл встал, поднял бокал и выпил до дна. Полина пригубила воду, по-прежнему сидя перед пустой тарелкой.
– А ты почему ничего не ешь? – поинтересовалась Вера Степановна, – Не вкусно?
Девушка смутилась и, схватив тарелку, стала выискивать на столе, что бы положить. Вскоре на блюде уже находился салат и куриная голень.
– Как поживаете? – спросила хозяйка, обращаясь скорее к ней.
Полина выпрямила спину и взглянула на мужа.
– Нормально, – наконец, ответила она, – работа, дом.
– Я смотрю, ты прическу поменяла. Жаль косу, – посетовала Вера Степановна, – теперь как-то простовато выглядишь.
Полина «вспыхнула», но тут же взяла себя в руки, отодвинув тарелку.
– Кажется, салат пересоленный, – поморщилась она и сделала пару глотков воды.
Настало время нахмуриться свекрови, но она только усмехнулась и подложила салат Кириллу, молча слушавшего их обмен любезностями.
– Кирюша, попробуй! Правда что ли пересолила?
Он чуть не подавился.
– Я уже пробовал. Отличный салат. Соли в меру.
Он посмотрел на криво улыбавшуюся жену.
– Ты кушай, сынок! – Вера Степановна пододвинула к нему курицу, – Жена-то поди совсем не готовит. Все на работе.
Кирилл снова украдкой взглянул на Полину и улыбнулся матери.
– Ну, что ты. Закормила меня. Что ни день, то новое блюдо.
Он понял, что перестарался в похвалах супруги, когда мать снисходительно покивала головой.
– То-то я гляжу, Димочка уплетает картошку за обе щеки. Явно ребенку вкусной и здоровой пищи не хватает.
Полина, молчавшая до сей поры, не выдержала.
– Вера Степановна! Мне кажется, Вы намеренно хотите меня унизить.
Та подняла от удивления брови, но совладала с желанием поставить невестку на место.
– Ну, что ты, Поля! Я просто переживаю за ребят.
Девушка, расправив плечи, готовилась к перепалке, но, решив, закончить нелицеприятную беседу, сказала:
– Спасибо. Я пожалуй пойду посижу в комнате.
После того как она вышла, Вера Степановна погладила внука по голове и подмигнула ему.
– Мама, зачем ты? – начал Кирилл.
Вздохнув, та покачала головой.
– Не обижайся, сын! Все хорошо.
– Чего ж хорошего? – запротестовал он, – Вы обе как с цепи сорвались.
Вера Степановна вдруг наклонилась и сказала ему тихо:
– Что-то не так с твоей Полиной. Не узнаю я ее. Ты сам-то не видишь? Грубит, дерзит!
Немного опешив, он уставился на мать, пытаясь понять, в своем ли она уме. Иногда она становилась невыносимой. Собираясь резко ей возразить, Кирилл вовремя вспомнил, что сегодня ее день рождения, и выдохнул.
– Мам! Ты делаешь все, чтобы мы поссорились.
– Прости! – она накрыла ладонью его руку, – Прости старуху! Совсем из ума выжила.
– Мам! Мне кажется, ты не справедлива к Полине. Я тебя прошу, будь к ней добрее!
Тополев приобнял Веру Степановну и грустно улыбнулся.
Вернулись они домой к девяти вечера. Полина, как ни в чем не бывало, сразу же пошла спать, а он еще некоторое время пытался читать какой-то третьесортный детектив, но одолевавшие мысли постоянно уводили от сюжета. Кирилл не мог не признать, что в их отношениях с женой произошли изменения.
Он не мог точно сформулировать, в чем эти перемены выражались, но однозначно стало иначе. Полина стала реже произносить его имя, прикасаться к нему, и вообще, начала сжиматься при его появлении.
Вот и сейчас Тополев не спешил ложиться в общую постель, хотя раньше ему и в голову не приходило валяться на диване, пока она не уснет. Пройдя в спальню, Кирилл проверил сына. Димка посапывал в своей детской кроватке. Подумав, что ребенку уже нужна полноценная кровать, он решил заняться этим на следующей неделе. Вернувшись в гостиную, он прилег на диван.
Проснулся он тут же. Круглые настенные часы с перламутровым циферблатом показывали шесть. Растерев затекшую шею, Тополев накрыл спинавшего одеяло Димку и направился в ванную, хотя на работу он вставал обычно часом позже. В зеркале на него смотрел тридцатидвухлетний мужчина с опухшим небритым лицом и красными глазами.
Утром встал и уже устал, – вспомнил он поговорку. Смочив веки холодной водой, он полез в душ, откуда вышел гораздо бодрее. Решив сегодня не бриться, Кирилл аккуратно уложил послушные волосы, зачесав набок вьющуюся челку, и одобрительно кивнул отражению. Спортом Тополев уже давно не занимался, но и лишним весом не страдал, хотя дополнительная мышечная масса бы не помешала.
На работу он ушел, когда Полина и Димка еще спали. Зайдя в свой офис, Кирилл включил кофемашину и приготовил себе «американо». Пожалуй, нет ничего более бодрящего, чем утренний кофе. Он сразу почувствовал желание что-то делать. Проверив почту, он практически за час закончил отчет, начатый еще вчера до полудня, и отправил его начальнику по локальной сети.
Решив пройтись по кабинетам отдела, Тополев вышел из офиса. Сотрудники относились к нему скорее, как к старшему товарищу, а не как к начальнику. С одной стороны, это способствовало взаимопониманию, но с другой – нередко расшатывало дисциплину, а о ее непреложной роли в коллективе Кирилл убеждался уже не раз. Заглянув в кабинет с пятью рабочими модулями, он обратил внимание на отсутствие двух подчиненных.
– А где Гуляев с Копыловым? – спросил он у остальных.
Те лишь пожимали плечами, даже не оторвавшись от мониторов.
– Доброе утро! – мимо него протиснулся радостный Гуляев.
– Почему опоздал? – поинтересовался Тополев.
Взглянув на часы, тот улыбнулся.
– Да всего-то на полчасика.
Развернувшись, Кирилл направился к выходу.
– Ко мне зайди через пять минут!
Тополева колотило. Он готов был взять этого наглеца и приложить улыбающейся рожей об стол. Однако через пять минут он уже взял себя в руки и поглядывал на дверь.
– Разреши?
Кирилл не стал разводить воспитательные разговоры.
– Пиши заявление!
– Какое заявление? – опешил тот.
Тополев невозмутимо положил на стол листок бумаги и ручку.
– Ты тут больше не работаешь.
– Это как?
Парень замер в ступоре.
– Или за прогул. Выбирай! – усмехнулся Кирилл, – Ты, кстати, вчера вообще на работе не был.
– У меня уважи…
– Пиши! – перебил его Тополев, и Гуляев, видно, окончательно понял, что дело серьезное, – Все пароли и файлы передашь мне!
Спустя двадцать минут его вызвал Куницын.
– Кирилл, зайди ко мне!
Тополев постучал в дверь и тут же открыл ее. Молоденькая секретарша, направляясь к выходу ему навстречу с папкой, испуганно вскинув на него взгляд, смутилась и поспешила покинуть кабинет начальника.
– Вы получили отчет? – спросил он.
Тот пробормотал что-то вроде «не смотрел еще».
– Что там с Гуляевым у тебя случилось?
Уже наябедничал, подумал Тополев. Теперь понятно, почему паренёк так нагло себя ведет. Интересно, что их связывает?
– Ничего особенного. Он решил покинуть наш коллектив.
– Вроде бы по твоей инициативе? – скривился Куницын, – Неплохой он парень, Кирилл.
Тополев усмехнулся.
– Тогда забирайте его к себе куда-нибудь! Пусть Вам мозги выносит!
Начальник открыл рот, явно не ожидая такого выпада.
– Может, тогда тебе подумать о другой работе? – предложил Куницын, наливаясь краской.
– Не Вы меня на работу брали, не Вам и решать, где мне работать!
Тополев почувствовал, как дрожит подбородок. Чтобы не выплеснуть накопившуюся ярость на начальника, он заставил себя развернуться и выйти. Больше звонков от начальства не было, а к вечеру он узнал, что Гуляева перевели в другой отдел.
****
Иван Андреевич Рощин открыл ящик стола и с удовлетворением обнаружил, что в бутылке осталась еще треть водки. Грузный с обвисшими щеками и подбородком, недавно отметивший свой полувековой юбилей, он казался старше лет на десять. Дополняла образ пару месяцев назад появившаяся одышка и мешки под глазами, скрываемые им под очками с тонированными стеклами.
Главным врачом частной клиники со странным названием «Исида» Рощин стал год назад совершенно случайно. В баре, где он проводил почти каждый свой вечер, к нему подсел мрачного вида лысый человек, угостивший его пивом и предложивший высокооплачиваемую работу. В минуты трезвости, что, прямо скажем, бывало нечасто, Иван Андреевич вполне себе мыслил адекватно, а по сему понимал, что такое предложение поступает не просто так. Однако, взвесив все «за» и «против», он его принял, ухватившись скорее не за деньги, а за возможность оказаться в центре хоть каких-нибудь событий.
Тяжело пережив развод с женщиной, прожившей с ним в браке двадцать лет, а потом и потерю работы в одном из ведущих научных институтов столицы, Рощин всерьез поставил перед собой цель завязать с алкоголем, а для этого, как он считал, нужно настоящее дело, и предложение того мужика в баре показалось ему подходящим.
В течение всего года он честно пытался побороть порочную привычку, однако надолго его не хватало, да и работа не требовала особых усилий, и Иван Андреевич махнул рукой, продолжая сваливаться в непотребное состояние и теряя последние признаки нормальной личности.
Чем занималась клиника, он не слишком интересовался, но догадывался, что в ее стенах происходит что-то странное. Застать его в твердом уме можно было только с утра. Тогда и приносили на подпись документы, среди которых он видел истории болезни пациентов, чудесным образом исцелившихся от тяжелейших недугов. Впрочем, ничего плохого Иван Андреевич в этом не находил, и со спокойной совестью к обеду удалялся в «свой мир».
Протерев далеко не свежим носовым платком мутный стакан, Рощин с вожделением наблюдал, как его наполняет бесцветная жидкость с характерным запахом, который он по странности не любил.
– Иван Андреевич! Вы бы повременили с этим, – сказал вошедший в кабинет высокий худощавый мужчина в белом медицинском халате, – еще только девять часов.
Рощин покосился на своего заместителя Халидова, по сути, всем здесь и заправлявшего. К роли номинального руководителя он привык, и даже радовался, что его не загружают проблемами клиники. К Халидову Иван Андреевич относился с осторожностью и даже с опаской. Человек с таким мрачным, как из преисподней, взглядом не сулил ничего хорошего, и он даже не помышлял задавать вопросы, и уж тем более перечить этому жуткому существу.
– А, это Вы, Рашид Алимович? – смутился Рощин и убрал пустую бутылку в ящик стола.
Халидов подошел к нему, положив на стол стопку бумаг, и спокойно произнес:
– Это надо подписать. Я зайду через десять минут.
Главврач хотел ответить, что все сделает, но вместо этого промычал что-то вроде «угу», стараясь не встречаться с ним взглядом.
****
– Зайди! – Халидов положил трубку и, достав из кармана платок, протер им очки.
Он приблизился к окну и стал наблюдать за кошкой, крадущейся за воробьем по кромке тротуара. То ли кошка оказалась неопытной, то ли воробей шустрый, но ее последний рывок спугнул птицу еще до того, как хищник до нее добрался.
– Можно, Рашид Алимович?
В двери стоял молодой мужчина с коротко остриженной головой и широкими скулами, держа в руке папку-скоросшиватель.
– Да! Садись!
Халидов подошел к столу и сел в высокое кожаное кресло.
– Как продвигаются переговоры с родственниками? – спросил он.
Мужчина раскрыл папку.
– Вот, Ампиловы думают, а Кузнецов готов подписать контракт. Еще три человека, но я пока не успел встретиться. У них все время отговорки.
Замерев в одной позе, Халидов, казалось, не слушает, однако это было не так. Оттянув шарик настольного сувенира, он отпустил его и наблюдал, как отскакивают крайние шары, пока движение не сошло на нет. После этого он взял с края стола лист и пододвинул его к мужчине.
– Возьми, Ринат! Это дополнительный список. Постарайся отработать до конца недели! Если нужно, возьми Силаева и Лаврова!
Когда тот, забрав список, удалился, Халидов извлек из кармана халата телефон и набрал номер.
– Это я, – сказал он, подходя к окну, – Мы отстаем, но, я думаю, решим все вопросы.
Рашид Алимович слушал собеседника на том конце, и мускулы его ходили ходуном. Стиснув зубы, он смотрел на затянутое свинцовыми тучами небо.
– Я понимаю. Я найду людей. Дайте еще время! – односложно отвечал он.
После разговора Халидов бросил телефон на стол и взял с полки пачку сигарет. Достав одну из них, он втянул носом запах табака и, выдохнув, засунул сигарету обратно, после чего взял трубку внутренней связи.
– Рощин ушел?
Секретарь Людмила Павловна всегда находилась на месте с утра до вечера, понимая, что с уходом главного врача работа не прекращается.
– Да, Рашид Алимович! Еще в обед.
– Занесите мне документы, которые он оставил!
Халидов знал, что тот не напьется, пока не подпишет все, что ему принесли, потому как понимал, что в противном случае замену ему найдут мгновенно. Несмотря на запойность бедолаги, Халидов ценил эту несвойственную алкоголику щепетильность Рощина и снисходительно относился к его слабости.
Пробежав глазами, занесенные документы, он снова позвонил секретарю, попросив приготовить машину. В пристройке напротив его кабинета в окнах горел свет. С недавних пор там размещалось стационарное отделение, и на сегодняшний день в нем проходили лечение пятеро пациентов. Пустовавшие места в палатах ждали очередной группы больных, однако ехать лечиться к ним соглашались не все, в связи с чем приходилось по ходу дела менять приемы и методы убеждения. Да и персонала не хватало, как это часто бывает.
Халидов на несколько секунд задержался в коридоре, прислушиваясь к звукам, доносящимся из подвала. Вроде бы сегодня не предполагалось перемещений, подумал он и направился к лестнице, стараясь не шуметь. Остановившись у лестницы, он замер, заметив пробивающийся свет и движение тени. Вскоре в открывшейся двери появился силуэт человека, в котором он узнал недавно принятого на работу охранника. Натолкнувшись на Халидова, тот вздрогнул.
– Добрый вечер! – растерянно пробормотал охранник.
– Добрый, – ответил он, – что ты тут делаешь?
Вытянувшись, парень, не моргнув глазом, сообщил, что его послали проверить подвал, и Халидов не нашел повода для того, чтобы усомниться в его искренности, но на всякий случай поинтересовался:
– Как твоя фамилия?
– Дорохов Сергей.
Развернувшись, Халидов зашагал по коридору в сторону выхода. У ворот с запущенным двигателем стояла черная «BMW». Его помощник и по совместительству личный охранник Амин, выйдя из машины, открыл заднюю дверь.
– Есть новости, – сказал Амин, когда Халидов оказался в салоне, – выйди, покури! – обратился он к водителю.
Когда за тем захлопнулась дверь, он продолжил:
– Поступили две заявки вне очереди.
– Когда?
– Через неделю.
Халидов выругался.
– Они что, совсем там офонарели? – прошипел он, – Набрали идиотов!
Помолчав немного, уже спокойнее он спросил:
– Что с прототипами?
Амин достал карманный блокнот.
– Одного мы взяли под контроль, а второго нет в городе. В командировке. Надо ждать.
– Понятно. Значит так, отправьте сообщение! Пусть изменят условия!
Он поморщился, как от зубной боли.
– Не могли нулевых клонов отправить? – адресовал он вопрос куда-то в пространство.
– Когда я был там, видел, что набирали в основном дублей. Так безопасней, – поделился опытом помощник.
– Ладно, поехали!
Глядя на широкую спину помощника в кожаной куртке и его короткостриженный затылок, Халидов думал о том, как ему не хочется домой. Открыв дверь, и заглянув внутрь, Амин передал ему ключи и остался на лестничной площадке.
