Читать книгу: «По ту сторону», страница 10
Отматывая назад
– Завтра все начнется, но мы справимся, слышишь?! Мы справимся!
Он взял ее за руку. Не смотря на свои слова, он очень боялся. Предстоял наверно самый сложный вызов в его жизни. Предстояло сделать очень многое. Пока он не представлял, как, но многое стояло на кону. Он понимал, что много придется импровизировать, а самое страшное – шутить и веселиться.
***
Потолок, люстра, темнота… И так по кругу, бесконечно. Бывала смена обстановки, но она происходила извне. Пока не добавились эти звуки, страшные звуки из прошлого. Это дало толчок, в голове начали формироваться мыслительные процессы. Воспоминания. Кухня. Страдания. Ожидания, сводящие с ума. Ожидания страха. Ожидания его оттуда…
***
Он стоял у окна и пил коньяк, пил много коньяка. Ему это было необходимо. Начало положено, процесс запущен. Это было только начало, многое предстояло еще впереди. Но как чертовски тяжело прошло. Он надеялся, что это только поначалу, что потом свыкнется. Но кого он хотел обмануть? Это был не тот случай. Алкоголь сейчас был для него спасением.
***
Потолок, люстра… И какой-то горячий источник справа, будто рядом горел огонь, да так, что случилось невероятное. Люстра, очень долго располагавшаяся на одном месте, вдруг стала уходить влево. Самостоятельно, без посторонней помощи.
«О боже, нет! Оно здесь! Зло здесь!»
***
Они вдвоем сидели на кухне, пили пиво и курили.
– Гена, завтра мы к тебе заглянем на огонек. Надеюсь, этому сукиному сыну будет весело. Поздравляю, кстати, тебя со вступлением в роль и добро пожаловать в наш маленький театр.
– Дань, ты знаешь, я тоже замешан в этом, я тоже видел.
– Ты видел, и я очень рад, что ты не лишился рассудка и ты с нами, черт возьми. Если в какой-то момент станет сложно, просто выпей. Это помогает. Только не теряй контроль. Никогда не думал, что алкоголь станет моим верным спутником. Но, надеюсь, только на этот период, и в друзья к нему лучше на набиваться.
***
Потолок, люстра… Она уже может уходить и вправо, и влево. Но зло, это зло. Оно было здесь рядом. Эти мысли сводили с ума и заставляли прогрессировать. Добавилось еще кое-что. Она увидела руку, свою руку, а вот и вторая. Она почувствовала, что правая рука работает не так, как хотелось бы. Но это было неважно, потому что она начала чувствовать свое тело. Ноги по-прежнему были не доступны. Не страшно. Она справится без них. Зло заплатит, зло заплатит за все, что сделало с ней, за то, что разрушило всю ее жизнь до основания. И только одно двигало ей. Месть! Остальное было не интересно. Ноги? Да бог с ними. Нет, так нет, не страшно. Желание было настолько велико, что даже такие неудобства не мешали ей. Но зло не должно знать.
Ключ повернулся в замочной скважине. Она должна взять себя в руки и на мгновение стать тем «овощем», которым она была неизвестное количество времени. Но в этот раз все было намного сложнее. Спасительной темноты больше не было, которая оберегала ее рассудок. И она увидела, как оно склонилось над ней. Все внутри нее перевернулось.
«Боже! Не дай мне выдать себя! Прошу! Не дай!»
Все закончилось. Как хорошо, что раньше она всего этого не чувствовала и не видела. Теперь все затихло. Темно… Оно было там. Пора!
Она уперлась руками в кровать и попыталась приподняться. Пришло осознание, что на деле все гораздо сложнее, чем изначально предполагалось. Она начала отталкиваться левой рукой. Еще, еще и еще, пока ее тело, наконец, не перевернулось, и она не рухнула с кровати на пол. Ее взору открылся холл, ведущий в комнату, где лежало оно. К счастью и одновременно сожалению дверь была открыта, и она могла видеть его, лежащего в кровати. Как оно вообще могло спать после всего содеянного! Но сначала путь лежал в другое место, на кухню. У обычного, дееспособного человека это все заняло бы буквально несколько минут. Но для нее это было серьезное испытание, долгое и мучительное.
Прошло немало времени, прежде чем она смогла оказаться на пороге кухни. К ее счастью, дверь здесь тоже была открыта, и она сразу увидела то, что ей было нужно. На столешнице лежал большой кухонный нож.
«Тааак, еще немного. Отлично! Уже у столешницы».
Она потянула левую руку к поручню у столешницы, на которые обычно вешали полотенце, дотянулась и ухватилась. Теперь в ход пошла неполноценная вторая рука, она плохо слушалась. Левая рука уже начала уставать, а еще она видела, как поручень просел под ее весом.
«Лишь бы не оторвался».
Правая рука, наконец, нащупала нож, точнее его лезвие. Уже не было времени хвататься удобнее. Она изо всей силы сжала правую руку и потянула ее к себе, почувствовав что-то теплое и влажное. Это хлынула кровь.
Нужно было торопиться, так как задача усложнялась. Обильно шла кровь, ее вытекало много. Она начала чувствовать упадок сил, но, главное, не терять сознание, иначе напрасно все это. Она уже ползла по холлу, оставляя за собой багровые пятна, даже можно сказать, лужи крови. И снова перед ней предстала та комната, та ужасная комната. Она уже пересекала границу, то есть порог комнаты. Вот она, кровать! В ушах зашумело, в глазах заплясали круги, затуманивая и без того плохой обзор. Она поняла, что вот-вот отключится. В панике она схватилась левой рукой за край кровати и из последних сил стала подтягиваться.
«Уже! Почти! Только бы не подвела правая! Послужи еще чуть-чуть, милая! Потом отдохнешь! Потом мы все отдохнем!»
Внезапно послышались эти страшные звуки, одновременно с тем, как ее взор выхватил это, лежащее на кровати, и к ее ужасу оно очнулось и смотрело прямо на нее, черное пятно со сверкающими точками, как звезды на небе. Ее всю пронзила судорога, туман становился все больше, заслоняя это, если можно было так назвать, лицо, которое начало стремительно отдаляться.
«Не получилось», – успело мелькнуть в ее голове.
***
– Черт возьми, Геннадий! Это все-таки случилось, понимаешь?! Это все-таки случилось! Причем самым худшим образом! Это лишнее доказательство того, что мы вынуждены играть в эту игру и не можем выйти досрочно! – Данила говорил по телефону, судорожно сглатывая. Он нервничал, очень сильно нервничал. – Теперь начнется такая импровизация, что я боюсь себе представить, как все будет разруливаться! Она по ходу вспомнила, Ген! Она тоже знала и пыталась, понимаешь? Мне придется подключать все свои связи! Это вообще супер-везение, что у меня работа с такими полномочиями! Но я рискую, очень рискую. У них возникнет немало вопросов, и надо будет как-то все объяснить. Черт! и это нужно решить в ближайшее время! Что?! Что ты говоришь?! Нет! Насте я еще не говорил, она и так в ужасе от всего этого! Ты бы знал, как мне больно от того, что она тоже вынуждена участвовать во всем этом! Если бы только знал!.. Ладно! При очень хорошем раскладе, если все срастется, а у нас нет другого выбора, едем туда завтра. Да-да, туда, Ген… Леха в курсе… Нет, конечно, там ничего нет. Но если будет он там, то будет все остальное, ты же понимаешь. Ладно, соберись. Это будет просто большое счастье, если завтра все получится, как я сказал. За Леху немного волнуюсь, но надеюсь, он будет держать себя в руках. Он должен осознавать, что все слишком серьезно, и синька должна быть частью сценария, а не крахом всего.
***
– М-да, только я подумал, что Леха ушел, и можно перевести дух, но нет. Ты видел это, Ген? Он ломанулся туда раньше времени. Я правда не знал, что делать. Чуть все не полетело к черту. Но там был замок. Откуда он взялся? А если бы его не было? Такой вариант развития событий я бы не хотел испытать. Надеюсь, он ничего не заподозрил, а то до сих пор не отпускает. Вижу и у тебя небольшое потрясение. Я не представляю, как это буду все проворачивать через пару месяцев… Ладно, нам предстоит еще много работы, безумной работы. Скоро в дело вступать Анастасии, а я не до конца уверен, готова ли она. Мне нужно побыть с ней, поддержать ее. А сейчас надо выпить… Не смотри так на меня, знаю, мы слишком увлеклись этой штукой, но у нас есть уважительная причина.
***
Черт побери, я убью его! – Данила бил кулаком по столу, Геннадий его пытался успокоить. – Ненавижу! Она до сих пор дрожит после первой встречи с ним, а этот урод побрился, прихорошился, возомнив себя Дон Жуаном! Да еще стихи ей собирается придумывать! Гена, ничего не говори, я знаю! Пытаюсь держать себя в руках, но вижу, как она страдает! А тот тем временем тешит себя иллюзиями доброго, влюбленного мальчишки! Каков же урод! Меня прямо пробирает!
***
Ее сердце ушло в пятки при его внезапно брошенном взгляде. Она поспешила ретироваться за шатер. Хорошо, что она была в темных очках и бандане, частично скрывающей ее волосы. Ну почему она ведет себя как истеричка, подвергая всех опасности?! Но она не могла по-другому, потому как Даниле предстояло ночевать с ним вместе в одной машине, и она безумно переживала по этому поводу, потому что сильно любила Данилу. Она еле смогла вынести их вылазку «туда». Но там рядом был Геннадий, и это действовало немного успокаивающе. А теперь она поставила ультиматум, что по-любому тоже поедет с ними, потому что она женщина, и ей так будет спокойнее. Она заметила на себе взгляды двух мотоциклистов, хорошо подвыпивших. Они нескромно пожирали ее глазами.
«Только вас еще мне не хватало!» – подумала она, и к ее опасению, этим дело не ограничилось.
– Девушка, не желаете ли к нам присоединиться?! У нас тут довольно весело! А вы тут одна и как-то взволнованы!
– Нет, я не одна! У меня есть молодой человек, и он подойдет с минуты на минуту!
– Вам нечего беспокоиться, мы славные ребята! Это Димон, а я Славик, а вас наверно зовут принцессой?
«Очень остроумно!» – подумала она.
– Нет! Меня зовут Анастасия! И я очень надеюсь, что на этом мы закончим наш разговор.
В диалог вступил Димон.
– Считаете, что мы не дотягиваем до Вашего уровня?! Так сказать, не достойны, чтобы такая, как Вы, обратила на нас свое внимание!
– Если я с вами не хочу разговаривать, это не значит, что вы там до чего-то не дотягиваете или не достойны! Но я тоже имею право отказывать в том, чего мне не хочется! И мне не хочется общаться с вами, ребята! Извините!
Она увидела подходящих к ним Данилу и Гену.
– Ребята! У вас что, какие-то проблемы?!
Славик и Димон уставились испуганно на Данилу, в такт хлопая глазами.
– Нет, никаких проблем!
– Ну вот и отлично! Эта девушка со мной! А вас я попрошу вернуться к своим делам!
Настя с обожанием и благодарностью смотрела на Данилу. Тот заметил ее взгляд и мило улыбнулся, став похожим на плюшевого медведя. Но затем снова принял серьезное выражение лица. Славик и Димон ретировались, а Данила открыл бутылку перцовки.
– Настенька, ты нас прости, мы наверно уже надоели со своими выходками.
Она тяжело вздохнула.
– Налейте и мне тоже.
Данила вопросительно взглянул на нее.
– Он меня чуть не заметил.
– Бля*ь! Настя! Я же говорил тебе, сиди дома! Это слишком опасно! Ты сейчас вынуждена сидеть тут одна, где ходит он, где к тебе «клеятся», вдобавок, всякие непонятные типы. И ты не можешь вернуться в тусу, пока мы с ним не уедем… Кстати, Ген, твои там маякнут, если он надумает сходить погулять?
– Можешь не беспокоиться об этом.
Данила взглядом вернулся к Насте. Ее глаза были наполнены слезами. Он смягчился.
– Ну, малыш, не расстраивайся. Просто я безумно тебя люблю. и беспокоюсь о тебе.
Анастасия резко отстранилась от него.
– А я думаешь нет?!
И развернулась, сложив руки.
«Тут творится такой пи*дец, а она ведет себя как маленькая», – подумал Данила.
– Ген, налей еще перцовочки!
***
– Не, ну вы простите меня за такую скромность, но мне можно давать кучу Оскаров за все это дерьмо, которое произошло на фестивале. Ген, ты там передавай извинения ребятам, я правда не хотел. Так им и скажи, что один хрен, возомнивший себя актером, достиг своего апогея и просто потерял контроль над собой.
– Но тем не менее, у тебя там появилась, как минимум, одна поклонница.
– Какая поклонница? – резко прервала Геннадия Анастасия.
– Да была там одна рыжая, умоляла, чтобы я с ней переспал. Но я был не преклонен.
– Дурак! – Анастасия шлепнула Данилу ладонью по плечу.
Данила с Геннадием расхохотались. Для них этот смех был просто необходим. Анастасии предстояла вторая встреча. Но уже должно было быть полегче, на встрече так же должны были присутствовать Данила и Алевтина, девушка Геннадия.
***
Они ждали, и их трясло. То ли от холода, то ли от волнения, надеясь, что людей в этот момент не окажется рядом. А поводы были. Совсем недавно они увидели даму, выгуливающую собаку. Какого черта она забрела так далеко? Но это было скорее исключение, даже днем здесь редко кого можно было встретить. Данила обнял Настю и уткнулся лицом в ее волосы. Так они и сидели, едва не задремав, как вдруг…
– Пора! – бросил Данила Насте.
***
– Убей его! Прошу, убей!
На глазах Данилы происходила очередная форс-мажорная ситуация, и было глупо испортить все сейчас, буквально на финишной ленточке. Ей сорвало крышу. Перед ними лежал он, беспомощно распластавшись на земле. Это заставило потерять самообладание Анастасии, но только не его. Он знал, что это иллюзия, но она могла сейчас похоронить все то, через что им уже пришлось пройти, но и еще предстояло. Он с силой схватил ее и встряхнул.
– Успокойся! Я прошу тебя, успокойся! – он обхватил ее лицо. – Иван! Ты помнишь Ивана?! Что с ним стало?! Это чудовище решило поразвлечься, взяв себе его имя! Пойми, я хочу уничтожить его не меньше твоего, но вспомни Ивана!
Анастасия затихла. Данила разжал пальцы и обнял ее. Перед ними лежал их главный кошмар, причинивший немало горя и не только им. Данила очень понимал ее, но кто-то должен быть с холодной головой.
– Пойдем! Не будем терять времени!
***
Они вчетвером сидели в кустарниках малины. Дело шло к полуночи. Геннадий ошеломленно хлопал глазами.
– Этого не может быть…
– Может, Гена, к сожалению, может. Он уже рядом, мне нужно идти.
Данила поцеловал Настю.
– Осталось совсем немного. Потерпи, милая, – в его глазах сверкнули слезы. – Сейчас мы встретимся с ним и, если все будет хорошо, пойдем в дом. В окне вы увидите свет от фонарика. Когда он пропадет, это значит, что мы уже спускаемся, и вам нужно будет выдвигаться к дому. Помните, главное – держать дистанцию. Настенька, милая, последний и очень важный шаг. Тебе нужно будет спуститься туда и следовать к нам с ним. Леша, Гена, вы останетесь наверху, но будьте готовы в случае чего. Спускаться вам всем троим – опасно, он может почувствовать. Настя, ты появляешься перед нами, и все это закончится. Все! Пожелайте мне удачи!
Он крепко обнял Анастасию, прошептав ей на ухо – Люблю тебя. Как только он отошел от них подальше из его глаз брызнули слезы. Был еще один момент, про который они не знали. В курсе был только он. Для успешного завершения всей этой истории ему предстояло сделать кое-что. Это было самым сложным испытанием. Он не знал, как сможет решиться на такое, просто не понимал. Данила перерыл кучу информации на эту тему, но все было на грани.
Там, у калитки сверкнули две белые точки в темноте. Данила поднес руку туда, где у него был спрятан нож. Он с огромным усилием подавил дрожь, ему было очень страшно. Начался последний акт с поистине сложным финалом.
***
Они слышали голоса, но мало чего могли разобрать. Становилось холодно. В какой-то момент все стихло. Был слышен только треск сверчков и вой собак вдали. В окне заплясал луч света, а затем возникли две белые сверкающие точки. На душе у Насти похолодело, они все трое замерли. Сверкающие точки пропали из виду. Нужно было немного выждать и выдвигаться.
***
Данила шел по тоннелю с фонариком, все его лицо блестело от пота. Оставалось все меньше времени. Сзади, за ним шел он, но Данила даже не беспокоился об этом. Он думал только об одном, как он сможет ЭТО сделать?!
***
Настя спускалась в бездну. Она была очень взволнована. В связи с чем делала много лишних движений и едва не сорвалась с крошечных ступенек. Оказавшись на земле, она взглянула наверх. Оттуда на нее смотрели Геннадий и Алексей и подсвечивали ей путь, ведущий во тьму. Ненадолго… Но скоро она снова увидит свет.
Настя помахала им рукой, на мгновение задумалась, глубоко вздохнула и пошла…
***
Данила высветил ржавый проход, ведущий куда-то еще. Куда он не знал. И ему не хотелось знать, что находилось там. Он желал только одного, чтобы это все закончилось… И закончилось хорошо.
***
Впереди забрезжил свет и послышались голоса. Данила говорил ей не выжидать, а сразу выходить к ним. Она безумно боялась, потому как не знала, что будет дальше. Все закончится и все будет хорошо, твердил ей Данила. Но ей слабо верилось в то, что все может быть хорошо закончиться в таком месте и при таких обстоятельствах, но она верила ему.
Уже близко, она могла разобрать голос Данилы. Вот он замолчал. Оставалась буквально пара шагов до выхода в свет.
«Самый момент! Пора!»
***
Данила стоял напротив Ивана, пот катился с него градом. Как он еще мог что-то говорить и как он сможет это сделать?
«Вот она! Настя! Черт!»
Он увидел, как замер Иван, как он не мог отвести от нее глаз. Это был шанс. Да, черт возьми, это отклонение от плана, но сейчас тот полностью переключил внимание на Настю, и Данила поддался, потому что он просто-напросто не мог решиться на самое последнее и сложное испытание. Оно одержало верх над ним, и сейчас он так же не сводил взгляд от Ивана, как тот с Анастасии. Данила нащупал холодную рукоятку ножа…
***
Анастасия стояла и видела перед собой страшную картину, оцепенев и не в состоянии пошевелиться. Ее Данила спускался все ниже и ниже, истекая кровью, а это зло не сводило с нее своих горящих глаз. Оно начало пятиться вглубь темноты, затем развернулось и скрылось.
Анастасия подошла к Даниле, еще не в силах осознать случившееся. Она склонилась к нему и протянула руки. Все они перепачкались кровью. Данила лежал, прислонившись головой к стене. Глаза так и остались открытыми, но они уже не излучали жизнь. К ней пришло осознание. Она истошно закричала.
***
– Ген, ты слышал это?
Они на миг замерли от крика, раздавшегося откуда-то из глубины, затем, до конца не осознавая, что делают, стали спешно спускаться.
***
– Боже! За что ты так со мной?! За что?! Почему ты оставил меня здесь одну?! Как же так?! Посмотри на меня! Прошу, посмотри! Скажи, что это все неправда! Неправда то, что я вижу!
Настя трясла Данилу за грудки, еще больше перепачкавшись кровью, и рыдала. Она уткнулась в грудь бездыханного Данилы и методично начала колотить его кулаками. Потом в ней как будто что-то переключилось. Она замерла, затем потянулась к рукоятке ножа, который был в ее любимом.
***
Они бежали, освещая себе путь фонариком, задевая плечами стены. Затем пространство начало расширяться, и они увидели свет, а затем их взору предстала жуткая картина. На земле, распростерший в луже собственной крови, лежал Данила, рядом с ним с ножом в руке стояла Анастасия, которая сейчас напоминала Алексею девушку из одного фильма, на которую опрокинули ведро с кровью. Вся перемазанная в крови, белки ее глаз отразились в свете фонаря безумным взглядом. Алексей и Геннадий застыли от ужаса, им казалось, что она сейчас кинется на них, но вместо этого она развернулась и убежала в темноту. Они какое-то время стояли…
– Ген, будь здесь! Я за ней!
– Ты предлагаешь какое-то безумие! Ты хочешь, чтобы я остался тут один с покойником, истекающим кровью?! А сам собрался туда, в неизвестность, где бродит это, и она по ходу уже поехавшая! Ты ее видел?! Она уже обречена, Леш, понимаешь?! Он убьет ее и еще вдобавок нас с тобой! Надо двигать отсюда!
Алексей заколебался. Он осветил проход фонариком, обложенный ржавыми листами металла.
– Настя! Ты где!? Это Алексей! Отзовись!
Тишина в ответ.
– Лех, он уже ее пришил, понимаешь?! И мы – следующие на очереди! Бежим, я тебе говорю!
Геннадий схватил Алексея за руку и потянул. Тот стряхнул ее резким движением и прошипел:
– Ты понимаешь, что он все равно будет преследовать нас?! Мы обречены!
– Я понимаю то, что у меня сейчас есть шанс вырваться отсюда!
С этими словами Геннадий побежал обратно к выходу. Алексей остался стоять в полной растерянности, не зная, что ему теперь делать.
Знать можно многое, но далеко не всё.
«Все дороги ведут в Рим».
Финал
Он стоял с закрытыми глазами, улыбка начала расползаться по его лицу. Как же это было здорово, как прекрасно, черт возьми. С каждым разом становилось все лучше и лучше. Хотя Он и не помнил предыдущих моментов, но он знал. Знал, что перевоплощал свое сознание в другой образ. Помнил, что для этого Он собрал некую группу людей, которые создавали вокруг него атмосферу новой жизни. И Он признавал, что справились они вполне достойно. Разве что кроме пары моментов, которые немного переломили ход событий, но он не вышел из образа. Да, справились они хорошо, но на это у них была огромная мотивация – их жизнь. Которая, впрочем, им уже не светила, при любом раскладе. Но они могли надеяться, а надежда – это такая штука, которая могла творить с людьми невообразимые вещи.
Они вторглись в Его мир, обратного выхода из которого уже не было. Попасть в него тоже было не просто, но на их же беду у них это получилось. Это своеобразная нить или, если хотите, большая ветвь. Одни люди как-то связаны с другими, и эти другие притягивают их за собой. Остальной мир – это всего лишь фон, декорация, необходимая для воплощения образа, роли, которой не стоит сильно заигрываться, так как со временем она теряет вкус, остроту и насыщенность. Как жизнь человека, когда он переживает значимые моменты в своей жизни. Сколько их наберется за всю жизнь? Около месяца? Остальное – рутина, прожигающая время, итак отведенное в ограниченном количестве.
Он не знал, кто он. Он не помнил. Но Он точно не был Иваном. Иван был тем, кто собрал их здесь. А Он пользовался его образом для насыщения отведенного отрезка времени. А время – это самый ценный ресурс, который неизбежно приближает тебя к концу пути и было важно испытать за этот ограниченный ресурс как можно больше эмоций, которые как раз помогают осознавать, что ты живешь. А жизнь, она чертовски не совершенна. Стоит тебе успокоиться, и она захлестнет тебя своей монотонностью. Но дело было не только в этом, а кое в чем другом. Это одна роль на протяжении всего пути, и как ни старайся, ты сможешь ее подпитывать только в том случае, если не будешь «успокаиваться», постоянно искать что-то новое. Даже если это будет грозить определенными последствиями. Но есть страх и неуверенность, которые заставляют нас «успокоиться». И весомый повод для этого есть. Иногда жизненные поиски приводят к результатам, заставляющими тебя принудительно терять время, а иногда даже досрочно закончить свой путь. Поэтому это, конечно, было тем еще приключением, зависящем от множества факторов. Верхним пределом времяпровождения в этом мире были постоянные поиски чего-то нового с минимальными потерями времени, которые возникают вследствие ошибок, неизбежно сопровождающие эти самые поиски.
Но Он пошел еще дальше. Благодаря одной особенности, наделенной… Он не знал откуда. Он вливался в свою роль, как любой человек погружается в сновидение, представляющееся в данный момент, как единственная возможная реальность, а потом человек просыпается. Примерно так же происходило у Него, только в реальной жизни. У Него стиралось все прошлое, а потом он переживал свою роль, затем «просыпался», но не полностью. Многого Он все равно не помнил, в голове возникали только отдельные моменты. Как власть и народ. Власть владеет более-менее полной информацией, а народ осведомлен лишь частично. Что являлось его властью, он не знал. Может это очередная игра, в которой возможно продвинуться еще дальше. Но Он уже понимал, что уже пересек черту с точки зрения каких-то человеческих норм и морали. Ведь нельзя предложить человеку сыграть роль, которая завязана вокруг тебя, просто его попросив. А еще сложней, когда человек несколько…
«Тогда мы воспользуемся молотком», – всплыла фраза в Его голове из какого-то фильма. Но все опять не так просто, потому что у людей есть защитники этих самых норм и моралей. А вот здесь на помощь к Нему приходят некие обстоятельства и навыки, не укладывающиеся в головах обычных людей и не допускающих их влияния на Него. Сюда попадали только некоторые из них и играли по Его правилам, в силу того, что ничего не могли Ему противопоставить или привлечь на помощь кого-то извне. Потому что вряд ли бы им кто поверил. Но зачастую этого недостаточно для того, чтобы заставить сыграть роль. Тут нужно что-то большее…
При каких-то их сомнениях или попытках совершить посторонние действия, мешающих текущему ходу сценария, происходило мгновенное «пробуждение» и ликвидация проблемы. Конечно, исход сценария в любом случае будет для всех действующих лиц одинаковым. Но они не знают об этом, надеясь на благополучный исход.
Для того, чтобы сценарий получился интересный, насыщенный, остросюжетный, нужны люди, хотя бы один из них, с хорошим положением и полномочиями, чтобы решать возможные проблемы, которые могут помешать развитию событий сценария. И у Него был такой человек, а теперь его не стало, потому что он отошел от сценария, не осилив последний из эпизодов, где ему нужно было вонзить в ее тело нож. И в его интересах нужно было сделать это так, чтобы она осталась жива. Но этот человек не смог, он забыл про все правила и, потеряв самообладание, бросился на Него. Но сценарий удалось отыграть, не выходя из образа, просто немного его поменяв в силу обстоятельств.
«Мы уже не боремся со злом, а в силу чувств, защищаем зло от покушения, которое на самом деле готовилось на него самого».
Он был безумно горд собой, Его профессионализм рос. И этот человек в остальном тоже хорошо справился. В приготовлениях к сценарию все хорошо устроил, удовлетворил почти все прихоти, возникшие в Его голове. А еще блестяще справился с еще одной возникшей проблемой, грозящей все закончить раньше времени, удачно все замяв и практически ничего не меняя из-за этого в дальнейшем развитии событий.
Но тем не менее жалеть об этой потере не приходилось, потому что исход все равно был бы тем же. Нужно было оправдывать «ожидания» всех этих людей, а Он не мог. Или не хотел. А люди, теряющие надежду, становятся опасными. Поэтому лучше перестраховаться. Он мог себе это позволить, потому что Его мир был доступен только людям, участвующим в сценарии. Под Его миром понимался дом, с находящимися под ним «интересностями». Для остальных людей этого мира не существовало, и это было основным аргументом в пользу возможности реализовывать задуманное без вмешательства извне. Люди не верили, что так может быть, хотя расписывали такую возможность в своих творениях. Только участники сценария имели доступ в Его мир, но только при Его присутствии рядом. Главный риск заключался в возможных попытках изменить сценарий не в Его пользу, но Он был способен оперативно пресечь эту попытку, если находился где-то рядом. Но вне зоны Его видимости Он уже точно не знал, а мог только надеяться.
«Вот! Опять это слово!»
Но всегда нужно немного риска, не правда ли? Для остроты ощущений. А их выдалось достаточно, и Он был очень доволен. Апогеем всего этого стала полная импровизация сознания после отклонения сценария, а именно превращение Анастасии в Фестильду. Ту самую Фестильду, с которой и начался этот сценарий. Конечно, с этой Анастасией все было в порядке, она ведь была из «внешнего» мира. Его сознание «дорисовало» недостающую картинку, которая заставила по-настоящему испытать это чувство – страх. А еще страх приходил, когда он спал и видел сны, а они возникали неспроста. Это было эхом его прошлого, которого он не помнил, по-прежнему не помнил. Может быть, это было его очередной игрой? Сценарий в сценарии? Он не знал. Но в эту игру Он рискнул втянуть человека, у которого были отобраны все надежды изначально. Ему казалось, что этот человек не будет представлять опасности, но Он ошибся. Все последствия этого отклонения уладил тот, кто сейчас тихо-мирно лежал в собственной крови.
В этом сценарии Он больше всего испытывал веселье и страх, с подмешиванием любовной линии. Получилось неплохо. Жаль, что не удалось вытянуть последний эпизод. Он был очень высок по накалу и напряжению. Но перевоплощение в Фестильду стало шикарной компенсацией, дополнив отображением на экране ее зарождение. История с отцом получилась довольно «сыроватой». Да и вообще, анализируя все произошедшее, было немало других «косяков».
Он пытался напрячь мозг, чтобы вспомнить, откуда вообще зародилась мысль про Фестильду. Вместо этого в его сознании начали проникать другие отголоски прошлого. Он видел себя здесь, в этом богом забытом месте. Совсем один, в полной темноте.
«Но подождите, не совсем один».
Он видит свет от огня, к нему идут. Какие-то люди. Они все в масках, очень странных и жутких. Они молчат. Они ничего не говорят… Он сильнее напряг свой мозг в поисках воспоминаний…
***
Их пятеро. Они расположились прямо на полу. Один их них лежит прямо на животе, задрав к верху ноги, на которые надеты огромные каблучища. Они что-то разложили, как будто играют в некую настольную игру. И они продолжают молчать. Он ни разу не слышал от них никакого звука. И они, казалось, игнорируют Его, не обращая на него никакого внимания. Но это было огромным заблуждением, и Он знал, что Ему нужно находиться здесь, когда они приходят. Но Он не всегда находился здесь, он видел это совершенно четко в своем мозгу. Он ходил и изучал. Он ходил в полной темноте по этим бесконечным коридорам и запоминал. И всегда успевал возвращаться к их приходу.
Он искал выход во внешний мир. Один единственный выход. Случайный человек, попавший сюда, никогда не найдет его. Никогда! Потому что здесь существовала еще одна особенность. Свет. Все, кто попадет сюда, будут лишены источника света. Здесь все просто переставало работать. Будь то фонарик или свеча. Спички не загорались, зажигалка даже не искрила. Свет был только у них, людей в масках, но потом свет перешел к Нему.
Однажды, бродя по туннелям, он увидел свет их факела. Его охватила паника, мысли спутались, тело одолела дрожь. Он должен быть на своем месте, нельзя, чтобы они Его обнаружили где-то еще! Он начал активно пробираться на память, стремясь быть на месте к их приходу. Но что-то пошло не так, прошло уже достаточно времени для того, чтобы добраться до места. Но Он был совершенно в другом, незнакомом месте. Он чувствовал это, какие-то совсем новые переплетения, и света факела уже не было видно.
