Читать книгу: «Театральные комедии», страница 12

ХАРДИ. Пожалуйста, не приплетай сюда Полли – ее дело сторона.

ГЛОРИЯ. Вот и сторонись ее и Эдварда. Он тебе ничего плохого не сделал.

ХАРДИ. Если не считать того, что задолбал своей логикой.

ГЛОРИЯ. Наоборот, многое прояснил. Хотя тут и без логики все понятно.

ХАРДИ. На этот раз я соглашусь. (Мечтательно.) Иной раз случается так, что весь мир вдруг предстает совершенно в другом свете. Становится будто отПОЛЛИрованным, ПОЛЛИуниверсальным, ПОЛЛИнасыщенным…

ГЛОРИЯ. …И откуда-то появляется азарт, красивый, сильный, как гепард. Бедный, бедный мой ЭдвАрд.

ХАРДИ. О-о-о! Я тебя недооценил. Решила играть по-крупному? Поставила не только на деньги Агнес, но и на ее муженька?

ГЛОРИЯ. А я тебя переоценила – споткнулся на первой служанке.

ХАРДИ. Она не служанка, а умнейшая из девушек, которых я когда-либо видел.

ГЛОРИЯ. Если она умнейшая, то Эдвард, чтобы ты знал, профессор логики!

(Входит Агнес с листом бумаги в руках.)

АГНЕС. Если здесь собрались поборники логики, то объясните, что это значит? (Показывает лист.)

ХАРДИ. Письмо из налоговой? Приглашают уплатить пошлину за будущее наследство?

АГНЕС. Нет, это письмо от дядюшки Томаса.

ГЛОРИЯ. Письмо с того света?

ХАРДИ (Глории, с издевкой). Логично. (Берет письмо, читает.) Вас беспокоит ваш дядюшка Томас Леман… Мы уже не виделись много лет, а я не в том возрасте, чтобы откладывать нашу встречу…

ГЛОРИЯ. Он приглашает увидеться на том свете?

ХАРДИ. Здесь без профессора логики не обойтись.

(Входит БРИАН.)

БРИАН. Что случилось?

ХАРДИ (указывая на Агнес). Приезжает ее дядюшка.

БРИАН (Агнес). У вас есть еще один дядюшка?

АГНЕС. Нет, у меня был только один.

ХАРДИ. Почему был? Он сообщает, что завтра приедет. Вот его письмо. (Отдает письмо Бриану.)

БРИАН (пробегая письмо глазами, невольно). О, черт!

АГНЕС. Что такое?

БРИАН. Черт побери! Ведь я предполагал, что он может выкинуть такую штуку!

ГЛОРИЯ. Он способен удрать с того света?

БРИАН. Нет. Устроить подобный розыгрыш. Леман заранее заготовил письмо и распорядился отправить его после своей сверти.

АГНЕС. Господи! Зачем?

БРИАН. Выжил из ума. Что тут непонятного? Смерть устроила ему шутку, а он решил пошутить над живыми.

(Входит ПОЛЛИ.)

ПОЛЛИ. Агнес, там вас спрашивает какой-то старик.

ХАРДИ. Мгновенное сообщение с тем светом.

АГНЕС (Полли). Пригласи.

(Полли уходит, входит АГЕНТ сыскной полиции. Это мужчина преклонных лет, одет прилично, на голове цилиндр.)

АГЕНТ. Разрешите представиться. (Снимает цилиндр.)

БРИАН. Валяйте. Это будет интересно. (Ходит вокруг Агента.) Мы никогда не видели жулика в столь преклонных летах.

АГЕНТ. Жулика?

БРИАН. И мошенника. (Агнес.) Это вовсе не дядюшка. Посмотрите, он похож на покойника?

АГЕНТ (возмущенно). Ну, знаете ли!..

БРИАН. Даже не потрудился узнать, как выглядел мистер Леман!

АГЕНТ. Я не знаю, о ком вы говорите, но если не оставите язвительный тон, будете арестованы за оскорбление должностного лица!

АГНЕС. Так вы не мистер Леман?

БРИАН. Разумеется, если он умер.

АГЕНТ. Я сотрудник сыскной полиции капитан Фурнье. Где я могу видеть госпожу Агнес Тейлор?

АГНЕС. Извините, что так получилось. Мы вас приняли за другого человека.

АГЕНТ. За мертвеца? А это что за молодой человек? (Указывает на Бриана.)

АГНЕС. Это наш гость Бриан Коулман.

АГЕНТ. Вот как раз я и пришел предупредить вас насчет гостей. Сыскному департаменту стало известно, что мошенник или группа мошенников собираются посетить ваш дом с целью вымогательства.

ХАРДИ (Глории). Мы попали в эпицентр событий. Сенсация нам гарантирована!

АГЕНТ (указывая на Харди). А это кто?

АГНЕС. Наши друзья журналисты – охотники за новостями.

АГЕНТ. Никаких новостей. Мы не можем спугнуть мошенников и обязаны взять их на месте.

ХАРДИ. Очень, очень жаль. Но ваше указание принято к сведению. Обязуюсь молчать о мошенниках и их планах, даже если меня подвергнут допросу.

БРИАН. Я со своей стороны тоже обещаю держать язык за зубами. Личным секретарям миллионеров не рекомендуется болтать лишнего.

АГНЕС. Я начинаю бояться. Как выглядят эти жулики?

АГЕНТ. Этого мы пока не знаем. Но мой долг – предупредить вас. Если появится кто-то подозрительный, сообщите по этому номеру. (Протягивает визитку.)

АГНЕС. Спасибо. Обязательно сообщим.

ХАРДИ. Это в наших интересах.

АГЕНТ. Всего хорошего. До свидания. (Уходит.)

БРИАН. Вот так дядюшка!

АГНЕС. Надо предупредить Эдварда.

ХАРДИ. Пусть опасается не только соблазнительных тетушек. А что теперь делать нам? Ожидать мошенников? А толку? Сообщать в газете о них запрещено. Чего доброго, за такую новость и сам угодишь за решетку. И потом, о наследстве мы все узнали. В редакции ожидают готовый материал.

ГЛОРИЯ. Нет, я не могу вот так взять и уехать.

ХАРДИ. Почему?

ГЛОРИЯ. У нас с профессором логики не закончен спор по принципиальным вопросам.

ХАРДИ. У вас не спор, а полное единодушие.

ГЛОРИЯ. В любом случае, мы должны прийти к логическим выводам.

АГНЕС (Харди). А вам с кем надо договориться?

ХАРДИ. Я обещал Полли обучить ее азам журналистики. У девушки для этого большие задатки.

АГНЕС (поворачиваясь к Бриану). А вы что скажите?

БРИАН. Я не собираюсь оставлять вас на растерзание мошенникам.

ГЛОРИЯ. С моей стороны было бы логично, оберегать голову профессора логики. Я остаюсь.

ХАРДИ. В таком случая, я тоже. Вдруг Полли понадобится помощь.

(Затемнение)

(Обстановка прежняя. БРИАН расхаживает по комнате. Раздается дверной звонок.)

БРИАН (кричит). Полли! Кто-то пришел, открой! (Не дождавшись Полли, сам открывает дверь. На пороге стоит дядюшка ТОМАС.)

ТОМАС (в изумлении). Бриан! Не может быть! Что ты здесь делаешь?!

БРИАН. Дядюшка Томас! Вот так номер! Я ведь предупреждал – без меня никуда не отлучаться! Вам нельзя показываться здесь.

АГНЕС (из соседней комнаты). Бриан, кто там?

БРИАН. Почтальон… принес газеты. (Томасу.) Дядюшка, подождите на крыльце, я сейчас выйду.

ТОМАС. Да прекрати, Бриан! Ты что, меня не узнаёшь? (Проходит в комнату.) Зачем мне торчать на крыльце?

БРИАН (умоляюще). Дядюшка, вас не должны здесь видеть.

ТОМАС. Вот те на! Что я плохого сделал своей племяннице?

БРИАН. Я потом все расскажу.

ТОМАС. Э-э-э, Бриан, так не пойдет. Если уж начал, так рассказывай.

БРИАН. Дядюшка, здесь все думают, что вы умерли.

ТОМАС. Я? Умер? С какой это стати я умер?

БРИАН. Это долго объяснять.

ТОМАС. Ничего себе… умер! Хороши дела… Похоронили заживо.

БРИАН. Они думают, что вы миллионер… мертвый миллионер, и оставили им свое состояние.

ТОМАС. Бриан, бог с тобой! Хоть ты меня не путай. Какой я миллионер? Живу на твоих хлебах поди уже двадцать лет. Хорош миллионер… С чего они взяли?

БРИАН. Я им рассказал. А перед этим для убедительности дал заметку в газете, что вы умерли в Америке.

ТОМАС. В Америке? Да господь с тобой! Зачем мне ехать в Америку, да еще помирать там?

БРИАН. Дядюшка, умоляю! Вы знаете, как я люблю вашу племянницу. Люблю с самого детства, когда мы жили на одной улице.

ТОМАС. Знаю. Вот и приехал рассказать ей о тебе, и о том, как ты обожаешь ее.

БРИАН. Нет! Я сам должен сделать это! Особенно теперь, когда с нынешним мужем она так несчастна.

ТОМАС. Маленько попивает?

БРИАН. Нет. Он профессор.

ТОМАС. Можно подумать, что ученые не пью! В карты играет?

БРИАН. Философствует. Выстраивает логические цепочки.

ТОМАС. А он не того? (Вертит пальцем у виска.)

БРИАН. С виду нормальный.

ТОМАС. Нормальный? С женщинами рассуждает о логике?

БРИАН. Вот именно.

ТОМАС. Я его не видел, но могу предположить – шизофреник. Да я уверен! Разве с женщинами о таком говорят?

БРИАН. Дядюшка Томас, сейчас не надо ни о чем говорить! Я решил две трети своего состояния подарить Агнес.

ТОМАС. Но ведь это миллионы и миллионы?

БРИАН. Она достойна миллиардов.

ТОМАС. Не спорю, племянница у меня золотая. В детстве вот такая крошечка была кудрявая. (Рукой обозначает детский росток.)

БРИАН. Теперь она еще красивее. Вы ее не узнаете.

ТОМАС. Тут я не сомневаюсь. Но зачем меня-то хоронить?

БРИАН. А как я, дядюшка, приеду, и ни с того, ни с сего брякну: возьми мои деньги, я тебя с детства любил. А у нее муж, и она меня, наверное, совсем не помнит! А вот если деньги не мои, а наследство от дяди…

ТОМАС. Конечно, это другое дело. Но все равно, мне не нравится быть покойником.

БРИАН. Согласен, кому понравится. Но ведь наследство всегда от умерших родственников. Тут печаль и радость в одном флаконе.

ТОМАС. А что Агнес?

БРИАН. Убивается за вами. Вот такие слезы, я уже не рад, что затеял эту историю.

ТОМАС. Ты смотри… иногда все-таки приятно быть умершим.

БРИАН. Вот и будьте им!

ТОМАС. Нет, нет, и не уговаривай. Я еще собираюсь пожить.

БРИАН. Да живите хоть тысячу лет! Но под другим именем. Вам ничего не стоит, а мне не придется оправдываться.

ТОМАС. Ладно. Называй как хочешь. Но я не уеду, пока не увижу Агнес.

БРИАН. Никто вас и не гонит. Смотрите друг на друга сколько угодно. Но меня вы не знаете.

ТОМАС. Как не знаю?

БРИАН. Видите впервые, и я вас тоже!

(Входит АГНЕС.)

АГНЕС. Здравствуйте. Почту у нас оставляют у калитки, в почтовом ящике.

БРИАН. Извините, я ошибся, это не почтальон, а вызванный мной нотариус мистер Брикман. Нам потребуется его помощь.

ТОМАС (восторженно Агнес). Ах, так вот ты какая!

БРИАН. Да… вот она будущая наследница.

ТОМАС. Потрясен!

БРИАН. Мистер Брикман – добрая душа, не может нарадоваться за тех, у кого появляются деньги.

АГНЕС. Очень приятно. А я всегда считала, что нотариусы черствые люди.

БРИАН. Мистер Брикман другого склада.

ТОМАС. Да, у меня с Агнес в роду все были очень добрыми.

АГНЕС. Вы знаете как меня зовут?

БРИАН. Он, как настоящий специалист, предварительно ознакомился с досье клиента. (Томасу.) Не так ли?

ТОМАС. Да я Агнес знаю как… почти как свою племянницу. Племянница была вот такой маленькой и в кудряшках. (Рукой демонстрирует детский рост.)

АГНЕС. И я была маленькой и кудрявой.

ТОМАС. Но сейчас вы стали еще краше.

БРИАН. Вне всякого сомнения! И кудряшек не надо – без них глаза не оторвешь.

АГНЕС. Вы так считаете?

ТОМАС. Да он мне про вас все уши прожужжал: ах, когда я увижу прелестную Агнес!

АГНЕС. Ну что вы, мистер Брикман, такое говорите.

ТОМАС (указывая на Бриана). Видите, покраснел. Думаете, почему он явился после моей смерти?

АГНЕС (удивленно). После вашей смерти?

ТОМАС. После моей… подписи на документе, удостоверяющем смерть.

БРИАН (в сторону). Ох, и дядюшка…

АГНЕС (Томасу). Я даже и не знаю, верить ли вашим словам?

ТОМАС. А вы у него спросите, при мне он не отвертится. Я все запротоколировал и нотариально заверил.

(АГНЕС поворачивается к БРИАНУ, ожидая реакции.)

БРИАН. А вот здесь мистер Брикман прав. Он еще двадцать лет назад знал, как я люблю вас. И он подтвердит, что я обожал вас все эти годы… каждый день.

ТОМАС. Параграф двадцать восьмой, запись в книге протоколов, номер две тысячи сто сорок девять.

АГНЕС. Вы знали меня в детстве?

БРИАН. Агнес, вы меня не узнаете? Я Бриан – сын цирюльника, мы жили напротив.

АГНЕС. Бриан! Господи! Это ты?! А мне сказали, что ты погиб в Алжире. Я неделю рыдала.

ТОМАС. Это дядюшка ваш погиб… то есть, умер. А Бриан не погиб, и в последние годы так поднялся!..

БРИАН (прерывая). Мистер Брикман, не надо об этом.

ТОМАС. Его так подняла… любовь к вам, что и… посчитать трудно.

АГНЕС. Бриан, и я тебя так любила! Даже замуж вышла с горя. Если бы я знала…

БРИАН. Агнес…

АГНЕС. Бриан!.. (подходит к Бриану, обнимает и целует его.)

(Входит ЭДВАРД.)

АГНЕС (отстраняясь). Эдвард, ты не поверишь, это друг моего детства!

ЭДВАРД. Почему я не поверю? Ты ведь поверила в несуществующую подругу моего детства массажистку Лору.

(Входит ЛОРА – дама с пышными формами.)

АГНЕС. А вот и она. Здравствуйте, несуществующая Лора.

ЛОРА. Здравствуйте. (Эдварду.) Эдвард, почему она так говорит?

ТОМАС. Сегодня у нас что-то вроде Хэллоуина: живых – в шутку, конечно – обзывают мертвыми.

ЛОРА. Ничего себе шуточки! Эдвард, ты меня, конечно, извини, но я логически прикинула, и решила, что всем нам пора объясниться.

АГНЕС. Зачем объясняться, если мы и так всё знаем друг о друге.

ТОМАС. Кто на самом деле существует, а кого уже нет на этом свете.

ЛОРА. Да оставьте свой черный юмор!

ЭДВАРД. Лора, мы договорились – между нами все кончено.

ТОМАС. Вот видите. Стало быть, вы для него уже не существуете, иными словами, умерли. Но в любую минуту можете родиться для других. Не обижайтесь. Посмотрите на него. (Указывает на Эдварда.) Беглый каторжник оглушен безграничной свободой. И теперь тоскует о кандалах и мечтает вернуться под стражу.

ЭДВАРД (указывая на Томаса). Кто этот болтливый старик?

АГНЕС. Это нотариус.

ЭДВАРД. Что он делает в моем доме?

АГНЕС. Наблюдает. И в любую минуту может удостоверить, что ты со своей подругой перешел все границы приличий. Заявиться в дом к своему любовнику?! Где это видано?!

ЭДВАРД. А где это видано обниматься с заезжим секретарем?

АГНЕС. Это мой друг.

ЭДВАРД. А это моя подруга… бывшая.

ЛОРА. Ах, так! Вот теперь все окончательно ясно! (В гневе убегает.)

ТОМАС. Лора, вы куда? Разве в наше время можно быть такой ранимой? (Убегает следом за Лорой.)

БРИАН (забывшись). Вот какими бывают дядюшки, восставая из гроба.

ЭДВАРД (указывая на Бриана, Агнес). Этот малый совсем рехнулся от твоих поцелуев. (Уходит.)

БРИАН. На этот раз он прав – я окончательно сошел с ума от любви к тебе.

АГНЕС. И я любила тебя все эти годы.

(Входит ТОМАС.)

ТОМАС. Она убежала… убежала в слезах.

БРИАН. Кто убежал?

ТОМАС. Лора. Ну разве так можно?! Где его логика? Женщина требует комплиментов… А он кричит… и обещает убить себя. Правильно и сделает!

АГНЕС. Эдвард?

ТОМАС. А кто же!

АГНЕС. Да что ж это такое!

(АГНЕС и БРИАН убегают, чтобы предотвратить несчастье.)

ТОМАС (качая головой). Такая женщина… такая женщина!

(Входит АГЕНТ сыскной полиции.)

АГЕНТ. Добрый день.

ТОМАС. Добрый день… Проходите… У нас такое творится!

АГЕНТ. Именно это я и предвидел.

ТОМАС. Извините, с кем имею честь?…

АГЕНТ. Я… давний друг этой семьи, моя фамилия Фурнье. И что здесь происходит?

ТОМАС. Господин Фурнье, вы, как и я, дано живете на этом свете. И согласитесь, это непорядок. Хозяин этого дома только что выгнал отсюда обворожительную женщину – свою любовницу.

АГЕНТ. Это и в самом деле непорядок – любовница в доме.

ТОМАС. Причем, сделал это на глазах своей жены. Что супруга подумает о своем будущем, если он так обошелся с другой женщиной?

АГЕНТ. Все это происходило на ее глазах?

ТОМАС. Да они были рядом, вот как мы с вами.

АГЕНТ. Извините, а вы кем доводитесь семейству Тейлоров?

ТОМАС (доверительно, склонившись к уху Агента). Не поверите, меня здесь принимают совершенно за другого человека.

АГЕНТ. А кто вы на самом деле?

ТОМАС. Они думают, что я нотариус.

АГЕНТ. А вы?

ТОМАС. А я… (Шепотом). Сначала я был умершим дядюшкой…

АГЕНТ. Интересно, интересно…

ТОМАС. Это Бриан придумал. Он – якобы доверенное лицо умершего дядюшки.

АГЕНТ. Этот верткий молодой человек?

ТОМАС. Да. Он мастер на всякие выдумки.

АГЕНТ. И что он затеял на этот раз?

ТОМАС. У него тут свой интерес в этом доме.

АГЕНТ. А у вас?

ТОМАС. И у меня тоже появился. Такая женщина… А он: ты для меня умерла! Еще профессор логики!

АГЕНТ. Вы о мистере Тейлоре?

ТОМАС. О нем.

АГЕНТ. Понятно. Но давайте вернемся к молодому человеку… Как вы сказали его зовут?

ТОМАС. К Бриану?

АГЕНТ. Да, к нему.

ТОМАС. Толковый малый. Что задумал – обязательно сделает! Но это еще не все. Тут, между нами… очень прошу, только между нами… есть еще одна подозрительная парочка.

АГЕНТ. Уж не хотите ли вы сказать?..

ТОМАС. Вот именно! Выдают себя за журналистов. Спору нет, сходство идеальное – врут безбожно, голыми руками не ухватишь.

АГЕНТ. Эти двое не журналисты?

ТОМАС. Будьте уверены. Так же как я – не покойник.

АГЕНТ. И кто же они по-вашему?

ТОМАС. Мошенники.

АГЕНТ. Вы не ошиблись?

ТОМАС. Я вам точно говорю! Ждут какого-то крупного авантюриста, чтобы, в свою очередь, облапошить его.

АГЕНТ. Да этот дом и без крупного авантюриста, просто кишит ими!

ТОМАС. Это вы верно заметили. И все из-за денег. Между нами, Агнес, хозяйка этого дома, должна получить крупное наследство.

АГЕНТ. А они все знают и ожидают его.

ТОМАС. Не все. Бриан не ожидает. Он точно знает, какова сумма, и когда придет. А до ее прибытия требует от Агнес завещания.

АГЕНТ. Какого завещания?! Ведь она еще молодая!

ТОМАС. Да какая Бриану в данном случае разница! Нет, ему, конечно, есть разница, старая Агнес или молодая! Но для завещания возраст не имеет никакого значения. Это я вам говорю, как псевдонотариус. Главное, чтобы завещание было. А дальше все пойдет, как по маслу – Бриан женится на Агнес.

АГЕНТ. Погодите, но она замужем!

ТОМАС. Сегодня замужем, а завтра – нет.

(Вбегает ГЛОРИЯ.)

ГЛОРИЯ. Мистеру Тейлору плохо!

ТОМАС. Ну вот, что я говорил.

ГЛОРИЯ. Они его убили!

АГЕНТ. Кто они?

ГЛОРИЯ. Его жена и этот… ее новый дружок Бриан. Все время воркуют о любви, и это при живом муже!

(Входит ЭДВАРД, держится за сердце.)

ЭДВАРД. Глория, что ты такое говоришь? Никто меня не убивал. У меня просто болит сердце. Капитан Фурнье, нет ли у вас чего-либо от сердца?

АГЕНТ. Я кроме пистолета для таких целей с собой ничего не ношу.

ТОМАС. Что вы! Пистолет не годится.

ГЛОРИЯ. Эдвард, пожалуйста, успокойся. Не терзай себя из-за этих пустых женщин. Иначе они сведут тебя в могилу.

ЭДВАРД. Я не собираюсь умирать, когда рядом такая сердечная девушка.

ТОМАС. По-моему, ему немного лучше.

АГЕНТ. Клин клином вышибают.

ГЛОРИЯ (берет Эдварда под руку). Пойдем лучше приляжем.

ЭДВАРД. И ты будешь рядом со мной?

ГЛОРИЯ. Конечно, я тебя не оставлю ни днем, ни ночью.

(ГЛОРИЯ под руку уводит ЭДВАРДА.)

ТОМАС. Господин Фурнье, так вы полицейский?

АГЕНТ. Уже тридцать два года. Но впервые сталкиваюсь с такой ситуацией.

ТОМАС. Никогда не видели авантюристов?

АГЕНТ. Их такого скопления в одном месте. Но, в то же время, не похоже, чтобы эта мошенница желала зла господину Тейлору?

ТОМАС. Да здесь никто ему зла не желает.

АГЕНТ. А этот.. ваш Бриан?

ТОМАС. Он больше чем кто-либо желает ему удачи…

АГЕНТ. …Вдали от его супруги?

ТОМАС. А если вместе не получается?! А втроем, с этой обворожительной Лорой – еще хуже. Что в данном случае делать? Остается только резать!..

АГЕНТ. Кого?

ТОМАС. …Резать по живому. Социальная хирургия. Отсекать все, что причиняет боль. Это называется – профилактика заболеваний. Вот вы, капитан Фурнье, женаты?

АГЕНТ. Женат-с.

ТОМАС. А я нет. Причем, трижды. Первую оставил я, вторая – оставила меня.

АГЕНТ. А третья?

ТОМАС. Какая третья? Я еще был неженат до встречи с первой. Но насчет третьей надо подумать. Вам полненькие нравятся или худенькие?

АГЕНТ. Ну зачем вы так категорично? Зачем исключили средненьких – идеального сложения.

ТОМАС. Понимаю. А мне нравятся полненькие, как Лора. Убил бы этого профессора!

(Входит ХАРДИ.)

ХАРДИ. И я бы его прикончил!.. (Замечает Агента.) …Будь я менее законопослушным, господин капитан. Он считает, если Полли домработница, то с ней можно обходиться запросто? Полли призналась, что, обманутая им, хотела отравиться.

ТОМАС. Господи, помилуй!

ХАРДИ. Но теперь она передумала. Нелогично лишать себя жизни из-за какого-то недоученного профессора логики.

АГЕНТ. Почему недоученного?

ХАРДИ. Значит, переученного. Они все такие, профессоры логики, как и психотерапевты. Если известный специалист, значит, был раза четыре женат.

ТОМАС. Так вот откуда они черпают свой опыт?

ХАРДИ (запальчиво). Многоженцы – самые умные. Поучают нас в мудрых книжках и по телевизору. А самый известный из них – Соломон, умудрился даже в Ветхий завет свои поучения вставить!

АГЕНТ. Да вы, молодой человек, я смотрю атеист, не чтите закона над нами.

ХАРДИ. Законы я чту, но только гражданские. И по уголовному праву. Ну, и конечно, законы правописания, когда готовлю материалы в газету. Капитан Фурье, мы обязательно отметим ваше усердие в профилактике преступлений. Повышение по службе вам гарантировано.

АГЕНТ. Не мешало бы перед выходом в отставку – это может отразиться на пенсии. И обязательно расскажите, как я выслеживал матерого авантюриста.

ХАРДИ. Не только напишем, но и будем рады помочь вам в вашем благородном деле. Изобразим так, что генеральский чин вам гарантирован.

АГЕНТ. И я тоже, можете не сомневаться, побеспокоюсь о вашем упорядоченном будущем. Честь имею. (Уходит.)

ХАРДИ. Мне кажется, последние слова он произнес с недоброй ухмылкой.

ТОМАС. Что вы?! Обаятельный господин, несмотря на то, что полицейский. Кстати, он сомневается, что вы журналист.

ХАРДИ. Он так и сказал?

ТОМАС. Предположил. И я думаю, отправился в участок и по своим каналам попытается установить вашу личность.

ХАРДИ. Тогда понятна его ухмылка. Но отчего он стал сомневаться в моих полномочиях? Мы встречаемся не в первый раз. Кто бы мог его просветить?

ТОМАС. Так вы и в самом деле не журналист?

ХАРДИ. Так же как и вы – не нотариус.

ТОМАС. Тогда кто я, по-вашему?

ХАРДИ. Такой же охотник за миллионами, как и я.

ТОМАС. Помилуйте!..

ХАРДИ. Ради бога, перестаньте. Ничего не смыслите в законодательстве. Тогда как я учил его дважды: один раз три, а второй раз – четыре года. Посмотрите на себя в зеркало, какой вы нотариус?

ТОМАС. Обыкновенный! Нотариусы встречаются разной внешности.

ХАРДИ. Вы такой же нотариус, как ваш подельник Бриан – ученый секретарь. Да по его роже видно – пройдоха из пройдох. (Кривляется.) Агнес, я твой друг из далекого-предалекого детства – наши маменьки лежали в одном роддоме.

ТОМАС. Да что ж это такое?!

ХАРДИ. Прекратите ломать комедию! Поберегите свой талант для Агнес. Или хотите, чтобы я сейчас рассказал ей, какой вы нотариус?

ТОМАС. Нет, не надо.

ХАРДИ. Вот так-то лучше. Предлагаю вам честную сделку: денежки, что отхватим из дядюшкиного наследства, поделить пополам.

ТОМАС. Можно подумать?

ХАРДИ. Конечно, можно. Минута пошла.

ТОМАС. Все-все-все! Вы, я вижу, человек деловой. Мне остается только согласится.

ХАРДИ. И передайте мои условия Бриану. Пусть тоже не дергается. Иначе я расскажу Агнес, как вы вдвоем принудили дядюшку составить бредовое завещание. Еще надо разобраться, отчего он умер сразу после составления бумаги?!

ТОМАС. А вот этого не было!

ХАРДИ. А я и не говорю, что было. Я говорю, надо разобраться. И капитан Фурнье, если ему шепнуть, мигом разберется.

ТОМАС. И почему я не встретил вас в своей молодости? Давно бы стал миллионером.

ХАРДИ. Да потому, что во времена вашей дремучей молодости, меня еще на свете не было.

ТОМАС. Да-а! Тогда люди были менее энергичными. Никто не гонялся за миллионами.

ХАРДИ. Тогда доллар стоил в десять раз дороже. Хватало и нескольких тысяч.

ТОМАС. Верно. Все верно. Поразительный ум. А ваша подружка… Глория?..

ХАРДИ. Моя подруга свихнулась на этом болване… профессоре логики. Никогда нельзя полностью полагаться на бабу. Обязательно миллионы променяет на голубые глазки.

ТОМАС. Да у Эдварда глаза вроде темные.

ХАРДИ. …Как и голова!

ТОМАС. А сами вы не свихнулись на Полли, на их домработнице?

ХАРДИ. Да, она мне нравится! Но одно второму не мешает. Если человек обожает музыку, то это не значит, что он плохой шахматист.

ТОМАС. Да вы настоящий гроссмейстер! Очень приятно иметь дело с умным человеком.

ХАРДИ. Тогда убеждайте Агнес скорее составить завещание, чтобы поступили дядюшкины деньги.

ТОМАС. Нет проблем. С завещанием она уже согласилась. Осталось решить, на чье имя оно будет составлено? Она, хоть и женщина, но не профессор логики, и не станет упоминать в документе человека совершенно постороннего, например, вас.

ХАРДИ. Конечно. Пусть впишет кого угодно, например, Полли. Ведь главное, как вы объяснили, чтобы завещание было. А мне, пожалуйста, расскажите, как вам удалось подбить умирающего старика на такое глупое завещание?

ТОМАС. О-о-о! Это был нелегкий труд.

ХАРДИ. Но зачем?! Зачем?

ТОМАС. А как Бриан мог узнать, кто на самом деле дорог Агнес?

ХАРДИ. Да зачем ему это?

ТОМАС. Любознательность.

ХАРДИ. Понимаю. У вас появляется время подобрать ключики к следующему владельцу состояния.

ТОМАС. Какие ключики?

ХАРДИ. Охмурить или жениться. А когда вы сделаете это, судьба Агнес предрешена?

ТОМАС. Господь с вами! В таком случае мы лучше бы уговорили умирающего старика завещать деньги мне.

ХАРДИ. Вам?! Почему именно вам?

ТОМАС. Почему… почему… Потому, что я на него похож.

ХАРДИ. Как это понимать?

ТОМАС. Да что тут понимать… (В сторону.) Господи, что я несу… (В полный голос.) Потому, что я его брат!

ХАРДИ. Вы? Его брат?!

ТОМАС. Да… мы братья-близнецы.

ХАРДИ. И он ничего не оставил единоутробному брату?

ТОМАС. Он не знал о моем существовании.

ХАРДИ. Как такое может быть?

ТОМАС. О-о-о! Это долгая история. Разлучены с младенчества… воспитывались в разных семьях… Об этом тяжело говорить.

ХАРДИ. Разрази меня гром! Это самая большая глупость, которую мне доводилось слышать. Вы, его родной брат, уговаривали написать завещание какой-то племяннице?!

ТОМАС. Она и моя племянница. И не смотрите так. Если Агнес племянница умершему, а он – мой брат, стало быт, она наша совместная племянница.

ХАРДИ. Если вы родственник, тогда пусть она оставляет вам, а мы всё поделим.

ТОМАС. А где логика? По всем черновым прикидкам я должен помереть раньше ее. И мое состояние по-родственному снова перейдет Агнес. Мы что, в пинг-понг деньгами играем?

ХАРДИ. Черт побери! Все так запутанно.

ТОМАС. Тут все ясно, как божий день. Так что разбирайтесь, а мне лучше уйти. Иначе все станет еще запутанней. (Кричит.) Полли, приготовь, пожалуйста, кофе! (В сторону, тихо.) Иначе я забуду, что тут набуровил. (Уходит.)

(В противоположную дверь входит ПОЛЛИ.)

ПОЛЛИ. Кто меня звал?

ХАРДИ. Полли, ты не подозреваешь, кто тебя окружает!

ПОЛЛИ. Харди, ты о чем?

ХАРДИ. Бедный, наивный ребенок…

ПОЛЛИ. Что с тобой?

ХАРДИ. Одна среди хищного леса… Ты знаешь, кто этот старик?

ПОЛЛИ. Нотариус.

ХАРДИ. Какой он нотариус! Они с Брианом неудачно пришили дядюшку Агнес.

ПОЛЛИ. Куда пришили?

ХАРДИ. Укокошили! А неудачно в том смысле, что господин Леман завещал свое состояние не им, а своей племяннице. И теперь старик несет всякую ахинею. Но я этого не допущу ! Разрази меня гром, если у них что-то получится! Беги к капитану Фурнье, пусть по своим каналам раздобудет фотографию погибшего Лемана. Тогда мы прижмем этого двойничка к стенке. Пришить человека за деньги?! За несчастные деньги!

ПОЛЛИ. Я боюсь.

ХАРДИ. Беги. Пока я с тобой, ничего не бойся.

(ПОЛЛИ убегает.)

ХАРДИ (возмущенно). Из-за каких-то паршивых бумажек!

(Входит ГЛОРИЯ.)

ГЛОРИЯ. Харди, я хотела с тобой поговорить.

ХАРДИ (по-прежнему возмущенно, не замечая Глорию). Я не согласен. Пусть это будет хоть сто миллионов!

ГЛОРИЯ. Ты не хочешь со мной говорить?

ХАРДИ (заметив Глорию). А, Глория. Это не тебе.

ГЛОРИЯ. Харди, я выхожу из игры.

ХАРДИ. Из какой игры?

ГЛОРИЯ. Из той, что мы затеяли.

ХАРДИ. Да здесь уже не игра, а настоящие баталии!

ГЛОРИЯ. Все равно, на меня не рассчитывай.

ХАРДИ. А вот я не сдамся – выведу этих бандитов на чистую воду!

ГЛОРИЯ. Каких бандитов?

ХАРДИ. Ты не знаешь, куда угодила. Ни словом сказать, ни пером в нашей газете описать!

ГЛОРИЯ. В какой нашей газете?

ХАРДИ. Тьфу ты! Чертов старик, все так запутал! Насчет газеты и наследственных денег – я тоже выхожу. Но и они ничего не получат!

ГЛОРИЯ. Кто они?

ХАРДИ. Не важно. Скоро узнаешь. Глория, прошу тебя только об одном: постоянно находись рядом с Полли, чтобы с ней ничего не случилось.

ГЛОРИЯ. А ты оберегай этого милого недотепу Эдварда. Его кто угодно может обидеть.

ХАРДИ. Логично. Многоженца любая из жен способна обидеть. Где он, кстати? Надо ему кое-что рассказать.

(ГЛОРИЯ и ХАРДИ уходят в правую дверь. Из левой выходят ТОМАС и БРИАН.)

ТОМАС. Бриан, мы с тобой заигрались. Все, что требовалось узнать, ты узнал.

БРИАН. Да. Теперь я не сомневаюсь, что Агнес любит меня. Она бы меня полюбила и без денег, которые я заработал для нее.

ТОМАС. Вот и отлично. Делай ей предложение, а вместо обручального кольца, или вместе с кольцом, осыплешь ее своими миллионами.

БРИАН. Не могу.

ТОМАС. Что значит, не могу?

БРИАН. Я перехитрил сам себя. Получается, что все это время я не доверял Агнес, а только экзаменовал ее? Разве это порядочно?

ТОМАС. Отдавать свои деньги неизвестно кому – вот что непорядочно. Прошло без малого двадцать лет. Это просто чудо, что она сохранила свои чувства к тебе.

БРИАН. А я за это устроил ей экзамен – споткнется, или нет? Что она обо мне подумает? Хитрый и осторожный делец, сам себе на уме. Профессор логики ей покажется наивным ребенком.

ТОМАС. И где твоя хитрость, если отдаешь почти весь свой капитал?

БРИАН. Когда порядочные люди дают от чистого сердца, то не называют себя, чтобы не обидеть берущего.

ТОМАС. Именно для этого мы и убили меня.

БРИАН. Никто тебя не убивал.

ТОМАС. Убили для Агнес. Для нее меня больше не существует. Есть нотариус, отвечающий за передачу денег. И ты к этим деньгам не имеешь никакого отношения.

БРИАН. Но в любую минуту наша задумка может раскрыться.

ТОМАС. Ты даже не представляешь, как скоро это произойдет.

БРИАН. Не пугай. В чем дело?

ТОМАС. Харди вовсе не журналист.

БРИАН. Извини, а кто же он?

ТОМАС. Как и мы, махинатор. И он нас давно раскусил. Помимо того, считает, что ты укокошил меня.

БРИАН. Что за глупость ты несешь?

ТОМАС. И я приложил к этому руку. Мы вдвоем убивали меня, то есть, дядюшку Агнес.

БРИАН. Хороши дела.

ТОМАС. И если он не получит часть наследства убитого… хорошо, хорошо… часть твоих денег, он обязательно откроет глаза Агнес, кто повинен в смерти мистера Лемана.

БРИАН. Перестань говорить о себе так высокопарно. Можно подумать, что выступаешь с надгробной речью.

ТОМАС. Я не могу сказать такую речь. Для этого мне придется встать из гроба, выступить, а потом снова забраться в ящик.

БРИАН. Погоди, неужели со стороны мы выглядим как мошенники? И что нам теперь делать?

ТОМАС. Я, кажется, что-то придумал.

БРИАН. Что именно?

(Входят АГЕНТ и ХАРДИ.)

ТОМАС (Бриану). Потом.

АГЕНТ (откашливаясь). Вся компания в сборе.

ТОМАС (оглядываясь). Нас только двое, господин капитан. Где вы видите компанию?

ХАРДИ (Агенту, указывая на Томаса). Похож?

АГЕНТ. Как овечки Долли.

ТОМАС. Что все это означает?

АГЕНТ. А вот то, дорогой старичок-двойничок! Именем закона вы арестованы.

БРИАН. Что происходит?

АГЕНТ. Молчать! (Харди.) Пойдите, пригласите хозяйку.

ХАРДИ. Конечно. (Уходит.)

АГЕНТ. Сейчас мы вам все разъясним!

(Входит АГНЕС, следом за ней ХАРДИ.)

АГНЕС. Добрый день, капитан Фурнье! Рада вас видеть.

АГЕНТ. И я рад вас видеть без увечий и в добром здравии.

ТОМАС. Да что вы такое говорите?

АГЕНТ. Молчать! (Агнес.) Вы знаете этого старика? (Указывает в сторону Томаса.)

АГНЕС. Конечно. Это нотариус Брикман.

АГЕНТ. А это кто? (Протягивает фотографию Агнес.)