Читать книгу: «Россия: жизнь взаймы», страница 11
Завершая данный раздел, важно отметить, что три ведущие корпорации страны, каждая по-своему, допустили ошибки одного характера. Их руководство приняло решение о реализации дорогостоящих супер-проектов (Новатэк – 37 млрд. долл., Роснефть -55,2 млрд. долл. Газпром – 38,46 млрд. долл.) на пике мировых цен на нефть за несколько месяцев до их обвала. Это указывает на то, что наша страна – крупнейший мировой экспортер углеводородов, не имела в 2013 году компетенции по ни по стабилизации мировых цен, ни по прогнозу их динамики даже на краткосрочную перспективу. В последние годы мы несколько исправили ситуацию, но по – прежнему продолжаем в экспортных операциях углеводородов ориентироваться на ценовые индикаторы наших политических соперников. Для решения данной проблемы у нашего руководства нет понимания ее важности.
Можно с достаточной степенью уверенности полагать, что перечисленные проблемы будут определяющими в ближайший пятилетний период. Но эксперты из США декларируют устойчивый рост добычи сланцевого газа на ближайшие десятилетие. Эксперты компании БП пророчат газу лидерство в мировом топливном балансе к 2035 году. Эти прогнозы указывают на то, что при наличии кратковременных периодов высоких цен на газ более устойчивой тенденцией будет их сохранение на уровне более низком, чем показатели прошлого десятилетия. Мировую экономику ждут очень масштабные структурные сдвиги. Возрастание объемов использования газа в производстве электроэнергии приведет к росту КПД электростанций с 35 – 40 % до 55 – 60% и резкому сокращению стоимости электроэнергии. Затормозится развитие ВИЭ. Значительно увеличится доля электромобилей, что вызовет сокращение потребления нефти. Невозможно точно оценить уровень объективности данных прогнозов, их влияние на изменение цены газа. Но их наличие обязывает нас факультативно определить набор мер, которые потребуется реализовать для устойчивого развития экономики России. Первое, что необходимо сделать, это проявить инициативу по наделению газового Опека функциями по регулировке объемов добычи и продажи газа ведущими производителями. Второе. Надо подвергнуть ревизии расчеты автора по конкурентоспособности Ямал СПГ. Если она подтвердит их объективность, то целесообразно оказать предприятию реальную помощь. Возможно, следует согласиться с тем, что весь объем поставок СПГ с Ямала должен быть предназначен для Европы с соответствующим сокращением реализации на споте объемов газа Газпрома. При этом необходимо заморозить инвестиции в создание перевалочного пункта на Камчатке и в формирование флотилии танкеров СПГ ледового класса и ледоколов для транспортировки СПГ в Китай. Третье. В складывающихся условиях совершенно необоснованным представляется проект Арктик СПГ 2. Необходимо провести его независимую экспертизу и проверить обоснованность предоставления ему налоговых льгот и госгарантий на уровне высших законодательных органов. При этом нельзя принимать во внимание доводы о том, что проекты Новатэк являются одновременно опорными пунктами для создания военно-стратегической системы в Арктике. Расположение военных баз вблизи объектов с хранилищами СПГ в объемах близких к 1млн. тонн губительно для обеих структур. Четвертое. Вызывает серьезные сомнения проект Балтийского СПГ в Усть-Луге. Пресса сообщала о том, что он должен быть первым объектом, тогда как ГХК – вторым. В новой ситуации логичнее первым осуществить строительство ГХК, сроки строительства завода СПГ определить после выявления характера и масштабов экспансии СПГ из США на рынок ЕС. Пятое. История создания проекта Ямал СПГ убедительно показала, что Газпром потерял статус государственного стратега в сфере газоснабжения. В этой важнейшей для России сфере возникла ситуация «Кто в лес, кто по дрова». Специалисты, наделенные высшими научными званиями и титулами, скрывая экономические проблемы Ямал СПГ, «подбивают» руководство страны к организации на Ямале производства СПГ в количестве 160 млн. тонн / год. При этом полностью игнорируются требования геостратегического маркетинга. В стране некому его проводить. Минэкономразвития более всего заинтересовано знать перспективу, но оно перегружено гаданием будет ли в текущем году рост ВВП 1,4 или 1,1 %. Рынок ЕС был и в течение продолжительного периода будет главным для России по объемам поставок и доходам. Ямал – последняя кладовая, приближенная к этому рынку, из которой одновременно получает газ большая часть России. Верхом расточительности станут программы ускоренной продажи ресурсов полуострова по бросовым ценам, осуществляемые к восторгу прессы «на пяти континентах» при громадной финансовой поддержки государства. К сожалению, опыт сольного исполнения Новатэк своей партии, хочет взять на вооружение все нефтегазовое сообщество. Минвостокразвитие в октябре 2019 года внесло в Правительство законопроект, согласно которому, предлагается предоставить всем нефтегазовым компаниям для работы на побережье и шельфе Северного ледовитого океана набор льгот, предоставленных проекту Ямал СПГ. Нас трудно понять. На наших глазах, нефтяники США на выработанных месторождениях с помощью научных подходов обогащают свою страну и ее партнеров, восстанавливают статус мирового лидера в сфере добычи нефти и газа. Наши чиновники и нефтегазовые монополии на основе одного убыточного проекта требуют узаконить право всех на крупномасштабное воспроизводство дорогостоящей ошибки.
3.1.3.7 Нельзя класть все яйца в одну корзину.
С учетом данных выводов надо признать, что в области геологической разведки мы необоснованно много уделили внимание Ямалу, тогда как более актуальной задачей для прироста запасов на ближайшие годы являлось исследование Дальнего Востока. Именно в зонах Тихого и Индийского океана спрос на газ будет расти максимальными темпами. Надо исправлять положение.
Забота о получении максимальных доходов при минимальном изъятии природных ресурсов и ограничении инвестиций обязывают нас с большим вниманием отнестись к программе экономии газа на внутреннем рынке. Пришло время, когда ее реализация в наибольшей степени нужна производителям газа. По оценкам ученых потенциал экономии составляет 200 млрд. куб. м. / год (потребление 450 млрд. куб. м.). При этом для экономии 1000 куб.м. газа требуется затрат в три раза меньше, чем для организации его добычи и доставки. Снижение удельных расходов газа на выпуск продукции, позволит сформировать оптимальный график сближения цен на газ с показателями ЕС. Важно отметить, что успех в задействовании потенциала экономии в наибольшей степени зависит от предприятий ТЭКа и ЖКХ.
Существенного прироста доходности от добычи газа страна могла бы получить за счет увеличения объемов его переработки в химическую продукцию и минеральные удобрения с расположением заводов в портах или на границах с сопредельными государствами. Однако намеченные программы не отвечают нашим возможностям и при этом сроки их осуществления переносятся.
3.1.3.8 Газовая отрасль и электроэнергетика – два сапога – пара.
Ранее указывалось, что в газовой отрасли сформировался огромный профицит мощностей по добыче и транспортировке газа. Необходимо признать, что причинами этого являются завышенные ожидания по объемам поставок газа в ЕС и избыточный объем заказа газа российской электроэнергетикой под вновь вводимые станции по договорам на поставку мощности (ДПМ). Аналогичное наблюдается по заказам угля. В строительство электростанций было вложено 1 122 млрд. руб. При этом к настоящему моменту выяснилось, что значительная часть этих инвестиций не дают отдачи и ложатся бременем на промышленность. Так газета «Коммерсант» от 2 апреля 2018 года представила следующую информацию. Коэффициент использования установленной мощности (КИУМ) для новых объектов угольной генерации составил по итогам 2018 года в Европейской части России 27%, в Сибири 48%, для объектов газовой генерации соответственно 43% и 9%. При этом общий показатель загрузки ТЭС в России снизился до 46%. Объем платежей промышленных предприятий за мощность непрерывно увеличивается с существенным опережением роста потребления. В 2018 году он вырос на 8,6%, до 269, 34 млрд. руб. Эксперты считают, что избыточные мощности снизили стимулы по качественному обслуживанию станций, так как их простой полностью оплачиваются потребителями. Имеются оценки, согласно которым из общей мощности 227 ГВТ без потери надежности энергоснабжения можно было бы вывести мощности в размере 53 ГВТ. С учетом данного анализа целесообразно осуществить ревизию инвестиционной политики ТЭК с предоставлением «права голоса» в ее формировании ассоциациям промышленных потребителей.
3.1.3.9 Нужно ли Москве копировать Нью – Йорк?
В предыдущей части доклада показаны проблемы с низкой доходностью промышленных инвестиций. Но инвестиционная политика рынка, подогреваемая среднесрочными запросами, за прошедшие 30 лет привела к большим потерям и в непроизводственной сфере. Мы возвели чиновника, торгового менеджера компаний, банковского служащего в особый класс, значительно нарастили его численность и создали комфортные условия.
Для этих целей Россия в дополнение к зданиям министерств СССР выстроила свой Уолл-стрит в виде нескольких десятков небоскребов в Москва-Сити, громадного количества бизнес-центров по всей столице. Газпром, в силу своего статуса, выстроил небоскребы и в Москве, и в Питере. Заполнение этих зданий потребовало существенного наращивания высокооплачиваемой армии чиновников и обслуживающего персонала. При этом следует отметить, что все эти процессы сопровождались разорением и передачей также под офисы производственных площадей промышленных предприятий, которые ранее были гордостью не только Москвы, но и всей страны: Трехгорка, Красная Роза, Фабрика им. Свердлова. Этот процесс активно развивался в период до 2014 года. С падением цен на нефть выяснилось, что значительная часть зданий Москва – Сити останется незаполненной. Как всегда, на помощь бизнесу пришло государство. Оно приняло решение переселить свои ведомства в пустующие башни Москва – Сити.
В последние годы стало ясно, что численность чиновников корпораций и ведомств сильно завышена и в ближайшие годы ее необходимо существенно сокращать. Мы понесли убытки при ликвидации предприятий, создании офисов для армии сотрудников. Придется дополнительно потратиться на обеспечение их рабочими местами производственного характера. То же можно сказать о строительстве явно избыточного количества торгово-развлекательных центров и их персонале. Облик столицы, должен отражать уровень благополучия всей страны, судьба Петербурга в 1917 году нас ничему не научила.
3.1.3.10 Строительство жилья: в технологии – прогресс, в организации – проблемы.
Свой доклад хотел бы завершить анализом ситуации со строительством жилья. В 2018 году планом РФ составленном на основании майских 2012 года Указов предусматривался ввод 86 млн. кв. м. жилья. При условной стоимости одного кв. метра жилья в 1 тыс долл. инвестиции должны были составить 86 млрд. долл. в год. Столь громадная величина требовала повышенного внимания к этой программе. По факту ввод жилья в 2018 году составил 75 млн. кв. м. При этом по данным на 01.01. 2019 число обманутых дольщиков выросло до 30 тыс. ед. По данным «Инком – Недвижимость» доля низколиквидных квартир на рынке новостроек столичного региона выросла за два года с 8 до 20 процентов от общего объема предложения. Аналитики компании «Метриум» подчеркивают, что в некоторых жилых комплексах доля невостребованных квартир достигает 60%. Эти проблемы создают труднопреодолимое препятствие по выполнению майского 2018 года Указа Президента – выйти на уровень ввода жилья 120 млн. кв. м. в год.
При этом характер размещения новых объектов исключает возможность быстрой трансформации улучшения жилищных условий в рост производительности труда новоселов и в возрастание на этой основе ВВП страны. Наоборот, он порождает потребность в дополнительных затратах. Значительная часть жилого фонда России создается в Москве и Московской области. К «старой» Москве пришлось прирезать территорию нескольких районов Московской области. В создаваемый громадный мегаполис «съезжается» наиболее дееспособная часть населения всей страны. Опустошаются российские города, затрачиваются огромные средства на создание новой коммунальной и социальной инфраструктуры. При этом приезжие ориентируются на работу в офисно-торговой сфере Москвы, которая имеет тенденцию к сокращению. В ближайшие годы потребуются значительные средства для создания рядом с новостройками промышленных предприятий. Сложная ситуация возникла в коттеджном сегменте. Затрачены громадные средства на строительство домов с площадью 300-1200 кв. м., содержание которых обременяет многих владельцев. На рекламных щитах по Рублево-Успенскому шоссе в 2016 году одна из контор в подтверждение своей значимости указывала, что в ее в портфеле имеется более 700 готовых для проживания коттеджей. Цели она не достигла несмотря на то, что цены существенно уронила.
3.1.3.11 Заключение по разделу 3.1.3.
В совокупности, все указанные факты говорят за то, что в инвестиционную сферу ТЭКа, Москвы и Московской области поступает избыточное количество средств. При этом они расходуются крайне нерационально. Поэтому несмотря на то, что инвестиции в основной капитал в стране превышают 20% ВВП и составляют 320 млрд. долл. они не двигают вперед, а существенно обременяют нашу экономику. Они ее разоряют. Перспективы роста доходности указанных отраслей за счет экспорта сомнительны, продолжение принятой политики может довести страну до банкротства. При этом ни государственные ведомства, ни банки не видят в этом проблемы. Они считают, что «невидимая рука рынка» сама обеспечит эффективность инвестиций. Им лишь надо систематизировать статистические данные и рапортовать об успехах. Руководителям корпораций можно продолжать практику получения разрешений на новые проекты стоимостью в десятки млрд. долл. в процессе получасовой беседы с Президентом страны. При сохранении подобной «политики» увеличение доли инвестиций в основные фонды до 25% преждевременно, оно нанесет стране еще больший ущерб.
Необходимо осуществить перенаправление инвестиционных средств в обрабатывающие отрасли, в проекты с короткими сроками окупаемости, подкрепив эти действия переориентацией таможенной, экспортной и кадровой политики. Надо поднимать ответственность каждого ведомства и собственника за повышение эффективности инвестиций в своей отрасли и учиться от проекта к проекту. Очевидно, что более подробный и глубокий анализ, чем данная статья необходимо ежегодно делать на государственном уровне с оценкой роли всех инициаторов затрат.
3.1.4 Кому на Руси жить хорошо?
В трех предыдущих статьях мною было показано, что падение темпов роста ВВП России, снижение уровня жизни населения определяют три главных фактора: недостатки в управлении финансовой системой, непродуктивный характер инвестиций, отсутствие роста производительности труда. Мы подробно рассмотрели первые два фактора, сегодня рассмотрим третий. Хочу напомнить, что рост ВВП страны происходит за счет роста численности работающих и увеличения производительности их труда. Безработица в России находится на низком уровне – 4,5%, страна вошла в фазу демографического спада, связанного с трагическими 90- ми. Поэтому практически единственным инструментом выхода на темпы роста ВВП, обозначенным в Майском 2018 года Указе Президента РФ, является рост производительности труда. Опыт ведущих экономик мира говорит, что производительность труда и уровень заработной платы тесно взаимосвязаны и обеспечивают высокие темпы развития при соблюдении формулы: «Рост ПТ – увеличение зарплаты – рост ПТ». Большую часть статьи будет посвящена именно ей. Начнем с анализа динамики зарплаты за последние 20 лет. Благосостояние граждан к 2008 году существенно возросло по сравнению с кризисными 90-ми годами. По данным Росстата в период 2000 по 2007 годы ежегодные темпы роста реальной заработной платы в рублевом эквиваленте составляли 9-15 %. При этом необходимо отметить, что методология расчета реальной заработной платы на основе номинальной опирается на индекс потребительских цен на товары и услуги, более связанные с низкооплачиваемыми категориями населения. Для получения объективной оценки доходов по средней и высокооплачиваемой группам правильнее отслеживать динамику изменения номинальной заработной платы за месяц в долларах США. В России за период с 2000 по 2008 годы она возросла с 79 долл. до 588 долл., то есть, более чем в семь раз.
В какой степени рост заработной платы был связан с ростом производительности труда?
Надо прямо сказать, что это была компенсация за голодные 90-е годы. Это не были деньги, заработанные напряженным, творческим трудом нации. Разоренная в 90-е годы, морально устаревшая промышленность России, с потерявшими трудовые навыки кадрами, без новых инвестиций, без квалифицированного руководства со стороны Правительства не могла обеспечить в начале века рост производительности труда соразмерный росту заработной платы. Так, если за период с 2005 по 2013 год, заработная плата в долларовом исчислении возросла в 3,1 раза, то производительность труда по данным Аналитического центра при Правительстве РФ повысилась лишь на 23,6%. Характерно, что после кризиса 2008 года, когда объемы производства в большинстве отраслей промышленности резко снизились, соответственно, упала производительность труда, заработная плата в долларовом исчислении продолжала расти. За пять лет в период с 2008 по 2013 годы она увеличилась с 588 долл. до 915 долл., то есть на 56%.
За счет каких источников росла зарплата в эти годы?
Они были те же, что и в период 2001 – 2008 годов: дешевые внешние заимствования и положительное сальдо торгового баланса. При этом зарплата более высокими темпами росла в тех отраслях, которые имели доступ к данным источникам. Из отчетов Аналитического центра мы получаем информацию о том, что производительность труда в нашей стране в 6 раз ниже показателей ЕС. Подобное положение не могло продолжаться долго. Кризис 2008 года привел к снижению годовых темпов роста реальной заработной платы по стране до 2-4 %. Начиная с 2014 года, она стала падать, снизившись к 2017 году по сравнению с 2013 годом на 12,1 %. В сложную ситуацию попали все работники бюджетной сферы. Произошло существенное расслоение населения по уровню доходов. Значительная часть граждан осталась за чертой бедности. Для обеспечения социальной стабильности в стране необходимо отслеживать динамику изменения доходов всех групп населения. Средний класс «не умрет с голоду» от наблюдаемого падения заработной платы, но, лишенный сложившихся комфортных условий жизни, он станет инициатором социальных конфликтов. Для него главными элементами комфорта являются: параметры квартиры, тип и срок эксплуатации автомобиля, регулярность заграничных поездок на отдых, обучение детей в престижных учебных заведениях. Девальвация рубля в 2014 году вернула зарплату, исчисленную в долларах, к уровню 2008 года – 551 долл. К 2018 году она лишь частично восстановилась, достигнув величины в 690 долл. При этом кризис 2014 года привел не только к падению номинальной зарплаты в долл., но и более чем 2-х кратному обесценению рублевых накоплений. Два этих фактора существенно повлияли на уровень жизни среднего класса. Это достаточно заметно по количеству продаваемых автомобилей. По данным ГАИ в 2011 году было реализовано более 2.9 млн. ед., в 2016 рынок достиг дна – 1,4 млн. ед, к 2018 году продажи поднялись лишь до 1,8 млн. ед. Эти цифры указывают, что в новой экономической ситуации 1,1 млн. семей ежегодно лишились возможности приобретения автомобиля. Но автомобиль лишь один, наиболее наглядный символ благосостояния общества. Подобная картина наблюдается с другими товарами длительного пользования. Проанализировав динамику изменения средней зарплаты по стране, продолжим разговор о том, как различается зарплата в России в отраслевом разрезе. По данным Росстата ее средняя величина в 2017 году составила 39167 рублей/ месяц. При этом понятно, что она как средняя температура по году не отражает летнюю жару и январские морозы. Средние зарплаты по отраслям, к сожалению, находятся еще в большем диапазоне. Абсолютным лидером по России является Газпром. В отчете за 2017 год компания зафиксировала среднюю зарплату за месяц в размере 120, 1 тыс. рублей. В целом отрасль по добыче нефти и газа имеет показатель 104 тыс. рублей. Аутсайдером является – отрасль по производству одежды и обуви – 20,2 тыс. рублей. Как видите, разница более чем в 6 раз. Для более полного выявления картины рассмотрим больший круг отраслей.
Таблица 1. Уровень среднемесячной номинальной начисленной зарплаты организаций по видам экономической деятельности в РФ за 2017 год (тыс. руб.)
Какие выводы можно сделать на основе этих данных?
В отраслях (1-4), производящих товары народного потребления и оказывающих услуги, и, при этом, работающих в условиях реальной рыночной конкуренции уровень зарплаты минимален.
Лидерами по зарплате являются отрасли (5–8), добывающие и перерабатывающие нефть и газ, банковская сфера. К ним, несмотря на свою негативное влияние на наше здоровье, вплотную приблизилась табачная отрасль. В указанных отраслях очень высок уровень монополизации. При этом государство является главным собственником отраслей поз. 5,6,8.
Зачем считать деньги в чужих карманах? Экономика у нас уже 28 лет рыночная, что люди заработали, то и получили.
Я не считаю, что экономика у нас рыночная. Рыночный характер экономики прежде всего подтверждается наличием высокоразвитой конкуренции. Ее создание – главная функция государства в сфере экономики. В России в абсолютном большинстве отраслей ТЭК и банковской сфере конкуренция отсутствует. Если нет монополизма на федеральном, то он прекрасно прижился на региональном уровне. У ФАС России нет политического веса и идеологии по его устранению. Почему? Правительство не ставит подобной задачи. Наоборот, оно последовательно в каждой отрасли наращивает вес главных монополий. Примером тому является предоставление ведущим нефтегазовым монополиям права на приобретение наиболее доходных активов в электроэнергетике. Приобретение Роснефть компании Башнефть указывает на то, что эта тенденция сохраняется. Если рыночная конкуренция станет реальностью Правительство лишится возможности «ручного управления». Более сложных и, соответственно, более актуальных для современного общества приемов Правительство за 30 лет не освоило. Президент ведет аналогичную политику. Он понимает, что реальная конкуренция в экономике, неизбежно перерастет в конкуренцию в политической сфере.
Какую роль в нашем разговоре о зарплате играет конкуренция в экономической сфере?
Постараюсь ответить. Конкуренция заставляет предприятия снижать издержки, для сохранения и увеличения своей доли на рынке они снижают рыночные цены. Смежные отрасли, в нашем случае отрасли с низкой зарплатой, получая ресурсы по более низким ценам, смогут осуществить техническое перевооружение, увеличить выпуск продукции и поднять зарплату персоналу. У нас наблюдается обратное. Резервные мощности по добыче газа растут, но при этом растут цены на него. Аналогичная ситуация наблюдается в электроэнергетике. Еще более парадоксальная ситуация на рынке нефти. При падении мировых цен на нефть внутренние цены на бензин растут в связи необходимостью компенсации потери доходов от экспорта. При повышении цен мирового рынка на нефть и резком возрастании доходов нефтяных компаний от экспорта цены на нефтепродукты на внутреннем рынке растут для того, чтобы отрасль получила внутри страны доходы равные с возросшими доходами от поставок на экспорт. В обоих случаях имеется логика. Но она насквозь имеет ложный, грабительский характер, по отношению к экономике России. К сожалению, на нее стала ориентироваться государственная политика. Весна 2019 года показала кто в стране главный. Правительство страны «по «просьбе» семи нефтяных компаний выделило им субсидии в размере более 500 млрд. руб. в обмен на обязательство не повышать цены на бензин на внутреннем рынке в условиях роста доходов от экспорта. Чем эти действия отличаются от сговора группы монополистов. Только тем, что они носят публичный характер, и осуществляются при поддержке Правительства. Далее возникает вопрос, нужен ли стране подобный спектакль с конкуренцией, какие преимущества экономике страны он дает в сравнении с системой государственного регулирования цен.
Хотел бы все же скорректировать Ваши утверждения относительно отсутствия конкуренции в газовой отрасли. Хотел бы все же скорректировать Ваши утверждения относительно отсутствия конкуренции в газовой отрасли. Газпром производит 499 млрд. куб. м. газа, то есть 67 % от всех добываемых в России, но из них более 230 млрд. куб. м. отправляет на экспорт. Его доля в поставках газа потребителям России находится на уровне менее 50%. О какой монополии Вы говорите?
Цифры объективны. Но они не говорят об отсутствии монополизма в газовой отрасли, он носит более сложный характер. Роснефть монополизировала поставки Интер РАО и в Свердловскую область. Новатэк – в Челябинскую область, Газпром доминирует во всех других регионах. Цены, установленные государством для Газпрома, являются ориентиром для всех сегментов рынка. При этом Газпром единолично владеет ЕСГ, является собственником большей части ГРО и региональных компаний по реализации газа. Хотел бы перейти ко второй важнейшей функции государства – поддержке отраслей для гармоничного развития экономики. О характере государственной поддержки нефтегазовой отрасли и энергетики мы частично узнали в предыдущей статье, связанной с инвестициями. Посмотрим на другие отрасли. До Газпром я работал 35 лет, начиная с 1963года, в нефтехимии, производил из нефти химические волокна. Комбинат, которым я руководил в молодости, было самым крупным поставщиком волокон для текстильных фабрик. В СССР и особенно в России предприятия легкой промышленности были в большом почете, они определяли социальное благополучие населения сотен больших и малых городов. В последние 30 лет я с болью смотрел на их «массовое захоронение». Отрасль первой выпустили на рынок, сказали «конкурируйте и развивайтесь». При этом государство организовало мощный поток контрабанды сначала из Турции, Польши, а затем из Китая. Задействовано было все, что можно: миллионы «челноков», сотни грузовых самолетов, включая военные, десятки армейских аэродромов. В мировой практике текстильные ткани на 80 % изготавливаются из полиэфирных волокон и хлопка. В конце 80 – х годов в СССР для Башкирии был закуплен химический комплекс по производству 230 тыс. тн мономера – ТФК. Из них 115 тыс. тн. должно было идти на производство полимера с переработкой его в полиэфирное волокно. 115 тыс. тн. ТФК резервировалось для производства полимера бутылочного ассортимента. Башкортостан, получив власти от Ельцина «сколько сможете взять», распорядился установками по – своему. Дополнительное оборудование по производству полимера для бутылок закупать не стал, приобретенные Минхимпромом СССР 2 установки по производству полимера для полиэфирных волокон задействовал для выпуска бутылочного полимера. В результате две комплектные установки фирмы Дюпон (США) стоимостью 250 млн. долл., закупленные в 1988 году, способные производить 110 тыс. тн. волокон, 30 лет из – за отсутствия полимера ржавеют на складах в Башкирии и в Курске. Жизнь находит свои решения и отрасли – аутсайдеры вынуждены мириться с их уродливым характером. Сегодня компания Газпромнефть направляет из Омска по заниженным ценам параксилол – сырье для производства ТФК, полимера и полиэфирных волокон, в Китай и Южную Корею. После его переработки «благодарные» партнеры поставляют текстильщикам Европейской части России 110 тыс. тн. полиэфирных волокон по мировым ценам с надбавкой на транспорт. Подобная «кругосветка» приводит к тому, что произведенные из импортного волокна отечественные ткани не могут составить конкуренцию китайским, даже при зарплате персонала российских фабрик в 21 тыс. рублей. Большая часть импортных волокон идет на производство формы для наших силовых структур. По закону ее нельзя изготавливать из импортных тканей (снизим обороноспособность), но производить ткани для одежды военных из импортного волокна и переплачивать из бюджета армии дозволено. Предложения по прекращению экспорта параксилола, инициативы по организации производства на его основе ТФК и химических волокон в течении последних 20 лет непрерывно выдвигались несколькими регионами России. Но у отрасли нет, и в обстановке полного разорения не может появиться столь авторитетных лоббистов, как руководители нефтегазовых компаний. Поэтому Правительство, несмотря на многочисленные доклады об успешном выполнении программ импортозамещения, не может остановить экспорт параксилола, организовать межотраслевое сотрудничество. Оно не может помочь найти 200 млн. долларов для переработки параксилола в волокно. Как это выглядит в сравнении с затратами трех нефтегазовых компаний в размерах сотен млрд. долл. на проекты с сомнительной доходностью? Хотел бы обратить внимание, что этот случай для нефтегазовой отрасли далеко не единичный. 30 лет назад для Газпрома в Новый Уренгой было поставлено комплектное импортное оборудование по производству 200 тыс. тн. полиэтилена. Ввод установки мог бы дать высокооплачиваемые рабочие места нескольким сотням малых предприятий по производству пленки и пластмассовых изделий. Но Газпром откладывает вот уже 30 лет пуск установки, а государство этого не замечает.
Вы назвали два примера, указывающих на то, что государство не оказало поддержку отраслям, имеющим низкую зарплату. Но нефтегазовый комплекс самостоятельно обеспечивает ее высокий уровень.
Попробуем разобраться, как нефтегазовые компании обеспечивают себе самую высокую зарплату в стране. Ответ достаточно прост. Нефтегазовая отрасль полностью находится под контролем государства. Формально оно регулирует все параметры, определяющие размер заработной платы ее работников: стоимость лицензий на разработку месторождений, размер НДПИ, величину акцизов, таможенных пошлин на экспорт нефти, нефтепродуктов, газа. Для газовой отрасли ФАС России напрямую определяет оптовые и розничные цены на газ, тарифы на транспортировку, комиссионные на продажу газа. Контроль за оптовыми и розничными ценами на нефтепродукты осуществляется непрерывно по мониторингу рыночных цен в ручном режиме путем санкций в адрес нефтяных компаний. Все схвачено, как говорят «мышь не проскочит». Связано это с тем, что в стоимости продукции нефтегазовой отрасли присутствует природная рента и поэтому выручка компаний многократно превышает реальную стоимость их трудовых усилий. Природные ресурсы – достояние всего народа. Во многих странах, богатых ими, государство дает каждому гражданину с момента его рождения напрямую пожизненное пособие. В нашей стране об этом речь не идет. Государство старается изъять у добывающих компаний природную ренту всего лишь в размерах достаточных для формирования госбюджета, рассчитанного на мизерные зарплаты работников бюджетной сферы. Компании сопротивляются. Идет непрерывный торг. Сложившийся высокий размер заработной платы в нефтегазовых компаниях есть результат этого торга, показатель соотношения сил отрасль – государство. Государство, полностью владея расчетами затрат по нефтегазовой отрасли, установлением заниженных налогов дало «добро» на получение ее работникам 120 тыс. руб./ месяц. Тем самым оно признало, что ткач, швея, изготовитель обуви, мебели имеют права на зарплату всего лишь на уровне прожиточного минимума.
