Читать книгу: «Юность», страница 2
Несмотря на уговоры Сталева взять Кочета, капитан второй команды Степанов выбрал себе двух крайних нападающих – его и Смирнова.
– «Так, а где тогда будет играть Исаев?» – оправдался Сергей.
Тогда и опытный Алдашкин сделал перестановки в своей команде. Иванова он поставил на правый край нападения, а Шихарова в центр защиты, Тадыщенко встал в ворота, а бедного Блохина поставили на левый край защиты вместо Иванова.
И игра, которую судил Кочет, началась. Исаев, передерживая мяч, совершенно не смог взаимодействовать с краями, по центру всё время упираясь в опытного Шихарова. Из-за этого Сталев и Смирнов, переключившись на индивидуальную игру, в коей были большие мастера, переигрывали Терентьева и особенно Блохина. Тадыщенко в воротах оказался мастеровитей Степанова, который легко брал все верховые мячи, но оказался беспомощным внизу, чем стал пользоваться Алдашкин, затерзавший на краю Быкова, из-за чего тот поменялся местами с быстрым Кутузовым. Опять забивали Алдашкин (шесть раз), Смирнов и Сталев по три. Но в этот раз однажды отличился и Мельников. В результате в упорной борьбе первая команда выиграла у второй со счётом 7:6.
В последней игре за вторую команду против третьей в нападении играли Алдашкин и Мельников.
– Интересно, а что они думают о результате? Ведь в случае их победы с любым счётом их основная команда окажется последней. Поэтому этих двоих устроит лишь ничья или поражение. Но с другой стороны, если они выиграют в пять мячей, то станут чемпионами в составе этой команды. А нашу команду устроит даже поражение, но с разницей не более чем в четыре мяча! – проанализировал Платон, поделившись с товарищами и показав расклад на бумаге.
– «Ну, ты, Платон, и аналитик!» – услышали все от Лазаренко.
Поначалу игра при судействе Тадыщенко пошла упорной и не результативной. Все почему-то теперь больше тяготели к индивидуальной игре. Смирнов на своём краю никак не мог обыграть шустрого и сильного Кутузова. Сталев на своём стремился непременно унизить Быкова, к которому ревновал Платона, прокидыванием мяча дважды сопернику между ног. А Платон вдруг упёрся в медлительного, но весьма рослого Поберухина.
Также поначалу не получалось и у соперника. Алдашкин пока никак не мог подобрать ключики к быстрому и цепкому Замшелкину. Тот и после его обводки успевал снова навязать ему борьбу, оттесняя к борту. Мельников опять упёрся в стену Ветрова. А Исаев, теперь игравший с правого края, пока не мог пройти Клыкова.
Счёт неожиданно открыл Платон, первым успевший на добивание после отскока от борта им же пробитого мяча, пробив его низом в угол. Но самолюбивый Алдашкин, приказав всем теперь играть не него, наконец, замучив Замшелкина, точным и расчётливым ударом в дальний угол сравнял счёт. Он стал проходить уже уставшего соперника раз за разом, расстреливая не раз спасавшего команду мужественного Лазаренко. А тот, завладев мячом, словно в отместку, бросал его теперь далеко сразу Платону, который успевал принять и обработать мяч и принять решение.
– Все ждут от меня пасов на края, где Сашка и Вовка опять будут долго с мячом возиться, пока не потеряют. Да и мне теперь так играть не стоит, тем более бить издали – Степанов такой удар всё равно возьмёт! А сыграю я сейчас для всех неожиданно! – моментально промелькнуло в голове центрфорварда.
И не сближаясь с Поберухиным, Платон резко носком и низом послал мяч в ворота из-под соперника и опорной ноги Степанова. Тот увидел его лишь за своей спиной.
– «Хитрό, хитрό, Платон!» – заметил Алдашкин.
И почти тут же после его сильного удара Мельников первым успел на добивание, снова сравняв счёт. Затем уже Алдашкин вывел свою команду вперёд, И тут же Платон забил подряд два гола – близнеца предыдущему голу. После такого фиаско Поберухина поменяли местами с Кутузовым, и Платон больше не забивал. Зато вольготней стало Смирнову под занавес первого тайма отметившегося голом.
Через десять минут традиционно поменялись воротами, но Лазаренко из-за опухающей правой руки был переведён на правый край защиты против Алдашкина. А Сталев, умевший играть в воротах, не желая, чтобы друг, не дай бог, опять получил лавры «Лучшего бомбардира» попросил Платона по старой памяти встать в ворота.
– «Желание капитана – закон!» – с досадой сплюнул Платон, беря перчатки у Лазаренко.
Теперь его место формально занял Замшелкин, которому было дано указание помогать «тёмной лошадке в поле» – Лазаренко в игре против главной ударной силы соперника Алдашкина.
И вдвоём они справились с этим. Причём Замшелкин старался перехватывать пасы, идущие лучшему игроку, а Лазаренко просто размазывал того при попытках прорваться вдоль борта, после чего Платон, далеко выходя из ворот, легко подбирал мяч.
При этом лучший защитник соперников Кутузов остался фактически не у дел, помогая крайним сдерживать натиск. А те, уперевшись в Кутузова и боясь за свои ноги, предавали мяч на фланг, где товарищ один на один легко обыгрывал Быкова и Поберухина. Таким образом, во втором тайме Смирнов и Сталев отличились по два раза.
Но влетел мяч и в ворота Платона. Алдашкину надоело получать синяки и шишки от Лазаренко, и он неожиданно передал мяч направо, одиноко стоящему Исаеву. А тот уже при приёме мяча умудрился пробросить его мимо Клыкова и поразить открытый угол ворот противника, установив окончательны счёт 9:4 в пользу команды Сталева, ставшей бесспорным победителем турнира.
Потом все оживлённо переговаривались, обсуждая игры и некоторых футболистов. В обсуждениях приняли участие и болельщицы, высказывая своё мнения о некоторых игроках.
В процессе переодевания многие отметили, что в их классе собралась довольно сильная футбольная команда. Её капитаном единодушно был избран Алдашкина, а вице-капитаном Сталев.
По результатам турнира определили и лучших игроков. Лучшим вратарём единодушно определили Лазаренко, пропустившего только 5 голов, и сыграв в воротах полторы игры. Тадыщенко пропустил семь голов в одной игре. Блохин – десять и тоже в одной, а Степанов – шестнадцать в двух играх. Незаметным остался один гол, пропущенный Платоном за тайм.
– «Не, ребят! Лучший вратарь у нас Платон. Он пропустил всего один гол за тайм!» – возразил Лазаренко.
– «Володь! Лауреатом может стать только игрок, сыгравший не менее пятидесяти процентов игр! А то, что я пропусти только один гол, это, опять же, твоё достижение! Так что ты лучший по праву!» – удачно отбился Платон – лишь бы его не зачислили запасным вратарём.
Среди защитников Кутузов выиграл у Ветрова и Замшелкина.
На всякий случай лучшим полузащитником отметили Мельникова.
А среди нападающих все единодушно лучшим признали Алдашкина, признав его и лучшим игроком вообще.
Он же стал и лучшим бомбардиром, забив 10 голов в трёх играх. Также в трёх играх 9 голов забил Смирнов и 8 Сталев. Кочет тоже забил 8, но сыграв в поле в два раза меньше партнёров. Поэтому его признали самым результативным. Еще трижды отличился Мельников и однажды Исаев.
И теперь их класс ждал настоящей игры против других соперников на большом поле. Лишь два момента немного омрачили их сегодняшний футбольный праздник. Кроме ушиба правой руки Лазаренко, синяк под глазом от чьего-то локтя получил Терентьев. И Шихаров, которого за мясистый и красный нос Терентьев в первые же дни прозвал «Носом», теперь отомстил ему, под всеобщий хохот окрестив «Глазом». Но больше всех по ногам досталось Алдашкину, которого от синяков и ушибов спасли профессиональные футбольные щитки и гетры.
Вечером воодушевлённый Платон по просьбе товарищей нарисовал «Молнию», красочно и информативно представив этот турнир. На следующий день он вывесил её в классе, невольно нарвавшись на включение себя в редколлегию классной стенгазеты.
– «Володь! А ты оказывается не только хороший вратарь, но и отличный правый защитник!?» – по дороге из школы домой задал Платон вопрос, засмущавшемуся, как румяная девочка, подростку.
– «Да я-то что? Вот ты бомбардир, так бомбардир!» – ответил он комплиментом на комплимент.
– «А ты приходи ко мне во двор! Мы каждый день в футбол режемся!».
– «Хорошо! Обязательно приду!».
– «А в бильярд играешь? Мы каждую субботу после школы вечером у меня дома собираемся. Только играем не в простой бильярд, а проводим турниры по хоккею!».
– «А кто мы? И как это по хоккею?!».
– «Я, Борис и Саша Сталев! И мой сосед – ещё один Саша, Комаров! Ты за кого болеешь?».
– «За «Спартак»!».
– «А-а! За него Сталев играет. Я – за Динамо, Боря – за Крылья, А Комаров за ЦСКА! Давай мы тебе дадим Воскресенский «Химик»!?».
– «Согласен! А как играть-то?».
– «Придёшь – увидишь и попробуешь! А пока тебе Боря немного расскажет!» – распрощался Платон с товарищами у их практически соседнего дома № 22 по улице Ленина.
Володя выполнил все свои обещания, с удовольствием поиграв в футбол на площадке за домом № 18. Но самое интересное ждало его в субботу у Платона.
Отвечая на вопрос Володи, почему он проводит турниры, а не просто играет, Платон объяснил новому товарищу:
– «Володь, а это не просто турниры! В них мы разыгрываем медали и кубок! А сколько нужно минимум команд для розыгрыша кубка? Две! А трёх призовых мест? Три, но лучше четыре, чтобы всё проигравшая команда не получила бронзу. Да и для розыгрыша кубка четыре команды предпочтительней! Ты, конечно, первое время будешь проигрывать, но быстро научишься! Вон, как Боря!».
Платон показал новому гостю тетради с аккуратными табличными записями итогов прошлых турниров, приведя его в восторг от общей статистики за все турниры. Но особенно его поразили фамилии игроков, забивших шайбы и лауреатов турниров.
– «А это как определяется?!».
– «У меня есть хоккейный справочник с составами команд. Мы знаем пары защитников и тройки нападения. Их амплуа привязаны к конкретным лузам. Но ты, как тренер, можешь тасовать свой состав, заменять игроков, менять очерёдность выхода троек и пар на площадку!».
– «Здорово! А как определяется штрафное время?!».
– «Очень просто! Не забил гол – две минуты! Не попал по шарику – пять и пропуск следующей игры! Вылетел шар за борт – десять минут штрафа и пропуск двух следующих игр!».
– «А если на следующую игру не хватит игроков?» – вновь интересовался дотошный Володя.
– «Тогда их место занимают игроки того же амплуа из других троек и пар!».
– «Здорово! И ты это всё сам придумал?!».
– «Хм! Конечно! Володь, так это для меня просто семечки! Я потом тебя познакомлю с ещё более интересными и интеллектуальными играми!».
– «Ну, ты, Платон и голова! Недаром тебя твои прежние товарищи зовут гением!».
И их турнир состоялся без итоговых сюрпризов. К тому же у Володи ещё болела правая рука, и было видно, что он осторожничает.
Сталев сначала хоть и приревновал Платона к очередному новому другу, но быстро увидел выгоду для себя. Он понимал, что Быков и Лазаренко теперь будут для него поставщиками очков, и количество побед и забитых шайб возрастёт. К тому же есть шанс, что кто-нибудь из них отнимет очки у Платона. Хотя был риск и самому лишится очков.
– «Мне так это понравилось! Я буду ходить регулярно!» – подвёл итог всеобщему азарту Володя.
– «По рукам!» – обменялись они с Платоном крепкими рукопожатиями левых рук.
– «Какие у тебя сильные кисти!» – погладил свою левую Володя.
– «Это я пока левой и ещё не сильно сжал! У хулиганов после моих рукопожатий слёзы из глаз катились!» – похвалился польщённый хозяин дома.
– «Да, Платон у нас в школе был главный силач!» – подтвердил Борис.
– «Володь! Причём он был самым сильным в нашей восьмилетке, ещё учась в шестом классе!» – возвратил себе первенство Сталев.
На следующее утро в воскресенье 13 сентября, уже традиционно оставив Настю на домашнюю уборку, Платон с мамой снова отправились на участок в основном за очередной партией банок. Находясь в прекраснейшем расположении духа от плодотворно проведённой недели, Платон мечтал и планировал свои ближайшие дела и увлечения.
Отец, как всегда был уже там.
– «Сын! Прежде, чем мы разожжём костёр, давай сходим на склад и получим доски с фигурной окантовкой для обивки фронтонов под крышей! А то в объявлении написали, что склад закрывается совсем, а невостребованный материал будет продан всем желающим!».
– «Только рукавицы возьмите!» – напутствовала мама.
Проходя мимо участка Гавриловых, Платон опять с тоской посмотрел на их пустующий участок в надежде увидеть за забором их бежевую «Победу». Но никого не было, как и на многих других участках.
И лишь по диагонали от Гавриловых за забором другого углового участка № 64 он увидел согнувшуюся в уборке урожая овощей одинокую фигуру дяди Тамары – хозяина участка, Ильи Ивановича Борисова.
Дойдя до строительного склада в Берёзках, Пётр Петрович объявил, дежурившему там Александру Евгеньевичу Дубовику, что пришёл за своими залежавшимися здесь фигурными отделочными досками.
Дубовик полез за своим бухгалтерским талмудом, который вёл тщательно и щепетильно, и углубился в поиск нужных строк.
Потом он, кряхтя, встал и пошёл к небольшой оставшейся груде досок. Как мышка пошуршав там, он вернулся к столу с встревоженным лицом, снова перелистывая страницы не тонкого талмуда, наконец, найдя нужную информацию.
– «Пётр Петрович! А где вы раньше были?! Все ведь уже давно всё получили! А эти ваши доски видимо посчитали, как вам ненужные?! Вот Борисов первым и подсуетился, как сотрудник управления Главлеса?! Партизан по привычке всегда лес тянет для своей землянки!» – с долей юмора и сарказма ответил ему ответственный за склад Александр Евгеньевич Дубовик, получивший свой участок от министерства, находясь в должности начальника Второго (мобилизационного) отдела. Он искренне сочувствовал своему почти земляку и почти ровеснику, бывшему коллеге со схожей и интересной судьбой.
Родился он 20 марта 1905 года в Минской губернии. В школе был почти круглым отличником, имея «хорошо» только по немецкому языку.
С юношеских лет Александр Евгеньевич Дубовик отличался патологической честностью, настырностью, щепетильностью, аккуратностью, дотошностью и педантичностью.
Потому много позже Дубовик частенько избирался председателем различных ревизионных комиссий.
Перед войной он работал освобождённым парторгом ВКП (б) на шахте имени Артёма Подмосковного угольного бассейна в Тульской области.
Во время войны обеспечивал производство и поставку для фронта снарядов. А женился он на еврейке Хаимовой Тамаре Михайловне, родившейся в октябре 1913 года.
Когда исход войны стал ясен, немолодые супруги решили завести ребёнка. И 15 марта 1944 года у них родился сын Евгений. Его мать в послевоенные годы работала главным экономистом в ЖЭКе на Мосфильмовской улице, а отец в итоге перед пенсией оказался в Минлегпроме.
– «Так в документах же видно, что они предназначены мне?!» – поставил на место юмориста экономист и бывший сотрудник Планово-производственного управления Минлегпрома.
Но в ответ теперь уже чуть смутившийся Дубовик лишь пожал плечами, пытаясь оправдать себя:
– «Я их ему не выдавал! Кто-то другой отпустил! А он разве вас не переспросил?».
– «Нет! Видимо не уважает?! А, скорее всего, специально!» – сделал вывод Пётр Петрович.
– «Возьмите тогда взамен не обрезные, а потом сами выпилите любые фигуры. Я же знаю, что вы по плотницкой мастер!» – с помощью лести попытался вывернуться Дубовик.
– «Ну, что поделаешь? Возьму, конечно!».
И их разговор продолжился и на другие темы.
Первые три года функционирования садоводства «Садовая» всей его работой фактически руководил триумвират, состоящий из Александра Евгеньевича Дубовика с участка № 71, Ильи Исааковича Левина с участка № 69 и Соломона Григорьевича Коробко с участка № 104. Если первым официальным председателем правления садоводческого товарищества «Садовая» был Дубовик, то затем его сменил Левин, Но с июня 1958 года председателем правления снова стал Дубовик. Из них только скромный Коробко никогда не избирался, оставаясь теневым советником своих друзей.
От Дубовика Кочет узнал, что именно он и Левин забраковали первый вариант размещения их садоводства в районе станции Быково, так как от неё надо было ехать далеко в сторону от железной дороги, да ещё и на автобусе.
Хотя место это было живописное у озера с соснами. Но выбор ими был сделан в пользу заболоченной, но доступной железнодорожным транспортом территории, и её итоговой пригодности к земледелию и садоводству.
Так же, как бывший специалист по переработке шерсти, Пётр Петрович поддержал выбор коллегами места размещения садоводства около территории подшефной шерстебазы, имеющей свою мощную насосную систему подачи артезианской воды для мытья шерсти.
– «Шерсть ведь никогда не хранят мытой! Иначе её съедает моль!» – пояснил Кочет.
– «Так что у нас теперь вода бесплатная, за счёт этой подшефной шерстебазы! – кивнул Дубовик головой на бетонные корпуса её хранилищ – Но пришлось за это конечно часть участков им отдать!».
– «Да-а, отдать! – протянул Кочет – Ну, ладно! Нет досок и чёрт с ними! Пусть партизан ими подавится! В крайнем случае, я действительно и сам смогу выпилить из доски любые фигуры!» – подвёл итог сын столяра-краснодеревщика.
И они с Платоном понесли домой обычные доски, коих Дубовик для компенсации отпустил больше положенного. Шли, искоса поглядывая налево через забор углового участка, но на этот раз злоумышленника не было видно.
– «Алюнь, представляешь?! С нашего общего склада стройматериалов каким-то загадочным образом, якобы как невостребованные, некто утянул к себе, предназначавшиеся нам все, фигурно обрезанные отделочные доски для фронтонов и окантовки крыши! Я с Дубовиком долго разбирался и выяснил, что оказывается это Борисов спартизанил нашу окантовку!» – Пожаловался Алевтине Сергеевне Пётр Петрович, невольно угадав всё.
– «Во засранец! А как это ему удалось?» – поинтересовалась она.
– «Он оказался беспринципным и очень предприимчивым!».
Борисов действительно был очень хозяйственный, и до такой степени, что всё, что бесхозяйственно и плохо лежало, иной раз даже чужое, тянул к себе в дом. Теперь от него пострадали и Кочеты. И с этого момента они стали относиться к Борисову, как к лицемерному хапуге.
Но Пётр Петрович всё-таки поинтересовался его прошлым.
Илья Иванович Борисов родился в 1907 году в семье крестьян деревни Горностаевка Михайловской волости Московской губернии. После окончания школы работал в сельском хозяйстве. С 20 октября 1929 года по 7 декабря 1931 года он отслужил срочную службу красноармейцем в 5-ом конвойном полку, дислоцировавшемся в Витебске. Затем работал служащим на административной работе. В январе 1932 года стал членом ВКП(б). С 30 июля 1933 года по 17 сентября того же года прошёл сборы в РККА, получив звание старшего сержанта и должность командира отделения. До сентября 1935 года работал в той же, что и до сборов, должности помощника начальника стройконторы. Затем до августа 1939 года работал помощником Управляющего трестом «Мосгражданстрой». А затем стал слушателем Промышленной академии имени Кагановича. Но его учёбу прервала война.
С июня по август 1941 года Илья Иванович в должности старшего сержанта служил помощником командира разведывательного взвода 696-го артполка противотанковой артиллерии Западного фронта. Последующие два месяца его часть находилась в окружении. До апреля 1942 года он работал на хуторе деревни Боровиковщина Ивенецкого района БССР, пока не попал к партизанам, у которых до конца года был командиром спецгруппы. В составе этой группы Илья Иванович подрывал мосты, минировал дороги, сжигал немецкие склады, вёл агитацию среди населения в пользу советской власти и распространял сводки Совинформбюро.
Так же он вёл разведку, добывая сведения о расположении немецких частей, и дважды переходил линию фронта для передачи важных документов командованию. После второго такого перехода Борисов был оставлен в в/ч 00133 и направлен в краткосрочный отпуск в Краснополянский район Московской области. А после отпуска в феврале 1943 года он был неожиданно откомандирован в 4-ый батальон 1-го полка ПВО Москвы «для использования в работе по специальности».
И уже полс окончания войны 23 июля 1945 года Илья Иванович Борисов был награждён медалью «Партизан Отечественной войны II-ой степени». А представление на него написал сам бывший командир партизанского соединения, секретарь обкома Барановической области, генерал-майор Василий Ефимович Чернышов.
– Интересно! А какую такую специальность и где Борисов получил, чтобы быть потом полезным ПВО? Как он хитро избежал посылки на фронт в действующую армию!? Видать уже тогда был жучилой?! – первый раз засомневался Пётр Петрович, читая биографию Борисова.
Но секрет вскоре раскрылся, когда Кочет продолжил чтение документов. Дело оказалось в его жене Прасковье Хромовой.
Крестьянская семья Хромовых жила в деревне Поздняково Касимовской волости. После смерти их матери-вдовы, муж которой Василий Хромов на стороне красных погиб в Гражданскую войну, её дочери, коих было пятеро, подались на заработки в, разрастающуюся в первые пятилетки, Москву, требующую всё больше новой рабочей силы.
Это были Марфа, 1905 года рождения, Прасковья, родившаяся в 1907 году, Мария, родившаяся в 1910 году, но рано умершая, ещё одна Мария, родившаяся в 1913 году и которую специально в обиходе звали по-другому – Манюня, и самая младшая Анна, родившаяся в 1917 году.
В Москве ответственный служащий треста «Мосгражданстрой» Илья Иванович Борисов и познакомился с Прасковьей, заведя с нею семью. С началом войны его беременная жена сделал аборт, но не удачно, навсегда лишившись возможности иметь детей.
А уже после войны они стали подумывать о приёмном ребёнке. Илья очень хотел детей, но ещё больше он любил жену.
И тут неожиданно подвернулась незапланированная беременность самой младшей сестры Прасковьи Анны от женатого, но безнадёжно бездетного Куликова. Тот даже хотел забрать себе будущего ребёнка. Но Анна навсегда отшила обманщика, решившись на аборт.
И тут вмешались Илья с Прасковьей, буквально на коленях умолявшие Анну родить и отдать им ребёнка на воспитание.
Так они и поступили. Так что с раннего возраста у родившейся 18 мая 1952 года Наташи было две мамы.
А о том, что отец её не родной, она узнала только в семь лет из случайно подслушанного разговора у забора её двоюродной сестры Тамары – дочери Манюни – с соседкой с участка № 65 Людмилой Кузнецовой.
Сестра всегда завидовала Наташе, имевшей хоть не родного, но всё же отца.
Но Наташа очень любила Илью Ивановича и он её тоже. Так что после секундного замешательства она решила, что будет относится к нему по-прежнему, как к родному и самому дорогому человеку. А он всегда отвечал ей взаимностью.
– «Дочь! Как я выйду на пенсию, поедем с тобой в Белоруссию, где я партизанил. У меня есть карта, где я пометил место хранения капсулы с партбилетом и другими документами! Найдём?! А?» – обещал он Наташе интересное путешествие.
И Пётр Петрович знал об этом из давнего рассказ самого Борисова, когда тот узнал, что Кочет родом из Белоруссии.
– «Пап! А я хорошо знаю эту Наташу! Она всё время активно играет не нашем перекрёстке. То в штандер, то в вышибалы, а то скачет через верёвочку! Ещё она играет в волейбол и настольный теннис. А говорят, что ещё сильнее она играет в бадминтон! Но я не видел. Зато я видел этим летом, как она в Берёзках позировала нашей соседке тёте Риве. Та из гипса лепила её фигуру, сидящую на траве в полу-шпагате!» – сообщил и Платон.
На этом Пётр Петрович окончил рассказ об Илье Ивановиче Борисове и его семье, оставив у всех неоднозначное впечатление.
– «Петь! А ты бы ещё дольше тянул с получением стройматериала! Тогда может быть мы вообще бы без дома остались!? – неожиданно подначила вечно не суетящегося Алевтина Сергеевна – Вон, у тебя под крышей сколько его всё ещё неиспользованного скопилось?!».
И действительно. Постепенно под крышей их дома стали скапливаться всё ещё неиспользованные стройматериалы. Но не только они. Там стали скапливаться старые и уже ненужные вещи. Постепенно к керогазу и керосинке добавились керосиновая лампа и разборная чугунная печь с выходящей через окно, дважды изогнутой трубой и металлическим листом для неё, вставляемым вместо стекла в одно из верхних звеньев оконной рамы.
Практически каждый работающий гражданин СССР в эти годы поднимал своё благосостояние, как мог, как ему позволяла его совесть и представляющиеся возможности. Кто-то копил, а кто-то подворовывал.
С воровством в школе пришлось столкнуться и Платону. После большого количества уроков в общем гардеробе на первом этаже он обнаружил в своём мешке со сменной обувью не свои новые и модные, а старые чужие потрёпанные полуботинки, к тому же меньшие по размеру.
– Вот это да!? Как же я теперь пойду домой? – пронеслась в его голове первая мысль, после того, как он невольно примерил «новинку».
Платон объявил о пропаже дежурному, но тот ничего подозрительного не видел. Тогда Платон сразу пошёл к директору, кабинет которого находился в торце этажа. Ефим Наумович выслушал пострадавшего, и они вместе пошли осматривать место преступления.
Платон показал, где висел его мешок.
– «А вы осмотрели кругом? Может, кто-то пошутил, и они где-нибудь всё-таки валяются?!» – как всегда на «Вы» обратился он к ученику.
– «А в чём же тогда ушёл вор?!».
– «Ах, да! Ну, пошли ко мне, изложите факт в заявлении!».
И Платон написал заявление о пропаже своей уличной обуви, находившейся в мешочке для сменной, указав время обнаружения пропажи.
– «Ефим Наумович! А мне совершено ясно, что мои полуботинки украл старшеклассник, но ниже меня ростом! И они ему немного велики. Если бы вы, например, построили всех мальчишек, то я бы узнал свои полуботинки. Там есть маленький незаметный дефект!».
– «А вдруг он пока их не носит? Да и унижать все старшие классы такой проверкой я не стану. Меня просто не поймут их родители!».
– «Уверен, что носит! Иначе в чём ему ещё ходить-то?!».
– «Ну, ладно, факт зафиксирован, а я буду думать, что мне делать!».
– «А как же я? В чём мне ходить в школу и по улице? И потом, мы с сестрой у мамы одни! Денег не хватает! Надо обязательно найти мои полуботинки! Я могу и сам их найти, если вы разрешите! И сам прилюдно накажу вора, что б ему больше было неповадно!».
– «Ни в коем случае! А я разрешаю вам пока ходить в школу в кедах и без сменной обуви!» – непонятно с чем не согласился директор, посмотрев на обувь Платона.
Вечером он расстроил, пришедшую с работы маму, и та написала директору заявление уже от себя с просьбой оказать её сыну материальную помощь на покупку полуботинок взамен украденных в школе.
Утром перед уроком Платон отнёс её заявление директору. Тот прочитал и уставился своими выпученными под очками с большими диоптриями глазами на Кочета, как на вымогателя. Но с бывшей коллегой по учительскому цеху связываться не стал.
– «Хорошо! Обсудим это с бухгалтером и на педсовете! Идите!».
А после уроков и в их классе началось обсуждение, но основного состава команды на первую игру на большом поле против 9-го класса «В».
Класс «А», из-за малочисленности в нём мальчишек не мог выставить полную футбольную команду. А если бы и выставил, то там были бы одни будущие чертёжники. Классы же «Б», «В» и «Г» готовили станочников и слесарей. Соответственно и контингент мальчишек в них был солиднее.
Капитан Алдашкин предложил в ворота всё же поставить Степанова, а не Лазаренко, мотивируя это тем, что рослый Степанов лучше играет наверху, а на большом поле чаще бьют верхом и издалека, нежели низом и в упор. Зато за Лазаренко уверенно закрепили место правого крайнего защитника. В центре передним защитником поставили «бульдога» Кутузова, а чистильщиком Ветрова. Место же левого защитника досталось шустрому и цепкому Замшелкину. На место в полузащите на края к диспетчеру Мельникову претендовали сразу трое: Шихаров, Тадыщенко и Исаев.
А в нападении, в связи с тем, что капитан Алдашкин уезжал с реутовской юношеской командой на выездную игру, на его месте должен был играть скромный и безотказный Смирнов. А играть слева от капитана на эту игру Сталева естественно претендовал один Кочет. Запасным нападающим взяли Иванова. Обеим лишним игрокам был обещан обязательный выход на поле. Остальных же: Быкова, Клыкова, Поберухина и Терентьева попросили тоже прийти, но в качестве запасных игроков и без гарантии выхода на поле.
На игру пришёл весь класс, даже забракованный для футбола Блохин.
С первых же минут команда Сталева захватила инициативу, прижав соперника к воротам. Девчонки уже визжали в острые моменты от предвкушения голов. Было видно, как ученики их класса уже немного сыгрались в предыдущих матчах и понимали друг друга. И игравший с первых минут Исаев, поставленный вместо опоздавшего на игру Тадыщенко, в сутолоке у ворот открыл счёт, вовремя пробив мимо вратаря.
После первого гола игра немного успокоилась. Вместо навала она стала академичней и во всё поле. Стали просматриваться многоходовые комбинации. Но, несмотря на все старания, особенно нападения, мяч в ворота больше никак не шёл. На большом поле многие игроки затерялись. На левом краю Смирнов, обведя нескольких соперников, был уже не в силах пробить или дать точный пас. Сталев же на своём краю при обводке всё чаще упирался в защитника и терял мяч. А Платон стал злоупотреблять сильными ударами издалека. Чувствовалось отсутствие опытного Алдашкина, который смог бы быстро наладить связи между игроками. Команда Сталева по-прежнему давила, но результат не менялся. И лишь в конце первого тайма Платон, получив неудобный пас от Смирнова, не стал исправлять его ошибку и подрабатывать мяч себе под удар, а отдал его назад на набегающего Мельникова, удар которого пришёлся в угол ворот. Со счётом 2:0 команды ушли на перерыв. Во втором тайме уставшего Смирнова заменил Иванов, а Тадыщенко вышел вместо тоже уставшего Шихарова.
Второй тайм начался несколькими удачными проходами свежего Иванова по левому краю и передачами в центр на Платона, не ожидавшего такой прыти от товарища. Тогда после следующего прохода тот сделал дальнюю передачу на Сталева, который слёта послал мяч обратно в центр перед штрафной площадкой. И набегающий Платон привычным ударом слёта подъёмом правой ноги просто вколотил мяч под перекладину.
После этого противник сник, и игра приняла спокойный, академический характер. Почти тут же Сталев поменял Степанова на Лазаренко, а на его место вышел радостный Быков. Но, несмотря на все старания увеличить счёт, тот больше не менялся. И игра потеряла накал.
