Читать книгу: «Охотник на творцов», страница 3

Я попытался подняться. Ох… старость не радость! Всё хрустит! Всё болит! Ничего не помогает. Но всё же подобрал револьвер. Затем дохромал до Магички. Наклонившись, я бережно высыпал в ладошку Магичке конфеты, которые на самом деле взял с собой. Она была младшей из девушек и отличалась добротой. Хоть и в какой-то мере страдала максимализмом. А вот Оборотень меня пугала, ибо даже я не понимал творящееся у неё в голове.

– Пойдёмте, что ли? – приняв Брута вновь на плечо, уточнил я у ГГ, который стоял с недовольной рожей, осматривая последствия боя.

– Зря ты так, – неодобрительно покачал головой ГГ, устраивая Оборотня удобнее и с заботой гладя по холке. – Она дважды давала тебе возможность сбежать: сначала опоздала, потом голову не снесла в бою, а ты… Эх, да что тут говорить… – и вновь тяжёлый вздох.

Я даже не обернулся на столь наглые попытки манипуляции. Нам требовалось добраться до одной из квартир в ближайшем из домов – там по сюжету конец сцены, а я надеялся найти картотеку. Главное, не забыть ключ от квартиры в обрывках одежды Оборотня. Зря я тут танцы с саблями устраивал?

Глава 2. Или о том, чего стоит бояться в библиотеке? (Часть 2)

– Брут, что ж ты всё никак не угробишь нашего любимого создателя? – паясничал ГГ, когда мы двинулись дальше.

– Живучий паразит! Я его закапываю, а он, червяк этакий, так и норовит выбраться! Я его даже однажды под взрыв подставил, и тот его не взял! – не уступал Брут. Причём подстава действительно имела место быть… водяной побери того творца, превратившего себя в дракона!

– Не стараешься ты! Я же тебе уже говорил, как его иллюзиями можно подловить…

О том, как меня лучше извести, эти двое могли разговаривать часами. Мои создания “любили” меня всем сердцем. Конечно, можно считать: если персонажи на каком-то этапе не хотят убить автора произведения, значит он плохо приключает своих персонажей! Но я не на столько глуп, чтобы игнорировать подобные выпады в свою сторону.

Я понимал, нападение на меня персонажей – противоестественно. Очевидно, что сражениями они хотят мне указать на какую-то слабость! Но проблема в том, что мои персонажи сами толком не осознают, против чего борются. Для них проблема – это я. А я который год не могу понять их “тонких” намёков. Вот такая жестокая любовь.

И мне хотелось в очередной раз попытаться разобраться в себе и в истории. Понять, в чём источник конфликта?

– Герой, напомни, почему вы хотите меня убить? – решил я попытать счастье в очередной раз, монотонно преодолевая ступень за ступенью. И от чего не продумал в этом мире лифты? Мне же больше двух десятков этажей подниматься!

– Ты слаб, – без раздумий и запинок выдавало моё создание, поправив “волшебную палочку”, чтобы та удобнее лежала на плече.

– И в чём выражается моя слабость? – упорствовал я.

Тут свистнула и буквально у меня перед носом пролетела стрела. Она разбилась о стену коридора слева. Я замер. Мысленно восстановил траекторию полёта стрелы. Взглядом нашёл в чёрном камне стены справа три отверстия. Опустив взгляд отметил, как небольшой выступ на поверхности ступени провалился под моей ногой. Порадовался, что имею худощавую фигуру.

– Кхм… как я понимаю, такими способами вы пытаетесь сделать меня сильнее? – как можно спокойнее уточнил, осторожно облокотившись на стену. Не удивлюсь, если стрелы ещё и ядом смазаны.

Камень приятно холодил взопревшую спину. А вот это что-то новенькое! Не только герои, но даже локации моего мира против меня! Я знаю этот дом, и никаких ловушек тут быть не должно! Это спокойное место!

– Ты неполноценен. Это делает тебя слабым, – яд буквально капал с уголков улыбки ГГ. – А нам нужен сильный автор. Чем сильнее автор, тем сильнее его персонажи. Выживание и эволюция.

– Отлично… и чем обусловлена моя неполноценность? – продолжал я допытываться.

Дальше я двинулся медленно. Взглядом прощупывая каждую ступеньку. Однако обнаружить что-то противоестественное оказалось сложно… но возможно. Конечно, герои не могли придумать ничего, чего не в состоянии придумать их создатель, то есть я. Как я давал героям в историях шанс победить, так и они мне давали возможность. Практически незаметное отличие в цвете. Буквально на полтона. Глаз едва мог уловить. Приходилось двигаться чуть ли не ползком.

Ошибаться больше не хотелось: “Удача” у меня хоть и прокачена, но не так сильно, как хотелось бы. Вдруг в случае неудачи пролёт лестницы обрушится вместе со мной и погребёт под горой камня?

– Ты не веришь в себя, – ГГ смаковал каждый удар по моему самомнению.

– Э-э-э… сложно верить в себя, особенно когда осколки твоей личности пытаются тебя убить, – не выдержав, хмыкнул я. Но успокоившись, продолжил: – С чего вы считаете, что я не Верю в себя? Согласно Системе, коэффициент моей веры в себя около 81%! Это очень недурно, между прочим.

Для справки. Вера в себя – это показатель, насколько эффективно ты можешь усваивать чужую Веру и насколько ты умеешь контролировать себя. И чем выше этот показатель, тем сильнее человек. А чем слабее, тем выше вероятность захвата чужой Верой.

Отвлёкшись за несколько спокойных пролётов, я снова задел то, что не следовало, и лишь ускоренная Верой реакция позволила мне увернуться от выплеснувшейся сверху жидкости. Я выматерился как сапожник. Но в связи с тем, что цензура мою речь всё равно не пропустит, будем считать, я мужественно молчал. Жидкость зелёным ручейком стекла по ступеням, а я судорожно отдёрнул ноги, ибо даже несколько капель, попавшие на край куртки, прожгли её насквозь. Но всё равно едва успел и пошевелил пальцем в прорехе ботинка.

Однако это показало мне ещё одну особенность – ГГ прошёл по опасному месту пару секунд назад, и ничего не произошло. Значит, на порождения мира ловушки не действуют. А Брут являлся родней местным героям.

В этот раз без лишних слов и просьб белая ласка спрыгнула и указала безопасное место. Я немного опасался подобной доброты от Брута – это закончится эпической подставой. Но сейчас я без раздумий побежал за своим товарищем.

– Ты зависим. Тебя оплетают нити событий, – тем временем вещал ГГ. – Мы персонажи историй и видим, что нас ведут как марионеток на нитях. Мы видим и то, когда других окутывает паутина чужих планов и желаний.

Ещё через пяток пролётов начал опускаться потолок. По недовольному рыку Брута я понял: ловушка, которую невозможно обойти. Решили добавить условие со временем? Отлично, так даже интереснее!

– Ты этого не видишь, поэтому ты не можешь распоряжаться собой и по-настоящему понять себя, поверить в себя! Это причина твоей неполноценности! Вот почему ты слаб! – бежал рядом ГГ и издевался.

С учётом того, что пробежки по лестницам не самый мой любимый вид спорта, то я пытался не выплюнуть лёгкие и воспринимал информацию с большим трудом. Именно оттого выяснять новое у своих героев я очень не любил. А тут ещё по лестнице полилась вода. К счастью, обычная, но двигаться от этого стало лишь сложнее. Втянув голову поглубже в плечи, дабы не задевала потолок, я полез дальше, слушая подсказки Брута с плеча, ибо теперь его смывало.

– Ты в адепты религии “Последней Книги” подался? А ну цыц тут мне! Иначе памяти лишу и будешь от Оборотня бегать, – тем не менее прохрипел я. Я хотел знать правду! И готов был прилагать для этого усилия! Хотя меня так и тянуло начать плеваться от намёков на очередное “предсказание”. Но видя, как ГГ побледнел от моей угрозы, я немного приободрился: – Лучше скажи, кто же меня “окутал паутиной планов и желаний”, философ ты доморощенный?

– А мне откуда знать? – искренне возмутился ГГ. – Я порождение твоего разума и не могу знать больше тебя по определению.

– Да вашу суть! – не выдержав, я всё же сплюнул.

Вот так всегда: только подумаешь, мол, разговариваешь с умным человеком, так либо всё впечатление испортят, либо психиатр придёт. Хорошо ещё мы добрались до нужной квартиры в доме. Опускающийся потолок заставил присесть на корточки, а потоки воды чуть ли не смывали, но я сумел успокоиться и с первой попытки вставил ключ в скважину и провернул.

Более того, мне хватило ума толкнуть дверь, а самому отшатнуться в сторону – пламя плотной струей вырвалось из прохода. И это была не магия, а химия, которая прилипла к стене напротив и даже поплыла по воде, всё ещё пылая, противно воняя и очень жарко горя! Больше ловушек богу ловушек!

Я ввалился в квартиру и тут же запер дверь. На первый взгляд “сюрпризов” не наблюдалось… ну, кроме раструба огнемёта под потолком. Жилище в высокотехнологичном, частично кибернетизированном мире с обширными магическими традициями и самобытной культурой выглядело как стандартная советская хрущёвка. Разве только ковёр на стене отсутствовал. Не нужно отрываться от аудитории, уважаемый читатель.

Картотечный шкаф обнаружился в спальне на месте шкафа с оружием, где ГГ некогда получал свою первую острую железку для убийства. Но в сторону ностальгию! Среди кучи ящичков и пыльных бумажек я таки нашёл нужную информацию. Из плохого: бумага в руках чуть не расползалась от сырости – несмотря на то, что листов две дюжины, прочесть я смог только четверть текста крупным шрифтом, и ещё треть – угадать. Подобное не позволяло однозначно опознать нужную мне книгу.

– Брут, предупреди этого конспиратора, что если он на кухне нарезает бутерброды, то не стоит прятать в рукавах ножи, – отвлекшись от дела, попросил я своего напарника. – Я ему личность прописывал, пусть не забывает.

Из хорошего: все книги по нужному мне артикулу находились в одном месте – в читальном зале на втором этаже библиотеки. Ещё один рывок, и я на месте!

Стоило мне так подумать, как за спиной раздался звук скрежета металла. Оборачиваться жутко не хотелось, но пришлось себя пересилить. Увиденное мне ожидаемо не понравилось: ГГ стоял в дверном проёме комнаты, одной рукой сжимая бутерброд, а второй бесчувственного Брута… обезопасился гад.

– Дальше ты не пройдёшь, – ГГ закинул в рот остаток бутерброда. Бросил Брута мне под ноги и поднял “волшебную палочку”. – Ты пришёл к нам, не мы к тебе. Но ты ещё не понял самого себя. Того, что тебя ведёт… ты должен познать свой самый страшный кошмар, освободиться и стать сильнее.

– Ну твою ж бога душу, ведь хорошо ж общались, чего начинается-то опять?! – вздохнул я, не представляя не только как сражаться, но и куда убегать.

Взмах “волшебной палочкой” прошёл у меня над головой, колючая проволока чуть не коснулась моей шевелюры. Я дважды ударил ГГ в живот. Тот отшатнулся, но ненадолго. С рыком бросился в атаку, как какой-то берсерк… вот точно за Оборотня обиделся. Я выхватил револьвер…

Раздался треск рвущейся бумаги! Сердце пропустило удар. Но нет, потолок, пол и даже стены оставались на местах. Зато само пространство… В центре комнаты образовалась брешь с рваными краями. Через неё я увидел темный зал, заставленный пыльными и частично развалившимися стеллажами с книгами, часть которых валялась на полу в лужах, которые образовались после утреннего дождя. Да и те я смог заметить лишь по бликам отражённого света из комнаты.

Прямо напротив меня красовалось: “УДК 53.01 Физика. Теория и природа явлений”. И фотографии четырёх физиков, создателей наруча, смотрели на меня с обложки своего научного труда: Максим Анатольевич, Генрих Шульц, Аки Судзуки и… а вот четвёртого я вспомнить с ходу не смог. Это была брешь между миром истории и реальностью библиотеки, не скрытой пеленой Веры.

Данного разлома реальности по сюжету не было. Мне ли не знать – я его писал! Одно из трёх. Либо это очередная ловушка. Очень хитрая, оттого не факт, что я из неё выберусь! Либо это мои герои настолько заматерели, что готовятся вырваться в реальный мир. Подобное сомнительно, однако возможно – за восемь лет удалось узнать о возможностях Веры многое, но далеко не всё. И как всегда новые нюансы вылезают в самый неожиданный и неудобный момент.

И третий вариант, более вероятный – произошло воздействие извне. Из реального мира. Но это порождает новые вопросы. А что делать в любой непонятной ситуации? Правильно! Тикать! Что значит нельзя? Как это враги позади? Ладно, так уж и быть, уговорили, придётся лезть!

Пока ГГ не успел среагировать я схватил бесчувственно Брута и скользнул в пролом. Оказался я там, куда и стремился – в реальной библиотеке. Ещё раз огляделся и понял, что брешь открылась буквально в нескольких стеллажах от места, где хранилась нужная мне книга. Это было прекрасно видно в свете из развороченного окна, чьи оскаленные обломки рамы смотрели внутрь. Стекло аккуратно выбито и лежит на полу. Ветер гуляет по помещению, перебирая страницы старых книг. Когда я приходил, окна точно были целы! Я бы запомнил. Но идея проникновения мне определённо нравилась.

При этом у меня жутко зачесались уши. Если верить приметам, это к вестям. Одновременно с этим ещё и руки чешутся. По той же народной мудрости: правая ладонь – к прибыли, левая – к убытку. У меня это происходило одновременно. Возможно, испачкался в чем-то в мире истории?

Я выпрямился. Оправился. Брут как раз пришёл в себя и, тихо рыча, удобнее устроиться на плече. Быстрым, но осторожным шагом двинулся к нужному стеллажу – он был дальше к стене с выбитым окном, но при этом проход, где я оказался как раз отделял данный книжный шкаф от развороченного окна. Чуть подрагивающей рукой я сжимал револьвер, хотя больше уповал на возможность быстро отступить через сломанное окно.

При этом я буквально на физическом уровне чувствовал, что чем ближе продвигался по проходу, тем спокойнее становилось: в глазах не мутилось, в ушах не звенело, и исчезло ощущение, словно меня пытаются затянуть в историю. Концентрация Веры уменьшалась.

Я вышел к нужному стеллажу и увидел фигуру человека с бока и чуть со спины, вне его зоны обзора. Короткие волосы. Приталенная куртка подчёркивала полноватую фигуру и небольшой рост, а на месте наруча рукав чуть раздут. Тонкие длинные пальцы, которые перебирали книги, намекали об интеллектуальном труде пришельца.

Сказать, что меня смутила эта встреча – значит, ничего не сказать. В принципе, это мог быть и другой читатель… Вот только с чего вокруг реальный мир, а не история? Человек в библиотеке попадает либо в случайную историю, либо в свою. С учётом того, что я в библиотеке, он должен был либо попасть в мою историю, либо исказить её своим воображением. А тут возникает ощущение, словно существо передо мной не подвержено воздействию Веры: даже, возможно, впитывает её. Не робот же это?

– Руки вверх! – вскинул я револьвер, направив на гостя библиотеки, стоящего в пяти шагах от меня. Лучше перестраховаться.

Человек замер. А затем одним тягучим движением вытянул с полки книгу… вернее, распечатку листов А4, скреплённую бечёвкой, и одновременно обернулся ко мне. Не читатель. В библиотеку не ходят в маске печального клоуна Пьеро. И почему-то я уверен, что в руках незнакомца та самая книга, о которой шла речь в предсказании.

Обдумать ситуацию мне не дали. Человек вскинул руку, и от ладони в стороны рванула тьма, образовав небольшой непроницаемо матовый щит. Я нажал на спуск почти рефлекторно.

Пуля, коснувшись щита, замерла на несколько мгновений в воздухе. Я успел уловить слегка растерянный и взволнованный взгляд в прорезях маски. А затем пуля полетела обратно ко мне! К счастью, её скорость значительно упала. Да и после прогулки по своей истории у меня бурлил в крови адреналин, благодаря чему мне удалось отпрыгнуть в сторону, за стеллаж, откуда я только вышел. Но патрон свистнул опасно близко – над ухом. Всё произошло настолько быстро, что по ушам только успел ударить звук выстрела.

Я выстрелил сразу все оставшиеся пять пуль в разные части тела своего визави. В этот раз щит оказался полупрозрачный и проявился в полный рост. Пули прошли сквозь него и распались буквально в пыль. А Пьеро решил атаковать: в его руке сформировалась радужная плеть, которой он ударил по мне.

У меня, конечно, иммунитет к проявлениям Веры, но подставляться лишний раз не лучшая идея: вдруг произойдёт осечка или противник влил в атаку больше Веры, чем у меня в защите. Здоровье у меня не казённое!

Стеллаж, который прикрывал меня, под ударами, стал ускоренно темнеть, покрываться трещинами. Миг, и он, растрескавшись, провалился сам в себя. А затем и вовсе стал кучкой пыли. Какое-то ускоренное старение! Книги при этом обрушились на пол градом, взметнув в воздух труху. Я едва успел откатиться за стеллаж через проход, приложившись плечом.

Пылевое облако дало нам обоим фору. Пьеро забежал за шкаф, откуда взял книгу, и, прячась за ним, бросился бежать к выбитому окну. Я же судорожно запихивал патроны в барабан револьвера и выглядывал противника – он обязан преодолеть проход, чтобы добраться до окна. Тут я его и подстрелю.

Однако то ли я такой предсказуемый, то ли мой противник обладал неизвестными мне талантами, но Пьеро не побежал, а атаковал книжный шкаф, за которым я укрывался. Он бросил несколько едва уловимых для взгляда шипов. К счастью, с точностью у противника были проблемы, и шипы, пробив моё укрытие навылет значительно правее моего бренного тела, вонзились в пол на несколько сантиметров, а затем буквально разворотили его, обратившись в искорёженные книги. Это уже какие-то фокусы с пространством.

Враг использовал эти мгновения для рывка к окну.

– Навались на шкаф, – шепнул мне Брут.

Я сразу понял замысел альтер эго: стеллаж, за которым я прятался, был как раз напротив выбитого окна. Мне требовалось лишь навалиться на него, дабы тот опрокинулся на ещё один, который, в свою очередь, рухнул на выбитое окно, перекрывая выход…

Судя по сдавленно-матерному шуму, я как раз успел вовремя. Рванул по проходу к окну и противнику, вот только радовался я рано – книжный шкаф, которым придавило врага и перекрыло выбитое окно, начал разваливаться на части – Пьеро применил ещё что-то из своего арсенала. Но этих мгновений мне хватило, чтобы через ворох страниц и доски-щепки от стеллажа рвануть к Пьеро, который уже готовился выпрыгнуть в окно.

В результате я успел зацепиться за Пьеро и из окна мы полетели дружным тандемом. Время растянулось и за мгновения полёта произошло бесконечно много: Пьеро ударил меня в нос лбом, а коленом чуть не превратил достоинство в недостаток. Но самое обидное, не успели мы коснуться земли, как Пьеро оттолкнул меня и, использовав какую-то из своих способностей, переместился на крышу библиотеки. Невероятно шустрый гад!

А я со всего размаха приложился спиной о землю, влажную от грязи и чуть прикрытую листьями, но всё равно не очень мягкую. От удара дух выбило напрочь, а перед глазами заплясали радужные круги. Верните меня к буйному ГГ! Хотя нет! Лимит на попаданство на сегодня выполнен!

Мне потребовалось не меньше минуты, чтобы просто судорожно вдохнуть. Зрение прояснилось чуть раньше, вследствие чего я видел, как Пьеро убегает по крыше. Но сил подняться для преследования у меня не имелось. Второй раз за день выпадать из окна – перебор. Надеюсь, в этой истории экшен глав будет не много, а не то до конца дохромает инвалид. Если дохромает.

Я с трудом поднял руку с наручем. Что значит “10:05”? Я мог просто дождаться назначенного времени и Пьеро на выходе? При этом не носиться по библиотеке от своих героев?

Мля… но главное, что зажато в кулаке: поломанная задняя обложка рукописи, к которой чёрной кляксой приклеена маленькая флешка. В полёте я попытался вытащить книгу, но не сумел, лишь оторвал обложку. Теперь осталось выяснить, ради чего я тут развлекался…

Глава 3. Или о том, как преступники умудряются создавать проблемы даже после смерти?

Если уважаемый читатель до сих пор не сбежал, значит, вы – моя целевая аудитория. И у вас последний шанс отступить! Ибо пришла пора очередной лекции. А то будете бурчать, мол, творится какой-то непонятный произвол. Тема простая: какова природа Веры?

Тут в двух словах не расскажешь, чтобы уважаемый читатель не заскучал. Вопрос объемный, но оттягивать опасно. Начну с того, что никто не знает, по какой причине Вера стала искажать мир. Кто-то предполагал, что это опыты могучих “Корпораций”, которые пытались получить дешёвую энергию, но в процессе что-то пошло не так. Кто-то утверждал, мол, это просто феномен природы, позволивший людям попробовать новый путь развития. А церковь “Последней Книги” и вовсе заявляла: это момент, когда высшее существо начало писать книгу по нашему миру! Ну кто поверит в подобный бред, уважаемые читатели?

Как бы то ни было, случилось это восемь лет назад. Именно тогда начался Чёрный месяц. Месяц, когда писатели и художники, актеры и скульптуры, музыканты и геймеры – все творцы прошлых поколений получили силу и захотели “улучшить” мир. Когда все представления людей, какими бы странными они ни были, стали воплощаться. Когда воображение и реальность соприкоснулись.

В этот месяц старая власть оказалась против изменения баланса сил. Знание стало оружием. Пал интернет. Телевидение. Радио.

И всё возродилось благодаря Вере людей в лучшее будущее.

Но откуда же берётся Вера? А берётся она, как ни прозаично, исходя из того, верят в тебя окружающие люди или нет. Выделяют три вида Веры.

Мимолётная – о тебе случайно узнали и просто поверили, что ты существуешь и что-то там можешь. Как, например, случайный прохожий на улице, или те, кто смотрят видео в Интернете. Естественно, они о тебе забудут через несколько дней максимум. Но всё это время ты честно можешь пользоваться Верой. Пусть она самая “низкокачественная”. Обычно такой Веры в день получаешь около пары сотен… если случайно не засветишься.

Бытовая – о тебе узнали и запомнили. Возможно, о тебе будут вспоминать в течение нескольких месяцев или даже лет. Это твои коллеги по работе; люди, с которыми ты часто встречаешься в местах общего пользования вроде магазинов и парикмахерских; соседи по дому и подобный контингент. Бытовая Вера примерно на два порядка качественнее Мимолётной Веры. Но заработать её за год возможно не больше нескольких десятков. Максимум, пара сотен – если полностью сменить круг общения и жизни. Число Данбара ещё никто не отменял.

И наконец, Истинная Вера. То, что могут дать только самые близкие: семья и друзья. Обычно за всю жизнь не больше десятка единиц набирается. Но она и эффективнее Бытовой веры в те же 100 раз.

Ходят слухи и о более высоких уровнях Веры. Но для их получения нужно, дабы ради тебя человек чуть ли не на алтаре и с улыбкой принёс себя в жертву, завещав душу. Это якобы открывало новый этап: давало возможность создавать материю и жизнь. Навсегда. Но я такого никогда не встречал.

А вот как использовать Веру? Это усиление естественных способностей человека, вроде физических или интеллектуальных параметров, дарованных с рождения или приобретенных тяжким трудом. Либо получение способностей своих творений, в которые верят люди – те же противоестественные воплощения Веры. Но тут без Системы не разберёшься.

Я оправил куртку. Уже третью за сегодня. Запасы приближаются к концу. Скоро придётся одевать уже использованную одежду. А спецодежду нам не выдают! Разоришься так.

За последние минут двадцать я с большим трудом доковылял до машины и переоделся. И теперь очень надеялся, что моя побитость не сильно бросается в глаза, а то к автомобилю, в салоне которого я и зализывал раны, приближалась моя возлюбленная. Она шла по улице чуть ли не вприпрыжку и сияла ярче солнца.

– Как всё прошло? – поинтересовался я, старательно делая вид, что последние полчаса скучал и максимум отходил в магазин за сухариками. Должна же быть причина, почему у меня при каждом движении внутри хрустит, ссадины на руках, и мышцы непроизвольно подёргиваются?

– Две Бытовые Веры. Вокалиста не оказалось на съёмной квартире, – вздёрнув носик, заявила девушка. А затем затараторила: – Но я его ещё достану! Ребята оказались такими компанейскими! Мы так чудесно поболтали!

– Да? А ты хотя бы выяснила, в каком стиле они работают и тематику произведений? И главное, куда они свою Веру вкладывают? Бытовые направления или сверхъестественные?

– Разумеется, я всё узнала! – возмутилась боевая подруга, откинув непослушную чёлку. – Провела полное анкетирование. Они сейчас всю свободную Веру вкладывают в усиление таланта…

Я кивнул. Вопрос довольно актуальный. С естественными параметрами всё просто: вкладывай Веру – будешь более развит, про тебя забудут – ослабнешь. С противоестественными сложнее – они изначально нарушают законы мироздания. Их либо невозможно, либо очень затратно поддерживать. Вложенная Вера с использованием таких способностей сгорает. Это очень… ОЧЕНЬ неприятно. Ибо сгоревшая Вера означает, что о тебе забывают.

Именно поэтому сразу можно определить, насколько адекватные творцы тебе попались. Нет безумцев, которые вкладывают Бытовую и, боги упаси, Истинную Веру в магию, воплощение предметов и прочие способности персонажей, искажающие реальность. Да, это сила! Но если тебя забудут родители и друзья – это крайне неприятно. И пусть ты сможешь с ними познакомиться заново и даже напомнить о воспоминаниях прошлого – они восстановятся быстро – но память без эмоциональной связи пуста. Всё придётся выстраивать с Мимолётной Веры. Променять искреннюю радость матери на испуг при встрече, из-за того, что по глупости применил банальный огненный шар – оно того не стоит.

При этом даже простейшие воплощения начинаются с вложения Веры на уровне не меньше единицы Истинной Веры или сопоставимого количества другой Веры. Благодаря этому использующих способности не бывает много и силы их воплощений хватает ненадолго.

– Всё прошло даже лучше, чем я думала. Они позвали меня… – продолжала щебетать Надежда.

Для того чтобы не заскучать в процессе, выражая интерес и расположенность к собеседнику, порой нужно уметь не слушать. Главное, вовремя кивать, улыбаться и задавать общие вопросы.

Одновременно я просматривал на экране наруча данные с флешки. Информации оказалось больше, нежели я мог предполагать. Не только книга, но и её авторская версия – до финальной редакции и удаления лишнего; все черновики и неудачные главы; документ с описанием мира и предыстории героев; наконец, музыка и картинки, которыми вдохновлялись авторы! Они, отдав рукопись в библиотеку, прикрепили все исходники. Смелое решение, обычно таким никто не делится.

Кстати, о самом произведении. Авторами являлись Мария Козлова и Дмитрий Демонов. Называлась история “Судья Желаний”. Я уже отправил в Информаторий запрос на получение всей доступной информации по писателям и творению.

Изучив синопсис и пробежавшись по тексту, я уловил общую суть романа: очередная интерпретация легенды о джинне, только в современном мире. Джинн притворяется обычным человеком и работает в магазинчике, но если к нему обратиться с просьбой и сопроводить фразой “будьте так добры”, то он примет к исполнению это желание. В книге описывалось несколько случаев, когда люди случайно загадали глобальные желания, что они получили и как они пожалели об этом. Ведь джинны всегда исполняют желания с подвохом.

Но главным для меня являлось другое: по городу потенциально ходит человек… даже два, способные исполнять желания, и за ними ведётся охота! Благо, джинны, кроме “чистой магии” для исполнения желаний, имеют способности предвидения будущего и иллюзии для удобства изменения событий по теме желания. В связи с этим авторы истории не беззащитны.

– Они заканчивают играть, и тут я понимаю, что уже слышала подобные ритмы. Только эта музыка была начала прошлого века из архива Информатория, – на фоне моих размышлений самозабвенно продолжала рассказывать девушка. – Я без лишних слов нахожу нужное и…

Услышать продолжение мне не довелось: на моём и Надином наруче одновременно замигали индикаторы зелёного цвета, а сами устройства мелко завибрировали – нас вызывали на групповой звонок. И судя по записи на экране, приглашение пообщаться исходило от Шефа.

Мы с Надей переглянулись и синхронно приняли вызов. У меня над экраном наруча появилась чёрно-белая голографическая голова недовольного демона. Он бросил на меня взгляд лишь мельком, ожидая подключения других Редакторов. У Нади ожидаемо без эффектов – всё выводилось на зрительный нерв.

– Ну что, дармоеды, допрыгались? – рёв Шефа оказался как всегда неожиданным и обжигал не хуже кипятка. – Развели беспредел в городе? Распустили людей? Совсем хватку потеряли? И не пытайся оправдываться, Шурупов! Мне ваши слова даром не сдались! Тут менты последние новости подкинули, и это же полный трындец! У нас город на грани гибели!

С учётом того, что Шеф устраивал такие планёрки с периодичностью раз-два в месяц, город у нас должен был развалиться уже давно, но всё как-то держался. Хотя и по пустякам Шеф нас не беспокоил. Но радовало то, что в кои-то веки не я виновник.

– Кто-нибудь из вас, из Редакторов, долбанных защитников города, помнит человека с прозвищем Временщик?

Повисла пауза на десяток секунд. Никто не смел лезть в эфир, не имея чёткого ответа.

– Плохо, что не помните! – кожа Шефа аж засветилась, как раскалённый уголь. – Хотя и не должны. Временщик – уголовный элемент, который прибыл из столицы. Досье, которое мне передали на него, толще всех вами вместе написанных книг! Но из того, что вы должны знать сейчас: член Жнецов Веры, причём не последний, так как имел авторитет и главное, силу, чтобы его подтвердить – в даркнете на закрытых площадках активно выкладывал свои произведения и имел широкую аудиторию. Истории специализируются на путешествиях во времени и искажении пространства. Мгновенные перемещения, всякие там многомерные образования, ускорение, замедление времени и прочий хлам.

Я поморщился. Путешественников во времени никто не любил. Они мешали в любых планах хуже, чем заноза в мягком месте. Даже похлеще, чем предсказатели. Радовало только, что для путешествия во времени – даже на пару минут в прошлое – требовалось просто эпическое количество Веры: не меньше десятка единиц Истинной. Это очень ограничивало обладателей способности, и баловались этим обычно представители власти, которым оказывали поддержку масс-медиа, подпитывающие Верой.

Но главное, это очень напоминало способности моего “знакомого” из библиотеки.

– Так вот, труп этого Временщика нашли сегодня на месте одного из пожаров, – после паузы добил нас Шеф.

– Его одного? – передался мне на слуховой нерв голос Шурупова. Нашего профессионального детектива. Негласный глава Информатория.

– Одного. Но направление мысли правильное. После оперативной проверки обнаружилось, что никто не может вспомнить людей с прозвищами: Художник Финт и Геймер. Вы их помните?