Читать книгу: «Прогулка в темноте», страница 2

Через пару секунд я уже стоял по ту сторону стены, робко всматриваясь в конец коридора, слева от которого располагался проход. Вздрогнул, оказавшись впервые в таком месте, и меня посетило непонятное чувство. Это не был страх или прикрытый ужас одиночества, скорей дискомфорт. Узкий проход, шириной от силы шестьдесят сантиметров, и низкий потолок, давили на меня, разыгрывая воображение. А оно уже рисовало неожиданную встречу с кем-то или чем-то, готовым вот-вот выглянуть из-за угла.

К счастью, это осталось лишь в моих фантазиях. Я полутоном окликнул своих товарищей и пригласил на свидание с предстоящими открытиями. Первым в дыру в стене протиснулся Джон. Он самый крепкий из нашей компании, так что это ему далось далеко не просто. За ним сразу буквально влетел Пол.

Отряхнувшись от пыли и паутины, неуверенным шагом пошли к повороту, вызвавшему у меня ранее неприятное чувство. Первым двигался Джон, следом я, и замыкал нашу группу Пол. Повернув и сделав ещё с десяток шагов, мы вышли в устье тоннеля. По правую руку оказался непроглядный мрак. Наши фонари просто не способны были пробиться до конца трубообразного прохода. По левую – все та же тьма, пустая и нескончаемая.

Не предавая значения направлению, лишь оставив пометку краской на потолке, мы зашагали в правую сторону, вслушиваясь в мертвую тишину. Честно говоря, жуткое ощущение, когда ты, словно слепой котенок, шагаешь вперед навстречу неизведанному и при этом, по непонятным причинам, чувствуешь неотрывный взгляд из непроглядной пучины. Переговариваясь друг с другом, мы сошлись в этом факте, даже нашли забавным такое сходство мыслей. Не знаю, возможно, на нас повлиял краткий экскурс Пола в мир данных катакомб. Точно не скажу, но то, что здесь мы можем оказаться не единственными посетителями, почему-то пугало. Однако было кое-что успокаивающее – ствол в руке Джона, шедшего первым. Да, этот парень взял с собой пистолет, чему я радовался. Хотя… если оружие не помогло тем солдатам, навряд ли оно спасет и нас. Но, по крайне мере, мы были защищены от случайных наркоманов или просто других безумцев, решивших ночью посетить сие место с темными мыслями.

А пока мы шагали по слою, присущему лишь местам, куда добралось человеческое цивилизованное общество. Я имею в виду кучу разбросанного мусора: бутылок, жестяных банок и прочего хлама, свидетельствовавшего о низком моральном развитии дегенератов, способных привнести хаос даже в столь труднодоступные и тихие места.

Примерно после двадцатиминутной прогулки мы заметили, как свет фонарей начал преломляться, отражаясь от чего-то такого же серого и влажного, как стены тоннеля. Подойдя ближе, мы увидели большую, размером с гаражные ворота, бетонную заливку. Пол с уверенностью заявил, что это ни что иное, как одна из тех пломб, сделанных военными. И правда, на ней даже виднелась выдавленная печать – «1964 год». Подойдя ближе, с левой стороны мы увидели ещё один проход, похожий на тот, в который попали после дыры в стене.

Пообвыкнувшись, уже смело и, замечу, уверенно проследовали в новый ход. Он был слегка завален, и рос к потолку. Вскоре мы уже на корточках протискивались, пока земля под ногами резко не пошла вниз.

Через секунду я услышал удивленный и малоприличный возглас Джона. Преодолев ещё пару метров, мы с Полом смогли разглядеть причину такой реакции нашего товарища. Ею оказалась очередная пломба, в половину засыпанная грунтом. Но не это было важно, а откуда конкретно взялась земля. В верхней части бетонной пломбы находилось отверстие диаметром сантиметров сорок… не более. Просверленная, судя по всему, особым оборудованием, дыра углублялась внутрь на всю толщину бетонной конструкции. Любопытство тянуло нас в глубь хода, и мы тут же принялись светить фонарями, пытаясь разглядеть, что находится по ту сторону.

Огни осветили низкий сводчатый потолок, нависавший над глиняным слоем грунта. Расстояние от верхней точки лаза до нижней составляло вдвое меньше человеческого роста. Судя по всему, кто – то сильно желал проникнуть внутрь. Поскольку выброшенной наружу земли было гораздо больше, чем свободного пространства за пломбой, мы решили не рисковать и не испытывать судьбу, боясь обрушения. Однако Джону удалось разглядеть вдали кладку с выбитыми в ней кирпичами. Затем пришла и наша очередь взглянуть. Точно… В трех метрах от просверленного отверстия в пломбе находилась рукотворная стена с выпавшими из неё красными камнями. К сожалению, наше любопытство вскоре вынудило бы лезть туда, но… у нас хватило ума не делать этого.

Открестившись от авантюрной и бесшабашной идеи, мы решили продолжить исследование столь необычного, но непостижимым образом манящего места. Слоняясь по тоннелям, мы так и не могли понять: есть ли тут хоть что-то не современной постройки? Где хвалёные древние катакомбы и тоннели, о которых все говорят и боятся? И когда оптимизм стал покидать нас, с правой стороны, на уровне коленей, Джон заметил провал. Точнее подкоп, под стену самой трубообразной шахты. Он под острым углом уходил вниз, упираясь в песчаный ракушечник. Просветив более подробно этот занимательный участок, мы обнаружили немыслимое… В самом конце ската провала виднелась каменная рама арочного прохода, находившегося на уровень, а может, и на два под нами. Такая находка отрезвила нас, успевших опьянеть от сырого пещерного воздуха. К нашему сожалению, там в принципе пройти не представлялось возможным. Но эта находка ясно дала знать: тут есть то, что мы ищем! Было очевидно: каменная арка намного древнее, чем все, что мы видели ранее. Даже высверленный лаз в пломбе с кладкой по другую сторону были современными, подтверждая, что военные и впрямь опломбировали все проходы. А эта арка из светлого, почти белого камня, отличалась и бросалась в глаза, словно человек, снимающий на камеру мобильного телефона крушение Титаника.

Вдохновленные и расслабленные, мы решили обследовать ещё немного, а после поехать домой. Как оказалось, в этих тоннелях, служивших какими-то военными объектами, сложно было заблудиться. В основной своей массе они имели строго ровные формы с редкими ответвлениями, сливающимися с такими же трубообразными коридорами. Блукая по мрачному подземелью, мы изучили практически все направления, входы и выходы, а также маленькие закутки. Однако, углубившись, мы нашли ещё один проход в ранее незамеченное нами помещение. Схожая со многими другими арка, наполовину заложенная кирпичами, вела к практически засыпанному под потолок землёй тоннелю. Присмотревшись повнимательней, Джон предположил, что пространства хватит и наша бравая команда сумеет протиснуться.

Его глазомер не подвел. Мы поочередно с легкостью пролезли в эту нору, а после, отряхнув одежду, замерли в опьяненном волнении… По обе стороны тоннеля были расставлены приплюснутые маленькие декоративные свечи, которые горели, слегка играя тенью от лёгкого сквозняка. Признаюсь честно, я очень испугался, поскольку лез первым и даже не заметил столь яркий контраст на фоне непроглядной тьмы. Мои товарищи, очевидно, были шокированы не меньше моего. Об этом говорило гробовое молчание, сквозь которое еле-еле прорезалось тяжёлое дыхание Джона и Пола.

Переведя дух, мы шепотом обсудили жутковатую находку. Я хотел предложить парням вернуться, но меня опередил Джон, высказав полярно противоположное мнение – посмотреть, куда приведет эта вереница огоньков… и, не дожидаясь ответа, будучи уверенным в нашей поддержке, сжав пистолет, зашагал.

Мы старались красться крайне аккуратно, как кошки, но в замкнутом пространстве, каменном и пустом, каждый задетый камушек был способен раскрыть нас. Преодолели метров тридцать… Свечи привели в небольшую комнату.

Стоило туда попасть, как суеверный страх, не присущий ни мне, ни Джону и, я уверен, Полу, вогнал нас в очередной ступор. Кожа покрылась гусиной кожей, и из моих глаз потекли невольные слёзы… По правую руку находилась старая толстая труба с пожарным краном. Чуть поодаль от неё упиравшаяся в сплошной потолок свисала лестница. Весь периметр комнаты, площадью примерно в двадцать метров, был уставлен такими же свечами, окантовывая полотно богохульной картины, располагавшейся в центре… В центре сатанинской пентаграммы лежала липкая, зловонная масса, некогда являвшаяся каким-то животным. Труп бедной зверюшки был настолько изувечен, что разобрать, то ли это птица, то ли кот, собака или кролик, не представлялось возможным.

Принесенная жертва казалась свежей, а, если добавить все ещё горевшие свечи, напрашивался вывод: мы здесь не одни! Однако одна нестыковка временно ввела нас в тупик. Осмотревшись, мы не нашли других возможных выходов из этого помещения, за исключением той щели, через которую и попали сюда. Такой факт вновь пошатнул наш и так возбужденный рассудок.

Все же удалось собрать мозги воедино. Богохульник не мог уйти незамеченным, поскольку примитивные коридоры в этом месте не имели развязок, а значит, он точно бы попался на глаза. Но на протяжении всей нашей прогулки мы не видели и не слышали посторонних людей. Остался лишь одни вариант – где-то есть проход, который, в силу нашего помутнения, стал невидимым.

Так оно и оказалось, но в этот раз мы решили оставить идею и маломальское желание отыскать таинственный лаз. На обратном пути свечи уже погасли, и единственное, что освещало путь, – это ставшие уже частью головы налобные фонарики. С той же легкостью просочившись в лаз, мы направились к выходу из рукотворных пещер, изрядно потрепавших нервы. Одурманенные адреналином, мы шли в том же порядке, изредка оглядываясь назад, то ли надеясь, то ли не желая увидеть что-то…

Переговариваясь с Джоном, мы пытались предположить истинное предназначение этих ходов… как вдруг нас перебил звонкий, разящий звук разбивающегося стекла в минимальной близости от нас. Джон тут же резко выругался и велел смотреть под ноги. Зная, что моей вины нет, я иронично сказал, чтобы Пол был повнимательней и не наступал на мусор. Ответ Пола вызвал очередной адреналиновый выброс и кожную рябь: «А это не я…».

Оцепенев и затаив дыхание, мы стали медленно оборачиваться… Направленные в следившую за нами тьму три луча налобных фонарей картину не изменили. Все такой же мрачный, холодный и вонявший сыростью тоннель был пуст… Неспособный по причине своей архитектурной архаики скрывать кого либо, он лишь играл отблесками влажных стен, а неизменный мрак в конце тоннеля сливался с подземным горизонтом.

Джон, не самым корректным образом попросил нас перестать шутить, особенно учитывая последнюю находку. Однако Пол в такой же резкой манере ответил ему о своей непричастности, подметив, что этот звук он также услышал позади себя.

Сейчас мы приходили в крайне растерянном и малознакомом состоянии, но стоило нам обратить внимание на землю, как решение поскорее покинуть катакомбы одновременно поглотило всех членов группы. Под нашими ногами уже давно, как исчез всякий мусор. И это касалось не только бутылок и банок. Картонные коробки, пачки из-под сигарет, пустые упаковки от чипсов, даже жалкие вкладыши от жевательных резинок отсутствовали. Конечно, мы решили немного пройти назад, дабы успокоить себя. Но после пройденных ста метров в одну и другую сторону, ничего, что могло создать похожий звук, не было найдено. Тогда нам стало ещё хуже, и теперь лишь мысли о скорейшем отбытии из подземелья отвлекали от навязчивого ощущения взгляда за спиной.

Каждый пройденный метр, каждый шаг становился отдушиной, приближавшей нас к машине Джона. А после того как сырость в воздухе стала сменяться свежестью, мы уже практически бежали…

Вылетев на поверхность из больших, походивших на гаражный въезд ворот, мы несколько минут просто стояли, давая успокоиться быстро молотившему сердцам. И лишь когда наше дыхание восстановилось, а в носу пропал аромат плесени, пошли отсюда прочь.

С момента разбития бутылки и до посадки в автомобиль никто из нас не осмеливался произнести ни слова. Весь путь был проделан в полной тишине, поскольку каждый из нас усиленно вслушивался, пытаясь уловить звуки, которые никто не желал услышать. Но, оказавшись в безопасности, на удобных кожаных сиденьях, нас прорвало. Всю дорогу мы то и делали, что обменивались впечатлениями, размышляя над природой увиденного в узком лазе и разбитой стеклянной бутылки, которую не удалось найти. Ища все новые реалистичные объяснения, мы совсем избавились от суеверного страха, однако вместо него появился научный интерес, вновь звавший нас в эти мрачные тоннели. Но ностальгические накаты, признаться, слегка пробивались сквозь рациональное мышление, тем самым отбивая желание вернуться. Так мы и подытожили вечер, решив, что одной прогулки достаточно.

На следующий день я не поднимал вчерашнюю тему, да и Джон не проявлял особенного желания разговаривать об этом. Где-то в середине дня мой друг отправился по делам, а я решил посетить просторы интернета: посмотреть новости, почитать чего-нибудь. Даже не знаю, как так вышло, но я стал искать информацию про катакомбы. На моё удивление, количество статей зашкаливало. Их тематика пестрила разнообразием. Начиная от музейных экспонатов и выставок до археологических раскопок и старинных баек, легенд. Разумеется, второе меня увлекло в большей мере.

В частности, я нашел отрывок из интервью, записанного с одним из местных жителей, рассказавшим изумительные истории о посещении «пещер городища». Группа энтузиастов, жаждущих приключений, снимала документальный фильм. Они и отыскали этого мужчину, записав весь разговор на камеру. Забегая вперед, хочу сказать, что я нашел этот фильм, а статья, мной прочитанная, представляла не что иное, как напечатанный и сформированный воедино текст этой беседы.

Мужчина утверждал, что раньше эти катакомбы, ещё до их освоения военными, были доступны всем желающим смельчакам, искавшим острых ощущений. Ему было известно о пяти основных входах в центральные, ныне не доступные районы пещер. Он также преуспел в сборе информации и был крайне подкован знаниями об этом месте.

Сама история происхождения катакомб покрыта туманом невежества. Причины строительства также неясны, а все маломальские теории становятся на полку с прочими, ничем не подкреплёнными версиями. Однако дурная слава закрепилась за этими тоннелями давно.

Мужчина начинает своё повествование со времен своего детства, вспоминая, как прогуливался в подземном лабиринте, как играл с друзьями и, словно первобытный человек, выцарапывал рисунки на стенах. Он также подметил, что все это происходило не в глубинах. Никто из детей не заходил дальше, чем на триста метров. Фонари на батарейках были не по карману, а самодельных факелов хватало минут на десять максимум.