Читать книгу: «Аллигатор», страница 2
– Анна Васильевна, если мне будет нужна ваша помощь, могу я к вам обратиться? Давайте, будем настраивать себя на положительные эмоции. Если до сих пор не обнаружен труп вашей дочки, это говорит о том, что у нас еще есть надежда разыскать ее. Я вам могу привести десятки подобных случаев, когда люди просто не хотели сообщать о своем месте нахождения родным и близким по различным причинам.
– Спасибо вам, Виктор Николаевич, что вы вселили в мое больное сердце хоть какую-то уверенность. Вы не поверите, но мне стало намного легче после общения с вами. А в отношении помощи, можете обращаться в любое удобное для вас время, ведь вы разыскиваете мою дочь. Чем могу, тем и помогу, – произнесла она, поднимаясь со стула.
Абрамов вышел из квартиры и направился к ближайшей остановке троллейбуса.
***
Виктор пришел на работу в начале восьмого утра. Открыв сейф, он вынул из него два десятка розыскных дел и положил их перед собой. Из всех изученных дел, он отобрал всего шесть, которые представляли для него интерес. Все эти дела были заведены на молодых женщин, возраст которых колебался от двадцати до двадцати пяти лет. Дела объединяло еще и то, что все эти женщины никогда не высказывали желания уйти из дома. После их исчезновения родные находили дома их документы, что лишний раз говорило о том, что они не могли куда-то уехать, не взяв с собой необходимых для этого документов и денег.
Виктор разложил перед собой фотографии пропавших женщин. Как ни странно, все исчезнувшие женщины были довольно интересной внешности. Примечателен был факт, что все они были блондинками, пусть и крашеными, но блондинками.
– Чего любуешься? Бабу себе выбираешь? – услышал Абрамов голос своего начальника за спиной.
– Угадали. Сижу и выбираю, – ответил Виктор. – А какая женщина вам больше нравится?
Он взял в руки фотографии и стал их внимательно рассматривать.
– Мне больше нравится вот эта. Смотри, какая колоритная у нее внешность. Ей бы в артистки податься, запросто могла бы сделать там карьеру.
– Вкус у вас неплохой, товарищ подполковник.
– Когда она пропала?
– В ноябре прошлого года.
– А другие?
– Все остальные – в этом году. Я вчера был у матери Миловановой. Она мне рассказала, что дочь в день исчезновения видели на железнодорожном вокзале, а если точнее, то на платформе пригородной электрички «Казань – Нижние Вязовые».
– Я что-то не понял тебя? Поясни.
– Не могу. Пока у меня лишь догадки и версии. Хочу отработать всех пропавших без вести. Мне кажется, что между ними существует какая-то связь, которую нужно выявить.
– Слушай, Абрамов. Не старайся быть умнее других. Я не верю, что в этих исчезновениях существует закономерность. Ты посмотри: даты исчезновений – они разные. Одна пропала весной прошлого года, другая летом, третья в феврале этого года. Сами пропавшие проживали в разных районах города, и ничего их не связывало между собой. Они не были знакомы, не дружили и даже не подозревали, по всей вероятности, о существовании друг друга.
– Вы знаете, вот это я и хочу установить: проверить и выяснить какую-то закономерность в их исчезновении. Например, Милованова Ксения, пропавшая в том году, перед своим исчезновением познакомилась с мужчиной, который рассказал ей, что ранее преподавал в каком-то московском вузе. Это пусть хоть маленькая, но отправная точка в этом деле. Может, и в исчезновении других женщин тоже виноват какой-то преподаватель?
– Дело твое. Когда собаке делать нечего, она начинает что-то лизать. Попробуй и ты найти то, что не нашли другие.
– Вы не правы. Все эти дела заведены в разных районах города, и заводили их абсолютно разные люди, которые не обращали внимания на такие тонкости. Я постараюсь найти в них то, что их объединяет.
– Давай, дерзай. Может, тебе и удастся сделать то, о чем ты сейчас говоришь.
Он достал из кармана пиджака свежие газеты, которые только что купил в киоске и, устроившись в кресле, приступил к изучению последних мировых новостей.
***
– Алексей, ты дома? – постучал в дверь участковый инспектор Гараев.
Сергеев открыл дверь. Судя по его лицу, он был явно не рад своему гостю. Он вчера неплохо посидел с местными садоводами, и сейчас у него голова раскалывалась с похмелья.
– Проходи, лейтенант, – произнес он, пропуская его в дом.
Участковый бегло осмотрел жилище и присел за стол.
– Неплохо живешь, Алексей Васильевич. В доме все убрано и чисто. Мужчина не может так хорошо и опрятно содержать свой дом. Наверняка, женщину нашел? Кстати, ты, что это небрит?
Сергей провел себя по лицу и улыбнулся.
– Тот, кто хочет отрастить красивую бороду, всегда сначала кажется небритым, – ответил он и присел напротив участкового инспектора.
– Ну, что у тебя, Алексей, нового? Ты Савельевых хорошо знаешь? У них домик триста шестнадцать.
Сергеев немного подумал. Перед его глазами отчетливо встала эта вечно ругающаяся пара.
– Да, знаю. Они вечно что-то делят между собой и никак не могут поделить. Такой вредной бабы я еще не видел. И как только мужик живет с ней. Я давно закопал бы ее где-нибудь в посадках. А что за вопрос у вас к ним?
– Да вчера вечером ко мне в опорный пункт пришла их соседка с заявлением. Жалуется на них. Говорит, что нет от них никакого покоя, хоть дачу продавай и съезжай. Давай, сходим вместе, поговорим с ними.
– Нет, товарищ лейтенант. Вы сами сходите без меня. Это же ваша работа разбираться с ними.
–Ты что, Алексей, не понимаешь? Это работа не только моя, но и твоя. Ты за что, брат, деньги получаешь? Могу сказать: за охрану порядка в садовом обществе ты и отвечаешь. В твои обязанности входит профилактика различных правонарушений, в том числе, и краж из садовых домиков. А, это значит, что ты, как и я, должен следить за общественным порядком. Если ты не хочешь этого делать, то я поставлю перед руководством отдела вопрос о замене охранника Сергеева на другого человека, который будет следить за порядком.
Алексей пристально посмотрел на участкового и понял, что тот не шутит.
– Подождите минутку, я сейчас приведу себя в порядок и пойду с вами.
Он вышел из дома, быстро умылся, заскочил в сарай, где в укромном уголке хранил бутылку водки. Налив себе полстакана, он опрокинул ее в себя. Закусив, он вышел из сарая и направился к дому, около которого его ждал участковый инспектор. Они медленно пошли вдоль аллеи.
– Алексей! – обратился к нему участковый. – Я вчера вечером просматривал твои документы и был порядком удивлен тем, что тебя приняли на эту работу. У тебя же две судимости: первая, если мне не изменяет память, за изнасилование, а вторая – за грабеж.
– Кто в молодости из нас не ошибался, – ответил Сергеев. – Как сказал Христос, пусть в нее бросит камень тот, кто безгрешен, и ни один камень не полетел в Марию Магдалину.
– Ты из себя ягненка не изображай. Я тебя, Сергеев, насквозь вижу. Ты – волк в овечьей шкуре. Ты, наверное, понял, к чему я веду. Теперь ты каждую неделю будешь приезжать ко мне в опорный пункт и докладывать о том, что происходит у тебя на участке. Кто пьянствует, кто строит себе новый дом, используя при этом незаконно приобретенные строительные материалы, и так далее, если, конечно, хочешь работать здесь, – подытожил участковый инспектор.
Наконец, они подошли к дому Савельевых. Участковый постучал в калитку. Из-за двери показалась голова женщины с неприбранными волосами.
«Ведьма», – успел подумать Сергеев, прежде чем с ней заговорил участковый инспектор.
– Савельева? – спросил он ее и, не дождавшись ответа от опешившей от неожиданности женщины, прошел в дом.
Вслед за ним вошел и Сергеев. Он выбрал место и, отодвинув в сторону грязную посуду, сел за стол. Участковый инспектор вместе с хозяйкой дома прошел в соседнюю комнату. Они стали о чем-то разговаривать. Прошло минут тридцать, прежде чем они вышли оттуда.
– Вы знаете этого человека? – спросил он у Савельевой. – Это местный охранник – Сергеев Алексей Васильевич. С сегодняшнего дня он будет контролировать вас и, в случае нарушения вами общественного порядка, сообщит мне. У меня рычагов воздействия на вас вполне достаточно. Я напишу на вашу работу и попрошу ваше руководство разобраться с вами. Вы можете потерять не только тринадцатую зарплату, но и очередь на квартиру. Так что все в ваших руках, гражданка Савельева.
Они вышли из дома, и участковый инспектор, попрощавшись с Сергеевым, отправился на соседний участок разбираться по другому аналогичному заявлению.
Сергеев вернулся в дом и, не раздеваясь, лег на диван. Визит участкового напомнил ему, что он до сих пор находится под колпаком правоохранительных органов.
***
Алексей лежал на бетонном полу, подложив под себя грязный матрас, и смотрел в потолок, который, по всей вероятности, был побелен давно, и сейчас на нем, словно на контурной карте, отчетливо проступали трещины, напоминая чем-то очертания материков и островов. Отвратительно воняла параша, вызывая у него приступы рвоты.
– Сергеев! На выход! – крикнул контролер, открывая дверь камеры.
Он встал с пола и направился вслед за ним по нескончаемому коридору, вдоль которого по обе стороны находились камеры с заключенными.
– Стоять! Лицом к стенке! – скомандовал контролер.
Он четко выполнил его команду. Тот открыл камеру и легким движением руки втолкнул в нее Алексея. За столом сидел майор внутренней службы. Его редкие седые волосы были зачесаны назад, и через них просвечивалась лысина.
– Садись, Аллигатор, – произнес он и рукой указал ему на табурет.
Сергеев вздрогнул и беспрекословно сел на прикрученный к полу табурет. Он, внимательно посмотрел на майора.
– Что скажешь? Какая ситуация в камере? Чего смотришь на меня? Работать нужно, а не спать.
– Чаю хочу, гражданин майор, – тихо произнес Алексей. – Что-то плохо себя чувствую, простудился, наверное.
– Тебя снова били? – спросил майор Сергеева.
– Нет, гладили и ласкали, гражданин майор. Переведите меня в другую хату, я здесь больше не могу.
– В другую хату, говоришь? А кто будет работать с этими? Меня очень интересует Муравьев. Мне кажется, что он кроется, берет на себя только кражи. Опера из МВД считают, что за его плечами около десятка разбоев и грабежей. Присмотрись к нему внимательнее, это еще та рыба.
– Хорошо. Я все понял, гражданин майор. Вчера между собой шептались Равилов и Шпакин. Равилов рассказывал ему о налете на магазин «Реал». Говорил, что им пришлось там замочить продавщицу. Якобы пришил ее его дружок по кличке Гусь. Получилось так, что эта продавщица узнала его. Он встречался с дочерью ее соседки, и она его не раз видела в своем подъезде. Вот ему и пришлось ее порезать.
– Молодец, Аллигатор. Вот тебе бумага, пиши все подробно.
Он нажал кнопку на столе, и в дверях показалась фигура контролера.
– Леша! Будь добр, принеси горячий чайник, печенье и конфеты.
Контролер исчез за дверью и вскоре появился с чайником и двумя пакетами. Поставив все на стол, он, молча, вышел из помещения.
– Вот ты мне скажи, Аллигатор, вроде ты мужик толковый, грамотный, можешь людей правильно развести по своим местам, как тебя угораздило второй раз попасть в тюрьму? Я понял, что первый раз ты залетел по малолетке, ну заиграли в тебе гормоны, захотелось женского тела, ну а второй-то раз сесть за грабеж? По-моему, это не нормально?
– Я, гражданин майор, дал себе слово еще при первой ходке, что отомщу Никитину за то, что он «опустил» меня. Я это слово и сдержал. Я встретил его поздно вечером, он был пьяным. Вот тогда я по полной программе и разобрался с ним. Думаю, что он надолго запомнил тот день. Ненужно было отбирать у него деньги, может, тогда и не попал бы сюда. Ведь он, гражданин майор, промолчал, что я его «обидел».
Майор улыбнулся.
– Значит, «опустил» ты его, Аллигатор? Злопамятный ты человек, страшный.
– А почему мне его нужно было жалеть? Это у вас человек человеку друг, а у нас понятия о жизни совершенно другие. Вы читали Дюма? Почему мы все восхищаемся Дантесом, а потому что он смог отомстить всем своим обидчикам. Я тоже всем им отомщу.
– Да, Сергеев, ты неисправим. Теперь я хорошо понимаю, почему тебя называют Аллигатором: тебе нравится риск, тебя возбуждает беспомощность твоих жертв, а вид крови тебя просто завораживает.
– Откуда вы про это знаете, гражданин майор?
– Из учебника психиатрии. Там про таких, как ты, много написано.
Сергеев засмеялся и внимательно посмотрел на майора.
– Вы что, гражданин майор, считаете меня больным?
– А ты разве этого сам не замечаешь? Лечиться тебе нужно, Аллигатор, а иначе ты сожрешь любого, кто хоть покосится в твою сторону.
– Может, вы и правы. Со стороны виднее, гражданин майор. Не забудьте перевести меня в другую камеру, я здесь мерзну на полу.
– Хорошо. Отработаешь нормально, переведу.
Сергеев медленно поднялся из-за стола, подошел к двери и повернулся лицом к стене. Через минуту он снова шел по нескончаемому тюремному коридору.
***
– Привет, Абрамов! – поздоровался с Виктором Козин. – Скажи, это ты Апхалимова вызвал к себе? Зачем он тебе?
– По работе вызвал, нужен он мне, – ответил Виктор, оторвавшись от чтения материалов розыскного дела.
– Он не придет. У них сегодня рейд, и он задействован в нем, – произнес Козин.
– Ты это откуда знаешь, Валерий Михайлович?
– Я его с утра видел. Он попросил меня передать это тебе.
– Спасибо за информацию.
– Ты, похоже, немного расстроился?
– Да, но не совсем. Просто планировал вместе с ним посетить адрес гражданки Семшовой.
– Что, она тоже входит в твой список? Да, укатила она на юг с новым мужиком. Насколько я помню, она об этом рассказывала кому-то из своих подруг. Муж-то у нее настоящий алкоголик, как напьется, начинает ее гонять по квартире.
– А может, он ее и убил? Его кто отрабатывал на причастность к исчезновению?
– Я писал об этом, только не знаю, «закрывали» они его или нет.
– Интересный ты человек, Валерий Михайлович: даешь указания и не контролируешь их исполнение. А кто просто так будет это делать?
– А ты все это держишь на контроле? Я имею в виду, что пишешь?
– Да. Вот я специально завел тетрадь, куда вношу все сроки исполнения своих указаний. Подошел срок, будь добр доложи об исполнении.
Козин усмехнулся. Он достал из пачки сигарету и закурил.
– Ничего, поработаешь с мое, бросишь это дело, – ответил он, выпустив струю дыма в потолок кабинета. – Я тоже помню, начинал свою работу здесь с контроля. Прошло года два, прежде, чем я понял, что это никому не нужно. Ну, не выполнит он твое указание, что ты ему сделаешь? Объявишь выговор? Уволишь? Что молчишь? У него свой начальник уголовного розыска, свой начальник отдела милиции. Только они могут его наказать, но только не ты. А они, как правило, никогда не имеют к нему претензий. Вот круг и замкнулся. Главное для тебя, чтобы в деле были твои указания, чтобы ты мог всегда прикрыться ими. Я, мол, писал и рекомендовал провести эти мероприятия, а почему они не проводили, это спросите у них. Да, я виноват, что не проконтролировал их исполнение, но там у них есть начальник розыска, начальник отдела, в чьи непосредственные обязанности входит контроль.
Абрамов не стал с ним спорить, ведь в этом он был прав. Но согласиться с такой постановкой вопроса он тоже не мог.
– Ты не прав, Валерий Михайлович. Я с твоими словами не согласен. За каждым розыскным делом стоит судьба конкретного человека. И здесь важно только одно, найдем мы его или нет.
Он снова усмехнулся и махнул на Виктора рукой.
– Поступай, как знаешь. Я посмотрю на тебя года через три. Сейчас ты находишься в состоянии эйфории. Да, ты смог раскрыть несколько громких убийств, замаскированных под безвестное исчезновение граждан. Ну и что дальше? Сколько людей уходит, а затем возвращается обратно домой. Многие даже через год и более. Почему ты считаешь, что по всем ним мы должны рыть носом землю? Я вот с тобой не согласен. Человек ушел, погулял и вернулся.
– Так вот в этом и заключается, по-моему, наша работа, чтобы отделить зерна от плевел. Мы и должны выбрать из сотни дел тот десяток, где усматривается криминальное исчезновение. Поэтому мы и обязаны давать подобные указания и контролировать их исполнение.
Он снова махнул рукой и прекратил никому не нужную, по его мнению, полемику.
***
Виктор ехал в троллейбусе четвертого маршрута по дамбе и смотрел на Казанку. Воды в этом году было значительно больше, чем в прошлом, и она плотным кольцом окружила памятник Воинам, погибшим при взятии Казани, который когда-то стоял на берегу. Это уже потом, в середине пятидесятых годов, строители перекрыли старое русло реки и направили ее по новому руслу. О старом русле напоминал до сих пор сохранившийся мост, выходящий на улицу Гладилова.
Погода стояла великолепная, и Абрамов невольно задумался о предстоящих выходных. Дачи у него не было, и он с семьей часто выезжал на озеро Лебяжье, где можно было искупаться и хорошо отдохнуть на свежем воздухе.
Троллейбус остановился. Виктор вышел из него и, не торопясь, направился в сторону дома, в котором проживала пропавшая Семшова. Дом был старый, покосившийся от времени двухэтажный барак. Виктор открыл входную дверь, которая протяжно заскрипела, словно жалуясь ему на свои болезни и время. В коридоре пахло пищей и чем-то кислым и противным. Судя по нумерации квартир, комната, в которой проживала Семшова, находилась на втором этаже. Он осторожно начал подниматься по скрипучей деревянной лестнице. Иногда ему казалось, что ступеньки не выдержат его веса и проломятся под ним. Вдруг из-под его ног с визгом выскочила кошка и скрылась где-то внизу.
Абрамов остановился около нужной ему двери. Судя по ее виду, ее не раз выбивали, а затем неумело устанавливали на прежнее место. Услышав за дверью мужской разговор, он постучал. За дверью замолчали, слышно было, как кто-то двигался за дверью. Тогда Виктор постучал второй раз, более сильнее и настойчивее.
– Кто там? – услышал он чей-то настороженный голос.
– Семшов, открывайте, я из милиции.
– Как ваша фамилия? – спросил он Виктора.
– Моя фамилия Абрамов. Открывайте!
– Я вас не знаю. А, может, вы бандит?
– Я последний раз вам говорю: открывайте дверь или я ее вышибу. Вы поняли меня?
Прошло еще с минуту, прежде чем хозяин комнаты открыл дверь. Виктор вошел в комнату. Кругом была грязь, валялись разбросанные по комнате вещи. В нос ударил спертый воздух, насыщенный запахом пота и алкоголя.
– Ну и свинарник вы здесь устроили, гражданин Семшов. Свиньи и те живут в лучших условиях, чем вы.
Абрамов вытащил из кармана удостоверение и, чтобы избежать лишних вопросов, молча, сунул ему его под нос. В комнате, помимо хозяина, находились еще три человека: двое мужчин и женщина.
– Это кто? Друзья? – спросил его Виктор.
Он, молча, кивнул.
– А что, не имеем права пообщаться? – сказала сидевшая за столом женщина.
– Заткнись! – коротко ответил ей Абрамов.
– Мужики! Вы что молчите? При вас этот ментяра оскорбляет порядочную женщину, а вы молчите?
– Я тебе сказал, заткнись! – снова произнес Виктор. – Нечего здесь устраивать базар! Пошли вон из квартиры, я хочу поговорить с хозяином.
Компания медленно поднялась и, посматривая искоса на оперативника, направилась к двери. Оставшись вдвоем с хозяином квартиры, Абрамов присел на краешек стула и задал свой главный вопрос, из-за которого он сюда и приехал.
– Семшов! Где, ваша жена? Я имею в виду Александру Викторовну?
Он на минуту стушевался, а затем совершенно спокойно ответил:
– Я не знаю, где она. Жена ушла от меня еще летом прошлого года. Как сейчас помню: утром она была дома, а когда я пришел с работы, ее уже не было. Куда ушла, я не знаю.
– Ты мне не крути, Семшов, как это ты не знаешь, куда она ушла? Ты же в милицию не хотел даже обращаться, и только соседи заставили тебя это сделать. Ты знал, куда она ушла, или ты убил ее и поэтому не хотел обращаться в милицию?
Он побелел. Руки его предательски задрожали, и он спрятал их за спину.
– Почему вы так говорите? Я никого не убивал и не знаю, куда она «свалила». Она и раньше уходила от меня и неделями жила у своих знакомых.
– А вы ее искали?
– Почему я должен ее искать? Я ее не выгонял из дома, она сама ушла. Может, нашла другого мужика и живет с ним? Вот и Райка говорила, что видела ее в Васильево с каким-то мужиком.
– Это какая Райка? Эта та, которую я выгнал?
– Да, она. Она ехала на электричке из Зеленого Дола и увидела жену на станции Васильево.
– Может, она врала и специально тебе это рассказала, чтобы ты не искал ее. Ты ей веришь?
Он, молча, кивнул.
– Она хоть и выпивоха, но не обманщица. Если она сказала, что видела, значит, видела. Мы с ней даже ездили туда, искали ее, но не нашли.
– А где вы ее там искали?
– Ходили по поселку, заходили в магазины, показывали фотографию, но ее никто не признал.
– Давай, тащи сюда свою Райку. Я хочу поговорить с ней.
– А если она не пойдет?
– Скажи, что увезу в милицию и там закрою суток на трое по подозрению в совершении преступления.
Семшов вышел из комнаты. Пока его не было, Виктор тщательно осмотрел ее, но следов борьбы и крови он не заметил. Да и осматривать в принципе комнату было бесполезно, слишком много времени прошло с исчезновения женщины. Просто он сделал это как-то автоматически, по привычке.
Услышав приближающиеся шаги, Абрамов сел на стул и сделал вид, что что-то записывает в свой блокнот.
***
Дверь комнаты открылась и в проеме показалась женщина. Она, с опаской взглянула на Виктора и прошла в комнату.
– Семшов! Иди, погуляй. Я сейчас поговорю, а затем займусь тобой.
Он быстро вышел из комнаты, оставив Абрамова один на один с женщиной.
– Как твоя фамилия? – спросил ее Виктор, переходя на ты.
– Зачем тебе она? Я ничего противозаконного не сделала, и ты не имеешь права в таком тоне разговаривать со мной, – произнесла Рая и с вызовом посмотрела на Абрамова.
– Я что-то тебя не понял? Ты что, краев не видишь, тогда я их тебе нарисую. Ты, «промокашка» хренова, решила здесь права качать? Я тебе, сейчас, устрою курс юридического воспитания. Начну его с камеры. Тебя это устраивает, сучка зэковская? Еще раз заикнешься о правах, я их тебе предоставлю в лице твоего адвоката или еще кого-то. Что замолчала?
Женщина явно не ожидала подобного давления со стороны оперативника.
– Я еще раз спрашиваю, как твоя фамилия? – произнес Абрамов и с угрозой посмотрел на нее.
– Ты пургу не гони, начальник. Ну, перегнула я немного. Мне показалось, что ты «кадет» и ничего не понимаешь в нашей жизни.
Виктор, молча, посмотрел на нее.
– Вот что, Рая. Говорю в первый и последний раз. Я тебя за советскую власть не агитирую и ничего тебе лично не шью. Я просто хотел с тобой поговорить, но, если ты не готова со мной говорить, то, давай, будем разговаривать в другом месте. Сейчас, ты бухаешь на воле, но я ее могу быстро заменить. Думаю, что тебе не нужно объяснять, как я это сделаю. Если ты этого хочешь, то я отвезу тебя на «Чернуху». Я тебе задним числом нарисую административный надзор и найду людей, которые подтвердят, что все это время ты его нарушала.
Похоже, она быстро поняла, что с Абрамовым все ее блатные дела не прокатывают. Она с испугом посмотрела на Виктора и еле слышно произнесла:
– Не нужно шуметь! Спрашивай, начальник, я все расскажу, что знаю.
– Фамилия?
– Богомолова Рая, – ответила она. – Замужняя.
– Насколько я понял, ты судима?
– Да. Девичья моя фамилия Измайлова, была судима по статье сто сорок четыре часть два, осуждена на три года Кировским районным судом. Отбывала срок в ИТК -14 в поселке Пановка.
– Вот что, Рая. Меня интересует Семшова Александра. Я хочу знать, где она? Ты меня поняла?
– Я не дура и все хорошо понимаю. Ты зря думаешь, что к этому причастен ее муж. Ты же сам видишь, что он за человек. Он мухи боится обидеть. Если ты хочешь повесить на него убийство, то бесполезно. Ты сам знаешь, нет трупа, значит, нет и убийства. Могу положить две руки, не убивал он ее. Она – «курва» бросила его и смоталась с молодым. Она мне часто говорила, что он уже давно не мужик. Ей же всего двадцать пять, и она вся «текла» при виде мужика. Вот и нашла, наверное, того, кто мог ее удовлетворить.
– Значит, ты считаешь, что он не причастен к ее исчезновению? А почему он обратился в милицию лишь тогда, когда на этом настояли соседи?
– Слушай, меня. Он не при делах. Просто эта сучка нашла себе другого мужика. Я ее видела в прошлом году: она прохаживалась с этим новым мужиком по перрону в Васильево. Интересный мужик, высокий, красивый. Но он мне не понравился. Взгляд какой-то затравленный. Похоже, он ранее судимый.
– Почему ты ее не окликнула?
– Так я ее видела через окно вагона. Я ехала из Зеленого Дола, а она шла по перрону с ним. Она держала его под руку и что-то говорила ему. Мне показалось, что они давно знают друг друга.
– Когда это было? – спросил ее Абрамов.
– Да не помню я, какое это было число. Я приехала в Казань и стала рассказывать Семшову про его жену, а он мне говорит, что ее вторые сутки нет дома. Я еще тогда подумала, что она правильно сделала, что свалила от него. Меньше будет размахивать своими руками, и гонять ее по дому.
– Я слышал, вы ездили с Семшовым в Васильево и пытались разыскать там его жену?
– Это мы поехали с ним через неделю, после того как она ушла от него. Он взял с собой фотографию, и мы, как «путевые», стали там ходить по улицам и спрашивать у жителей, видели ли они эту женщину. Мы показывали фотографию на станции, в магазинах. Только один мужик сказал нам, что он видел эту женщину в каком-то садовом обществе.
Виктор быстро записал ее показания и протянул ей лист бумаги.
– Вот здесь напиши, что с твоих слов записано, верно, и тобой прочитано. Теперь подпишись и поставь дату.
Она старательно все сделала. Абрамов сложил лист бумаги в два раза и сунул его в карман пиджака.
– Ну, что будем делать дальше, Рая? – спросил ее Виктор.
– Это вы на что намекаете? У вас, наверное, и без меня баб, сколько хочешь, зачем я вам?
– Ты меня не поняла. Я не в том смысле, о чем ты подумала. Я говорю о работе.
– О какой работе вы говорите? – удивленно спросила она Абрамова.
В ее глазах мелькнул хитроватый огонек, который затаился где-то в их уголках.
– Рая, ты женщина тертая, судимая, и поэтому я не собираюсь читать тебе здесь лекции. Или мы с тобой договариваемся или я сейчас установлю тебе административный надзор, и ты через неделю уедешь обратно в Пановку. Тебя подобный вариант устраивает?
– Только не надо меня пугать, гражданин начальник. Я зоны не боюсь, но и просто так туда тоже не рвусь. Что вас конкретно интересует?
– Все, Рая, начиная с квартирных воров и кончая убийцами. Я уверен, что с тобой общаются люди, находящиеся в розыске. Вот они меня и интересуют. Возьми листочек бумаги, там записаны мои телефоны. Буду ждать твоего сигнала. Крутить со мной не советую. Дважды повторять тебе прописные истины нашей дружбы, я не собираюсь.
Она взяла протянутый Виктором листок, свернула его и молча, сунула в лифчик.
– Не потеряй, – произнес Абрамов и направился к выходу.
– Не потеряю, начальник. Скажите, как тебя зовут?
– Там все, Рая, написано: и фамилия, и имя, и номер телефона.
Выйдя на улицу, Виктор вдохнул полной грудью весенний воздух и направился к остановке троллейбуса.
***
Дойдя до остановки, он посмотрел на часы. Они показывали начало седьмого вечера.
«Может, заскочить к Лебедевым?» – подумал Виктор.
Лебедевы жили на улице Степана Халтурина в большом доме сталинской застройки. Открыв входную дверь подъезда, Абрамов очутился в большом прохладном коридоре. Посмотрев на нумерацию квартир, он направился вверх по лестнице. Поднявшись на третий этаж, Виктор остановился около массивной деревянной двери. Увидев кнопку звонка, нажал ее и стал ожидать, когда ему откроют дверь.
– Вы к кому, молодой человек? – услышал он у себя за спиной женский голос.
Абрамов обернулся и увидел пожилую женщину, опирающуюся на трость. Волосы женщины были седыми и в полумраке коридора казались покрытыми серебром.
– Гражданка, меня интересуют Лебедевы, а если быть точнее, Зинаида Петровна Лебедева.
– Ее нет дома, – произнесла женщина и, оттеснив Виктора от двери, стала ее открывать.
– А кем вы будете Лебедевой Зинаиде? – спросил ее Абрамов.
– Бабушка я ее, – ответила женщина. – А вы откуда, молодой человек?
– Извините, что не представился. Моя фамилия Абрамов, я из уголовного розыска МВД.
– Если вы из МВД, то проходите в квартиру, – произнесла она и вошла в прихожую.
Женщина включила свет и направилась в комнату. Вслед за ней прошел и Виктор. Комната была большой. У одной из стен стоял коричневый кожаный диван, на комоде стояли слоники, модные в середине пятидесятых годов.
– Вы не стойте, присаживайтесь, где вам удобнее, – произнесла хозяйка. – Меня зовут Валентина Николаевна.
Абрамов присел на диван и, достав из кармана пиджака блокнот, задал ей первый вопрос.
– Скажите, Валентина Николаевна, что предшествовало исчезновению вашей внучки. Может, вы поругались, или еще какие-то другие веские причины. Вы сами подумайте, ведь люди просто так не уходят из дома и тем более не пропадают?
Она посмотрела на него и, отвернувшись в сторону, смахнула набежавшую слезу.
– Знаете, молодой человек, этот вечный конфликт между молодыми и старыми. Ей хотелось свободы, жить на широкую ногу. Она часто вступала со мной в спор, пытаясь доказать свою исключительность. Хотя мне и сейчас непонятна эта ее исключительность. Она успешно окончила финансовый институт, устроилась на работу в торг. Появились деньги, новые друзья. Вышла замуж, но через полгода развелась. Потом снова, вышла замуж и снова развелась. Затем пошли неприятности на работе. Управляющего торга сняли и отдали под суд. В отношении главного бухгалтера возбудили уголовное дело за растрату. Зинаида вскоре уволилась с работы и стала пить. Сначала пила нечасто, а затем стала пить чуть ли не каждый день. Вот с этого момента мы и стали ссориться с ней. Как я ни пыталась ее поставить на правильные рельсы, она всегда съезжала в кювет.
Женщина замолчала и посмотрела на Абрамова.
– За сутки до исчезновения она пришла домой выпивши. Я поинтересовалась, что с ней произошло. Мы снова поругались. В тот вечер она мне рассказала, что познакомилась с одной женщиной из Васильева. Якобы эта женщина пригласила ее к себе погостить.
Утром я ушла в магазин за продуктами, а когда вернулась, то Зинаиды дома уже не было. Куда она ушла, я не знаю. В тот же вечер я обратилась в милицию, но они даже слушать меня не стали. Говорят, что нагуляется и придет. Лишь на пятый день они приняли у меня заявление. Милиционер для проформы поговорил со мной, что-то записал на листочек и велел идти домой. Вот я сейчас и думаю, не уехала ли моя Зинаида в это самое Васильево. Может, гостит там у своей подруги, а я все ночи напролет слезы лью по ней. Вы уж съездите туда, поищите мою дочь.
