Читать книгу: «По усадьбам и музеям в 1990-х», страница 18

А. С. Пушкин писал про Марину Мнишек: «…Я заставил Дмитрия влюбиться в Марину, чтобы лучше оттенить ее необычный характер. Но, конечно, это была странная красавица. У нее была только одна страсть: честолюбие, но до такой степени сильное и бешеное, что трудно себе представить… Я уделил ей только одну сцену, но я еще вернусь к ней, если Бог продлит мне жизнь…».

Прошли чередой российские самозванцы, закончилось «Смутное время», и затерялись следы «странной красавицы», которой очень хотелось царствовать в русском государстве.

Апрель 2005 г. Фото из архива автора.

Маринкина башня

«Мой край, задумчивый и нежный»

Константиново

Ближайшая к селу Константиново железнодорожная станция – Дивово. Отсюда в 1911 году Есенин впервые уехал в Москву.

Мой путь пешком от этой станции в Константиново через село Федякино длился уже около двух часов, наверное, Есенин ходил здесь более короткой дорогой. Впрочем, при станциях были извозчики, а Сергей, по воспоминаниям сестры Щуры, любил подъехать к дому не на едва семенящей лошадке, а на «лихаче», a то и на паре.

Наконец, вдали показалась главка церкви, затем пошла окраина села, обновленная современными особняками, а вот и, по правой стороне, дом Есениных.

«Низкий дом с голубыми ставням,

Не забыть мне тебя никогда, –

Слишком были такими недавними

Отзвучавшие в сумрак года».

В Константиново Есенин приезжал почти каждое лето. В 1922 году во время большого сельского пожара дом сгорел. В это время Есенин и Айседора Дункан были за границей. Родители поэта, получив страховку за дом, купили маленькую избушку, а строиться начали только после возвращения Есенина.

Каменная Казанская церковь на другой стороне улицы, ближе к реке, построена была взамен деревянной в 1779 году при усадьбе князя А. М. Голицына. В ней венчались родители, крестили Сергея.

«Чахнет старая церквушка,

В облака закинув крест,

И забольная кукушка

не летит с печальных мест».

Священник Иван Яковлевич Смирнов охотно принимал в своем доме молодежь. Сергей был частым посетителем дома отца Ивaнa.

За церковью было старое кладбище с маленькой часовней, теперь отреставрированной, внизу – Ока. Простор.

«Синее небо, цветная дуга

Тихо степные бегут берега,

Тянется дым, у малиновых сел

Свадьба ворон облекла частокол».

Школа чуть подальше на лугу, посреди улицы, рядом пасутся козы. Когда Сергей пошел в школу, семья объединилась, до этого Сергей был на воспитании у дедушки и бабушки по материнской линии, после ухода матери из дома свекрови.

В школе, земском четырехгодичном училище, учили читать и писать, проходили арифметику и грамматику, изучали закон божий. Учебный день начинался с «Отче наш».

«Не напрасно дули ветры,

Не напрасно шла гроза.

Кто-то тайный тихим светом

Напоил мои глаза».

Была неплохая школьная библиотека, хорошие учителя. в те школьные годы Сергей начал сочинять стихи.

Дальше тянулось, спускаясь к реке, имение помещицы Лидии Кашиной, молодой, образованной, каждое лето с двумя детьми приезжавшей в деревню.

«Зеленая прическа,

Девическая грудь,

О, тонкая березка,

Что загляделась в пруд?»

После 1917 года она отдала свой дом и переехала в другую усадьбу, за рекой, эту усадьбу тоже отобрали. Но Лидия Кашина не эмигрировала, как Анна Онегина.

«”Скажите,

Вам больно Анна,

За ваш хуторской разор?”

Но как-то печально и странно

Она опустила свой взор».

В год окончания Сергеем сельской школы отмечалось 100-летие со дня рождения Гоголя. Каждый выпускник получил по четыре книжки Гоголя.

После семейного совета, на который пришел и священник, отец Иван, Сергей с матерью поехали в Спас-Клепики, определили Сергея в учительскую школу.

Спешно заканчиваются реставрационные и подновительные работы в Константинове. Ремонтируется фасад церкви, восстанавливается роспись. Кашинский дом с мезонином и сельская: школа готовятся принять экскурсантов, для литературно-мемориального музея-заповедника наступают горячие деньки – 100-летие со дня рождения поэта.

Спас-Клепики

По преданию, на которое ссылаются краеведы, название села Спас-Клепики связано с братьями-разбойниками Клепиковыми и церковью Спаса, построенной то ли самими разбойниками, то ли в честь их поимки и избавления от них.

В 1881 году в селе. согласно переписи. значилось 454 человека обоего пола. Расположенное на Московско-Саратовском тракте село становится крупным торговым местом с красивыми, украшенными резьбой купеческими домами. Из промышленных предприятий была основанная в 1870 году ватная фабрика.

Спас-Клепиковская учительская школа была в теперешнем понимании интернатом. В двухэтажном здании жили и учителя и ученики. Здесь же в доме были классы для занятий.

Сменив многих предшественников, в этом доме в 1985 голу открылся музей, вернее отдел музея-заповедника С. А. Есенина в Константинове.

До Клепиков (село было переименовано в I920 году и стало городом) легко можно теперь доехать автобусом от Рязани, Есенину же приходилось, наверное, ездить лошадью или узкоколейкой, теперь заброшенной. По дороге – Солотча с монастырем, в котором Сергей, возможно, бывал с бабушкой по матери, Натальей Евтеевной, женщиной крoткой и набожной.

«Край ты мой заброшенный,

Край ты мой пустырь,

Сенокос некошенный,

Лес да монастырь».

А дальше по дороге – Криуши.

«Но люди – все грешные души.

У многих глаза – что клыки.

С соседней деревни Криуши

Косились на нас мужики».

В Клепиках нашел я музей быстро, жители про музей знали. Нa улице Свердлова (почему не Есенина?) за оградой стояло знакомое по путеводителю двухэтажное здание, а рядом еще одноэтажный деревянный дом – церковно-приходская школа, бывшая.

Сотрудники музея показали мне, единственному в это раннее время посетителю, экспозицию музея.

Любимый учитель Сергея по русскому языку и литературе, Евгений Михайлович Хитров, жил на первом этаже: кабинет, гостиная, столовая и кухня с печью с двумя затопами – на первом этаже и на втором, где жил учитель Гусев и священник.

В мемориальном классе Есенина стоят парты, учительская кафедра, шкафы с чучелами птиц, большие напольные счеты. Нa стене – портреты поэтов Жуковского и Некрасова, слева от классной доски – икона.

На стенде фотографии, свидетельство об окончании Есениным Спас-Клепиковской учительской школы.

В комнате общежития – три металлических кровати, сундучок, портрет Есенина.

Будущие учителя изучали около 12 предметов, например, на понедельник такое расписание: русская история, русский язык, география, геометрия, закон божий.

Нравы в учительской школе были такие, что, хоть и был Сергей бойким парнем, но хотел школу бросить, да дома уговорили вернуться. Потом привык, стал веселым и жизнерадостным, писал стихи.

Особенно усердно занимался литературой, много читал. По воспоминаниям Е. М. Хитрова, у него не было более жадного слушателя при чтении в классе «Евгения Онегина» и «Бориса Годунова».

И еще был у Сергея хороший друг – Гриша Панфилов. На фото 1911 года Сергей рядом с Гришей, a фoтoграфии выпускников 1912 года, когда закончил школу Сергей, нет – класс, наверное, был недружный.

Гриша прожил недолго – он был болен чахоткой, Ему не довелось порадоваться за друга, когда вышла первая книга стихов Есенина «Радуница». Но «Доброму старому учителю Евгению Михайловичу Хитрову…» Есенин эту книгу послал. И когда летом 1925 года приезжал в последний раз в Константиново, снова присылал поклон.

«Я снова здесь, в семье родной,

Мой край, задумчивый и нежный.

Кудрявый сумрак за рекой

Рукою машет белоснежной…

Над куполом церковных глав

Тень от зари упала ниже.

О други игрищ и забав,

Уж я вас больше не увижу!».

Как трудно оторваться от есенинских строк.

Сентябрь 1995 г. Фото из архива автора.

Дом Есениных в селе Константинове

Братья Баташовы

В 1759 году Андрей и Иван, сыновья тульского заводчика Родиона Ивановича Баташова, построили с позволения Берг-коллегии на реке Гусь чугунолитейный завод. Это был второй завод, первый – на реке Унже, впадающей, как и Гусь, в Оку. Братья скупали земли и деревни вместе с крепостными, строили заводы. В 1783 году решили разделиться. Гусевский завод достался старшему – Андрею.

После раздела имущества братья, теперь еще и «восстановленные» в дворянских правах, продолжали свое дело. К концу XVIII века, как сообщается в Рязанской энциклопедии, им принадлежало 13 действующих заводов. В 1800 году на долю Баташовых приходилось 1123 тысячи пудов чугуна из 9788 тысяч пудов чугуна, выплавляемого в России, или 11,6 процента. По выплавке чугуна заводы Баташовых были на третьем месте после Демидовых и Яковлевых.

Но это статистика более позднего времени, а в те годы, после раздела, Андрей переехал из Выксы, что в муромских землях, где они жили с братом при Выксунском заводе, в село Веркутец при Гусевском заводе, где и выстроил свою усадьбу, «дом каменный, о двух этажах, с флигелями при нем и прочими многими службами, садом и в саду беседками и ранжереями».

Существуют легенды об образе жизни и страшных тайнах «жестокого феодала» Андрея Родионовича Баташова, в подземельях которого якобы чеканились деньги и сгинуло потом без следа 300 рабочих. Один из современников оставил колоритное описание портретного облика Андрея Родионовича: «Строгие черты полного бритого лица с коротко остриженною головою так и выдвигаются с холста; как живые смотрят эти большие круглые глаза из-под нахмуренного, с глубокой поперечною складкою большого лба».

Андрей Родионович умер в 1799 году, не оставив завещания. Хозяином в усадьбе, выжив мачеху (вторую жену Андрея Родионовича), становится старший сын, тоже Андрей. При нем, как считают историки, и была начата постройка Троице-Никольской церкви. Архитектор неизвестен, но есть предположение, что это был проект В. И. Баженова.

Наследники судились, умирали, хозяйство разваливалось. В 1821 году была даже учреждена опека. В 1835 году был произведен раздел имущества. Гусевский завод достался сыну Андрея Родионовича и его второй жены Матрены Егоровой – Ивану Андреевичу, который не пожелал перебираться в Гусь и дожил свой век в Петербурге. Но сын его, Мануил Иванович, поселился в старой усадьбе и успешно продолжил дело своего деда.

До сих пор еще жива в народе память о Баташихе. Ей, жене Зинаиде Владимировне, завещал в обход сына свои заводы Мануил Иванович. Зинаиду Владимировну расстреляли в 1918 году «за активное и пассивное выступление против Советской власти». Ей было тогда 75 лет.

Сейчас в усадьбе Баташовых детский санаторий. Отрадно, что там висит на стене фотостенд, на котором можно увидеть плотину с образовавшимся озером, усадебные постройки и даже фотографию, по-видимому, самого хозяина усадьбы, без надписи. Восстанавливается постепенно двухэтажная Троице-Никольская церковь, в которой уже семь лет идут службы.

Несколько иначе сложилась жизнь младшего брата Ивана Баташова. После раздела имущества он остался жить в Выксе, где в усадьбе был прекрасный драматический театр, в котором выступали даже заезжие столичные актеры. Театр стал одной из причин развала баташовского хозяйства. Тяжкое бремя управления заводами пришлось нести Ивану Родионовичу после раздела со старшим братом. Раньше Иван Родионович часто жил в столице для ведения коммерческих дел. Наверное, из деловых соображений он и построил себе в Москве великолепную городскую усадьбу. Если от театра на Таганке идти вниз по Яузской улице к Солянке, то по правой стороне за Тетеринским переулком начинается территория городской больницы. Через въездные ворота с колоннами и львами наверху виден великолепный трехэтажный дом в стиле классицизма. Это и есть главный усадебный дом Баташова. Построен он по проекту Р. Казакова крепостным архитектором М. Кисельниковым в 1798–1802 годах.

Сыновья Ивана Родионовича умерли еще при жизни его. От сына его Ивана осталась дочка Дарья, которую дед выдал замуж за генерала Д. Д. Шепелева.

Историк М. И. Пыляев писал о Шепелевых: «Из больших московских модниц в то время была жена Д. Д. Шепелева, известного впоследствии героя отечественной войны; про эту модницу пел бульварный борзописец следующее:

По дороге из Москвы в Касимов последняя большая автобусная остановка – Гусь-Железный. Автобус проезжает по мосту через речку Гусь и останавливается на площади возле громадного храма. Это Троице-Никольская церковь. Немного дальше за оградой – старинный усадебный дом. В этом городке, застроенном невысокими зданиями, храм на высоком берегу Гуся виден издалека.

Дольше взоры поражает

Блеск каменьев дорогих…

Шепелева то блистает

В пышных утварях своих…»

После кончины Ивана Родионовича в 1821 году Дарья получила все богатство деда, генерал Шепелев стал управлять имением. Вместо старого баташовского театра он построил в Выксе каменный оперный театр. Сначала заводы еще продолжали работать и даже стали специализироваться на художественном литье. Отливались, например, скульптуры для триумфальных арок Москвы и Петербурга.

Сын генерала, по-видимому, слишком увлекался операми, балами и маскарадами, так как к концу его управления остались миллионные долги. В 1846 году правительство учреждает опеку.

Историю рода Баташовых-Шепелевых в романе «Владимирские мономахи» описал граф Салиас де Турнемир, русский исторический романист XIX века. Нам остались заводы, усадьбы и память об этих русских предпринимателях.

Январь 1998 г. Фото из архива автора.

Троице-Никольская церковь