Читать книгу: «Шмары шпики и лимоны зелени», страница 18

83. Виола

(чуть раньше)

Она даже испугалась, услышав в трубке голос того самого "эксперта" по кибернетике, нанятого Евой.

– Здравствуйте, Виолетта! Вы должны помнить меня, я – Виктор Розочка.

– Да, конечно, я помню вас! У вас остался наш скафандр. Вы не могли бы вернуть его?

– Да, конечно! Только скажите куда и назначьте время!

– Я сейчас не дома. Мы сняли коттедж на Тайване, ну, знаете тот высокий берег нашего озера?

– Да, конечно!

– Вот и приезжайте прямо сейчас! Я буду вас ждать!

– А где же Ева?

– Ева сейчас с отцом. Семейные отношения!

– Понятно! Я сейчас приеду!

Она тут же позвонила и Зюйд-Весту с просьбой об охране. И ребята не опоздали.

Когда они привезли ее в коттедж, этого неприятного ей типа еще не было. Но не успела она заварить парням чай, как раздался звонок сторожа:

– К вам собирается пацан какой-то…

– В шляпе?

– Ну да, в шляпе и костюме с галстуком! Странный какой-то!

– Пропустите пожалуйста!

84. Серый

Они подкатили к старенькому приземистому домику, почти скрытому мощной изгородью и кустами сирени за ней. Но тут уже стояло несколько машин, среди которых и пара темных микроавтобусов с тонированными стеклами. У самой калитки и вооруженный часовой.

Серега вышел из машины:

– Привет, командир! – боец молча кивнул. – Мне тут Матвей Егорович очень понадобился! Подполковник полиции!

По сузившимся в разрезах маски глазам и голосу стало понятно, что парень улыбается:

– Со всеми вопросами к начальству!

– А где оно, твое начальство? Майор Синицын и капитан Гайдук присутствуют?

Часовой нажал на кнопку соединения висящей на бронежилете рации:

– Товарищ майор, тут какой-то пожилой спортсмен интересуется майором Синицыным! Называет его имя, а также и имя капитана.

– Сам-то он кто? – прохрипело сквозь помехи. Парень кивком спросил.

– Сергей Вронский! – Серега вдруг понял, что тот москаль вполне может и отсутствовать, хотя и по совсем другой причине. – Но он воще-то живой? – это уже забираясь в салон.

Парень едва заметно кивнул и:

– Эй! Стой!.. – вслед отъезжающей машине, впрочем, уже и не очень громко воскликнул и махнул рукой в черной перчатке, дескать, провались оно все!..

Молодой таксист заметно занервничал:

– Это мы от ментов уходим?

– А тебе надо, – огрызнулся Серый, – чтоб тут до вечера промариновали?

Тот насупился:

– За нами кто-то рулит! Тронулись сразу за нами!

Серега присмотрелся в заднее стекло:

– Это тот серый БМВ? Знаешь что, давай как-нибудь вернемся на асфальт! Там несколько магазинов со стоянками, постоим, посмотрим!

Зина с заднего сиденья тронула его за плечо:

– Сереж, нас не замочат ненароком?

– Зина! Дорогая! Любого человека в любой момент может поразить молния!

Она отхлебнула из бутылки, и криво усмехнулась:

– Эва! Уж и кохання! – и тронула водилу. – Слухай, уважаемый, можно я подымлю? Что-то я разнервничалась!

Серега обернулся к ней:

– Милая, сейчас на стоянке мы вылезем, там и покуришь!

Водила дернул головой:

– Я и сам бы не прочь!.. С такими пассажирами!..

– Уже даже и милая!.. – фыркнула девушка, доставая сигареты с зажигалкой.

В это время они выехали на импровизированную стоянку у минимаркета, просто расширение грунтовки перед въездом на асфальт. Парнишка остановил машину, не заглушая двигатель, и приоткрыл дверь:

– Вы тоже открывайте двери!.. Нечего салон коптить! – скомандовал, не оборачиваясь.

Серега же просто выбрался и потянулся, глядя на подъезжающую БМВ, надо сказать, довольно потрепанную. Из нее вышел здоровенный бритоголовый с внушительными шрамами по лицу. Этот тоже сразу сунул сигарету в рот и прикурил, как и оставшиеся в салоне такси. Сделав несколько шагов к ним, ухмыльнулся:

– Зюйд-Вест хочет с тобой потолковать. Знаешь такого?

Серега пожал плечами:

– Лично не знаком, но наслышан.

От Сказительницы

Конечно, я понимаю, никто не хочет слушать старую алкоголичку. К тому же еще и нимфоманку и болтушку, а это обыкновенно обозначает шизофрению. Ну и не надо, не слушайте, я все равно выскажусь. Вот вы все гонитесь за удобствами, селитесь в домах с центральным отоплением или устанавливаете котлы с газовым отоплением в своих роскошных особняках. А там есть все: и водопровод, и газовая или электрическая плита, и холодильник и куча гаджетов к вашим компам. А по улицам раскатываете в своих железных гробах, не ступая ноженькой на грешную землю. И бедствуете теперь от коронавируса, который поражает как раз персон с ослабленным всеми теми удобствами иммунитетом. А вот среди моих знакомых и собутыльников, проживающих (а вы говорите "прозябающих") в избушках с печками и колодцами, которым приходится пилить-колоть дрова, таскать воду, топить печи, копать огороды и еще где-то подхалтуривать за мизерную для вас плату и ходить пешком за пару километров по магазинам… Среди них никто (вообще ни один!) не заболел этой гадостью. Ни один! Вам это ни о чем не говорит, господа хорошие? Лично мне говорит. Слишком далеки вы все от Природы-матушки. А Она этого не прощает, ибо Она всех нас породила, мы ее часть. Часть, надо сказать, не лучшая, мы уже загрязнили все воды, вырубаем леса, коптим небо не только выхлопами. Мы – раковая опухоль на планете Земля, господа хорошие! И она с нами борется, она пытается излечиться от нас.

Вот так-то!

Не то что поняла, а мне натурально открылось, да-да, открылось, как открывалось древним пророкам и ясновидцам, что парнишка тридцати с лишним лет никак не может бескорыстно полюбить туповатую древнюю, как мамонт, бомжару. К тому же закоренелую алконавтку!

Да, у нас все было, он жарко шептал и крепко обнимал, мне казалось, что он с ума сходит от страсти. Да, он и сходил с ума, как и весь этот дрянной мир, просто слетал с катушек, от страсти к наживе! Мне ужасно больно это говорить, но это факт. Я никакая не гениальная рассказчица, как он мне внушал, никакая не красотка, не героиня и не пророк в юбке, а самая обыкновенная, самый ничтожная, к тому же верная своему зеленому змию баба. И что бы там наш великий Президент не вещал по ящику, после пятидесяти, тем более у нас в России, мы уже никто. А все его великие бредни – не более, чем оправдание расхитителей Пенсионного фонда. Наверняка они ему за это приплачивают. Или обещают скинуть, если не послушается. Может там где-то в Москве за каменной стеной кто-то после пятидесяти и способен рубить лес и копать траншеи, но не у нас в Бологое. А вся великая Россия она и есть провинция, в которой мужики и бабы, лишенные великих идей и смысла жизни с ними, пьют и блядуют, колются и нюхают, а если и ведут "здоровый" образ жизни, то лишь во имя обогащения. Хапают откуда могут, куда дотягиваются их грязные ручонки. Господи Иисусе, мне противен мне этот мир!

И именно с этим вот все более укореняющемся во мне чувством я разглашаю эту бологовскую, ставшую, в общем-то, общемировой, тайну. Наш Серега, не отдавший ее ни америкосам, ни нашим спецслужбам, возможно просто святой, все еще верящий во спасение Человечества. Но это не я. Как Форд, некогда лишивший человечество ходьбы пешком, или Джобс, лишивший последних умственных способностей во имя Наживы, да и все эти изобретатели и рационализаторы, отнимающие у людей радость физического и умственного труда. Я знаю, вижу, куда ведет этот так называемый ПРОГРЕСС, ха-ха! Человечество потихоньку превращается в стадо свиней, ну туда ему и дорога! Не станем ему мешать!

Нам с Артёмом было очень хорошо. Вернее, хорошо было мне, мне в моих розовых эмпиреях, ха-ха.

85. Катя

Ее куратор, майор Карагой, известный местный культурист, косящий под Шварценеггера, только что ростом не вышедший, по электронке присылал рисунок конверта с вопросительным знаком внутри, требуя доклада. А тут – перчатка с зовущим пальцем, дескать, давай сюда! Она выглянула из окна гостиницы, думая, что одеть. На душе запели трубы ангелов – раскрыт не только публичный дом в центре городка, но и, как говаривал Николай Николаевич, стиральная машина для бабла. Значит, возможен гонорар! И могут ее перекинуть куда-нибудь в другое место, хорошо бы в Питер! Или в Москву!

На улице собирался дождь – небо было затянуто черными тучами. В скверике Спортшколы напротив за памятником Толстому выясняли отношения юные спортсмены. Самый старший из них прятал в кулаке дымящуюся сигарету и очень серьезно объяснял что-то сцепившимся драчунам. Все были в ярких пестрых куртках.

Взглянув на часы, она потянулась – хорошо было бы еще вздремнуть, время только подходило к двенадцати, а она почти всю ночь просидела в соцсетях. Бурные события прошлого месяца остались позади, гостиница опять пустовала. Бабы-погорельцы съехали, подполковник под прикрытием укатил в свою Тверь, Клюева грохнули, даже англичанка куда-то пропала. Хотя какая она англичанка, если фыркает по-немецки?!

Словно бы нехотя, лениво взглянула на расписание электричек и моментально взбодрилась, даже подскочила – уже через сорок минут! По-быстрому подмывшись, запрыгнула в джинсы, натянула футболку и, набросив куртку, выскочила из гостиницы. Ждать такси не имело смысла. Быстрым шагом можно было успеть.

Не только успела, но еще и сидела, ожидая отправления! Просто метеор, а не девушка!

Из Школы полиции ее не однажды хотели исключить за аморалку. Нет, она не употребляла алкоголь, не курила и не буянила, была весьма дисциплинирована на лекциях и занятиях в спортзале. У нее была лишь одна слабость – секс. Иногда по вечерам она отправлялась на поиски "приключений", т.е. мужчин. Но не кого попало, а лишь вызывающих в ней страстное желание: сильных, здоровых, умных и, главное, безумно отважных, способных на сумасшедшие поступки. Разумеется, ради любви, ради красивой женщины, такой как она. Когда в первый раз ее застукали в общаге особистов, разумеется, сразу заставили писать рапорт. Но вступился генерал Карагой из Твери, отец нынешнего куратора. А тот предложил "сдавать" кавалеров, поддавшихся ее чарам. Иначе не видать офицерского звания, как своих яичников.

После торжественного получения погон ей было велено спрятать форму подальше и перейти на агентурную работу. Генерал Карагой правильно разглядел в ней незаменимого шпиона.

86. Кабысток

В квартире, должно быть, уже запахло пылью, как на каком-то складе. За последний

месяц она словно бы перестала быть жилой, человечий дух повыветрился из нее почти полностью. На всех поверхностях, включая пол и потолок, наверняка засерело, все утратило краски и запахи. Будучи в той непонятной командировке, он мечтал опять гулять по проспекту со сквером, а также по набережной с редкими деревьями, фонарями и туристами, мечтал опять дома заняться китайской гимнастикой с медитативным чаепитием, неторопливым ознакомлением с новой литературной классикой и музыкой. Но действительность оказалась, как обычно, совершенно неожиданной.

Его ключ даже и не входил в замочную скважину. Он не сразу заметил, что замки совершенно другие. А заметив, просто замер в полном недоумении. Потом позвонил – кнопка звонка тоже была новенькой, чужой. Дверь отворил невысокий, склонный к полноте и скорому облысению улыбчивый блондинчик.

– Никаких товаров мы не заказывали! Мы отовариваемся в магазине!

– А вы, собственно, кто? – Матвей Егорович достал паспорт.

– Я-то? – толстячок добродушно рассмеялся. – Я-то законный владелец этого дома, а вот кто вы…

– Я тоже законный владелец! – он протянул документ все еще улыбающемуся мужичку. – Как ни странно!

Склонный к полноте и облысению неуверенно развернул его паспорт, радость с округлого лица испарилась.

– Я даже и не знаю, что делать!.. – он растерянно развел руками и попытался уйти в квартиру, даже не возвратив паспорт.

Матвей Егорович шагнул следом. В глубине коридора появилась испуганная мадам в пестром халате и с полотенцем на голове.

– Мишенька!.. – пискнула она, – я вызываю полицию!

– Полиция уже тут! – Матвей Егорович продемонстрировал свое потертое давно просроченное удостоверение, забрал паспорт и представился. – Подполковник Кабысток! А теперь будьте любезны и вы предоставить свои документы! Особенно те, что позволяют вам тут находиться!

Мужичок на грани обморока присел на обувную полку под вешалкой, его женщина вскрикнула что-то невразумительное и убежала вглубь. Матвей Егорович, оставив чемодан на площадке, шагнул следом.

Его квартира была заново обставлена. На месте книжных полок и шкафа висели ковры и стоял посудный сервант. Полный посуды.

– Здесь были книги… – пролепетал он вышедшей строевым шагом из спальни дамочке.

– А, то старье?! Все на помойке! – она протянула ему домовую книгу со свидетельством владения и паспортом. – Мы купили эту квартиру вместе с мебелью, рухлядь вынесли на помойку!

Все документы, включая прописку в паспорте, подтверждали законность их владения собственностью. Его собственностью.

– А!.. – наконец очнулся толстячок в прихожей и выплыл в залу. – Наверно, вы брат собственницы!

– Какой еще собственницы?! – Кабысток без спроса присел на краешек новенького стула перед большим обеденным столом.

Из спальни вышла девочка-подросток в пижаме.

– Ма, эт кто? – из-за ее спины выглянула еще одна сонная мордашка, гораздо моложе.

Женщина поспешила к детям и с некоторым трудом затолкала их назад за дверь.

– А Мария Сергеевна вам кем приходится? – мужичок стал перед ним.

Матвей Егорович почесал макушку.

– Тебя как зовут, парень?

– Миша, то есть Михаил!

– У тебя выпить есть, Михаил?

– Я не знаю, надо у Клаши спросить… – и тоже ушел в спальню.

Впрочем, ненадолго. Почти сразу же вернувшись вдвоем, новые хозяева застали старого сыщика совершенно удрученным, с поникшей головой и их документами на застланном дорогим ковром полу. Женщина бросилась собирать их.

Матвей Егорович поднялся на неожиданно ослабшие ноги и пошел к выходу.

Его чемодана на лестничной площадке уже не было. Он тут же позвонил в квартиру напротив. Которую отворила маленькая сухонькая старушка в спортивном костюме не первой свежести.

– А! Матвей Егорович! С ума сойти! Мы тут уже вас похоронили! Женька мой до сих пор оправиться не может!

Женька, ее внук, был наркоман со стажем, не раз лечившийся и срывавшийся.

– Позовите его! – тихо, но угрожающе прорычал подполковник и шагнул вовнутрь.

Дверь в комнату внучка, разумеется, была заперта. Матвей Егорович ударом ноги вышиб замок.

Парнишка, трясясь, лежал лицом к стене на кушетке и всхлипывал. Рядом стоял еще не раскрытый чемодан. Подполковник взял его и понес прочь, хотя он был с колесами.

Новые владельцы его квартиры, объятые ужасом, прижимались друг к другу в дверях. Матвей Егорович безнадежно махнул рукой и потащил свою ношу к лифту.

87. Витюнчик

Ему было пять лет, когда он нос к носу столкнулся со Смертью – случайно, – тогда еще он делал что-то случайно, – вошел в спальню родителей и увидел неподвижно скрюченного уже совершенно чужого человека с белым перекошенным лицом. Эту гримасу смерти он запомнил на всю оставшуюся жизнь. Бабушка тогда сразу увела и усадила за стол, пичкая всем, что нашла повкуснее и даже не вспомнив о его немытых руках. Она думала, что он испугался, ха-ха! А он уже все понял – он совершенно чужой тут, в этой семье. Да и в этом мире тоже.

С того самого момента он стал смотреть на все окружающее совершенно отстраненно, словно бы со стороны. И так он наблюдал за собой все нудные школьные годы, находя развлечение лишь в Инете. Он словно бы наблюдал за этим существом, имея в виду себя, со стороны, словно на экране компа или смартфона.

Прорывы в реальность, в его волшебную, чудесную реальность начали случаться в моменты оргазма. А потом он вдруг продвинулся в этот фантастический мир, ощутив в себе власть над чужой жизнью. Которую оказалось так легко отнять.

Он сполна сумел насладиться этим своим величием, своей богоподобностью, этими своими прорывами в иную реальность, вернее уж в Вечность. Но это были лишь краткие моменты истины, не более суток он находился в этой невесомости, в этом отрыве от всего земного. И он стал искать способы продления этого чудесного чувства, этого ощущения полета над бездной.

В библиотеке Универа он нашел, надо сказать после длительных поисков, эти замечательные переводы с древнекитайского – записи экспериментов династии Тан. И понял, что хитрецы-китаезы именно для простаков написали о ртутной руде или киновари, нет конечно, они имели в виду совершенно другое! И абсолютно интуитивно он начал собирать и консервировать жизненную силу осчастливленных им несчастных в специальный горшочек. После специальной, естественно, обработки.

Когда те скоты схватили ТУ ЖЕНЩИНУ, пусть порой и жестоко растившую его (она ведь еще не знала, кто он!), он понял, что это знак. И ушел в подполье. Теперь у него была новая цель – ритуал Фэнь Шань, записанный Ма Ди-бо, то есть полный переход в Вечность. И он начал его. Он ощутил на себе ведущую, направляющую волю рока, руку Неба. И это было великолепно!

Ведь не эта ли длань и толкнула к нему эту эстонку? Он искал ее, а она сама пришла! Вошла в эту нанятую по Инету комнату рядом со святым местом на горе Куньлунь. и была очень удивлена, увидев его преображение. Он вышел из образа древнего инвалида, переодевшись и умывшись прямо у нее на глазах.

Обстановка, конечно, в старинном ста пятидесятилетнем доме с низкими потемневшими от печей потолками и узкими, не менее закопчёнными оконцами, выходящими на Озеро, была не ахти. В комнатушке, служившей и кухней, и спальней одновременно, у входа громоздилась жутко ободранная печь, у глухой стены справа стояли и сервант и платяной шкаф, слева диван-кровать у стены, занавешенной потертым ковриком и обеденный стол с табуретками под ним.

Заваривая дорогой растворимый кофе в больших кружках из явно принесенного чайника быстрого вскипания, осматривал ее. Да, она успела преобразиться! Конечно он сразу заметил туфли от Джоли, сумку Диорама и черные серьги А-Диор. Кроме того, на ней была черная юбка по колено с черной кожанкой и белой блузой со стоячим воротником тоже, похоже, от Диор. Раскосые глаза прикрывали очки с желтыми стеклами. Она явно хотела понравиться.

Они еще ни слова не сказали, удивляясь и осматривая друг друга. Все также молча выпили по чашке прекрасного мокко. Потом он усмехнулся:

– Прибор еще у вас?

Она кивнула, сразу опустив глаза. И тихо выдохнула:

– У Вайолетт…

– Заберем?

Она снова кивнула, не в силах противиться.

88. Виола

Испереживавшись, она просто уснула – разум был уже не в силах бороться с им же самим порождаемыми жуткими фантазиями. И, как в утешение, ей приснился сказочный сон – рядом был Вова. Большой и сильный он улыбался ей, разводя могучими руками, дескать, что поделаешь, такова жизнь!.. А где-то пиликал ее смартфон. Но никак не хотелось отворачиваться. В конце концов она все же проснулась – слишком уж настойчиво кто-то названивал.

– Да? – она даже не удосужилась взглянуть на номер звонившего.

В трубке кто-то тяжело вздохнул:

– Ну здравствуй, Виола!..

Этот хрипловатый голос она не узнала, но ведь он был тубик, с легкими не в порядке.

– Вова?! Ты как?! – это было продолжение фантастического сна.

– Сержант Скорин прибыл в ваше распоряжение!

– Но ты же…

– Я на вокзале. Куда мне кинуть кости?

Адрес съемной халупы совершенно выпал из головы.

– Я это… я тебя встречу!.. Сейчас подъеду!.. – и набрала такси.

Нацепив на себя что попало под руку, даже не умывшись и не причесавшись, бросилась во двор. Минут десять она приплясывала, пытаясь без зеркала привести себя в надлежащий вид. Слишком долго она ждала этого момента. Десять долгих, изнурительных лет.

Таксист, – если бы ее потом спросили, кто ее вез, она бы вряд ли вспомнила, – обескураженно пожал плечами со сдачей в руке и усмехнулся, отъезжая:

– Все бы так!..

Она бросилась к подземному переходу, перед которым ей перегородил дорогу худой старик в вязаной шапке и ватнике, не смотря на летнюю жару. Она попыталась обойти его с другой стороны, но и он сделал тот же маневр, усмехаясь:

– Ты что же, не узнала? – голос из телефона.

– Вова?! – оказывается, она забыла не только голос, идеализируя и внешность. В этом сухощавом морщинистом человеке трудно было узнать жизнерадостного атлета той поры. Кажется, он даже и ростом стал ниже. И глаза – уже не было того весело дерзкого взгляда, это был взгляд смертельно больного, усталого от жизни человека.

– Изменился, да? Зато ты все такая же, тебя ни года, ни тюрьма не берут!..

Она робко обняла его, пахнущего тюрьмой и куревом.

– Надо бы тебе переодеться. – И взяла под руку.

– Погоди, у меня тут баул! Я подумал, задвинем кому-нибудь, первое время пожить. – Поднял с асфальта матерчатый мешок с каким-то плоским предметом чуть толще книги.

– Что это?

– Шахматы. Ручная работа, как ты понимаешь. Должны бы дорого стоить. Хотя я в ценах…

Виола в крохотной коморке на Втором Островке была поглощена освободившимся другом и безо всяких вопросов отдала Витюнчику с Евой хранящееся у нее оборудование – в тот момент ей было не до этих ПТО! Она была счастлива.