Читать книгу: «Сказки ночного города», страница 2

4

Около девяти утра Кан вышел из камеры и направился на службу. Голова болела после сна, как никогда. Завтрак не лез в глотку, а ржавая вода, очищенная антирадином, вызывала тошноту. В голове витали обрывки снов…

…теплая кухня. Он сидит напротив очаровательной девушки и пьет горячий настой трав. У нее просто невиданные глаза…

Сердце билось с ужасающей частотой. Пульс зашкаливал.

…теплые, нежные руки Ирочки, обнимающие его шею и пылающие жаром губы…

Кан тряхнул головой. Наркотическое опьянение пронизало его тело миллионом сладостных искр, и от него нужно было избавиться. В руках Кан нес черный тубус, в котором лежали его последние отчеты.

… – Возьми меня в свой мир!

– Не стоит… он не для тебя.

– Мне нужен Большой папа. – четко сказал Кан, когда вытаращивший глаза патруль уже тянул с пояса плазменные арбалеты.

– Старшим лидером был дан приказ о немедленном аресте идентификационного номера УП-4-Р-147 дробь 5, К2. – отчеканил патрульный офицер. – Просьба следовать за нами в изоляционную камеру.

Кан улыбнулся и покачал головой.

– У меня важные агентурные сведения для Большого Папы. Ограничение снятия кода доступа: три единицы восемь один.

Офицер дал отмашку, арбалеты заняли свои места в широких чехлах. В глазах патрульных светилось определенное непонимание. Экстренный код доступа был известен только единицам, а рядовым патрульным и служащим он просто встраивался в сознание при рабочем кодировании.

– Прошу за мной. – все тем же холодным голосом сказал офицер и направился к отдельно стоящему лифту, ведущему в бункер. Кан набрал на клавиатуре код доступа и свой номер.

…Большой папа с улыбкой выслушал подробный отчет младшего реестратора Кана и одобрительно кивнул.

– Благодарю, сынок. Благодарю за службу. И еще – в обещанный отпуск идешь прямо сейчас. Отдохни, заслужил.

– Скорой встречи в Раю!

Спустя три часа после случившегося разговора, Кан обнаружил себя сидящим на титановой скамье в Парке увеселений. Голова болела так, как будто по ней проехался тран. С ужасом он понимал, что именно случилось. Слова из страшного кодекса крутились в его памяти, будто сам Античеловек надиктовывал их на валики машины звуковоспроизведения:

«Таковым надлежит незамедлительно быть уничтоженными при помощи любого подручного предмета, сходного по функциям с оружием». Глава «Периметр», часть одиннадцатая «Античеловеческие существа», подпункт сорок один «Нарушение законов Незримого». Механизм, с самого детства заложенный в подсознание каждого обитателя Терры – инстинкт уничтожения всего, что способно повредить созданию Рая. И тихим шепотом: «о случившемся – немедленно доложить максимально высокому руководству с получением награды». Кан в ужасе обхватил руками и взвыл. Он сам, своими руками убил существо, которое, впервые в жизни, было ему симпатично. Молча и безжалостно. А потом с холодным сердцем донес информацию о точке прорыва Периметра. Именно потому-то его и не арестовали сразу. Они прекрасно знали, что он сам исполнит приговор, вынесенный Незримым всем нарушителям. С ветки дерева, под которым сидел Кан, упала большая капля ртутного конденсата. Странное желание освободиться от всего озарило насквозь источенный логикой мозг. Легким движением головы он сбросил ее и, резко встав, улыбнулся. Порт перехода, на клавиатуре которого Кан отщелкал код 99) 017—0880—710 сообщил, что выбранного им уровня 99 минус не существует в системе координат портала. Порт не мог различить злого прищура глаз и ехидной усмешки на лице Кана, а потому, после введения ограничения снятия кода доступа просто почтительно зашипел синим энергоэкраном, сверкнул стандартной молнией и четвертый управления познания аналитик, младший реестратор Кан навечно растворился в энергополе Терры.

4.1

– Господин Президент, у нас проблема. Очень большая проблема.

Голос секретаря-референта дрожал, а это явно сообщало Президенту корпорации Акиро-С о том, что откладывать новости не стоит. Денис Стрельников уже пятый год руководил предприятием и знал своих подчиненных буквально наизусть.

Референт появился в кабинете не позже чем через пять минут после тревожного звонка.

– Денис Анатольевич, у нас прорыв Периметра.

– И что? – удивленно поднял бровь Президент.

– Ситуация сто!

Господин Стрельников презрительно сморщил лицо: ну куда ему, главе корпорации с многомиллионными прибылями знать все эти мелочи. Секретарь, поняв это по лицу Президента, поспешил исправить положение:

– Один из игроков прошел через Периметр и, следуя команде, совершил убийство.

У Стрельникова ужасно заломило в висках.

– Кто? – только и смог спросить он.

– Ирина Волкова, киевлянка.

– Та самая, что ратовала за запрет Проекта, как социально опасной игры? – скривился Президент.

– Именно. Игрок УП-4-Р-147,предположительно нанес ей несколько ударов в живот столовым ножом, после чего поджег квартиру и ушел обратно в игру.

– Почему «предположительно»?

– Квартира сгорела дотла. По остаткам костей практически невозможно определить жертву, мы базируемся только на показаниях соседей и вещдоке – том самом ноже.

– Где его обнаружили и кто?

– Обнаружили мы, он валялся в снегу у подъезда. На рукояти – его отпечатки пальцев, а на лезвии остаточные следы венозной крови, идентичной с группой и резус-фактором убитой, взятой в ее медицинской карточке.

Президент немного облегченно вздохнул. Практически невозможно было обвинить в данном преступлении Проект, равно, как и одного из игроков.

– Значит так… – Стрельников побарабанил пальцами по столу – Вещественные доказательства – уничтожить. Игрока УП-4…как там его дальше – на полную промывку мозга. Все ясно?

Секретарь-референт замялся.

– Есть еще одна нештатная ситуация. Игрок УП-4-Р-147 исчез из игрового пространства.

– Это как? Это… это же невозможно! – глаза Президента метали молнии.

– Последнее место, где его видели, был переходник. Однако, тот код зоны перемещения, который он использовал, просто не существует.

– Стоп. Это как?

– Программисты просчитывают эту ошибку и с минуты на минуту сообщат свой вердикт.

– Литвинова ко мне! Быстро!

Начальник отдела кодинга, Андрей Литвинов, только развел руками:

– Денис Анатольевич, мы имеем дело с необъяснимым феноменом: программа имеет очень четкую систему координат, к которой и привязаны все локации в игре. Программа анализа известных персонажу кодов просто физически не могла перенести игрока в локацию, которой в принципе не существует.

– Тогда, как вы объясните исчезновение игрока?? – заорал Стрельников, ища на столе нечто тяжелое, чем можно запустить в собеседника.

Литвинов второй раз пожал плечами:

– Согласно нашим данным, этот игрок просто самоуничтожился. Комбинация, использованная им, запускает в действие..гм..назовем это странной природы вирусом, который и стер его персонажа из системы.

Это объяснение немного успокоило Президента, и следующий вопрос он задал уже более уравновешено:

– Значит, система недостаточно защищена от случайного использования кодов? Этот прецедент не может привести к читерству или не совсем честному прохождению игры?

– Вот это-то всех нас и настораживает. Шанс угадать этот код случайно равен семи миллиардам к одному…

– Ну, нет человека, нет и проблемы. Похороните тело, по возможности тихо. Работайте.

Президент корпорации нервно ходил по кабинету, прикуривая одну сигарету от другой. Никто из полутора миллиона существующих игроков и миллионов тех, кто является потенциальными покупателями игры «Проект Рай» не должен знать о том, что игровые боты, управляемые искусственным интеллектом, на самом деле – реальные люди, погруженные в кому. Реальные люди, чье сознание путем использования тяжелых наркотиков и гипнотического зомбирования было перенесено в игровой мир. Люди, благодаря интеллекту которых «Проект Рай» становился чертовски сложной и интересной игрой. Каждый из них – одинок. Каждый из них лежит сейчас в своей квартире, соединенный с баком, в котором плещется питательный раствор, периодически обновляемый сотрудниками специального отдела.

И еще Президент не мог объяснить феномена, при котором изредка некоторых из его ботов люди встречали на улицах…

Звонок мобильного телефона отвлек Президента от мыслей:

– Алло?

– Денис Анатольевич, – голос секретаря-референта теперь не просто дрожал, а источал липкое масло панического страха. – Тело игрока УП-4-Р-147 исчезло.

– Как?? – вне себя завопил Стрельников

– Не знаю. Квартира пустая, оборудование отключено.

Президент корпорации Акиро-С побелел от ужаса.

5

В вагоне СВ класса, фирменного поезда сидели двое – парень и девушка. Зеленоглазая блондинка держала своего собеседника за руку, которая невольно подрагивала.

– Скажи, Кан, все-таки, как тебе удалось расшифровать код экстренного доступа к блокиратору? – наконец прервала молчание девушка.

Взгляд молодого человека немного потеплел, и на его бледном лице появилось некое подобие улыбки:

– Когда три года возишься с массивами цифр, решения с ними связанные, иногда, приходят сами собой.

– Скажи мне… только честно… тебе было страшно?

– Нет. Я, ведь, точно знал, что Число Совершенства – два. Пара. И Рай построить нельзя – его можно только достичь…

– …вдвоем. – закончила за него девушка и засмеялась. Ее левая рука скрывала под бинтом порезанные накануне столовым ножом вены, а правая все еще легко отдавала бензином. Она смотрела в глаза человеку, который еще не до конца осознавал, что это именно она больше года работала над созданием вируса, ломающего приличную дыру в едва заметной бреши игровой системы. Что именно она, украдкой, проникала в квартиру, где в ванной лежал изможденный полутруп с катетерами в венах и кучей проводов, посылающих сигналы компьютера в мозг. Именно она колола ему стимуляторы и разбавляла питательный раствор веществами, активирующими нормальную работу сознания. Именно она, та самая Ирочка, которой программист Князев Андрей Николаевич (КАН) сделал три года назад предложение.

Он смотрел в окно, за которым пробегал однообразный зимний пейзаж и думал о том, что постиг Рай.

Она смотрела на него и думала о том, сколько еще предстоит сделать для того, чтобы Рай стал реальным.

А в большом кабинете многоэтажного здания, принадлежащего производителю компьютерных игр, корпорации Акиро-С, на ковре лежал некогда красивый молодой человек с простреленной навылет головой. Человек, который мечтал быть Богом в Раю.

Placebo

0. Pro Loh

(«8 200» Б. Гребенщиков)

Истинный воин живет в пустоте, осознавая каждое свое действие, как не имеющее смысла. Именно по этой причине его пустота наполнена высочайшим сенсом.

Пустота для воина – это всего лишь аспект бытия. Дискурс сознания. Миниатюра мира…

Моя миниатюра начала создаваться в середине безумных девяностых, когда кризис жанра и девальвация личности все чаще требовали жертв в виде постоянного подражания распиаренным идолам Запада. Мир интеллектуальной элиты сменялся идеологией коротко стриженного бычка в поддельном турецком бомбере. Как следствие этой самой метаморфозы, остатки того, что принято было называть интеллигенцией, остались за бортом корабля современности. К этим барахтающимся в пучине времени Nuovo относился и я, Антон Бородай. Так же как и прочие пловцы, я по дефолту получил звание «лох»… Как демонстративно надетые на руки пленника кандалы, это звание делало нас париями в мире сверкающих понтов. Любовь сменилась заманчивым западным sex, честь покрылась пылью в запасниках музеев, а тургеневские барышни заливались ароматизированной водкой Kalinka и тусовались с реальными пацанами на дискотеках. Все это стало параллельным миром, в который тянуло каждого лоха, но суровые и неподкупные архангелы надежно стерегли его вход от непосвященных, пресекая попытки последних огненными клинками пиздюлей…

Мир красивых телок, без проблем делающих секс отторгал нас своими полнотой чувств, культом силы и наличием некоего сакрального знания, дающего право быть у этого корыта. По крайней мере, я так считал до того момента, когда летней ночью один из апостолов нового мира понятий снизошел ко мне с беседой. Это произошло теплой субботней ночью, когда я сидел в темном парке и бессмысленно пялился на звезды.

– Слыш, поц, курить есть?

Вопрос был определенно адресован мне, а потому, задавший его, в силу своей нетрезвости, мог смело отрихтовать мои щщи в случае неправильного ответа. Впрочем, в зависимости от настроения оппонента, по морде я мог получить в любом случае…

Обреченно вспоминая технику вправления сломанного носа при помощи вязальной спицы, я достал пачку «Космоса» и протянул в сторону голоса. Тут же рядом со мной материализовался местный гопник, primus inter pares¹, по имени Череп. Он забрал сигареты себе, закурил, и, выпустив в ночь клуб дыма, сказал:

– Слыш, патлач, тебе не надоело быть таким лошарой? Подстригись, бля, займись спортом, затуси, еба! Чо самому не стремно таким плугом жить?

– Вань, – робко ответил тогда я, – а что ты вкладываешь в понятие «не быть лохом»?

Он вытаращился на меня, как на полного дебила:

– Ну ты лошара! Секи: нормальным пацанам девки дают, мы толпой гудим, бухаем… Это ж круть!

Я смотрел в его водянистые глаза, залитые паленой польской водкой «Sтопка», видел желтые прокуренные, выщербленные зубы и понимал: вся его крутость – не более чем бравада олигофрена перед лечащим врачом. И если в тот момент моя душа олицетворяла собой пустоту, то его душа была всего-лишь пустышкой. Бессмысленной и тупой…

1. Медиотиотека

(«Человек из Кемерово» Б. Гребенщиков)

Абсолютный покой в отношении собственного статуса занял прочное место в моем сознании. Теперь, когда я окончательно утвердился в мнении, касаемо реальных пацанов, я перестал барахтаться в волнах океана жизни, перестал делать попытки влезть на борт корабля, а вместо этого лег на воду и поплыл по течению. Я продолжал учиться, по вечерам пить пиво в обществе произведений Ницше и Пелевина, а также наслаждаться музыкой, непонятной стаду. Вполне возможно, так оно бы и продолжалось, если бы в мою жизнь не пришел Интернет… О, именно он и помог мне полностью осознать роль Homo Lohus в мире. Он, как новый полковник Кольт, уравнял шансы крутых парней и тех, кто теперь нашел себя в виртуале. Наши анкеты на знакомствах@mail.ru запестрили аватарами из голливудских топ-фейсов, темы на форумах потрясали остроумием и количеством комментов, а главное – мы выяснили, что делать секс с такой же девушкой, как ты сам, ничуть не хуже, нежели с звездой района Юлькой Профатиловой. Хотя, последнее нам доводилось пробовать только с результатом в виде ночной поллюции…

Жизнь продолжалась с новой силой. Счетчики трафика щелкали с огромной скоростью, но новое поколение I остановить было невозможно…

Прошло полгода. Лохи остались где-то в прошлом. Их место заняли битарды, которые неистово тащили из недр сети аниме, общались в чатах и постили похабные картинки на 4чане, а я создал аккаунт в livejournal. И вместе с ростом количества друзей, я осознал, что самыми популярными постами становятся те, что являются абсолютным фейком. Вот тогда-то я и сел на верного коня. Я перестал размещать в сети тупые сообщения о своем настроении или достижениях в колледже. Перестал копипастить хентайные картинки. Завязал с выкладыванием собственных стишат. И, наконец, переименовал свой блог в «Медиатиотеку». Я начал писать о том, что является модным в этом сезоне, о музыке, под которую отрываются на Ибице и Гоа, излагать собственное видение различных трендов. Немного знания английского, поиск в yahoo по тегам «мода» и «тренд» – и лох Антон стал тысячником с именем Барон Самеди. По имени гаитянского божества кладбищ, юмора и секса. В медиатеке идиотизма я был модным парнем, трахающим модных моделей, пьющим исключительно черный ром и расслабляющимся не где-нибудь, а в самом сердце lounge – Buddha bar. И уже через год, когда абитура начала приходить в колледж на прикиде, «рекомендованном Бароном», я понял, что моя звезда зажглась…

2. Идеал идиота

(«Контрданс» Б. Гребенщиков)

From: beatle_gay_the

To: baron_samedy

Subj.: Екатеринославский бал

Уважаемый Барон! Мы с особым вниманием следим за Вашим блогом, что Вы благосклонно отметили, в рецензии на наше издание. В благодарность за пиар «Мегаполиса», мы хотим пригласить Вас на ежегодный бал, который пройдет 31 октября в Потемкинском дворце, в Днепропетровске.

С уважением, Аннет.

Данный месседж свалился в приватную почту моего блога ровно за неделю до предстоящего мероприятия. И разве мог я отказаться? Нет, теоретически, я должен был это сделать. Должен был сказать о том, что нынче в Милане неделя высокой моды, или там, вечеринка топового ди-джея, законодателя trance. Обязан был, но был один нюанс… Я слишком хорошо помнил изображенную над редакторской колонкой гламурного журнала «Мегаполис» девушку по имени Аннет. Невысокая блондинка с роскошными, ниже талии волосами, идеальными формами и небесно-голубыми глазами покорила мое сердце, как дивизия Waffen-SS – деревню Гадюкино. И, конечно же, я написал ей, чтобы она встречала меня в аэропорту Днепропетровска…

Ночной поезд «Красноград-Днепропетровск» выплюнул на платформу толпу людей, среди которых был высокий парень в джинсах, обработанных лезвием опасной бритвы, высоких ботинках вишневого цвета dr. Martens и черной куртке от Lacoste. Это и был я, покоритель звездной жизни и неутомимый трахальщик шикарных леди – Барон Самеди во плоти и крови. Последний скандал, который разгорелся после моего поста о том, что Михаил Воронин спер идею своей последней коллекции у Версаче, принес мне на «Визу» две тысячи гривен. Всего лишь за то, что продажи в бутиках Воронина выросли вдвое. Быдло любит Версаче, пусть даже и в исполнении Воронина. Благодаря этому, а также фанзину «Tiffozy» я смог одеться достаточно эксклюзивно (в то время о скинхедах мало кто слышал) и креативно а ля punk. Барон Самеди жевал сигару и планировал, как половчее добраться до аэропорта.

– Вай, дорогой, эхать будим? – таксист из Азербайджана смотрел на меня в упор пустым водянистым взором, а на заднем стекле его «девятки» был наклеен белый череп из оракала. Знаки были настолько же благоприятные, насколько благодушным было мое настроение после четырех литров пива в провонявшем грязными носками вагоне поезда, а потому я и решился на внеплановую аферу.

В аэропорт я отправился на обычном маршрутном такси номер 109. Идиотская дорога, абсолютно тупящие пассажиры, обнюхивание каждого столба – все это приводило меня в абсолютное бешенство. Я, идеолог моды, популярнейший диджей и один из законодателей тренда был прикован к столбу своей лжи цепью из лжи и не мог ничего с этим поделать…

– Эй, киса, ты чо вечером делаешь? – мы ехали через поле пшеницы и мое созерцательное настроение было безнадежно испорчено. Через ряд от меня сидела девушка с клатчем в руках, к которой и цеплялись два подростка. К ее чести, она не удостоила их ответом, что еще больше раззадорило оффлайн-быдло:

– Не, ты не поняла? Я тебя спрашиваю! – малолетка явно был не в себе, и скорее всего, в его крови неплохим процентом присутствовали продукты брожения плюс каннабиноиды. В этот момент меня озарило воспоминание о том самом вечернем разговоре с Черепом… «В большой массе эти люди – пустышки» – вспомнил я, одевая маску этакого супермена, и потрепал малолетку по плечу.

– Слышишь, ты, казанова сельского пошиба, не видишь, что девочка с тобой дружить не хочет? А ну-ка, отчислись из пельменной, гнида!

Гопник повернулся ко мне, ощерив пасть:

– А ты кто такой смелый?

Пассажиры маршрутки сидели втянув языки туда, куда солнышко обычно не проникает, а потому надежда была только на себя…

– Я, быдло картавое, скинхед. Фашист. А щас мы выйдем, и я закончу то, что Адольф не закончил с твоим дедом в Освенциме! Порешу, сученок еврейский!

В довершение образа я осклабился своей самой человеколюбивой ухмылкой. Результат потряс, в первую очередь, меня самого: гопник как-то сник, а потом как-то пискляво выкрикнул:

– Остановите здесь!

Когда он и его кореш выскакивали, я услышал стандартное:

– Я тебя найду еще!

Памятуя закон Штирлица о том, что последнее слово должно быть за главным героем, а также, воодушевившись неожиданным успехом, я брякнул:

– Ищи-ищи! Меня зовут Барон!

Дверь захлопнулась и микроавтобус покатил дальше. Спустя несколько секунд я услышал две реплики. После первой мне захотелось отрихтовать щщи «храбрецу», а после второй – себе.

– Развелось фашни, блядьь! На простых ребят наезжают…

– Барон Самеди? Так вы же должны были прилететь только через час…

Вторая реплика была произнесена девушкой с переднего сиденья…

– Я… это… чартер… немного раньше…

Никогда еще разведчик не был так близок к провалу! Однако, взяв себя в руки, я перестал мямлить и, напустив на себя сложносочиненный вид, строго сказал:

– Впрочем, мои перемещения в пространстве касаются только меня. А вы, вероятно, секретарь? Анна не смогла приехать?

Девушка нахмурилась и тихо ответила:

– Анна это я…

Образ прекрасной дамы испарялся на глазах. Только сейчас я рассмотрел ее полностью. Высокая шатенка, с длинными, ниже плеч волосами, грудью второго размера, не выразительными карими глазами, она была одета в белую футболку без опознавательных знаков и голубые джинсы. Где же ты, прекрасная блондинка Аннет, ангел во плоти, покоривший мое воображение похлеще самого забористого порно Пьера Вудмана?

– Оччень приятно, – фыркнул я.

Наконец, мы вышли из душного салона. Аэропорт Днепропетровска не впечатлял, являя собой нечто в стиле постсоветского ампира. Хотя, какое теперь это имело значение?

– Итак, раз уж мы встретились раньше положенного, может, познакомимся, Анна Кисс?

Мы посмотрели друг другу в глаза и неожиданно расхохотались.

– Инна Гупало.

– Антон Бородай.

Когда второй приступ истерического хохота прошел, моя, теперь уже очная знакомая предложила:

– Может ты голоден и хочешь принять душ? Можем поехать ко мне. Не Лондонская мансарда, конечно…

– Ну и уж не миланская вилла точно. Но разве это играет какую-то роль?

Таким образом я и познакомился с моей будущей подельницей, о чем она до сих пор, видимо, не подозревает…