Читать книгу: «Настоящий клад», страница 4

…Тем временем Ромкина мама – Матильда – тоже пришла домой, положила голубой берет на полочку и высыпала из карманов тужурки в миску рябиновые ягоды. Она собиралась приготовить пирог с рябиной, но на сердце у нее было неспокойно. Во-первых, Ромка опять где-то задерживался и, зная его безрассудство, она беспокоилась. Во-вторых, она представляла себе, как кошку закрыли в доме, и каково сейчас мышке Варе. «Хотя, – подумала Матильда, – не стоит о Варе думать. Мы в ее годы не то что норы собственной не имели, так даже босиком ходили, а она, ишь, в сапожках да в отдельной норке с мужем».

Когда Ромка прибежал домой, то сначала Матильда его отругала и даже слегка отлупила веником из хвоинок – для профилактики. А потом спросила, где он был, и узнала, что на крыльце дома, который вечно скрипит, завелись котята. Мало того, Ромка видел, как к ним ходила Марфа Мышовна с Арсением. Этот факт настолько возмутил Ромку, и настолько ему хотелось поделиться этой новостью с мамой, что он сразу простил ей и веник, и всю сердитость. Вскорости Матильда, нацепив голубой берет, уже бежала в сторону дома сторожа, а Ромка еле поспевал за ней…

* * *

…Смеркалось, когда Марфу Мышовну с Арсением дома встретил Мышантий Петрович. На столе их ждала вареная картошка. "Ну я же догадываюсь, что вы были у котят. Рассказывайте, спасатели, как там дела", – произнес папа-мышь, раскладывая кусочки картофелины по тарелкам. Крупная картошка была собрана дачниками, но в земле осенью осталось полно махоньких картофелин, которые отлично подходили мышкам по размерам.

На семейном совете были представлены на рассмотрение папы разные варианты спасения: подкоп, взлом замка, выуживание кошки через печную трубу и Сенин вариант – выбивание окна с помощью рогатки. Каждый вариант Мышантий Петрович оценил с точки зрения скорости и рисков. Ему – саперу – было привычно анализировать ситуацию. Марфа Мышовна не ошиблась: самым эффективным оказалось предложение сына – воспользоваться рогаткой.

Однако, когда гордый своей идеей Арсений принес рогатку и горсть запасенных рябиновых ягод – снарядов, папа-мышь печально развел лапами: для окна нужно было гораздо более мощное орудие, а для его изготовления нужны были дополнительные лапы. Предпринимать опасную спасательную операцию лучше было ночью, причем не стоило откладывать, так как в любой момент погода могла испортиться и добрый Дом не смог бы уберечь малышей от холода и дождя. Было решено делать суперрогатку как можно быстрее. Мама с папой перебрали мысленно все соседские мышиные семьи и решили обратиться за помощью к Крыскинсонам.

Константин Крыскинсон, в просторечии Костик, рисовал иллюстрации к своему новому фантастическому рассказу. Он был фантазером и обожал придумывать всякие истории – в последней из них отважные мыши-космонавты путешествовали по далеким планетам, где в изобилии водились кошкоподобные монстры. В его истории один из монстров попал в беду, и Костик не мог решить, стоит ли позволить космонавтам помочь ему. Космонавтов было трое – один был готов спасти монстра, второй был категорически против, а третий колебался и получалось, что именно от его решения зависела судьба инопланетного существа. Костик решил отвлечься от сюжета и занялся иллюстрациями – и обнаружил, что монстр на его картинке смахивает на одного из котят, брошенных на крыльце Дома. В гостиной послышался громкий разговор, хотя в такой поздний час к ним не могли прийти гости, и Костик, отложив судьбоносное для монстра решение, пошел к гостиную.

* * *

Родители Костика оказались мышами отзывчивыми. Папа его был грызуном – из семейной династии грызунов. Это значило, что и прадед его был грызуном, и дед, и отец. Во времена прадеда ценились острые зубы, но сейчас мышиная наука шагнула вперед, и отец Костика пользовался маленькими ножовками и топориками. Работа его была разнообразной. Он перегрызал, то есть подпиливал, падающие ветки – чтобы они не обрушились на мышиные норы. Его звали мыши, когда строили красивые входы в норки – разгрызть, то есть распилить, веточки на красивые доски. От предков ему передались отличные зубы – и он умел выгрызать красивые балясины, чтобы сделать крылечко в норке или балкончик. Умел он делать и норную мебель. Наверное, люди бы сказали, что он был плотником, но он гордо – по старинке – звал себя грызуном.

Прихватив ящик с инструментами, папы пошли делать суперрогатку, мальчики с костиковой мамой, взяв маленькую тележку, отправились на поиски подходящих камушков-снарядов, а Марфа Мышовна пошла к котятам. Костику было легко на душе – потому что не надо было «выслуживаться» перед Ромкой. Потому что делать доброе дело гораздо приятнее и легче, чем идти на сделку с совестью. Потому что он понял, какое решение примет сомневающийся космонавт в его повести.