Читать книгу: «Врата в Истину. Мир Сфер», страница 2
Когда все решившие посетить деревню были в сборе, подошло время поработать руками. Дело нехитрое: ручной труд всегда ценился и почитался в Раталасе, а у народа северных дродов считался вовсе благим и священным. Впрочем, были и те, кто правдами и неправдами хотел его избежать.
Все в сборе, мешки на руках. Отряд направился обратно в деревню.
Рой подошел ближе к Данзану, заговорил тише.
– Я договорился со старостой: если поможем чаши весов поставить, то нам ещё и парочку животинок в дар дадут, однако… Тут дело у меня.
Командир наёмников повернулся к парню и кивнул ему продолжать.
– Кажется, дочка старика на меня глаз положила. Если аккуратно этим воспользоваться, может выйдет тушку мясца за так получить. Даешь добро, а?
Данзан, услышав слова парнишки, скривился: снова Рой хочет от работы отлынивать. С одной стороны, юноша всегда знал своё место, не говоря о том, что он никогда не развлекался в ущерб отряду, – по крайней мере намеренно, – но с другой… Каждый раз новая авантюра, и далеко не всегда она заканчивалась хорошо.
– Пройдоха. Даю, но при двух условиях.
Вытащив из кармана кусок затвердевшего вяленого мясца, капитан запихнул его в рот и стал намеренно громко пережёвывать. Пара взоров товарищей обратилась на говорящих, что смутило парнишку.
– Каких именно?..
Юноша на секунду стушевался. Впрочем, тень облегчения всё же проявилась на лице Роя.
– Первое: придёшь ни с чем – копать землянки на привале будешь лично. А то мы сегодня пахать, а ты развлекаться. Второе: не забывай о главном правиле дворовой интеллигенции.
– Это которое «не врать, лишних надежд не давать, взамен что-то предоставлять»?.. – Почесав затылок, брат Тессы отвёл взгляд, на ходу посмотрел в сторону любопытствующих взоров остальных.
– Оно самое.
– Тогда замётано! – Сказал он с довольной ухмылкой и резво побежал в сторону деревни, обегая остальных. Парнишки словно след простыл.
«Дамский угодник».
Работа пошла полным ходом. Огромные и тяжёлые брусья, чаша из согнутых веток – вот что ждало работяг. Под палящим солнцем и блестящими макушками Данзана и Эха отряд выстраивал образ величественных весов. Конечно, они не сравнятся с таковыми в Адоруме – столице Раталаса, однако излишняя претенциозность работала только на знать.
Со стороны доносились игривое хихиканье сельских дев, тихонько обсуждающих чужаков, уткнувшись в платки. Пара местных парней, с жадностью глотая воду, наблюдала за Тессой и Брунхильдой: ненасытно, пусть и стараясь скрывать свои взгляды.
Казалось бы: маленькая работёнка, а двигались и работали «Покорители Ржавых Хронцев» не покладая рук: отточенные команды, ни минуты покоя и промедления. За одним движением тут же следовало другое, а натянутые, как пружина, мышцы ребят как бы намекали о серьёзности их отношения к труду.
Так прошло несколько часов. Дело близилось к вечеру. Празднество было не за горами. В меру уставшие, обливающие себя водой из глиняных кувшинов, наёмники собирались как следует отдохнуть. Но есть одна пословица: «Хороший праздник не может пройти без драки как до начала, так и по его завершению».
– Ещё недолюдь? Только одного повесили, дак второй приперся! Что ж вас сюда манит…
Местный мужик, подвыпивший медовухи, схватил за шкирку высокого гуманоида, отдалённо напоминающего человека. Лицо селянина сморщилось от неприятного запаха – на секунду он даже заткнул нос свободной рукой.
– Тебя тоже повесить?.. Пахнешь, как говно, а то и хуже. Рука не отрублена, но, наверное, сбежал от своих же.
Тунумна являлся негласным символом отряда «Покорителей Ржавых Кронцев». Не все, конечно, соглашались с этим высказыванием, но представить лагерь без чужеземца в поварском колпаке ныне не представлялось возможным. Он уроженец рыжих степей, как и Данзан. Вышел из энкидского племени рода неприкасаемых или, как сам говорил, Дуро-Тан. Подобные ему отличались ловкостью, крепким желудком, однако крайне специфическим, естественным для их тел запахом тухлых яиц. Мало того, что к кочевникам полулюдям и так относились с подозрениями, неприкасамых и вовсе презирали. Бедняги были редкими гостями в кланах своих же сородичей. В простых поселениях энкидов не найти вовсе. Тунумна – редкое исключение.
– Вы… убили беззащитного… – Тихий голос раздался от бедняги, удерживаемого цепкими ручищами селянина.
– Длинноухий! Может, мы тебе их отрежем, а? – Грузный мужичок схватил повара за острые упругие уши.
Энкид пытался сопротивляться, но хилое телосложение и тонкие жилистые руки не позволяли дать отпор.
– Убийцы… – Сдавленный голос вышел из узких уст. Тон был дрожащим и наивным. Когда-то именно он разжалобил командира наёмников пойти против офицера и помочь Тунумне. – Вы… убили Рэко-Тана. Даже не осмотрели его. Рука сородича обрублена не по обычаям. К тому же если и рубят, то палец!
– Да какая разница, Вражда тебя подери. Тьфу.
Отбросив энкида в сторону, местный пьяница поднял с земли палку. На лице селянина появилась ухмылка.
– Эй, ребята, у нас тут особенное чучело. Давайте по реке сплавим. Посмотрим, как барахтаться будет!
За громким возгласом тут же последовало внимание двух селян, глотающих пиво из бурдюков. Многие были уставшими, а запах Тунумны не располагал никого к сочувствию незнакомцу. С него содрали тонкий балахон, под которым скрывалась бледно-голубая кожа. Беднягу метали, как игрушку, его сумка улетела в сторону, а сам энкид закрыл глаза. Он привык к издевательствам и прекрасно понимал: сам виноват. Пошел в деревню, несмотря на запрет, но тягучее негодование и скорбь заставили бедолагу сжать челюсть и кулаки до предела. Мужчина хотел драться, однако, скорее всего, за этим последовала бы смерть. Лучше перетерпеть, чем лишиться шанса встретиться с потерянной супругой.
– Ну почему этот оболдуй не мог просто спокойно подождать в лагере?.. – простонала Брунхильда с недовольством. – А ну, разбежались по сторонам!
Последние слова девушки прозвучали подобно выстрелу пушки – громко и резко. Брунхильда сняла молот с плеча, но тут же была остановлена Данзаном.
– Справимся кулаками.
Командир размял пальцы, направляясь к ошарашенным селянам.
– А может, просто договоримся? – В голосе Тессы послышалась неуверенность.
Пусть девчонка и любила подраться, но она совершенно не желала лишаться из-за мелочной драки возможностей, которые им подготовили её брат и Брунхи – помощь селян в сборе отряда к иссушению точно не помешает.
– Сейчас не время молоть языком. Не поймут. Лучше сразу покажем, что Тунумна наш, а затем вытянем стряпуна обратно в лагерь. Вперёд!
За словами последовал длинный шаг Данзана в сторону перебранки. Ребята быстро перестроились.
Всё стремительно шло к драке.
Юго-западная часть деревни, в которой вспыхнул переполох, примыкала к длинному озеру, по краям которого располагались небольшие рыбацкие домики. Грунтовая дорога, пролегающая через всю деревню, шла поблизости. Селяне, тащившие со стороны леса древесину, могли наблюдать забавную картину.
– Ыгх… Да… отцепись!
Один из мужиков, вступивших в драку, топтался вокруг своей оси, раскручиваемый Тессой.
Бодрая девчушка взяла длинноволосого дуралея за волосы, прыгала вокруг и отвлекала, пока остальные разбирались с основной группой обидчиков.
– Двое на одного! Где ваши яйца!..
Не успел зачинщик закончить фразу, как напавшие на него Данзан и Эха двумя быстрыми ударами в живот и область виска отправили деревенского покорять сны.
Они постоянно двигались в стороны, ни секунды не останавливались. Ноги их переступали быстро, рывками, хаотично в общей динамике боя. Каким бы ни было сражение, прервать ритм, рождающийся в поединке, было ещё одной ступенькой к победе.
– Сосунки! – Гогоча, Брунхильда заломила селянина и прижала беднягу коленом в спину.
Капля пота скатилась ей прямо в глаз. Девушка зажмурилась и оттого сильнее придавила свою жертву. Снизу неё послышался болезненный стон.
– Эй… Подождите! Вы чё, мужики?! Это ж энкид, да ещё и вонючий – чего вы тварёныша покрываете?
Тем временем Тесса с подоспевшими напарниками вырубила волосатого, и последний оставшийся селянин стал стремительно отступать.
Собралась толпа. Если в обычной ситуации местные были бы всецело за своих сожителей, то сейчас слышались тихие смешки. Праздника без драки не бывает, да и наёмники помогли деревне – пусть порезвятся.
– Он наш! – рявкнул Данзан.
Едва не закашлявшись, командир подошёл к деревенскому, что трясся от страха. Наёмник нахмурился, едва замахнулся, пугая селянина. Тот в ужасе упал наземь, и южанин отступил. Взор Данзана упал на свой окровавленный кулак. Лоб зобаданца был крепким, и случись ударить сильнее – сломал бы себе костяшки.
Потихоньку толпа рассосалась. Тесса подхватила Тунумну и отправилась с ним к краю деревни.
Светило угасало, разводились костры.
Самая важная часть праздника в честь окончания шарха и встречи двухдневного периода Равновесия – это не только сожжение весов, но и танцы. Пестрящие зелёными одеждами, мужики да девы собирались возле горящих костров. Все горланили песни, веселились. В небо, заброшенная селянами поверх костра, поднималась потоком тепла и воздуха от гигантского пламени лиственная двухметровая плошка. Блюдце, что олицетворяло надежды селян, сгорало спустя минуты и опадало рядом с костром. Однако никто не гневался, не расстраивался. Наоборот: счастливые улыбки появлялись на их лицах. В этот раз блюдце продержалось дольше обычного
Данзан стоял на краю площади. Взор его был направлен на дверь одного из домов. На ней нарисована рожица, так мерзко напоминающая ему знакомый овощ. Тыква являлась неотъемлемой частью ритуалов конца шарха, когда жара медленно стихала, а бахчевые уже не засаживались.
– Скорее бы все закончилось… – С уст капитана сошёл еле слышимый другими шёпот.
Он скривился. Внутри поднялось напряжение. Руки требовали труда, будто само естество говорило, что отдыхать южанин будет в гробу. Мужчина не уверен, когда у него это началось. Ломка по работе.
В центре хоровода виднелось довольное лицо Эха, распевающего частушки. Фигура Тессы скрывалась за одним из дальних зданий, держа за руку какого-то селянина. Рой, скорее всего, развлекался в доме старосты. Но где была Брунхильда?
– Чего застыл, Данзан?
Неожиданно сбоку появилось лучезарное лицо сестры по оружию. Голос её звучал тихо, непривычно для командира. Девушка уселась на скамейку, обняла собеседника за плечо.
– Отдыхаю. Веселюсь, – не отводя взгляда от процессии произнес наёмник.
Языки пламени вдалеке вспыхивали убаюкивающе, но в то же время тяжесть и меланхолия минуты спокойствия угнетала.
– Я думал, ты присоединишься к празднеству.
– Ну а я думала, что ты составишь мне компанию. Неловко вышло. Поэтому поднимайся и пойдем танцевать. Давай-давай!
На мгновение взор Данзана остановился на лице Брунхильды. Крупная и мощная, одетая экстравагантно. От неё веяло странным теплом и ностальгией. Как будто точно такой же разговор поднимался ранее. Мужчина молчал. Черты лица девушки стали раздражённее.
– Ты до сих пор не простил меня за ночь, когда я отдавила тебе ноги? – Брунхи прищурилась, как следует потрепала товарища за плечо, словно пытаясь растормошить его. – Это было один раз, Данз, один! Я плохо танцую, но это всё ещё не повод лишать нас обоих заслуженного отдыха, верно?
Взгляд наёмника помутнел. Он почувствовал, как его желание присоединиться утопает в странной тревоге. Он уже однажды танцевал у костра с одной женщиной, и сейчас она мертва.
– Нет. Точнее, да.
Южанин отвязал бурдюк c ремня и прижался к горлышку.
– Через дней шесть нам придётся туго. Не хочу лишиться здравой способности двигаться. Не обессудь.
Ухмыльнувшись, мужик бросил бурдюк Брунхильде. Та поймала его резким движением руки и, запрокинув голову, опустошила сосуд.
Наступила пауза, затянувшаяся на минуты. Разговор был окончен, так что Данзан закрыл глаза, пытаясь собраться с мыслями. Брунхильда же вместо ответа вытащила из сумки свёрток и сунула его в подмышку Данзана. Фигура её направилась прямиком к площади.
– Нотик… Как давно мы не вспоминали это прозвище.
Развернув свёрток, он увидел там неказистый амулет птицы с широкими крыльями – нотик. Ещё один символ минувших дней.
Глава 1.5 – Одиннадцать лет назад. Военный лагерь на границе с Гавелоном
В глазах всё плыло, голова раскалывалась, а внутри лёгких ощущалась бесконечная сухость. Солдат, кряхтя и еле передвигая руками, поднялся на колени. Первая неделя за крепостью – и сразу в кошмар, подобный этому.
«Пить… пить… воды…»
Времени и сил думать, за что их бросили под Равновесие, не было. Солдата сейчас волновала лишь мучительная жажда, заполонившая все мысли.
Место, в котором он находился, было землянкой. Яма, наспех выкопанная им и его товарищем, стала могилой для последнего. Поодаль, к углу укрытия, чувствовался гнилой смрад. Нащупав отупевшими пальцами плотную ткань, солдат сорвал её. Внизу оказалась бочка, закопанная в землю по обруч. Солдат принялся усердно по ней колотить руками. Понимая, что ничего не выходит, он стал шариться по земле. Вскоре он нашёл оставленное рядом шило. Ударив им по бочке, тонкая крышка тут же продавилась внутрь, открывая доступ к дешёвой браге.
«Вот зачем…»
Окунувшись головой внутрь, солдат стал что есть мочи пить. Процеженная и сильно разбавленная бражка – остатки от производства пива и других напитков. Брага закупалась фортом как раз дней Равновесия. Вода при высоких температурах протухнет, а брага останется в порядке. Впрочем, идеальным решением она тоже не являлась, ведь пить её трудно.
Вчерашней ночью солдат едва не погиб. Все эти года, с самого рождения, он пережидал последние дни шарха в глубоких подвалах. Подобные можно найти в любой деревне, городе – достаточно добраться до постоялого двора. Заполненные заранее подготовленной жидкостью, едой, такие места спасали от холода «тумана» и испепеляющей жары «удушения». Настолько привычным оказалось прятаться в подобных местах, что попытка переждать Равновесие близь поверхности казалась безумной.
Но опасность представлял не только двухдневный промежуток между шархом и тешеном. По окончанию каждого из четырёх сезонов, мир ждали испытания. Таковые различались по длительности и назывались исступлением – слово, данное людьми для обозначения последствий и агонии мира, познавшего раскол Бога. До Алого Заката, тысячелетия назад принесшего хаос, мир не знал бед. Тем не менее после него, как итоги катастрофы, остались и такие короткие по длительности, но невероятно жуткие явления. Однако худшим являлось отнюдь не Равновесие, а Случайность и закономерность. Впрочем, это не умаляло тех жертв, которые приносило каждое исступление.
Солдат поднял голову, без сил лёг на землю у края бочки. Его взор упал в сторону лежанки брата по оружию. Еле заметная в темноте землянки фигура лежала неподвижно. Смрад, от него исходивший, не давал и надежды. Больше с ним выпить не удастся.
– По… чему… – Голос до сих пор не восстановился. Он звучал сипло и болезненно.
Поднявшись с земли, солдат направился к выходу, скрытому ширмой из веток и ткани. Но, не успев выйти из землянки, тут же получил по носу заграждением.
Отодвинув то, что защищало обитателей укрытия, у входа показался командир.
– М-м-м. Вроде живые, а пахнет-то почему… Вот Вражды отродья.
Глава гарнизона с суровым квадратным лицом и широким выступающим вперёд лбом, выдающим в нём зобаданца, смотрел на трясущееся тело солдата с укором и отвращением. По комнате расходился мерзкий запах гнили. Взор его пал на труп в дальней части комнаты. Рядом с ним лежала одинокая бутыль с тесьмой. Подобные подавали в трактирах.
– Дурачьё… Вы пили перед Равновесием?
Взгляд солдата неохотно покосился на мёртвого товарища. Действительно, последний выпил для храбрости, так как боялся оказаться в столь суровых условия трезвым.
– Идиоты… Выметайся!
Крепкая рука, пальцы которой напоминали грубые ветви деревьев, схватила солдата за шкирку и бросила его в сторону улицы. Снаружи солдата встретили горячий воздух и запах пригари.
Снаружи показался лагерь с кипящей пуще прежнего жизнью – настроения разве что поугасли. Мужики вытаскивали тела из землянок, уносили в центр лагеря, где бросали в подготовленную там заранее огромную яму. Впрочем, далеко не все были мрачными. Обитатели лагеря делились на тех, кто уже встречал иссушение в поле, и только что прошедших через Равновесие. Вид офицеров пусть и выражал суровость, однако в нём не было тени отчаяния, что отлично прослеживалась у рекрутов. Где-то вдали виднелся ревнитель, помогающий рекрутам. «Удивительное зрелище», – Так подумает каждый.
Солдат более уверенно поднялся с земли. Дрожь стала стихать, но слабость в теле не исчезнет ещё долгое время. Взор его пал на землянку позади. Наспех сделанное убежище теперь казалось ненадёжным со стороны пережитого двумя днями ранее события. Только сейчас стало понятно, на какие части землянки нужно обращать больше всего внимания. Перед «туманом» они с напарником гордо обсуждали, что одними из первых закончили укрытие – новички, в головах которых ещё не пропал энтузиазм. Впрочем, сейчас он испарился, как дымка. Равновесие убило наивность быстрее, чем суровые тренировки в форте.
– Все слушайте меня! – Командир рявкнул во всё горло.
Казалось голос мужика распространялся далеко за пределы лагеря и пронзал уши слушателей. Оттого офицера и прозвали «Гремящая кирка» – в честь одноимённых наёмников из тихих низин.
– Вижу, урок усвоен не был! Уже пятеро сдохли, накидавшись дешёвым крепким пойлом. – Широкая улыбка появилась на лице зобаданца. Он будто получал удовольствие от своих слов. – Слушайте внимательно! Все ваши привычки, все те ребяческие помои, которые вы в головах своих оставили, любая ошибка в поле заставит вас встретиться с самим Богом. Вы идиоты, а те, кто сдохли, и того хуже. Запомните: пить перед любым стыком сезонов смертельно опасно. Вы теперь это прочувствовали на себе. Все дни, когда, выпив, вы пережидали жар в постоялых дворах, прошли. Здесь иная жизнь, и мириться с ней придётся по её правилам.
Закончив говорить, командир засмеялся, вытащил бурдюк из ремня, дабы утолить жажду. По лицам присутствующих, офицеров и новичков, видно – все и так всё поняли. Одно дело услышать предупреждение в форте, другое – проснуться рядом с мёртвым товарищем, заблёванным и источающим трупный смрад.
Командир убрал бурдюк и направился к офицерам. Остальные послушно продолжили работу.
Солдат собирался уже пойти к бывшему укрытию, но его окликнул ревнитель, внезапно появившийся возле землянки. Серый балахон, отсутствие плаща, льняные ленты на руках и ногах. Лицо ревнителя скрывала маска с тонкими прорезями.
«А из церкви ли он?» – мелькнуло в его мыслях.
– Прошу прощения, кьюренси! – Странный акцент, дрожащие тона в голосе. Слова будто скакали, не имея стабильного ударного звука.
«Что за тип?..» – Солдат окончательно перевёл взор на фигуру.
Та уже была в нескольких метрах, остановилась, сделав нехарактерный ни аристократии, ни городскому люду поклон – слишком грубый, резкий, без уточняющих жестов, что показали бы его принадлежность к какому-либо сословию. Ревнителем незнакомец точно не являлся – у них другие привычки.
– Я Фрюю. Нахожусь в лагере по поручению господина. Не разрешите помочь вам? – Пальцы незнакомца плавно двигались, напоминая ход волн реки.
– Э… А при чём тут я и этот господин? – Солдат непонимающе уставился на собеседника.
Он простой рекрут. Личность, стоящая перед ним, выглядела необычно и, скорее всего, принадлежала сословию, до которого не дотянуться простому человеку.
– Связь между вами и им косвенная. Хотел бы поговорить о лагере. Не бойтесь, вы просто ближе, вот к вам и обратился. К тому же я опросил многих ваших собратьев.
– Хорошо. – Решив не спорить, солдат кивнул.
Внутри него сыграло беспокойство, но промедление опасно. Чем сильнее гниёт бывший товарищ, тем рискованнее труп вытаскивать.
Вместе с незнакомцем он вошёл обратно в душную землянку. Сознание затуманилось, солдат едва не упал на колени, однако таинственная фигура его в тот же миг подхватила.
– Осторожнее! – Воскликнул Фрюю.
Слабые и толстые руки, поверхность которых оказалась болезненно острой для солдата, подтянули его вверх. По ощущениям, под одеждой незнакомца, была кольчуга или пришивная чешуя. Либо у не-ревнителя броня, либо…
– Войвр? – Фраза сошла с уст мгновенно и неконтролируемо. Солдат даже сам удивился своей реакции.
– Верно.
Войвры редко появлялись в Раталасе. Земноводные прибрежные создания. Легенды. Незаменимый союзник, когда дело касается морских путешествий. Именно благодаря кланам существ, голова которых напоминала осьминога, существовали торговые морские маршруты. Монстры, именуемые русалками, являлись естественными врагами кланов войвров, отчего те за целые годы противостояния научились с ними сражаться. Помогали они в этом и людям.
– Почему вы тут? После Равновесия? – Солдат оторопел.
Его понимание войвров не сходилось с нахождением их представителя под палящим солнцем и в духоте. Эти создания любили воду, так…
– Почему я нахожусь в месте, которое иссушает моё тело? – Скачущий тон голоса жителя залива прозвучал шутливо.
– Да.
Схватив за ноги мёртвого товарища, солдат вместе с морским собеседником принялся вытаскивать его наружу. Тело будто полегчало, сильно потеряло в весе. Когда в последний раз он тащил друга после пьянки, тот чувствовался тяжелее на несколько гирь.
– О, никаких заметных сложностей, уверяю. Под щекой у меня океанская губка, а тело хорошо увлажнено жиром. Впрочем, каюсь, долго так прожить не выйдет, и часто повторять подобный опыт никому не советую. Мне просто очень хотелось почувствовать Равновесие. Для меня, странника клана Фрюю-С-Вьет, это важно.
Сделав спиралевидный жест обеими кистями рук, войвр поднял одно из щупалец головы прямо из балахона. Только сейчас солдат стал замечать неестественную тонкость его пальцев и длину рук.
– К тому же в форте меня ждёт богатая баня, которую вы, увы, получить не сможете. Хе-хе… А теперь моя очередь. Спрошу то же, что и других: почему вы идёте на смерть? – Тон иноземца резко поменялся: стал более сиплым, резким.
Не может существо, живущее в морях и заливах, быть схоже мышлением с простым рекрутом. Данный факт солдат стал осознавать только сейчас. Не часто видишь существо, которое отличается от тебя на порядок всем. Страшно представить, какой ход мыслей имеют жители глубин из-за постоянной борьбы и страха.
– Что?.. Я солдат. Это мой долг – рисковать ради господина.
Наступила минута молчания. С лёгкостью вытащив тело, пара потащила его прямиком к трупной яме и сбросила вниз. Лишь сейчас, когда острые лучи светила касались их особенно сильно, солдат увидел кое-что жуткое. Под маской странного собеседника, в разрезах под глаза, был не простой человеческий зрачок, а сетчатая, похожая на губку структура. Глаза войвра постоянно изгибались и сжимались, как отдельный организм. Нельзя точно предположить, куда он сейчас смотрит.
– Рисковать – не умирать. Почему вы выбрали именно аристократа дома Дороден? Мы, конечно, сейчас у западной границы по просьбе знати из Адорума. Тут безопасно. И всё же не могу взять в толк: зачем выбирать Дом, предназначение которого – исследовать Бездну? Рано или поздно вы отправитесь к крепости у перевала Конец и Начало, разве я не прав?
– Какие глупости. – Выражение лица солдата помрачнело и ожесточилось. – А кто сказал, что на границе с Гавелоном безопасно? У нас с ними война уже сотню лет. Думаете, просто так появилась традиция Празднества Великих Битв? Благодаря ней снижаются потери. К тому же умереть можно везде. – Выждав небольшую паузу, он вытер пот со лба и подошёл ещё ближе к войвру. – А выбрал меня сам граф, на фестивале борцов в Ватахе. Прошу не задавать вопросов, которые могут попрать его честь.
– Хм…
Постоянно изгибающиеся глаза войвра остановились. Два странных отростка в их центре, похожие на червей, стремительно удлинились, пока не вышли за пределы маски. Они почти коснулись лица солдата, но тот в ужасе отступил назад.
– Я не учёл того, что мои слова оскорбят вашего господина. Видимо, поэтому почти у всех воинов одна и та же реакция. Примите мои извинения, ничего подобного я увы не имел ввиду. Мне только предстоит познать ваш народ.
Разговор странного морского создания и солдата продолжился недолго. Уже вскоре оба вернулись к своим делам, ведь командир этого лагеря не дремал. Продлись беседа дольше – кто-то точно получил бы выговор.
Время шло, работа спорилась. Когда с телами бедняг, не сумевшими пережить прошлую ночь, было покончено, к главной стоянке стали подвозить телеги, запряжённые мулами и набитые снаряжением.
– Ну что, все в добром здравии?
Оглядев уставших рекрутов, командующий лагерем ухмыльнулся. Уставшие и смиренные – именно такой вид новичков радовал мужчину больше всего. Спесь и мечты, хранимые даже после отбора, прошедшего в крепости, здесь пропадали. Для того и нужно испытание Равновесием.
– Вижу, вы готовы. Прекрасно. А теперь слушайте дальнейшие распоряжения!..
Командир стал серьёзнее. Речь шла не просто о ночевке. На границе с Гавелоном должна появится небольшая армия врага. Задача их лагеря – её сдержать. На лицах большинства был читаем вопрос: «Как мы, без опыта и нормального отдыха сдержим подготовленное войско, превосходящее нас числом?». Однако никто не решился его задать вслух. Впрочем…
– Я знаю, о чём вы думаете! Но нет, вас вывели не как скот на убой. Нам не нужны лишние потери среди тех, кто смог остаться на ногах. В этом лагере вы лишь помощники и поддержка…
Пока командир говорил, в поле зрения солдата промелькнула фигура в серых одеждах, направившаяся к офицерской братии лагеря.
«Что он тут делает?»
Тем не менее никто больше не обратил на подобное внимание.
– … И всю солдатскую волю за вас проявит наш очень важный гость, согласившийся показать на практике силу чудотворцев.
Ладонью командующий показал на Фрюю, что вышел в центр лагеря, и взгляды десятков рекрутов были обращены именно в его сторону.
– Представляться не стану. Хотел бы сразу перейти к делу, друзья.
Войвр осторожно поднял капюшон и снял повязки, показывая всем свою внешность. Судя по возгласам и удивлению солдат, далеко не все поняли во время раннего с ним разговора, кем на самом деле был странный незнакомец.
– Как и сказал мой наземный друг, я чудотворец. Не удивляйтесь: даже несмотря на то, что среди наземников ходит молва об отсутствии даров у нашего брата, это лишь слухи.
Подобно смерчу, пыль под ногами Фрюю стала вихриться. Из его правой руки вышло тусклое и пульсирующее сияние коричневого оттенка: оно растягивалось, шло прямо к стопам и там же рассеивалось. Магия. Ведомые незримой силой частички грязи стали обматывать рукав чудотворца, уплотняться и встраиваться в еле заметные поры, сегменты и выемки формируемой земляной перчатки. Когда всё было готово, твёрдый и тяжёлый рукав, будто глиняный гипс, удерживал руку войвра. Через мгновения он раскололся и опал, напоминая разбитый глиняный кувшин. Процесс занял доли секунды, и далеко не каждый понял, что именно произошло.
– Но как вам эти навыки помогут сокрушить войско?.. – Рекрут с длинным шрамом на лице нахмурился. Парня не впечатлило увиденное зрелище.
Среди других новобранцев стал доноситься недоверчивый шёпот.
– О, среди вас есть мыслители. – Подобная осминожьей, голова войвра в районе рта сильно растянулась, напоминая ухмылку. – Показанный трюк, на вид простой и мелочный, в разы сложнее, чем поднять целую бурю. Управление твердыней, основной мира – землёй, требует достаточной сноровки. Однако, что ещё сложнее – метаморфозы.
Вновь рука Войвра вспыхнула светом, с земли поднялся кусок уплотнённой пыли, напоминающей глину. Поначалу тот рассыпался прямо в воздухе, теряя фрагменты, размер и массу. Затем же разрушение прекратилось, и стремительно материал стал менять свой цвет. С грязно-коричневого приобрёл более серые оттенки, стал прозрачнее. После структура материала уплотнялась на глазах, теперь напоминая блестящий металл, и рекруты разинули рты от удивления. А в конце фрагмент очистился окончательно, представляя собою стекловидное вещество белого цвета. Рекруты тут же стали шептаться.
«Он превратил пыль в металл?.. Что за жуть», – послышался чей-то растерянный голос среди новобранцев.
– И… Насколько это… чудотворно? – Новичок, относившийся ранее к жителю океана скептически, почесал макушку.
Он точно был сбит с толку способностями Фрюю.
– Настолько, что аналогом представленного мною процесса будет пылевая буря. – Щупальца на лице Войвра стали двигаться задорно, будто пританцовывая, а в голосе его послышались нотки гордости.
Впрочем, солдат ощутил во взгляде жителя морей странное пренебрежение. Он разговаривал с ними будто с детьми. Минерал в руке Фрюю стал быстро вращаться, подниматься в воздух, и в следующую секунду молниеносно влетел в дерево неподалеку. Раздался громкий треск, дерево разлетелось на куски.
– И это только самое малое, что я могу. Больше увидите скоро. А если среди вас окажется талантливый юноша, то пусть скажет – с удовольствием возьму его в ученики или проведу с ним магический спарринг. На этом всё.
После этих слов, войвр направился обратно к офицерам.
Какое-то время среди юнцов шли обсуждения увиденного, но командир быстро разогнал новобранцев: раздал указания и отправил трудиться, разгребать повозки. Солдат отчётливо понимал – его пренебрежительное отношение к войвру ранее могло стоить головы. Если океанский настолько хорош, как рассказывает, то способности водяного находятся на уровне войска целого феода или небольшого королевства. Что такая важная личность делает в этом захолустье он даже не решался представить. Вместе с остальными солдат начал переносить ящики и оружие. Пот уже не тёк градом, как раньше, сухая кожа неприятно пощипывала. Вытащив из мешочка, привязанного к внутренней части рубахи, небольшое ожерелье, солдат расплылся в улыбке. Быть может уже совсем скоро удастся встретиться с Ребеккой. Ожидание момента придавало сил.
– Эх… Когда я был в отряде наёмников, было проще. Мы с братками ходили да всяких беглецов выслеживали, караваны сопровождали. Тут и деньгу отдавать проще с части заработанного, ведь лишаешься не огромной суммы, а лишь небольшой части. – Потрёпанный худощавый рекрут, явно хитрый шелл, понурил голову. – С одной стороны, здесь платят золотыми торами после службы, но с другой – отпахивать с пяток годков, а местами и все десять…
После службы солдаты в гарнизонах и войске феодала получали награду в виде серебряных или золотых монет. Как правило, не отслужив весь срок, вознаграждения было не видать. Всё, что ждало воина до сего момента – еда, минимальное жалование и снаряжение, намеренная порча которого зачастую снижала конечную выплату. Плата золотом считалась самой престижной. Одна такая монета могла позволить купить пяток голов скота. Учитывая, что за хорошую службу даже будучи простым воякой давали до трёх монет, воин мог обеспечить себя на всю дальнейшую жизнь.
