Читать книгу: «И в шутку, и всерьез (былое и думы)», страница 14
Таким образом, Горелик как ученый чувствовал потребности радиолокации и вел научный поиск и исследования по наиболее актуальным проблемным вопросам радиолокации. Горелик не ограничил круг своей преподавательской деятельности студенческой аудиторией. Он популяризатор. Первый известный мне труд Горелика в области радиолокации – это написанная в 1948 году в соавторстве с Левиным М.Л. для библиотеки солдата и матроса брошюра «Радиолокация». В подобной работе можно было бы ограничиться набором весьма интересных для неосведомленных людей сведений о радиолокаторах. Но профессор Горелик верен себе. Он ведет рассказ о радиолокации, начиная от колебаний поплавка на воде, вибраций лезвия бритвы, зажатого в тиски, звукового эха от препятствий. Он добивается, чтобы даже солдат и матрос понимали явление изначально и до конца.
Горелик Г.С. выполнил и свой гражданский долг – он преподал своим ученикам человеческую честность, преданность науке, достойное поведение, глубокий научный интерес. Ценность большого учителя определяется эффективностью его школы, его вкладом в общую интеллектуальную энергию человеческого общества. Ее создают яркие человеческие личности, появляющиеся при благоприятных обстоятельствах в случайные моменты времени в случайных точках жизненного пространства. Эти личности высвечиваются, приподнимая средний уровень интеллекта. Силу творческой личности можно измерять приращением интеллекта общества, созданным под ее влиянием. То, что книга Горелика «Колебания и волны» переиздана в очередной раз в настоящее время – через 50 лет, подтверждает выдающуюся роль его личности. Интересно, что на зарождающемся радиофаке появилось в то время сразу несколько ярких звезд. К сожалению, многие из этих звезд ушли рано, не высветившись в полной мере, но они зажгли много новых, поэтому их энергия не иссякла, и продолжает светить с еще большей силой. Горелику 100 лет, и то, что мы через 50 лет после его ухода из жизни собрались здесь и чествуем его, говорит о многом.
Благодарю за внимание.
А.А. Зачепицкий
* * *
К столетию Бухвалова Евгения Васильевича.
Я поступил в СКБ 197(ныне ННИИРТ) в 1956г.(март). Е.В.Бухвалову было в это время 44 года. Он занимал должность главного инженера СКБ (начальником СКБ был в то время Авдентов
Василий Алексеевич, о котором у меня остались самые добрые воспоминания). Одновременно Бухвалов был главным конструктором целого ряда РЛС метрового диапазона волн: П-3А, П8, П10, П12( последняя находилась в разработке). За одну из этих РЛС Бухвалов был удостоин звания лауреата Сталинской премии.
Как это не удивительно для того времени, этот молодой, преуспевающий научно-технический руководитель, не состоял в КПСС. Это было каким то неведомым исключением из правил. Я думаю, что в душе Е.В. не особо почитал советскую власть. ( Я слышал от него ряд критических высказываний, подтверждающих это). При всем при этом все мы были советскими людьми и любили свою победоносную армию, которую нам довелось снабжать новым оружием.
Главным направлением наших стараний был поиск таких технических решений, которые бы при максимальной простоте и надежности изделия обеспечивали высокие параметры и удобную боевую работу.
Все изделия СКБ находились в крупносерийном производстве и в войсках в боевой работе. Это было проявлением научно-технической трезвости, которой обладал Е.В. в отличие от руководителей другого известного предприятия. Они загромождали изделия всем что знали. В результате получался очередной монстр, который не могли освоить ни промышленность, ни войска.
Вот эта школа трезвости, созданная Бухваловым, до сих пор сопровождает изделия ННИИРТ, которые с неизменным успехом осваиваются промышленностью и войсками. В последствие мы провозгласили девиз: «Ни одной работы на полку» и неуклонно следовали этому правилу, правда, не без исключений.
В этот смысле мне особенно приятно отметить, что одна из последних работ института РЛК «Небо-М», которую я возглавлял как главный конструктор, уже начала поступать в войска. Дай Бог ей успеха!
Начатое Бухваловым уникальное в мировой практике направления создания РЛС метрового диапазона отличается тем, что, при наибольшей простоте, высоких параметрах и наименьших затратах, позволило создать радиолокационное поле нашей необъятной страны и множества государств мира. Серийный выпуск, разработка и модернизация РЛС метрового диапазона успешно продолжаются и до сих пор.
Благодаря указанным выше качествам изделия этого диапазона демонстрируют нам свою необыкновенную живучесть.
Интересно отметить, что модернизирована и находиться в боевой работе в одном из африканских государств РЛС П12, созданная еще в 50-х годах прошлого века под руководством Бухвалова.
Под руководством Бухвалова я проработал 25 лет, в том числе главным конструктором разработок и начальником 8-ого отдела – одного из мозговых центров института, из которого вышла целая плеяда главных конструкторов, ученых и крупных руководителей.
Мне выпала удача общаться с Е.В. не только на работе в производственной обстановке, но и в многочисленных командировках, испытаниях, встречах с заказчиками и др. Я неизменно мог наблюдать серьезность этого Большого человека, его настоящий Государственный ум и подход к делу.
Хочу поделиться некоторыми воспоминаниями о его личных качествах.
Он обладал цепкой памятью и огромной волей. В решительный момент он умел посмотреть на собеседника стальным немигающим взором своих серых глаз. Я сомневаюсь, что кому-нибудь из моих знакомых удалось выдержать этот пристальный взгляд, не опустив глаза. Мои неоднократные усилия заставить Е.В. мигнуть первым кончались неудачей.
Стиль работы Бухвалова был демократичным и вместе с тем строгим и принципиальным. Он умел внимательно выслушать подчинённого, умел задать интересный вопрос, умел дать достойную оценку интересному предложению, считал своим долгом защитить слабого, умел находить здоровый компромисс между противодействующими мнениями. Вместе с тем, он мог в вежливой форме дать принципиальную оценку поведению подчинённого. В вопиющих случаях Евгений Васильевич мог перейти на родимый русский жаргон и послать всех куда следует.
Евгений Васильевич был человеком аккуратным, на его столе никогда не было нагромождения различных бумаг, ждущих решения или ответа. Он часто говорил мне: «Смотри мой стол чистый, я никого не держу». В этом проявлялась оперативность и рациональность Бухвалова. Он придерживался золотого правила здравомыслящего начальника «не мешать работать».
В кабинет Бухвалова можно было свободно зайти без записи, без вызова, да и очереди к нему, как правило не было. Советы у Бухвалова были краткие без многословия и многократным возвращением к одному и тому же вопросу. Он был строго рационален и оперативен.
Бухвалов уважал главных конструкторов и не мог позволить себе отменить решение главного конструктора. Хотя, зачастую, между главными конструкторами и руководителями подразделения возникали противоречивые подходы. В моей практике есть такие примеры, когда Бухвалов с огромной изворотливостью, не обижая никого, выдумывал как примирить стороны и сделать дело.
Творческий путь Бухвалова Е.В. не всегда был усыпан розами. В его последней работе в роли главного конструктора ( кажется это была НИР «Буг»), одним из его молодых замов была допущена ошибка в расчёте зоны обнаружения. Этот просчёт имел серьезные последствия. Бухвалов очень переживал, он убавил, от своего примерно 90 килограммового веса, 16 килограммов. Такова была высокая внутренняя ответственность этого серьезного человека.
Далее, в течение ещё долгих лет Бухвалов Е.В. успешно работал главным инженером СКБ.
В 1981 году СКБ было преобразовано в институт. Пришёл новый руководитель предприятия. Демократичный стиль, самостоятельность и порядочность Бухвалова его не устраивали, и Евгений Васильевич был освобождён от должности. Покинув институт, Бухвалов оставил за собой огромный технический и поведенческий след, энергия которого не позволили сломать сложившегося при Бухвалове стиля работы коллектива.
А я хочу в день столетия Бухвалова пожелать коллективу института и его новым руководителям сохранить заложенные Евгением Васильевичем традиции. Это будет лучшим подарком, светлой памяти, глубокоуважаемому Евгению Васильевичу.
* * *
Октябрь 2009 года
Памяти Цейтлина Н.М.
Мы познакомились с Наумом – все звали его Нюсик, когда учились на радиофаке Горьковского университета в одной группе «Б» (1947 – 1953 г.). Он, как многие сокурсники, часто бывал у меня дома, я – у него: сначала – в студенческую пору – на Большой Покровке (недалеко от площади Лядова), потом на Решетниковской, где он проживал в доме тестя со своей женой Орнатской Ольгой Ивановной и детьми: двумя дочерьми – близнецами Верой и Аней – ныне докторами медицинских наук, и младшей очень больной дочерью Надей, скончавшейся в семнадцатилетнем возрасте. Я знал и помню его отца и красавицу мать, которую он очень любил, но рано её лишился.
Наша дружба продолжалась всю жизнь до его кончины. И вот уже больше пятнадцати лет, как он ушел из жизни. Ушел, и память о нём как-то запропала. Отдел, который он возглавлял в НИРФИ, распался в девяностые годы, многочисленные ученики разбрелись. К досадному недоразумению надо отнести то, что в книге, посвящённой шестидесятилетию радиофака, о Цейтлине – докторе, профессоре, заслуженном деятеле наук, авторе нескольких монографий – забыли и даже не процитировали его многочисленных работ. Будем надеяться, что со временем эта ошибка будет исправлена. Лишь в этом году в журнале «Антенны» (выпуск 7 2009 г.), посвящённом памяти известного ученого Бахраха Л.Д., я нашел в воспоминаниях другого известного ученого Шифрина Я.С. следующее упоминание о Цейтлине: «… Многие, изложенные в книге, результаты получили дальнейшее развитие в последующих совместных исследованиях по антенным измерениям, поддержанным двумя соросовскими научными грантами. В этих работах активно участвовала группа Нижегородских специалистов во главе с очень хорошим ученым и замечательным человеком Наумом Моисеевичем Цейтлиным…»
Я не достаточно подготовлен, чтобы сделать обзор его научного творчества. Но дважды мне довелось увидеть Цейтлина в деле. На нашем предприятии под его руководством был внедрен метод снятия диаграммы направленности радиолокаторов по солнечному излучению. Этот метод использовался впоследствии в РЛС различных диапазонов волн, разрабатываемых предприятием. В другой работе, которая выполнялась под моим руководством, Цейтлин внедрил способ снятия диаграммы направленности антенны из ближнего поля.
Цейтлин продемонстрировал высокую научную грамотность, сочетающуюся с огромным желанием поучаствовать в «живом» деле, предельную педантичность в исполнении договорной работы как по содержанию так и по срокам.
Нюсик был разносторонним человеком: профессор, поэт, бард, разбитной мужик, шутник и острослов. Это был эрудит – человек высокой культуры, он любил и знал музыку, искусство, был очень начитан и являл собой истинно интеллигентного человека.
Я постараюсь донести до читателя образ Цейтлина на живых примерах.
Цейтлин – студент, Цейтлин – друг.
Нюсик шел на экзамен, неся в себе мгновенные ответы на любые, сколь угодно каверзные, вопросы преподавателя. (А я, кстати, в отличие от него, шел на экзамен, неся в себе кучу вопросов, без выяснения которых не мог дать ответ ни на один вопрос – поэтому наши успеваемости сильно отличались).
Нюсик приходил на экзамены первым – в 9.00, брал билет, отвечал без подготовки и минут через 15-20 получал пятерку. После этого он мчался домой. Там ждал его Мишаня Логинов – товарищ Нюсика еще со школы, тоже студент из нашей группы «Б». Мишаня очень талантливый человек, начиная со второго курса на занятия не ходил. Он был влюблен в девушку с химфака; по-видимому, события там развивались не совсем гладко и Мишаня хандрил: лежал дома на диване и читал книги, которые очень любил, а, в зимний вечер, один ходил на каток.
Прибежав после экзамена к себе домой, где его ждал Мишаня, Нюсик в течение нескольких часов пересказывал ему содержание курса. После чего Мишаня к концу второй половины дня шел сдавать экзамен. Обычно он получал четыре. Не надо объяснять, что сдавать на четыре экзамен по незнакомому разделу теоретической физики после четырех – пятичасовой лекции Цейтлина, охватывавшей курс в 30 – 40 лекций, было под силу только человеку с блестящими способностями, которыми обладал Мишаня. Так продолжалось года два. Наконец Мишаня не потянул и где-то на четвертом курсе получил первую двойку, дальше остался на второй год, и защитил дипломную работу через год после нас.
Будучи работягой, Нюсик не ругал Мишку за низкую дисциплину и разгильдяйство. Он просто входил в положение и помогал как добрый преданный друг.
В будущем Михаила Сергеевича Логинова ждал огромный успех. Он, безусловно, является одним из наиболее выдающихся выпускников радиофака ННГУ – главным конструктором одной из АСУ ПВО, затем главным конструктором АСУ ставки Верховного Главнокомандования СССР, главным конструктором партийного архива ЦК КПСС. Он доктор наук, профессор, лауреат Ленинской и двух государственных премий, Герой Социалистического труда.
Нюсик всегда очень гордился Мишаней, который, безусловно, являлся его первым учеником.
Цейтлин – бунтарь.
Несмотря на все свои таланты и отличные оценки в зачетке, Цейтлин закончил университет без Красного диплома – у него в зачетке была одна четверка – за госэкзамен по Марксистско-Ленинской философии (пятерка по этой дисциплине была обязательным условием получения Красного диплома).
Заверяю вас, дорогие читатели, что Нюсик знал и понимал Марксизм – Ленинизм и его философию не хуже его авторов – и вот четыре! Дело в том, что Нюсик не сошелся во мнении по смыслу каких-то догм из этого учения с преподавателем философии Белоусовым. Нюсик на полном серьезе считал, что Белоусов неверно подаёт студентам этот важнейший предмет и искажает в какой-то части сущность этой философии. Дело дошло до парткома. Я не помню кто из них победил в этом споре в парткоме (скорей всего Нюсик!), но вот на экзамене по философии Белоусов наградил его четверткой. Вступать в разногласие с Партией и её глашатаями было в те времена крайне неперспективно.
Но Цейтлин бунтовал!
Кажется, в это мероприятие Нюсик втянул ещё одного «чудака» – отличника М.И. Фейгина (ныне профессора, получившего мировую известность за труды в области нелинейной теории колебаний). Фейгин, хотя и получил Красный диплом, но заработал серьезные осложнения и вместо того, чтобы присудить ему ученую степень за блестящую дипломную работу (заслужившую честь быть опубликованной в престижном сборнике памяти академика Андронова А.А.), его отправили преподавать физику в школе – это была вопиющая несправедливость.
Цейтлин – озорник.
Нюсик любил поозарничать, обладал артистическими данными, с ним было очень весело.
Вот один из примеров. Он умел ртом ловить шоколадку, соленый помидор и прочее. Обычно бросала моя меткая жена Ляля, находясь от Нюсика на приличном расстоянии.
Цейтлин жил в семье добропорядочного и изысканно интелигентнейшего тестя – известного терапевта – Орнатского И.М. В доме по большим праздникам собиралось много гостей – также весьма добропорядочных старинных людей. Приглашались друзья Нюсика и Ольги. Номер с помидором был продемонстрирован следующим образом. Через большой продолговатый стол, за которым сидели гости, Ляля кинула Нюсику – вдоль по диагонали – соленый помидор. Он мастерски поймал его ртом и тут же высосал, а потом достал из-за спины (вернее пониже спины) другой такой же помидор и показал гостям с возгласом «О»! Тесть – Иван Матвеевич – после этого номера молча встал из-за стола и удалился.
По рассказу моей жены, как-то раз около НИРФИ они, прогуливаясь, о чем-то беседовали. Потом распрощались и стали расходиться. Вдруг Нюсик, переходя на другую сторону улицы, начал увещевать ее довольно громко, переходя на крик на всю улицу: «Куда ты от меня уходишь, опять к нему, ведь ты мать, дома дети! И т.д.»
Цейтлин – антисемит.
Мы иногда приглашали гостей. Несмотря на общий дефицит, угощение у нас всегда было очень добротным, моя жена Ляля умела вкусно приготовить.
Однажды у нас – не помню по какому поводу – собрались гости, среди которых были Нюсик с Ольгой, Ира Андронова с мужем Колей Окладновым и другие. Когда сели за стол, кроме закуски, подали мясо в кисло-сладком соусе и жаренную картошку. Нюсик начал «шутить»: «Что в картошку масло-то пожалели, салат – без сметаны и т.д.» – орал он – «У жадные явреи, вот за это вашу нацию и не любят.» Все присутствующие знали хорошо Цейтлина, им была понятна его трепотня. Кроме Коли Окладнова, который до этого Нюсика не знал. По-видимому, он, русский человек высокой культуры, был возмущен, и мне рассказывали, что, когда гости вышли на улицу, Коля то ли хотел, то ли дал Нюсику пощёчину.
Цейтлин – поэт.
Как я помню, Цейтлин написал очень много посвящений в стихах и в песнях. Все это наследие находится «на руках», в основном, у сотрудников НИРФИ и ИПФАН(а). Меня он тоже очень любил и тоже написал мне стихи, некоторые из них я надеюсь опубликовать в этом сборнике.
Когда в последние годы мы собирались «остатками» нашей группы «Б» и курса, Нюсика сильно не хватало. Он умер в начале девяностых годов и, к сожалению, как человеку далеко не равнодушному ко всему происходящему, ему не пришлось увидеть наполненных товарами магазинов, красивых и многочисленных новостроек города, не увидеть на дорогах нескончаемые потоки «иномарок». Как бы это все было ему интересно! Но не судьба.
Памяти Юрия Сергеевича Коллегаева
Прилагаемое письмо написано по поводу безвременного ухода с работы Юрия Сергеевича Коллегаева – начальника Правдинского КБ. Под руководством Юрия Сергеевича были выполнены две значимые в отечественной радиолакации разработки: Радиолокационный комплекс 5Н87 и РЛС 22Ж6.
Юрий Сергеевич получил образование в Ленинграде, и во всём его поведении чувствовалась высокая культура этого города. Юрий Сергеевич был необычным начальником, он был большим другом каждого члена коллектива ПКБ. Я помню испытания РЛС 22Ж6 в Капустином Яре шли «туго». По посьбе Юрия Сергеевича я прибыл туда на помощь. Весь коллектив разработчиков жил не как все на цивилизованной площадке 30, а на площадке 31 приближенной к месту дислокации РЛС, где условия жизни и питания были хуже. Они работали с необыкновенным упорством, подолгу не уезжали домой к своим семьям, выглядели очень уставшими. Когда я начал расспрашивать их о работе и о жизни, они единодушно заявили: «Мы лучше умрём здесь, но не подведём нашего Юрия Сергеевича». Все совершенно искренне любили этого достойного человека.
Я сумел помочь им сдвинуть вопрос измерения высоты с мёртвой точки. Многочисленное число раз я встречался с Юрием Сергеевичем – в Москве в третьем главке МРП, а Капустном Яре, в Правдинске, мы подружились не только лично, но и коллективами. Представители ПКБ, тогда совсем молодые талантливые инженеры А. Тихонычев и В.Болдырев, неоднократно посещали СКБ (ныне НИИРТ), с ними у меня тоже завязалась дружба. С А. Тихонычевым я дружил до его неожиданной кончины.
Прилагаемое письмо передаёт в какой – то степени образ Юрия Сергеевича и характер наших взаимоотношений.
Дорогой Юрий Сергеевич!
Ты один из наиболее близких мне людей, поэтому в тяжёлую минуту твоего расставания с родным производством я хочу поддержать тебя добрым словом и сказать, что ценю и люблю тебя как родного брата.
В самую трудную пору ты протянул мне руку дружбы, твой жест помощи создал подо мной надёжную опору и помог мне выжить. Клянусь тебе, что я нисколько не преувеличиваю. Ты – один из немногих сумел издали оценить моё состояние. Общение с тобой, как с добрым священником, было для меня лучшим лекарством, поскольку твоя проницательность, внутренняя культура, необыкновенная человеческая доброта оставляют во мне чувство какого – то необыкновенного спокойствия и уверенности.
Беседы с тобой будь то о науке, технике, жизни, о прочитанных книгах, автомобилях, путешествиях всегда необыкновенного содержания.
К тебе располагает все: твой творческий коллектив, твоя замечательная семья, твой дом, в котором я имел счастье бывать гостем, а главное, твоё обаяние. От тебя всегда веет душевной теплотой.
Я остался в долгу перед тобой, ибо не представился случай отплатить тебе вниманием за доброту ко мне. Да ты и не нуждался в этом, что, конечно же, очень хорошо. Но я хочу, чтобы ты знал, что, в случае, какой – либо нужды, у тебя есть надёжная опора, на которую можешь положиться. Я брошу всё на свете и буду счастлив выполнить твоё поручение или просьбу.
Надеюсь, что твоя философия жизни поможет тебе преодолеть недуг, главное не падать духом.
Молю о твоём здравии и благополучии.
Преданный тебе А.А.
Выступление на 50-летнем юбилее
Ниже приводится мое выступление на банкете в честь серебряного юбилея. Выступление интересно тем, что оно отражает чувства и настроения советских людей, преданных «великой идее». В выступлении, по сути, изложены мои идеалы – главные эскизные ценности, которые так и остаются по прошествии 40 лет.
Март 2019 г.
Когда человеку исполняется 50 лет, то он уже имеет возможность подвести некоторые итоги и сделать относительно своей жизни некоторые выводы. Для чего же рождается человек? Я думаю, что вы согласитесь, что человек рождается для того, чтобы быть СЧАСТЛИВЫМ! Так вот: счастлив ли я?
Мне везет всю жизнь! Первый раз мне повезло в день моего рождения – 50 лет назад! Мне посчастливилось родиться в Великой стране как раз в тот период, когда перед ней стояли гигантские задачи в области науки и техники.
Второй раз мне повезло, когда я выбрал специальность – радиофизику и радиотехнику, в которой я значительно преуспел.
В третий раз мне повезло, когда я попал в славный коллектив нашего КБ, где встретился с талантливыми, трудолюбивыми и беззаветно преданными делу коллегами и грамотными, требовательными, порядочными руководителями.
Я счастлив тем, что мне, как инженеру и ученому, наше Государство предоставило возможность задумывать и осуществлять на практике сложнейшие проекты, что никто никогда не подавлял мою инициативу, что я свободен в своем творчестве, что передо мной открыты широкие перспективы на будущее.
Я счастлив тем, что работаю не в одиночку, что меня окружает большой коллектив энтузиастов-разработчиков, лаборантов, конструкторов, механиков.
Я счастлив тем, что моя работа не остается незамеченной и моя Родина столь высоко оценила ее именно в канун моего серебряного юбилея.
Естественно, что полученная мной высокая награда – это прежде всего оценка труда нашего коллектива, на который я во всем опираюсь, в котором я черпаю свои силы.
Впереди у нас трудные задачи и напряженная работа. Я обещаю вам трудится с еще большей настойчивостью и не пожалеть своих сил для осуществления наших планов, и это снова должно принести нам счастье.
Позвольте мне еще раз поблагодарить вас за оказанное мне большое внимание, ценные подарки. Я желаю всем вам, мои дорогие друзья, здоровья и еще много-много счастливых событий.
* *
