Читать книгу: «Шаблоны доброты», страница 3
– Ты слышал про чашку Петри? – Парень плохо понимая, что вообще происходит, отрицательно замотал головой. – Ничего, я тебе расскажу. Это специальная лабораторная посуда в которую сначала питательную среду помещают, а затем исследуемый материал. Чашку герметично закрывают, стремясь исключить внешние факторы и оставляют в покое. Искусственно созданные, благоприятные условия показывают, как невидимые в обычной жизни микроорганизмы начинают бурно развиваться – проявляя себя. С помощью этой чашки удобно выявлять, а что делать с исследуемым материалом дальше, это уже другой вопрос. Обычно так ищут патогенные организмы, а при их обнаружении материал попросту уничтожается.
Так вот новобранец, сейчас мы с тобой примерно в такой чашке находимся. Представь место, куда собрали людей. Создали им подходящие для убийства условия – дали ту самую питательную среду. Развязали руки и мотивировали, не важно чем, деньгами или убеждениями. Некоторым и мотивация не нужна – жажда насилия в них заложена генами. Такие как мы и есть, те самые, патогенные организмы. Как раз от нас нужно очистить, стерилизовать человеческое общество!
Не вериться? Даже звучит дико? А ты представь ситуацию, когда способному убивать дают в руки оружие и говорят. – Иди и истребляй себе подобных, да делай это пока последний из вас не сгинет. И не забывай, у "воина" с противоположной стороны такая же задача. Так нужно, чтобы вас, способных на убийство оставалось все меньше, а значит приходи на бойню еще детей не зачав. От таких как ты – потомство не нужно!
Сложно такое представить? Кто же добровольно захочет идти на истребление? Но ведь ты здесь и такой же молодой парень – якобы твой противник, тоже здесь. Кто из вас будет убит первым, не вопрос, вероятнее всего, умрете вы оба – это вопрос времени.
Словно в подтверждение произнесенных слов, раздался характерный свист летящей мины. Солдат знал – это конец. Приманка для снайперов, на которую попался новобранец, сработала. От невыносимого визга, глаза парня наполнились испугом, он с надеждой смотрел на Солдата. Солдат также, не отрываясь, смотрел на новобранца, но его взгляд выражал лишь усталость.
Взрыв пришелся буквально между двумя людьми, от них мало что осталось. Нагрудная камера Солдата, за десятки метров отброшенная ударной волной, на удивление, продолжала работать, какое-то время она катилась под гору, а затем замерла. Крошечный объектив оказался направлен в небо. Помимо чистой синевы, в кадре оказались несколько медленно плывущих, белых облаков. По столь умиротворяющей картинке было сложно представить – рядом идет война.
САДОВНИК
Сказочное Синегорье – крохотный поселок, зажатый меж голубых склонов заснеженных гор. Камни удивительной красоты и чрезвычайной редкости добывают местные жители из окрестных недр – тем и живут. Непроходимыми дикими просторами отделен этот край от цивилизованного мира. Доступ в Сеть по стоимости приравнивается к местным драгоценностям, а возможность уехать распределяется на много месяцев вперед. Словно в тумане здесь оказался, так в пелене жить продолжал, пока однажды словно промокший пес воду не стряхнул с себя оцепенение. Изумился тому что вокруг – даже у времени хода нет, дни будто скопированы друг с друга.
Как недавно прибывшему, мне было сложно сказать, что превратило многих жителей в подобие сказочных персонажей, да и сам поселок будто укутало чарами волшебства. Может сознание людей изменилось из-за северных бесконечных дня и ночи, что лениво сменяя друг друга длятся по полгода. Может причиной стали те самые, многие верят, одухотворенные камни в избытке украшающие жилые дома, а возможно всему виной мрачный таежный лес с косматыми лиственницами и их причудливо изогнутыми ветвями, что чащобой своей вплотную подступает к поселку.
Неторопливость местной жизни благоволила к размышлениям, к самокопанию, к осознанию уже прожитого и осмыслению дальнейшего пути. То, что оказался в столь необычном месте, отлично показывало – любой твой жизненный сценарий, так или иначе, будет откорректирован. Раньше был как перекати-поле, ни денежной работы, ни собственного жилья, ни материальных ценностей. Многочисленные и грандиозные планы оказывались пустыми мечтами, возникающими на зыбкой основе фантазий и измышлений.
Оказавшись никчемным устроителем собственной судьбы я подвергался унынию, но спустя время уже считал былые события поучительным уроком, явно пошедшим на пользу. Сама природа столь сурового края, своей основательностью и жизнелюбием, указывала на временность возникших трудностей, а ее ежегодное перерождение на самое правильное решение – не останавливаться, не сникать, а уподобится и обновится в ином, более совершенном виде.
Лишь недавно одержимый масштабными целями я не мог удовлетвориться неспешной карьерой, размеренной жизнью, счастливым воспитанием детей и спокойной старостью, пусть и с умницей, красавицей женой. Колеблясь, пытался найти компромисс желая соединить казалось бы чуждое друг другу. Два совершенно разных пути манили меня: первый страшил своей чрезмерностью, близкой к честолюбию, второй виделся не полным, словно в нем из-за малодушия я не в полной мере использовал собственные силы.
Ища смысл собственной жизни – подолгу бродил под пологом душистых лиственниц пока однажды в прогалину деревьев не увидел ставший уже родным поселок, приютившийся на огромной пушистой ладони леса, у подножия склона, на который прогуливаясь взобрался. С высоты явственно различались аккуратные улочки и небольшой парк, пышущий яркой зеленью.
Ясный воздух позволял узнавать даже людей, разглядеть знакомую бабушку, неторопливо шествующую за продуктами. Я хорошо знал ее, ясно вспомнилось доброе лицо, проницательные глаза и история жизни, что со стариковской щедростью была рассказана мне чуть ли не накануне. В памяти всплыли ее слова: «Что ни о чем жалеет». – И тут до меня дошло: бабушка эта на своем месте, там, где захотела быть сама, а я – нет!
В предвкушении ответа, окружающая природа воспринималась обострившимся чувствами: маленькая птичка – серая молния, быстрая и живая; в самом верху, в кронах – шепот ветра. Девственный лес вмещает множество совершенно разных живых организмов, гармонично соседствующих друг с другом. Что если и мне сплести свои цели воедино – уподобится юркой пичуге и степенной основательности могучих древ, объединить устремления в заоблачные дали с неспешной практичностью домашних забот, не оставлять надежд на свершение великих дел и в тоже время держаться за мирские ценности, когда отцовство и забота способны наполнить окружение радостью.
Оставалось лишь найти место, где задуманное воплотится в жизнь, где смогу стать человеком.
Окрыленный возникшей идеей, домой под горку я летел вприпрыжку, редкий раз отталкиваясь от земной тверди.
***
Глаза закрывались утомленные строками бесчисленных объявлений. Голова пухла от множества заложенных в текстах смыслов. Уже который вечер я просиживал в Сети занимаясь поиском новой работы, ведя бесконечную переписку, уточняя детали и все чаще обращая мысленный взор за вершины заснежено-синих гор.
Нетерпение разрасталось с каждым днем, пока не нашлось нечто стоящее. Хорошо помню, как не веря своим глазам сидел и на десятый раз перечитывая одно и тоже объявление:
«Садовник» – именно о такой работе шла речь. Отсутствовали требования к образованию, опыту и вообще к какому-либо профессионализму. Мне, дипломированному инженеру с внушительным опытом работы предложение все равно казалось интересным.
В начале объявления шло лишь несколько строк в них восторженно говорилось, как легко предлагаемая работа поправит мое финансовое положение. Предложение не ограничивалось одной лишь профессией и не имело срока давности.
Начиналось все с вопросов:
Вы уже обросли долгами, обретая дом и казалось бы нужные вещи? Трудитесь не покладая рук желая материального благополучия? Мечтаете работать от души в удобное для Вас время и чтоб семья была рядом? Ваши желания абсолютно нормальны и странно если их исполнение Вам в тягость. Поскорее скидывайте непосильное бремя. Мы приглашаем Вас к себе. Приезжайте, прилетайте, приплывайте, приходите к нам. Вы найдете нас по всей Земле, мы предлагаем иную – свободную от кабалы жизнь.
Для Вас у нас есть дом, много разных домов на выбор! Большую часть из них мы построили сами, они обустроены и уютны. Если Вы выбрали труд на земле – дом Ваш стоит в большом саду, если ремесло мастера – Ваш дом также стоит в саду, даже если Вы исследователь – он все равно стоит в саду, пусть небольшом, но достаточном.
Помимо места для жизни мы даем место для Вашей индивидуальности. Никто и ничто не будет Вам докучать коли вы того не пожелаете. Вы сами сформируете свой режим – мы не ставим сверх задач.
Заранее, на примере других жителей, мы заявляем: Вы будете работать пару часов в день, будете одни, но не будете брошены, Вам будут назначены наставники – люди с аналогичной профессией. Знайте, в будущем и на Вас ляжет обязанность поддерживать новичков.
Далее шло еще множество не менее удивительных подробностей, приводились ссылки на видеозаписи, фотографии, отзывы уже состоявшихся жителей Общества.
Были и требования:
– Вы не отягощены пристрастиями, не имеете патологической зависимости от каких бы то ни было веществ и продуктов питания. Наркотики, возбуждающие напитки, продукты животного происхождения – под запретом. Исключаются все способное вызвать привыкание.
– Вы крепки и способны выполнять определенный объем физической работы. Вам потребуется пройти медицинское обследование.
– Вы будете учиться – всегда, независимо от возраста, по выбранной Вами теме. Вам придется сдавать экзамены.
– Вы должны в кратчайший срок изучить Единый язык Общества.
– Вы обязаны участвовать в жизни Общества. История голосований, содержание каждого мнения, ход собраний и обсуждений – вся эта информация будет открыта и навсегда сохранится в Сети.
– Вы можете менять место своего жительства не более одного раза в пять лет. Имея договоренность с другим жителем Общества, вы можете обмениваться жильем без ограничений.
– Вы всегда можете покинуть Общество.
Друзья, думаю вы разделите со мной чувства, – это объявление казалось фантастикой. Вероятно, подготовка сказочным Синегорьем сыграла свою роль, иначе, я вообще не отнесся бы к нему серьезно. Секта какая-то, – мелькали тревожные мысли. Без особой надежды на адекватный ответ я все же написал письмо, указав свои данные.
На следующий день со мной связались. Собеседование проводила группа из пяти человек. Между собой эти люди общались на звучном незнакомом языке, голос за кадром быстро и качественно переводил.
Для начала меня попросили выполнить определенные физические упражнения: под всеобщим наблюдением я приседал, прыгал, отжимался. Далее началась беседа, внешне похожая на милую болтовню: расспрашивали об увлечениях, образе жизни, о самых обыкновенных вещах. Атмосфера была непринужденной.
По всей видимости, ответы комиссию удовлетворили. После дружных поздравлений мне сообщили, что пройдя медицинское обследование смогу получить билеты для проезда к месту своей работы-проживания. Распрощавшись, пожелав удачи, все отключились, я же еще долго сидел перед пустым экраном.
***
Осознаю, что уже длительное время стою перед зеркалом, но не вижу себя – лишь смутный силуэт. Взор обращен куда-то внутрь, туда откуда исходит мольба. Прошу сил и твердости скорее завершить начатое. Ради близких, чьи образы всплывают в памяти, пробуждая целый веер чувств, от умиления и восторга, до страха и упования за их судьбы. Я восторгаюсь самим устройством жизни, трепещу перед неумолимостью обстоятельств, что так или иначе довлеют над нашими бренными телами. Сложно сказать сколько проходит времени, пока не проступают контуры, пока не проявляется отчетливое отражение. Знаю, сказанное и помысленное выражает суть человека. Верю, кем бы то ни было, просьба услышана, она не растворилась бесследно – в ней есть толк.
Волнуюсь. Не по себе мне. Решил-таки покинуть комфортное, обжитое место, окружение к которому привык, которое хорошо знакомо. Собираясь в неизвестность, по мнению многих, поступаю безрассудно – оставляю место которое кормит, одевает, дает стабильность.
Словно проблеск рождается и тут же гаснет чувство стыда – потому что есть оправдание. Былая работа поглощала всю энергию, пять дней в неделю я возвращался домой истощенным, без сил. Тело, а главное голова – нуждались в отдыхе. Нескольких часов перед сном недостаточно даже желудку переварить ужин, что уж говорить о личном, дорогом сердцу. Короткие выходные пролетали стремительно, часто заполненные насущным. Так уходила жизнь.
С восхищением близким к содроганию смотрю на устройство организаций. Словно хорошо отлаженные, кажется живые организмы они приводятся в движение множеством незначительных, легко заменяемых человечков. Каждое действие работника регламентировано, описано и зажато в рамках инструкций, правил, стандартов. Что если будущее за такой формой человеческого сосуществования? Наверное, найдутся те, кто в подобной перспективе видит благо, лично меня она страшит.
Посмотрите на борьбу за все более высокое положение, что рождает дух соперничества, заложенный в природе человека. Попытки занять видную должность отнимают множество сил, ломают судьбы, заставляют кривить душой. Даже вечерами, после работы, в мгновения сугубо личного и семейного люди продолжают плести интриги. Целый пласт человеческих отношений рожден низменным копошением.
Но есть ведь те, кто не желает пол жизни, самый ее расцвет, быть элементом с четко обозначенной функцией с заложенной программой поведения, существом что удовлетворяется короткими часами псевдо-отдыха, заглушая бессмысленность своего существования пустыми увлечениями, наркотиками либо чревоугодием.
***
Отъезд. Автобус длинным своим телом будто повторяет изгибы дорожного серпантина. В огромном лобовом стекле из-за частых поворотов, спусков и подъемов, совершенно бесшумно, сменяются великолепные горные пейзажи. Салон полон людей, каждый стремится к чему-то для него важному. Вокруг царит тишина, никто не кашлянет, не слышно и разговоров. Пассажиры словно впали в оцепенение, завороженные плавным движением.
Неожиданно раздается будоражащий возглас. – Смотрите, медведь! Медведь! – В мгновение, вокруг поднимается суматоха. Я с недоверием верчу головой и действительно вижу, как в хорошо различимой близости, по одному из заснеженных склонов, бежит самый настоящий медведь. Мех зверя лоснится на солнце, бег кажется легким, под толстой шкурой перекатываются мускулы. Тишина, царившая до этого, сменяется гулом голосов, дети восторженно делятся впечатлениями, взрослые охают или уверенно что-то поясняют друг другу. Мне же кажется – этот величественный лесной житель просто провожает нас. Так, Синегорье простилось со мной.
***
Вот и конечный пункт путешествия. За стеклом такси мелькают опрятные дома. Каждый чем-то отличен от другого: одни с прямоугольными формами, другие с округлыми, третьи – едва различимы, они прячутся, словно истинные жители леса, лишь глаза-окна выглядывают из-под густых ветвей.
Перед домами аккуратные площадки, от них ручейками тянутся извилистые дорожки, соединяясь между собой, теряясь в чащобе или втекая в более широкую дорогу, идущую вдоль всей, кажется нескончаемой улицы. Вокруг множество раскинувшихся зеленых лужаек, тут и там прогуливаются люди, кто-то сидит на скамейках. Много ребятишек – играют, бегают, катаются. Увиденное, наполняет светлым томлением.
Как и было обещано, меня встречают, сначала подумалось дети, оказалось – молодая пара. Девушка весьма придирчиво меня осмотрела и заявила.
– Обычно к нам моложе приезжают.
За свой возраст я в шутливой форме извинился, а ведь до этого момента относил себя к молодым. Не показывая вида смутился, может и действительно зря приехал, может это экспериментальное, типа школы, учреждение.
– Не подумайте что мы вам не рады. В поселке много людей и вашего возраста. – Сообразив что говорит несуразности девушка замялась, разволновалась, нервно рассмеялась и вовсе замолчала, сопровождающий ее парень также продолжал упорно молчать.
Догадавшись что дело в волнении, я постарался помочь, задал вопрос. – Что за приметное здание? – Рядом с которым мы в тот момент проходили. Шутливое расположение духа к девушке вернулось быстро, весьма артистично она пригласила зайти, а когда мы оказались в огромном гулком атриуме начала указывает то на одну то на другую часть здания, давая пояснения.
– Здесь проводятся занятия с ребятами, начиная с рукоделия и заканчивая робототехникой. В мастерских, лабораториях, клубах по интересам собираются люди повзрослее, – рассказчица смущенно опустила глаза. – Дальше, – залы для собраний, представлений, торжественных мероприятий. Есть спорткомплекс и аквапарк.
Манера девушки доносить информацию оказалась запоминающейся, о каждом из мест она говорила с особым выражением, обращая внимание на мелкие детали. Направление, куда смотреть, указывала не только руками, но и телом, принимая забавные и в тоже время естественные положения. Было интересно слушать ее пояснения.
Примерно после получаса экскурсии проявил себя парень, до этого абсолютно молчаливый, вдруг стал покашливать о чем-то намекая подруге, та начала извинятся, вспомнив что пора уходить.
Знакомство с Центром было закончено – мы снова оказались на улице. Ребята усадили меня в симпатичного вида машинку, как оказалось, предназначенную для перемещений по поселку, задали на ее панели адрес, дали необходимые пояснения и спешно ретировались.
До приезда я многократно представлял где окажусь, что увижу, рисовал в воображении место, где буду жить и работать, но реальность всегда отлична от ожиданий, на какой бы подробной информации она не основывалось. Невозможно передать ту полноту, то единство места, в которое попадаешь. Надежды могут не оправдаться, либо наоборот, – действительность их превзойдет. Вот и только что осмотренное здание по качеству и оснащению больше подходило для многотысячного города, чем для скромного, заросшего садами поселка.
Уже увиденное не укладывалось в сознании, рождало чувство нереальности, которое при виде дома только усилилось. На улице темнело к тому же подступающие к дому деревья затеняли его, лишая возможности рассмотреть полностью. Но и того что было видно оказалось достаточно к тому же я отлично помнил близкие очертания других домов поселка, увиденных из такси. Складывалось ощущение – гениальный архитектор нашел золотое сочетание форм, размеров, цветов затрагивающее чувство симпатии, пожалуй, у каждого человека.
Зайдя внутрь я услышал приветствие. Понимая что новый хозяин с дороги, Арктур (мы сразу условились о таком имени для управляющей домом программы) коротко рассказал о состоянии дома, спросил не голоден ли я, посоветовал принять душ и переодеться. Проявленная забота чрезвычайно обрадовала. Сбросив дорожную одежду, ополоснувшись и уже по-домашнему я принялся осматривать необычайное жилище. Арктур по ходу давал пояснения, рассказывая об устройстве кухни, о назначении неизвестных мне устройств, о том, как заказывает продукты и в какой срок их доставляют.
В доме было несколько комнат, каждую можно было превратить во что угодно: гостиную, мастерскую, зал для упражнений. Имелись и гораздо большие, хозяйственные помещения, их осмотр я отложил на следующий день. С матовых потолков лился рассеянный свет. Арктур еще не зная моих предпочтений периодически менял интенсивность и теплоту освещения, давая возможность почувствовать подходящий режим.
Под игрой света я оказался в последней из комнат, сразу мне приглянувшейся, добротным столом, каким-то фантастическим рабочим креслом, по одному виду попадавшему в разряд удобных, уютной кушеткой рождающей сиюминутное желание отдыха. Как и во всем доме, окна в этой комнате были от потолка до пола, а одно из них открыто. Полупрозрачный, непреодолимый для насекомых барьер пропускал восхитительный воздух, состоящий из аромата плодовых деревьев, вечерней прохлады и едва ощутимых остатков дневного тепла. Слышалось пение цикад, далеких ночных птиц. Волновал близкий вид ночи с контурами усыпанных листвой ветвей. Решение пришло сразу, именно здесь будет мой рабочий кабинет – вдохновение уже витало в нем.
В первый переполненный впечатлениями день я так и не добрался до спальни, не удержался и прилег в своем новом кабинете, желая хоть немного осмыслить произошедшее. В глубине души, просто не ожидал что содержание того самого объявления может оказаться реальным. Разве столь чудесное место может существовать на самом деле? Наверняка уже завтра станет известно что за предоставляемые блага нужно денно и нощно трудится, безвылазно ухаживать за окружающими поселок садами, пытаясь выполнить непомерный план, или ко мне подселят других жильцов. Любая такая вероятность сделает быт и условия для занятий личным, первостепенным для меня делом – невозможными. Но, пока все соответствовало и это рождало растерянность.
Неужели мне, самому обычному человеку, скорее даже разгильдяю, посчастливилось стать причастным к невероятному начинанию, заложенному в садах, в окружающей обстановке, в тех самых встречающих – парне и девушке.
Еще некоторое время я отдавался то светлым предвкушениям, то смутным переживаниям, пока в сознании не закрутились слова песни:
Только небо, только ветер,
только радость впереди..
Засыпая, я услышал, как закрывается окно и сквозь сомкнутые веки различил изменение в идущем от потолка свечении – оно стало сравнимо с мягким светом ясного звездного неба. Лишь много позже я узнал, что Арктур, видя хозяина не укрытым, всю ночь заботливо сохранял комфортную температуру, изливая надо мной строго отмерянные потоки тепла.
***
Открыв глаза первое что увидел были развесистые ветви грушевых деревьев. Темные ночные силуэты с рассветом преобразились, обрели объем и окраску. Нежные дуновения ветерка поглаживали шелковистую зелень листвы, едва касались россыпи белоснежных цветков. Бездонное голубое небо говорило: вскоре пригреет солнце и это великолепие начнет распространять опьяняющие волны благоухания.
Забывшись, я некоторое время расслаблено лежал, щурясь от удовольствия, находясь в состоянии любования. Затем взглянул на часы, оказалось – уже позднее утро, тогда-то до меня дошло где нахожусь. Вскочив с преступно удобной кушетки я лихорадочно вспоминал где одежда и одновременно пытался осознать последствия опоздания в первый рабочий день.
Арктур узрев метания подал голос. Его бодрое пожелание доброго утра оказалось неожиданным – я совершенно забыл о существовании электронного домоправителя. Официальным голосом он заявил: «если спешу, то совершенно напрасно, до ближайшей встречи несколько часов, он еще даже не сообщал о ней».
Засветилась одна из стеновых панелей, демонстрируя видеосообщение от улыбающегося мужчины. Незнакомец представился, поздравил с приобщением к братии садоводов и сказал что собирается стать моим наставником. В подтверждение слов Арктура, – назначил время встречи.
Понимая что только выработанный годами рефлекс заставил всполошиться, тем не менее, некоторое время я продолжал испытывать беспокойство. Уже почти обед, а еще палец об палец не ударил. Не томился битый час в автобусе, добираясь до работы. Не вдыхал крепких запахов попутчиков. Не теснился сжатым множеством тел.
Новость что торопиться некуда застигла меня на кухне, успокоившись я уселся за обеденный стол. В глаза бросилась внушительных размеров корзина, наполненная фруктами, которой еще вчера не было. Решив что причина ее чудесного появления в еще не известной способности Арктура, я без колебаний принялся поглощать один спелый плод за другим.
Завтрак приободрил, развеял тревогу заодно и воспоминания о предыдущей работе. Времени до встречи было предостаточно, я решил выйти в сад.
Отсутствие упорядоченности – первое что бросалось в глаза оказавшемуся снаружи, никаких аллей, дорожек, дорог. Возникала мысль. – «Уж ни в девственном ли лесу построен поселок» – настолько хаотично располагались деревья. Но нет, сомнения развеивались очевидной ухоженностью и преобладанием персиковых, абрикосовых да грушевых насаждений, к тому же несмотря на кажущуюся неравномерность расстояния между деревьями были примерно одинаковыми – растения явно не затеняли друг друга.
Присев на корточки я увидел соседние дома. Отсутствие крупных животных исключало необходимость в изгородях – ничто не портило естественности окружения.
Коротко остриженная трава приятно пружинила, хотелось проверить ее мягкость не только ступнями, но и телом. Выйдя на окраину небольшой полянки я оказался на возвышенности, уже обласканной утренними лучами солнца. Желая продлить восхищение от отрывшегося пейзажа не удержался и действительно разлегся под ближайшим деревом.
Райские виды открылись передо мной. Помимо приземистых фруктовых деревьев, тут и там возвышались настоящие лесные исполины, очевидно бесполезные в плане плодоношения. Были и милые кустарниковые рощицы, гармонично дополняющие красоту столь необычного сада.
Описывать диковинные для городского жителя виды можно бесконечно, как и делиться восхищением от причудливого сучка, колышущегося листика, выглянувшего из земли корня. Одно только царство ароматов цветущих растений стоит отдельного повествования. Но нет, перед мной стоит иная цель! Впредь, постараюсь не докучать неуемными восторгами, добавлю лишь одно: в тот самый момент, лежа под сенью чудесного плодового дерева я почувствовал что нахожусь на своем месте. Впитывая благодатную атмосферу, осознавал пробуждающуюся связь с шелестом листвы, оттенками зелени, твердостью древесных стволов, с привлекательным запахом цветения и дарами этого восхитительного царства – плодами, коими утоляли голод множество поколений предков.
О чудо плодоношения, наполняющее силой и здоровьем! Как же тесно переплетено это явление с существованием человеческого рода. Благость столь естественной среды обитания почувствуют даже дети, носясь под кронами деревьев, предпочтя ее застенкам пусть и самого великолепного дворца.
***
Пришло время для встречи с наставником. Он не явился ко мне воочию, не вошел через двери, не материализовался иным образом, все произошло более чем обыденно. Вначале Арктур доложил о входящем вызове и поинтересовался моей готовностью к общению. Я подтвердил, что готов. Из неприметной нищи выкатился сероватый шар – помощник Арктура, опоясанный широким едва выступающим кольцом со сглаженными углами. Скользя по матовой поверхности шара, кольцо сохраняло горизонтальное положение, вызывая ассоциацию с неваляшкой – игрушкой которую невозможно уронить. Оказавшись рядом, Неваляшка включил изображение, показывая наставника, идущего среди апельсиновых деревьев. Рядом с мужчиной, по всей видимости, катился точно такой же шар, не останавливаясь он посмотрел на меня и приветливо улыбнулся.
– Очень рад тебе, коллега! – Звук голоса был отчетлив, словно говоривший был рядом.
– Здравствуй! – ответил я с волнением.
– Прошу, выходи из своей обители – предлагаю прогуляться.
Без промедлений, я вновь направился в сад, Неваляшка покатил следом, а оказавшись снаружи стал держаться чуть впереди и сбоку, так чтобы мы с собеседником могли видеть друг друга.
– Не тот нынче пошел садовод, ох не тот! – С показной горечью, неожиданно запричитал наставник. – Посмотри что творится: не беру в руки мотыги, только проверяю хорошо ли взрыхлена почва, нет ли поврежденных корней. В поте лица не ношу воду – лишь регулирую систему орошения. Не вожу удобрения, не полю сорняков. Лэптоп – моя мотыга, ведро и лопата! – Он потряс в воздухе гаджетом, – с него настраиваю работу копошащихся у земли "кротов". Но разве это труд? Так, баловство одно!
На этот чудесный газон посмотри, – наставник широко развел руки. – Думаешь в нем моего труда много? Нет, толика лишь. Вот и рукотворный монстр что лишает возможности вдыхать аромат собственноручно скошенной травы. – На транслируемом Неваляшкой изображении появилось ползущее по газону устройство, схожее с черепахой. – Вместо косы, коей прадеды размахивали на просторах полей, один злосчастный лэптоп мне остался, – наставник вновь горестно потряс гаджетом. Такие вот дела, коллега.
На какое-то время воцарилось молчание. Прогулка неспешно продолжалась. Неваляшка бесшумно катился рядом. В отсутствие слов, проявилось пение птиц, жужжание проносящихся пчел, шелест листвы и едва слышный шорох шагов. Было сложно понять откуда на самом деле исходит тот или иной звук, где действительно находится пичуга, издающая заливистую трель, в апельсиновом саду за тысячи километров, или здесь, в листве ближайшего ко мне дерева. Уголки природы, фактически разнесенные на огромное расстояние, в этот миг соединялись – рождая чудесную симфонию жизни. Заслушавшись, я стал невольно погружаться в раздумье, но наставник, словно опомнившись, продолжил монолог.
– Первое время, как сюда приехал, стыд часто просыпался. В голове не укладывалось, как с такой легкостью можно семью содержать, жить в прекрасном доме. Дети вокруг бегают, довольная жена участием радует. Не верилось, что работая по два часа в день, такое благо заслуживаю. Представляешь – лишь по два часа в день! – Наставник приостановился и внимательно посмотрел на меня, явно ожидая эффекта от своих слов.
– С радостью бы сад увеличил, но не нашло мое желание понимания, такие как я – в меньшинстве. Никому не нужно труда самоотверженного, накорми апельсинами пятерых, остальное время над собой работай, учись с детьми будь. Первее всего ты нам нужен, сознательный да здоровый, – так Общество говорит.
Сначала недоумевал, как это – апельсинами пятерых накормить? Сколь бы не был этот фрукт сладок, одним им не прокормишься. Ясно что не до конца суть понимал, позже сообразил: любое творение рук человеческих сообща оценить можно, для конкретного случая определить сколько это – пятерых накормить. Для каждого "норма" его есть, неважно ремесленник ты или инженер, учитель или строитель.
Оказавшись среди "лентяев", – наставник горестно усмехнулся, – был вынужден решать, чем себя занять в свалившуюся прорву времени. Ворча о праздности, посмеиваясь над собой, за ученье взялся. Учителя хорошие, ничего не скажешь, занимательно преподают, все через шар, – наставник кивнул в сторону своего Неваляшки, – сначала Язык выучил, затем за другие предметы принялся. Многие только лучших преподавателей слушают, а вот экзамены по отдельности сдавать приходится, не отвертишься.
