Читать книгу: «Пирамида», страница 4

5. Чтение и гости

Зея молча смотрела на стену расщелины. Видимо, так разбиваются идеальные планы и лопаются выдуманные миры.

– Мы же все делали правильно! Почему?! – в очередной раз воскликнула она. Апейту показалось, что здесь нет ответа. Видно было, что она близка к истерике, но при этом так и не заплакала.

Вчера, доковыляв до расщелины, они провалились в беспамятный сон. Как только рассвело – молча продолжили поиски, но также безрезультатно. А корабль был похоже даже ближе чем вчера. Видимо в буре они потеряли направление и стали немного возвращаться. Компас! Почему они не использовали компас!!! Хотя это, наверно, не сильно бы помогло.

Сидеть на месте не имело смысла. Хотя сил идти тоже не было. Потеряв Тороса, они столкнулись с реальностью и потеряли цель. Недостаточно все продумать и быть готовым. Или наоборот, надо быть готовым идти в любом случае?

Весь их безопасный уклад корабельной жизни разрушился в один миг.

Здравый смысл подсказывал, что надо что-то делать, но любое действие казалось бессмысленным и глупым без Тороса. И не то, чтобы они сдружились, но они не могли осознать, что человек может просто исчезнуть, пропасть, и это навсегда.

На фоне этих размышлений медленно и уверенно стала появляться другая мысль – они одни и зависят только от самих себя. И им надо теперь выживать. Корабль, Крон, духи, всё отдалилось, а они вот здесь и сейчас. Солнце заглянуло в расщелину и начинает жечь и Зея уже опалила шею и плечо.

Записки!!! Записки Гайдзина! Почему он не прочитал их!? Может там было и предупреждение о буре или советы, как не потеряться в ней!

Апейт достал из рюкзака записки и тронул Зею за плечо:

– Один знакомый пытался ходить к пирамиде и дал мне это, но я не умею читать. Знаю только две буквы. – Начал Апейт.

Зея несколько секунд смотрела сквозь записки как будто не видя их, но затем вышла из оцепенения. Иногда нужна какая-то другая цель, чтобы переключиться и Апейт продолжил:

– Если мы их прочитаем, то они могут помочь нам хоть в будущем. Ты умеешь читать?

– Я знаю, как выглядят некоторые слова. Но далеко не все…

– Ты запоминаешь слова целиком?

– Само собой! Я знаю, как выглядит слово Человек, Корабль и еще несколько!

Видимо они использовали совершенно разные подходы к изучению…

* * *

Сидеть дальше на месте стало невыносимо жарко. Ветер не задувал в расщелину и чтобы не сгореть, они попробовали выйти на открытое место.

Медленно, как будто в тумане, двинулись дальше, к блестящей на горизонте пирамиде. Зея продолжала рассматривать записки и подмечать знакомые слова. Часа через два медленной ходьбы её терпение кончилось и она вернула их Апейту.

– Очень мало знакомых слов. Там какая-то опасность упомянута и люди в темных плащах. Видимо местное дикое племя. Не думаю, что это нам очень поможет.

– Думаю поможет. Побежали! – Апейт показал на 4 фигуры в плащах песчаного цвета, которые вышли из расщелины в полумиле и уверенно направились к ним. У двоих из них были большие копья! Однозначно встреча с этой четверкой не сулила ничего хорошего. А он то думал зачем у Гайдзина была охранная система на двери! Видимо тут и вправду не так уж и безлюдно.

Только сейчас они поняли, что не ели больше суток и бежать сил не было. Единственный парализатор остался у Тороса, так что они остались совсем беззащитны. Пошатываясь из стороны в сторону, они попытались увеличить расстояние и преследователи, которые тоже явно спешили, начали медленно отдаляться. Апейт начал радоваться хоть маленькому, но успеху. Ведь они смогли прочесть записки и использовать их! Солнце уже перевалило за полдень и песок раскалился настолько, что жар пробивал через ботинки. О беге не было и речи с самого начала, но сейчас они не могли даже быстро идти. Перед глазами плыло. Чтобы прийти в себя, Апейт достал бутыль воды и немного полил голову. Зее было не легче и когда он занес бутыль над ее головой, чтобы тоже полить, она упала без сознания на горячий песок.

Апейт остановился. Фигуры приближались. Идти дальше не было сил, а потерять последнего напарника он просто не мог. Перевернув Зею лицом вверх, он начал обрызгивать лицо, но это не помогало. Тогда накрыв ее лицо шляпой, чтобы не сгорело до костей, он уже неспешно достал нож из походного набора и стал просто ждать.

Спрятаться было негде, а нести человека без сознания в одиночку практически невозможно. Их не учили сражаться. Понятно, что ножом можно ранить противника, но против копья шансов немного. Да и куда и как бить не особенно понятно. Апейт стал проигрывать различные варианты боя в уме – как увернуться, как выйти на расстояние удара, что делать, если окружат. Как противник может использовать копьё. Единственное, что его радовало – догоняющие тоже шли не быстро. Или устали, или старики, а значит все же шансы есть.

Воздух прогрелся настолько, что вокруг бурлили постоянные восходящие теплые потоки и все искажалось в них. Ему даже показалось, что преследователей стало шестеро, но потом картинка, искаженная тепловым потоком, прояснилась и преследователей опять стало четверо. Они шли синхронно и было видно, что тоже устали. А затем, когда до них осталось метров сто, отражения от еще одного теплового потока стали сходиться и преследователей стало двое! Еще одна злая шутка таинственной оптики! Зато теперь их можно было рассмотреть: оба укутаны в бежевые плащи с капюшонами, у одного за спиной квадратный рюкзак, у другого мешок. В руке не копье, а длинная палка. Это уже лучше.

Расстояние сократилось до считаных шагов и преследователи сбросили темп. Было видно, что и им идти очень тяжело. Апейт уже начал было надеяться, что удастся обойтись без драки, но тут неожиданно запищал висевший у Зеи на шее шарик опасности. Видимо, он среагировал на приближение незнакомцев или кого-то еще. Буквально одновременно произошло сразу несколько событий.

Зея начала подниматься, одновременно замахиваясь откуда-то вытащенным кинжалом в направлении преследователей. Гайдзин скинул капюшон (да, это был он) и поднял руку в примирительном жесте. Торос (да, он был вторым преследователем) начал доставать парализатор, а Апейт обернулся на шум сзади: прямо из песка на них выпрыгивало что-то среднее между конем и вараном.

Видимо Торос нервничал и заспешил, увидев этого монстра, но факт в том, что он нажал на спуск парализатора, когда его ствол смотрел еще в землю. Голубой заряд ударил в песок и разбежался во все стороны. Апейт мешком упал на землю, не чувствуя ног. Рядом рухнула только начавшая подниматься Зея. Судя по звукам Гайдзин и Торос тоже лежали на земле парализованные ниже пояса.

– Извините, всегда что-то идет не так, когда я нервничаю... – начал Торос, но тут все переключились на варано-коня, который начал медленно ползти к ним, скребя передними не парализованными лапами.

– Это Рог – пустынный монстр. – Сказал Гайдзин бегло.

– Торос, сможешь попасть?

– Нет, у меня руки дрожат! Да мне его нормально и не видно!

– Тогда кидай парализатор Апейту, он ближе всего!

Апейт уже представил, как Торос долго собирается к броску, а они с Рогом ползают друг от друга, чтобы выиграть время. А секундой позже воображение нарисовало картину как парализатор пролетает мимо и они всей компанией уползают от Рога за горизонт, используя только руки, а тот их догоняет, цепляясь передними лапами.

Но Торос не стал долго ждать и довольно уверенно совершил бросок. Парализатор перелетел Апейта и упал между ним и Рогом, хотя намного ближе к Апейту. Самое страшное было ползти на Рога. Три метра, два метра, один. Взять, навести, нажать, синий свет. Всё – Рог без сознания валяется на земле. Гайдзин с деловым видом глянул на тушу:

– Мясо жестковатое, но сойдет – сказал он. – Хоть запасы пополню. … Пополним. – поправился он с небольшой задержкой.

Онемение прошло через час. До тех пор они просто подползли друг к другу и делились произошедшим, накрывшись плащами от солнца. А Гайдзин как он выразился «Убедился, что Рог не очнётся»

Вчера Торос довольно быстро понял, что бурю надо переждать. Он нашел расщелину и просидел так, пока не пришел Гайдзин, который заметил их ещё до бури и приглядывал («все сигнальные датчики всполошили» – ворчал он). Он обоснованно решил, что Торосу будет удобнее у него в доме-пещере, где Торос и рассказал кто они и куда идут.

– Так вот он попробовал за вами пойти и сразу потерялся! – прокомментировал Гайдзин. – Так пришлось с ним за вами идти! И плащ выдать, а то не дошел бы.

И уже другим тоном продолжил:

– Засиделся я что-то. Будто уже и не я это. Дурная голова опять чего-то требует.

Апейт ничего не стал скрывать и рассказал про одежду и свои попытки учиться читать. Торос ничего особенного не добавил, но сердечно поблагодарил его за поиски. Гайдзин упомянул, что давно никуда не выбирался и если они не против, он пройдет с ними несколько дней в виде гостя, да ещё то, что записки надо правильно читать, там про леса, а не пустыню было. Зея со своей стороны добавила, что не просто ходила с охотниками, а целенаправленно училась строить убежища и ориентироваться:

– Даже в пустыне изредка есть сухие травы и камни. Если ещё есть шест с собой, то можно относительно легко сделать навес.

Уже начало смеркаться и идти дальше не имело смысла, так что Зея попробовала реализовать знания на практике и стала искать хоть какие-то ветки и травы, но тщетно. И тут Апейту вспомнилась иконка в виде треугольника на второй коробочке. Что-то в ней было очень знакомое. Он молча достал ее и выбрав участок поровнее нажал кнопку. В этот раз загорелась зеленая лампочка и с тихим шипением перед ним надулась палатка с треугольным входом.

Гайдзин прищелкнул языком, и забравшись внутрь начал приговаривать:

– Ага, с подогревом и охлаждением…О! Солнечные батареи в тенте! А вот аккумуляторную батарею могли и побольше взять, только на пол ночи хватит греть. Зато с самозарядом. Должна к каждой ночи немного заряжаться.

– Ну вы забираетесь?

Проблема была в том, что как только Гайдзин залез – вход пропал. Апейт провёл пальцем по входу в палатку и материал расступался, как будто он водил ножом, а через некоторое время опять срастался без следа. Проведя полукруг, он забрался внутрь. Дно палатки полностью передавало рельеф пустыни и пришлось подложить всю одежду, что бы камни не мяли бока. Вчетвером было тесно, но все так вымотались, что практически сразу заснули. После всей беготни последних дней воды осталось меньше половины, а лес с возможными реками так и не приблизился. Он был крохотной, еле заметной, серой линией на горизонте.

Апейту снилось, что они все с парализованными ногами на одних руках спасаются от Рога, а тот все догоняет и нужно срочно прочесть инструкцию, состоящую из букв Г и Н. Надо будет еще букв выудить из Гайдзина, думал он во сне.

6. Солнце и песок

А!

Нет не А!

Точно не А? Тогда Л!

Еще думай!!

П!

Ну, наконец-то … – прокряхтел Гайдзин. Зея запоминала буквы явно медленней Апейта, который уже выучил с десяток и прикладывал все усилия, чтобы не подсказывать.

Возможно, причиной того была еще и усталость. Хотелось растянуть каждую секунду «обеда», так как солнце было еще в зените, а палатка немного поддерживала режим охлаждения. Торос лежал в углу в полубессознательном состоянии, а Гайдзин почему-то начал учить их алфавиту, хотя при прошлой встрече в песках был строго против.

Залог их сегодняшнего успеха был в равномерности и монотонности. Есть те, кто может быть героем 5 минут или даже час, но тут все по-другому. Ты начинаешь смеяться над мускулистыми силачами с огромными дубинами. Они становятся бутафорными и ненастоящими по сравнению с необходимостью сделать еще один шаг. Просто шаг. Даже обжигающий песок становится манящим и так и хочется в него упасть, лишь бы получить хоть секунду отдыха.

Самое странное, что они могли остановиться в любой момент, но с осознанием этого пришло и понимание, что воды остается все меньше, а русло реки с лесистыми берегами все так же далеко. До «обеда» они шли три часа, но рельеф, сменившийся на мягкий песок делал каждый шаг настоящим подвигом даже в походных ботинках. Ветер, казавшийся не сильным, мгновенно заметал ноги при каждой остановке.

O?

O! O!!! Ну наконец-то! Давайте что ли дальше пойдем? – спросил Гайдзин.

Было непонятно, идет ли он с ними, провожает или просто их пути совпали на некоторое время. Да и в целом было ничего непонятно. Из привычного мира, где вопросы не нужны и все было понятно, Апейт попал в мир, который он совсем не знал.

И тут Апейта поразила мысль, что он сам не знает зачем идет. Изначально это была задача, можно сказать миссия, которую он хотел выполнить. Он продолжал чувствовать долг перед экипажем и хотел приложить все усилия, чтобы доставить батареи, но при этом было ли еще что-то, что нужно было именно ему? Познать мир? Убежать из клетки? Которая между прочим сейчас казалась очень привлекательной, особенно учитывая, что они прошли только половину запланированного на сегодня. Жажда знаний?

А что нужно Торосу? И вправду, он явно страшился похода, но при этом шел. Он не был готов ни морально, ни физически, но вызвался идти. Зачем?…

Гайдзин умел мотивировать и после железного заявления «Ну все! Последний вышедший готовит ужин и сторожит еду ночью» все смирились с необходимостью выйти прямо сейчас. Ну вот именно сейчас и именно на эту жару.

Палатка сложилась сама, стоило ее погладить. Хотя с утра они довольно долго гадали как же ее убрать. Пытка жарой и песком продолжилась, но теперь к монотонному передвижению ног добавилась цепочка мыслей. Дойти… несколько глотков воды… а куда и зачем они идут… потом, думать потом, сейчас идти… кабель….… какой кабель?… неважно просто слово… очки… идти. Очки! Он достал большие круглые черные очки из мешка и одел. По крайней мере одной болью стало меньше.

Хоть полдень и остался позади, но жара не сильно спала. Пирамида как будто вообще не приблизилась и продолжала блестеть обломанной вершиной, зато окружающие ее горы стали четче, а леса на их склонах зеленее. Вытекавшая со склонов река исчезала в песках, где-то посередине между ними и лесом. Но самое страшное было обернуться назад – корабль был недалеко и его форма была легко различима. Сразу становилось понятно, что у них явные проблемы с водой. Заканчивался третий день пути, до реки было еще как минимум столько же, а воды осталось меньше половины. С едой правда было лучше, так как на жаре есть не хотелось. С другой стороны, мыслей повернуть назад не было. Видимо, потому, что они столкнулись со слишком многими неизвестными вещами, здравый смысл, вместе со страхом отступили из их утомленных сознаний.

* * *

Команду «Стоп» дал Гайдзин, как самый бодрый. Солнце еще не село, но сил вообще не осталось. Апейт молча сделал положенный глоток воды, достал палатку и просто упал в еще открывающийся люк. Из последних сил он отполз и уже проваливаясь во что-то бессознательное увидел падающего рядом Тороса. Было просто поразительно, что тот тоже дошел. Зея лежала на рюкзаке, но сил заползти внутрь не нашла.

– Корабельные хлюпики – проворчал Гайдзин, и включил зарядку батарей палатки в последних лучах солнца.

* * *

Апейт проснулся ближе к утру от голода, холода и жажды одновременно. Но двигаться настолько не хотелось, что он мучился с пол часа, прежде чем открыть глаза. Рассвет был уже на подходе и стало видно, что в палатке их трое. Зея все же заползла внутрь и спала в углу, а вот Гайдзина не было. И что самое странное, вместо обогрева палатка было включена на максимальное охлаждение.

Стуча зубами, Апейт открыл палатку и выполз наружу. Часть неба украшало предрассветное зарево, но было еще темно и прохладно, хотя и не так, как в палатке. Гайдзин полулежал снаружи у стенки палатки и смотрел на капли воды, оказавшиеся на ней. Капли скатывались вниз и почти достигнув земли попадали в небольшую складку в материале палатки, созданную подложенными камнями. Оттуда нестройным потоком они текли в уже наполовину полную банку с водой.

Это все было не от настоящего и привычного мира. Апейт молча смотрел на этот процесс и не понимал, работа ли это духа или неведомый элемент устройства мира. Гайдзин молча поднял глаза и пробормотал:

– В воздухе всегда есть пар, а перед рассветом его больше. Он на холодном оседает. Пол бутылки собрал с этой стороны. Поставь другую бутылку у другой стенки….

Апейт молча и, по возможности, бесшумно, достал пустую бутылку и, подложив одни камни под край палатки, а другие сверху, получил похожую складку, по которой вода начала стекать и капать в песок. Спохватившись, он подставил банку и, подперев её, начал как во сне наблюдать за текущими каплями. На время у него даже пропала жажда. Он видел росу много раз, но не догадывался, что можно получить столько воды. Теперь стало понятно, почему роса появляется именно утром, когда вокруг очень прохладно. Вспоминая прошлые замечания Гайдзина и личный опыт, все встало на свои места. Воздух – он состоит из много чего и из воды в том числе. Видимо, от температуры зависит, сколько ее помещается, а если охладить, она выпадает росой….

Через две склянки проснулась Зея. К тому времени солнце начало немного греть и сбор воды завершился. Всего собрали чуть больше литра, что несомненно радовало, но еще через пол часа оказалось, что Торос не может идти. Он настолько устал за прошлые дни, что даже не мог самостоятельно встать. Да и Зея не особенно блистала бодростью. То, что не чувствовалось вчера, из-за усталости стало явным – у всех кроме Апейта были сильно натерты и обожжены ноги, шея и кисти. Даже у Гайдзина появилась хромота, несмотря на ботинки. Глаза в разной степени были обожжены у всех, покраснели и сильно болели.

Картина вырисовывалась не радостная, до реки было в лучшем случае 3 дня, а воды было на полтора, и то если экономить. Даже если собирать по литру каждую ночь, это намного меньше, чем они выпивают за день. Еды было, правда, с запасом, благодаря мясу Рога.

Торосу было настолько тяжело, что он не мог связно говорить. Его пришлось напоить двойной нормой воды, после чего ее осталось совсем мало.

Держали совет втроем. Хоть самым логичным и было бросить Тороса, об этом никто даже не подумал. Он был частью команды. Вы же не выбрасываете свою руку, когда она устала и не может нести поклажу?

Первая здравая идея была идти ночью. Гайдзин сразу сказал, что это было бы намного лучше, но у них нет фонарика, поэтому он даже и не предлагал. Апейт немного помялся и молча достал из сумки цилиндр с кнопкой и линзой. Не было сил ни на обиду, ни злость. Просто надо выучить этот урок…

Чтобы не повторять ошибок, Апейт выложил все содержание сумки. Зея молча взяла мази и начала протирать ожоги одной, а глаза другой. Видимо не зря училась. Затем молча передала по кругу. План сложился сам собой: ждать вечера и надеяться, что Торосу станет лучше. Идти ночью и ближе к рассвету вставать и собирать воду, выпадающую на охлажденном тенте палатки.

На этом все сделали по глотку воды и легли спать. Наличие плана давало надежду. Несмотря на палящее снаружи солнце, усталость взяла свое и все провалились в сон до заката.

* * *

Вечером Торосу легче не стало. Он уже был в ясном сознании, но встать так и не смог, говорил медленно и растягивая слова. Ситуация становилась тупиковой. Сначала Апейт вызвался нести Тороса, но быстро понял, что это сделать намного труднее, чем кажется и даже не смог его поднять. Единственное, что им оставалось – всю ночь собирать капли воды под давящим чувством безысходности. Воображение начало рисовать четыре высушенные трупа, полуприсыпанные песком, торчащие из клочков разорванной ветром палатки. Используя всю теплую одежду Апейта как одеяла, они включили охлаждение и приступили к сбору воды. Дежурили по очереди. Несмотря на ночь все равно хотелось пить. При свете фонарика капли блестели, переливались и манили. Появлялись даже нездоровые мысли, но уверенность, что остальные так не поступят давала сил сдержаться. К утру получили почти два литра воды, что является нормой для одного человека и то без жары и физических нагрузок.

Уже с рассветом Торос проснулся и смог сделать несколько шагов. Идти под солнцем было самоубийством и видимо ближайшая ночь будет решающей. Если они не смогут идти, то шансов спастись не будет. При недостатке воды и жаре говорить не хотелось. Ты вроде в сознании и все понимаешь, но мысли расплавлены и текут вяло. Глаза пришли в норму. Ожоги же покрылись корочками, которые будут сорваны, как только они двинутся в путь. Апейту хотелось расспросить Гайдзина обо всем, но сил не было задать вопрос, и они просто лежали в палатке. Негласно решили по очереди выходить наружу и оглядывать окрестности. Очередь Апейта была после обеда, на котором они мало ели и еще меньше пили. Выйдя он еще раз убедился насколько близко корабль. Как будто за пару часов можно дойти. Река, терявшееся в песках, была еще ближе. Ее было видно по небольшим зеленым пятнам, которые перерастали в кусты и, совсем вдалеке, в лес. На нее как раз указывала линия в песке. Хотя вчера он никакой линии не видел… Змея? Следы? Цепочка следов? И тут он увидел точку. Достаточно близко, чтобы распознать человека, но достаточно далеко, чтобы пытаться догнать или окрикнуть. Человек шел медленно и покачиваясь. На нем был огромный рюкзак и большая накидка, покрывавшая все тело.

– Гайдзин – позвал Апейт – Гайдзин, погляди!!!

– Ого! – отозвался тот наблюдая странника. – Нам его не догнать и совсем непонятно почему он один и зачем он туда идет. Точнее понятно, что он идет к реке, как и мы, но кроме этого там же ничего нет. Мир сошел с ума… Давай что ли крикнем?

Но их попытки так и не увенчались успехом. Странник целенаправленно удалялся от них.

* * *

Нельзя сказать, что Торосу с заходом солнца стало сильно лучше, но выбора не было и поделив его вещи, они плавно двинулись дальше на север. Первые шаги показали, что последние дни отдыха на жаре сил не прибавили и отдыха как будто бы и не было. Первый шел Гайдзин с фонариком Апейта, затем пошатываясь и как-то смазано шел Торос, затем Зея, а замыкал Апейт. Ему было обидно, что Гайдзин пользуется его фонариком и ведет всех, хотя это было и логично. Несмотря на постоянную усталость, ему самому хотелось видеть куда они идут, понимать, что, если он ошибется, это будет его ошибка, а так он просто следовал за светлым пятном.

С каждым следующим шагом тело втягивалось в ритм движения и шаги стали даваться легче, несмотря на вновь сорванные мозоли и вскрывшиеся корочки ожогов. Даже Торос поддерживал умеренную скорость и монотонно шел, почти ничего не говоря.

– Наконец-то нашли – прохрипел Гайдзин.

Только тут Апейт понял, что они не хаотично виляли, а целенаправленно пытались выйти на следы путника, увиденного ими днем. Да, хорошо, что их вел Гайдзин….

Следы шли довольно ровно, так как днем видимость не ограничивалась лучом фонарика и скорость сразу возросла. Они слишком вымотались, чтобы думать об опасности, грозящей от неизвестного человека и просто радовались возможности идти быстрее.

Через некоторое время усталость начала брать свое и темп немного упал, но ощущение безысходности пропало. Они делали то, что могли, а остальное от них не зависело. Шаг за шагом они молча шли куда-то на север.

Где-то за полночь взошла луна, изрезанная темными линиями. И все сразу преобразилось. Теперь пустыня казалась черной с россыпью серебряных точек, а небо глубоко синим. Видны были только общие детали, но горы на горизонте угадывались однозначно, а пирамида, хоть и сама была плохо видна, отражала лунный свет на окрестные горы. Да, ночью идти было несомненно лучше. Несмотря на боль во всем теле и жажду они нашли свой ритм и усталость перестала чувствоваться. Она никуда не делась, но при этом перестала давить.

Следующие несколько часов ничего практически не менялось, но ставить палатку надо было за пару часов до рассвета, чтобы успеть хоть немного собрать воды. Неожиданно Гайдзин поднял руку в предупреждающем жесте…

– Солнышко… Рыжее солнышко – донесся то ли голос, то ли стон из темноты. Кто-то спал прямо на следах. Точнее следы заканчивалась на нём. Рядом валялся большой и потрёпанный рюкзак, а чуть далее естественная яма была накрыта куском прозрачной пленки, придавленной по периметру и с небольшим камнем по середине.

– Солнышко – Пробормотал незнакомец в бреду. Это было странно, так как не было похоже, чтобы он замерзал.

Было непонятно, стоит ли его будить? Или просто идти дальше? Незнакомцу было явно плохо, но не факт, что стало бы лучше, разбуди его в темноте четверо неизвестных теней, еще и светящих фонариком в лицо.

Решили ставить палатку прямо тут и поглядывать за ним, пока собирают воду. Не совсем было понятно, как ему помочь, и нужно ли. В свете фонарика оказалось, что незнакомец высок ростом, даже очень высок, упитан, даже немного полноват. Лицо сильно обгорело, но хоть не покрыто шерстью как у многих мутантов.

Палатку разбили в нескольких шагах от него и практически бесшумно легли спать, однако спалось плохо под периодические призывы светила. Потом видимо чужаку стал сниться другой сон, и он начал довольно порыкивать во сне. Первой дежурила Зея, хотя Гайдзину пришлось помочь ей с формированием желобка для воды. Очередь Апейта пришла уже перед самим восходом и как только он сел следить за каплями и поправлять камни, чтобы струйка текла прямо в банку, незнакомец пошевелился. Дыхание стало более ровным, а затем он перекатился и с трудом сел.

– Приветствую Апейт – прохрипел он. – Ты сильно обгорел.

Повисла неловкая пауза.

– Вот уже и галлюцинации реальней стали, а то все какая-то размазня. – продолжил он монолог.

– То вода вдали мерещится, то под землей ее шум слышу, а тут все честно – нормальная галлюцинация! И товарищ с корабля и вода у него в банках есть.

Апейт не смог ничего ответить, а незнакомец отвернулся, как будто его нет и молча подошел к яме, накинутой пленкой, поднял пленку и достал наполовину полную кружку воды. Повернулся к Апейту и подмигнув ему выпил половину. Бережно слил вторую половину в банку и уже собирался идти, когда Апейт окликнул его:

– Верден, мы просто догнали тебя по следам и разбили ночью палатку, так что пока еще не галлюцинации. Хотя к тому все и идет…

Да, несмотря на полусгоревшее лицо Апейт наконец-то узнал его. На шум из палатки вышли Гайдзин и Зея. Как ни странно, Верден и это принял очень легко.

– Извини, воды мало, экономлю, и не всегда могу понять, что и как. – сказал он как-то буднично. В голосе не было ни радости, ни огорчения. Такое ощущение, что он даже собирался пойти дальше, как будто бы и не встретил их, но тут за него взялась Зея:

– Группой идти проще, но если очень хочешь идти один тогда расскажи, что знаешь. Вы же ушли в разлом на востоке с Дори и Налимом, а теперь ты один идешь на север. – спросила она.

– Дори и Налим мир хотели посмотреть, а вот к трудностям готовы не были. На третий день буря налетела. Песком побила. Два дня прятались в итоге они назад решили идти. Я их почти до корабля проводил…

Пауза повисла в воздухе. Почему Верден идет один на север так и было непонятно, но уточнять никто не стал.

– Далеко до реки? – спросил практичный Гайдзин

– Дня полтора или два – без эмоций ответил Верден. Он был где-то глубоко в мыслях. Или, скорее, на той стадии истощения, когда все уже потеряло смысл.

– Проще идти ночью и у нас есть фонарик. День можно переждать в палатке. – сказал Апейт.

– Хорошо – сказал Верден и молча подошел к их палатке, залез в нее и аккуратно расположившись вдоль стенки, провалился то ли в сон, то ли в обморок. Теперь стало понятно насколько он был истощен и обезвожен. Даже Торос на его фоне выглядел хорошо. У Тороса была плохая физическая форма и он просто вымотался, а вот Верден, будучи охотником, был в хорошей форме и смог идти, выжимая самые последние остатки сил из организма.

Теперь они не могли уместиться в палатке лежа. Пришлось сесть спинами друг к другу и дремать в такой неудобной позе. Так как воду они собирали только пару часов до восхода, то ее оказалось меньше литра. А всего запасов было на пол дня.

Так в полудреме они и сидели большую часть дня. Было много мыслей, но не было сил говорить. Любой произнесённый звук воспринимался как лишняя трата сил.

Жара начала спадать и палящее солнце пропало, видимо затянутое облаками, хотя никто не вышел из палатки это проверить.

Верден проснулся незаметно, уже ближе к вечеру. Открыл глаза и сказал: «Спасибо». Но голос у него был уже живой и с эмоциями. А затем повторил еще раз.

– Усталость туманит разум, вряд ли я куда-нибудь дошел. Спасибо, что остановили и дали поваляться – продолжил он. – Вы же к пирамиде идете? А я в лес. Так что, часть пути нам похоже по дороге. Воды у меня пол кружки, так что тяжело будет. Честно говоря, шансов немного, но сидеть смысла точно нет.

– Добро – сказал Гайдзин. – Готов с заходом выходить? У нас фонарик есть.

Верден не успел ответить, так как вдруг на палатку обрушился шквал ветра и еще чего-то. Стало темнее, но Верден и Гайдзин одновременно молча ринулись наружу.

Дождь! Нет, ливень! Он налетел резко и неожиданно. Крупные капли били по палатке и сбивались в ручейки. Апейт, не зевая, схватил и подставил банки. Верден рванул к рюкзаку и раскинул пленку в ближайшую яму. Торос вылез последним и просто стоял под дождем и улыбался, а затем то ли засмеялся, то ли заплакал.

Поток воды был настолько силен, что все банки наполнились буквально за пять минут. Капли можно было ловить ртом или пить из банки и опять подставлять ее под скат палатки. Капли сбивали пятидневную грязь, песок, въевшийся в корки ожогов и прогоняли усталость. Ничего прекраснее не могло быть на свете!

Через десять минут эйфории поток воды резко ослаб и превратился в моросящий дождь, под которым они через два часа и вышли в путь. Идти под дождем в темноте было не очень просто, но памятуя о дневных переходах и жажде не хотелось задерживаться здесь ни секунды.

Идти во влажной одежде было тяжелее и вскоре холод стал пробирать всех, кроме Апейта и Вердена у которых были теплые куртки с собой. Зея с Торосом смотрели с завистью на них и жалели, что не были настолько пытливы при общении с духом одежды. Гайдзин же не выражал явного недовольства. Похоже, что ему даже нравилось это противостояние с холодом и дождем.

– В дождь ты можешь быть самим собой – Неожиданно сказал он.

Ближе к утру дождь совсем прекратился, и они разбили лагерь. Как ни странно, вода мгновенно впиталась и, хотя почва и была мокрой, но ни одной лужи не было видно. Гайдзин настоял на сборе воды с палатки, несмотря на запас. Верден одобрительно кивнул и как следствие им пришлось дремать с утра в мокрой одежде в палатке, включенной на охлаждение.