Читать книгу: «Корпорация «Гермес» 2», страница 3

– Чем нам пригрозил Новиков?

– Ты уже спрашивал. Он расскажет все журналистам…

– А теперь представь, что идём мы с представителем этих самых журналистов за стену и практикуемся в заклинании, тем самым показывая, что даже в недоработанном виде настолько хорошо, что я лично готов выйти за стену против бист.

– Ты же в курсе, что по телевизору показывают фильмы? С феями, драконами и прочим. Иногда даже про войны богов снимают. Видел недавние афиши? Там про музу с писателем.

Она подбежала к рекламному экрану, в донельзя слащавом ролике переигрывающие актёры пытались показать любовь, а получалось у них что-то другое. Эола выдохнула, словно дивясь моей наивности и продолжила.

– Та нимфа найдёт тебе журналиста. Ровно такого, как ты запросил. Но единственное, что вам скажут: любого можно купить за деньги, а все показанное всего лишь студийная съемка. Ты дашься диву, как быстро они найдут похожие декорации и разберут, что выглядит не так, как должно. Народ подхватит, а ты сделаешь только хуже…

– Если буду действовать один и без посторонней помощи, то наверняка все так и случится.

– То есть… – саламандра мигом оказалась на лапках под моим хитрым прищуром.

– Помнишь, кто заинтересовался моим заклинанием? – мог бы и не спрашивать. Она бы перечислила посреди ночи, в свободное время не отлазила от экрана телевизора.

– Дома потомков Ареса, Афины и… Афродиты.

Не знаю, зачем последним нечто, способное изничтожать бист, да и знать не хотел. А вот то, что именно они и сыграют нам на руку не сомневался.

– Помнишь одну хвостатую некомату-адвоката?

– Аюста! – она разве что не подпрыгнула, ужаленная догадкой. – Ну конечно же, как я сразу не догадалась? Ты договоришься через неё с родом Афродиты – и они выступят твоим поручителем в этом деле и помогут организовать и вылазку за стену!

– Соображаешь! – похвалил её за догадливость. – Это в лучшем случае, худшие варианты я пока ещё не рассматривал. Дом Афродиты вряд ли откажется. Ну а те, кто посмеет усомниться в достоверности съемки будут иметь дело с их адвокатами.

– Подожди-подожди, Гермес, – Эола хотела что-то спросить, но её внимание тут же привлекло только что принесённое блюдо.

Я со вздохом посмотрел на часы. Повар с официантом умудрились управиться ровно за несколько секунд до конца назначенного срока. Расплатился сразу же и накинул чуть сверху – мне благодарно и радостно кивнули в ответ. Эола едва дождалась, когда он скроется, и принялась за трапезу. Хотел бы я знать, как она умудряется расправляться с едой в разы быстрее меня?

– Я вот что хотела спросить, – сыто икнув, вновь заговорила саламандра. Ковырялась косточкой в зубах, сладко зажмурившись. Не знаю, о чём она сейчас думала, но мог поклясться, что её мысли заняты будущим ужином. – Ты хорошо придумал, но ведь корпорации вряд ли станут что-то делать за просто так. Тебе нужно что-то пообещать им взамен.

– Открою часть формулы. Позволю купить часть активов. Их наверняка заинтересуют будущие проценты от продажи.

– В обход «Садов Деметры»? А как же наш старый друг из сената философов?

Стоило признать – саламандра права. Как только Рин Юноске узнает про мою задумку, слетит с катушек и выпрыгнет из штанов. После такого его заявления, как и Аидов, приравняют к уловкам корпоративной войны.

– У тебя есть какие-то предложения?

– Скорее опасения. Думаю, ты заварил слишком густую кашу для того, чтобы её расхлебать.

– Да ладно, как будто в первый раз. Помнишь, как тогда с Орфеем устроили? Жаль, что эта дубина решил обернуться в самый неподходящий момент. Я думал, дядя Аид с меня тогда шкуру спустит. Но как видишь – обошлось.

– Ага, а после той истории ты не появлялся там около полусотни лет. Потому что при одном лишь твоём появлении Цербер готов был с цепи сорваться. И помнишь, как после ворчал Аполлон?

Я тихо рассмеялся, и в самом деле. Ему пришлось оторваться от самолюбования в зеркале, и взять на себя часть обязанностей, провожая души прямо до Харона.

– Что такое полвека? Справились тогда, справимся и сейчас. Лучше скажи, какие у тебя опасения?

– Они не потерпят подобного и потребуют разорвать прежний договор. Захотят вернуть деньги, а то и с процентами. Отец ведь рассказывал тебе, что у них полным полно способов «уговорить» человека подписать нужные бумаги?

– С другой стороны, я начинаю делать то, что ему обещал. Не он ли сам недавно поторапливал меня, требуя начать реализацию заклинания? Я исполняю договор, не подкопаешься!

– Ты понимаешь, что собираешься лишить его самого главного козыря против тебя? Вряд ли у них на уме было благородство, когда они соглашались с тобой. Ты сыграл тогда чистого мальчишку, хоть и в чём-то разбирающегося. И тогда они решили, что смогут сыграть на тебе, словно на флейте. – Она смешно фыркнула себе под нос, поражаясь недальновидности смертных. – Как думаешь, они обрадуются тому, что ты вдруг решил сменить выбранную роль?

– Считаешь, стоит озаботиться собственной безопасностью? – я сунул руку в карман, выудил оттуда визитку «Сынов Ареса», записанный там номер сразу перешел в мой телефон. Золотистая саламандра хороша в продумывании последствий, сейчас я не видел смысла игнорировать ее совет. Потрепал её по щёчкам и погладил умилительную рожицу, прикидывая, во сколько мне обойдутся услуги телохранителей.

Звонок застал меня врасплох, заставил вздрогнуть. Номер Аюсты настойчиво мигал на экране, требуя взять трубку прямо сейчас. Не стал дразнить её лишний раз.

– Алло?

– Сергей, это срочно! У меня появилась зацепка относительно бутылок! Ты сейчас свободен? Сможешь прийти?

Глава 4

Дождь затарабанил по стеклу такси, едва я оказался внутри. Хмурые тучи демонстрировали гнев Зевса яркими вспышками молний. Я смотрел на них и понимал, что мне что-то не нравится. В воздухе витало неестественное, до боли знакомое чувство, будто вновь вот-вот разразится битва титанов и богов. Они решили отомстить за убитого младшего? Вот-вот мерный гул автомобилей разорвёт протяжный, устрашающий рёв древнего чудовища. Мантикора или ещё какая образина – от этой не отмашешься кусочком божественности, как от бисты.

Ничего подобного не случилось. и мы подъехали к городскому архиву. Аюста назначила встречу у своей сестры, сложно представить место лучше. Ливень усилился едва я расплатился с таксистом, словно того и ждал. Машина осторожно прокатилась между луж и умчалась в темнеющую даль. До того висевший плотным маревом тучи теперь вытянулись, завиваясь воздушной спиралью. Красиво и устрашающе одновременно.

Решив не ждать, когда вымокну до нитки, я тут же скользнул под спасительную арку гигантского свода. Знакомая, битая временем дубовая дверь в этот раз поддалась гораздо легче, чем в два предыдущих. Любопытные кошачьи мордочки в тот же миг оторвались от разложенных на столе книг. Линка прищурилась, натягивая на нос снятые очки и мило улыбнулась, радовалась моему визиту. Аюста позволила себе попросту кивнуть, словно старому знакомому.

– Не думал, что сейчас можно где-то отыскать бумажные, – сказал вместо приветствия. Вспомнил, как все учебники были собраны в одном планшете, очень даже удобно.

– Это из моей коллекции, – чуть смутившись проговорила Линка. Надо признать, румянец ей к лицу. Всё это время сидевшая у меня на плече Эола встряхнулась, словно собака, скидывая налипшую к ней воду. И как только она умудряется не выдавать себя подобными выходками? Словно смертные разом слепнут при одном лишь её присутствии. Линка с Аюстой оказались не прозорливей остальных.

– Хочешь чаю? – черный хвостик маятником раскачивался из стороны в сторону. Я смотрел на двух сестричек и понимал, насколько же они различаются. Рыжая бестия Аюста готова кого угодно сожрать с потрохами, защищая тех, кто ей дорог. Линка же привыкла прятаться. Явись сюда стая сатиров, она юркнет под стол, а её сестрица обнажит клыки и когти.

– Сейчас редко встретишь того, кто интересуется книгами. И да, от чая не откажусь.

По ту сторону дверей неприятно завывал ветер. Как ни странно, но внутри этих стен я чувствовал себя в тепле и уюте. Эола не без любопытства уставилась на снующих из стороны в сторону информационных фей. Облизнулась, словно собираясь полакомиться одной из них. Чуя намерения золотистой саламандры, те горделиво держались от неё на приличном расстоянии.

– Эола, не балуй, – шепнул ей. Она лишь обиженно забормотала, не уставая вопрошать – как я вообще мог подумать о ней так плохо?

Линка вышла всего на мгновение, чтобы явиться с заполненным до краёв чайником и ещё одной чашкой. Один лишь дух ароматной жидкости умиротворял, заставляя хоть на миг, но забыть обо всех проблемах.

– Ты сказала, что нашла какую-то зацепку, – обратился к Аюсте, едва сделал первый глоток. Мне выделили шикарное кресло с вытянутой едва ли не под потолок спинкой. Мягкость подлокотников заполняла тело удобством, сладкая жидкость разносила тепло по всему телу. Я мог сидеть так годами, если не столетиями – ни за что не захочешь вставать.

– Не я – она, – некомата кивнула на темноволосую сестрицу. Линка вновь смутилась, прижав кошачьи ушки к голове, прикрыв лицо ладонями. Аюста спешила разогнать облако неуверенности, что поселилось в ней едва ли не с рождения. – Ну же, давай. Он не кусается. Знаешь, если бы не она, то, может быть, мы бы никогда и не сдвинулись с мертвой точки. Честно говоря, я рассчитывала на неё как на самую крайнюю меру.

– Ну хватит, Ю, – попросила Линка, чуть обернувшись. Протянула мне мятый лист. Выглядел он так, будто добрую сотню лет пролежал в одной из книг. Хотя почему будто? Наверняка так и есть. Встряхнул его в руке, принялся читать, перед тем прочистив горло. Эола не сумела сдержать любопытства, запрыгнула ко мне на плечо.

Лист был родом из того времени, где бумага считалась обыденностью, а не редкостью. Рекламный буклет, или, я бы даже сказал, этикетка: веселая корова встала на задние лапы, каким-то чудом обратив копыта в руки, и показывала большой палец. Посмотрел на девчонок, собираясь спросить – не шутка ли это? Нет, Аюста точно не стала бы так тратить мое время, а Линка не посмела – значит, следует смотреть внимательней.

«Коровкина сладость» – гласило название. Состав читать не стал, а вот пункт про то, где разлито уже куда интереснее. Полис с необычным названием – Московский. Звучало очень по-славянски. В производителях значились «Сады Деметры». Я не сразу придал значение последнему, сделал глоток чая и тут же поперхнулся, чуть не прыснул алой жидкостью в Линку.

– Вот-вот, понимаешь теперь? – Аюста ухмыльнулась, сложив руки на груди. Эола же напротив недоумевала, зашептала мне прямо в ухо.

– Гермес, поясни! Интересно же!

Делать было нечего, пришлось отвечать.

– Мы же сейчас здесь и находимся! Я думал «Сады Деметры» не размещают производств в родном полисе! У них здесь представительство и банки. – Разумеется я изучил, кому именно мы должны были целую кучу денег.

Обе некоматы закивали в ответ, Линка вдобавок поправила очки на носу.

– Дело в том, что в нашем районе никогда не было ферм, на которых бы содержался скот. Мясо привозят из-за стены, как и молоко. Там есть охраняемые луга и специальные заводы. Раньше «Сады Деметры» покупали сырье и сами проводили разлив ради удешевления производства, но несколько десятилетий назад отказались от этой практики, обложив данью проигравшие роды из других полисов. Понимаешь, что это значит?

– У потомков Деметры остался свой стекольный завод?

– Именно! – Аюста разве что не взорвалась восторгом, когда наши догадки совпали. – Всё это время мы копали совершенно не в том направлении!

Я закусил губу, откинувшись на спинку кресла, почесал подбородок пальцем. Не сходится…

– Ты же тогда сказала мне, что не смогла ничего нарыть в том направлении. Что тебя прижучили из корпорации Афины, или кто-то в этом роде.

– Они думали я копаю конкретно под них. У каждой корпорации не просто скелеты в шкафу, там на целую армию хватит, еще и под кроватью останется.

– А как ты это достала? – потряс старой этикеткой, обращаясь уже к Линке. Та сжалась, словно маленький котёнок, просто покачала головой, едва слышно пискнула в ответ.

– Громче, Ли! Это со мной можешь говорить тихо, а другие тебя не слышат. Ты же не боялась, когда он приходил к тебе без меня? Почему теперь смущаешься? – нахмурилась рыжая кошкодевочка.

Некомата подняла на меня осторожный взгляд, тут же отвела глаза в сторону. Изящная ладонь коснулась красивой, округлой груди.

– Я люблю молочко, – чуть громче проговорила она. – Я собираю от него этикетки, самые разные. Их сейчас почти нигде и не найти, картинки печатают прямо на бутылках и пакетах…

Ого, какая Линка разносторонняя. Надо будет в обязательном порядке спросить её о том, что еще она коллекционирует – мало ли? Вдруг окажется любительницей божественных артефактов, и собрала у себя целую свору подлинников для королинской выставки? Она же продолжила объяснять:

– А когда Ю заговорила про… бутылки. Ну, рассказала мне, чем вы занимаетесь, меня почти током ударило – вспомнила! Что у меня была этикетка с местного производства…

– То есть мы теперь знаем, где их берут для того, чтобы разливать «лекарство» от духарки, – не без улыбки проговорил я.

До сего момента мне казалось, что затея встала на дороге ржавой телегой и уже не двинется с места. А оказалось достаточно одной кошке едва махнуть хвостом, как она понесётся вниз к обрыву – не остановишь. «Сады Деметры» значит. Как там говорил отец про Рина Юноске? К нему приходят, когда отчаянье стоит за спиной, а все другие отказали? Удивлюсь, если он ничего не знает про подпольное производство.

– Будешь с ним говорить? – Эола как будто читала мои мысли, сразу же спросила про Юноске.

Я покачал головой. В конце концов, что он мне скажет? Признается мне во всем? Даже не смешно. Он попросту ухмыльнётся, плюнет мне в лицо и выгонит прочь. А следом заявит, что с нынешнего часа наш договор более недействителен и потребует выплатить долг. Нет уж, тут следует работать мягче.

Я встал и сделал несколько осторожных шагов по направлению к Линке. Та сжалась, будто я собирался бить её за дерзость. Странно, раньше так не реагировала. Вместо наказания я осторожно коснулся её мягких, черных волос. Она тут же широко раскрыла глаза и довольно улыбнулась, когда я пару раз провел ладонью по ее мягкому облачку.

– Ты молодец, Линка! Что бы мы без тебя делали?

* * *

Дождь на улице все усиливался, превратившись в настоящий ливень. Оставаясь под защитой каменных стен, я проверил телефон. Помимо сброшенных Александром рабочих сообщений, было несколько вопросов от отца. Не знаю почему, но ощутил к нему трогательную благодарность. Вспомнил, как хотел хотя бы раз за всю жизнь услышать от Зевса вопрос: – всё ли у меня хорошо? Но он был занят бесконечными поисками новой пассии, с которой можно было бы изменить Гере. А уже потом, когда появилась угроза гигантов, стало и вовсе не до того. Мой многократно «пра» внук сейчас сумел оказаться куда большим отцом, чем родной. Волновался, спрашивал, где я сейчас? Словно боялся, что в бушующий на улице шторм унесёт меня прочь.

И в самом деле могло. Людей на улице не осталось, всех кто не успел спрятаться будто сдуло. Кормившаяся с подачек нечастых посетителей архива бродячая собачка едва стояла на ногах, сносимая неистовым потоком ветра. Да что за чертовщина вообще происходит? Будь я самым обычным смертным, сказал бы, что боги гневаются…

– Какой разыгрался, а? – Эола чуть не обожгла мне ухо горячим дыханием. – В первый раз вижу такой чёрный шторм!

– Чёрный шторм? – тут же переспросил я и прищурился. В моей прошлой жизни не было ничего подобного.

– Да уж, – поддакнула Аюста, налив себе ещё одну чашку.

Наше маленькое расследование на сегодня закончилось. Линка, посетовав на то, что не может нырнуть в свою родимую уютную кроватку дома, улеглась спать на будто только для того и предназначенной лавочке. Она довольно замурлыкала, когда Аюста невесть откуда принесла шёлковое одеяло. Вместо подушки ей служила скомканная куртка. Старшая трепетно заботилась о младшей сестре. – В последнее время они случаются всё чаще и чаще…

– Я что, ничего тебе про них не рассказывала? – Эола хлопнула себя лапкой по мордочке. Мои девчонки словно желали посоревноваться друг с дружкой, кто пояснит мне первой. Я выбирать не стал, пусть лучше говорят обе.

– Никогда не забуду свой первый чёрный шторм, – продолжила говорить некомата. – Говорят – это воля Богов. Скверный, наверно, у них нрав, если творят подобное.

Поток ветра легко подхватил кучу мусора, заиграли в дикой пляске уносимые прочь конфетные фантики. На миг прилипший к стеклу ярко желтый блистер оставил шоколадный след. У меня вдруг засосало под ложечкой, безумно захотелось сладкого. Аюста разделяла мои желания. Она похлопала себя по карманам, словно у неё было что-то при себе.

– Помнишь Эвра? Который Бог ветра? – Эола смотрела куда-то вдаль. Конечно я его помнил. Он был насмешником, проказником, любил задирать хитоны, заглядывая девицам под подол. Он не участвовал вместе с нами в той знаменательной битве, лишь гордо обещал разнести по всему свету весть о нашей победе. А вышло ровным счётом наоборот. – Его поймали. Он пытался бежать, считал, что отовсюду можно смыться, от любого улизнуть. А они схватили его за хвост, словно шелудивого пса.

– Хочешь сказать, это он? – я кивком указал на творившееся за окном бесчинство. Эола тотчас же поддакнула.

– Он. Они запрягли его работать. Я… не пыталась понять сути этих поручений, не высовывалась. Он носится за стенами защитных куполов, избегает полисов.

Аюста смотрела туда же, куда и я. В её ладони вдруг появились два шоколадных батончика. Настырно сунула мне один в руку, второй со вздохом спрятала обратно, приберегла его для сестры.

– В детстве я была выдумщицей. Ну, до того самого момента, как столкнулась с корпорацией. Болтала ей, – кивнула на мирно спящую Линку, – всякие небылицы, а она и рада верить. Наверно, в её любви к книгам стоит обвинять меня. Одно время бедняцкий квартал был… гораздо хуже, чем сейчас. Не знаю откуда, но как-то отец сумел принести нам целый ворох книг. Мне было лень их читать, но я усердно делала вид, что занимаюсь этим. А потом пересказывала ей содержимое – сам понимаешь, какую тарабарщину я тогда несла. Она обижалась, говорила, что не могут сказки заканчиваться так скверно! Дулась и… так и научилась читать сама.

– А какие сказки ты ей рассказывала? – мне не удалось сдержать досужего любопытства. Аюста повела плечами, выдохнула, словно раздумывая, стоит ли отвечать? Повезло, я оказался в числе достойных знания.

– А вот про чёрный шторм и рассказывала. Знаешь, как забавно – это, оказывается, единственная небылица, которую я хорошо запомнила с тех времен. Не знаю, как было у тебя в шикарном доме, а у нас сквозняк добавлял атмосферы. Мама затыкала прорехи чем могла, у нас всегда пахло строительным клеем. Но это только когда приходил чёрный шторм, в остальные дни у нас было тепло, а то и жарко. Не суть. Я рассказывала ей о том, что это не просто непогода, а наши обиды и злоба. Кто-то вытаскивает из нас всё плохое, и потому оно – вот такое…

Эола аж замолчала, заслушалась вместе со мной. Красивая история…

– У нас с Линкой неписанное правило. Как только шторм уходил и унимался дождь – мы выбегали на улицу и скакали по лужами. Домой возвращались бесконечно грязные, но довольные. Мама ругалась, что снова приволокли ей кучу стирки, но папа всегда её успокаивал. А потом мы вместе отмывались.

– А чему радовались?

– Тому, что из нас вышла вся злость и обиды. Прошёл дождь – значит, пришло прощение. Глупо, наверно?

Я приобнял её за плечи. Прекрасно чувствовал, как ей хотелось простого человеческого тепла. Соскочившая на подоконник Эола смотрела вдаль, будто таила надежду узреть самого Эвра. Я не пытался, лучше буду помнить о нем хорошее, чем встречу настоящего. По крайней мере пока не соберу достаточно силы, чтобы освободить его.

– Запомни эту историю, Гермес, – пробормотала саламандра. – То, что она сказала.

– Зачем? – лениво спросил я.

– Когда ты освободишь его, вырвешь из титаньих пут, он будет в отчаянии. Он всю жизнь таскал полные стада тучных облаков, чтобы дождь орошал посевы смертных. Тушил пожары и успокаивал братьев, когда они проказливо устраивали на море очередную бурю. Не губить моряков зазря и не гневить Посейдона. А сейчас он приносит лишь мрак, мглу и жуткий холод – думаешь, он рад это делать? Расскажешь ему эту историю, чтобы он знал, что даже будучи пленником у титанов, он умудрялся делать чью-то жизнь лучше. Он оценит.

Я кивнул, давая ей такое обещание. Пусть будет так – самому же нравилось, когда смертные обращали внимание на мои старания…

– Что собираешься делать дальше? – спросила Аюста, неохотно отстранившись от моих объятий. Словно не мы только что слушали, чем она промышляла в детстве. – Будешь искать производственную фабрику?

– Она должна быть где-то в городе. Если бы ты была главой «Садов Деметры», где бы ты ее расположила?

Некомата громко хмыкнула. Одно это предположение показалось ей бесконечно забавным. Коснулась пальцем собственных губ, задумчиво запрокинула голову.

– Где-то в кварталах, где есть промышленные печи. Ты ведь знаешь, как оно производится?

В самом деле, мог бы догадаться и сам. Это место попросту обязано быть на самом виду, чтобы ни у кого не возникло даже подозрения, что там происходит что-то незаконное. Еще раз посмотрел на лежавшую на столе этикету, нижнюю часть затерли практически до белого, но адрес по-прежнему был четко виден. В очередной промышленной зоне, окруженной бедняцкими кварталами, которыми так изобиловал этот полис.

– Бутылка той дряни у тебя с собой?

Она метнулась к собственной сумке, выудила из неё недавно купленное варево. Пожала плечами на мой вопросительный взгляд.

– Та, которую ты мне дал, куда-то пропала ровно с того момента, как мы покинули полицейский департамент. Я даже звонила и спрашивала их о ней, думала – взяли как вещественное доказательство. Но там как обычно ничего не видели, ничего не знаем. Наверняка разбили ее и сделали вид, что никогда не было.

И в самом деле – откуда им, когда бутыль служила узилищем для одного из младших титанов, стискиваемая в лапках Эолы.

– Что там? – спросила она, когда я хмыкнул при взгляде на этикетку.

– Ни адреса, ни состава, ничего. Одни лишь сладкие обещания, – усмехнулся я, ткнув пальцем в яркие буквы. – Неужели можно просто так продавать дрянь на улицах среди бедняков и никто не станет задавать лишних вопросов?

– Полиция следит за соблюдением прав корпоратов. Нами занимаются по остаточному принципу, – поморщилась некомата.

Несправедливо, неправильно, наш порядок был иным. Еще одна причина исправить совершенную в прошлом ошибку. Черный шторм, плач Эвра умолкал, унося за собой отчаяние и обиды горожан. Ещё пару мгновений назад неистово колотивший струями в окно дождь теперь точечно мутузил стекло, слабея с каждым новым ударом.

– Схожу ка я на тот завод, как появится время. Задам пару вопросов местным управленцам.

– Серёж, ты уверен, что стоит? – Аюста придержала меня за руку, словно опасалась, что я прямо сейчас метнусь на улицы нести боль и справедливость.

– Почему нет? – удивился я нетипичному для некоматы вопросу. Обычно она не сомневался.

– Тебе… сколько тебе на самом деле лет? Выглядишь ведь мальчишка-мальчишкой. Может, передать это дело в полицию – пускай они занимаются? Я подниму связи, они точно заинтересуются!

– Ю, духарка, ведь не вчера появилась. И многих полиция поймала?

Она прислонилась к стене, понимая правоту моих слов и слабость своего положения. Будь она действительно главой корпорации… я ткнул её кулаком в плечо и подмигнул, прогоняя хмарь темных мыслей.

– Да веселее ты. Раньше я ждал твоего звонка, теперь твоя очередь. У меня есть другие дела, но как освобожусь сразу дам тебе знать.

– Ещё одна безумная презентация? – она позволила себе добрую улыбку. Знала бы она, насколько права! Не стал раскрывать интригу: если всё получится, то сама в скором времени обо всём узнает.

– К слову говоря, о других делах. Можешь устроить мне встречу с твоим начальством? Они тогда интересовались моим заклинанием. Думаю, у меня есть, что им предложить.

– Конечно, – как-то до странного легко согласилась она. – Знаешь, я начинаю думать, что наше с тобой знакомство начинает приносить положительные плоды. Если они узнают, что мне удалось привлечь на их стороны создателя того заклинания, можно будет говорить о повышении!

– Ну, как видишь, сама судьба свела нас!

Я крепко обнял ее на прощание и тихо покинул архив, чтобы не разбудить Линку. Эола нырнула следом за мной в дверной проём, привычно забралась на плечо и схватило лакой за ухо:

– Ты ничего не забыл, Герм?

– Буду рад, если напомнишь, – у меня не было никакого желания играть в столь любимую саламандрой угадайку.

– Да так… сегодня число хорошее. Четырнадцатое. Апрель. И время клонится к вечеру. Ни о чём не говорит?

Воспалённый недавними размышлениями мозг пытался вспомнить, что назначено на этот день и у него получилось. Я широко раскрыл глаза от удивления и готов был укусить самого себя за локоть. Турнир! Тот самый, на который меня записала Лита – как же я мог про него забыть?! И я опаздываю!

Не спрашивая у хихикающей саламандры, почему не напомнила раньше, я напитал свое тело божественной силой и побежал в другую часть города.