Читать книгу: «Дефект», страница 5

Этот момент потом надолго остался в его памяти. К его тогдашнему удивлению, открывшийся вид его нисколечко не напугал – ему бы тогда и в голову не пришло мыслей о страхе. Всё казалось игрушечным и было будто бы совсем близко.

Сначала он видел по большей части равнины. Острые белые постройки с высоты выглядели, как снежинки. Затем начались горы, и тут у Астэ по-настоящему захватило дух. Они выглядели, как давно потухшие вулканы; на вершинах многих из них, в кратерах, были озера, гладь которых казалась фиолетово-сиреневой в лучах восходящих звёзд. Множество водоёмов было и в горных долинах – словом, создавалось ощущение, что когда-то давно на планету вылилось много воды, и часть её до сих пор не впиталась.

Эио-ом летел довольно медленно, но Астэ всё равно приходилось делать из глаз щелочки из-за жутко сильного ветра – он жалел, что у него нет специальных очков. А ещё ему было невероятно холодно: в какой-то момент он попросту прижался к мягкой тёплой спине животного, продолжая, однако, наблюдать за тем, что внизу. «До чего же у меня красивая планета…» – думал он в полнейшем восторге.

Вскоре на горизонте показалось море. «Мы уже достаточно далеко…» – подумал Астэ. Будто бы прочитав его мысли, эио-ом немного покружил на месте – круги были довольно большими, – затем развернулся и приземлился на одной из полян, у озера, не слишком далеко от поселений людей.

Ступив на землю, Астэ аж слегка пошатнулся с непривычки. Эио-ом тем временем направился к воде, присел и стал пить. Астэ проследовал за ним – уж очень хотелось понаблюдать за этим замечательным животным. Напившись вдоволь, эио-ом подошёл к нему и положил голову в его руки – Астэ мог рассмотреть перья у того под ушами и легонько потрогать небольшие кисточки. Посидев так немного, эио-ом поднял голову, посмотрел Астэ в лицо, издал звук «мрм», развернулся, разогнался в несколько прыжков и улетел по направлению к горам, на вершине одной из которых и находилось его жилище.

– Мрм, – ответил ему Астэ.

Он намеревался пойти домой, но оказался во власти обстановки. Он находился совсем-совсем один, и при этом ему не нужно было ни от кого скрываться. Зеркальная гладь воды поблёскивала в лучах звезды. Он сел на траву, заворожённый видом озера. И тут ему вспомнились его недавние чувства – когда он только проснулся. Они показались такими далёкими…

«Как я мог, – подумал он. – Что бы я сам делал, если бы народ, к которому я изначально принадлежал и с которым провёл много жизней, поработил тот народ, который я впоследствии создал?»

Астэ смотрел на воду, и ему хотелось зайти туда и раствориться. Он понимал, что ему придётся жить со своими мыслями по поводу имперцев. «Ну, по крайней мере, если у нас всё получится, их здесь не будет… И, по крайней мере, это их поколение получит по заслугам». По телу разливалась горечь, смешанная с раскаянием, разбавленная непонятно откуда взявшимся умиротворённым блаженством. Он закрыл глаза и подставил лицо ветру, колышущему волнообразную мягкую траву…

«Ну всё, хватит рассиживаться. Впереди самый ответственный этап – мы всё время должны быть начеку».

Он резко поднялся и решительной походкой зашагал к поселениям.

Глава 5. Ошибок не бывает – есть только счастливые случайности

⁸

Как и ожидалось, сражение на В**** окончилось не в пользу Империи. Проиграли они фатально, с треском (костей) и спецэффектами (создаваемыми пламенем, пожирающим всё вокруг). И дело было даже не в человеческом ресурсе, на который так надеялся Второй Главнокомандующий – он как раз-таки не подвел. Решающую роль сыграли обстоятельства.

Дело было в том, что Империи в целом не следовало развязывать эту войну. Даже несмотря на то, что на момент начала политическая ситуация во вражеском государстве была довольно неустойчивой, у Империи заведомо не было шансов на победу, что объяснялось несколькими общими причинами и одной основной.

Если анализировать общие, то в целом можно поразиться, как руководство Империи додумалось напасть на это государство. Объяснить такие действия можно разве что менталитетом и излишней самоуверенностью, накопившейся за многие эпохи побед. Враг обладал гораздо более обширной территорией и бо́льшим количеством ресурсов; превосходные боевые навыки тех людей были давно известны на всю Галактику, если и не за её пределами; как бы Империя ни пыталась распространить свое влияние, у врага оно было куда сильнее; наконец, это государство имело значительно более долгую историю, а значит, его люди владели более совершенными техниками.

Была и основная причина. Вообще, нестабильная политическая обстановка там объяснялась недавним государственным переворотом, свершившимся во имя свержения авторитарного режима. Ситуация до переворота докатилась до того, что во всесторонне развитом государстве было даже распространено рабство. Однако нашёлся человек – взялся он вообще непонятно откуда, ходили слухи, что из одного из диких племён – который смог организовать революцию и свергнуть то, что уже давно этого требовало, жестоко расправившись с главой государства и установив… диктатуру. Имевшую, впрочем, значительные преимущества перед предыдущим режимом, поэтому приход этого человека к власти можно было в самом деле назвать спасением. Было ещё кое-что. На время его правления армия страны стала в прямом смысле непобедимой, а всё потому, что обладал он такими способностями, которые ни у кого за всю историю не встречались ранее. Его по этому поводу многие считали божеством на земле. Наиболее ярким примером, пожалуй, может послужить печальная участь, постигшая как-то солдат Сопротивления. Зачем и почему оно образовалось, чуть только успела свершиться революция – никто не знал. Только вот шансов у него никаких не было. «И это всё, что вы можете нам противопоставить?» – насмешливо спросил один из его представителей, стоя в числе пятисот человек напротив одного. Да, это было всё, и этого было достаточно: в огненной лаве сгорели все пятьсот.

Вот такого противника выбрала себе Империя.

При помощи оставшихся в колонии имперцев люди из народа Эа могли отслеживать деятельность Империи на войне. С каждым днём первые становились всё радостнее, а вторые, казалось, были живыми трупами.

– Знаешь, – сказал как-то Лэнги Астэ, – на фронте уже ходит шутка, что вскоре некому будет подписывать капитуляцию. Как думаешь, что ими движет?

Однако Астэ не смог ответить на вопрос: он согнулся пополам от смеха, дёргаясь, как в конвульсиях. Затем выдавил из себя:

– Ну не-ет, пусть возвращаются! А то умрут безнаказанно…

Лэнги только улыбнулся краем губ.

Несмотря на чей-то сарказм, капитуляцию всё же подписали. К этому времени всё уже было подготовлено к их возвращению: Эа рассредоточились по точкам прибытия и спланировали радушный приём. Однако главным преимуществом по-прежнему оставался их доступ к установке.

Моральное состояние оставшихся на планете имперцев как-то резко ухудшилось: узнав об окончательном поражении, они стали массово совершать самоубийства.

– Эх, раньше бы так, – говорил Астэ, подавляя зевок. – Что ни день, то дохлый имперец.

Вскоре ситуация приобрела такие масштабы, что группу людей, ответственных за работу установки и обладающих необходимыми знаниями, пришлось попросту охранять.

– База, это М7352А. Запрашиваю разрешение на посадку.

Голос был почти что металлический, а доза убитости в нём смертельно превышала норму.

Астэ улыбнулся, положил ногу на ногу и на чистом имперском ответил:

– Ага, это база. Можете секундочку на орбите повисеть, а то у нас тут неполадки небольшие возникли…

Ему показалось, что он прямо видит это лицо. После небольшой паузы голос спросил, всё так же бесстрастно, но с оттенком раздражения:

– Вы издеваетесь?

В ответе не было надобности. Не прошло и нескольких секунд, как один из кораблей эффектно разлетелся в щепки от взрыва. Установка была настраиваемая, с регулируемой мощностью.

– Эй, это не вас мы там подбили? – зевая, Астэ продолжил диалог.

В ответ ему послышался только шум.

– Ответьте, кто там живой есть. Нужно донести оч-чень важную информацию, пока вы там еще живы и не допустили никаких ошибок.

– Слушаю.

Голос был, казалось, задыхающимся от гнева и бессилия. Удивительно, что он даже не начал возмущаться. Бедолаги.

– Замечательно, – сказал Астэ. – Чтоб Вы знали, этот залп был выпущен из боевой установки К577-3. Вы ведь в курсе, что это такое?

– Так точно, – у говорящего едва ли не скрежетали зубы.

– Отлично. А эту часть слушайте очень, очень внимательно. Сейчас мы даём вам разрешение на посадку, вы приземляетесь, кидаете на землю оружие, держите ручки перед собой и даже не думаете оказывать сопротивление тому, что увидите. Малейшая угроза с вашей стороны – и о вашем блестящем поражении даже некому будет рассказывать следующим поколениям, которых, собственно, тоже не будет. Иными словами – взорвём вашу планету к чертям. Не пощадим мы никого – запомните, пожалуйста, эти слова.

На несколько секунд воцарилось молчание.

– Это измена?

– Нет, это революция, – улыбнулся Астэ.

– Кто это говорит?

У имперцев была поразительная память: как правило, они знали по именам всю верхушку, понятие которой было довольно растяжимым.

– Спросите у Гэрета (Астэ произнёс звание), начальника по безопасности колонии.

Повисла озадаченная тишина.

– Ладно, надоело мне с Вами болтать, – сказал Астэ. – Садитесь уже.

Лица вышедших из кораблей имперцев надо было видеть. Казалось, они бы и не нападали какое-то время от изумления, даже если бы могли себе это позволить. Да, зрелище и в самом деле было необычное. Ведь их окружили рабы, одетые в имперскую форму и с оружием наготове. Стоят, хлопают глазками, обрамлёнными белыми пушистыми ресницами.

Вот один вышел вперёд. «Погодите-ка, я ж накануне до ухода смотрел замечательное представление с ним… Так вот, кто со мной разговаривал. У Гэрета, значит, спросить… Вот собака».

– Добро пожаловать домой, – улыбнулся Астэ. – Точнее, уже не домой, а в гости.

Помня об угрозе, имперец сделал всем знак стоять смирно.

– Оружие кидаем, господа. Я же предупреждал.

Один из ошарашенных имперцев зло пробормотал:

– Мы что, будем слушать… его? Да чтоб мне сдохнуть на месте.

– Слушаю и повинуюсь, – пожал плечами Астэ, и в следующий момент от того человека осталась лишь горстка пепла, которую ту же подхватил и стал разносить по земле ветерок.

По толпе имперцев прошла волна изумления и ужаса. На что ещё могли быть способны вчерашние безответные рабы? Молча они побросали оружие.

– Вы не волнуйтесь, – сказал Астэ. – Хотели бы мы вас всех убить сейчас, сделали бы это ещё на орбите. Сейчас нам надо, чтобы вы на своих замечательных космических кораблях доставили нас на вашу планету, а ваши сородичи, если таковые ещё остались, пусть соберут всех рабов, и обратно мы уже полетим все вместе. Что с вами будет дальше – узнаете после того, как всё сделаете.

Имперцы обрабатывали информацию.

– И да, ещё кое-что, – Астэ улыбнулся. – Установка К577-3 всё ещё под контролем наших людей, и так будет всё время нашего предстоящего путешествия. Малейший агрессивный жест с вашей стороны – достаточно будет условного сигнала, чтобы планета разлетелась в щепки. Нет, своих мы не пожалеем: умрут одни, появятся другие. А вот ваши уже не появятся. Я вам больше скажу. Даже тогда, когда мы с вами прибудем на место и вам покажется, что теперь-то мы точно не отдадим приказ пустить залп – знаете, что я сделаю первым делом? Узнаю координаты Рощ Жизни, если они у вас так же называются – в общем, вы в любом случае сейчас поняли, о чём я. А установка ваша замечательная, как вы видели, не промахивается…

Глядя на лица имперцев в этот момент, можно было чётко понять, как выглядит полный провал. Астэ, умевший так хорошо читать по глазам, наслаждался как никогда.

– Могу я переговорить со своими людьми? – осторожно, косясь, спросил имперец, тот, с кем разговаривал Астэ.

– Конечно, можете. Стойте, ну куда же Вы! Не стесняйтесь, говорите прямо здесь.

Тот обречённо вздохнул.

– Нам понадобится время на то, чтобы подготовить корабли к полёту, – сказал он затем. – А также на то, чтобы наши соотечественники… выполнили ваши требования.

– Это да, это конечно. Можете делать всё, что необходимо – мои люди не будут спускать с вас глаз. Можете даже со своими здесь пообщаться – они вам мно-ого чего интересного расскажут. Скажу по секрету – больше всего интересного вы узнаете от бывшего управляющего колонией.

Имперцы переглядывались. Шок и замешательство настолько поглотили их, что даже злость отступила на второй план.

– Ну, если всё понятно, то можете приступать к выполнению своих обязанностей.

Лэнги стал отдавать распоряжения, кому собирать валяющееся на земле оружие, кому уходить и кому оставаться с имперцами.

Тут в толпе стал прокладывать себе дорогу какой-то человек. На него шикали, но он не обращал внимания. Охранявшие насторожились; Лэнги кивком обратил на него внимание Астэ.

Вот он наконец вышел. Перед Астэ во всей красе стоял Гэрет; расширенные глаза его метали молнии.

– Ой, привет, – невозмутимо поздоровался Астэ. – А я уже хотел пойти искать тебя – что-то мне подсказывало, что в открытом бою сдохнуть тебе не суждено.

Гэрет зло на него посмотрел, затем медленно двинулся в его направлении.

Лэнги чуть заволновался, люди насторожились; Астэ сделал им знак рукой успокоиться.

Гэрет тем временем приблизился почти вплотную и сквозь зубы проговорил:

– Ты и правда считаешь, что недолюди способны построить нормальное будущее?

Астэ и бровью не повёл.

– Нет, никогда не считал, – ответил он. – Моё мнение таково: недолюдей надо уничтожать, ну или обезвреживать – что мы, собственно, и сделали. Ещё вопросы ко мне будут, Гэрет?

Тот метнул на говорящего такой взгляд, что Астэ показалось, будто его сейчас пронзит кинжал.

– Ты как, шавка, со мной разговариваешь?

В следующий момент имперец упал на колени с внезапно подвернувшихся ног.

– Шавка здесь – это ты, – эти слова Астэ будто вбил гвоздями.

Затем он сменил выражение лица, посмотрел на Лэнги и спросил:

– Ты ведь справишься с остальным?

Тот молча, исполнительно кивнул.

– Хорошо, спасибо. Думаю, моё присутствие здесь всё равно не обязательно – я отлучусь ненадолго.

Лэнги сначала удивился, затем понял. Тяжело вздохнув, он кивнул ещё раз и повернулся в сторону остальных.

Вообще, Астэ никак не планировал разбираться с Гэретом – в этом не было нужды: позже он вместе со всеми за всё ответит. Но тут его манера разговора будто резко развернула какую-то внутреннюю струну злости, больно хлестнувшую по самолюбию, которое – Астэ этому даже удивился – всё ещё оставалось в наличии. Как бы велико ни было нежелание проявлять излишнюю агрессию при своих людях, тут он не удержался. Схватив сидящего на земле Гэрета за волосы и намотав часть их на руку, он потащил его прямо по земле, двигаясь по направлению к дому.

– Слушай, Гэрет, – сказал он, дотащив того до места и кинув на землю, – а почему ты всё время говорил, что я недочеловек? Повторю свой вопрос, заданный как-то при нашей первой встрече: чем я хуже тебя?

Тот посмотрел на него исподлобья и через какое-то время сказал:

– Да всем же известно, что вы недоразвитые. Не завоевали бы мы вас иначе, и не прислуживали бы вы нам на протяжении многих столетий.

– А в чём конкретно проявляется наша «недоразвитость»? Насколько я помню, – Астэ зевнул, – раньше это была «неспособность проявлять агрессию», а значит, неспособность защититься и дать отпор.

Гэрет молчал. Ответить тут и правда было нечего, как бы он ни ненавидел Астэ в этот момент.

– Кстати, скажу тебе по секрету, – Астэ улыбнулся, – агрессию мои люди до сих пор неспособны проявлять.

У имперца на лице отобразился когнитивный диссонанс.

– А если бы у твоих было чуть-чуть побольше мозгов, – продолжил Астэ, – то вы бы знали, что энергию использовать можно разными способами, и что, даже разрушая, можно не испытывать ровным счётом ничего.

– Что ж вы тогда так долго скрывались, а? И что ж ты такой агрессивный? – осклабился Гэрет.

– Этого я до сих пор не знаю, – спокойно ответил Астэ. – Всё ещё придерживаюсь мнения, что это какая-то ошибка.

Гэрет улыбнулся так, что его клыки аж сверкнули.

– Но, если честно, мне всё равно. Вообще, – Астэ переключился на другую тему, – мне не хотелось бы просто так тебя мучить, пользуясь беспомощностью – считаю себя выше этого. Но я предлагаю тебе поединок: если ты проигрываешь, я делаю с тобой всё, что мне заблагорассудится. Если же проиграю я – ну что ж, извини, но со мной ты ничего сделать не сможешь, иначе тебе сильно достанется, да и не только тебе, – он широко улыбнулся.

– Честные условия, ничего не скажешь.

Астэ пожал плечами.

– А ты что, рассчитываешь выиграть? – спросил он.

В ответ Гэрет посмотрел на него, как на идиота.

– Полагаю, физические условия у нас должны быть равными? – бесстрастно спросил имперец.

Астэ засмеялся.

– Конечно, не беспокойся. Я вылечу твои ноги.

Начали, как и в большинстве случаев, с «разогрева» – лёгких атак, позволяющих более-менее узнать противника. Гэрет, как и Астэ, не торопился растрачивать все силы сразу. Последнему даже показалось, что соперник всё делает с каким-то пренебрежением. «Ну- ну», – усмехнулся Астэ про себя. Имперцы были далеко не глупы и не показывали никаких эмоций на лице во время боя; Гэрет же пренебрегал этим вызывающе. Когда презрение на его лице сменилось усмешкой, Астэ и сам чуть не рассмеялся, с лёгкостью затем отразив внезапную сильную атаку. Со словами «Гэрет, ну ты прямо как маленький», он направил на того небесный огонь – не в полную силу, но и не слишком слабо. Защититься имперец успел; только земля в радиусе нескольких метров вокруг него осталась напрочь выжженной.

Не успел он приподнять бровь, как на него обрушилась новая атака – уже обыкновенного характера, – отбросившая его далеко назад, так, что тот еле удержал равновесие, умудрившись приземлиться не на спину.

– Ну сколько можно недооценивать противника! – сказал Астэ с наигранным укором. – Что за черта у вас у всех такая…

Тот, казалось, и правда насторожился, хоть и пытался не подавать вида – но Астэ было не обмануть. Заранее установив защиту, он пустил тому навстречу новый поток энергии, разбивший атаку Гэрета, оказавшуюся, впрочем, отвлекающим маневром. В следующий момент Астэ больно стукнулся о землю, и кости его предплечий не вылетели из суставов лишь чудом.

– Недооцениваю противника, говоришь, – хихикнул Гэрет, удерживая его в положении с вывернутыми руками, без возможности, однако, усилить напор.

– Ага, – прошипел Астэ и сбил того с ног, ещё и подпалив их.

Воспользовавшись моментом недолгой паузы, Астэ встал и попытался хотя бы по минимуму убрать боль в плечах, сделав её терпимой – отвлекала она невероятно. Не успел он этого сделать, как в него полетел кинжал, ускоренный во много раз – только интуиция позволила ему успеть защититься.

– Какая жалость, – сказал Гэрет, и несколько секунд они смотрели друг другу в глаза.

Оба слегка подустали: теперь, по крайней мере, можно было сражаться в полную силу. Вообще, бой насмерть обычно долго не длится – это то же самое, что пытаться увернуться от пуль: побеждает тот, у кого преимущество. Однако если задачи убить противника нет, то ситуация в каком-то смысле усложняется, и поединок может затянуться очень надолго.

В этот момент оба, кажется, подумали о том, что пора выложиться на полную и показать своё бесспорное превосходство. Вообще, Астэ планировал сначала наносить точечные удары – для того, чтобы быстро вымотать Гэрета и тот больше не стал тратиться на блокирование боли, – а затем ударить решающе и резко. Тот, конечно же, это понял и старался, в свою очередь, изводить Астэ полноценными атаками, чтобы ему было сложнее концентрироваться. Проходило это почти в полной тишине и было похоже на игру «кто первым выдохнется». Спустя время оба начали друг друга раздражать: им не терпелось поскорее это закончить собственной триумфальной победой. «Ну что ж, по крайней мере, он уже воспринимает меня, как равного себе противника», – усмехнулся Астэ про себя.

– Слушай, какой смысл это продолжать? – внезапно спросил Гэрет. – Я всё равно рано или поздно одержу победу – я имею над тобой явное превосходство, иначе быть не может, и ты не можешь этого не понимать.

«Ясно. Провоцирует меня. Спасибо, конечно, но я и без того усиленно вспоминаю все его мерзости по отношению ко мне…»

– Ага, и в той войне Империя должна была победить – иначе и быть не могло, – невозмутимо ответил Астэ.

Противник, казалось, был задет за живое. Яростные атаки с обеих сторон столкнулись, и враги оказались в ситуации «перетягивания каната», а если точнее – отталкивания: стоило одному ослабить хватку, как в него бы полетел удар соперника, умноженный на его собственный.

«Жарковато стало, – подумал Астэ. – Его бы сейчас небесным огнём, да со всей силы, но чёрт, перестану сопротивляться хоть на секунду – от меня и костей не останется».

Тут он вспомнил кое-что. Ещё в ту далекую – как сейчас казалось – пору, когда он ходил тренироваться по ночам, и без того вымотанный, несколько раз он замечал следующее состояние. Бывали случаи, когда он уже всё делал механически – так было после особо тяжёлых дней, когда у него совершенно не было ни моральных, ни физических сил. И порой он назло задерживался подольше и пытался выложиться на полную, чуть ли не до обморочного состояния. И, когда вот-вот занимался рассвет, наступало какое-то подобие эйфории. Не чувствовалось уже ничего – ни усталости, ни тела; только безграничные возможности. И тогда, стоило начать концентрироваться на потоках энергии, это затягивало, как водоворот: скажем, если ему хотелось в этот момент спалить какой-нибудь объект, то после этого одним объектом не ограничивалось – хотелось больше, и получалось больше; на каком-то моменте ему казалось, что он вот-вот взлетит в воздух, а тело будто было абсолютно сквозным. Как правило, на этом этапе он останавливался, подсознательно понимая, что подобные состояния чреваты смертельным исходом.

Нет, он не верил, что так может получиться и сейчас. А точнее, ему ничего не оставалось, как поверить.

Очевидно, Гэрет посчитал Астэ полнейшим идиотом, когда тот внезапно усилил атаку настолько, насколько это возможно. «Хвала богам, теперь этот придурок быстрее выдохнется».

«Такими темпами я очень скоро выдохнусь, – подумал Астэ, – и тогда уже пути назад не будет. Собственно, его уже нет». В этот момент ему в голову даже пришли мысли о том, что, в случае чего, Лэнги невероятно умный и способный и сможет сам всё разрулить. «Эта смерть глупая. Но какой из меня лидер, если я не смогу справиться с обыкновенным имперцем…»

Стало темнеть в глазах – Астэ был близок к обморочному состоянию. Сквозь тело будто прошёл поток воздуха; конечности почти не ощущались – он весь сконцентрировался вверху головы. Поняв, что пора, он мысленно отдал себя в руки высших сил и прекратил сопротивление.

В следующий момент его с невероятной силой отбросило назад: ему показалось, что его мгновенно вышибло из тела – «Неужели я всё-таки умер?..» – а вокруг не было видно ничего, кроме ослепительного света, проникавшего даже сквозь захлопнувшиеся тут же веки. Удара о землю он не почувствовал – он вообще ничего не чувствовал и даже не мог потом сказать, было ли в этот момент понятие «я» – оставалось только это пронзительное ощущение, которое было сложно описать. Пожалуй, наиболее точным определением было бы то, что он будто стал ветром. Спустя какое-то время свет погас, и его поглотила чернющая пустота.

Очнулся он, лёжа на земле, с жуткой ломотой в костях и болью в мышцах. Он поднялся, издав стон. Неприятные ощущения будто бы чуть притупились. Судя по всему, без сознания он пролежал недолго – Гэрет всё ещё был там, сидел на земле неподалёку и смотрел на него полными ужаса глазами. «И он ещё целый?» – искренне удивился Астэ и затем поразился, какой же огромной силой обладал этот человек. Вероятно, последнюю атаку он отразить каким-то непостижимым образом смог, а после этого был не в состоянии даже подняться на ноги.

Астэ пошёл в его направлении.

– Не подходи!!! – в ужасе заорал Гэрет, пытаясь пятиться, что удавалось ему с трудом.

Просьбу его Астэ, конечно же, проигнорировал. Подойдя почти вплотную, он спросил:

– Ну и кто тут теперь недочеловек, м-м?

– Я, я, – затараторил имперец, – только не прикасайся ко мне! Ч-что ты вообще такое…

Таким растерянным и испуганным Астэ его видел впервые; в принципе, зрелище было довольно интересным.

– Пошли, – сказал Астэ. – Помнишь ведь условия поединка?

После этих слов глаза Гэрета расширились, а зрачки сузились; он внезапно рассмеялся – да так нервно и безнадёжно, что мурашки по коже прошли, – а затем проговорил:

– Мне очень жаль, но я останусь здесь.

На этих словах имперец последним отчаянным усилием выхватил бластер и собирался было стремительным движением поднести его к голове и выстрелить, но – какая жалость! Рука повисла на полпути к своей цели, и он распластался по земле без сознания. Оружие осталось мирно лежать рядом.

– М-да, и правда жалкое зрелище, – протянул Астэ.

Тяжело вздохнув, он взвалил безвольное тело на закорки и потащил на себе до дома.

Очнулся Гэрет, лёжа в собственной кровати. В комнату с улицы просачивались сумерки. Очевидно, он проспал остаток того дня, всю ночь и большую часть следующего дня. В голове были туман и пустота; произошедшее накануне вспоминалось так смутно, что какое-то время ему казалось, что это был сон. Как и война. Как и поражение…

При попытке приподняться по всему телу молниеносно распространилась ноющая боль. Он стиснул зубы и сел на кровати, смотря на стену – совсем как Астэ недавно, и в том же самом месте. «Не могло это со мной случиться, – было первой мыслью. – Я не заслужил этого. Я же всегда был выше, чем человек».

«Не могло это с нами со всеми случиться…» – он чуть запрокинул голову, осознавая. Затем машинально провёл по ней рукой… и похолодел. На месте, где обычно струились волнами густые чёрные волосы, в этот раз была пустота; а обрывались они где-то на середине шеи.

«Нет, он не мог, – пронеслось в голове. – Я с ним такого не делал».

А когда в комнату неожиданно вошёл Астэ, Гэрету мгновенно стала ясна суть замысла. В руках у вошедшего была самая настоящая плётка из самых настоящих имперских волос.

«Вот так и выглядит полный провал, – подумал Гэрет. – И почему только я не погиб на войне…»

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Астэ.

– Какая разница… – пробурчал имперец.

Астэ пожал плечами.

– Да просто не хочу, чтобы ты до суда случайно умер.

Гэрет метнул на него злобный взгляд исподлобья.

– Вообще, – продолжил Астэ, – я не любитель таких вещей. Но в данном случае это дело принципа. Поэтому, как говорил один очень заносчивый имперец – раздевайся до пояса и ложись на пол.

То, что у Гэрета всё ещё нет сил блокировать боль, Астэ понял по тому, как он вздрогнул при первом ударе. Дальше он уже лежал смирно; когда на синеватых полосах стали выступать капли крови, он снова стал вздрагивать. Когда капли размазались по всей спине, и она вся приобрела практически однородный цвет, с каждым новым ударом Гэрет стал издавать какие-то сдавленные звуки. Астэ приходилось совершать над собой значительные усилия, чтобы сдерживать эмпатию. У него устали руки. Сделав небольшую паузу, он, как любил делать Гэрет, ударил затем особенно сильно и внезапно. Тот не удержался и вскрикнул.

Поскольку крики действовали Астэ на мозг – он это понял ещё во время того допроса, о котором потом долго вспоминал с содроганием, – им было решено, что этого, пожалуй, достаточно. Положив плётку на подобие прикроватного столика, он вышел из комнаты.

Думая над тем, стоит ли оставить Гэрету заживляющую мазь, он пришёл к выводу, что нет, обойдётся. Ему, в конце концов, не к восстанию по ночам готовиться, а просто ждать казни.

***

Вообще, перед полётом на планету Империи Астэ невероятно волновался. И он даже не мог объяснить, почему. Разумеется, самой по себе волнительной была предстоящая встреча с людьми его народа, но было ещё что-то. «Ну естественно, я ведь ни разу не был в других местах», – думал он.

Когда планета стала хорошо видна в иллюминаторе, сердце Астэ заколотилось. А когда он ступил на землю, его дух будто взлетел куда-то вверх и чуть было не вышел через голову. Этот момент он тоже запомнил на всю жизнь. Открывшийся вид поразил его до глубины души: на фоне фиолетового неба возвышались, будто лес, необычные, будто металлические, постройки разных форм – от округлых до острых. То тут, то там в воздухе будто плыли шаттлы. Ветер пронес мимо сорванные с какого-то дерева бордовые листья, а по бокам от места посадки был высажен газон красного цвета.

Пока Астэ стоял с полуоткрытым ртом, сзади тихо подошёл Лэнги.

– М-да-а… И как они тут живут, с такими-то цветами… – задумчиво протянул он.

Астэ повернулся в его сторону; в этот момент Лэнги даже как-то немного пожалел о своих словах.

– А я думаю, что мог бы ходить и без линз, – восторженно сказал Астэ.

– Но лучше не надо, – улыбнулся собеседник. – Ты нам ещё нужен.

– Очень надеюсь, – засмеялся Астэ и тепло посмотрел на Лэнги.

Со стороны космического корабля послышались голоса выходящих имперцев.

– Чёрт, ну наконец-то! То колония, то война…

– Я уж не думал когда-либо в жизни вернуться…

– А раньше прилетаешь – и столько шаттлов вокруг…

– Ты опять ноешь?

– Да отцепись ты уже от меня…

– Спокойно, спокойно, – повернулся к ним Астэ, опасаясь, что они передерутся.

Вряд ли возможно полностью и во всех красках описать чувства людей из народа Эа. А также чувства тех, кто за ними прилетел. У живших на планете Империи кожа была с заметным голубоватым оттенком, а под глазами красовались малиноватого цвета синяки. Выглядели они ещё более тощими, чем их собратья – скорее всего, связано это было каким-то образом с климатом.

Астэ не пришлось наблюдать момент, когда те впервые ступили на землю родины. Однако он успел перекинуться с ними парой слов. Оказалось, они помнили место своего появления на свет – очень смутно, будто во сне. Среди них ходили легенды об этой планете – в их воображении она рисовалась раем. Лучше всего им, конечно же, запомнился лес Рощ Жизни – в особенности эта мягкая густая трава наподобие мха, в которую наступал только что появившийся человек. Затем – люди вокруг, такие же, как и ты сам. Ты ещё не можешь говорить и понимать – это потом смутные картинки интерпретируются – но уже чувствуешь какие-то волны в воздухе, а ощущаешь себя где-то в голове, будто сквозь неё проходит единый для всех поток. А затем… люди в чёрном, так плохо вписывающиеся в окружающую обстановку. Впервые появившееся чувство страха, хотя тебе и не причиняют вреда. Ну а дальше воспоминания, само собой, рознились.