Читать книгу: «Пазлы судьбы. Цветок раздора», страница 7

Глава 7.
Подарок судьбы
или наказание?
Симон

– Симон, я рада, что ты пришёл, присаживайся рядом! Смотри, я нашла карту.

Он вплотную подсел к Алисандре.

– Как любопытно, а где?

Девочка закусила ноготь.

– Валялась у брата в шкафу.

Симон взял её, чтобы рассмотреть поближе, на ней были геометрические фигуры. «Это карта лабиринта?» – подумал он про себя.

Спустя неделю маленькую куклу было уже не узнать: она подросла на голову и выглядела на десять лет. Генгирион сделал Симона нянькой и больше не посылал на задания с командой, заявив: «Свои знания ты должен передать Алисандре». Это раздражало парня. Они свободно гуляли в стенах и у ручья, но Алисандра всё больше настаивала на побеге.

– Милая, брат тебя не простит, а меня и подавно… – Симон сделал вид, что грустит.

Но девочка обняла его за талию:

– Мне тут ску-у-учно, никуда не пускают, и я, кроме тебя, никого не знаю.

Парень улыбнулся:

– Тебе меня мало? Ах-ах, шутка.

Алисандра мотнула головой:

– Нет, но…

Симон погладил её по голове:

– Знаешь, попробуй намекнуть своему брату, что хочешь учиться с другими детьми.

Алисандра отошла от него и замерла.

– Тут есть другие дети?

Симон артистично схватился за голову:

– Ох, я не должен был тебе говорить… Генгирион меня не простит.

Алисандра вцепилась в ладонь Симона:

– Нет, он не узнает. Я скажу, что сама увидела их.

Симон выдохнул:

– Спаси-и-ибо, тогда пошли, покажу тебе.

Алисандра заулыбалась. Они шли через рощу, влажность постепенно спадала, и чем ниже они спускались, тем холоднее становилось.

– Куда мы идём? – поинтересовалась девочка.

Симон показал жестом, чтобы Алисандра не шумела, и ответил:

– Увидишь.

Помещение становилось темнее, а потом свет и вовсе пропал. Симон схватил Алисандру за руку, впереди загорелись две красные точки и появился шум.

– Кто такие? – к ним навстречу выехал робот СС-1/2.

– У меня есть пропуск, – Симон протянул ладонь, и машина считала пароль.

На секунду его рука засветилась, показав все вены с сухожилиями.

– Проходите.

Симон кивнул и открыл дверь. Это было подземелье, где в одной части находились преступники, а остальное место пустовало или вело в лабораторию. Сырость и зелёные фонарики, под ногами мокрая почва, скользкие камни и тухлый запах… Алисандра зажала нос.

– Здесь рядом канализация, прости, но тут пройти лучше всего, – Симон хотел показать, ей, как живут другие дети, лишённые всего.

Тоннель привёл их на поверхность. «Здесь повсюду глаза, скрыться полностью невозможно, но можно отвлечь внимание». Симон шагнул вперёд и свистнул, к нему подбежала собака с рыбьими глазами и чешуёй, он погладил её, потом зажал челюсть и сунул ей в рот два пальца. Нащупав зуб мудрости, надавил на него и вышел в настройки.

– Хмм, думаю, сойдёт.

Алисандра удивлённо смотрела, как Симон ковырялся во рту у собаки, и только скривила лицо. Парень настроил пса на агрессивное поведение и направил к Морелене, по расписанию та должна была сидеть в саду, и если собака отвлечет её, то они пробегут мимо камер. Симон засёк время, псина выбежала и зарычала. Парень рассчитал скорость её лап: «Она будет в саду через двадцать секунд, пять остаётся на Морелену – и можно бежать».

– Алисандра, на счёт раз беги вперёд!

Девочка кивнула.

– Раз!

Блондинка подхватила длинное платье и ринулась мимо камер. Симон следил за часами.

– Сто-о-ой!

Девочка замерла, он медленно пошёл к ней, специально попадаясь на камеры. Симон делал вид, что смотрит новости, открыл экран: «В тюрьме Йонке умерло больше половины заключённых, не переключайтесь…»

Симон подошёл к Алисандре и глазами показал наверх.

– Камеры? – спросила она.

Он кивнул.

– Теперь я пойду вперёд и выключу их.

– А ты сможешь?

Он подмигнул ей:

– Сомневаешься во мне?

Алисандра показала язык. Парень медленно пошёл дальше. В конце тоннеля в углу стены были провода, если к ним подключиться, то отключить камеры проще простого. Девочка мялась на месте, мотыляя юбкой голубого платья, разглядывала слизней возле луж и муравьёв. Симон хлопнул в ладоши:

– Давай!

Она быстро побежала к нему.

– Вот, теперь твой верный слуга покажет тебе новые земли.

Они оба посмеялись и вошли в стену. Защита Генгириона стояла по всему периметру, и если Симон мог видеть сквозь неё, то Алисандра видела только комнаты, залы и животных. «Нужно выйти в обеденный зал». Симон просканировал здание и увидел, что там сейчас обед. «Проверим, насколько Генгирион умный!». Доведя Алисандру в столовую, он указал ей на детей. «Вот и всё». Она подошла ближе, но ничего не заметила.

– А что там? – спросила девочка.

Парень выругался про себя. «Как Генгирион мог просчитать даже такую мелочь?!».

– Ты и вправду их не видишь?

Девочка вскинула плечами. Они стояли прямо напротив столовой, но эта стена тоже была заблокирована.

– Знаю! Побежали на второй этаж, – он схватил Алисандру за руку и повёл к лифту, который был чуть дальше комнат детей.

Поднявшись по нему, Симон стал отодвигать цветы, пропуская девочку вперёд. Шагов через десять он остановился:

– Посмотри вниз.

Алисандра увидела прозрачный пол.

– Ого-о-о-о! – она смогла рассмотреть сверху всех сидящих за столом. – Так это правда! Здесь так много детей!

Симон скрестил руки и успокоился: «Зерно посеяно, остальное она сама сделает».

– Верно, странно, что брат не пускает тебя к ним.

Алисандра встала на колени и пригляделась:

– Какие они интересные.

Симон сел рядом:

– Тебе необходим социум, иначе останешься белой вороной.

Алисандра тупо посмотрела на него. Он пояснил:

– Это когда ты не такой, как все. Умение общаться с людьми необходимо всем.

Девочка уставилась в пол, а Симон вспомнил недавний разговор.

Глава 8.
Затуманенный разум

– Кларк, послушай, какая тебе необходимость искать Лекси? Она предаст тебя! Вспомни про Джозефа! —Лоренцо скривился и повернулся к Альбине.

Кларк психанул и встал с дивана:

– Знаю я, что она сделала, и то, что сделал Джозеф. Нас там не было, и если он позволил себя убить, значит, был виноват!

Лоренцо вскипел:

– Как ты смеешь! Заткни свой рот не то…

Кларк дёрнулся:

– Ну, давай!

– А ну заткнулись оба! – закричала Молли.

К ней подбежала Альбина:

– В самом деле! Всем сейчас плохо!

Команда сидела в комнате Эрики, которая отслеживала Норберта Кавелло. Шум, доносившийся сквозь наушники, вывел её из себя:

– Хватит! Вы на задании! Оставьте свои личные проблемы при себе!

Симон отложил на стол чипсы и с набитым ртом пробубнил:

– Ни-ни-ни, это очень важная тема!

Эрика сняла наушники и повернулась к нему на стуле:

– С чего бы? Когда это тебя стали занимать личные проблемы других? Ты же ходячий компьютер.

Симон выпил лимонада.

– Верно, я был и остаюсь накопителем знаний и поэтому хочу вам сказать, что произошедшее в лабиринте – это неизвестный икс, который нужно найти.

Все уставились на него.

– Опять ты со своими штучками, – сказал Лоренцо и развалился на диване.

– Нет, просто я понял, что быть оружием Генгириона бесполезно, он это не ценит.

Эрика засмеялась во всё горло:

– Ой, насмешил, когда оружие спрашивали об этом? Вы бойцы, ребятки, я к смерти вашего напарника отношусь спокойно, как если бы убили меня.

Лоренцо хрустнул пальцами.

– Относишься так, потому что ещё жива. Не надо доказывать нам, где норма, а где хаос.

Эрика недовольно буркнула и отвернулась к экрану.

– Симон, ты хочешь пойти против Генгириона? – спросила Молли.

Тот молчаливо посмотрел на неё и лишь помотал шеей, но девушка всё поняла.

– Если кто-то захочет, пускай, но остальных не уговаривай.

Симон поправил очки.

– С чего такие доводы? Я вообще могу действовать один. Проблема в том, что вы без меня не протянете со своей верой в господина.

Молли с болью в глазах подошла к нему и треснула по щеке.

– Не смей говорить, что Джозеф умер зря!

Симон вскинул ладони вверх и рассыпал чипсы. Альбина пошла за Молли, а Кларк, почесав лоб, сказал:

– Ты прямолинейная сволочь.

Симон развёл руками:

– Возможно, а ваши мозги затуманил страх, и вы приспособились быть собачками на побегушках, – он надул пакет чипсов, который тут же лопнул. – Я хочу открыть вам глаза, и рано или поздно вы скажете спасибо. Кларк, это и тебя касается.

Тот отвернулся, сказав:

– Иди охладись.

Симон покинул комнату с улыбкой на лице. Эрика повернулась к оставшимся:

– Вы работать собираетесь или как? Я нашла вашего Норберта.

Кларк закинул голову назад и посмотрел на неё:

– Говори.

Эрика подмигнула:

– Как же твоя Лекси? Я смотрю, тут у всех появились проблемы.

Он лишь ахнул и улыбнулся:

– Не бери в голову. Лекси меня интересует чисто теоретически. Говори, что нашла.

Лоренцо подтвердил:

– Норберта видели в Амане.

Ребята переглянулись.

– Это где сухая почва и кислотные дожди? Что он там забыл? – заволновался Кларк.

Эрика вывела картинку с проектора на середину комнаты.

– Они ходят в защитных костюмах, а нам что делать? – спросил Лоренцо.

Она сжала пальцы в уточке.

– Помолчи и дослушай. Костюмы пустяк, самое интересное, что рядом с ним идёт… – она сделала паузу и приблизила картинку.

Кларк выпучил глаза.

– Этот парень. Мы видели его у ртутных.

Эрика кивнула:

– Верно, я думаю, эта птица близка к их главарю.

Картинка отображала Джеральда и Норберта, обмотанных в тряпки, со стеклянными шлемами, перчатками и обутых в сапоги. Лоренцо тоже припомнил его и спросил:

– Что предлагаешь? Полететь туда?

Эрика мотнула головой, её жвачка чуть не выпала изо рта.

– Нет, сначала нужно поговорить с Шоном и узнать, что скажет Генгирион.

Лоренцо кивнул и собрался уходить.

– Идёшь? – посмотрел он на Кларка.

– Скоро догоню, – произнёс тот.

Эрика внимательно посмотрела на парня.

– У тебя есть доступ ко всем хранилищам и затычкам этого места, ведь так? – спросил Кларк.

Она раскрутилась на стуле:

– Ты и сам знаешь, говори прямо.

Он посмотрел ей в глаза:

– Поможешь найти Лекси? Я знаю, что Альберт не убил её, эта псина может только глумиться и мучить.

Эрика запрокинула голову, глядя в потолок:

– Я не против продать тебе информацию.

Кларк вскинул бровь:

– Да ну? Продать? И какова цена?

Эрика надула пузырь, и жвачка лопнула.

– Я хочу, чтобы ты просканировал документы из архива Шона.

Кларк взвыл:

– Да ну-у-у! Залезть к учёным в лабу?! Это же нереально. Они там, как сурки, сидят.

Эрика пожала плечами:

– Меня это не касается. Хочешь Лекси, достань инфу.

Кларк почесал затылок:

– Хорошо, попробую.

Она моргнула:

– Замечательно, теперь дай мне отдохнуть.

Он быстро встал и выбежал из бункера.

Глава 9.
Мирские проблемы.
Шон Нортон

– Доктор Шон! К вам посетитель!

В больнице, разместившейся в городе Дэйват, посетителей становилось всё больше. Первая операция, которая должна была состояться в сентябре, привела к множеству сплетен и слухов. Являвшиеся моими ассистентами Ювис и Халтер были докторами наук и всё же с любопытством вникали в мои изречения и теории. Ювис был мал ростом, с проседью и выглядел лет на сорок, любил брюки и жилетки, а Халтер – удобные штаны ввиду спортивного образа жизни.

– Что? Если опять попросят скрестить кошек, шлите лесом!

Ювис усмехнулся, но промолчал.

– Нет, тут женщина пришла, сказала, у неё рак, хочет стать подопытной.

Я удивился. Сидеть в кресле и пить кофе было замечательно, но тёплая кожа долго ждать не будет.

– Зови.

В кабинет зашла рыжая бестия с чёрными стрелками на глазах, наклеенными ресницами, видимо, грудь тоже была искусственная.

– Садитесь, расскажите, к чему такая спешка? – поинтересовался я.

Она возмущённо посмотрела на меня, а я лишь глотнул кофейку.

– Вы издеваетесь?! У меня рак на очень поздней стадии, и я ищу любые способы, хватаясь за жизнь…

Я протянул руку, она пошатнулась назад.

– Допустим, а ещё я вам скажу, что в жизни нет смысла. Вы побьёте меня сумкой и убежите в слезах.

Она сделала грустное лицо.

– Ну зачем вы так…

Я развернулся к ней:

– Да ничего, просто ко мне приходят стричь собачек, кошечек и ещё ругают меня, что я отказываюсь. Не знаю, куда выложили моё объявление, но я к вам приехал не ради популярности, – при этих словах женщина совсем поникла. – Это я сказал к тому, что лучше знаю, что вам нужно и какие у вас проблемы со здоровьем. Вы хотите поставить на себе эксперимент, ради чего?

Она замялась и заёрзала ногами.

– Хочу себе… золотые ноги.

Меня это не удивило, я просто покачался на стуле.

– И зачем вы соврали мне про рак? – я вскинул бровь, а женщина откинула волосы и принялась извиняться. – Мне ваши извинения ни к чему.

Она схватила себя за коленки.

– Как вы узнали, что я вру? Вы единственный в городе, кто занялся такой сложной операцией, и о вас много чего пишут в интернете… – она достала из сумочки телефон размером с сумку и стала показывать мне статьи, где после моего выступления на конференции репортёры пустили фантазию в дело.

Я закрыл руками лицо.

– Знаете, я в вашем городе чуть больше месяца и уже порядком подустал, потому что я не доктор и не хирург, я учёный и не обязан исполнять все прихоти граждан.

Она положила телефон в сумку.

– А насчёт вранья, – продолжил я, – так у меня дверь со сканером, считывает вас, как рентген, и система выявляет болезни. Тепло показывает воспалённые места.

Она кивнула и уже решила уходить.

– Постойте, я это сказал, чтобы вы разместили мои слова в интернете, а ноги вам сделают мои коллеги, только не жалуйтесь потом, если варикоз начнётся раньше тридцати.

Женщина запрыгала от счастья, а я зажмурил глаза и посмотрел в потолок. «Генгирион, как же вы были правы… Я хочу домой…».

После конференции господин одобрил моё желание улететь в город.

– Только помни, – сказал он мне, – конференция сожрёт все твои нервы, и покоя в городе не жди.

Я ещё наивно полагал, что, уехав от него, заживу припеваючи. Буду ходить в кино, рестораны, а в рабочие часы посвящать себя науке. В итоге всё, что мне досталось, – это хаос, вызванный папарацци.

– Ювис к тебе сейчас придёт женщина, обслужи её и отмени всех клиентов. Теперь я буду слушать их бредни только два раза в неделю.

Ювис вышел на видеосвязь:

– Доктор Шон, но у вас тут целый список…

Я оборвал его:

– Нет-нет, услышь меня! Переноси всех к чёртовой матери! Мне нужно готовиться к сентябрю, а не пришивать людям крылья и менять цвет кожи.

Он кивнул и отключился. «Фу-у-ух, теперь я могу пойти в лабораторию и погрузиться в мир бактерий. Ещё нужно навестить подопытных. Куча проблем, заказов и ни минуты покоя, а на острове сейчас обед…».

Стенка-мозаика переливалась и меняла рисунки. Начиная лекции про вирусы и заканчивая туберкулёзом, никто не замечал паники природы и того, что, когда выглядываешь на улицу, земля меняет цвет, местами покрываясь белым налётом. Я взял на пробу несколько пробирок, результаты показали, что это бактерии или нечто сравнимое с ними, вещество оседает на почве и пропитывается сквозь неё. В городе температура на солнце держалась от двадцати до двадцати пяти градусов, для весны было нормально, но я уже предчувствовал, что это только начало. Если время мне неподвластно, то хотя бы костюмы сделать успею на крайний случай. Мои часы показывали увеличение дня ещё на час, у подопытных наблюдалась усталость, и если они ложились спать в одно и то же время, их начинало тошнить.

Наблюдая за статьями врачей, можно сказать, что большинство людей почувствовали влияние Керры на своей шкуре: массовые кошмары, галлюцинации, фобии и проблемы со здоровьем были у двадцати процентов населения, которых стали лечить. Остальные прижились со своими недугами, пили успокоительные и кардинально меняли свою жизнь. Пациенты, которые приходили ко мне, просили улучшить их физическое тело, сделав его красивее, необычнее и даже уродливее. «Ну, у каждого свои вкусы». Один мужчина попросил сделать ему на теле голограмму, чтобы он мог ходить голый по улице и лишь одним касанием менять на себе одежду. Мне не удалось ему доказать, что части тела будут торчать и наготу не скрыть, он отмазался тем, что купит трусы, а остальное – в рамках приличия. «О’кей, за ваши деньги любой каприз», – так думал я вначале.

Однажды, гуляя вечером по пустынному городу, что было удивительно, я забрёл буквально в шоколадный рай: почти всё сделанное в ресторане было из шоколада, но и кофе подавали там очень необычный. Рисунки, которые наносились сверху, поднимались вверх и улыбались. Если это была радуга, она висела вверху и только при глотке возвращалась обратно.

Все новости по телевидению гудели о правителях, про их встречу и прочие политические договоры, но меня насторожила весть о колонии, где массово погибли преступники. «Если Генгирион готовит своих бойцов, то скоро они ему пригодятся. Возможно ли, что он замешан в политике? Или он ведёт свою игру?».

После конференции я познакомился с некоторыми учёными, больше всех мне понравился проект заменителя воздуха и изменения погоды. Проект акклиматизации основывался на том, что погода очень сильно меняет людей, и будь способ ею управлять, можно было бы спасти многие жизни. Доказано, что люди, которые усиленно занимаются спортом, лучше себя чувствуют, и тут погода не играет роли, казалось бы, только оптимизм и вера в будущее, но чем дольше держали подопытных в серых стенах и давали им слушать шум дождя, тем больше те начинали грустить, вспоминать прошлые ошибки и винить себя, доходя чуть ли не до самоубийства. Также исследовали большое скопление смертников в регионах с повышенной влажностью. Наблюдались частые падения с летающих машин и многоэтажек. Проект этого учёного никто не поддержал, ведь теория звучала абсурдно, и копаться в погоде было бредовой идеей. Тему самоубийств закрыли, ссылаясь на вербовки, другую веру, проблемы в семье и прочее, но он не пал духом и сейчас изготавливает шлемы радости, зонтики, обои и всё то, что доставляет людям удовольствие.

Заменитель воздуха остался под вопросом. Суть проекта была такова: «Вдруг кислород закончится, что тогда будут делать люди?» Учёный и сам не нашёл ответа, ведь в теории планета тоже пострадает, и его проект остановили.

Добравшись до камеры наблюдения, я посмотрел на лабораторию, ввёл пароль и зашёл в зал.

– Приветствую вас, Шон, проходите.

Я осмотрел клетки с людьми. Их кожа была покрыта пузырчатой сыпью.

– Халтер, вы узнали причину?

Мужчина в спортивках закинул ногу за ногу и достал бумаги.

– Думаю, да, это вода.

Я ознакомился с текстом, но не сразу понял, о чём он.

– Воду отравили, поэтому все преступники погибли.

Я молча листал анализы.

– Хм, и как? Почему тогда не пострадал персонал? Если бы яд запустили по трубам, то и соседние дома…

Он остановил меня:

– Ох, я думал об этом, но могу предположить, что эта вода была не в трубах. Может, в стаканах, чае или в том, что им подают. Не уверен, что персонал и заключённые едят одну пищу.

Я согласился, предположив:

– Так, может, это не вода, а еда?

Халтер мотнул головой:

– Яд, в состав которого входит рективия, может обитать только в воде, но, конечно, это тоже теория.

Я задумался.

– Ну ладно, пошли покажешь тройняшек.

Мы побрели в соседнюю комнату.

Глава 10.
Злые помыслы
за невинной улыбкой.
Валарион

– Как же хорошо выйти на улицу, подышать прожаренным воздухом, ненавистью и любовью!

Перед работой я заскочил в магазин и купил газировку, таксист подкинул меня до супермаркета, и я забежал переодеться. «Всё же лазить по канализации доставило хлопот». Пока я красовался в зеркале, длинная клешня пролезла через занавеску. Я успел схватить серую кисть, резко дёрнулся вправо, а тело бросил в отражение. Зубастое чудище, ещё недавно имевшее тело человека, превратилось в груду мускулов с плешью на голове, поломанными зубами и вонью изо рта.

— Мне нужно мя-я-ясо!!!Больше! Больше мяса!!!

Я усмехнулся и врезал правой ногой протеиновому качку, поправил рубашку и вытащил пачку сигарет.

– Лезут, как блохи.

Робот-продавец подъехал ко мне.

– Извините, у вас тут грязь на полу, – сказал я ему и ушёл.

С тех пор, как люди почувствовали свободу, всё больше дряни полезло в свет, уже и на улицу выйти нельзя, все попрятались по домам. Укурыши, алкоголики и наркоманы – видимо, всё, что останется в этом мире.

Я вышел на улицу – белая земля так и трескалась по швам, набрал такси и пошёл вдоль домов. Новая система навигации больше не требовала ожидания машины на месте, можно было гулять, а она прилетит точно к твоим ногам. Жаркий излучатель превратил людей в сумасшедших, теперь спасались только в прохладе, меняя тела или тратя свою жизнь на виртуальную реальность. Чем больше росла популярность интернета, тем больше люди психовали, ведь от природы они внешне не идеальны, скорее даже уродливы. Просто раньше этого не замечали, а в эру селфи пошла мода на пластику, потому что каждый изъян отобразит камера и ты будешь осмеян другими.

Докурив сигарету, я увидел невдалеке забастовку, стояли худые люди и кричали:

— Ближе к Богу! Отпустите своё тело! Отдайся Богу или умри во грехе!

«Довольно забавные ребята, очевидно, они совсем отказались от еды, ради умиротворения».

Через парк идти было безопаснее всего. Деревья защищали человечество до последнего, погибая и разрастаясь вновь. В жаркие дни засуха испытывала всех, лето пахло смертью и духотой. В здании напротив висела реклама, на которой бордовые губы облизывали кактус, кровь стекала и меняла цвет помады, а потом губы заглатывали её целиком. Я поморщился.

Неожиданно мне навстречу выбежала женщина:

— Помогите! Мой дед сошёл с ума!

Я посмотрел за её спину. Пожилой мужик шёл медленно, протягивая руки вперёд и что-то бормоча себе под нос. Я осмотрелся, улица была пустая.

– Мадам, вы идите… – обернувшись, я увидел, как она из сумочки достала кусок зеркала и замахнулась им на меня. – Мадам, вы оборзели! – я пнул её, юбка задралась, и ноги мужика предстали моему взору. – Оу!

«Это и вправду мужчина». Я сплюнул и увидел, как дед снимает полголовы, его усатый рот улыбается, между верхней частью и подбородком тянутся провода.

– Вот оно что, – я обошёл робота и заметил такси. – Ну неужели?!

«Тут за пару минут и убить могут». Беспилотник открыл двери, я умостился на сиденье, и мы взлетели.

Вид сверху был куда страшнее, чем снизу. Плющ, который завивался вокруг поездов, совсем поник и почернел, бешеные люди бегали по улицам, одни танцевали, другие – убивали налево и направо. Та категория, которая освоила новые способности и в ком пробудились чужеродные гены, переписывалась в уединённых чатах, иногда перебегая из дома в дом. Переживать процесс трансформации стало невыносимо, вскоре все покинули внешний мир, зарабатывая только в интернете. Камеры помогали отслеживать происшествия, но правительство не принимало никаких мер, словно его уже давно не было и людей предоставили самим себе. Полиция патрулировала только ночью, днём запрещалось выходить, так как риск заражения был выше.

Подобрав ртутных, мы отлично добывали ингредиенты. Проект финансировал Варофей Эдуард Меликонский, но лично я с ним знаком не был, что было выгодно нам обоим. Мне очень хотелось пробудить Алисандру, но я понятия не имел, где она. В итоге пришлось идти на крайние меры.

Ртутные стали выходить из своих домиков под землёй, похоже, назревает хаос. Если они доберутся до столицы, то начнут уничтожать всех роботов, одного за другим. Брошенные некогда государством, они сохранили в себе корни предков, их тела были чисты, и они не смели даже думать о чужеродном вмешательстве. Мне оставалось только наблюдать за развитием сюжета. Каждый пробуждённый человек приобретал силу, не описанную в книгах и не придуманную в бреду. Я отлавливал таких и забирал часть их силы, используя примитивную операцию на мозге. Моя голова была тысячу раз изрезана, но благодаря лазерам не было видно и следа.

Чем ближе подъезжали к работе, тем тошнотворнее становился запах. Недалеко отсюда рухнуло здание, и теперь там обосновался притон неблагополучных.

– О, избавьте меня от этого, – я выскочил из машины, оплатил картой проезд, и двери офиса открылись передо мной.

– Заходи быстрее! – охранник встретил меня тревожной миной, пропихнул вперёд, а сам быстро заблокировал двери. – Роб, шеф вызывает.

Я нахмурился:

– Зачем?

Мужик огляделся:

– Похоже, прикроют нашу лавочку.

Я вскинул бровь:

– Во дела, мы теперь тоже будем по домам сидеть?

Тот наклонился вперёд:

– Не мы одни перемещаемся в этом городе, а у меня жена и дети, сам скоро уйду.

Я улыбнулся:

– И кем охранник будет работать на дому?

Он попыхтел:

– Не знаю, ты прав. Сейчас сильные люди не нужны и камеры повсюду, эта работа была единственной.

Я хлопнул его по плечу:

– Ну, такие, как ты, ещё нужны. Глядишь, я мэром стану, так возьму тебя к себе.

Охранник засмеялся:

– Не шути так.

Я подмигнул:

– В каждой шутке есть доля шутки.

Он отдал мне честь, а я побрёл на второй этаж. Неожиданно мне навстречу выбежал знакомый Рика:

– Привет, чертяка! Это ты спрятал Рика? Знаю я ваши посиделки, признавайся, где он?

Я вдруг испугался, будто Бэдгар всё знает, но потом мы оба посмеялись.

– Рик просил не говорить тебе, что он уехал в другую страну с красоткой Баффи.

Бэдгар приобнял меня и сильно сжал левую руку:

– Чёрт, мне опохмелиться не с кем. Давай ко мне?

Я замотал головой:

– Сорри, меня шеф вызвал.

Бэдгар сделал брови треугольником:

– Ну ладно, обидно, конечно, что Рик внезапно уехал, надеюсь, ничего плохого не случилось.

Я тоже сделал грустное лицо и подыграл ему:

– Кстати, Софи видел? Может, она в курсе?

Бэдгар развёл руками:

– Не знаю про девушек, ни Анжелику, ни Софи не видел, возможно, они бросили работу.

Я ничего ему не ответил, ибо сам знал меньше него.

– Ты заходи, если что, – я улыбнулся, и мы разошлись.

На втором этаже я взял стаканчик и налил себе из кулера воды, затем постучался в кабинет Аэрона Клинтона:

– Здрасте, вызывали? Я вам водички принёс.

Шеф метнулся ко мне, я в панике сунул стакан ему в живот, тот замер, а потом заорал:

– Роберт! Какого чёрта у нас снизился рейтинг?! Ты отвечал за оформление статьи про заместителя депутата?

Я ждал, пока у шефа перестанет течь пена изо рта.

– Ну да, а что там?

«Если бы он знал, что мне было не до этой статьи».

– Что там?! Ты хоть видел, что ему вместо головы приделали коровью морду!

Я еле сдержал смешок:

– Нет, Аэрон, наверно, нас взломали.

Шеф выхватил у меня воду и залпом выпил, затем рьяно сел в кресло, и его жиры расплылись по костям.

– Садись, будем думать, что делать, – немного угомонился он.

Я упал на стул прямо напротив шефа. У него на столе стояла фотка жены и сына; он заметил, что я на неё пялюсь:

– Да-да, это мой сын, он-то мне и посоветовал закрыть эту богадельню. Сейчас на улицах хрен пойми что. Конечно, так было всегда, и мы на этом наживались, но сейчас ни один репортёр не хочет выезжать на места преступлений, аварий и даже общаться с людьми. Чёртовы новости всколыхнули весь город! Да, мы можем работать по сети, но доказательства, понимаешь, мы всегда брали свежак, будь то маньяки или воровство, сразу туда и всё узнать, а теперь… – он схватился за голову, потом взял в руки фотографию и погладил рамку.

Мне трудно было найти слова сопереживания.

– Аэрон, мы сможем работать по сети, а пока я могу ездить, куда скажете или…

Он потёр глаза.

– Да, вот бы и Рик здесь был. Куда пропал, чёрт его знает! Вы бы с ним были хорошей командой, но даже так, вас двое на всю контору – это риск, да и помереть можно от одного только воздуха.

Я положил руки на стол.

– Ну, мы же ещё живы, значит, вирус не добрался до этого района.

Аэрон задумчиво произнёс:

– Не уверен в том, что это вирус, такое ощущение, что какой-то химикат распылили по городу.

«А ведь он прав», – подумал я и не стал его перебивать.

– Вопрос времени. Мы и так перемещаемся в костюмах, из машины в машину, и это нельзя назвать нормальным. Может, будем писать на правительство? Если уж и подыхать, так с толком.

Я удивился:

– Хотите написать о политике или о ком-то конкретно? Сейчас же будет…

Он перебил:

– Да, соберутся все шишки в главном соборе. Вот мы и прижмём их задницы.

Я откинулся на спинку стула:

– Идея интересная, но для этого нужно туда попасть.

– Верно, Роберт, эта идея – просто фантазия. Нас туда не пустят, и гори всё синим пламенем.

Я задумался: «А ведь я могу помочь ему, но нужно ли мне это?»

– Нужны будут фотографии или ещё записи разговоров?

Шеф оживился:

– Думаю, фотографий хватит, если их достать, то можно щедро воздать им по заслугам. Если они забыли про народ, мы можем поднять бунт. Нас, правда, прижмут, но мы уйдём красиво.

Я усмехнулся:

– А вы человек искусства.

Шеф подтянул брюки:

– О да-а-а!

На этом мы закончили беседу – от ярых криков до поцелуев…

Меня интересовало, где Анжелика, её способность начала пробуждаться, и мне бы она пригодилась. Осталось решить вопрос со статьёй и можно возвращаться. Нужно купить тортик. «Всё же дамы любят сладенькое, хотя меня обычно хватает с головой». Надо узнать её адрес в списке работников. Я пошёл к себе в кабинет и открыл сайт с недоделанным депутатом. «Устранить эту ошибку нельзя, но можно сходить к Бэдгару». Я посмотрел на пыльные полки и вялые цветы. «Всё же сила портала губительна».

Мысли невольно занесло в прошлое, когда я учился на втором курсе, мне было семнадцать и ученик из меня был так себе. Мы с ребятами выбегали на улицу и во время лекций курили медуз, это было круто: берёшь иглу и втыкаешь в медузу, через неё высыпается табак, подносишь медузу к чашке и поджигаешь – неописуемое ощущение. Выдыхали дым в прекрасных существ, те чернели и искрились, пока не высыхали до конца. Меня растила большая семья: Сарон являлся кем-то вроде цыганского барона, вокруг него было много женщин, золота и детей, но я был приёмным и не имел понятия, где мои родители. Мне запрещалось покидать город, и деньги давали только на пропитание, одежду и учёбу, собственно, мне тогда много и не надо было. Сиди себе во дворце, играй в приставку или спи, но все вырастают, так и меня коснулись эти тринадцать лет. Не спорю, я был ребёнком, но в моём времени люди учились почти с пелёнок.

Как-то в школе друзья затянули меня покурить в переулок, я был не против попробовать что-то новое; когда мы зашли за дом, никого не было. Рыжий и смуглый друг достал лепесток жагши – растение такое, и мы все покосились на него.

– Ой, да бросьте, не убьёт, зато аромат какой! – подзадорил он.

И действительно, мы стали курить по кругу, пока один из четверых не упал на землю, по нам прошла дрожь. Мы били мальчишку по щекам, тот улыбнулся и намочил в штаны. Рыжий засмеялся:

– Вот это ему вставило, пусть тогда лежит здесь, вечером придём. В таком состоянии ему домой нельзя.

В целом все согласились, и тут сверху послышался голос. Парни испугались и даже не посмотрели вверх – сразу кинулись бежать, а я замер и поднял глаза. Моему восхищению не было предела, когда с четвёртого этажа выглянула голая женщина, она курила тонкую сигарету, её груди напоминали арбузы, которые болтались надо мной. Моя голова чуть не закружилась, она засмеялась и прикрылась рукой, у неё был яркий макияж, что придавало шарма, и распущенные чёрные волосы.