Читать книгу: «Инкубатор. Дети разных миров», страница 2

Наконец пригород закончился и пластиковая река под ними, заменявшая им дорогу, влилась, судя по фото, сделанным с летательного аппарата кураторов, в широченный центральный проспект города. Масштабы города внушали уважение своими размерами еще на фотографиях. Но реальность превзошла все ожидания. Ширина проспекта на глаз превышала четыре километра. Радиальные съезды были километровой ширины. Где-то очень высоко в невероятной паутине сплелись эстакады, пешеходные улицы и переходы, целые подвесные сады и конструкции, огромные по площади, но совершенно непонятного назначения. Вообще, создавалось такое впечатление, что местное население практически не спускалось на пластиковую поверхность города, заменявшую здесь землю. Здания, невообразимые по своей архитектуре, уходившие крышами за облака, на поверхности словно срастались в единое целое, пропуская под собой в огромные по размерам арки ответвления дорог от центрального проспекта.

Пролетев по прямому как стрела проспекту около сорока километров, они достигли, судя по снимкам, центра мегаполиса. А в центре располагалась не площадь, как это принято в большинстве больших и не очень земных городов, а огромное озеро идеально круглой формы, так что было не понять, искусственное оно или обитатели этого мира просто оградили этот природный шедевр пластиковым кольцом набережных. Где-то очень далеко, в самом центре озера, возвышалось невероятное здание-парус. Это была увеличенная в десяток раз копия их Инкубатора. К нему от пластиковых набережных со всех сторон тянулись широченные мосты-эстакады, выглядевшие настолько эфемерно хрупкими и невесомыми, что казалось невероятным даже то, что они удерживают свой собственный вес, не имея ни одной опоры по всей своей протяженности.

– Может, выйдем своими глазами заценим творения местных зодчих? – раздался в шлемофоне Лики голос Вадима, когда две машины замерли перед озером.

– Почему нет? – откликнулась она. – Обзор на триста шестьдесят градусов отличный. Можно и ноги размять, и свежим воздухом подышать. Герметичность в машинах – это, конечно, плюс, но от регенерированного воздуха у меня губы скоро ссохнутся. Эй, Жмых, не надо с меня стаскивать шлем, чтобы обслюнявить! – неожиданно со смехом вскрикнула она. – Давайте все, кроме стрелков, наружу. А то меня тут народными средствами увлажнять собрались…

Оставшись в машинах, Жмых и Михась уже привычно перебрались в кресла пилотов.

– Что думаешь о городе? – спросил Жмых.

– Думаю, что не хочется, чтобы получилось, как в песне: «Город сказка! Город мечта! Попадая в его сети, пропадаешь навсегда». Помнишь?

– «Танцы Минус»? – было слышно, как Жмых усмехнулся. – Их разве забудешь… Кстати, музычки в этих лимузинах очень не хватает.

– Зато стрелялок с офигительной компьютерной графикой в избытке. И вот еще о девочках. Конечная точка нашего путешествия будет находиться, по всей видимости, точно в таком же сооружении, что торчит перед нами посреди озера.

– В чем про… Михась, воздух! – заорал Жмых не своим голосом. – Прыгай в другое кресло!

Но Михась уже не слышал окончание его фразы, одним движением срывая с себя шлем пилота, вторым закидывая свое тело в кресло стрелка и опрокидывая шлем себе на голову.

Сверху на танки пикировали сразу штук двадцать кошмарных созданий. По виду они напоминали неимоверно раздутых жаб размером с годовалого теленка. Конечности у этих исчадий местного ада отсутствовали полностью. Зато имелись крылья, как у земной стрекозы, которые имели в длину порядка двадцати метров и резали воздух с жутко противным скрежетом. При этом откуда-то из центра отвратительных полупрозрачных водянистых морд вырывались и неслись нескончаемым потоком к своим целям вереницы огненных зарядов-шариков размером с виноградину.

У Михася, как, впрочем, и Жмыха, не было ни времени, ни желания рассматривать мерзкие создания. Даже на то, как идет погрузка в аппараты, они не смотрели. Сосредоточив все свое внимание на прицельных сетках в своих шлемах, они выжимали свои виртуальные гашетки, безостановочно поливая налетающих тварей плазменными зарядами из всех своих орудий.

Пять минут скоротечного боя вывели из строя тринадцать летающих монстров, которые после попадания в них плазмы падали каплями расплавленной плоти прямо в воды озера. Паром от этих падений заволокло уже все побережье, где держали свою осаду тартилы землян. Однако электронным прицелам их орудий паровая завеса ничуть не мешала. Зато уровень прочности танковой брони упал до сорока процентов от номинала и неуклонно продолжал ползти вниз. В этот момент Михась почувствовал, что их аппарат пришел в движение и очередная порция плазменных виноградин прошла мимо. Он же в свою очередь, поймав в прицел еще одну тварь, отправил ее на принудительные водные процедуры росчерком плазмы из своего орудия малого калибра. Жмых был еще удачливее и одним выстрелом из основной пушки отправил сразу два летающих плазмоплюва в неконтролируемое пике к воде. Оставшиеся четыре монстра, выплюнув напоследок порцию плазмы, не достигшей в итоге своих целей, поспешили ретироваться и спрятаться за низкими облаками.

Михась окинул своим электронным взглядом окрестности и, убедившись, что пока по ним некому стрелять, с облегчением откинулся на спинку кресла. Только сейчас он понял, что все это время слышал переговоры Вадима и Лики, но никак на это не реагировал. Поняв, что пассажирский отсек тоже подключен к общему каналу, он спросил:

– Все успели забраться в танки?

Повисла тишина.

– Ирина и Евгений не успели, – донесся наконец до него глухой голос Лики. – Ирина просто пеплом осела на землю. Женьку еще живого затащили внутрь. Но он почти сразу умер от болевого шока. Ноги ему по колени в головешки превратили, – Михась скорее почувствовал, чем услышал, как она из всех сил давит слезы. – У нас регенерация воздуха с запахом паленого мяса не справляется. Мы зависли с открытым люком. Проветриваем салон. Жаль, что мы этих уродов не добили…

– Если бы их было на пару десятков больше или бой продлился еще минут десять, то еще большой вопрос, кто вышел бы из него победителем, – не споря с ней, а просто констатируя факт, отозвался Вадим. – В самом конце перестрелки уровень активности нашей брони остановился на двадцати двух процентах.

– У нас на восемнадцати, – согласилась с ним она. – Мы маневрировать позже начали.

– Уходим отсюда, – сказал Михась Вадиму. – Место открытое, да и твари могут вернуться в любой момент с подкреплением. А у нас броня восстанавливается, когда мы на месте стоим, очень и очень медленно.

Вадим передал слова Михася Лике, и машины почти сразу покинули место недавнего боестолкновения. Обогнув за полтора часа полета озеро, они снова полетели над пластиком центрального проспекта, стараясь как можно быстрее покинуть город, в котором их и так немногочисленный отряд понес свои первые потери. Конечно, можно было бы рискнуть и пройти по широченным мостам прямо над озером мимо центрального сооружения, очень прилично сократив время в пути. Но, во-первых, никто из них не знал, водоплавающие ли у них черепахи. Да, они были герметичны и, возможно, смогли бы в случае необходимости передвигаться даже параллельно дну озера, только проводить полевые испытания своих машин водной стихией у них не было ни сил, ни желания. И, во-вторых, пришлось бы им передвигаться, используя мосты или само озеро, встреча с обитателями водного мира по определению не сулила им ничего хорошего. По принципу наименьшего сопротивления они пожертвовали временем в пользу вероятного спокойствия.

Примерно через полчаса дороги, когда спала первая горячка от боя, началось обсуждение произошедшего с ними. Лика и Вадим подключили режим конференции между аппаратами. Тот автоматически отключился бы в случае малейшей угрозы для танков, и теперь все члены отряда могли общаться между собой, не используя Лику и Вадима в качестве ретрансляторов.

– Откуда эти твари вообще взялись? – голос Тани дрожал от слез. С Ириной они сильно сдружились за время, проведенное в стенах Инкубатора.

– Вынырнули прямо из-за облаков, – хмуро ответил Жмых, первым заметивший угрозу. – А стрелять начали еще раньше. Я сначала заметил цепочки плазменных выстрелов. Даже не смог понять, что это. И только потом показались эти жабы…

– Ирину сожгли, когда мы еще даже не начали разбегаться под защиту танков, – заметил Денис. – А Женька бежал сразу за мной. Почти успел запрыгнуть в люк… Твари! – со злостью в голосе выдохнул он. – Найти бы ту рощицу, где они обитают, и выжечь ее под корень к чертям собачьим!

– Это навряд ли, – не согласился с ним Михась. – Даже если они не свили свои гнезда, или в чем еще они там живут, на крышах зданий, которые, как мы можем видеть, тоже поднимаются выше облаков, то точно обосновались в джунглях, тех, что раньше были городскими парками. А парки эти, как мы видим, тоже расположены очень высоко над нашими головами. С учетом того, что максимальная высота полета наших тартил не превышает восьми метров, сжечь тварей в местах их обитания нам просто нереально. Да и не ставили мы перед собой изначально такой задачи, – добавил он, вздохнув. – Хотя теперь очень хочется. Даже если бы была такая возможность, мы бы не стали этого делать. И вы все это прекрасно понимаете. Слишком большой риск всем сгореть заживо или как минимум понести дополнительные потери. Нам сейчас не о мести нужно думать, а о том, как избежать подобного в дальнейшем. Может быть, теперь и пилотам придется находиться в своих креслах во время остановок.

– И чем это нам поможет в случае подобного налета или просто нападения тварей? – зло огрызнулась Лика, скорее всего уже сама размышлявшая ранее на эту тему. – Маневрировать, пока все не загрузятся обратно на борт, все равно будет невозможно! Черепахи останутся неподвижной мишенью и…

– Зато риск потерять основного пилота снизится существенно! – грубо прервал ее Жмых. – Понятное дело, что все мы худо-бедно умеем управлять аппаратами. Но все эти навыки хороши, для того чтобы подменить тебя с Вадимом, пока мы летим чуть ли не по прямой. Случись заварушка, и никто из нас не сможет так, как Вадим, а тем более ты, управлять танком.

– Твой прогиб по поводу моего мастерства идет тебе в зачет, – гораздо более спокойным голосом отозвалась Лика. – Но если короткие остановки мы как-нибудь осилим, то с местом для ночевки нужно определяться уже сейчас.

– Попробуем отыскать что-то в городе, – предложил Сват. – Должен у них где-то базироваться транспорт, который передвигался по этим дорогам. Ангары, депо должны быть обязательно.

– Может, сейчас мы остановимся, а ты сходишь и поищешь? – прервала его рассуждения Лена. – Посмотри по сторонам. Голый пластик, вырастающий из пластика по обе стороны от дороги. Возможно, и даже скорее всего, в этих зданиях за закрытыми воротами есть подземные гаражи и, чем черт не шутит, ангары для местных летающих средств. Только как ты собираешься искать, куда свой волшебный палец прикладывать, чтобы эти самые ворота открыть? Будешь ползать по стене здания в поисках замка, как англичанин со товарищи в свое время? Только напомню тебе, что пока они этим занимались, из них никто не пытался сделать барбекю.

– А сама ты что предлагаешь? – огрызнулся Сват.

– Я предлагаю выбраться из этого города и, не долетая до следующего, подобрать место для ночной стоянки. Да и ребят похоронить нужно. И помянуть…

– Поддерживаю, – отозвался Михась. – Если летающие твари предпочитают гнездиться в городах, то возможно, нам удастся переночевать, не отбиваясь от них. А чем помянуть, с нами, я думаю, Жмых из своего стратегического запаса поделится.

– Послал же Бог друга с длинным языком… – выругался тот.

– Да не ной ты, – успокоила его Лика. – Все с собой понемногу питьевого горючего прихватили со складов Инкубатора.

– И компенсировал свое деяние, послав мне мудрую женщину! – закончил свою мысль на оптимистической ноте тот.

– И давайте сразу договоримся, что следующий город мы проходим без экскурсионных остановок, – вклинился в общий разговор Вадим. – Тогда при определенной доле везения следующую ночь проведем в месте назначения.

Обсуждая нюансы поездки, спустя два часа транспорты землян, пролетев мимо труб промышленного пригорода, вылетели из города, пройдя его насквозь.

Оставив пластик городских построек в нескольких десятках километров позади себя, земляне подыскали себе место для ночлега. Со всех сторон от дороги пролегали ровные поля с невысокой пожелтевшей травой. До джунглей было так далеко, что они угадывались только своими очертаниями на грани восприятия человеческого глаза. Спереди и сзади от приземлившихся прямо посередине пластикового полотна машин вообще не было ничего, кроме дороги. Тем не менее еще около получаса земляне просидели под защитой брони танков, пристально вглядываясь и чутко вслушиваясь в мир вокруг себя. Но чувствительная аппаратура транспортного средства, заменяющая им органы обоняния и осязания, не обнаруживала ничего подозрительного.

Аппараты поставили параллельно друг другу, но кабинами пилотов в разные стороны. Так сделали по двум причинам. Во-первых, проемы люков теперь находились один напротив другого, что в случае нападения делало более безопасным отход под прикрытием танковой брони сразу с двух сторон пытающихся скрыться внутри аппаратов людей. И, во-вторых, стрелкам было более комфортно контролировать пространство на сто восемьдесят градусов вокруг себя, нежели на все триста шестьдесят.

Первым делом на обочине вырыли могилу для Евгения. От Ирины ничего не осталось. Пока ребята поочередно копали землю маленькой походной лопаткой, которая нашлась в ящике с непривычными на вид инструментами в самом конце пассажирского отсека, женская часть отряда за неимением других материалов скрепила две винтовки ремнями от рюкзаков погибших товарищей в подобие могильного креста. Опустив тело в могилу, все помолчали, потом Вадим и Лика сменили Жмыха и Михася на их боевых постах, и те тоже выбрались из своих черепах попрощаться с товарищами. Бросив в могилу свою горсть чужой земли, они помогли ее засыпать и как можно глубже воткнуть в землю получившийся крест. Лена прикрепила к нему кусок то ли пластика, то ли картона, который заменял им здесь бумагу. На нем было всего несколько слов: «Евгений и Ирина. Земляне».

– А мы ведь даже не знаем их фамилий, – скорбно покачала головой Лена, отходя от могильного холмика и присоединяясь к остальным.

Михась вложил ей в руку походную кружку и, посмотрев на могильный крест из винтовок, сказал:

– Мы не так давно познакомились. Но уже стали неплохими друзьями. Для вас, Женя и Ира, ваше путешествие уже закончилось. Пусть земля этого мира станет для вас пухом. Мы будем помнить о вас.

Все молча выпили и, постояв еще немного, разошлись по сторонам, разбившись на небольшие группы по два-три человека, стараясь держаться как можно ближе к танкам. Лена, Вера и Сват занялись приготовлением ужина. Сват быстро собрал три столика, которые разобрали еще в столовой Инкубатора и взяли с собой именно для этой цели. Девушки быстро нарезали копченое мясо и овощи. На столе появились лепешки, похожие на рисовые, но из муки местного производства. Фрукты и напитки.

Михась и Жмых стояли чуть в стороне и курили последнюю сигару одну на двоих, затягиваясь по очереди.

– Могли бы и ночью продолжить движение, – заметил Жмых, затягиваясь и передавая сигару другу. – Приборам темнота не помеха.

– Могли. Только никто из нас не знает, какие твари выползают здесь по ночам. Отсюда мы, если запахнет жареным, просто смоемся, а в пластиковой коробке города можем попасть в ловушку. Проверять как-то не хочется.

– Да уж… – протянул, подражая Кисе Воробьянинову, Жмых. – Много будешь знать, не дадут состариться. Только хрен мы выспимся в наших креслах. Завтра будем все сонные и разбитые, как старые клячи после посевной.

– А тут ты не прав, мой юный падаван, – Михась с хитрецой в глазах покосился на него. – Пока ты себе походный мини-бар собирал, мы с Вадимом немного покопались в технической документации аппаратов. Короче. Десять кресел пассажирского салона после нехитрых манипуляций превращаются в пять полноценных спальных мест. Не знаю, из каких соображений исходили местные инженеры, проектируя аппарат именно с таким количеством походных коек. Возможно, оставшиеся пять солдат должны были стоять в карауле, пока следующая смена отдыхала. А может, лежачие места предназначались только для транспортировки раненых. В любом случае худо-бедно выспимся. А вот нам на посту, пока нас не сменят, полночи точно спать не придется.

– Все равно как-то по твоим раскладам не получается всех с комфортом разместить. Даже у нас с учетом погибших осталось шесть человек на пять спальных мест.

– Ты забываешь про длинные и широкие контейнеры в конце пассажирских отсеков. Чем тебе не два дополнительных лежака? Если их использовать, то даже наша команда из девяти человек спокойно разместится на ночь.

– Ты меня, конечно, извини, но такое чувство, что вы с Вадимом предполагали, что первую ночь за периметром Инкубатора мы будем встречать уже не в полном составе.

– Жмых, вот сколько лет тебя знаю, но иногда ты такое ляпнешь, что жутко хочется проредить частокол твоих зубов. Как вообще с тобой Лика уживается? – Михась хмуро посмотрел на него. – И нет, отвечая на твой вопрос, мы с Вадимом ничего подобного произошедшему с нами в своих расчетах не учитывали. Напротив, была мысль устроить еще одно спальное место между контейнерами прямо на полу. Пол пластиковый, радикулит за одну ночь не заработаешь. Да и спать на ровной жесткой поверхности врачи даже рекомендуют.

– По ходу, менты прислушиваются к их советам, обустраивая спальные места в КПЗ, – усмехнулся Жмых.

– Пойдем ужинать, а то уже темнеть начинает, – позвал его за собой Михась, направляясь к накрытым столам, вокруг которых собрались все, кроме дежурных смен в тартилах.

После ужина, не дожидаясь наступления полной темноты, все забрались в свои транспортные средства и закрыли наглухо входные люки за собой. Михасю и Жмыху предстояло дежурить во вторую смену, зацепив самое собачье время. Михась, не став тянуть с обустройством своего спального места, просто бросил свой рюкзак на один из контейнеров и, пристроив на него голову, почти сразу отрубился под ровный и негромкий гул голосов, раздававшийся из кресел-лежаков пассажирского отсека.

Проснулся он оттого, что Вадим тряс его за плечо.

– Подъем! – шепотом сказал тот ему. – Твоя очередь языком в шлеме чесать, чтобы не уснуть.

– За бортом все тихо? – уточнил он у него, стараясь как можно тише подняться с контейнера.

– Как на кладбище! – мрачно заверил его Вадим, занимая место на импровизированном лежаке. – Сейчас вставай на четвереньки и вперед на боевой пост.

– А на четвереньки-то зачем? – спросонья не понял Михась. Но потом посмотрел в сторону водительской кабины и все сразу вспомнил.

Пассажирские кресла не просто так располагались друг напротив друга. В разобранном положении они выдвигались сиденьями навстречу друг другу и, соединяясь в центре отсека, образовывали одно спальное место. А поскольку такая кровать перекрывала весь отсек от стены до стены, пробраться от багажного отделения до кабины аппарата можно было, только используя полуметровое пространство под разложенными креслами. Вздохнув и мысленно посмеиваясь над самим собой, Михась пополз вперед.

Устроившись в своем кресле, Михась увидел, что режим конференции подключен и можно спокойно общаться со Жмыхом, не перебираясь на место пилота. Тем более что спать в пассажирском отсеке со шлемом на голове дураков не нашлось.

– Как поспалось? – поинтересовался он у приятеля.

– Комары не кусали, если ты об этом, – поделился сонным голосом Жмых и громко зевнул. – Откровенно говоря, я бы еще пару часов прихватил.

– Не ной! – усмехнулся Михась. – Жизнь прекрасна, и плевать, что это неправда. Сейчас пословоблудим несколько часочков и двинемся дальше.

– Кстати о жизни. Или если точнее, смерти. Ты заметил, что истерик по поводу смерти Женьки и Иры никто не закатывал? Слезы – да, были. Но волосы в рыданиях на голове себе никто не рвал. Что это? Не такие уж мы были и друзья, получается, или в целом зачерствели?

– Ни то и ни другое, как мне кажется, – помолчав, ответил Михась. – Просто на подсознательном уровне мы все понимали, что, возможно, не все из нас доберутся до портала. Надеялись на лучшее, но готовились ко всему. По сути, любой из нас мог оказаться на их месте. И от человеческой натуры нам никуда не деться. Ты ведь после первого шока тоже испытал облегчение оттого, что это произошло не с тобой? Или только я здесь такой моральный урод?

– Я как-то об этом не задумывался, – Жмых помолчал и, вздохнув, продолжил: – Но, наверное, ты прав. Посещали меня такие гаденькие мыслишки. Хотя, если честно, случись такое с Ликой или с тобой, я бы точно так не подумал. Лучше уж самому поджариться, чем вас здесь хоронить.

– На фиг! – чертыхнулся Михась. – Мысли материальны. Поэтому давай сменим тему.

– И о чем ты хочешь поговорить? О разнообразии местной то ли флоры, то ли фауны?

– Я вот о чем подумал. Если ушли не все обитатели этого паскудного мирка, то где потомки оставшихся? Или сами местные, мы ж не знаем, какая у них тут продолжительность жизни. А в бессмертие я почему-то не верю.

– А зря, – Жмых фыркнул. – Может, они потому и свалили отсюда, что их убивать здесь начали. А до этого они жили тут себе своей бессмертной жизнью и что такое загробный мир даже не заморачивались выяснять.

– Ага! – не поверил в его выкладки Михась. – И в армию они играли от скуки, и оружие придумали, чтобы красивые огненные шарики в небо по праздникам запускать. Самому не смешно? Знаешь, почему я не верю в бессмертие местных, помимо всего вышеперечисленного? О перенаселении слышал? Им бы уже давно и десяти таких планет не хватило. Задолго до того, как они свои порталы построили.

– Если они их сами придумали, – снова не согласился с ним Жмых. – А если порталы построили не местные, а кто-то другой? Можно же предположить, что голубокожие скопировали чью-то технологию, как это сейчас пытаемся на Земле сделать мы? Тогда они могли шастать между мирами очень давно и быть при этом практически бессмертными. Если кто-то ломал себе шею, поскользнувшись на банановой кожуре, это не считается.

– В принципе, такое могло иметь место. Но в бессмертие местных я все равно не верю. Природа – хитрая стерва. Поскольку наши миры очень похожи, то должны играть по схожим правилам. То есть рождаемость должна не особо сильно превышать смертность. И наличие порталов здесь не имеет абсолютно никакого значения. Построй мы на Земле хоть тысячу порталов, продолжительность жизни не станет от этого и на сто лет больше, а женщины не смогут рожать каждую неделю.

– Ладно, убедил, – было слышно, как Жмых заворочался в своем кресле. – Так где же, по-твоему, обитают остатки местного племени, если они, конечно, уже давно не вымерли поголовно?

– Леса и поля отбрасываем сразу. На дороге мы тоже никого не встречали. Только пролетая над одним из городов, кураторы видели кого-то, на них похожих.

– Зато мы в городе вообще ничего не видели! Ни туземцев, ни техники, ни следов от боестолкновений.

– Зато я сейчас вижу кое-что интересное! – заинтриговал его Михась. – Разуй глаза и посмотри в мою сторону. Как думаешь, что это?

Где-то очень далеко от них, в той стороне, куда им предстояло в скором времени вылетать, небо озарялось всполохами от разрывов плазменных зарядов. Поскольку из-за расстояния все действо проходило в абсолютной тишине, то создавалось впечатление, что у виртуального монитора просто отказали динамики.

– Местные твари решили поиграть ночью в плазменный пейнтбол? – предположил Жмых.

– Плазмобол? – усмехнулся Михась, представив эту картину. – А может, как раз аборигены устроили местечковые разборки между собой или с тварями?

– Хрен их разберешь, – констатировал очевидное Жмых. – Но я уже рад, что мы заночевали здесь, а не полезли до упора вперед. На перестрелку приятно посмотреть, сидя в кинотеатре с ведром попкорна в руках, нежели принимать в ней непосредственное участие. Как говорил жирный кот из мультика: «Нас и здесь неплохо кормят!» Кстати, о птичках, тебе тоже оставили мясо с лепешками? За отсутствием пиндоской соленой кукурузы и это для просмотра местного боевика сойдет.

Бой стих минут через двадцать, так же внезапно закончившись, как и начавшись. До общего подъема оставалось еще около двух часов, и в оставшееся время сытые Михась и Жмых просто продолжили свой незамысловатый треп.

Завтрак прошел по той же схеме, что и ужин. Сменились только дежурные по полевой столовой. После него земляне довольно оперативно загрузились в танки и продолжили движение к намеченной цели. Примерно сорок километров пролетели, не увидев ничего интересного. Потом чувствительная аппаратура уловила и передала в шлемы пилотов и стрелков слабый запах гари. Аппараты синхронно снизили скорость до минимума и полетели дальше, оправдывая свое земное прозвище, с черепашьей скоростью. Еще через несколько напряженных минут впереди, ближе к обочине, показался оплавленный остов аппарата совершенно незнакомой конструкции. Не долетев до него метров сто, танки землян остановились, зависнув параллельно друг другу.

Подбитая машина лежала чуть на боку, выставляя на обозрение свое гладкое днище без какого-либо намека на колеса или гусеницы. Было понятно, что раньше оно тоже передвигалось по воздуху. Почти по центру была видна обугленная по краям дыра диаметром около метра. Видимо, туда попал один из плазменных зарядов. Вообще аппарату сильно досталось. С такого ракурса Михась смог насчитать еще минимум четыре проникающих попадания. Поскольку аппараты подключили к режиму ограниченной конференцсвязи, исключив из числа пользователей сетью пассажирские отсеки, Михась обратился напрямую к своему ночному собеседнику:

– Жмых, а мы с тобой гадали, где все аборигены и кто здесь в войнушку играет.

– Ну, кто с кем, непонятно до сих пор, – отозвался тот.

– Одно точно, – вклинилась в радиообмен Лика. – Это не местные твари между собой отношения выясняли.

– Какие наши дальнейшие действия? – решил внести ясность Вадим. – Подождем, потом подлетим поближе и выпустим желающих для осмотра подбитой техники?

– Не годится, – не согласился на такой план действий Михась. – Палили вчера здесь долго и много. Нужно будет пролететь хотя бы еще с десяток километров вперед, разнюхать, что там и как. Не верю я, что бой принимала одна только эта машина. Потом, если впереди ничего интересного не увидим, вернемся сюда и пощупаем здесь все руками. Пока только смотрим по сторонам и изучаем подбитую технику, не покидая тартил.

Больше всего незнакомое транспортное средство напоминало земной грузовой тягач. Правда, летающий. За кабиной, которая размерами почти не уступала целому танку, тянулась грузовая платформа длиной метров под сорок и шириной около десяти. Освободили ее от груза уже после боя или она пустовала изначально, было совершенно непонятно. Кабина аппарата, прожженная минимум двумя попаданиями, ощетинилась в пасмурное небо прямоугольным пушечным стволом. Вокруг поверженного транспорта чернели кратерами различного диаметра следы от попаданий плазменных зарядов. Трупов, раненых или частей тел нигде не наблюдалось. Где-то далеко слева от дороги чернело пятно выжженной травы размером с футбольное поле. Там еще недавно горело явно что-то не маленькое. Осмотревшись по сторонам на максимуме возможностей автоматики танка, Михась насчитал еще четыре похожих пепелища. Жмых, видимо, был занят тем же, поскольку не преминул поделиться увиденным:

– А ребята нехилое побоище здесь местным тварям устроили.

– А мне почему-то кажется, что они попали здесь в засаду, – заметила на это Лика. – Как-то не тянет подбитый транспортник на полноценную боевую машину.

– Ладно. Посмотрели – и хватит, – Вадим снова присоединился к разговору. – Продолжаем движение малым ходом. Идем друг за другом. Жмых, ты контролируешь наш тыл. Смотрим по сторонам. Если не находим ничего интересного, возвращаемся сюда.

– Да, сэр! Слушаюсь, сэр! – звонко отчеканила Лика, подражая рядовым американской армии. – Можно вопрос, сэр?

– Разрешаю, солдат, – подыграл ей Вадим, плавно трогая тартилу с места.

– Капрал Жмых, сэр, пытается навязать мне на боевом посту неуставные отношения. Мои действия, сэр?

– Я отключу на пять секунд связь, а вы, рядовой, пошлите капрала Жмыха в неуставной форме так далеко, насколько хватит вашей фантазии.

– Слушаюсь, сэр! – ответила она под дружный хохот Михася и Жмыха.

Танки выстроились друг за другом и медленно полетели вперед. Примерно через десять минут они увидели еще одну подбитую машину. По виду это тоже раньше был танк, раза в полтора превышавший своими габаритами аппараты, на которых передвигались земляне. Полностью рассмотреть находку мешало то, что плазменный заряд, пробивший броню танка, разорвал его почти пополам, выкинув исковерканный остов на обочину, где он и лежал на боку метрах в двадцати от дороги.

– Кто это его так приложил? – задумчиво протянул Жмых, рассматривая исковерканную взрывом машину. – От нашей черепахи обугленная воронка только бы и осталась, наверное, после попадания такого фугаса.

– Не хотелось бы проверить на практике твое предположение, – заметил на это Вадим. – Посмотрели? Двигаемся дальше.

После увиденного даже у Лики пропало всякое желание шутить над командными замашками Вадима. Продвигаясь вперед, экипажи землян увидели совсем уж непонятную картину. Два местных танка, точные копии своего искореженного собрата, который недавно лицезрели земляне, стояли параллельно друг другу, не долетев до правой обочины десяток метров. Смущало то, что на первый взгляд они были абсолютно целые. Не приближаясь к ним на сотню метров, тартилы зависли в паре метров над землей бортами параллельно друг другу.

– Как-то подозрительно все это, – озвучил мысль, витавшую в воздухе, Жмых. – На засаду не похоже. Место, открытое со всех сторон. Танки торчат на самом виду. Может быть, у них вооружение мощнее нашего будет, но я сильно сомневаюсь, что в скорости, а тем более в маневренности, мы им уступаем. Скорее превосходим.

– Меня еще кое-что смущает, – сказал задумчиво Михась, до этого очень внимательно рассматривавший чужие танки через оптику своей машины. Максимально приблизив их к себе. – Как думаешь, мы можем без особого риска для себя подлететь к ним метров на тридцать ближе? – уточнил он у Вадима.