Читать книгу: «Антиинерция. II том», страница 2

ИЗ ТЕАТРАЛЬНОГО КУРСА

Вы помните ощущения в авто-мойке. Когда машина стоит, а мойка создает эффект движения в вашем внимании, как будто вокруг шторм, ветер, дождь, шелест листьев, все что угодно можно представить, и сработает. Пространство для режиссерского полета теряется в границах. Соответственно. Поразительно, как легко можно обмануть всю систему. Или когда вы только что припарковались в ряд, а соседнее авто двинулось. Мгновенный страх и ощущение инерции тела. Когда уже в курсе этого специфического эффекта, кажется получаешь необычное удовольствие, как будто целую вселенную протянули через личное существо. В такие мгновения происходит что-то важное, акт Антиинерции, такое дело. Все движется не туда, куда нам кажется. Или нам кажется, что качественное направление определенно полная свобода – власть. В результате знаний. Реплика из зала: Ух-ты, ах-ты, все мы космонавты. – В точку. Не знаю куда вы хотели сострить, но именно этот проект мы обсуждали с норвежскими космонавтами. Даже выявился отличительный феномен, норвежско-японский. Как мы бы сказали, зажратости социальной. Если можно так представить, у них есть в каждый момент движения нужные инструменты, спец. приспособления. Инструменты именно для того, что сейчас делается. Задачи решаются инструментами, всегда все есть для следующего решения. Я говорю про состояние, черту характера. Не у всех жителей нашей планеты есть это, «безопасность безопасности». Реплика из зала: – Роботы. – Да, как и все мы ограничены в средствах, возможностях. Я понял куда вы клоните, и могу сказать, что чем больше мы обсуждали это различие, тем больше приходили к выводу, что его нет. Нет ничего национального. Когда нужно открыть капсулу, все используют открывашку для капсулы, а не зубы или ногти. Но пожалуйста, проверьте этот феномен на себе. Интересно, всегда интересно. И потом вернемся к этому вопросу. Могу заверить, что все страшнее, чем выглядит. Одно слово – контрактура.

Алдона открыла глаза. Тело ворочали, ноги и руки то и дело обо что-то ударялись. Приливы тепла в затекшие места предшествовали странной боли. Это даже не приливы, а какие-то переливы – как будто утюгом кто-то гоняет под кожей ледяные болванки. Руки, лица санитарок на фоне ослепляющих подрагиваний недобрых колбасок. Хочется пить, а еще больше – в туалет. Язык слушается, в отличии от других частей тела: «Хочу в туалет». Грозные лица санитарок увеличились: «Мы памперс одели – делай в памперс». – Не хочу, не могу. – ДЕЛАЙ В ПАМПЕРС, смотри еще одна хочет встать. Санитарки явно разозлились. Как их попросить, чтобы не злились. Так в туалет охота, больше ничего не хочу.

П

Каждый со своего уровня развития поэтического мышления, и в то же время универсальный язык. Язык, на котором фактурируется мысль и в то же время язык для общения с ограниченным прогрессирующим обществом лиц, способных к его развитию.

Так звучала задача, Пашкина просьба, и профессор Матюгин с интересом взялся за это дело. Собственно система у него и так уже была, но таким заворотом он еще не размахивался.

В свою очередь профессор предупредил, что возможно, выпускаем джина из фляжки, но как часто бывает в мире культуры, неясно, захочет ли джин выходить.

На что Пашка ответил:

– Он уже вышел, потому что стекло рассеялось, фляжка перестала существовать.

Профессор:

– Да, отсутствие материальных границ всегда вдохновляет, как у Тарковского в «Ностальгии».

Обернув свою работу новым багажом для подчиненных, Пашка спокойно задумался, как обозначить волну. «Длиностишие» или «стиходление», и ощутил себя уже совсем не Пашкой, а «Старшим по званию».

РЫБЫ

Юки задумалась, глядя на огонь свечки, в глазах засеребрилось море в бликах красноватого солнца перед закатом.

Юки:

– Папа ведь не умер, зачем свеча.

Мама:

– Но и с нами нет.

Юки:

– Он не умер, я знаю.

Мама:

– Ну, пусть так, пусть так.

Юки опять задумалась и уснула.

Разбудил голос почтальона, нужна была подпись, для этого Юки и приехала. Пакет с картами берега со спутника и детальные чертежи. Ответ – проект одобрили, работу оплатят. Разработка интересная в научном плане, но когда практически будет реализована, пока не ясно.

Обычно в таких случаях люди вскакивают, кричат, обнимают близких и друзей, сшибают лампочки на потолке шампанским.

Мама спросила: «Что-то не так?» Юки:

– Нет, все хорошо, одобрили, заплатят.

Юки подумала, что именно это мама и хочет услышать. Мама, в свою очередь, понимала, что у Юки своя черная бухгалтерия, которую в жизни не понять не только ей.

Но привлекла красивая картинка акулы с детальным описанием строения головы.

Мама улыбнулась:

– Акула.

Юки тоже улыбнулась:

– Да.

Мама спросила:

– Расскажешь?

Юки:

– М-м-м. Вот берег, пляж, есть случаи нападений акул. Власти думают, что выгоднее, расходы на либо разогнать акул, либо акулы разгонят туристов. Институт объявил конкурс. Власти обещают подобрать компанию, если найдутся, кто придумает решение по карману.

Мама:

– Важное дело.

Юки:

– Угу.

Мама:

– Никто лучше тебя не знает, что у рыбы в голове.

Юки нахмурилась.

Мама:

– Ну хоть что-то расскажи, мне же интересно.

Юки:

– Вообще, это очень сложно, и я сама до конца не понимаю, но для проекта хватило того, с чего я начала изучение. Например – ты думаешь по-японски?

Мама:

– Да.

Юки:

– Это слова, которые ты слышишь, пишешь «kanji».

Мама:

– Да, наверное.

Юки:

– Если будешь плохо видеть, начнешь больше слушать. Не сможешь читать, начнешь больше радио слушать, телевизор, больше музыки. Все то же, но не глазами. И потихоньку в голове то же самое меняется.

Мама:

– Да-а. Я помню, мой дед, он в молодости ослеп, так слышал, что соседи меж собой за стенами говорят. У нас все шепотом говорили по соседству, ха-ха-ха, ой.

Юки:

– Есть люди, которые не видят и не слышат, а голова продолжает думать, мысль никуда не девается.

Мама:

– Да-а-а.

Юки:

– Так они думают руками, ногами, пальцами. Шагами, ветром в лицо, по волосам, для них это тоже как слова, иероглифы.

Мама, с сочувствием:

– Понимаю.

Юки:

– Ну вот, представь, что акулы думают магнитом.

Мама, прищурилась, подумав при этом, что действительно зрение никудышным становится:

– Что акулы?

Юки поняла, что нужно заканчивать, пока мама не устала вконец:

– В общем, у акулы в голове есть такой механизм, и она очень чувствует, где магнит. И там, где магнит, она боится плавать. Так, если вдоль берега магнитное поле устроить, акулы не поплывут ближе.

Мама:

– Да-а, хе-хе, магнитное поле. Голова.

Юки:

– Акула.

Мама:

– Ну хоть заплатят.

НАСТОЯТЕЛЬ ДЗЕН СЕКТЫ

Попроси свое воображение проводить тебя из сна

Знание – это свобода. Знание каналов и точек в точности позволяет изменить отношение с реальностью изнутри.

Ткань обратна

Здесь в Японии «Мико-сан»

в помощь божества

Возвышенные женщины

На Окинаве «Норо»

Глав. врачи так сказать.

Настоятель заулыбался.

Шаманы древности говорили об ощущении внешней ткани как внутренней. Ткань – есть вся ткань, нераздельна, непрерывна. Тот же иероглиф сейчас используют врачи. Сам по себе – наглядное пособие практического применения.

Стрелы, видите ли, из лука, то есть укол делается, например, в районе того облака.

А ранее и того проще

в детали видно

копье держит

и Мико-сан так

указывали

Значит, человек выходит из болезненного состояния, а болезнь из человека вон. Вон там стрельнули, вон туда вышло. Внешняя и внутренняя ткань в одном ощущении. Свобода проявляется в смещении полярности каждой важно-внимаемой точки, которая характеризует тебя (в сумме). Так, оттолкнувшись от поколений предков, можно ощутить время, как одно целое отражение реальности.

Я спросил:

– У кого-то это получилось?

– На определенном уровне, да, я таких видел. Улыбнулся.

Я признался, что ощущаю аллергию от мне известных эзотериков, которые клянутся, что видят ауру или руками духов гоняют и очень монопольно все только сами, так что не придерешься.

Верь на слово, коли чтишь великих.

Настоятель сказал, что:

– В Китае должно быть с этим строго и в мед. институте на экзамене тестируют возможность управления стихиями, как минимум, для работы с каналами. Тут уж никуда без опыта, все видят и знают. А в нашей Дзен-ветке, разумеется, самые-самые, кто создавал или передавал учения. Те еще правила набарикадили. А по экзаменам никакой славы тебе, все наоборот. Хотя вот кому олимпийские медальки причитаются.

– Что наоборот?

– То наоборот – люди исчезают из тех мест, где свет падает. Как будто боятся, что пришибет.

(Засмеялся).

Гора под Нарой, например. Вступительный тест, и потом через сезон, для укрепления. Пятнадцать человек ходят вдоль стены по кругу. Называется – работа со светом. Покушал, сходил в туалет, мантру в зубы и опять по кругу без сна и отдыха, в полной темноте, и так девяносто дней. Такое вот милосердие из прошлого.

– А почему «работа со светом»?

– А «почему», вот вам и задача. Следующие девяносто дней все тексты на китайском языке по этой мантре. Все предыдущие мастера работали, учили и учились по китайским текстам. Все китайские мастера знают именно этот китайский язык мантры. Именно на этом китайском излагаются учения по китайской медицине. Так вот, тексты по мантре тоже называются «Работа со светом». Такое замечательное название со старинным иероглифом «Свет», который в текстах больше нигде не встречается. Ходил я ходил с мантрой, не знай сколько, а в какой-то момент показалось, что свет из под ног бьет. Или точнее, в ноги, по ступням, и жестко. Пробовал у мастера спросить. Тот мне в лоб собранным веером хлопнул. И ведь умеючи, хлопок, заметь, обточил о бритые головы. (Смеется). Это, наверное, все, что я могу рассказать на монополию эзотерического видения. Монополией даже не пахнет. После нескольких лет практики китайская медицина впитывается как молоко матери. Из тех пятнадцати никто не первый. Никакой монополии, все наоборот, знание – сила.

ПЛЮС

Линас:

– Крестец относительно мал, смотрите, ведем линию до Канала Желчного Пузыря.

Демонтаж:

– Да, крестец маленький, и суть выражает. А выражаемое больше. Вот тут, смотрите выходит в бока таза, понятно, что расширяется.

Вот так просто – Янская часть, то, что сзади и ограничивается Каналом Йиня-Тигра-Желчного Пузыря. По бокам от крестца места тоже в расстоянии от сути, но сразу видно как в них ноги упираются.

Но главное – позвоночник, смотрите как интересно, наш круг Двенадцати расположен по позвоночнику и идет по крестцу, крестец тоже его часть.

Линас принес папку с иллюстрациями из разных книг Желчного Канала, содержимое разложил по столу как гадальные карты. Пожаловался, что много сил уходит на понимание различий.

Демонтаж:

– Да, действительно, несоответствий «пруд пруди», а вы их коллекционируете. Похвально.

Линас:

– Мне не дает покоя то, чего я не вижу.

Демонтаж:

– Таким разнобоем карт хорошо врагов запутывать в партизанской войне.

Крестец сам тот, на котором держится весь позвоночник, мощнейшее место в мире человека.

Но при рассмотрении настолько простой, что почти и нечего сказать.

Линас:

– Когда смотрю на модель кости, похож на панцирь доисторического персонажа.

Серж:

– Я тут давеча камни потягал скульптуры ради, и в районе крестца что-то хекнуло. Сам привык к болевым в пояснице, у лопаток, в таких случаях.

Знаю, как потом себя вести. В каком положении безболезненно двигаться, сидеть и т. д., пока место боли не утихнет для упражнений до скорого полного.

А тут крестец тебе, что-то новое, и без воображения стали пониматься места и направления его действия. Очень интересный опыт, надо сказать. И сейчас пока еще помню, как страшновато вперед прямым углом наклоняться. Так вот, я тоже когда смотрю на модель кости, и вижу все эти отверстия по бокам с утолщениями в некоторых нужных местах, дельты, функционально, хребтовость по отношению к колодцам. Или череп в несколько глазниц. Как будто ковали где-то на Луне, без современных технологий, но чтоб крепко.

Как у Маяковского: «Борьба за конструкции вместо стилей».

Итак, когда наклоняюсь с опаской на боль, очень яркий образ – мяч для Регби и надежная часть зашнуровки. Все тело в одну и другую сторону стягивает в этом месте, и он-то крепкий, и тросы тоже не хотят уступать. Очень интересная штука, я раньше и не обращал внимания, пока рак на горе не свистнул.

Демонтаж:

– Если помните точку «Цзу Сань Ли».

Серж:

– Да.

Юки кивнула головой.

Демонтаж:

– Так вот, это и есть пример точки на Поле Чоу-Крестца, и на ней все стоит. Как всегда отметим, что эти как и другие 11 Полей есть на всех относительно самостоятельных частях тела.

Линас:

– Где?

Демонтаж:

– Везде, не только на части между коленным и голено-стопным суставом, но и на бедре, пояснице, спине, голове и т. д. Конкретно Чоу – на Янских Каналах, проходящих по этим частям, они соответствуют Янской части круга 12.

Характер – Инь в Яне, который питает этот Ян. Соответственно, когда воздействуем на это Поле, то Ян не просто активируется, а приходит в весьма плотное возбуждение, при этом питается активно.

Когда например, в Цзы ставим, в основе Изначальный Ян – недифференцированное электричество, сила Воды в ГЭС, которая может дать организму все, что ему нужно, а может – люди у которых эти Поля-Каналы, то есть Ветви Цзы и Хай или Небесные Жэнь и Гуй, сильно проявлены по времени рождения, склонны к разрастанию тканей.

Юки:

– Много энергии Воды?

Демонтаж:

– Да, первородная, она так может вести себя при переИзбытке, или Недостатке противоположного.

Так вот, колете Цзы, и чистая активация Ян, а ничего от Инь, сильная односторонняя стимуляция.

А Чоу тоже стимуляция, и Крестец мощно дает, и самое толстое сухожилие, плотность и сила, вот, одновременно такие качества.

Цзы – только возбуждение и рост без питания.

Линас:

– Плотное и сильное – это вы про крестец или про сухожилие?

Демонтаж:

– И то, и то. Можно с разных сторон заглядывать, но характер такой же. Эти поля питательно тонизируют Ян. Чтобы быть в тонусе, но внушительным, сильным весьма Бычком, воздействуем на Чоу. Не взрывной, не сверхскоростной, но мощный и надежный. А если взять напротив – Вэй, Иньская Земля в Ини, при воздействии получается наполнение питанием, тут уж настоящая каша, горячая, питающая Кровь, но без Ци, которая как и все остальные нужные субстанции выработается уже потом, когда организм усвоит кашу.

Сань Инь Цзяо точка, во-от ярчайший пример Вэй.

Юки закивала.

Серж:

– Популярная.

Демонтаж:

– Это противоположность, наполняешься плотным, но не сильным. И хорошо видно со стороны противоположности, Чоу и Вэй чем пополняют друг-друга в виду взаимонедостатка – суть взаимоподдержание и согласие.

Так вот почти полная пассивность Вэй и гораздо более сильный, чем плотный Чоу – у обоих это Иньская Земля. Чоу – Земля как фундамент, структура, а Вэй, в свою очередь, создатель комфорта, наполнение структуры содержимым. Чоу – Янское использование питания – созидание, Иньская Земля в Яне, Вэй – Иньское получение питания – созидание, Иньская Земля в Ини. Не поел и все одно в бой – это Чоу, а накидался плюшками и на отдых – Вэй.

Чоу все-таки Инь, но в самом начале Янской стороны круга, Янский Инь, и вот он в характере сухожилийном.

Юки:

– А по времени?

Демонтаж:

– Во время Чоу, когда классическая Китайская Печень должна быть в силе, дабы накоплениями и гармоничными трансформациями уравновешивать силу Чоу.

Юки:

– Январь, с часу до трех, все так?

Демонтаж:

– Да, утром, с уточнением минут по актуальному часовому поясу. И январь не строго, а со сдвижкой на несколько дней – глядите в Календарь.

Серж:

– Темно еще.

Демонтаж:

– Темно, январь.

Нужна плотная Печень, чтобы уравновешивать Чоу, и не загрузиться через чур, и не окунуться в пляску Св. Витта эпилепсия, судороги. Вот такой характер – простой и очень сильный. То есть, нужно тонизировать Ян, не видим точно как, воздействуем на Чоу.

Юки:

– Сухожилие – отсюда есть прямая связь с Печенью?

Демонтаж:

– Крестцовый апоневроз идет по всей спине, сухожилиями Печень и управляет, все так и есть, но средоточие именно на крестце.

Юки:

– Да-а, такой Бруклинский мост.

Линас:

– А это сухожилие можно все к Крестцу прихватить?

Демонтаж:

– Нет, оно распространяется и на другие Поля, но на Крестце самая яркая по выражению часть.

Юки:

– В сцеплении с Крестцом.

Демонтаж:

– Совершенно верно.

Серж:

– У-у-у. Какой интересный клубок со всех сторон. Шнуровка.

Демонтаж:

– Или музыкальный инструмент. Те отверстия, о которых ты.

Серж:

– Шнурки тянут.

Демонтаж:

– Да, и там получается не шнурки, а больше струны, потому что нервы.

Серж:

– Да, точно.

Линас:

– А крестец – это позвоночник или его держатель?

Юки:

– Крестцовая часть позвоночника.

Линас:

– Безмозглая часть?

Демонтаж:

– Там заканчивается цельный спинной мозг, начинаются шнурки или струны нервов.

Линас:

– То есть они доходят до крестца?

Демонтаж:

– Тоненькие такие хвостики, как будто цельный ствол там не в тему.

Серж:

– В тазу?

Демонтаж:

– Да, дерево в горшке.

Серж:

– Да, хорошо выглядит.

Демонтаж:

– Еще бы, у тебя и год и месяц такой. Двойной Бычок.

Серж:

– Двойной крестец.

Линас:

– А у вас вот тут район крестца трамплином идет как козырек.

Демонтаж:

– Да, какой-то переразвитый, на шею похож, которой нет.

Серж:

– Больше как орнамент с завихрением и поясница, потому как оба рисую пока для разработки образа. А сейчас проговорили «как горшок», и посмотрите, вот, как у меня все получается интересно.

А вот посмотри, Мао я нарисовал как кресло спортивное. Рисовать удобно, а вот функционально очень отклоняюсь?

Демонтаж:

– Не должно заходить так вперед. Если Мао так под грудью выпирает, уже не хорошо. По Каналу Желчного Йиня, как я говорил.

Линас:

– А вот у вас на другой работе – Модель уже с шеей в цвету, и цвет подобран необычно, а рядом китайская фреска, и тоже цвета необычные.

Если можно, вот перед шеи по цвету?

Серж:

– Мы уже перед шеи обсуждали, так что повторю только, наверное, то, что Демонтаж говорил.

Венера, и цвет лазурный, голубой в прозрачность, в польском – niebieski, открытый уязвимый, можно сказать, в мире животных есть манера за горло.

А можно так – откровенность, то, что можно позволить в искусстве, и да не будет вульгарно. Вот Мерилин Монро, например. Все, что она делает уже на сцене, и красиво. Может себе позволить и так и эдак, и уже не важно. Если другой человек так будет вести себя, то ни в какие ворота. А вот Мерилин – пожалуйста, всегда есть повод полюбоваться, поучиться. Для фанатов – ее день рождения приходится на Синь Ю, Белого Петуха, Инь Металла в Небе и на Земле. Это обычно самые сдержанные и четкие люди, видимо, поэтому у нее так хорошо получается не улететь в противоположность. Если уж пошли по Голливуду, пример полной свободы в самовыражении – Мэган Фокс, ее день – Гэн Шэнь, Голубая Обезьяна, Ян Металла и снизу и сверху, этот персонаж может себе позволить вообще что угодно. У обеих совпадают год и месяц рождения с разницей в 60 лет, если что.

0

Настоятель Дзен-секты рассказал о том, что в течении своей жизни наблюдает странную привычку людей недооценивать роль воображения, а иногда просто принудительно пытаются вытеснить, как мешающий вид. По его мнению, это самый прямой путь мысли. Или самый скоростной, и засмеялся.

Я рассказал, что меня не отпускает один объект мышления, что я устал, но не могу оставить тему, от который не ясно быть может польза какая есть ли.

Я все веду нить одну от, например, мастера на Окинаве, нанося рисунок на кимоно, пользуются неравномерными тычками, как бы заведомо ошибаясь, что ли, или сознательно неправильно нарисуют линию красиво, а так вот тяп-ляп, как под пьяную руку, но именно это и зашедевривается зрителю, особенно заметно, когда сравниваешь с большим количеством других кимоно мастера, некорректности не спрячешь.

Если устал выбирать, то выбираешь это, как будто потому и устал, и для отдыха глаз. Разумеется, дети тоже пальчиками ткнут туда, где им покажется, что они сами намалевали. И наконец, линии линиями, а точки тыкать по доске и через, будет ясно, что не повторить, рука мастера, все руками.

Даже вот, например, если на потоке фабричном в линиях непонятно будет для зрителя, станок или человек, а точки пусть тоже станком повторены после мастера, сохраняют силу, что вот все-таки руками точки разметаны мысле-тканно.

Затем я прочитал несколько стихов Йонаса Мякаса. Вот они, так сказать выделяются из толпы, очищенная поэзия или, скорее, незагруженная. Настоятель подхватил волну и начал читать стихи дзен-монаха Сантока.

Один из них —

– И в карканье ворона

я одинок.

Сантока

Я воодушевился, что Настоятель меня понимает, и продолжил.

Так вот, что мне уже давно было важно, Йонас Мякас перевел поэзию в кино, буквально, стихи камерой, и все так же легко, точно, не навязывает, не грузит, как будто ты сам это пишешь или снимаешь, и в то же время, все видят по разному.

Юрий Норштейн рассказывал, как советовал жене при рисовании мультфильмов, персонажей, взять рисование в левую руку; вот и получится не так как обычно, не так просто, просто и не так. Я засмеялся, запутавшись.

Оказалось, что мы оба знаем японского иллюстратора Курода Сейтаро. Вот он точно непонятно, чем руководствуется при рисовании, все наоборот, чем как надо. Я сказал, что долго пытал Куроду в Баре во время съемок фильма, после чего он выдал, что «рисунок опережает мысль».

Я заметил, что при нашем разговоре незаметно присутствовала Сурия, самый тактичный человек, наверное, из всех, кого я знаю, так незаметно присутствовать – это талант поколений. Настоятель, решив, что ей есть, что сказать, сделал акт. паузу и посмотрел на нее, как будто она уже начала говорить, ну и ну, продолжай.

Она также тактично влилась в поток диалога, не тратя наше внимание на прелюдию.

– Как лингвист, чем больше углубляюсь в языки, тем размывчивее вижу границы общения.

Не из-за самих языков, а что-то помимо, что навязывает языки, что ли.

Как будто есть другой путь понимать всех и каждого.

И это не абстракция ощущений, а какая-то врожденная наука.

Ну, например:

куда ни посмотри, все является мышлением, и все является языком, все является метафоричной бесконечностью, и все является поэзией. Но так ведь могут видеть реальность только дети до определенного возраста, когда нет еще прямых линий для принципиально навязанной логикой, которая перестает быть поэзией, как мышление. Пока логика и математика не столкнутся лбами.

Когда форма мышления подчиняется необходимым сцеплениям в мозгу. Точки соединились и, доминируя, вытеснили другие возможные связи для пользы и удобства функций тела. Но очень уж похоже на симуляцию. Так если уж вообще радикально проиллюстрировать – можно по разному импровизировать навыки руками, но при смертельной опасности сильно схватишь оружие в правую руку, это уж наверняка.

Сурия подчеркнула, что язык видеть, слышать, это разные модальности.

Вот она оперирует корейским языком, по обе стороны китайский, японский. Китайский – иероглифы плюс тональность, и это уже бесконечный спектр для формы мышления.

Тут мир тонов, которыми думают миллионы, а тут картинки, мир изложения мысле-форм. Но вот присутствует что-то еще, что объединяет, нет, что находится выше и в начале, а может потом, когда эти формы доведут нас до такого совершенства, что уже и все… Может это и есть экзистенция языков. Я так начинаю думать, особенно когда приходится много подолгу переводить синхронно. От усталости включается некий автопилот. Когда китайский, вьетнамский, потом европейский в переплете, это с разных планет корабли с разными инопланетянами.

Кто-то оперирует чуть ли не шестым звуком, кому-то нужно обязательно писать, это пропасть. Но от стресса мозг выключает цензоры. Сурия захихикала, я один язык слышу или вижу в другом. Те же слова, звуки, иногда ощущение, почему они друг друга не понимают, раз у них есть столько одинаковых объектов. Как будто они на одной волне, но никто им этого не сказал. Сурия опять захихикала, скромно прикрыв рукой рот. И вот, я здесь. Может впору осваивать состояние, в котором все на одной волне, хи-хи-хи. Помощь лингвистически моно-голодающим инопланетянам.

Настоятель сказал, обращаясь ко мне:

– Вот оно и есть, с иероглифами поплотнее поработать. Работа с иероглифами меня лично дисциплинирует, вот и Сурия так же. Тебе везет с попутчиками в жизни.

Я поблагодарил обоих – сказал, что мне понравилось здесь. Главное, возможно, это единственная секта, где никто тебе не пытается залететь на Боинге в мозг, найти трудно попасть нелегко, но уж если ты очутился, поздравь себя, вот тебе могилы, и разбирайся, коли горазд.

– Все, о чем ты рассказал, выглядит, как проблема, а вот бы превратить в выход. Иероглифы – очень древняя концентрация, ты ведь и сам, наверное, понял, начинаешь думать, размышлять, попадаешь в мир иероглифов, напрямую к создателям, творцам образов. Там и китайская медицина по полкам складывается, но по твоему вопросу – воображение будет точно фиксироваться и не ускользать сквозь пальцы, когда хочется ощутить в руке.

Возможно, вы знаете, что керамисты ценят глину, разбитую по старинке здоровыми молотками вдоль реки. Раньше, еще когда я был мальчишкой в деревне многие вдоль реки такими молотками глину били. Теперь, конечно, проще, и не у каждого мастерская у речки, чтобы молотками двигать. И звук от них тот еще, ха-ха-ха, мне нравился, и сейчас нравится – кх-р-р-р бам-м! Так вот, все хорошо с современными глиномешалками, но когда под микроскопом смотришь на глинопесочинки, те что с под молотков, как осьминоги, так и цепятся друг за дружку, а новоиспеченные ближе к картошке. Так что, когда сам с нуля взялся за общение с иероглифом, он сам и может выводить на медицину, раскрывать секреты тела, календаря. Иероглиф сам выбирает, с кем общаться, а кому в лоб мухобойкой, ха-ха-ха.

Я сказал, что нашел похожесть того, чем оперирует Мякас, Курода, другие поэты, такая точная неравномерность, у пирамид, наверное, там тоже плиты неодинаковые, но очень точно слаженны, и невесть сколько стоит, вдохновляет и не поддается изучению.

– Вот-вот, сквозь пальцы, и я об этом, – сказал настоятель.

Старый иероглиф «пятерки» выглядит так. И настоятель веткой на песке →

Часть старых иероглифов с их происхождениями до современного общества да и доходит. Минус в том, что для большинства людей так и нет.

Радость пообщаться с предками и перво-предками. Настоятель заулыбался и одновременно нахмурился по-отечески. Общаться с теми, кто образы вкладывал в вместе с душой, и от иероглифов, только тронь, такая сила.

С другой стороны, как ты сказал, они ведь тоже не навязывают «Boeing», ха-ха-ха. И тут начинаются плюсы, чем сильнее вакуум знаний, не каждому доступно, а доступно тому, кто достучался и стучалку заточил, точит, точит, и течет поточек знаний.

Так вот, пятерка,

часть интерпретируется, как чаша с крышкой, иногда, нет-нет, да и заговорит кто про противоположности начал мужских и женских, так как сужение и развод есть. Но да и поле широко для мысли-то. И я вот для себя увидел здесь зеркало, молодой тогда еще был, все пять элементов в составе.

Раз – начало,

два – противоположности,

три – поток,

четыре – сами знаете, и понеслась. Настоятель набрал скорость веткой по песку:

вот это, это,

раз – пять.

А мне так и начало простреливать в голове,

раз – пять.

Палычевый – раз,

распятая русалка 15.

И вот Настоятель рисует, а в голове карусели. Не смотря на мою параллельную уверенность, что между этими единицами и пятерками ничего общего, а надумано топорно, потому что захотелось, и жить со сказкой веселей. Но так накручивать нет смысла, а теперь уже кажется что неинтересно самому. Но вот шаг назад, и поток образов самым прозорливым сценарием. Возможно поток завораживает, а звенья цепочки – нет. Этот эффект вихря, действия и отвлекает, мешает вернуться и основательно разобраться с самим мышлением, а не его продуктами. Ведь, туда-обратно в мышление должен быть способ направить внимание. И в мышление, и за его пределы. Тогда пожалуйста – есть раз, пять, русалка, может ерунда надувная, но давай цепляйся хотя бы за это, раз другого не умею, и вперед, вернее, назад, там, где ответы получше, чем это болото, которое сам устроил и ухаживаю как заправский садовник болот. И что хорошего, вот человек выслушивает, отвечает на вопросы, а я ничего путнее не придумал, как злиться на себя и по этому поводу устраивать показательный бой с тенью, которая меня же дубасит и забирает все призы.

Он рисует, а у меня образы водопадом, я даже испугался, что так теперь будет. И попытался задать вопрос, чтобы переключить внимание:

– Вот у меня всегда такая проблема, берусь за иероглифы и меня уносит воображение, вы очень точно давеча заметили. И ничего не могу поделать, воображение действительно разогнал до неуправляемости.

Сурия:

– А как ты китайскую речь запоминал?

Wūyā – ворон, например. Живу я – это кадр из кино. Вот, летит ворон и каркает живу-у-у я (тут), ценная информация хе-хе. Тон ровный, вот, он и летит долго, прямо, и звук такой же издает. Ву-у-у-у-у я-я-я-я ~~~, и так звук дальше, и по инерции – за горизонт.

Я очень развеселил сценой собеседников, да и сам рад был выдохнуть напряжение.

Потом рассказал опыт из съемок «Сутартине» в Хоккайдо. В Сутартине повторяющиеся слова: Tuta, Duno, Ratilio – рефренные, так называемо. Никто уже не знает их смысл, весь текст более-менее понятен, а вот эти слова канули в глубину. Вот, одна из задач фильма – попытка разобрать этот головолом на пути в глубину смысла рефрена. У Айнов Хоккайдо та же конструкция пения и Акиби-сан, старейшина, поведал несколько наблюдений: одно из них – наличие отдельного языка.

Некий отдельный язык, только для общения с божествами. Но Ainu и на своем обычном языке уже не говорят, а тот-то и подавно, при условии, что знали-то его особые люди, именно, кто к общению допускался. А кто не знал особого языка, не допускался к общению с божествами? – Может и так. Ну допустим, допустили тебя, пришел к покровителю горы, пусть даже с самым сокровенным желанием, а языка – ноль. Вот мычать будем. Мало ли кто мычит. Так и выходит, никакого толка от накопленных знаний, хе-хе.