Читать книгу: «Очень высоко», страница 5

Глава 7. Одно слово

Аля перевернулась на спину и зевнула – окружающий ее хаос отступил куда-то за высокие окна уютной спальни и рассосался на бескрайних просторах белого поместья Лекса – пиратское племя перемешалось с местной молодежью, оккупировало крыло и флигель, мгновенно освоилось и занялось своими делами.

Покрывало на широкой кровати пахло свежестью. Тень от люстры на потолке становилась все длиннее и длиннее. Льняной сарафан совсем измялся. Теплая дрема накатывала волнами, пытаясь утянуть в глубокий сонный омут.

Алеар улыбнулась, вспоминая свое недостойное поведение по прибытии. Соленая радуга слегка затуманила голову (вернее, Аля старательно сделала вид, что затуманила). Дирэк тут же подхватил свою сомлевшую подчиненную на руки, понес, но не напрямую, а окружным путем – мимо фонтанов, старых ив, огромного главного здания и дальше, по мощеной дорожке, крепко прижимая Алю к себе и заодно показывая ей местные достопримечательности.

Предоставленный госпоже Лангер домик стоял особняком. От океана его отделяли каменная изгородь, высокий обрыв и высеченная в его твердой белой породе лестница – ступени кое-где истерлись, кованые перила заросли акацией и упрямым вьюном. Спускаться по ней нужно было осторожно, прямо к широкой песчаной полосе и шебуршащим волнам.

Все было хорошо. Все было просто замечательно, однако…

Свист. Тонкий, еле слышный свист преследовал по пятам. Его легко можно было спутать с движением изнывающего от жары воздуха, но Алеар умела различать даже полутона в «голосах» каждого из десяти движков своей птички, а уж заметить присутствие в комнате зонда слежения и подавно.

Аля села на кровати и задумалась: «Дирэк? Он частенько пускал таких стрекоз в жилых корпусах, присматривал за малявками, но я не нуждаюсь в подобной опеке, и Дир знает об этом. Значит, Лекс. Больше некому. Зачем? Сейчас узнаем».

Черные пилотские перчатки плотно охватили запястья, моргнули синими огоньками на фалангах и защелкали, реагируя на чужеродное присутствие – несколько подозрительных объектов были обнаружены в уголках зеркала у дальней стены. Аля подошла ближе, присматриваясь.

Острые прозрачные крупинки отлепились от зеркала, с клацаньем сложились в колючий зонд-стрекозу и узнаваемо замурлыкали:

– Мое присутствие не осталось незамеченным… кхм… не хотел тревожить, сиятельная госп…

– Но все-таки потревожил, Лекс, – вздохнула Аля, щелкая застежками на перчатках. – Что тебе нужно? Что? Или кого?

– Что, – выбрал зонд, но после засомневался. – Или кого? Хм, любопытно, твой генный материал – это уже «кого» или пока еще «что»?

– Во-о-от как, – Алеар бросила перчатки на кровать и сладко улыбнулась. – Решил сохранить кусочек никчемно-бесплодной меня для истории?

– Не кусочек – генотип, – ничуть не смутившись, поправил ее Аллиэнн и похрустел колючками. – Да, мне известно, что ты не можешь иметь детей, но я получу твой генотип, и ты забудешь про бесплодность. Ты вообще обо всем забудешь, потому что отпрысков у тебя будет много. Очень много. Я задействую под этот проект обе своих лаборатории по инкубированию.

От такой наглости у Алеар непроизвольно приоткрылся рот. Нужные слова у нее с трудом, но все же нашлись:

– Почему… почему ты позволяешь себе совать нос… обсуждать настолько интимные стороны моей жизни, Лекс? Разве я просила у тебя помощи или совета? Разве я…

– Мне нужно больше Лангеров! – бесцеремонно перебил ее зонд-Аллиэнн и продолжил нагнетать. – Кристан чудесно справляется с этой задачей безо всякого инкубирования, но мне нужна и твоя ветка. Больше Лангеров! Больше кадров, больше пилотов и сопровождающих. Больше чудесных золотых птичек! Каждые пять-десять лет по новому Алеар-экземпляру. И не просто копии, а вполне себе обычные дети. Ты, я смотрю, и папашу для них уже подыскала? У-у-умничка! Держи его крепче своими красивыми лапками, привечай, чтоб он не…

– Пошел ты! – рявкнула сиятельная госпожа Лангер, не выдержав такого напора, затем уточнила: – Пош-ш-шел ты на хер! – и сбежала от стрекозы в ванную комнату, оглушительно хлопнув за собой дверью.

Язвительные словечки Лекса зажужжали у нее в голове, задевая, обижая, растравливая: «Акула! Акула, как есть. Кадры ему, персонал из инкубатора! Как цыплят…»

Зонд поскребся в запертую дверь и снова сменил тон на мягкое мурлыкание:

– Я ни в коем случае не шантажирую тебя, птичка. Небо, испытания, полеты – все это будет в любом случае. Скоро ты познакомишься еще с двумя крылатиками. Они такие славные, просто душки – вчера серый Уль-Из выломал в ангаре две перегородки, а белый напугал до икоты одного из электриков… душки! Я с пониманием отнесусь к твоему отказу, но… не торопись, прошу. Подумай. Только одно слово, ласточка. Одно слово. Да или нет. Жду с нетерпением.

Похрустывание стихло.

Алеар повернула ручку и осторожно выглянула.

Стрекозы в комнате уже не было. Небо за окнами порыжело. Прохладный ветер принес откуда-то издалека отголоски нежной мелодии, как будто из старой музыкальной шкатулки.

Аля растерянно глянула на часы и достала из шкафа платье в белом чехле.

Округлые бра зажглись по щелчку, отражаясь в высоком зеркале и оконных стеклах.

Платье было длинным, почти до пят. Острыми вырезами оно открывало спину и грудь, а на плечах держалось лишь на тонких лентах-бретелях. Вышитые на лазурном шелке васильки поблескивали бисерными сердцевинками.

Алеар порывисто вздохнула – смотреть в зеркало ей почему-то больше не хотелось. Хотелось, чтобы он посмотрел. Посмотрел и сказал что-нибудь… про васильки, например. Или про погоду. Просто так.

Округлые бра погасли один за другим. Аля вышла из спальни, торопливо пересекла холл и выбежала из дома в теплые летние сумерки. Над каменной изгородью уже виднелась массивная холка черного ската.

* * *

Яркие огни салюта один за другим озаряли темный горизонт, осыпаясь в океан льдистыми искрами. Веселая шумная толпа заполонила побережье. Океан поблескивал лунными отражениями. На макушках синих шатров трепетали разноцветные флажки. Лестницы на холм и в город были уставлены белыми световыми цилиндрами и ночные мотыльки кружили вокруг них, в исступлении хлопая крылышками. Командующий Дирэк весь вечер был угрюм и неразговорчив, а госпожа Лангер – задумчива.

Фест набирал обороты, музыка и людской гомон становились все громче, и как только Дир отвлекся, объявляя выговор своим перебравшим шипучки пилотам, Аля решила: «Нет, так не пойдет. Меняем курс. Начинаем. Или заканчиваем…» – юркнув за первую попавшуюся цветочную ширму, она скрылась от Дира в толпе и по широкой лестнице поднялась в город, стараясь не задеть никого плечом.

Вывески ресторанчиков и кафе пестрели и подмигивали. Прохожих становилось все меньше и меньше. Туфли остались где-то там, на белом песке, но босиком, по еще теплой брусчатке Полиса, начинать или заканчивать было даже интереснее.

Воздух завибрировал и наполнился пощелкиванием черного ската. Алеар спряталась под ближайший навес, метнулась в узкий темный переулок и прибавила шагу.

В узкой полосе между крышами зависло ребристое пузо Черныша, подсвеченное синими дорожками огней. Аля остановилась. Откуда-то из темноты раздалось хрипловатое:

– Сбежала, значит. Ай-яй-яй, вроде уже большая девочка. Неосторо-о-ожно, золотце. Легкомы-ы-ысленно. Темно, пусто. Ты так хороша в этих васильках, я из черных кочевников, а они частенько промышляют… знаешь, чем?

Алеар огляделась – переулок был пуст. И Черныша в проеме между крышами уже не было, лишь звездная россыпь. Аля просеменила к ближайшей нише, но обнаружила там только тихие шепотки сквозняков и улыбнулась, оповещая пустой переулок:

– Да, знаю. Черные кочевники крадут людей… вернее, крадут приглянувшихся им женщин. Дикари, что с них возьмешь… хватают зазевавшихся тетех, упаковывают в трюм или прижимают к крылу и… эм-м-м… продемонстрируете, командующий, или вы уже… того? Потеряли квалификацию?..

Переулок загадочно молчал. Сквозняки посвистывали. Звездная россыпь сияла.

Аля в ожидании закрыла глаза. Между лопаток ей легла горячая ладонь, погладила, скользнула выше, к загривку и шее, в волосы на затылке… и весь мир превратился в обжигающий шепот на ухо:

– Украсть – это дело небыстрое, Алечка. Иногда приходится месяцами сидеть в засаде, наблюдать за чужим станом, прислушиваться, принюхиваться… абы кого брать нельзя, найти нужного человека бывает очень сложно, но ты… тебя я бы умыкнул с полувздоха. Умыкнул. Нет, умыкну и прижму к крылу. Сейчас. Ты ведь не станешь крича-а-ать и звать на помощь, правда? Не станешь?..

И Алеар не стала. Она обернулась и снова поцеловала его первая.

* * *

Огни Полиса расплылись на горизонте яркими пятнами.

Крыло мощного ската под спиной было шершавым, плотным и горячим. Белая океанская пена искрилась на нем, словно теплый снег. Алеар уже не понимала – где она находится, не могла определить скорость полета и направление движения, зато каждое его прикосновение чувствовала, казалось, всей кожей.

Под ложечкой потянуло – скат снизился и резанул крыльями ночную волну. Аля вскинула руки над головой, цепляясь за край, и выгнулась. В плечи ей метнулась прохладная вода, прокатившись по груди, бедрам, дергая вниз задранный подол.

– Аля… – шепот прошил острым низ живота, захватывая, опаляя. – Хочу посмотреть, как ты кончишь.

– Дир…

Нужно было лишь раскрыться шире, принимая эту боль наоборот, вздрагивая, вскрикивая от каждого прикосновения языка, пальцев, ласкающих внутри. Воздуха вокруг совсем не осталось. В плечи вновь ударила волна, осыпав разгоряченное тело соленой пеной. Алеар выдала долгий стон сквозь зубы, с трудом вдохнула, отцепилась от крыла, схватила Дирэка за плечи и потянула к себе:

– Дир, пожалуйста… пожалуйста, сейчас…

– Не торопись.

Скат дрогнул, снижаясь, и нырнул куда-то в непроглядную тьму. Абсолютную, глубокую, густую. Совсем не страшную.

Крыло накренилось, Алеар медленно соскользнула с него на руки Дирэку.

Черная волна сменилась черным песком, черными скалами, широкой лестницей, каменной аркой, черной комнатой и черным окном во всю стену.

Аля спешно, с треском сняла с Дирэка рубашку и смогла, наконец, огладить его сильные плечи, широкую спину, прошептать: «Как будто крылья…» – а после умудриться где-то потерять васильковое платье и очутиться в прохладной постели, обнимая Дира, прижимаясь к нему, поддразнивая, поскуливая, умоляя, отдаваясь, теряя голову, ни на секунду не чувствуя себя куклой и нашептывая ему только: «Да, да… да…»

* * *

Солнце выглянуло из-за утеса, подсветив небо розовым. Острые пики скал отбрасывали на побережье длинные тени. Укрывшийся среди буйной растительности дом сверкал огромными зеркальными окнами.

Алеар спустилась к линии прибоя, понаблюдала за громкоголосыми чайками, поплотнее закуталась в одеяло и наклонилась, зачерпнув пригоршню песка – ночью ей не показалось, он действительно был черным. Как сажа.

– Вулканический, – пояснил Дирэк, тихо подкравшись сзади. – Как и весь остров.

– Мне нравится, круто! – благосклонно кивнула Аля, внимательно осмотрела побережье, дом, полуголого Дирэка в мятых шортах и нахально объявила: – Я тут перекантуюсь какое-то время. Недельку, то есть, месяцок. Да-а-а, а что вы хотели, досточтимый кочевник? Приволокли бесхозную пиратку в дом, вот теперь и расхлебывайте! Да. Мне нужна… кхм… передышка, или…

– Отпуск, – подсказал Дир, притянул Алю к себе и тихо зафырчал от удовольствия – под одеялом бесхозная пиратка оказалась нагой и умопомрачительно нежной.

– Отпуск, – согласилась Алеар, обнимая его за шею, вспомнила о хрустящем зонде-стрекозе и нахмурилась. – Дир?..

– М?

– Лекс… он сказал, что хочет… в общем, он…

– Я знаю. Алекс… проинформировал меня о своих великих замыслах еще вчера.

– Дир, я не уверена, что… он сказал, что нужно одно слово – да или нет, а я не знаю… и…

– Не торопись, золотце. С Алексом я сам поговорю. Передышка, помнишь? У нас с тобой отпуск. Отпуск. Именно это слово Лекс от меня и услышит – отпуск… ну-у-у, и еще пару словечек, чтоб не доеб… не доставал, но это все после… пойдем, пираточка, замутим что-нибудь. У-у-ух, как вкусно ты пахнешь, мя-а-агенько… пойдем, пойдем. Отпуск, детка, отпуск.

Глава 8. Подходящая компания

До рассвета оставалось всего ничего – горизонт расплылся широкой пунцовой полосой. Нависающий над бухтой утес облепили задремавшие чайки. Черный песок поблескивал мелкими крупинками, как икра шипастой рыбы.

Нагруженный контейнерами Дир вышел к пирсу, поставил свою ношу на мостки и оглядел бухту. В правом верхнем углу панорамы висел колючий зонд-стрекоза – Лекс напрашивался на аудиенцию. Дирэк сокрушенно вздохнул: «Третий раз за неделю!» – но все же свистнул, приглашая.

Зонд-Аллиэнн метнулся к командующему и торопливо застрекотал:

– Дир, так нельзя! Нельзя, понимаешь?! Ты уже целую неделю в отпуске! Це-лу-ю не-де-лю! Возмутительно долго! Возмутительно! Крис подбил близнецов Экгеров и их подружек на белый ритуал – стихийную двойную свадьбу прямо в черте города. Ты хоть представляешь себе последствия этого буйства?! О, ты не представляешь, уверяю, не представляешь! Перво-наперво они сыпанули пенного порошка в фонтаны у Ратуши. В каждый из сорока трех фонтанов… затем было шоу зеркальных дронов, после – хороводы, цветочный Фест, и это еще не все! Лео обесточил северный деловой квартал, устроив населению незапланированные выходные. Кошмар! Лео – лучший Техник города, талантливый мальчик, но Крис! От их совместных молодецких закидонов главу Полиса едва не хватил удар, а Эксперт вообще грозился оторвать Кристану…

– У меня отпуск! – гаркнул Дирэк и ехидно добавил. – Ты хотел Лангеров? Ты получил Лангеров. Наслаждайся.

– Дир, прошу… – зонд панически захрустел, – вернись! Мика устроила очередное карнавальное шествие – в честь новобрачных – и перьев там было куда больше, чем какой-либо одежды. Янчик и Эби приволокли двух ежей и полудохлого голубя. Дир! Ежи не хотят уходить обратно на свободу, а голубь ожил и обгадил веранду. Кроме того, вчера, кхм, Алеар… э-э-э, вы с ней слегка повздорили? Нет, нет, я не лезу и не вмешиваюсь, но… вы правда поссорились? Она вернулась в поместье вся всклокоченная, устроила светопредставление, нацепила пилотские перчатки и сорвала черный Уль-Из с диагностики. Он выломал ворота в ангаре. Почему ты такой спокойный?! Ты меня слышишь вообще?! Алеар и птичка сбежали! Пропали! Около полуночи эту парочку засекли на восточном побережье, но потом… Дир, нужно срочно найти Алеар и приструнить Криса. В конце концов мы с тобой какие-никакие, а родственники, и…

– Пятиюродные, – закатив глаза, напомнил Дирэк, предостерег: – Не борзей! – и отвернулся: «Рыбалка. Ры-бал-ка. Спиннинг или самодур? Возьму-ка оба. Если попадется крупный косяк, то… два крючка? Нет, лучше сразу десять. И корзину с хавчиком не забыть, а то она опять весь батон для подкормки сжует».

Солнце подсветило пирс золотом. Над бухтой взметнулись белые фонтанчики – боевой скат весело резвился у отмели.

Оставленный без внимания зонд поник колючками, засопел, но улетать пока не спешил. Дир пересчитал катушки и грузила, убрал футляр со снастями обратно в контейнер, покосился на стрекозу-Лекса и смилостливился:

– Ладно, хрен с тобой. Буду в поместье завтра к полудню – вразумлю Мику, отправлю ремонтную бригаду в деловой квартал, поздравлю новобрачных Экгеров, вручу им ежей, типа свадебный подарок, а Криса уволоку на учебный полигон – харе ему шароебиться. Аля… Алю не трожь. Оставь ее. Не ищи.

– Как это – не искать, как это?! – закудахтал зонд, но дрогнул под темным взглядом Дирэка и зачастил. – Я понял, все понял – не искать. Значит завтра?

– Завтра, – кивнул Дир. – Сегодня у меня рыбалка и кутеж.

Зонд радостно взвился и в мгновение ока скрылся из виду, блеснув на прощание ершистым боком.

Бухта вздыбилась массивной холкой ската, засеребрилась стайкой потревоженных летучих рыб, мелодично чирикнула, на мгновение встопорщилась раздвоенным хвостом беглеца Уль-Иза и снова притихла, разгладившись.

Дирэк с улыбкой осмотрел контейнеры: «Все готово. Пора будить».

Стеклянные двери в дом были распахнуты настежь. Кисейные занавески надувались упругими парусами, подметая мозаичные полы гостиной. На спинке дивана висела черная бандана. В коридоре валялись золотистые туфли и пустой штоф зеленого стекла. Из потолочной балки торчала плоская рукоять метательного ножа.

Дир прищурился на рукоятку, промурлыкал: «Плохая девочка…» – и, посмеиваясь, прокрался в спальню.

На кровати возвышался белоснежный одеяльный стог. Дирэк присел рядом, раскопал, разворошил, нашел внутри растрепанную пиратку и приступил к побудке – огладил загорелую щеку, коснулся плеча… не сдержавшись, схватил в охапку и расцеловал Але шею, грудь в вырезе просторной цветастой туники – Алеар обняла его в ответ и хрипло пробурчала:

– Теперь ты понимаешь, почему нас – Лангеров – постоянно отовсюду выгоняют?

– Нет, не понимаю, – Дир усадил сонную Алю к себе на колени. – Не понимаю, хоть режь. Объясни.

– Мы – дебоширы и пьяницы… – Алеар с трудом перевела дух под его темным взглядом, – а еще – слабаки, нытики, гулены. Наши биографии полны гнусностей, вроде убийств исподтишка, грабежа и разнообразного насилия… над нами. Мы пали ниже некуда. Я пала ниже некуда.

– Ерунда какая! – фыркнул Дирэк, обнимая ее, тиская, тормоша. – Ты высоко, ласточка моя, что бы с тобой не происходило. Очень высоко.

Аля порывисто вздохнула и, прикусив губу, рассмотрела потолок. Дир погладил ее по голове и негромко спросил:

– Что произошло вчера, пока я был на пробежке? Какая муха тебя укусила?

Алеар виновато понурилась, вытянула длинные шнуры-завязки на своей тунике, ловко переплела их в сложную сцепку, забормотала:

– Это кинжальный узел, связующий бенд. Для растительных тросов неплохо подходит. А еще есть якорный узел, он вот такой… не особо сложный, нужно просто вот так и в петельку… вчера мне стало любопытно. Я взяла твое Стекло, активировала поисковую систему, нашла сведения об инкубировании, просмотрела их и… теперь хочу принять предложение Лекса. Но… с тобой. Хочу с тобой. Хочу ребенка… детей от тебя.

По белым стенам пробежались солнечные зайчики – Черныш завис над бухтой, поблескивая мокрыми боками. Уль-Из скользнул за окнами, неторопливо облетая окрестности.

Дир понаблюдал, как Аля дрожащими руками вывязывает еще один узел, подумал и сказал:

– Понимаешь, все несколько сложнее, чем… кхм. Мы с Лексом – дальние родственники, от одного корня, и наша прародительница страдала очень неприятным психическим заболеванием – видела то, чего нет. У меня и моей ветки этот недуг не проявился, зато у Алекса – в полной мере. Его пугают отражения в водной глади и темная океанская глубина. Генотип – интересная штука. При подготовке к инкубированию можно провести выборочную коррекцию схемы – выявить мутации отдельных генов, подправить внешние черты, но сконструировать психику будущего ребенка, предугадать такие отклонения невозможно. Поэтому у нас с Алексом до сих пор нет родных детей, только приемные, хотя… этот хитрожопый травоед то и дело пытается подбить меня на авантюру, уверяя, что у моих отпрысков шиза не проявится, но я…

– Ссышь, когда страшно? – закончила его фразу Алеар, в миг повеселела, сверкнула яркими глазами, вскочила и грациозно закружилась по комнате.

Дир обиженно засопел:

– Что значит «ссу»? Опасаюсь. Я же все тебе объяснил. Вроде доходчиво получилось.

– Вро-о-оде… – передразнила Аля и продолжила кружиться. – Ссышь! Аллиэнны, оказывается, еще большие слабаки, чем мы, Лангеры. Слабаки, пьяницы, интриганы, перестраховщики, да еще и психи в придачу… отпад! Наконец-то мы с Крисом прибились к подходящей компании!

– Я тебя люблю, Алька.

– О, уже лучше! Ты прямо растешь в моих глазах… фигурально, естественно. Давай, мой хороший, еще немного до «очень высоко», дава-а-ай, ты же не просто так мне ваши семейные тайны выложил, да? Ты же меня как бы предупредил? Разделил ответственность? Принял в семью? И-и-и… я хочу с тобой, Дир. На рыбалку, в город, в семью… в горе и в радости, в болезни и в здравии… полетели вместе?..

* * *

Белый коридор расширился, засвистел вентиляцией и наполнился возмущенными выкриками:

– Ай, полегче, Ди! Убери лапы! У-у-убери-и-и! Чувак, я ведь и по-плохому могу… ай, блин! Все, все! По-хорошему, так по-хорошему, уговорил!

Дирэк вытащил упирающегося голосящего Кристана из-за поворота, как можно более аккуратно заломил ему руку за спину, крепко прихватил за шкирку и поволок в нужном направлении. Младший Лангер взвыл, в отчаянии мотнул патлатой головой и взмолился: