Читать книгу: «Стихийный рынок, или История одного пса», страница 4
–Время, дорогой мой Игнат, мы его теряем. Куртка – пускай, но на ботинки его тратить не стоит, в тапках ты за двадцать минут не замёрзнешь.
Игнат накинул куртку, положил во внутренний карман остатки водки, предварительно сделав из неё огромный глоток, воткнул ноги в тапки и резко остановился на месте как вкопанный.
–Ключи… – с горечью произнёс Игнат, прощупывая карманы куртки, – она забрала ключи!
–Вот же они, – сказал чёрт, уже стоявший у входной двери и держащий в вытянутой вверх руке ключи за кольцо зажатое между его большим и указательным пальцами, – держи, открывай, нам пора!
Пьяный вдрызг Игнат, обняв канистру с дизелем, протащил своё тело вдоль стены к выходу, снял с гвоздя ключи, кое как открыл дверь и вывалился в подъезд, а затем и на улицу.
4.12. Искупительный огонь.
Оказавшись на улице, Игнат швырнул своё тело вперёд в сторону приюта и ноги понесли его, заплетаясь и пытаясь увести с намеченного маршрута. Почти сразу мужчина ощутил жгучий холод на своих ступнях, икрах и бёдрах, на штаны он тоже не стал тратить времени. Густая тьма февральской ночи на неосвещенной улице из трёх домов пугала и гнала Игната в еще более густую тьму. Через пять минут он бросил канистру с дизельным топливом на землю перед собой, нащупал во внутреннем кармане бутылку и жадно допил всё, что оставалось – вышло четыре глотка. Кое-как подняв канистру с земли, он двинулся дальше. Чёрный силуэт Делирия не покидал мужчину, он восседал на сугробе скрестив перед собой ноги и внимательно смотрел на Игната. Всякий раз, когда Игнат проходил мимо него, он исчезал и появлялся на следующем сугробе в десяти-пятнадцати шагах.
–Еще совсем немного, Игнат, мы почти у цели. Они получат то, что заслуживают! – с широкой улыбкой проговорил чёрт, когда Игнат остановился прямо перед ним и поставил канистру.
–Я замерзаю, я не дойду… – прохрипел Игнат и развернулся в обратном направлении.
Чёрт тут же исчез и прямо перед Игнатом образовался силуэт его матери Лидии.
–Сыночек, Игнатушка, мы почти пришли, я прошу тебя, исправь её ошибку, исправь свою ошибку, исправь мою ошибку, ИСПРАВЬ НАШУ ОШИБКУ!
Силуэт начал мерцать тонкими красными нитями вдоль всей своей формы, это было похоже на сосуды человека, но нити были абсолютно прямыми. В висках у Игната ощутимо пульсировала кровь.
«ИСПРАВЬ НАШУ ОШИБКУ»
Голос превращался в хор.
«ИСПРАВЬ НАШУ ОШИБКУ!»
Возглас превращался в крик.
Игнат развернулся в сторону приюта, схватил канистру и побежал изо всех оставшихся сил. Его ступни были уже синими, на сугробах время от времени появлялся чёрт изображающий бег и заливающийся истеричным хохотом. Делирий понимал, что теперь Игнат пойдёт до конца. «Скоро ты согреешься, Игнат, скоро будет очень жарко» – именно эта мысль так сильно рассмешила чёрта.
Минут через десять этого, как ему казалось, бега, Игнат услышал собачий лай и вой, он понял, что уже близко и прибавил шаг. Еще через пять минут он миновал длиннющий гаражный кооператив и увидел перед собой еле различимый в темноте на фоне снега серый забор из листов профнастила. Из-за забора выглянул чёрт:
–Давай-ка сюда, быстро!
Игнат подбежал вплотную к забору.
–Копай вниз, до земли!
Игнат стал неистово рыть снег разбрасывая его во все стороны, он уже не чувствовал ног и руки его постепенно терялись.
–Бери лист за угол и тяни на себя, всем весом, Игнат, всей силой!
Игнат ухватился замерзшими синими руками за угол листа и потянул на себя, лист отогнулся, но встал, он был прикручен на саморез. Из отверстия под отогнутым углом выглянул чёрт и закричал:
–ДАВАЙ! ТЯНИ! РЫВКАМИ! – чёрт уже захлёбывался хохотом.
Игнат схватил отогнутый угол и рванул на себя изо всех сил, саморез выскочил и лист изогнулся, увеличив отверстие. С ладоней мужчины сочилась кровь, весь снег вокруг стало покрывать алыми каплями, но этого не было видно, Игнат решил, что ничего страшного не произошло, боли он почти не чувствовал.
–Просовывай канистру! Если влезет, то и ты пройдёшь! – кричал чёрт из-за забора весело прискакивая приставными шажками и крутясь вокруг себя. На территории приюта проснулись многие собаки и стали помогать лаять тем, кто не спал. Но сторож не мог обратить на это внимание, так как он лежал в своём кресле в наушниках и смотрел сериал.
Игнат пропихнул в отверстие канистру, прижался максимально близко к земле и стал протискиваться туда сам. Через минуту он уже лежал на территории приюта тяжело дыша, а рядом с ним лежала канистра с дизельным топливом. Игнат смотрел в небо, усыпанное звёздами, и собирался уже было умереть, как это небо заслонила морда чёрта с нахальной улыбкой.
–Умничка! А теперь последний штрих, чтобы согреться и обрести покой! Залей здесь всё и ПОДОЖГИ!
Игнат каким-то непостижимым образом сумел подняться, схватил канистру, наотмашь отвинтил крышку и принялся поливать всё вокруг себя, умудрившись солидную часть топлива разлить и на себя. Он обрызгал клетки и карцеры, облил пустующий по ночам жилой гараж снаружи и изнутри, облил некоторых собак, которые подбегали вплотную к решёткам вольеров и пытались отогнать его подальше, он подошёл к контейнеру начальника приюта, но не смог пробраться внутрь, поэтому облил его снаружи и принялся стучать по его стенам обледеневшими кровавыми руками. Тут то сторож и очнулся, момент этой молотьбы по контейнеру совпал с моментом паузы в диалоге его сериала, и пауза эта была забита плотным металлическим звуком издаваемым контейнером. Сторож выбежал из своего помещения и раскрыл рот от удивления, перед ним стоял полуголый мужчина весь в крови и дизеле, он яростно бил своими конечностями хозяйский контейнер с криками «Выходите! Вы там, я знаю, Маша, выходи, я всё исправил!».
Увидев сторожа, Игнат встрепенулся и понял, что план может провалиться. Когда сторож сделал первый шаг в сторону бешенного гостя приюта, тот рванулся от него в сторону гаража по пути выискивая в карманах куртки зажигалку. Ворвавшись в гараж, Игнат спрятался за дверью судорожно хлопая по куртке во всех местах.
–В нагрудном, Игнатик, – на кухонном столе сидел чёрный силуэт его матери со скрещенными перед собой ногами и больше ничего не говорил. Игнат залез в нагрудный карман и достал оттуда сигаретную пачку, кое-как раскрыв пачку он вынул из неё зажигалку, взял её в одну ладонь так, что из неё торчала лишь головка зажигалки с барабанчиком, зажал кожей между указательным и большим пальцем рычажок пуска газа, а второй ладонью резко прошёлся по барабанчику.
Зажигалка подожгла Игната и гараж, в котором он находился, Загоревшись, Игнат сумел выбежать и, рухнув на землю, принялся крутиться, загребая снег, пока он крутился он успел поджечь ещё несколько мест в которые разливал дизель: загорелись две карцерные клетки вместе с собаками в них, загорелся хозяйский контейнер. Сторож, стоявший уже у гаража, побежал в свою подсобку, нажал на тревожную кнопку и схватил огнетушитель, висевший на стене, а когда он вылетел из подсобки держа в руках просроченный, перемаркированный углекислотный огнетушитель, в гараже с глухим звуком взорвался газовый баллон разбив все зеркала и стёкла на территории приюта. Загорелось всё, что было облито топливом, сторож бросил огнетушитель и бросился к телефону. На земле меж двух карцерных клеток лежал и горел бездыханный Игнат.
4.13. Последний вой.
Бор проснулся от необычно громкого лая, к определенному уровню шума он уже привык, но это было нечто особенное. Лаяли почти все, кто мог это делать. Пёс резко подскочил на своей подстилке и подбежал к решётке. На земле под забором в двадцати метрах от вольера для больных собак лежал и тяжело дышал мужчина. Размазав кровь по своему лицу, как бы вытирая его, мужчина поднялся, схватил что-то с земли и побежал в их сторону разбрызгивая в разные стороны жидкость из поднятого им сосуда. Почувствовав угрозу, уже и Бор залился громким лаем. Мужчина пробежал мимо их вольера разлив по краю клетки пару небольших луж и убежал далее в сторону карцерных клеток, Бор проводил его взглядом и громким лаем. Через две минуты мужчина пропал из виду скрывшись в рабочем гараже и Бор оглянулся на то место, в котором обнаружил мужчину.
В заборе чёрным пятном зияла дыра, Бор огляделся вокруг – людей не было, псы в его клетке вели себя беспокойно, и смотрели в сторону гаража, в котором исчез мужчина. Все, кроме слепого старца, тот сидел в самом центре вольера и тихонько хрипел глядя, как казалось, на Бора. Бор подошел в плотную к решетке и попытался протиснуть в неё морду – пролезла, далее он практически в один момент пробросил между прутьев две передние лапы и оказался почти на свободе. В этот момент где-то далеко за гаражом раздался глухой металлический звук, от страха Бор сделал пол шага назад, но почти сразу осознал, что шум этот не в его честь, рванулся в сторону дыры, прошмыгнул в неё одним махом и побежал изо всех имеющихся сил туда, куда бежалось, прямо и не сворачивая.
За спиной у Бора раздался оглушительный хлопок, напоминающий взрыв, или наоборот, но пёс не думал об этом и просто бежал прямо. Вольер для больных собак горел лишь с краю, но деревянный пол разгорался и огонь двигался по нему вдоль всей клетки. В самом центре уже неподалёку от огня гордо и прямо сидел безголосый, до этого взрыва, старый слепой пёс и, задрав морду к небу, громогласно выл.
Глава пятая. Весна.
5.1. Труба.
Снег начинает сходить с наших широт быстро и резко. Все, накопленные за зимние месяцы, объёмы начинают быстро таять и растекаться по рекам, подпочвенным родникам, озёрам и, если ваш город обустроен не слишком качественно – талый снег образует свои озёра и речушки. Из-под сугробов показывается много разнообразных богатств, давно забытых, но забытых до востребования.
Компания по обработке и поставке металлов «Труба» не могла брать эти самые металлы из воздуха. Каждую весну «Труба» переставляла свои точки приёма металла у населения в разные районы. Прокатившись по всем районам одного города, они ехали дальше и так они объездили за семь лет уже три края. Этой весной выбор их пал на небольшую территорию близ полузаброшенной железной дороги. Участок, огражденный бетонным забором, небольшой кирпичный домик на две комнаты, беседка и огромное пустое пространство, которое в считаные дни заполнилось барханами с разнообразными металлами в разном виде. Тут были и холодильники, и газовые баллоны, и простые ржавые листы, и автомобили, толстые свёртки с арматурой, металлическая посуда и даже распиленные канализационные люки, которые лежали за самым дальним барханом и предусмотрительно были накрыты алюминиевыми листами. Люки эти всегда грузились в вагон самыми первыми, ведь даже самая придирчивая проверка не полезет на дно вагона, загруженного десятками тонн металла.
На арендованную территорию в спехе завезли два экскаватора, один магнитный погрузчик, три газосварочных аппарата, всю необходимую экипировку и бригаду специалистов. Расставили по углам четыре камеры, арендовали два вагона у местного завода и приступили к работе: изучили местный рынок приёма металлов и подняли цену на каждую позицию на четыре рубля. Успех был грандиозный. Все дачные кооперативы в радиусе 80-ти километров были разграблены за месяц. В гаражных кооперативах вообще стали заводить ночных сторожей, детские турники во дворах были наскоро спилены, а в некоторых кварталах с улиц исчезли металлические урны, что уж говорить, даже работники с соседних металлоприёмок стали втихаря таскать металл в «Трубу». Каждое утро у ворот организации стояли в очереди убитые «Газельки», «Буханки» и «Сапоги», вернувшиеся с ночных промыслов. А «Труба», собрав все сливки приблизительно за полгода, резко собирала всю технику и катилась дальше по стране оставляя после себя пустырь, моментально зарастающий густой зелёной травой. Но мы уже зашли слишком далеко.
5.2 Партизаны.
Рельсы, вдоль которых стоял забор арендованного участка, проходили сквозняком через спальный район, вокруг находилось множество домов с молодыми и не очень семьями, огромное количество детей рабочего класса и подростков в округе знали, что рядом с ними появилось что-то новое и живое и норовили забраться на территорию Трубы и днём и ночью чтобы порыться в огромных кучах металла. У родителей, из-за рутинного труда ради выживания, не было сил ни на воспитание, ни на понимание своих детей, а государство еще в полной мере не сумело организовать тотальный контроль, поэтому свободы у партизан было хоть отбавляй. Те, кто имел коммерческую жилку, особо не докучали Трубе, они носили на сдачу всякую мелочь и разбегались на поиски, но ребятня с жаждой приключений не давала жизни ни сторожам, ни группе быстрого реагирования. Они могли перевалиться через забор даже ночью и не боялись сторожей, которые, устав бегать за детьми и выслушивать оскорбления, в конечном итоге всегда вызывали охрану, а те приезжали уже на пустующий объект. Ребята не наносили ощутимого ущерба, забирали только что-то интересное или красивое, но основным страхом директора этого временного отделения Трубы было то, что любой из малышни мог умереть или тяжело травмироваться, лазая по барханам искорёженного металла, а это уже тяжёлая уголовная ответственность. Партизанская война длилась целый месяц, пока шестидесятилетний сторож Витя не сколотил у себя в гараже деревянную будку и не нашёл для неё подходящего обитателя.
5.3. Катя.
Сбежав из приюта Бор достаточно долго приходил в себя, скрываясь и отлёживаясь по кустарникам и лесочкам, пока голод наконец не заставил его вернуться к людям. Уже на второе вольное утро накопленный жирок исчез и нос повёл Бора к местному крохотному мясному магазину. Бору повезло, он попал в смену продавщицы Кати, которая, хоть и была груба и строга с людьми, в силу своей молодости, тем не менее, очень любила собак.
Усевшись рядом с дверью, из-за которой пахло мясом разных видов и свежестей, Бор стал ждать пока она откроется. Не скажу, как выглядел этот пёс, но шрамы на его шее и задней лапе уже бросались в глаза из-за залысин на рубцах, а начавшаяся на днях линька превратила его из ярко выраженного пса в какой-то бесформенный сгусток. С одной стороны шерсть была короче, но гуще, с другой стороны казалась гораздо длиннее, но реже и от него до сих пор пахло дизельным топливом.
Грузная женщина с двумя сумками переваливаясь с одного бока на другой подошла к магазину и уставилась на Бора, её ничуть не смутил ужасающий его вид.
–Ох, уди с дороги бога ради! – прикрикнула женщина на пса и кинула свою ногу на то место, где сидел Бор.
Бор еле успел отскочить, женщина открыла дверь и вошла внутрь. Хорошенько облизнувшись от волны запаха из-за двери, Бор огляделся и остался сидеть на том же месте, на которое он отскочил.
–Псарню что ли вы тут развели? – спросила грузная женщина у Кати, вытирая пот со лба, – чудище какое сидит, видала?
–Какое чудище? – удивленно спросила Катя, думая про себя, что чудище здесь одно и оно зачем-то разговаривает с ней.
–Да вон у дверей сидит, хвостом виляет, лохматый. Подкормила что ли, говорю? – женщина положила свои сумки на стол около прилавка и пошла вдоль витрин в поисках свиной шейки.
–Да не может быть, у нас их тут давно нет, всех в приют свезли, с наших и начали, когда открыли, – ответила Катя и положила руку на свою объёмную талию.
–Может, не может, а приют уж два дня как сгорел, вот они нам не сгоревших и выпустили обратно. Ох, стоит у входа, Бармалей, не пускает ведь! – найдя глазами столь желанный ею продукт, женщина широко раскрыла глаза, – Шею, около двух, но не больше, это на шашлык… и индейки два стейка. Мы после выходных на диету!
Сказав последнюю фразу, женщина не сумела сдержать смеха и даже хрюкнула на вдохе.
Рассчитав покупательницу и дождавшись пока та уйдёт, Катя накинула на себя куртку, не влезая в рукава, и вышла из магазина через главный вход. В двух шагах от порога сидел Бор и очень спокойно смотрел на Катю.
–Вот ты значит какой… и правда – Бармалей, – достав из куртки сигареты Катя закурила не сводя глаз с Бора, тот не сводил глаз с неё и заинтересованно повернул морду. Так они и смотрели друг на друга молча, пока Катя не докурила и не ушла внутрь. Бор встал, сделал несколько шагов в сторону от магазина, но потом сразу вернулся и сел на место с твёрдым намерением войти внутрь, как только дверь откроется в следующий раз. Через десять минут дверь открылась изнутри, Бор попытался протиснуть морду в проход, но уткнулся в Катино колено.
–Стояяяять! А ты, я смотрю, наглый! Внутрь даже не думай соваться, мы так не сработаемся с тобой, а ну брысь! – Катя пихнула Бора коленом в нос и тот отпрянул на шаг назад, – Ещё, ещё!
Катя продолжала отталкивать Бора ногой подальше от входа, так как руки у неё были заняты. Она держала лист картона, на котором были две куриные шейки и различная обрезь со стейков, которые она делала на продажу сегодня утром.
–Ешь и гуляй отсюда! – обиженно прикрикнула Катя, не ожидавшая, что пёс будет так настойчив, – проголодаешься – приходи, а сидеть здесь часами и людей пугать не надо!
Катя положила картон с едой на землю рядом с Бором и ушла с наигранным недовольством, но на душе у неё было хорошо и тепло от того, что она помогла беспомощному, на её взгляд, существу, до которого всему миру не было дела.
5.4. Бесплатная колбаса.
Спустя некоторое время Катя вышла проверить Бора, но его уже не было. Лист картона был пуст и девушка решила оставить его на случай возвращения пса.
Бор уже бежал вприпрыжку и облизываясь к своим местам уединения на краю леса. Пробегая мимо гаражного кооператива, он услышал звонкий свист, остановился и повернул морду к гаражу. Из гаража вылез седой мужчина в тёплой жилетке и помахал Бору куском колбасы снова свистнув.
–Иди сюда, бандит! На, съешь колбаску, вкусная колбаска, на! – старик аккуратно делал шаги навстречу Бору, а тот, хоть и был сыт, охотно сорвался с места в сторону старика за лакомством, которое почуял издалека.
Пока Бор жевал колбасу старик протянул к его загривку руку и стал почёсывать, вторую руку старик опустил в карман и, достав оттуда еще один кусочек колбасы, протянул его Бору.
–Пошли, брат, посмотришь на свой домик, – сказал старик и медленно двинулся в сторону гаража протягивая бору третий кусочек колбасы. Бор особо не задумываясь пошёл за стариком и через несколько шагов оказался в гараже.
В гараже над ямой стояла наспех сколоченная из старых досок собачья конура, рядом с ней на табурете лежали молоток и гвозди. Старик подошёл к железному столу, к которому были прикручены тиски, вынул из мешочка надрезанную палку колбасы, взял большой нож, висевший на стене с другими инструментами, и отрубил большой кусок, который двумя движениями этого же ножа был разделен на четыре части.
–Обычной колбаской, так и быть, тоже угощу, – пробурчал старик и бросил на пол гаража один из кусочков, – вроде и в полный рост, и лёжа вмещаешься…
Бор почувствовал сильную слабость поднимая с пола колбасу, лапы его стали подкашиваться, и он лёг на бетонный пол гаража глядя испуганными глазами на старика – тот широко улыбался.
–Сослужишь службу, с пищей не обидим… ну ничего, ничего, гврбмдлм прмстн…
Звуки его речи, которую Бор и без того не понимал, сделались ещё более странными, в глазах начало темнеть и, почувствовав давящий писк в голове, Бор отключился.
5.5. Добровольно-принудительно.
Очнулся Бор уже глубоким вечером, вокруг было темно, пёс огляделся: за спиной его был бетонный забор и железные ворота с большими зазорами, такими, что каждый мимо проходящий мог спокойно увидеть и Бора, и всю территорию Трубы просто бросив на эти ворота взгляд. Будка стояла плотно к стене, а прямо перед мордой Бора стояло пластиковое ведро с непонятной, даже для собачьего носа, жижей и алюминиевое блюдо с водой. В метре от пса возвышалась, будто прямо над ним, огромная пирамида из железа во всех его бытовых и производственных проявлениях, за ней была и вторая, а за второй третья. Справа от Бора стоял небольшой кирпичный домик, перед входом в который была вкопана красивая деревянная скамейка с резной спинкой.
Всё это Бор увидел и осознал за пару секунд, он резко подскочил и подбежал к блюду с водой: пасть, нос и глаза у пса были ужасно сухи. Вдоволь напившись он стал аккуратно красться к воротам, поглядывая на домик в котором горел свет. Вдруг нечто резко одёрнуло его за шею – на Боре был ошейник из плотной многослойной ткани с вшитым металлическим кольцом в которое была вдета длинная и толстая цепь прикрепленная к специально вбитой в забор арматуре в виде загнутого крюка.
Бор сумел лишь просунуть морду под ворота. Понюхав воздух за забором Бор вернулся в положение стоя и начал рыть подкоп, через пять минут рытья он уже мог просунуть под калитку половину своего тела, но это был максимум, который позволяла цепь. В тот момент, когда пёс лежал в своей ямке задницей внутрь объекта, из домика вышел тот самый старик, Бор моментально выскочил из ямки и побежал от него вдоль забора пока цепь не одёрнула его и не заставила остановиться.
–Не бойся, брат, это тебя должны бояться, – с улыбкой сказал старик и положил свою руку на голову Бора, – всё выпил? Ну это так и должно быть, сейчас еще налью, погоди.
Старик взял пустое блюдо и ушёл в дом. Спустя минуту он вернулся и поставил блюдо перед Бором.
–Уж еда какая есть. Голодным ты и это сожрёшь, да ты мне голодным и нужнее.
Выпив ещё половину содержимого из блюда, Бор подошёл к ведру с жижей и понюхал её: там была морковь, свекла, картофель, хлеб, рожки и даже чай. Резко выдохнув из носа это зловоние, пёс отпрянул от ведра и уставился на своего похитителя. Тот рассмеялся, ушёл в дом и не выходил оттуда до самого утра, пока не приехали автомобили груженые железом. Когда в очередь выстроилось уже трое, один из водителей посигналил, что сильно испугало Бора, он вскочил и начал истерично лаять во всё горло дёргая цепь. Из-за забора послышался хохот, а из дома вышел заспанный старик и подошёл к воротам.
–Я вам сколько повторять должен? В семь тридцать приедет начальство, в семь сорок пять начнём приём! Ты чё опять сигналишь, Рауф!?
–А это не Рауф сигналить, это я сигналить, – сказал смуглый седой мужчина из третьей в очереди машины, – шасы вперёд на шас стоят, думал вы выходной што ли.
–А ты зачем собаку мучить, Виктор? – сказал молодой, но не менее смуглый парень из средней машины.
–Я сейчас его с цепи спущу, он тебя сам мучить будет! У него добровольно-принудительный труд, – пояснил Витя юному Рауфу, – давайте, ждите! А то ведь у него кольцо слабое, разозлите – сорвёт и берегите жопы. Не я вас сюда гоню чуть свет, вот и не мешайте мне смену досыпать!
Мужчины в автомобилях рассмеялись и двое из них махнули рукой на сторожа.
Через двадцать минут почти одновременно подъехали три легковых автомобиля и припарковались у забора с внешней стороны. Из них выбралось четыре человека, Витя уже снял навесной замок и разводил ворота по сторонам.
–Так, вы пока постойте, сейчас мы переоденемся с мужиками и начнём пускать. Десять минут и работаем! – сказал мужчина среднего роста и возраста, в очках и с длинными волосами, обращаясь к клиентам в очереди.
–Балуете вы их, Иван Сергеич, по времени через двадцать открываемся, – сказал Витя, упёршись одной рукой в уже распахнутые ворота.
–Это, Виктор Степанович, называется «сервис» и он нас кормит, – сказал директор Трубы и остановился рядом с обиталищем Бора, но на таком расстоянии чтобы цепь не подпустила пса к нему, – проснулся значит? Ел, пил?
Всё это время Бор сипло погавкивал в сторону мельтешащих людей, он был очень напуган происходящим, считая, что люди прибывают чтобы издеваться над ним в его безвыходном положении. Он хотел пить, но не мог отвлечься на это дело и сухо, почти с хрипом давил из себя воздух пытаясь напугать своих мучителей в ответ.
–Как проснулся – миску воды выдул, а пайку не тронул, да и не тронет поди, это свиньи только жрать будут, да и те подумают.
–Ладно, если цепь надёжная, то пусть сидит голодный, сдохнуть не дадим. Ночь тихо прошла?
–Тихо, как почуяли бесы. Ничё, на днях забегут точно, а я пока пса к себе приручу. Я его Федей звать решил. Кто днём воду понесёт ему – пускай Федей зовут, надо чтобы привыкал.
–Хорошо, пошли в дом.
Весь персонал Трубы скрылся в доме, а Бор продолжил лаять на автомобили за забором, из которых торчали курящие смуглые лица.
5.6. Привыкание.
В первый день Бору пришлось несладко: экскаватор ужасно гудел, машины с разными людьми приезжали и уезжали, сварка искрила, магнитный погрузчик сбрасывал тяжелые куски железа на общие кучи с громким лязгом прессуя их, мужчины громко кричали, смеялись и курили на скамейке, а потом всё это повторялось с новой силой. Бор бегал в разные стороны вдоль забора и кряхтел, от грязного воздуха. Периодами он забирался в будку, оттуда шум становился чуть менее громким, но внутри ему казалось, что угроза нависает прямо над ним, он выбегал, пил воду и снова начинал бегать в разные стороны вдоль забора. К вечеру пёс был ужасно испачкан, облизывая себя он почувствовал вкус металла, вся земля и воздух на территории Трубы были пропитаны железной пылью.
На закате через распахнутые ворота зашёл сторож Витя и направился прямиком к Бору, который тут же замолчал и позволил этому человеку себя погладить. Витя протянул псу кусок той же самой колбасы и голодающий Бор не задумываясь съел его. За вторым барханом железа кто-то еще работал сваркой, экскаваторы стояли пустые и остывшие, а машины не приезжали уже часа два.
–Ну ничего, Федь, человек ко всему привыкает, а собака – тем более. – сказал сторож мягким голосом и, поздоровавшись с мужиками на скамейке, пошёл в дом.
Бор немного успокоился. Понюхав ведро с жижей, он прошёлся пару раз языком по содержимому, проглотил какой-то сгусток, пока в пасти еще был ощутим вкус колбасы и убежал в будку. Вечер был прохладный, пёс свернулся клубком и, отогрев собственным теплом пространство внутри, уснул.
5.7. Сопля.
Детский шёпот разбудил Бора через четыре часа, сначала он подумал, что это сон и просто лежал в будке с закрытыми глазами потряхивая ушами.
–Жека, смотри! Портсигар! – восторженно шептал самый младший из мальчишек самому старшему.
–Да отвали ты, Сопля, он плоский и сдавленный, ты его выпрямишь?
–Нет, но может…
–Вот и заткнись, ищи дальше!
Бор открыл глаза, в пятнадцати метрах от него по куче железа ползали четверо мальчишек и разбрасывались всяким металлическим барахлом во все стороны. Пёс нехотя поднялся, вышел из будки и начал лаять своим громким и отдохнувшим голосом. Дети встрепенулись, а самый младший побежал в сторону забора к тому месту, через которое они обычно сбегали, запрыгнув на пластиковые бочки с водой для мытья сотрудников. Жека оглянулся на пса, затем на младшего товарища и рассмеялся во весь голос.
–Сопля! Ты далеко собрался? Тебя мама уже позвала!?
Вместе с Жекой засмеялись и остальные. Сопля уже стоял на верхней бочке и держался за верх забора.
–Там же собака, пошли отсюда!
–Она на цепи, пошли дальше искать! – крикнул один из средних ребят, который тепло относился к Сопле.
–Или мы завтра во дворе скажем, что Сопля опять растёкся! – крикнул второй из средних и они все вместе захохотали.
Во время их перекрикиваний Бор продолжал лаять и из дома выбежал сонный Витя. В штанах и ботинках, но сверху лишь в одной майке.
–А ну пшли вон, чертята! Сейчас всех загрызёт! – вскричал Витя, тряся в воздухе правым кулаком.
–Хаах! Мы, кажется, напугали деда! – засмеялся Жека, глядя на всё происходящее с самого верха железного бархана.
–Дед, выпей лекарство! – крикнул один из средних ребят, пытаясь повторить шутку Жеки из их прошлого рейда на Трубу.
–Не «лекарство», а «таблетки», и не «выпей», а просто «пей». – огрызнулся Жека на своего подлизу, – не знаешь – молчи, я сам разберусь.
–Ну вы доигрались, чертята, – выпалил Витя и зашуршал своими ногами в сторону Бора.
Разжав кулак перед самой мордой пса, Витя отдал ему кусочек колбасы и ласково шлепнул по заднице, всё это он сделал не останавливаясь, пройдя дальше к крюку, который служил крепежом, он отогнул его, снял цепь и пустил волну, словно кнутом, давая понять псу, что он волен идти куда угодно.
–Держи их, Федя! – крикнул старик и, выдав свою максимальную скорость, побежал в сторону мальчишек. Бор громко залаял и рванулся туда же, обгоняя старика. Ребята сообразили к чему всё идёт еще в тот момент, когда старик потянулся к крюку и со всех ног понеслись к бочкам, там из-за забора торчала голова Сопли, который, борясь с ужасающим страхом, держался за бетон руками пытаясь увидеть, чем всё закончится. Когда Жека запрыгнул с разбега на первую бочку, Сопля отпустил руки и, приземлившись на землю, дал дёру, не останавливаясь и не оглядываясь пока не добрался до своего подъезда, в котором он еще двадцать минут переводил дыхание. Выйдя после этого во двор, он увидел, как ребята сидя кто на заборе садика, кто на деревьях вокруг, обсуждают произошедшее с другими их друзьями, которые не ходили на Трубу, а спокойно играли в сумрачные прятки во дворе. Увидев Соплю, ребята разразились громким гоготом и стали тыкать в него пальцем, а главный подлиза Жеки даже метнул в его сторону мелкую гальку. «Ладно, всё равно я уже нагулялся» – подумал Сопля и ушёл домой.
5.8. Вошёл во вкус.
Бор стоял передними лапами на бочке и лаял на уже пустующий забор. Витя стоял позади него с широкой улыбкой и держал цепь.
–Умница какой! Так их! Ты смотри как обоссались сразу! Понял для чего ты тут? – старик не мог скрыть свою радость от того, что его замысел полностью удался, – ну всё, всё, вот разгорячился-то как!
Витя слегка подтянул на себя цепь и Бор слез с бочки продолжая рычать.
–Пошли, что ли, разомнёмся, раз уж разбудили, – спокойным голосом сказал старик и повёл пса гулять по территории.
Высоченная конструкция с прожектором на самом верху устилала белым светом безлюдный ночной объект. Старик сделал свой стандартный обход между барханами, а затем и по периметру. Решив, что для пса этой разминки будет маловато, Витя сделал ещё один круг, зацепил пса на его место у будки и отправился спать, предварительно угостив Бора кусочком колбасы. Пёс уже сообразил, что после колбасы можно сносно перекусывать из ведра и очень быстро схватил и проглотил оттуда два сгустка. Ещё приблизительно час Бор не спал, а просто сидел рядом с будкой поглядывая на ворота, мимо которых иногда и ночью ходили люди, возвращающиеся с хмельных посиделок у друзей. На этих людей он не лаял, он слушал сверчков и подёргивал ушами. По ночам в одиночестве на объекте, под белым светом прожектора он словно стоял на театральной сцене готовый в любой момент начать свой поучительный монолог.
