Читать книгу: «Молчание костей», страница 5

Глава 5

– Знаете, а мне стыдно, – сказала Фура, когда они пересекали очередной отсек.

Отсеки оказались пустыми, если не считать хлама, неразлучного с обычной рабочей обстановкой на любом корабле: куски парусины и снастей, детали скафандров, панели обшивки нетипичной формы, срезанные в ходе какого-нибудь ремонта и слишком ценные, чтобы их выкинуть.

– В смысле, стыдно за то, что мы добавили строчку в ваш список неудач. Я вижу, что вы заслуживаете лучшей участи, – и от этого досадно вдвойне.

– Вообразила, что знаешь нас? – огрызнулся Верранвелл.

– Знаю команду, которая вытянула короткую соломинку, – не отступила Фура. – В основном потому, что я сама побывала в такой. Моим первым кораблем командовал Ракамор, и он прекрасно справлялся – держал счета в порядке и вообще пользовался авторитетом. Потом я подписала контракт с Труско, и это оказалась совсем другая история.

– Не слышал о нем, – сказал Верранвелл.

– А я его знала, – встряла Коссел, которая вместе с Лагганвором сопровождала двух капитанов. – О том, что с ним случилось, пару недель говорили по трещальнику; история даже попала в газеты и мерцательники. Он брал кредиты в банках для поддержки штанов, а кредитным учреждениям ужасно не нравится, когда должник не возвращает деньги, потому что ему, видите ли, взбрело в голову умереть.

– Вряд ли беднягу можно винить в том, что его убила Боса Сеннен, – с ухмылкой заметил Лагганвор, который не расстался с арбалетом, но из осторожности держал его направленным подальше от Коссел и ее капитана.

Если не замечать этого нюанса, группу из четырех человек легко можно было принять за компанию приятелей в музее или галерее, где они с живейшим любопытством разглядывают экспонаты. Может, и не приятели, а дальние родственники или коллеги, вынужденные общаться в течение пары часов.

– Не то чтобы кредиты теперь имели какое-то значение, – сказала Коссел.

– Сильно потрепало? – спросил Лагганвор, и подоплека его вопроса не требовала уточнений.

– Осмелюсь предположить, что другим досталось сильнее, – ответил Верранвелл. – Но да, нам пришлось несладко. Мы неплохо справились в девяносто шестом и девяносто седьмом годах, провели серию успешных рейдов, в частности посетили Глаз Ведзы, Кукушку и Коготь Блэка. – Он устремил проницательный взгляд на Фуру. – Да, я точно помню, где и когда мы работали, а если сомневаешься в моих словах, проверь реестры торговых палат. Мы добились успеха, и мне за это не стыдно. – В его голосе послышалась печальная нотка. – Возможно, успех был чрезмерным. Мы нашли именно то, что требовалось рынку, и очень легко конвертировали товары в пистоли. Затем положили в банк довольно много этих самых пистолей… Как известно, в большинстве крупных банков существует гарантия на возврат депозитов до определенной пороговой стоимости. Однако я всегда был осторожен в том, что касается банков, и поэтому мы законсервировали половину доходов в виде депозитов в частных финансовых учреждениях, где таких гарантий нет. После Корректировки…

– Такое невинное слово, – задумчиво проговорила Коссел, перебивая капитана.

– А чего вы ожидали? – хмыкнул Лагганвор. – Проблему создали банки; вполне уместно, что именно они дали ей название.

Они остановились возле маленького, как кухонная кладовка, отсека. Он был пуст, если не считать мешка с туго завязанной горловиной – в нем поместилось бы человеческое тело. Верранвелл вытащил мешок в коридор. Внутри звякнуло.

– Банки не делали никаких заявлений относительно причины Корректировки, – сказал Верранвелл. – И на этот раз вопреки здравому смыслу я склонен полагать, что они на самом деле не понимают, что произошло. Видите ли, иногда подобные финансовые проблемы помогают банкам – или, по крайней мере, помогают пришельцам, что может означать одно и то же. Но Корректировка не имела ничего общего с теми спадами и катастрофами, о которых мы все знаем. Я не думаю, что это пошло на пользу банкам. Вот почему они так сильно злятся – в кои-то веки их слабое место выставлено на всеобщее обозрение.

– Я не склонна верить всему, что слышу про пистоли. – Фура взяла мешок у Верранвелла, ослабила завязки и заглянула внутрь. Там было порядка сотни монет – она решила, что общая стоимость вполне приличная, даже если отдельные номиналы и маловаты. Впрочем, эту сумму никто бы не счел достаточной для оснащения корабля и команды. – Это ваша единственная заначка?

– Увы, – сказал Верранвелл, и если это была ложь, то очень убедительная. – Забирай. Я бы предпочел, чтобы мне не напоминали о неудачных решениях.

Она бросила мешок Лагганвору:

– Забери три четверти по номиналу, отсчитай как можно точнее. Остальное верни им.

Лагганвор одной рукой рылся в мешке, а другой держал арбалет. У него было много практики в таких вещах, подумала Фура. Когда-то он служил Босе Сеннен, и хотя их пути разошлись – надо сказать, не без провокации с его стороны, – он не забыл обычные навыки пиратства, среди которых в числе главнейших эффективный учет.

– Мы, должно быть, вас разочаровали, – сказала Коссел.

– Мы еще не закончили с вашими трюмами, разумники, – возразила Фура. – Нам пригодится топливо, дыхаль, парусина, смола, хлеб, масло – словом, почти все, что только вспомнится.

В ее шлеме раздалось жужжание. Она включила трещальник.

– Душа моя, как у нас дела?

Донесся голос Адраны – слабый, и не только потому, что она находилась внутри другого корабля и подвергалась экранирующему воздействию его корпуса. Должно быть, мощность ее трещальника была уменьшена почти до предела.

– У нас проблемы.

Фура улыбнулась:

– А разве бывало иначе, дорогая?

– Паладин засек локационный импульс, а потом еще один – более мощный и лучше сфокусированный. Первый, похоже, был частью общего поиска, а второй смахивает на целенаправленное воздействие.

Фура восприняла новость со всем стоицизмом, не желая ничего выдавать экипажу Верранвелла.

– А есть предположения насчет… дистанции?

– Нет, Паладину не удалось ее определить. Меррикс ничего не видела, так что вряд ли чужак слишком близко. Но он есть, и он заинтересовался нами. Конечно, подметала показывает ему следы кораблекрушения, но поскольку мы практически в самом центре разгрома… Я хочу, чтобы ты вернулась. Паладин говорит, погода начинает портиться и Тиндуф вместе с Сурт готовы принять катер.

– Значит, мы здесь не задержимся. Боюсь, добыча небогатая. – Она бросила обиженный и одновременно извиняющийся взгляд на Коссел и Верранвелла. – Пока я разговариваю, Лаг роется в казне. Доктор Эддралдер возится с раненой, а Прозор разбирает материалы, которые этой команде понадобятся для починки снастей.

– Поняла. И все же возвращайся как можно скорее.

– Именно таково мое намерение. Мы скоро поговорим, сестрица.

Фура завершила сеанс связи. Она улыбнулась Лагганвору, который как раз завязал горловину мешка, и поманила его, чтобы прошептать:

– Нам нужно уходить.

– В целом отличное предложение.

Он протянул десятка два монет Верранвеллу, который сперва прижал их к груди, а потом бросил назад, в чулан. Они застучали и зазвенели о стены тесного отсека, но вскоре успокоились. Фура настороженно наблюдала за ними, вспоминая о пистолях в аквариуме Аптекаря.

Теперь, когда она была внимательна, ошибки быть не могло: все монеты повернулись аверсом в одну сторону, словно зрители на собачьих бегах, наблюдающие за псом-фаворитом.

– Больше ничего нет, – сказала Коссел.

– И я бы с удовольствием тебе поверила, – сказала Фура, – но именно так говорят, когда не хотят кое-что показывать. Например, симпатичный пришельческий череп, только и ждущий нового владельца. Ведите нас в комнату костей.

– А если они не вернутся? – спросила Страмбли.

– Они вернутся.

– А если нет? Вдруг их там что-то задержит и тот, кто послал эти импульсы, подойдет достаточно близко, чтобы выстрелить в нас? Мы так и будем сидеть или начнем двигаться?

– Они вернутся.

– Но…

Адрана предостерегающе подняла руку:

– Страмбли, хватит. От этого легче не становится.

Она сидела в рубке управления рядом со Стеклянной Армиллой – замысловатой и похожей на кружево моделью Собрания. Армилла состояла из множества колец, которые отображали орбиты горстки миров из того множества, что составляло колыбель цивилизации. «Мстительница» нырнула во внешние слои Собрания, чтобы посетить Малграсен, но теперь она вернулась в Пустошь, где только голые камни и необитаемые шарльеры и где расстояния между кораблями обычно измеряются миллионами, а не тысячами лиг. До Тревенца-Рич – места назначения – оставалось еще семнадцать миллионов лиг и два месяца пути. Это было единственное исключение из привычного правила: полностью населенный мир, путешествующий по Пустоши. Все дело в том, что его орбита имела нестандартную эллиптическую форму, так что он проводил внутри Собрания только часть времени.

– Я же не специально, Адрана. Просто с тех пор, как мы взяли на борт этого чешуйчатого разумника…

– Ты имеешь в виду щелкуна. Нашего пассажира, перед которым у нас есть обязательства.

– Он не сказал нам ни слова!

– Мне он сказал пару слов перед тем, как мы покинули Малграсен. Мы заключили сделку и теперь ее выполняем. Мы доставим щелкуна в Тревенца-Рич и скроемся от тех, кто за нами охотится, как уже делали раньше. – Адрана пристально посмотрела на собеседницу. – Нельзя терять веру, Страмбли. У нас самый быстрый и темный корабль в Собрании, и нашим орудиям нет равных. Мы победим.

– Знаю, Адрана. Но почему-то уверенности не чувствую. – Страмбли вздохнула. – Что-то изменилось во мне после Стриззарди, и не только из-за той занозы от клинка призрачников, которую пришлось выковыривать из ноги. Я не уверена, что подхожу для нашей новой жизни. – Она спохватилась и поспешила добавить: – Только не подумай, что я струсила.

– Да разве кто-то мог бы о таком подумать!

– Но выслеживать корабли, запугивать экипажи, отбирать у них добычу…

– Это временное занятие. Представь себе хорошего человека, который лишился дома и теперь стоит перед выбором: умереть от голода и холода на улице или обчистить чужой карман. Если действовать милосердно и с пониманием, что это никакая не профессия… – Чтобы зафиксировать новые координаты «Мстительницы», Адрана передвинула один из стержней Стеклянной Армиллы. – Страмбли, это всего лишь затруднение, которое надо пережить. Как только мы доставим пришельца и получим ответы на интересующие нас вопросы…

– Тебя, а не нас.

– Ну ладно, меня. В общем, как только все будет сделано, это затруднение станет пройденным этапом нашей истории. Мы найдем способ вернуться к нормальной жизни, в нормальное общество. Кто захочет, останется на корабле, а кто не захочет, сможет отправиться на все четыре стороны.

Страмбли потерла место на ноге, откуда Эддралдер вырезал осколок клинка призрачников. Адрана, уже не раз видевшая этот жест, догадывалась, что собеседница испытывает зуд или покалывание, когда речь заходит о Колесе Стриззарди. Как ни крути, Страмбли там чуть не погибла.

– Тебя послушать, так все закончится хорошо, – проворчала Страмбли.

– Так и будет, не сомневаюсь, – кивнула Адрана.

Страмбли посмотрела на Стеклянную Армиллу:

– Мистер Лаг сказал, что мы не столкнемся с эскадрой, если будем осторожны, и так далеко от Тревенца-Рич ее точно не может быть.

– Я склонна согласиться с его оценкой. Здесь есть и другие корабли, и они необязательно участвуют в охоте за нами. Думаю, скоро выяснится, что эти два локационных импульса не предназначались конкретно нам. И все же… Очень обрадуюсь, когда увижу возвращающийся катер.

– Еще один тампон, пожалуйста, – сказал Эддралдер, подняв взгляд, чтобы отметить прибытие Фуры, и тотчас возвратив его к пациентке.

Он склонился над женщиной, которую уложили на хирургическую койку и зафиксировали грязными ремнями. Очень молодой мужчина внимательно наблюдал за обоими; поджав ноги, он парил рядом с койкой. Медицинский ящик Эддралдера был открыт, и парень брал из него и передавал доктору требуемые предметы.

– Череп погрузили, – сообщила Фура, – и Лагганвор завершил инвентаризацию трюмов. У нас есть все, что нужно, и я хотела бы отправиться в путь, не дожидаясь ухудшения погоды.

«Или еще одного локационного импульса», – добавила она про себя.

Парень вручил Эддралдеру тампон и указал на женщину:

– Посмотри, что ты наделала.

– Полегче, дружище, – предостерег Верранвелл, стоявший позади Фуры.

Она кивнула:

– Ты, наверное, Рутер?

– Не обращай на меня внимания, – пылко сказал парень. – Тебя должна интересовать Меггери.

Плечо и шею пациентки покрывало нечто похожее на ожог. Меггери была миниатюрной, но мускулистой, с большой головой и вьющимися черными волосами, которые парили огромным облаком. У нее было столько шрамов и татуировок, что их было непросто разглядеть по отдельности. Морской конек обвился вокруг правого плеча, выходя на ключицу рядом со свежей раной и поверх извилистого старого шрама. Запястья и предплечья покрыты цепочками звезд. Кружевная голубая паутина испятнала кисти. На левой не хватало мизинца: он был отсечен в суставе, рана давно зажила без видимых осложнений.

– Я захватила ваш корабль, Рутер, – властно ответила Фура. – Пираты, знаешь ли, именно этим и занимаются. С разумниками так поступать нехорошо, но жизнь вообще штука несправедливая. Кроме того, корпус не пробит. Не понимаю, как могла пострадать Меггери, если только она не была снаружи.

– Меггери наш ионный мастер. Когда вы начали нас дубасить, капитан Верранвелл попросил ее выжать из ионного излучателя все возможное, зная наверняка, что мы вот-вот потеряем паруса. – Рутер кивнул капитану. – Это было правильное решение.

Фура пожал плечами:

– И что?

– Меггери находилась в ионном отсеке, когда ваш снаряд попал в корпус, и отдача швырнула ее на вентиляторы выпрямителя. Это электрический ожог, и очень сильный.

– Жаль, что я добавила еще один шрам в ее коллекцию.

– Это больше, чем шрам! – рявкнул Рутер, брызгая слюной. – Она потеряла сознание, и ваш врач считает, что кроме поврежденных тканей у нее могут быть неврологические нарушения.

Фура ничего на это не ответила и обратилась к Эддралдеру:

– Вы ее подлатали?

– Электрический ожог должен зажить, – сказал доктор, не отрываясь от работы. – Если этого не произойдет, можно будет сделать трансплантацию.

– Ты понятия не имеешь, что натворила! – продолжал буйствовать Рутер.

– Пощадила ее, вот что. И всех остальных, раз уж зашла об этом речь. То, что я держу слово, не означает, что все не могло пойти совсем по-другому сценарию.

– Твое слово, – с отвращением процедил Рутер. Лет шестнадцати или семнадцати, он был худощавого телосложения, с острым подбородком и лицом в форме сердечка. У него были круто изогнутые брови и глаза удивительно густой синевы. Единственной деталью его внешности, противоречившей общему впечатлению молодости, была полоска абсолютно белых волос, идущая от лба к макушке и далее. – Что значит данное слово для таких, как ты?

– Не прекратишь меня доставать – узнаешь, – пообещала Фура, начиная терять терпение. Затем обратилась к Эддралдеру: – С ней все будет в порядке?

– Возможно. Но я хотел бы держать ее под наблюдением. Если дела пойдут плохо, мне, возможно, придется осуществить вмешательство.

– Какое еще вмешательство? – спросил Верранвелл, подплывая к пациентке и упираясь в койку пальцами, чтобы затормозить.

Эддралдер посмотрел на капитана:

– Черепная хирургия. Но это нужно будет сделать на «Мстительнице». Здесь нет необходимого оборудования. Рутер, еще тампон.

Фуре ценой огромного усилия воли удалось сохранить почти невозмутимый вид. Хотя казалось, что в глазах у нее плещется алое пламя, грозя хлынуть наружу.

– Доктор Эддралдер, о каком сроке речь, конкретнее? Часы, дни, недели?

Эддралдер поразмыслил.

– Двух дней достаточно, но при возникновении негативных тенденций мне надо будет действовать очень быстро. Вы не успеете доставить Меггери на «Мстительницу», разве что корабли сблизятся.

Верранвелл встретился с Фурой взглядом:

– Доктор действительно человек слова, капитан Несс. Похоже, вы заберете на один трофей больше, чем планировали.

Огромные паруса были начертаны тончайшими пурпурными и индиговыми линиями, обрамляя акры идеальной черноты. Обычные паруса – те, что прибавились к парусному вооружению, чтобы скрыть предназначение корабля, – были убраны до того, как «Мстительница» начала преследовать «Веселую кобылу», так что остались лишь огромные квадратные лиги ловчей ткани.

В центре системы парусов распахнулась красная пасть.

Фура завела катер в стыковочный отсек задом наперед, так мастерски подрабатывая маневровыми двигателями, что с причальной колыбелью он соприкоснулся мягко, как прогулочная лодка с пирсом. Доктор Эддралдер поблагодарил Фуру за то, что она постаралась не тревожить Меггери, но, по правде говоря, в пути она думала главным образом о черепе – как было бы неприятно разбить его сейчас.

Сурт и Тиндуф в вакуумных скафандрах помогли закрепить катер. Открылся шлюз; по другую сторону дожидались Адрана и Страмбли.

– Я решила развернуть основные паруса, как только Паладин подтвердил, что вы возвращаетесь, – сообщила Адрана. – Точный курс определим позже, а прямо сейчас стоит просто свалить куда-нибудь подальше.

– Убирай их, – скомандовала Фура. – Мы никуда не летим.

Глава 6

Адрана открыла футляр, в котором лежали флаконы с мефрозином. Когда космоплаватели покидали Малграсен, там было десять одинаковых закупоренных пузырьков, разложенных по гнездам-мешочкам, как патроны в обойме. Теперь четырех недоставало, а в пятом осталась только половина содержимого.

Адрана осторожно извлекла флакон двумя пальцами. Затем взяла миниатюрный шприц, который прилагался к футляру; его стеклянный корпус был размечен для определенных доз чистого мефрозина. В каждом пузырьке было десять делений; десять стандартных доз. Фура позволяла себе одну инъекцию каждые два дня. Осталось пятьдесят пять доз – максимум на четыре месяца лечения.

Если все пойдет по плану, они доберутся до Тревенца-Рич примерно за половину этого срока и в веретенообразном мире приступят к осторожным поискам препарата или какого-нибудь способа лечения. Но Адране хотелось бы иметь запас побольше – а ну как случится задержка в пути или солнечная погода окажется к ним неблагосклонной?

Фура наблюдала за сестрой, обнажив плечо для укола.

– Хватит канителиться. Если бы тебе раз в два дня приходилось втыкать в себя иглу, ты бы хотела покончить с этим побыстрее.

Адрана проткнула пробку и оттянула поршень:

– Меня беспокоит дозировка.

– Зря. Она правильная.

– Да, конечно. Не нужно быть Эддралдером, чтобы убедиться. В твоих глазах меньше блеска, и теперь светлячку требуется больше времени, чтобы проступить на лице. Было бы опрометчиво надеяться на полное исцеление, но препарат, несомненно, сдерживает паразита. Даже твой темперамент…

– С ним-то что?

– Я чаще вижу старую Фуру, чем новую. – Адрана так тщательно подбирала слова, как будто именно ей делали уколы мефрозина, пробуждающие здравомыслие, а не она сама держала в руках шприц. – Твои суждения кажутся более взвешенными. Ты реже выдумываешь, что мы строим козни или что-то замышляем без твоего ведома. Решение перевезти к нам раненую девушку весьма напоминает… то, как ты вела себя раньше.

– Я… не стану спорить. – Фура посмотрела на сестру с некоторой гордостью за свою выдержку. – Вот так. Удивлена?

– Немного.

– Хорошо. Не хочу стать предсказуемой. И, сестрица… сделай наконец-то укол, клянусь Собранием.

– Я вот думаю, не следует ли нам растянуть курс.

– У нас достаточно доз. Я все рассчитала.

– Достаточно, если дела пойдут хорошо, – мягко возразила Адрана. – А так бывает не всегда. В Малграсене мы вымели все подчистую. Мне кажется, такой скудный запас препарата может свидетельствовать о том, что с ним проблемы в масштабах Собрания, связанные с Корректировкой. То есть с нашими собственными действиями.

– Избавь меня от иронии.

– Избавлю. Но если мы задержимся с прибытием…

– Не задержимся.

– Но если это все же случится и у тебя закончится мефрозин, резкое прекращение курса может иметь очень плохие последствия.

– А ты у нас теперь доктор?

– Я – нет, а Эддралдер – да. Он предупредил меня, что было бы неразумно резко прекращать лечение. Не хочу, чтобы ты подвергалась риску. Если перейти на одну дозу каждые три дня или, сохранив текущий график, уменьшить ее на четверть, можно…

Фура металлической рукой взяла сестру за запястье:

– Сделай укол, сейчас же! Или я сделаю сама.

– Ну как хочешь.

Игла вонзилась в мышцу; Фура напряглась, закрыв глаза, и медленно выдохнула. Адрана вытащила иглу и принялась чистить шприц для следующей инъекции.

– Это действует, – проговорила Фура, – так что продолжаем. Если ситуация изменится, буду решать. Но не раньше.

– Я забочусь только о твоих интересах.

– Значит, мы едины во мнении: я тоже забочусь о моих интересах. – Фура перевела взгляд на ящик с Тем Самым Щелкуном, который с момента своего появления на борту находился на одном и том же месте, притянутый к стене капитанской каюты скрещенными ремнями. – И твоих, разумеется.

– Уж конечно.

– Во время моего отсутствия твой новый приятель был таким же тихим??

– Никаких перемен. Я не хочу открывать контейнер без необходимости, чтобы не перегрузить систему жизнеобеспечения.

Адрана вручила Фуре ватный тампон, и та прижала его к плечу.

– У тебя не возникало подозрения, что он уже мертв? Что не пережил приключений в Малграсене?

– Серьезно пострадал только внешний ящик. Если бы внутренний контейнер был опасно поврежден, система эффекторного вытеснения не сработала бы должным образом и мы не смогли бы пронести этот груз через таможню.

– Рада, что ты нашла повод успокоиться.

Адрана уже укладывала шприц в футляр с лекарством. Она делала это с огромной осторожностью, сознавая, как сильно пострадает их уверенность в будущем, если разбить хоть один хрупкий пузырек.

– Паладин может в некотором роде наблюдать за щелкуном. По его словам, в ящике присутствует нечто живое, хотя соответствующие процессы сильно замедлены. Давай позволим событиям идти естественным путем. Когда Тот Самый Щелкун выйдет из спячки, или как еще ее назвать, он сможет ответить на многие наши вопросы.

– В основном на твои.

– А стоит ли вот так отделять одно от другого? Наши заботы совпадают. Ты хочешь постичь природу пистолей, я – разобраться в сути Заселений. Сильно удивлюсь, если наши интересы в какой-то момент не пересекутся. Я узнаю, почему за последние десять миллионов лет было тринадцать Заселений вместо четырехсот сорока, которые могли бы состояться, сложись все удачнее, а ты узнаешь, что за души обитают в пистолях…

– Это не души. – Фура поморщилась, явно злясь на себя за то, что поддалась на провокацию и выказала интерес к пистолям, означающий, пусть и косвенным образом, что Тот Самый Щелкун все-таки имеет для нее некоторую ценность и не может считаться совсем уж нежеланным гостем. – Это не души, – повторила. – По крайней мере, это нечто более сложное, не так легко выразимое словами.

– Боса придерживалась иного мнения.

– Она была права в одном и лишь наполовину права в другом. Боса начала поиск знаний, который ей не удалось закончить. Наша задача… довести это дело до конца. Мы сделали шаг в нужном направлении, когда запустили Корректировку. Теперь надо понять последствия этого шага.

– Последствия достаточно просты. Рандомизация стоимости пистолей и полный хаос в экономике Собрания.

– Есть еще кое-что.

Фура почувствовала головокружение – препарат объявил о своем присутствии в ее крови. Это было похоже на падение, и в то же время казалось, будто каждая вена и артерия в ее теле превратилась в струйку полыхающей лавы. Фура знала, что скоро это пройдет, как проходит самый тяжелый припадок из-за светлячка, но сейчас испытывала мазохистское удовольствие от дискомфорта, который означал, что лекарство действует.

– Я увидела кое-что в Малграсене. Сначала решила, что это какой-то трюк, но потом проверила и не обнаружила обмана. Предоставленные самим себе, пистоли поворачиваются аверсом к Старому Солнцу.

Адрана слишком хорошо знала сестру, чтобы предположить, что Фура все выдумала.

– Новый эффект после Корректировки?

– Похоже на то. – Фура помолчала, глядя на светящийся красным шар на своем столе. – Помнишь, что я говорила о Паладине? Что я написала о нем в «Истинном и точном свидетельстве»?

Адрана кивнула, надеясь, что сестра не будет выяснять, насколько внимательно она читала эти мемуары. Правда заключалась в том, что сначала Адрана читала усердно, затем со слабеющим интересом, после с неохотой и угрызениями совести, а уже долистывала, высматривая фрагменты, в которых упоминалось ее имя.

К счастью, она помнила этот фрагмент, о котором зашла речь.

– Ты что-то сказала ему, и он вспомнил свое прошлое.

– Не только прошлое, но и цель – свое истинное предназначение.

– «Последние Дожди Сестрамора», – процитировала Адрана, подчеркивая, что прекрасно помнит «Истинное и точное свидетельство».

– Это не одно и то же, но мне интересно, не случилось ли с пистолями что-то похожее – своего рода пробуждение, новое открытие какой-то потаенной цели.

– Это связано с обращением аверсом к Старому Солнцу?

– Я просто рассказываю о том, что видела, сестра, – а объяснить это не в моих силах.

В открытую дверь капитанской каюты постучали. Вошел Лагганвор, а за ним Эддралдер с рассеянным видом.

Фура велела мужчинам сесть по другую сторону ее стола, где их лица омылись колеблющимся светом Паладина.

– Ничего не изменилось, – сказала она, прежде чем кто-либо из них успел заговорить. – Мы отправим Меггери обратно через день или два, а затем рванем на всех парусах в Тревенца-Рич, как было запланировано. Погода портится, и новые задержки недопустимы.

– Тебя не беспокоит возвращение к Верранвеллу? – спросила Адрана. – Мы дали ему прекрасную возможность опомниться и устроить нам ловушку.

– Верранвелл не из таких, – пробурчал Лагганвор, ковыряя сломанный ноготь, – должно быть, повредил, когда надевал перчатку от вакуумного скафандра. – Он с благодарностью заберет своего члена экипажа и поковыляет в порт с хорошей байкой и надеждой выцарапать страховку.

– Если предположить, что страховые компании все еще платят, – заметила Адрана.

Фура повернулась к ней:

– Ты бы предпочла, чтобы мы оставили женщину умирать?

– Нет… конечно нет. Это было правильно – отдать ее на попечение Эддралдера. – Адрана кивнула врачу, гадая, не говорит ли его встревоженный взгляд о том, что состояние пациентки внезапно ухудшилось. Но тогда, подумала она, вряд ли он сидел бы здесь и ждал своей очереди, чтобы высказаться. – Тем не менее я не могу преуменьшать опасность.

– Не беспокойтесь из-за капитана. – Лагганвор грыз ноготь, пока не оторвал. – У людей моей профессии чутье на характеры. Верранвелл из тех, кто сводит дебет с кредитом и с чистой совестью идет спать. Я видел его каюту. Он человек строгих правил. Аскетичен до безобразия. Наверное, хлещет себя плеткой перед сном.

– Значит, он честно отчитается о наших действиях, – сказала Фура. – Включая то, как мы были любезны.

– Рассказа одного человека не хватит, чтобы эскадра Инкассаторов от нас отстала, – возразила Адрана.

– Кстати, об эскадре… – Лагганвор по очереди посмотрел на двух своих капитанов, не выделяя ни Фуру, ни Адрану. – Рискнем дать локационный импульс в ответ?

– Когда Паладин сообщит о достаточно резком всплеске солнечной активности, чтобы это замаскировать, – решила Фура. – Не раньше. К чему такое беспокойство, Лаг? Было всего два импульса, и с тех пор ничего не произошло. – Ее глаза сузились. – Ты взволнован больше, чем обычно?

Лагганвор пососал пятнышко крови на пальце.

– Нет, я вполне допускаю, что импульсы исходили от какого-то далекого судна, которое чисто случайно проявило мимолетный интерес к катастрофе, постигшей «Веселую кобылу». Но все же…

– Все же что? – спросила Адрана.

– Было бы неплохо узнать наверняка.

– Могу я вмешаться? – спросил доктор Эддралдер. – У меня есть… кое-какие новости.

Фура мрачно кивнула:

– Насчет Меггери?

– Нет. Я думаю, с Меггери все будет в порядке при должном уходе. Но кто-то крадет у меня медикаменты.

Лагганвор встрепенулся и помрачнел, но, скорее всего, он был втайне рад, что появилась иная тема для разговора, кроме эскадры Инкассаторов и шансов от нее скрыться.

– На борту вор?

– Да. – Длинное лицо доктора утвердительно склонилось. – У меня было подозрение, но я сомневался. Я предположил, что Меррикс ошиблась с учетом, но потом начал замечать проблемы и сам. С Меггери все дошло до предела. Я хотел дать ей мазь для местного применения, лучшее из всего, что у меня было при себе на «Веселой кобыле», и обнаружил, что у нас осталось всего два тюбика. Уверен, что их было три, когда мы отправлялись в путь.

– Вы действительно уверены? – уточнила Фура.

– Никаких сомнений.

– А что с медикаментами, которые мы купили в Малграсене?

– Они предназначались для затыкания дыр, и я не принимал в расчет мелкое воровство.

– Тогда это может быть только кто-то из оставшихся. – Фура начала загибать пальцы. – Тиндуф и Сурт все время были в скафандрах, да? Им было бы трудно передвигаться по кораблю, не натыкаясь на предметы и не издавая ни звука.

– Меррикс не покидала обзорную рубку, – сказала Адрана.

– Что оставляет два варианта, если не считать самого доктора, – сказала Фура. – Либо ты, дорогая сестра, либо…

– Страмбли, – сказал Эддралдер. – Боюсь, что подозрение уже наполовину сформировалось в моем собственном разуме.

– Я не понимаю, – растерянно проговорил Лагганвор. – Вы уже однажды спасли ее, Эддралдер, – вернули к жизни. Если и есть среди нас тот, кому она должна полностью доверять, так это вы.

– Именно это меня и тревожит, – вздохнул доктор.

– Кто-нибудь, приведите ее, – приказала Фура. – Я не потерплю на своем корабле воровства.

– Прошу прощения у всех, – вмешался Паладин, – но в солнечном потоке наметилась тенденция к резкому росту активности. Полагаю, скоро наступит благоприятный момент для ответного локационного импульса.

Час спустя мрачная Фура стояла над светящимся кругом подметалы и напряженно изучала пятнистые узоры, как гадалка, пытающаяся углядеть знамения грядущего в птичьих потрохах.

– Пик активности пройден, – констатировал Паладин.

Фура щелкнула переключателем. Подметала мелодично тренькнул, и на пульте управления возник светящийся круг, который увеличивался, отмечая распространение локационного импульса. Адрана затаила дыхание, пытаясь запечатлеть в мозгу кратковременный узор из пятен, рожденный солнечной погодой, и отыскать затесавшихся среди них нарушителей спокойствия. Крапинки появлялись и исчезали очень быстро, так что это было немного похоже на игру другого рода: ту, в которой нужно запомнить расположение предметов на подносе, посмотрев на него лишь пару секунд. Трудная задача для человека, подумала она, но не такая трудная для Паладина. Мало того что его кратковременная память безупречна, у него имеются отличные алгоритмы распознавания помех. Если кораблей три-четыре и они находятся достаточно близко, чтобы их можно было выявить этим не слишком мощным импульсом, он это сделает.