Читать книгу: «Истории Мага. Али аль Ладен и принцесса Будур», страница 3

Мекха наполнил вырезанные из красного дерева бокалы вином. Маг с удовольствием попробовал золотистую жидкость, и по лицу его расплылась блаженная улыбка.

– Как жалко, что принцесса Будур, видимо по неопытности, не прибегает к вашей несравненной мудрости и не использует столь верное средство для своего выздоровления.

– Нездоровье восхитительной царевны проистекает не из внешней болезни, а как бы сказать, из некоторых свойств душевной печали.

– Вот как?

Маг заинтересованно наклонился к Мекха, и тот, хлебнув из деревянного бокала вина начал сплетничать:

– Принцесса Будур некоторое время тому назад, что извинительно в ее возрасте, выказывала чисто дружеское расположение молодому десятнику гвардии, весьма приятному молодому человеку, полному всяких достоинств и, кстати, лучшему фехтовальщику гвардии, ну, и, само собой, разумеется, и Аграбы. Человек он был редчайшей скромности и добропорядочности, но гвардейская среда, вечеринки в тавернах, кто-то что-то сказал, кто-то не так понял и две луны назад, после пустой ссоры состоялся поединок и он трагически погиб, сраженный каким-то проезжим торговцем.

"Ну, кто-то сказал – это десятник решил похвастаться", – перевел про себя Маг, – "а кто-то не понял – это, скорее всего, наш знакомый Ашер не понял, зачем десятник болтает лишнее о том, чего говорить вовсе не надо. А дальше совершенно случайно появляется заезжий торговец, почему-то умеющий неплохо обращаться с саблей и лучший фехтовальщик Аграбы оказывается совсем не лучшим фехтовальщиком на Востоке".

– Неразумная молодость, – вздохнул Маг. – Огорчительное событие, а ведь несравненная царевна Будур кажется единственная наследница великого султана. Я, правда, слышал, что султан тоже любит посещать дворцовую баню и не один, а в окружении девушек, значит, есть надежда на наследника?

– Султан не может иметь детей – рассеянно произнес Мекха, но тут же дернулся и поправился.

– Хотя именно сейчас великий султан в полном расцвете сил и полон кипучей мужской энергией, а для любой подданной Аграбара нет большего счастья, чем подарить свою любовь великому султану и припасть к его стопам.

– И да подарят им боги и великий султан это счастье, – начал было Маг продолжать эту интересную тему, но Мекха обеспокоенно улыбаясь, воскликнул:

– Прошу прощения, почтенный Маг, но за приятной беседой в вашем изысканном обществе я совсем забыл о своих обязанностях, и чуть было не пропустил время для массажа. А массаж это вершина банных процедур, а правильный массаж это самое действенное средство оздоровления для души и тела.

Лекарь громко хлопнул в ладоши.

–Эй, принесите нам притирания для массажа.

Двое юношей, почтительно стоящие у дальней стены, в длинных до пят халатах с капюшонами и с закрытыми платками лицами, дабы не вводить в ненужное искушение посетителей, достали кувшинчики, слили из них маслянистые жидкости в бронзовую чашу, перемешали и пока один убирал посудины, второй торжественно понес притирание.

– Правильно составленное и верно нанесенное при массаже притирание доставляет радость телу, а искусство массажа заставляет вибрировать струны души, наполняя ее легкостью и энергией.

– Несомненно, несомненно, почтенный Мекха.

Маг наклонил голову, словно к чему-то прислушиваясь, потом потянулся, разминая руки, наклонился и, достав снизу деревянный таз с целебной минеральной водой, под удивленным взглядом лекаря поставил таз себе на колени.

– Вы, уважаемый Мекха, как всегда правы, именно притирание сейчас и необходимо.

Маг улыбнулся и выжидающе посмотрел на дверь, ведущую в зал отдыха. Дверь резко распахнулась, сбив с ног слугу, и пока тот, выпустив из рук чашу с чудодейственным притиранием, падал с возмущенным криком на пол, в теплую мыльную заскочили два крепких бойца в темных одеждах с обнаженными саблями и встали по обе стороны двери, настороженно глядя на Мага через прорези в масках, закрывающие их лица. Следом за ними, перепрыгнув через порог, влетел третий, держа в каждой руке по метательному ножу. Поперек его груди висела полупустая перевязь с метательными ножами. Еще в полете он выцелил взглядом спокойно улыбающегося Мага, но при приземлении угодил точно в масляную лужу разлитого притирания. Нога его тут же пошла вскользь, его повело в сторону и, пытаясь удержаться на ногах, он так нелепо взмахнул руками, что нож, зажатый в его левой руке, описал странный зигзаг и полоснул одного из бойцов по горлу. Метатель с трудом выровнялся и ошеломленно проводил взглядом падающее тело своего бойца. И только когда тело бойца, разбрызгивая струи крови, рухнуло на лежащего на полу слугу и тот истошно заорав, потерял сознание, а на полу зазвенела выроненная убитым сабля, метатель очнулся и яростно заорав, метнул с двух рук ножи. Маг резким движением выплеснул на жаровню из таза воду и вскинул таз, прикрывая себя и лекаря. Два ножа со стуком пробили деревянное днище и остались торчать в тазу. Метатель выхватил из ножен перевязи два ножа и гортанно крикнул оставшемуся бойцу и тот, выставив саблю, начал осторожно обходить Мага сбоку. В это время из жаровни с шипением ударил фонтан пара, мгновенно скрыв в густой пелене и Мага и лекаря. Маг вплел в канву грядущих событий простенькие узоры душ нападавших, перераспределил потоки удачи и швырнул сквозь облако пара пробитый ножами таз в разрез между метателем ножей и крадущимся к Магу бойцом. По странной прихоти то ли природы, то ли Мага, вслед за летящим тазом увязался плотный клок пара, причудливо повторяющий фигуру бегущего человека. Метатель, мгновенно сориентировавшись, метнул оба ножа выше и ниже летящего таза и, услышав вскрик, довольно ухмыльнулся. Таз с грохотом врезался в стену и развалился на части, пар поднялся вверх и исчез, а Метатель увидел падающую навзничь фигуру своего последнего бойца, убитого точными попаданиями метательных ножей в горло и живот. И снова по мраморному полу со звоном прокатилась сабля. Метатель медленно повернул голову и увидел все также спокойно сидящего на прежнем месте и улыбающегося Мага. Метатель слепо пошарил по перевязи и достал из ножен последний нож, а Маг, подняв деревянную кружку и постучав пальцем по донышку, ободряюще подмигнул. Метатель не выдержал напряжения, и с воем ужаса попытался выскочить за дверь, но опять подскользнулся в луже притираний, запнулся о порог, ударился правой рукой о косяк и уже падая, понял, что рука его не слушается и он падает на собственный нож.

Маг перестал улыбаться, налил в кружку вино и в полной тишине выпил.

– Забавно получилось, ты не находишь, почтенный Мекха? – повернулся он к лекарю.

Но почтенный лекарь, бледный как мел сидел в полной прострации с закатившимися зрачками и только мелко дрожал.

–Да, похоже, получилось не совсем забавно.

Маг поискал взглядом второго слугу, ожидая увидеть и его в обмороке на полу, но тот стоял, плотно прижавшись к стене, и огромными темными глазищами с ужасом и восторгом смотрел на Мага. «Этого еще мне не хватало» – подумал Маг и на всякий случай одернул простыню, обернутую вокруг его торса.

А в дверь, выставив короткие пики, один за другим уже вваливались четверо гвардейцев.

– Никому не двигаться! Стоять на месте! Оружие на пол!

Двое тут же уперли наконечники пик в неподвижные тела нападавших, а двое других настороженно замерли напротив Мага, зафиксировав острия пик в локте от его лица. Следом за гвардейцами в парную зашел начальник стражи Ашер, на ходу вытирая платком заляпанную кровью ладонь.

– Пики в пол! – тут же заорал он на гвардейцев – Проверьте парную!

Гвардейцы опустили пики, пинком распахнули двери горячей парной и исчезли в клубах пара. Ашер подошел к телам убитых, сдернул с лиц маски, внимательно осмотрел раны, вытер руки и с отвращением швырнул платок на пол. Из парной вместе с клубами пара вывалились распаренные гвардейцы:

– Там пусто, господин Ашер, никого нет.

– Почтенный Маг, – раздраженно процедил Ашер, отвернувшись от гвардейцев, – неужели нельзя было хоть кого-то оставить в живых? Зачем же было убивать всех?

– Почтенный Ашер, – Маг, ощипывая пышную гроздь, лакомился виноградом, – а причем тут я? Я никого не убивал, я мирно кушал виноград. Пришли странные вооруженные люди, махали острым оружием, что-то дико кричали, зачем-то жестоко поубивали друг друга, до обморока испугали слуг, и вконец испортили мне банное удовольствие.

Маг встал и махнул стоящему у стены слуге:

– Эй ты, забери этот поднос и неси его в мои покои. Может хоть там можно будет в спокойствии вкушать виноград.

Слуга оторвался от стены, подошел к Магу, подхватил поднос и замер, низко наклонив голову. Маг с сожалением поднялся с теплого мраморного сиденья.

– Ну, не буду утруждать вас своим присутствием, и мешать вам исполнять ваши не простые обязанности. И, Ашер, пригласи к лекарю лекаря, что-то почтенному Мекха сегодня баня не пошла на пользу.

Маг накинул на шею полотенце и, не торопясь, прошел в одевальную, из которой уже убрали тела, оставив на полу длинные потеки крови. Слуга, шедший сзади, при виде крови начал подозрительно шумно дышать. Маг злорадно ухмыльнулся и, сняв с себя полотенце, накинул его слуге на склоненную голову. Так в этом полотенце он и провел слугу из банного комплекса во дворец мимо мельтешащих слуг и торопливо спешащих куда-то, с выпученными от усердия глазами, караулов гвардейцев. Возле покоев принцессы Маг забрал у слуги поднос, поставил его на ближайший столик, развернул слугу по направлению коридора, ведущего к покоям принцессы, снял с лица слуги полотенце, слегка скрутил его в жгут, и с мстительным удовольствием шлепнул полотенцем слугу пониже спины. Слуга возмущенно пискнул и стремительно исчез в глубине коридора.

Глава 4

Длинный день заканчивался. Солнце село за дальними горами и сразу наступила ночь. Поднявшийся ветер нагнал темные облака, заполонившие небо и принес в сад из степи горький привкус полыни. Но как только ветер потерял силу и затих, сладковатый аромат цветущих роз заглушил степные запахи и за окном зазвенели цикады.

Маг недовольно посмотрел на тусклое пятно луны, с трудом пробивающееся через плотные облака и швырнул в сад через открытое окно косточку от персика. Косточка стукнулась о ствол магнолии, отлетела в сторону и, словно выпущенная из пращи, с шумом пробила подозрительно густой кустарник, подняв в воздух ворох сбитых листьев. Маг разочарованно посмотрел на медленно опускающиеся в темноту кустарника листья и отвернулся от окна. Надеяться на повторное нападение было совершенно напрасно, просто Маг срывал собственную досаду на ни в чем не повинных кустах. Желание выйти на реального противника, так и осталось только желанием, противник почти ничем себя не проявлял и только смутно угадывался в происходящих событиях. В момент атаки наемных убийц у Мага затеплилась было надежда, что вместе с ними появится и таинственный противник, но, увы, нападавшие, судя по всему даже не знаменитые ассасины, а обычные наемники, атаковали без поддержки мантика, и целью их заказа был не опасный и безжалостный магрибец Маг, а лекарь, безобидный и беззащитный хиндиец Мекха. Брошенные убийцей ножи предназначались именно для него. Разочарованный в своих надеждах Маг решил хотя бы спокойно побеседовать с вожаком наемников, и тот при попытке убежать был так неловок, что запнулся на ровном месте и, ударившись о косяк двери, сломал себе руку. Нож из его сломанной руки обязан был выпасть, но почему-то не выпал, а остался зажатым в кулаке так, что при падении убийца непременно распорол бы себе горло. Маг успел изменить его судьбу, исключив возможность его гибели, и рука убийцы случайно дернулась, отводя нож в сторону, но, тем не менее, нож каким-то образом попал убийце прямо в сердце, а Маг почувствовал короткий и мощный выплеск волшебной силы, еще раз изменяющей событие, со стороны города. Плохо было еще и то, что этот всплеск почувствовал даже Мекха, и, если раньше, он просто опасался внезапно появившегося волшебника Магриба, то теперь он был перепуган до невменяемости, и впредь гарантированно будет молчать. Маг пока так и не понял, что же интересного Мекха ему сообщил или мог сообщить, и имело ли это хоть какое-нибудь значение. Хорошо было хотя бы то, что Маг, действуя в своей привычной для него манере идти напролом, все ж таки заставил проявить себя противника – несомненно, боевого мантика высокого уровня. Маг отошел от окна и, присев на стул, начал было входить в сосредоточение, чтобы проанализировать события дня, но в дверь тихо поскреблись, затем она приоткрылась и в комнату проскользнула царевна Будур в длинном до пят темном халате.

– Ой, как у тебя темно, тебе не страшно тут одному?

– Зажечь лампу? – Маг встал со стула и потянулся к светильнику.

– Не надо, так интереснее, да и луна светит, и вообще мне теперь с тобой рядом ничего не страшно. Как они ножами махали, как махали, я думала все, они и тебя убьют и меня и вообще всех. Где у тебя виноград, ага, вот он. – Будур с хрустом раскусила виноградину. – Ты зачем меня отшлепал, ты знаешь, что меня нельзя наказывать. За это у нас в Аграбаре нарушителю полагается страшная смертная казнь!

Принцесса нахмурила тонкие брови, прищурила глаза, выпятила губы, пытаясь произвести грозное впечатление. Получилось смешно, и Маг улыбнулся.

– Но я тебя, так и быть, прощаю, ведь ты теперь мой учитель и защитник. Но все равно,

Нехорошо с твоей стороны меня шлепать, я и так натерпелась и так переживала, что вся похудела и сейчас просто умру с голода.

– От голода так не умирают.

– Много ты понимаешь в девушках, померяй мне талию, пожалуйста, вдруг я уже на грани жизни.

«Ну, уж нет», – подумал Маг, – «Пора заканчивать эти обмеры и поскорее выпроваживать отсюда настырную девицу».

Но пока он думал, ладони сами собой обхватили талию у стоящей к нему боком девушки. – Ты чего через халат, он же толстый, ты неправильно измеряешь, – недовольно забурчала Будур, не переставая поедать виноград. Принцесса положила виноградную гроздь на блюдо, повернулась спиной к Магу и, ухватив руки Мага, переместила их на свою талию.

Маг осторожно обхватил ладонями тонкий стан принцессы и внезапно севшим голосом доложил:

– Все без изменений.

Будур плавно крутнулась, разворачиваясь к Магу, и распахнутый халат неожиданно для Мага слетел с ее обнаженного тела. Маг ошеломленно замер и сердце его тоже вроде остановилось.

– Ой, – притворно удивилась Будур и прижалась к Магу. Разумом Маг все еще понимал, что это необходимо прекратить, но чужое желание беспрепятственно прошло через все слои его защиты и стало его собственным, контроль над телом безвозвратно рухнул, руки вдруг зажили своей не подчиняющейся ему жизнью, и сознание словно подернулось туманной дымкой. Время сначала замедлилось, потом резко ускорилось, сладкая пелена вспыхнула ярким радостным светом, и пришло облегчение.

Тяжело дышащая принцесса Будур слезла с Мага и на заплетающихся ногах начала искать свой халат. А найдя, оделась, выпила воды, поцеловала Мага, пригрозила скоро вернуться и с торжествующей довольной улыбкой выскользнула из комнаты.

Глава 5

Утро следующего дня Магу пришлось, по высочайшему пожеланию и особому приглашению султана, провести в приемной султана. Маг занял место «заболевшего» Мекха и принял участие в малом совете султана, который совмещался с утренним процессом насыщения султана. Занятие оказалось вовсе не скучным, а достаточно интересным и полезным, не сам процесс насыщения, конечно, хотя и это тоже было познавательно, а разбор вчерашних прискорбных событий. Сначала Ашер рассказал о мелких происшествиях в славном городе Аграбе, упомянул о том, что караванщик Мажур уже собрал богатый караван, в который вошли три уважаемых купца. Караван готовится на днях отправиться в путь. Дежурные разъезды стражников отправлены по караванным тропам, но никаких следов «черных всадников» не обнаружено. Затем Ашер подробно и обстоятельно описал действия по ликвидации подлых убийц, засланных из соседнего, враждебного Аграбару государства Бахрейма, чтобы совершить злодейское покушение на благородного султана. Призванная мудрым султаном защищать интересы, спокойствие, здоровье и жизнь султана тайная стража вовремя разоблачила низкие и предательские помыслы врагов и встала незыблемой скалой, о которую разбились коварные замыслы ничтожных бандитов. Враги были вовремя обнаружены, оттеснены в сторону дворцового банного комплекса и в короткой, но кровопролитной схватке уничтожены силами доблестных гвардейцев. Все пятеро нападавших, не пожелавших сдаться на милость султана, убиты на месте, правда, в неравном бою были ранены трое гвардейцев, а двое геройски погибли. В городе проведены облавы, предприняты жесткие оперативно-следственные предприятия, найдены двое пособников, они уже во всем сознались, раскаялись и проклинают тот день, когда согласились взять грязное золото нечестивого султана Бахрама. Оба предателя – закоренелые преступники, погрязшие во мраке предательства, и только сейчас на них снизошло просветление, и они просят султана милостиво предать их казни, поскольку не мыслят продолжать жить с таким грузом грехов на душе.

– Совесть, значит, проснулась в злодеях, – султан глубоко задумался, делая сложный выбор между пирожком и булочкой, и, наконец, решившись, взял пирожок с инжиром.

–Значит, опять все злодеи не пережили допроса и скончались в муках совести, – султан откусил пирожок и пожевав, одобрительно кивнул радостно заулыбавшемуся повару.

–Такими методами дознания он мне всех подданных поубивает, – пожаловался султан визирю.

Визирь понимающе и сочувственно улыбнулся султану, но высказался вполне дипломатично.

– Выдергивая сорняки, приумножаем урожай полезных злаков.

Личный телохранитель султана долил в золотой кубок султана вина и между делом заверил султана, что порубить пятерых, или десятерых наемных убийц лично для него никаких проблем не составит. Но он считает, что надо же решить, наконец, вопрос о безопасности всего дворца, и неплохо было бы организовать под его руководством внутреннюю охрану султана, для чего нужно всего-то несколько тысяч динаров. Тысячник Бекбарс откашлялся, и в свою очередь заявил, что войска султана хоть сейчас готовы пойти в бой, и под его командованием могут с легкостью смешать с песком и наемных убийц, и султана Бахрама и весь его султанат Бахрейм, нужно только передать гвардейцев под его руководство. А также поручить ему охрану дворца, и выделить всего-то несколько десятков тысяч золотых динаров для проведения маленькой, но победоносной войны.

Султан отпил из золотого кубка, отставил его в сторону и задумчиво постучал пальцем по столу.

– Все бы тебе, Бекбарс, воевать. Только зачем же биться своим железным лбом о железный лоб Бахрейма в одиночку? Наши соседи могут огорчиться, если мы не позовем их на совместную борьбу с вероломным султаном Бахрамом. Нам совсем не нужно, чтобы они обижались на нас и оставались в стороне, когда мы начнем священную войну с несправедливостью и предательством, что скажешь, Ашер?

– Воистину, повелитель, ваши слова открывают нам врата на верную дорогу, ведущую к победе над вашими врагами. И Джармия и Руанийя с радостью поддержали бы нас в нашем желании вернуть Бахрейм на путь благонравия и миролюбия. Но Джармия после недавних попыток замирить своих соседей кочевников, находится сейчас в сложном положении и побоится убрать своих воинов из мест былых схваток с кочевниками. Кочевники саларийцы никак не хотят поверить в свое замирение и продолжают делать дерзкие набеги на Джармию. Про Руанийю наши осведомители сообщают, что она сейчас внешне благополучна и ни с кем не конфликтует, но вот внутри нее благополучия нет. В самой Руанийе в последнее время происходят какие-то странные события. То у них неизвестное чудовище разгуливает по улицам их столицы, а потом бесследно исчезает, то у них вся казна то пропадает, то появляется. Но если и появляется, то не полностью. А ведь без казны никто воевать не станет.

– Да какая у Руанийе казна, – фыркнул Джафар и презрительно махнул рукой,блеснув драгоценными перстнями, – одно название, что казна. Куда им до казны нашего пресветлого повелителя.

Джафар со сладкой улыбкой склонился перед Агратом Тринадцатым Великолепным и удостоился его благосклонного кивка.

– Вот я и говорю, – оживился Бекбарс, – коли соседи не могут помочь, значит, можно с ними не делиться ни славой, ни добычей. Да и почтенный Джафар говорит, что деньги в нашей казне есть. Можно воевать.

– Все поступления денежных средств в казну учтены, и все средства распределены уже на год вперед. Денег на войну нет. Нет денег, – перестал играть в дипломатию и уперся визирь Джафар, с которого слетело все его благодушие при виде загребущих рук, тянущихся в казну.

– Лишних денег нет, – повторил он, сурово обвел нехорошим взглядом всех, кто покушался на казну и задумчиво уставился на молчаливого Мага, – но, возможно, есть другие возможности для уничтожения этих святотатцев и поклонников Аримана?

И все остальные без особых, впрочем, надежд тоже поглядели на Мага. И Маг постарался оправдать все ожидания. Сначала отметил прозорливость и мудрость советников светлого султана, что как яркие звезды сверкают в темном небе невежества и заблуждений, но лишь мудрость самого султана, как сияющая луна полностью рассеивает мрак и освещает путь заблудшим. Несомненно, необходимо наказать погрязших в греховных заблуждениях бахреймцев, а самый верный и правильный путь, ведущий к этому, это прибегнуть к помощи великого Магриба. И Маг, как представитель могучего Магриба, готов хоть сию минуту произнести тайные заклинания и оставить на месте городов Бахрейма выжженную пустыню. Тысячник Бекбарс вздрогнул и ревниво покосился на Мага. Ашер недоверчиво ухмыльнулся. Визирь просиял улыбкой и развел руки.

– Ну, вот же, можно!

Приятно удивленный султан даже перестал жевать и протянул кубок телохранителю.

А для этого, продолжал Маг, достаточно получить повеление верховного совета Магриба. И Маг не сомневается, что верховный совет Магриба, верный своему союзническому долгу рассмотрит обращение уважаемого султана и обязательно, в положенный для этого срок, примет такое правильное решение. А также Маг уверен, что пресветлый султан в знак признательности, и в соответствии с древними традициями предложит верховному совету Магриба принять от него в дар светлым богам один миллион золотых динаров.

Бекбарс уважительно хмыкнул. Рука телохранителя дрогнула, и вино полилось из кувшина мимо бокала султана. Радостная улыбка визиря медленно угасла.

В конце своей речи Маг выразил благодарность и восхищение начальнику стражи Ашеру, который своим умелым руководством и беспримерным мужеством спас множество невинных людей от опасности и даже защитил Мага от кровожадных убийц. Маг сам был свидетелем того, как храбрый Ашер своим телом заслонил беззащитного лекаря Медхи и своей могучей рукой сразил двоих наемников.

Собравшиеся, согласно покивали головами, но никто Магу почему-то не поверил, даже сам Ашер. Султан недовольно покосился на своего телохранителя, и, поставив пустой кубок на стол, хлопнул в ладоши.

– Малый прием закончен – тут же провозгласил визирь.

В коридоре Маг остановил хмурого Ашера, который, судя по его виду, не испытывал

ни малейшей благодарности за правдивый рассказ Мага, и договорился с ним о получении ключа от башни мудрецов. После приема Маг направился в город на знаменитый базар Аграбы, чтобы до полудня, когда солнце поднимается в зенит и всякая работа в Аграбе замирает и даже базар начинает быстро пустеть, успеть закупить травяные и не травяные составы и инструмент необходимый ему для проведения ритуала познания.

Было бы интересно побродить по базару Аграбы, послушать как яростно торгуются покупатели и купцы из-за никому не нужной безделицы, порадовать глаза разноцветием тканей, полюбоваться спелостью и наливом фруктов, россыпью лежащих на лотках, вдохнуть аромат острых специй, выпить на пробу молодого аграбарского вина, оценить проковку и заточку кинжалов в оружейных лавках. Или зайти в лавку для мудрецов, взять в руки старинные свитки и развернуть их с легким шорохом, чтобы мельком прочитать записи на древнем, уже давно вышедшим из употребления языке, о мудрости прошедших веков или о мучительной тоске и сердечном страдании в плохо подогнанных друг к другу строках, посвященных неразделенной любви. Это было бы интересно, но Маг не стал тратить свое время. Он поймал пробегающего мимо него босоногого парнишку, показал ему медный фельс, мелкую медную монету и приказал немедленно найти и привести в «Черный лотос» Али Ладена с Тростниковой улицы вместе с двумя его помощниками. Парнишка быстро закивал головой, подтверждая, что понял приказание, оторвал взгляд от медного фельса и стремглав бросился исполнять поручение. В прохладном зале «Черного лотоса» Маг не успел даже допить кружку легкого светлого вина, как входные двери распахнулись и в зал вбежали трое парней, во главе с Али Ладном. Парни остановились посреди зала и Али замер, не находя в зале никого в традиционном черном костюме волшебника Магриба. Но посланец Мага дернул его за рукав и показал на человека в обычной одежде горожанина. Мускулистый охранник, следящий за порядком в зале, поднялся со своего места, положил ладонь на рукоять короткой дубинки, заткнутой за поясом, и вопросительно взглянул на хозяина зала, стоящего за прилавком. Но тот, спокойно сопроводил глазами вошедших, и увидев, что Али подошел к Магу, отрицательно качнул головой, и охранник, потеряв интерес к парням и уселся обратно.

– Мы явились по твоему зову уважаемый господин волшебник! Ждем твоих распоряжений.

Али склонил голову, проявляя почтение и замер в ожидании.

Маг катнул по столу медную монету босоногому мальчишке и тот, подхватив ее со стола, тут же спрятал ее в складках одежды.

– При нашей встрече, ты, Али, утверждал, что хорошо знаешь, какой товар есть на базаре Аграбы и где его можно найти. Я желаю, чтобы ты сейчас же отправился на базар и нашел для меня то, что мне нужно. В зависимости от того, как быстро ты это сделаешь, я решу, стоит ли мне поручать тебе иные, более сложные задания, а в дальнейшем, может быть, и подумаю об изменении твоей судьбы.

Маг выложил перед Али Ладеном стопку серебряных динаров и объяснил, на что тот должен их потратить. Али выслушал указания, аккуратно собрал монеты и поклонился.

– Мы все поняли, уважаемый господин волшебник, сейчас же все выполним, можете даже не сомневаться.

– Аграба слишком маленький город для моих сомнений, – усмехнулся Маг, – все жители его видны мне, как на ладони.

Али еще раз поклонился и вместе со своими притихшими помощниками поспешно вышел из «Черного лотоса». Пока выполнялось его поручение, Маг с удобством расположился в прохладном зале постоялого двора, неторопливо пробуя ароматные цветочные чаи из принесенных ему пяти небольших чайников и продумывал свои дальнейшие действия. Попробовать весь набор чаев он не успел. После того, как он отхлебнул из небольшой чашечки напиток, налитый из четвертого чайника, в «Черный лотос» снова вбежал Али Ладен. Охранник недовольно посмотрел на возмутителя спокойствия, что-то проворчал, но подниматься с места на этот раз не стал.

– Уважаемый господин волшебник! Мы достали все, о чем ты нам сказал. И мы нашли лавку, где продаются звучащие чаши.

Маг не спеша, допил чай из чашечки, покатал во рту последний глоток, наслаждаясь неповторимым цветочным вкусом, одобрительно кивнул хозяину зала, покосился на пятый, нетронутый им чайничек и решительно поднялся.

– Ну, что же, пойдем, посмотрим на твои находки.

За дверями Мага ожидали босоногие помощники Али с корзинами, в которых были разложены уже закупленные ими товары. Маг мельком осмотрел покупки и кивнул Али.

– Все верно, теперь веди меня к чашам.

Али махнул своим парням и пошел впереди Мага, на ходу поворачиваясь и для убедительности жестикулируя.

– Мы обежали весь базар Аграбы и осмотрели все лавки на базаре. Чаши я нашел только в лавке Тощего Бучати. Его так называют, потому что на другом конце базара есть лавка другого Бучати. Так того называют Толстым Бучати. Я не стал спрашивать, сколько стоят бронзовые чаши, чтобы Тощий Бучати не подумал, что они нам нужны. Если он увидит, что мы хотим их купить, то он сразу же поднимет цену. Я на всякий случай приценился к деревянной хиндийской трости, сказал, что мой наниматель хромает, так Бучати за нее запросил целый золотой динар. Я-то потом поговорил со знакомым парнем, его зовут Маклар, он в этой лавке выполняет всякую черную работу. Так он говорит, что Тощему Бучати эти чаши вместе с другими товарами достались при распродаже лавки Хасура почти за бесценок. Маклар Тощему Бучати ничего не скажет, тот ему не платит уже вторую луну, а я ему за разговор дал фельс для надежности, но он и так знает, что если проболтается, я его сильно поколочу. А вот и лавка Тощего Бучати.

Али распахнул дверь лавки, звякнули колокольчики, висящие над дверью и Маг слегка прихрамывая, зашел внутрь. Тощий Бучати оказался вовсе не худым, а довольно таки плотным мужчиной и Маг задумался, каких же размеров должен достичь другой лавочник Бучати, если его называют толстым. Тощий Бучати, стоящий посреди лавки, быстро оглядел вошедшего, остановил взгляд на вместительном кошеле, подвешенному к поясу, расплылся в довольной улыбке и развел руки как бы предлагая вошедшему все товары своей лавки.

– Чем могу служить тебе, уважаемый?

Маг неловко потоптался, слегка припадая на левую ногу, оглядел лавку и остановил свой взгляд на странной трости с бугристыми утолщениями по всему стволу.

– Прекрасный выбор! Отличная трость, древнее произведение хиндийских мастеров. По достоверным свидетельствам этой волшебной тростью владел сам Ашанди, сподвижник пресветлого Ахура, победитель темных дэвов! Только для такого достойнейшего человека, из глубокого уважения к тебе отдаю в твое владение эту священную трость. Забирай! Всего за два золотых динара!

Маг, протянувший уже руку к трости, отдернул ее и с неприкрытым удивлением и обидой посмотрел на лавочника.

– Как два золотых динара? Да у тебя, уважаемый, совесть черна как у этого самого Ашанди, приспешника черного Аримана! Или ты тоже являешься поклонником нечестивого Аримана?

– Зачем нам вспоминать про какого-то Аримана, да не будет к ночи помянуто это имя! Мы же говорим не об Аримане, а об этой великолепной трости, это же чудо, а не трость! С ней можно идти по дороге даже не утруждая ног, она сама несет своего владельца, а как прекрасно смотрится, и всего за полтора золотых динара!