Читать книгу: «От 16 и старше», страница 3

Глава 6

Глядя на то, какими взглядами Вика и Полина смотрели друг на друга, можно было легко заключить, что их дружбе конец.

Вика горько усмехнулась про себя. Она никак не ожидала, что срок годности их дружбы окажется таким коротким. Впрочем, у нее появился вопрос: а была ли у них дружба вообще? Складывалось впечатление, что Полина стала считать ее, Вику, своей подругой только потому, что первого сентября они сели за одну парту, затем начали выручать друг друга во время устных ответов у доски, а перемены проводили за болтовней о парнях и шмотках мечты. И это все, что их связывало.

– Вика… – растерянно выдохнул Женя, глядя на нее во все глаза. А Саша доброжелательно улыбнулся:

– Девчонки, вы, кажется, туалетом ошиблись. Ваш дальше по коридору.

– А я вот не думаю, что мы ошиблись. – Голос Вики звенел от напряжения и попыток не расплакаться прямо перед предателями. – Я считаю, мы оказались в нужном месте и в нужное время. Поэтому я требую объяснений. – Вика посмотрела в глаза сначала Жене, потом Полине, затем мельком скользнула взглядом по Саше и снова взглянула на Женю. – Сначала от тебя.

Женя вздохнул.

– Я собирался тебе сказать…

– Да не ври, – встряла Полина. – Ты просто трус. Типа боялся ранить чувства Вички. Хотя тебе все равно пришлось бы это сделать. – Она подняла взгляд на Вику и криво улыбнулась. – Хоть наша дружба и кончена, Борисова, заметь, я оказала тебе очень неплохую услугу. Теперь ты знаешь, что парень, в которого ты так влюблена, – жалкий трус.

– Закрой рот, – неожиданно резко отреагировал Женя. Вика нахмурилась:

– И еще говоришь, что тебе нравится Полина? Если бы она тебе правда нравилась, вряд ли ты бы разговаривал с ней так.

– Не тебе мне рассказывать, как с кем общаться, – прорычал Женя в ответ, и Вика, испуганная такой резкой переменой в его поведении, сглотнула. Искушение заплакать от таких непривычно грубых слов в ее адрес стало больше, но она не хотела терять лицо. Поэтому Вика поджала губы и скрестила руки на груди. Спустя секунду Женя повторил ее позу.

– Женя, – постаралась сохранить самообладание Вика, – это правда, что мой отец и твой – это один человек?

– Ну да, – пожал плечами Женя. – Ты же все слышала.

– Хорошо, а почему ты не поговорил об этом со мной? – терпеливо продолжала Вика, стараясь не смотреть на Полину. Та глядела на нее с такой жалостью, что Вике хотелось проблеваться. Она терпеть не могла, когда ее жалели.

Женя насмешливо улыбнулся:

– А что, ты бы мне поверила? Ты же много раз говорила о том, как сильно ненавидишь женщину, которая соблазнила твоего отца и увела его из семьи. А эта женщина – моя мама вообще-то. Если ты ненавидишь ее, ты, получается, ненавидишь и меня. Я прав?

– Знаешь, Женя, – с нажимом ответила Вика, – родители, конечно, влияют на своих детей, но все же не настолько, чтобы дети отвечали за косяки своих предков. И да, ты прав: я тебя ненавижу. Но не за то, что ты сын своей матери, которой мозгов не хватило ни на что, кроме соблазнения женатого мужчины. А за то, что у тебя – как и у нее, кстати, – нет ни капли великодушия и совести.

Женя вдруг оттолкнулся от стены и резко приблизился к Вике. Она отшатнулась, опасаясь получить от него пощечину или толчок, но Женя, увидев ее испуг, засмеялся.

– Глупая, ты правда думаешь, что я тебя ударю? Не-а. Хотя очень хочется, – зло добавил он. – Моя отвратительная безмозглая мать внушила мне, что девочек бить нельзя. Даже если девочки этого заслуживают.

Женя плюнул в ее сторону – плевок упал в нескольких миллиметрах от кроссовок Вики – и вышел из туалета, не забыв со всей силы ударить кулаком по двери. Саша же, как ни странно, остался на месте. Но Вике было все равно – она уже повернулась к Полине, которая все это время молча наблюдала за перепалкой.

– А ты, – начала Вика немного дрожащим голосом, – ты правда настолько его любишь, что готова стерпеть от него все? Даже вот это вот “закрой рот”?

– Да че ты завелась-то? – недоуменно спросила Полина. – Ну сказал он "закрой рот" и что? Меня это не оскорбляет, в отличие от тебя. Я же не нежная принцесса, которой можно разбить сердечко одним словом.

– Да, меня это оскорбляет, – продолжала Вика гнуть свою линию и сама себе удивилась: раньше она никогда бы этого не сделала, скорее, согласилась бы с тем, что ей нужно меньше обижаться. – Я уважаю себя и не собираюсь терпеть грубости от того, кто по идее должен меня любить и беречь.

– Любить и беречь? – заливисто расхохоталась Полина, и у Вики возникло сильное желание ударить ее по лицу. – Тебя? А за какие такие заслуги? Ты не особенная, Борисова, даже не надейся. Когда вы с Женей начали встречаться, я все не могла понять, что он в тебе нашел… Но когда я узнала, что это все было ради меня – поняла, что оно того таки стоило, – с гордостью заключила Полина.

Вика не нашла, что ответить. Она действительно никогда не считала себя особенной, красивой или умной, но искренне верила, что достойна любви даже несмотря на это. Полина снисходительно посмотрела на нее и добавила:

– Мне жаль, что ты все узнала именно так.

– Не ври, – резко откликнулась Вика. – Ничего тебе не жаль. Твое ликование отлично видно на твоем глупом лице.

Полина расхохоталась:

– "Мне жаль" – это просто фигура речи, тупица. Мне ни капельки не жаль.

Она взяла свою сумку и направилась к выходу из туалета. Вика одним шагом нагнала ее и толкнула так сильно, что Полина чуть не упала лицом на плиточный пол. Оправившись от неожиданного удара, она как-то странно улыбнулась.

– А ты, оказывается, психичка. Да еще и крыса. Я думала, ты нормальная девчонка, а ты нападаешь со спины. Нужно уметь принимать поражение, Борисова.

Полина бегом умчалась из туалета, а внезапно обессилевшая Вика медленно опустилась на пол. Двое самых близких людей оказались не такими уж и близкими, а вместо адекватных объяснений просто полили ее дерьмом и выставили виноватой во всем. Кто еще тут нападает со спины…

Вика очнулась только когда почувствовала на своем плече теплую твердую руку. Обернувшись, она увидела сочувственное лицо Саши Белоконя. Он все это время был тут и наблюдал, как с каждой новой репликой сначала Жени, потом Полины бравада и маска дерзости, надетые Викой в попытках защититься от потока помоев в ее адрес, опускались все ниже и ниже и наконец совсем упали с ее лица.

– Вика, – мягко произнес Саша, – мне очень жаль.

Невольно вспомнились слова Полины. ""Мне жаль" – это просто фигура речи, тупица, – высокомерно произнес голос уже бывшей подруги в голове Вики. – Мне ни капельки не жаль".

В груди Вики неприятно жгло. Глаза были сухими, и Вика заморгала, но когда на ее глазах выступили слезы – поняла, что не стоило этого делать. Она упрямо говорила себе, что не должна плакать, что оно того не стоит, но все-таки не смогла сдержать слез. Вика сидела на холодном плиточном полу, закрывала лицо ладонями, чтобы не видеть ни светло-голубую плитку на стенах мужского туалета, ни взволнованного лица Саши, и плакала, стараясь выдавить из себя боль, которую испытывала. Саша однако вскоре осторожно убрал ее руки с ее лица и настойчиво окликал ее:

– Вика! Посмотри на меня.

Она заскулила и замотала головой. Рвавшиеся из груди рыдания были такими сильными, что Вика уже начинала задыхаться, но при попытке сделать вдох и получить больше воздуха ей становилось еще хуже. Саша принялся изо всех сил трясти ее.

– Вика, – продолжал он звать ее. Но Вика не слышала его: из ее глаз по-прежнему обильно текли слезы, она хватала ртом воздух и дрожала всем телом. К ней наконец начало приходить осознание того, что так называемые звоночки были и достаточно давно, а она как будто не хотела их видеть. И от этого осознания Вике и было плохо.

Уже несколько недель Женя говорил, что у него какие-то дела после учебы, но ничего не объяснял, а Полина все время находила отговорки, чтобы не идти вместе до метро. Вику удивляло, что ее друзья были заняты в одни и те же дни, но тогда ей и в голову не приходило, что это не просто совпадение, а наглая систематическая ложь. Наверняка у Полины и Жени не было никаких реальных дел в это время – они просто проводили его вместе, без нее. А ее, Вику, успешно "сливали", но так, чтобы не обидеть и чтобы она даже не подумала о том, что между ними что-то есть.

Кроме того, Вика вспомнила, как с недавних пор Полина начала резко переводить тему, когда Вика рассказывала ей что-то о Жене. Сначала Вике казалось, что она действительно перегибает палку и уже начала надоедать своими восторгами подруге, у которой отношения никак не складывались. И только сейчас до Вики наконец-то дошло, что отстраненностью и равнодушием Полина могла просто маскировать свои чувства к Жене.

"Она назвала меня тупицей… Может, я и правда тупица, раз не догадалась сразу?" – подумала Вика. Сквозь пелену слез она не видела Сашу, но чувствовала, как он гладил ее по спине. Вика снова всхлипнула и ощутила, как он повернул ее и прижал к чему-то теплому и пахнущему приятным одеколоном. "Сашкин запах", – промелькнуло в мыслях Вики. Она обняла его в ответ, и Саша сжал ее еще сильнее.

– Вик, – ласково произнес он, поглаживая ее по спине, – не надо плакать. Все будет хорошо.

Вике не сильно помогли его слова, но она все равно уже немного успокоилась. Слезы все еще текли по ее щекам, но по крайней мере теперь, когда она отстранилась, чтобы посмотреть ему в глаза, она видела лицо Саши, который добродушно смотрел на нее и сжимал ее плечи.

– Саш, – негромко заговорила Вика, – меня правда нельзя любить из-за того, что я не особенная?

– Ты что! Не слушай их, – горячо возразил он. – Они просто хотели уколоть тебя побольнее.

Вика кивнула и опустила голову. Саша погладил ее по волосам и добавил:

– Они очень мерзко поступили с тобой. Крысы здесь как раз они, а не ты.

Вика снова кивнула, затем вдруг подняла голову и посмотрела Саше в глаза.

– А почему ты остался, когда у нас начались разборки?

– Честно? Хотел посмотреть, во что все выльется, – просто ответил Саша. – Но я не ожидал от Евгена такого. Вроде нормальный парень, а так некрасиво себя повел. Да еще с девушкой, с которой встречался… Ты как? – вдруг заботливо поинтересовался он. – Лучше?

– Не особо. – Вика смахнула слезы, но на их место сразу же пришли новые. – Хочу домой.

Саша предложил проводить ее, но Вика отказалась. Тогда он предложил обменяться номерами телефонов, чтобы Вика сообщила ему, когда доберется до дома. Она согласилась.

– Саша, – Вика с благодарностью посмотрела на него, – спасибо тебе.

– Да не за что, – скромно опустил глаза Саша. – Я не мог поступить иначе. Так воспитан.

– Твои родители отлично тебя воспитали, – улыбнулась Вика и взяла свой рюкзак, так и лежавший в кабинке, в которой она пряталась. – Передай им, пожалуйста, спасибо от меня. Благодаря тебе я чувствую себя чуточку лучше.

Саша улыбнулся:

– Передам. Обещаю.

Глава 7

Вика быстро спускалась по лестнице в холл. Когда она прошла второй этаж, ее окликнул отец, выглянувший из двери, ведущей на него.

– Ты домой?

Вика снова поднялась на пролет второго этажа и ответила утвердительно. Отец вдруг спросил:

– Ты что, плакала?

– Да, – не стала отрицать Вика. – Но это все фигня, пап. Правда.

– Посмотри на меня.

Вика выполнила его просьбу и сказала:

– Я не в настроении сейчас, пап. Я хочу домой и спать.

– А кофе со мной выпить не хочешь? – поинтересовался отец, пытаясь сымитировать взгляд Кота в сапогах из мультфильмов про Шрека. Вика про себя отметила, что получается у него плохо.

– Как-нибудь в другой раз.

Вика побежала вниз по лестнице, не оставляя отцу ни единого шанса на продолжение беседы. Быстро одевшись, она так же быстро направилась к метро. По пути Вика отправила сообщение сестре – хотела узнать, дома ли та. Ксюша ответила, что дома будет только к шести часам вечера, и поинтересовалась, все ли в порядке. Вика не стала отвечать, поэтому через несколько минут ее телефон завибрировал.

– Вик, все хорошо? – спросил обеспокоенный голос Ксюши, когда Вика взяла трубку. – Ты никогда раньше не выходила первой на связь со мной.

– Да, все нормально, – ответила Вика и надеялась, что сестра успокоится, но не тут-то было.

– Что-то не слишком уверенно отвечаешь. Ты хотела приехать ко мне?

Вика помолчала немного, но потом все же ответила утвердительно.

– Извини, сегодня только к шести приеду домой, – извиняющимся тоном произнесла Ксюша. – Возможно, даже позже. Хочешь, встретимся завтра? Или на выходных?

– Можно, – уже более равнодушно ответила Вика. Ксюша еще раз спросила, все ли в порядке. Вика вновь ответила утвердительно и сказала, что позвонит ближе к выходным, чтобы договориться о встрече. Когда Ксюша положила трубку, Вика спустилась в метро.

Доехав до "Юго-Западной" и пересев в автобус, Вика изо всех сил постаралась отогнать от себя мысли о произошедшем сегодня. Ей было трудно принять то, что те, кого она любила и кому доверяла больше всех, предали ее. Жизнь буквально разделилась на до и после, и Вика была уверена, что теперь вряд ли сможет кому-то так сильно доверять. Ее ведь могут снова предать, да еще так цинично.

Район, по которому шел автобус, как назло напоминал о предателях. Вот дорога, по которой Вика с Полиной гуляли практически каждые выходные. Вот ларек с самой вкусной выпечкой, куда они заглядывали в особенно промозглые и серые будни. Вот ворота в парк, в котором каждую зиму заливают каток – на нем Вика и Женя катались на коньках в конце декабря. А потом разместились в ближайшем кафе, чтобы выпить чаю и согреться, и Женя признался ей в чувствах.

Вика помотала головой, отгоняя ностальгию. Полина и Женя не первые, кто ее предавал, но именно их предательство она почему-то восприняла ближе всего. Может, потому что считала их достаточно зрелыми людьми, знакомыми с понятием порядочности. Может, потому что с ними у нее сразу установился близкий контакт. А может… Причин могло быть много, но от этого боль не становилась меньше.

Переступив порог квартиры, Вика отправила Саше Белоконю короткое "я дома" и положила телефон на комод в прихожей. Сняв обувь и верхнюю одежду и положив рюкзак на пол, Вика прошла в комнату и, раздевшись до нижнего белья, легла на кровать под одеяло. Она быстро уснула.

Проснулась Вика от того, что в дверь очень настойчиво звонили. Поднявшись с кровати, она с ужасом увидела, что за окном уже стемнело. Вика быстро надела джинсы со свитшотом и бросилась к двери. Посмотрев в глазок, она вздохнула с облегчением: по ту сторону двери стояла мама.

– Вика, я же просила закрывать дверь на замок, который можно открыть ключом, – начала та читать нотации. – Я уже полчаса стою, не могу открыть дверь!

– Прости, мам, я случайно, – виновато ответила Вика. – Очень устала и на автомате закрыла задвижку.

Мама подозрительно оглядела ее:

– Чего глаза красные?

– Слишком много времени за компом сижу, – улыбнулась Вика. Мама покачала головой – она всегда так делала, когда сомневалась в том, что ей говорят правду, но не стала настаивать. Пройдя в комнату, она поинтересовалась, что Вика хотела бы на ужин.

– Пюрешку с сосисками, – воодушевленно откликнулась Вика. Мама улыбнулась:

– Займешься?

Вика пожала плечами и отправилась в кухню. Когда мама присоединилась к ней, Вика уже почистила картошку и поставила ее вариться. Мама села за стол напротив и внимательно посмотрела на нее.

– Как дела в колледже?

– Нормально, – снова пожала плечами Вика, и все обидные слова, сказанные ей Полиной и Женей, ярко вспыхнули в памяти, будто картинка на проекторе. Мама тем временем продолжила:

– У тебя скоро день рождения. Семнадцать лет. Как хочешь отметить?

– Я не хочу отмечать. – Вика подперла голову руками и повернула лицо в сторону плиты. Мама удивилась:

– В смысле? Почему?

– В прямом. – Вика встала и подошла к окну, за которым уже вовсю горели фонари и окна дома напротив. – Не хочу праздновать.

– Даже с Женей или Полиной? – удивилась мама. На глазах Вики появились слезы, и она приложила немало усилий, чтобы не дать им пролиться, а голосу – дрогнуть.

– Даже с ними. Мы… поссорились.

– Чего это вы вдруг? – Вике показалось, что голос ее матери звучал печально. Она все же повернулась к ней и махнула рукой:

– Да мне показалось, что Полина как-то больше с Женей разговаривает, чем со мной. Я приревновала, вот и поссорились. А Женя обиделся, потому что решил, что я не доверяю ему и поэтому ревную. В общем, ерунда.

Вот так. Вроде сказала правду, а вроде и не совсем. Вика решила, что маме ни к чему знать о ее подростковых драмах. Мама поверила ей и не стала пытаться докопаться до истины.

– Ну а со мной и Ксюшей тоже не хочешь праздновать?

– Ну… можно. А что мы будем делать?

– Сначала мы с Ксеней подарим тебе подарок, – начала мама. – Вернее, подарки – думаю, Ксюша захочет подарить что-то от себя. А потом будем пить чай, вспоминать о том, какая ты была маленькая, да и вообще болтать обо всем. Ты уверена, что не хотела бы никого пригласить? – Вика подумала немного и помотала головой. – Ну ладно, дело твое. Но если все-таки надумаешь – обязательно скажи мне.

– Хорошо, – сдержанно улыбнулась Вика. Она не могла не оценить желание мамы сделать ей отличный праздник – та всегда старалась, чтобы Викин день рождения проходил в соответствии с пожеланиями именинницы. Наверное, поэтому Вика не могла ответить на вопрос "какой из твоих дней рождения самый лучший" иначе, как то, что они все были прекрасны.

Поужинав, Вика удалилась к себе в комнату, села за стол и открыла ноутбук. Войдя в свой профиль в социальной сети, она удивленно подняла брови. Плюс одна заявка в друзья. Увидев, кто так хотел стать ее другом в Сети, Вика улыбнулась и нажала на "принять заявку".

"Привет", – написала она Саше. Тот не был онлайн, но едва Вика отправила ему сообщение – сразу же появился.

"Привет, Вика. Как ты?"

Она подумала немного и ответила.

"Уже лучше, спасибо"

Это не было правдой, но она решила, что Саше не нужно об этом знать. Затем Вика отвлеклась на сообщение от Ксюши, поэтому Сашин ответ она увидела спустя несколько минут.

"Я очень рад. Если что – ты всегда можешь обратиться ко мне. По любому вопросу"

Вика улыбнулась – ей было приятно, что Саша, всегда казавшийся ей далеким от простых смертных студентов, к которым Вика себя относила, сейчас переписывается с ней и проявляет участие. Но в то же время появились тревожные мысли: вдруг он это делает, чтобы потом сделать какую-то пакость? Или, что еще хуже, Саша общается с ней по просьбе Жени, чтобы выведать что-нибудь очень личное и передать Жене, а тот использует это для того, чтобы выставить Вику в плохом свете.

Вика ощутила нехватку воздуха и открыла окно. Она сделала несколько быстрых приседаний, чтобы прогнать тревожные мысли, и только тогда ответила Саше.

"Спасибо, мне приятно"

Подумав немного, она все же спросила: "А почему ты добавил меня в друзья?"

Саша ответил сразу же: "Потому что я хотел бы с тобой дружить. Логично же? ;)"

– Не поспоришь, – согласилась вслух Вика, а Саше написала: "А почему ты хочешь со мной дружить? Мы же никогда не общались. Ну, до сегодняшнего дня". Она хотела было отложить телефон, но Саша снова ответил практически сразу же.

"Потому что ты мне приглянулась тогда, когда сделала те классные стикеры, но я не знал, какой ты человек и как с тобой познакомиться. Но сегодня я увидел, что ты именно тот человек, с которым я хотел бы дружить"

Вика скептически хмыкнула. Почему-то она сомневалась, что популярный среди студентов Саша просто так, без всякой выгоды хочет общаться с ней. И не просто общаться – дружить. Однако Вика решила обсудить этот вопрос завтра с Ксюшей, а сейчас сообщила Саше, что собирается спать, и пожелала ему спокойной ночи. Ответ, как и всегда, пришел моментально.

"Спокойной ночи. Все будет хорошо"

Вика громко вздохнула. Она очень надеялась, что Саша окажется прав.

Глава 8

На следующий день Вика пришла в колледж и сразу же пошла в отцовский кабинет. На удивление, отец уже был там: дверь была открыта и, заглянув в кабинет, Вика увидела включенный свет и отца, который что-то печатал за компьютером. После того, как Вика нарочито несколько раз стукнула кулаком по двери, отец обернулся.

– Привет.

– Здравствуйте, Олег Андреевич, – так же нарочито обратилась Вика к отцу и прошла в кабинет. – Помните, вы обещали меня познакомить со своим сыном? Можете быть спокойны, я это уже сделала. – Вика сложила руки на груди и продолжила обычным тоном:

– Когда ты собирался сказать, что твой сын – это мой парень Женя? Ты вообще собирался это делать?

– Собирался, – заверил отец и встал. – Я просто не успел. Как ты узнала?

– Вчера. Подслушала его разговор с одним парнем.

– Разве мама не учила тебя, что подслушивать нехорошо? – улыбнулся было отец, но Вика нахмурилась и сжала губы, из-за чего улыбка с отцовского лица исчезла. Он подошел немного ближе:

– Вик, мне жаль, что ты узнала об этом именно так. Я должен был сам об этом сказать. Сразу же.

– Мне жаль, мне жаль… Зачем говорить, что тебе жаль, если это совсем не так? – возмутилась Вика, еще крепче сжав руки, скрещенные на груди, и писклявым голоском передразнила Полину: – Или это "просто фигура речи"?

– Мне правда жаль, – заверил отец. – Если бы это было не так, я бы так не говорил. А про фигуру речи – кто тебе такое сказал?

– Полина сказала, – не стала вредничать Вика. – И еще назвала меня тупицей.

– Это еще почему? – удивился отец, а его брови аж взлетели. Вика с деланым презрением хмыкнула, хотя на самом деле очень хотела расплакаться.

– Я сказала, что она врет, когда говорит, что ей жаль, что я… – Она сделала глубокий вдох, выдохнула и все же продолжила: – … что я узнала о том, что они с Женей встречались за моей спиной. Ну, то есть что Женя изменял мне.

Отец округлил глаза и едва не присвистнул – в последний момент успел остановиться. Вика опустила глаза в пол и подумала, что зря она рассказала ему о предательстве подруги и парня. Отец по сути для нее никто, а она рассказала ему такие личные, как казалось Вике, вещи. Однако она отдавала себе отчет в том, что ей просто очень хотелось, чтобы ее выслушали. Маму расстраивать не хотелось, а о чем думал теперь отец, Вику волновало мало. Она была уверена, что он сейчас скажет что-то вроде "не переживай, все будет хорошо".

– Они ужасно поступили по отношению к тебе, – сказал отец спустя несколько секунд раздумий. – И мне – я искренне говорю это – мне очень жаль, что они так поступили. Я уверен, ты не сделала им ничего плохого. Постарайся не слишком из-за этого переживать, ладно? Все обязательно будет хорошо.

Вика с кислым лицом кивнула и угукнула. А отец, словно забыв, что она все еще здесь, сам себе сказал:

– Вот Наташа-то обрадуется…

– Какая Наташа? – не поняла Вика, и отец удивленно посмотрел на нее. – И почему она обрадуется?

– Наташа – это… Наталия Алексеевна. Куратор ваш. – Отец заметно смутился, и Вика недоуменно приподняла брови. – Это она… моя вторая жена.

Вика прыснула со смеху, и отец сурово посмотрел на нее.

– Ты чего?

– Пап, ты серьезно? – не сдержала улыбки Вика. – Ты теперь женат на… на Наталке? Что ты в ней нашел?

– Наша личная жизнь тебя не касается, – укоризненно произнес отец. – Я знаю, что тебе обидно за твою маму, Вика, но так бывает: люди меняются, любовь проходит, пары расходятся. Это нормально.

– А гадости потом говорить по телефону – это нормально? – возмутилась в ответ Вика. – Я хоть и была маленькой, но помню, как мама часто разговаривала с тобой по телефону и просила тебя не делать из нее злодейку, ведь это ты привел в наш дом чужую женщину…

– Я еще раз повторяю, – начал сердиться отец, – мои отношения с твоей мамой тебя не касаются. И мои отношения с Наталией Алексеевной – тоже. Я не прошу тебя любить ее и даже уважать ее не прошу, но относиться уважительно к ней ты обязана. Она не только моя жена и мать твоего брата, но и твоя преподавательница.

– Женя мне не брат, – прошипела Вика. – Мы выросли в разных семьях. Единственное наше родство – это кровное родство из-за тебя. А так он для меня не член семьи. Хотя мог бы стать, если бы не начал встречаться с Полиной. – Вика на мгновение задумалась и изумленно посмотрела на отца. – Подожди-ка… А это случайно не Наталия Алексеевна его надоумила изменить мне?

Отец стыдливо отвел взгляд, и Вика с торжеством посмотрела на него:

– Значит, это из-за нее…

– Вика, Наташа не хочет, чтобы вы встречались, именно из-за вашего кровного родства, – заговорил отец. – Она очень боится, что если вы поженитесь и у вас будут дети – они будут больными и уродливыми.

Вика рассмеялась:

– А с чего она взяла, что мы бы поженились? Даже если бы мы все еще были вместе, мы бы могли жить вместе и без свадьбы. Да и детей у нас наверняка бы не было: мы с Женей их не любим.

– Это ты сейчас так говоришь, – снисходительно улыбнулся отец, и Вика нахмурилась. – Тебе только шестнадцать…

– Может быть, – не стала спорить Вика. – В общем, пап, попроси Наталию Алексеевну не лезть в наши с Женей отношения. Раз я не могу лезть в ваши, то и вы не должны лезть к нам.

– Вы несовершеннолетние, а значит, отвечаем за вас мы, – напомнил отец. – Так что если надо – мы будем лезть в ваши отношения.

– Ну тогда и я буду лезть в ваши, – воинственно заявила Вика и вышла из кабинета, прежде чем отец успел сказать что-то еще. Придя к кабинету, в котором должна была быть пара, Вика с удивлением обнаружила, что кроме нее перед кабинетом сейчас сидели всего лишь две ее однокурсницы. Они ездили из Подмосковья, а потому приезжали довольно рано.

– Ви-и-ик, – протянула Аня, одна из них, едва Вика опустилась на стул напротив дивана, на котором сидели девочки, – а это правда, что вы с Женей – родственники?

Вика похолодела. А другая однокурсница, Влада, поинтересовалась:

– А вы с Женей ведь больше не вместе?

– Откуда ты знаешь? – почему-то шепотом спросила Вика у Влады. Та дернула плечом:

– Полина сказала, он встречался с тобой только чтобы быть ближе к ней. Ну и… без обид, Вик, но Женя с Полиной лучше смотрится вместе, чем с тобой.

Вике показалось, что ее ударили в солнечное сплетение. А Аня тем временем капризно повторила свой вопрос:

– Ви-и-ик, ну вы реально брат с сестрой или нет?

– Да! – громко выкрикнула Вика. – Да, мы брат с сестрой. Но это не моя вина, я надеюсь, вы это понимаете?

– Конечно, понимаем, – закатила глаза Аня, – но, блин, так кринжово работать в одном месте со своей женой. Еще более кринжово отправлять сына от второго брака в колледж, в котором учится твоя дочь от первого брака.

– Это случайность, – нервно улыбнулась Вика, но Аня с Владой засмеялись.

– Случайность, как же! – выдавила сквозь смех Влада. – Жить в миллионнике и устроиться на работу в тот же колледж, где работает твоя вторая жена и учится дочь от первой!

– Ви-и-ик, а что думает твоя мама на этот счет? – поинтересовалась Аня с невинным видом, но Вика отчетливо увидела прыгающих в зрачках однокурсницы злобных чертенят. Ее это разозлило:

– Не твое дело.

– Воу, как мы заговорили, – недобро усмехнулась Аня, а Влада поддакнула:

– Задело Викушу, что теперь грязное белье ее семьи – общественное достояние!

– Оно не будет таковым, если вы, курицы, не растрепете это всему свету, – раздался голос от двери, отделяющей этаж от коридора. Девочки повернулись на голос – их однокурсник Аслан медленно направлялся к ним, лениво размахивая рюкзаком. Подойдя к однокурсницам, он не стал садиться рядом с Викой, а встал между диваном, на котором сидели Аня с Владой, и стулом, на котором разместилась Вика. Аня сладко улыбнулась:

– А если растрепем? Что будет, Асланчик?

– Да! Что ты нам сделаешь? – присоединилась Влада к подруге. Аслан посмотрел на них и пожал плечами:

– Ну, расскажу что-нибудь о вас. Для ровного счета, так сказать. Например, про то, как ты, Арзамасова, якобы случайно утопила журнал в ведре, пока дежурила по классу, а Елене Сергеевне сказала, что это старшекурсники. – Влада возмущенно раскрыла рот, а Аслан уже повернулся к Ане:

– А про тебя, Миронова, я тоже найду что сказать. Например, про то, как тебя поимели на вписке недели три назад. И не абы кто, а сам Павел Романович. Ну, этот… физрук. Молодой который.

– Да как ты смеешь! – закричала Аня. А Влада подхватила:

– Ты урод, Шаймарданов!

– Не больше чем вы по отношению к Борисовой сейчас, – холодно отреагировал Аслан, и его глаза недобро сверкнули. – Если хоть одна из вас начнет клеветать на нее или на кого-нибудь другого – зашибу. – Для наглядности Аслан показал Ане и Владе кулак, и девушки вздрогнули. – И не посмотрю, что вы девчонки. Поняли, курочки?

– Петух, – зло выплюнула Аня и перевела взгляд на Вику, застывшую с изумленным видом. – Что, радуешься, что нам тут угрожают?

Вика посмотрела на нее. На душе у нее было очень спокойно вопреки гадостям, которые несколькими мгновениями ранее ей сказали Аня и Влада.

– Вовсе не радуюсь, – ответила Вика, но ее взгляд говорил об обратном. Аслан бухнулся рядом с Викой и не отрывал взгляда от Ани и Влады до тех пор, пока не прозвенел звонок.

– Если они че-то там еще скажут про тебя, – негромко сказал Аслан, поравнявшись с Викой, – говори мне. Я всю спесь с них собью.

Вика в изумлении остановилась, но Аслан пошел дальше, как будто ничего не говорил. Вика пожала плечами и, пройдя в класс, села на свое привычное место. Как она и ожидала, Полина разместилась рядом с другой однокурсницей, Светой Никишевой, а к Вике села Светина соседка – Кристина Ивушкина.

Кристина никогда Вике не нравилась. В первую очередь из-за того, что не имела никакого внутреннего стержня и покорно выполняла все, что ей говорят. Выглядела Кристина тоже не очень: у нее были очень жирные волосы с крупной желтой перхотью и очень жирная кожа со множеством прыщей, которые Кристина изо всех сил старалась закрасить тональным кремом, что выглядело еще хуже. Кроме того, у Кристины был лишний вес и большие круглые очки – Вика подозревала, что такую оправу ее однокурсница выбрала из-за большой любви к Гарри Поттеру. Большинству из их группы такое фанатичное увлечение поттерианой казалось детским, поэтому Кристину считали неудачницей, нередко отпускали шуточки в ее адрес и не стремились садиться с ней за одну парту. Со Светой Кристина сидела просто потому, что той было лень искать себе постоянную соседку: Кристина села рядом с ней в первый день учебы, потому они и сидели вместе. Света не возражала – у Кристины всегда можно было списать, ведь она хорошо училась и никогда не отказывала в том, чтобы поделиться своими домашками.

Едва Кристина приземлилась рядом с Викой, та ощутила запах несвежего тела и еле сдержалась, чтобы не зажать нос рукой. Как назло, все остальные парты были заняты, а это значило, что терпеть Кристину придется минимум до конца учебного дня. "А максимум – до конца учебного года", – невесело подумала Вика и постаралась вникнуть в тему урока. Было непросто, но она что-то усвоила. А что-то списала у Кристины.