Читать книгу: «Нерумикон», страница 2
Нерумикон, ночь 18—19 Утопшего месяца
Васка лежала на траве, разглядывая звёзды.
– Ну хорошо, допустим, – рассуждал голос Шанса. – А ты не боишься просто… не знаю… залететь? С такой жизнью…
Они разбили лагерь за чертой деревни. После последних происшествий Васка решила поостеречься постоялых дворов. У тех недотёп должны были быть друзья. Очень легко дружить против монстров.
Васка усмехнулась. Всё-таки Шанс решился озвучить свои сомнения насчет её поведения в городах. Ну что поделать, если она так легко сходилась с людьми? Да, девушки в этих краях нечасто уводят в свою комнату красавчиков, которых знают полчаса. Признаемся честно: не все из них даже красавчики. Но девушки в этих городах и не уходят в неясность дороги на следующий же день, и с монстрами из Внешнего Пламени не дерутся.
И всё же, в Инориуме, где Васка обучалась, такое сочли бы вульгарностью. В Инориуме ведь было принято всё скрывать. Хотя сама Небесная Столица могла бы похвастаться такими историями, что и Васку бы в краску вогнала…
В любом случае, чтобы там Шанс ни воображал, Васка никогда не бедокурила со спутниками. На это были причины.
– Не, не боюсь, – промычала она в ответ на вопрос. – Пережившие не рожают детей. Мы не знаем ни любви, ни родительских инстинктов. Слишком заняты подметанием дорог. Да и так себе из нас бы вышли родители.
Она почти чувствовала смущение Шанса, который безуспешно пытался выглядеть бойким и непоколебимым. Он же и собственное имя не мог произнести без запинки, если думал о чём-нибудь хоть мало-мальски распущенном. Сегодня, видимо, набрался смелости. Или это всё ночь. Да, определённо. Ночь всегда всех заставляет откровенничать.
– Как же вы тогда… размножаетесь? – сбивчиво спросил он, и Васка четко представила себе, как розовеют его уши. Поворачивать голову, чтобы увидеть, было лень.
– Перерождаемся, – просто ответила она. – Возможно, поэтому нас пережившими и зовут. Да, возможно.
Пауза. Шанс о чём-то думал.
– Я читал всякое о вашей расе. Никогда не надеялся увидеть живого представителя.
– Нас никогда никто не надеется увидеть, – хмыкнула Васка. – Скорее наоборот. Я вообще рада, что ты не убежал в тот же вечер. После того, как отправил ко мне доктора.
– Когда я понял, что к чему, было уже поздно, – признался Шанс. – Я тебя уже не боялся. Слушай, а это потому на нас голем бросился?
– Ага. Он должен реагировать на монстров Ит Ахра. На заражённых. Или контролируемых.
– Всех, кто несёт в себе Древнее Зло… – задумчиво продолжил сугнир. – Забавно. Хотя это серокожие народы появились от долгой жизни под землёй и соприкосновения с монстрами, метафизически в нас этого Зла совсем нет. А в переживших оно проявляется в каждой мелочи. Что же вы там натворили такое…
– О нет, Шанс. Если ты ждёшь от меня разгадки величайших тайн Сферы, то даже не начинай. Я не помню предыдущие жизни. И не желаю. Боюсь, они все были одинаковыми.
Шанс задумался.
– На кафедре Высокой Алхимии была одна сильфийка. Ей почему-то взгрезилось, что её сосед был пережившим. Она до жути боялась его, даже однажды морок ему в огород запустила. А потом испугалась, что он выследит её и отомстит, уехала в другой город и стала прачкой.
– Пфф!
– А ещё инквизиторы жаловались на ваш род. Никто не знает, как с вами обращаться.
– Не слушай их. Они лучше всех знают, когда дело доходит до нечисти. Есть монстрячьи признаки – всё, «Древнее зло». Без вопросов.
– К сугнирам и сильфидам у них нет претензий.
– Что же тогда я Инориуме ваших представителей не встречала? Да и какие из сильфидов монстры… Они же как лебеди. Перья, во всяком случае, из головы торчат. Но, кстати, серокожие тоже бывают пережившими. И тогда даже лебедя в суп кинут.
– Тебя пытались убить?
– Нет, до такого не доходило. Ну, разве что на бытовом уровне, как вчера. Я стараюсь не привлекать шибко много внимания. Двигаюсь, меняю дороги и одежду. Завожу знакомства, избегаю знакомств. Древнему злу приходится быть изворотливым, если оно хочет стать полноправным членом общества.
– Слушай, а…
– Ммм?
По голосу Шанса можно было понять, что ему опять пришло в голову что-то неловкое.
– Валяй уже.
– А хвост у тебя…
– Пха-ха-ха!.. – Васка затряслась от взрыва хохота. Шанс притих.
– Ты… ты серьёзно!
– Ну… сама знаешь, что про вас пишут в книгах.
– Нет, у меня нет хвоста, – вытирая капельки слёз, честно ответила Васка.
Шанс вздохнул.
– Идиотский вопрос.
– Лучше, чем терзаться в сомнениях, – снова засмеялась Васка.
– Так ты… из Инориума, верно? – вновь послышался голос Шанса. Васка вздрогнула и приоткрыла глаза. Она думала, сугнир уже задремал.
– Да, я училась там, – без эмоций ответила она и зевнула. – Семь лет провела.
– И видела Светлую Башню?
– Доводилось заходить туда.
– Тогда почему ты здесь? Просто так из Инориума не уходят. И даже те, кого я видел…
– …можно не остаться в Инориуме, но Инориум остаётся в тебе? – процитировала Васка известное выражение. – Ага, это точно. Как только провоняешься тамошним душком… никогда не отмоешься. Станешь свиньёй и лицемером, как они все.
Шанс вздрогнул так резко, что шелест прокатился по травинкам. Васка нахмурилась.
– Ты тоже из тех, кто читал только истории о небесной столице с белыми стенами и золотыми крышами, да? Остров-сказка, парящий в облаках, святая святых, юдоль хозяйки мира… прими её звёзды. Только бред это всё. Там знать, как во всех городах. Только ещё хуже. Гораздо хуже.
– А ты?
– Я хочу верить, что меня сложнее поломать, чем простых людей. Но не думай, что меня это не коснулось. Нельзя потрогать грязь и не испачкаться. Даже если ты переживший с тысячелетней историей. Впрочем, история так себе.
– Так… что там происходит? Интриги? Это же центр культуры, науки…
– Школа там хорошая, не спорю. Но в первую очередь они учат, как быть инорийцами, – Васка с презрением выплюнула последнее слово. – Одним «интриги» сложно это всё описать.
– Значит, тебе не понравилось, и ты ушла?
– Ха-ха! Нет, разумеется! Как там может не понравиться? Не верю, что кто-то добровольно уходит из Инориума. Постельки слишком мягкие, пусть даже спать приходилось вполглаза. А я больше не там, потому что, возможно… я… не преуспела в их науке должным образом, вот так. Я не очень жалею.
– Тебя кто-то заставил уйти? Потому что ты…
– Пфф, нет. И да, и нет. Ну, они не совсем знали, кто я… представляешь, что бы началось. Мглорождённая в Светлой Башне.
– Нет, – честно признался Шанс.
– Да. Я тоже. Но мы бы тут с тобой не беседовали, это точно.
– Так что там?
Васка неудобно поёрзала на траве. Ей не хотелось копошить прошлое, но эта ночь уже заставила её многое рассказать. Ночью всегда так. Придётся выкладывать остальное.
Она вздохнула.
– Там было два мастера. Мастера, понимаешь. Уже достаточно, чтобы быть сверхсамодовольными индюками и пить кровь у всех подряд, но ещё недостаточно высоко. Им там всем, в Инориуме, недостаточно высоко. Пусть остров и парит над облаками…
Так вот, этим мастерам непременно пришло в голову соревноваться за преимущество друг над другом. И я была ученицей одного из них. Единственный способ привлечь внимание и заработать хоть какое-то уважение – играть в их игру, вот я и подключилась. Впрочем, что я? Мне и самой это нравилось. Потому что у меня получалось. Мастер мне… ох, чуть не сказала «доверял». Это была бы грубая ошибка для Инориума. Ну, я была его лучшей ученицей. И мне выпала честь устранять соперника.
– И ты отказалась? Передумала?
– Да нет, я всё сделала правильно. Слишком великолепно, на мой взгляд. Я была частью игры, понимаешь? А по правилам я была одна – одна против всех. Поэтому, загубив одного врага, я отправилась уничтожать родного мастера. Он должен был попасть в расставленную им самим ловушку.
– И что случилось?
– Ну… план почти сработал. Я здорово всё просчитала. Пережившие вообще довольно талантливы в таких вещах. Но в последний момент мне помешали. Появился… неожиданный свидетель и всё мне разрушил. Да так, что пришлось убираться, пока милый учитель не узнал, какой подарочек я для него приготовила. А это внезапно появившееся добродетельное лицо, с ним я не могла ничего сделать. С ней. Воронья задница, почему она свалилась именно на меня? Не повезло по полной программе…
– Что же это за лицо такое страшное? И почему добродетельное? Ты же говоришь, что все…
– Нееет, нет, она была чужачка. Пришлая, законопослушная, не знала правил игры и об играх ничего слышать не хотела. И, к тому же, она была инквизитором. Тогда-то я и познакомилась с ними. Прославленные борцы против чудовищ. Что ж, меня она точно могла бы сложить одним ударом. Знаешь, как прозвали её меч? «Касатка». У неё были улики. И она знала мою кровь. Всё. Мне хватило, чтобы свалить оттуда.
Шанс молчал. Васка кусала губы.
– Хей, Шанс.
– А?
– Ты мне задолжал историю.
– А…
– Почему ты пошёл за мной? Чего тебе так не сиделось в Собальте? Неужели тоже что-то прижало?
– Вовсе нет… моя жизнь скучнее твоей.
Они оба покосились на линию горизонта. Звёзды там уже таяли, небо чуть-чуть розовело.
– Дождались рассвета, – протянул сугнир.
– Ага. Можно спать. – Васка зевнула и поудобнее устроилась в пригретом травяном гнёздышке.
– Ты всегда дожидаешься рассвета, чтобы заснуть? – спросил сугнир.
– А ты внимательный.
– Да просто все эти дни…
– Ха-ха, я знаю. Да.
– Понятно…
Ночь подходила к концу. Васка ещё раз зевнула и поёрзала, слушая, как недалеко от неё шелестит сугнир.
– Эй, Васка.
– Мм-мм?
– Есть ещё одна причина, по которой народы так боятся переживших. Говорят, они всегда становятся разбойниками, бродягами и самыми отчаянными убийцами без жалости и сострадания.
– Не могу опровергнуть.
– Но ещё толкуют… говорят…
– Валяй, Шанс.
– …что, несмотря ни на что, у переживших есть дар увлекать с собой человеческие души.
Васка задумалась.
– Я не знаю. За мной люди часто увязываются без причины. Вот взять тебя, например. Куда, ты надеешься, я тебя приведу?
Сугнир что-то хотел сказать, но посмотрел на стремительно розовеющее небо и замолк.
Ночь подошла к концу. Васка засыпала.
Нерумикон, день Утопшего месяца, 26
– Меняем курс? – почесал в затылке Шанс.
– Да. В Альсвадоре всё кишит легавыми, охотниками и прочими представителями различных субкультур.
– Я… вообще-то, я хотел запастись ингредиентами в гильдии алхимиков, но, наверное, могу найти их представителей и в пригородах столицы…
Васка задумалась.
– Можем зайти в Тридукан, хотя это заставит сделать крюк…
Уши Шанса в ужасе подпрыгнули.
– Тридукан! Самый дальний из пригородов Альсвадора! Обитель наёмников и бандитов и… ох, ладно.
Он явно уже настроился на Альсвадор, столицу континента, полную золотой листвы и каменных дворцов. Возможно, дело даже не в зельях. Васка уже множество раз проходила через красивейший город Нерины, и ей легко было пожертвовать осмотром достопримечательностей.
– Куда же мы идём теперь? – послушно приподнял уши Шанс.
– В Миневу.
– Это же другой конец Нерины!
– Да, должно быть весело, – усмехнулась Васка, оглянулась на спутника и нахмурилась. Она привыкла к беспрекословному подчинению её планам тех, кто с ней путешествует. В конце концов, она никого никогда с собой не тянет.
Но Шанс, хотя и старался выглядеть бодро и напевал под нос: «Мине-ева-Минева-а, нефрит и синева-а…», смотрелся довольно поникшим.
«Вряд ли он привык к путешествиям такого масштаба», – вздохнула Васка. На мгновение ей показалось жестоким тащить Шанса через весь континент до Миневы, лишив возможности хорошо отдохнуть.
– Эмм, мы можем остановиться в Тридукане на несколько дней, – наконец произнесла она, скрепя сердце. Шанс вздохнул, но повеселел ненамного.
«Он и за это должен быть благодарен, – закусила губу Васка. – Я вообще не хочу туда идти!»
Постулаты для обучения экзорцистов
• Чтобы изгонять зло из мира, я приручу зло в себе. Чтобы приручить зло, я признаю, что зло есть во мне. Мои страсти всегда под контролем. Сила – ничто без верного направления.
• Рассвет наступит, если я не буду его ждать.
• Моя жизнь – не просто очередное звено в цепи перерождения. В моих силах каждый день наполнить смыслом.
• Умирая, мы понимаем законы жизни. Сражаясь, мы очищаем мир. Мрак в наших душах нужен, чтобы видеть сквозь тьму.
• Никакая энергия не даст того, чего уже нет внутри меня. Поняв себя, я могу извлекать силы из неочевидного.
• Сфера Жизни заключает в себя Инориум, Нерину, Сахасал и Нижний мир. Всё лишнее, чужое, горит за её пределами. Так же и я отброшу всё ненужное для меня за свой круг.
• Тело и дух – два лезвия одного клинка. Когда яд покинет тело и разум, железо обратится в золото, и волосы навсегда побелеют.
Катакион, ночь месяца Жатвы, 1
Здесь надо быть осторожнее. Мокрый песок – это хорошо. Это прекрасно. Это основной источник воды в Сахасале. Но мокрый песок – также и зыбучий песок. Очень часто.
Хьюго поправил алый шарф, закрывающий светло-серые губы. Шарф был мокрый от пота, но именно поэтому снимать его было нельзя. Хьюго умел ценить каждую каплю влаги.
«Если где-то в другом мире кто-то использует слишком много воды, то именно на Сахасале гармония отыгрывается за потери», – говорят здесь, и сильфид уже начал сомневаться, шутка ли это изречение.
Слева высилось несколько тёмно-красных булыжников. Поставив рюкзак, Хьюго начал методично натягивать среди них верёвки и одеяла. Он спешил создать убежище, пока не взошло солнце и воздух не стал душным и горячим. Кто-то шутил, что солнце в это время года нужно называть «морозным». Что угодно, но мороза в первый день весны Хьюго не ощущал. Ему вообще никогда не было холодно, даже ночью в пустыне. Не было холодно с тех пор, как он перебрался в сей жаркий край, где только красная земля и рыжие пески, а воды нет.
Убедившись в плотности земли вокруг убежища, Хьюго растянулся под навесом и прикрыл глаза.
Гармония Сахасала открывалась тому, кто принимал его хаос. И чем хаотичнее ты сам, тем легче. Да, здесь многое подчинялось ритму солнца, но далеко не всё. Сахасал, противно тому, что о нём часто думали, это не только пески. Это целая система гор, каньонов и скальных тоннелей, каменных долин с кипящей внутри жизнью. Местные жители различных рас с закалёнными сердцами и угнетёнными, но всё ещё кипящими душами. И подчас очень удивительной фауной. Когда человек только попадал сюда, он неизбежно сталкивался с полной встряской своего ритма жизни. Днём пылает убивающее солнце, а ночью просыпаются хищники – и их добыча, которая подчас не менее опасна. И как долго вы сможете продержаться на катаки – алхимически очищенном соке рыжих кактусов, капля которого заменяет организму целую флягу воды? Катаки даёт выжить, но не отменяет измождения. Душа и тело одинаково твердеют в Сахасале. И речь ещё даже не заходила о головорезах и лордах Торговой Гильдии, наводняющих весь континент. Каждую ночь они, подобно зверям, вылезают из многочисленных пещер и возобновляют вечную войну за господство над многочисленными рудниками. Поэтому, несмотря на жар, подобный самому Внешнему пламени, Хьюго предпочитал путешествовать днём, когда все песчаные акулы спали.
Местные жители звали его миссионером, и Хьюго никогда не отказывался от этого звания. Хотя что могло быть глупее, чем рассказывать сильфийские учения про белого Лунного бога в Сахасале? Месте, где из-за ржавой пыли луна всегда видилась красной. «Хьюго Герико – миссионер», – ухмыльнулся Хьюго. Многие бы удивились. Но со школами и книгами на этом материке последние шесть сотен лет дела обстояли очень плохо. На что рудокопам такие вещи? Но они с удовольствием платили за рассказы Хьюго и за время, проведённое с их детьми. Особенно все любили сказки про то, чего не могли увидеть. Красные львы в Сахасале водились в избытке. А белой луны и снежных зверей они не видели. К тому же, рассказы про живых богов всегда приносили надежду. Хьюго любил жизнь. Поэтому про Льва и Хозяйку Светлой Башни он очень редко рассказывал.
Даже сквозь завесу мыслей Хьюго продолжал следить за шуршанием песков. И над песками. Скалы, которые он облюбовал, облепляла жёлтоватая растительность. А где намёк на еду, там и желающие полакомиться. Разумеется.
Хьюго сжал короткоствольное нерумное ружьё, покоящееся под складками дорожного плаща. Он устал и не хотел отгонять зверей. Но пусть только какая-нибудь рептилия сунется к его рюкзаку, он устроит здесь миссионерство.
Шуршание прокралось мимо. «Тебе же лучше», – подумал Хьюго и, дотянувшись до рюкзака, заглянул в один из накладных карманов.
Коробочка с нерумом – привет из Нерины, охотничий нож, горстка нерумных патронов, маленькая бутылочка катаки. Четыре дорожных хлебца.
Не пир, конечно, но сегодня можно было позволить себе ужин.
Нерумикон, день месяца Жатвы, 1
«Вот и осень», – подумала Васка, протягивая руку к золотому листу. В предместьях Альсвадора растут знаменитые пигмы, их наряд такого цвета всегда. Но скоро и другие деревья окрасятся в жёлтый и рыжий…
– Осторожно, – шепнула она оглядывающемуся сугниру. – В Тридукане охотников тоже много…
Не так давно она была всего лишь свободной путешественницей, прихватившей спутника. И вот теперь – они словно беглые преступники, ныкающиеся от властей. Всю жизнь Васка называла это «предосторожностью», но рядом с Шансом она чувствовала себя почти виновной. Всё из-за лучезарной ауры покорности и добродетели вокруг парня. Знала бы, ни за что не взяла бы с собой…
Шанс так и стоял столбом на площади, разве что рот не разинув, шевелил ушами в быстром темпе и разглядывал высокие серокаменные дома и золотые деревья.
– А что ты хочешь, мы рядом со столицей Нерины. Если верить историям, весь континент когда-то был таким. И Сахасал тоже.
– Пигмы в наших лесах тоже растут, конечно… но не такого чистого цвета. И редко – в таком количестве…
– Всё, хватит, нагляделся, – потеряла терпение Васка. – Пошли искать пристанище.
– Нас кто-то может заметить? – Шанс постарался быть серьёзным.
– Нет, просто бесишь уже, – Васка слегка хлопнула напарника по плечу и повела в сторону гостиницы. Только краем глаза она позволила себе наблюдать за тенью, почти слившейся с дальней стеной.
«Гореть мне за Сферой! Этот взгляд мне знаком», – с досадой размышляла она.
Они прошли на задний двор гостиницы и тут уже Васке пришлось застыть с открытым ртом.
– Г-г-г… грифон! – выдохнула она, стараясь не замечать, как всё внутри встрепенулось и откликнулось воспоминаниями. – Настоящий грифон!
Грифон застал её врасплох.
Животное стояло у стойла, его пернатый бок тёрся о перегородку. Массивный клюв стучал по косточкам, разбросанным на земле. Коричневые перья давно потускнели, и вид у зверя был совершенно неухоженный. Ноги были коротковаты, да и крылья не поражали размерами. Старое, вредное существо, отметила Васка, но даже после этого не смогла сдержать порыва восхищения. Беспородистый, несчастный, ухайдоканный… но всё-таки! Грифон!
Её восхищенный вид привлёк внимание стремянного.
– Давай, иди отсюда, – раздувшись, кинул он с лавки. – Грифонов не видела?
– Видела, – призналась Васка. – Много.
Но давно…
Без страха приблизившись к животному, она забытым движением коснулась жестких жирноватых перьев на шее. Грифон шарахнулся от неё, злобно сверкнув черными глазами. Из его горла вырвался короткий клокочущий рык. Львиная лапа наступила на кости.
– Эй! Отойди от него! Порвёт, мне с тобой потом нянчиться…
Шанс топтался у дальней стены, с любопытством глядя на происходящее. Его уши мгновенно отреагировали.
– Мы уже уходим, честно. Никто не хочет сердить грифона…
– Ха! Этот-то порвёт? Меня? – разгорячилась Васка. Она ещё раз с восторгом оглядела недовольное животное, но всё-таки отошла. – Послушай-ка, а тебе не нужна помощь? Я как раз могу…
– Иди уже, не то хозяина позову, – потерял терпение стремянной. Он привстал с лавки и подошел к подопечному, ревниво поправляя ремни. – С вас, зевак, уже деньги брать можно! Разбогатею…
Васка сверкнула глазами и пошла прочь. Она немного злилась, но чувствовала и предательскую дрожь, словно прикоснулась к кусочку своей души. Грифоны! Вот кто должен её сопровождать. Без сильного и надёжного зверя какой воин…
– Они жили в Инориуме, – обрывисто пояснила она недоуменно глядящему Шансу. – На ком же ещё ездить живущим в облаках? Ох, ты бы видел… Два грифона когтями возьмут паланкин… все в драгоценной сбруе… Я и подумать не могла, что так буду скучать по ним.
Она покачала головой и замолчала.
Нерумикон, месяц Жатвы, 2
Полуденный свет заливал комнатку таверны. Васка сладко потянулась и поднялась на подушке, щурясь от ласкового солнца.
– Ты опять всю ночь ждала рассвета? – раздался голос Шанса за спиной.
– Воа! Не ожидала, что ты тут, – девушка покосилась на соседнюю кровать, где восседал сугнир. Судя по сильному запаху трав, он успел уже не только проснуться, но и похимичить.
– Эмм… мы в одной комнате, помнишь? Потому что у нас…
– Помню-помню, не напоминай! – отмахнулась Васка. Шум в голове вернулся и сжимал виски. – У нас недостаточно денег.
Пфф. Серьёзно, если они хотят остановиться в Тридукане, им нужны средства на жизнь. Впрочем… большое поселение – большие возможности, верно? Не может быть, чтобы среди стольких людей хоть кто-то не хотел бы кого-то убить.
Она глянула в окно. Отсюда была видна площадь и закоулок, где она вчера видела подозрительную тень. Сейчас в нём было светло и пусто. Крики детей и лай собак нарушали тишину, да и только.
Воздух на улице был ещё по-летнему горячий. Жители занимались каждый своим делом – что-то носили, чинили, продавали. Рядом с рынком кричала девица, расхваливая сыр. Откуда-то пахло хлебом и жареным мясом. Мелкие лавочники поглядывали на Васку в сомнениях, стоит ли пытаться продать ей цветные ленты с бусами. Она улыбалась и шла мимо. Её собственный взгляд сосредоточенно перебирал прохожих в толпе. Повязка с белым крестом монстроборца обтягивала плечо. А вокруг другого плеча – чёрная похоронная ленточка – знак, что зубристый меч может выполнять и менее благородную работу. И Васка вроде как ходила по самым людным местам, ходила медленно, позволяя себя увидеть. Но в то же время ясно чувствовала, что не по душе ей вот так быть на виду. Словно каждый зевака был способен узнать её. Понять, кто она.
– Разойди-и-ись! – прокричал голос, и мимо Васки прогремела телега, груженая лесом. Не успела Васка вернуться на мостовую, как вдруг что-то – вернее, кто-то, – её атаковал.
Сзади и сверху. Васка упала на колено. Перекатилась, вскочила на ноги. Зубристый меч обнажился, девушка развернулась к противнику. Тот не дал себя рассмотреть. Мелькнуло что-то яркое. Сбоку, слишком близко, возник кинжал. Васка блокировала с шагом назад, затем отскочила, уходя от второго клинка. Что-то жуткое заиграло в её крови. В короткой передышке она заметила, как часто дышит, как рвётся тёмной песней её сердце. Как губы разъезжаются в дурной улыбке. Нет, здесь не только азарт битвы.
Что-то ещё, почему?..
Вместо ответа волна вечного шума перебила её мысли. Боль сдавила виски, заставив Васку заскрежетать зубами. Потом волна стихла, и осталась ясность. С радостным криком Васка перешла в нападение. Меч разрубал воздух широкими взмахами. Её учили не оставлять свободной руку, а использовать для щита или второго оружия. Но у Васки были свои предположения на этот счёт. И она успела разглядеть противника.
Противницу. Сугнирку. С объёмной волной рыжих волос, кручёными треугольными рогами и гонцовски быстрым стилем. Васка в ярости наносила косые удары вокруг. Девчонка уклонялась как пантера. Пляска становилась бешеной. Сердце билось всё быстрей в жадном восторге. И сквозь дикий темп, опаснейшие лезвия и череду ударов, Васка пыталась думать. Потому что для победы надо успевать подумать.
Одежда у противницы была не походная. Она не могла Васку выслеживать, не была разведчицей или охотником. Стиль – скорость и изматывание, кинжалы, слишком низко для представителя власти. И что она делает? Много ударов, но они скорее пугают и путают, чем могут задеть цель васкиного уровня. Скорее всего, у неё припасено что-то ещё. Морок? Возможно…
Васка в очередной раз уклонилась и взмахнула мечом, с недовольством осознав, что она ещё ни разу не попала. Быстра, мерзавка.
Сугнирка притормозила. И принялась колдовать.
«Ну конечно! Морок, как и думала.»
Алый туман пополз от серо-сиреневых рук, на которых засветился багровый узор вен. Кинжалы запылали кровавым светом, а часть морока устремилась к Васке.
«Кабы не так!» – Васка выбросила вперёд левую руку. Заискрился золотой фейерверк и с шипением развеял кровавый морок.
– Т-ты владеешь Искрой… – огорошенно прошептала сугнирка, но Васка не дала ей закончить. Широкий взмах искривлённого зубристого лезвия почти задел плечо рыжей, второй заставил её далеко отпрыгнуть, а третий натолкнулся на устойчивый блок из кинжалов.
В этот момент, когда обе смотрели друг другу в глаза, раздался крик.
– Остановитесь, мара! Умоляю, простите меня! Ради святых Льва, Лиса и Хозяйки, не режьте экзорциста!..
Горожанин вопил на краю улицы, в панике смяв шляпу. Васка изумленно глядела на него. Вокруг уже собралась толпа людей, с волнением и вздохами наблюдавших за битвой. Все поддерживали паникёра, но не решались вмешаться. Напавшая замешалась, смущённо оглядывалась, и явно, подобно Васке, не чувствовала желания продолжать поединок. Недоверчиво переглянувшись, девушки расцепили клинки и отскочили друг от друга. Только тогда Васка заметила, с какой силой ей приходилось давить на оружие, чтобы удержать блок.
Она переступила с ноги на ногу, гадая, разбито ли колено. Старая, но недавно зашитая и отстиранная дорожная одежда за одну драку пропиталась потом и пылью, волосы по-звериному растрепались. Сугнирка же, несмотря на разбойничий стиль боя, выглядела очень солидно в шёлковой одежде и строгом плаще с двумя хвостами. И осанкой, как у герцогини.
Кричащий человек с ужасом взирал на обеих.
– Мара инквизитор, я ошибся, когда вам её показал. Хозяйкой Светлой башни клянусь, я спутал её с обычной пережившей! Как я подумать мог, что, мара, вы – экзорцист! – последняя фраза уже обращалась к Васке, которая изумлялась всё больше. Она мельком взглянула на отряд широких мундиров у крикуна за спиной и содрогнулась. Обычно, увидев её сущность, они бы не замедлили напасть. Хотя наверняка с ними всеми было бы легче управиться, чем с этой несносной инквизиторшей…
«Конечно, – мрачно подумала Васка, косясь на сугнирку. – Безумны и смертоносны. Инквизиторы».
– Я жестоко ошибся, вы так скромно одеты… и я совсем не заметил креста на плече… святой Лис, разве можно его так прятать? – лжец, подумала Васка. Лжец и мерзавец. – Но только бойцы высшей школы могут пользоваться Искрой! Потому вы, несомненно, экзорцист, поэтому простите меня, что привёл сюда инквизитора!..
– Так, ну… инцидент исчерпан, я надеюсь? – командным голосом перебила Васка. Все вокруг были в смятении, и Васка любила такие моменты. Потому что в эту секунду достаточно лишь уверенного вида, чтобы захватить контроль над ситуацией. Лис знает, что именно происходит, но пока вроде угроза идёт на спад.
– Эммм… ты прощён. Возвращайся к тому, что делал. И уведи уже этих, – она нервно кивнула охранникам.
Поняв, что драки больше не будет, горожане начали разбредаться. Васка и сугнирка всё ещё стояли с оружием наголо, глядя друг на друга.
Инквизиторша первая убрала кинжалы и приняла внезапно мирный вид.
– Приветствую, экзорцист, – она склонилась в небольшом поклоне и очень быстро, рывком выпрямилась. – Меня зовут Иэра. Донесли, что вы мглорождённая, а я почувствовала кровь Древнего Зла и… – она осеклась, вероятно, размышляя, насколько социально уместно звучит «Древнее Зло». Васка смотрела на неё, как на забавный аттракцион.
– Почему меня называют экзорцистом? Что это за слово такое?
– Что? Так… Так ты не из Дома Экзорцистов? – отшатнулась Иэра. – Но твоя кровь… а, ясно, – она сдвинула брови. – Всё-таки ты одна из бродячих переживших.
Васка нахмурилась. Она начинала злиться.
– Я бы предпочла услышать извинение за атаку, – теперь ей захотелось вывести из себя инквизиторшу. – Или мой меч потребует, если ты способна только себя слушать.
– Что ж, – пренебрежительно повела плечом сугнирка. – Я вообще-то должна была понять, что экзорцисты дерутся лучше… Так что извини, что спутала тебя с одним из рекрутов. Ну и за атаку.
Инквизиторы. Даже когда они видят, что напали на разумного человека, всё равно уверены в своей правоте. Ведь инквизиторы никогда не ошибаются. И они никогда не покажут, что рассержены. Фыркнув, Васка убрала меч.
– Больно надо. Наверняка это очередное марионеточное шоу от Инориума, которому инквизиторские собачки вроде тебя уже наскучили. Я пропущу цирк, спасибо.
– Собачки?! Да единственная бродячая дворняга здесь – это ты! Ты даже не знаешь, что существует Дом Экзорцистов, какое ты имеешь право судить? Ты просто мусор, летающий по обочинам Сферы Жизни и умножающий с каждым перерождением свои грехи, – вопреки ожиданиям, сугнирка изумительно легко разошлась и двинулась на Васку, сверкая синими глазами. Редкость для сугниров, такой насыщенный тёмно-синий цвет. Васка хмуро сделала шаг навстречу. – Дом Экзорцистов специально был создан тьморождёнными, потому что ни один инквизитор не может так сражаться с Древним Внешним Злом! Никто больше его не понимает!.. Если хоть кто-то из переживших пытается жить прилично и действительно побороть эту заразу, то ты… такие, как ты, просто позорят всех нас!
«Всех нас?»
Васка с хищной усмешкой закусила губу и большими, полными злого восторга глазами смотрела на противницу. Вот оно что. Вот откуда это ощущение. Вот оно, оказывается, как выглядит. Вот, отчего так пела кровь и рвалось сердце, и вся её мглорождённая сущность приветствовала бой с Иэрой.
Такая же.
– Ха-ха-ха, да чтобы мне в ишака в следующий раз переродиться! Так ты тоже Древнее Зло? – в упоении воскликнула Васка. Проходящий мимо мужчина нервно оглянулся и ускорил шаг. – И тебя взяли в Инквизицию? Как неразборчиво. Интересно, в уставе сказано, что ты должна кидаться сама на себя? Со спины, желательно, – подчеркнула она – коленка до сих пор ныла от знакомства с землёй.
– Заткнись, – оскалилась девушка, но пыла в её голосе было поменьше. Временно, подумала Васка. – Я иду в Альсвадор, чтобы примкнуть к экзорцистам, искупить древний грех. И навсегда стереть дурное клеймо со своего имени!
– Что ж, отлично. Мои соболезнования Дому. Одной сумасшедшей будет больше в священных рядах.
Перепалка приелась Васке. Она выместила раздражение, пора было завязывать и заняться делом. Точно, у неё ведь было дело. Дерьмо була, как этой девке удалось украсть у неё столько времени?..
