Читать книгу: «Теория адекватности. Поиск оснований. Часть I», страница 8

О принуждении к «велосипеду»

Там, где включение жестко само по себе и такое связано с некими внешними факторами принуждения, то в таком случае можно предположить о том, что нет необходимости «жестко привязываться к педалям велосипеда». И в таком включении присутствует упрощенный выбор: либо ты «крутишь педали», либо ты перестаешь быть. Это также ведет и к последующим представлениям о том, что такой «велосипед» – это особый механизм, не требующий принуждения к включению, и поэтому к такой велосипедной практике нет жесткого принуждения, и принуждение возникает как внутренний фактор, как «быть или не быть».

В тех включениях, где нет жесткого «быть или не быть», или там, где присутствуют различные значительные «пространства», и поэтому в них привязать к «велосипеду» достаточно проблематично – крутящий педали может крутить или не крутить, и он не перестанет быть после отказа производить такое. Поэтому принуждение к велосипедному ритму тут будет иметь другие основания. Такие практики не дают сенсуалистического материала «о том, что есть». Это как и «метод» Декарта, который не дает никакой содержательной части. Такие практики только раскрывают глаза на некоторые вещи, но это не фактаж «практических» знаний, и многое из такого велосипедного присутствия наличествует в нас всегда, но это как-то незаметно проходит рядом…

Каждая субъектия требует любви. Любовь к лесу, пространству, слову, мысли…, времени. Сознание может полюбить и возненавидеть все – все что захочет, любую мысль! Или каждое сознание может устремиться в своем желании обнять и полюбить молекулы, звезды, кристаллы и другие слова, с которыми оно возжелает воссоединиться. Каждая такая любовь может предполагать разную форму и переходить в различные состояния. С точки зрения не-любящего сознания, любовь к столу, стулу, стене, или к мысли, слову – это почти глупость. Но никакая субъектия не может жить без такого особого состояния. Придумано множество слов для обозначения различных форм любви. Но каждое из них обозначает не просто слово – это определенное состояние. Находясь в таком состоянии, сознание испытывает ощущение своего состояния. И сам «как бы предмет», на который направлена любовь, становится «особой мыслью». Сам «как бы объект» уже взят сознанием и «отделен от себя в мысли».

Служители «основных мыслей субъектии» просят от своих подопечных обязательного возникновения у них «ощущения» в отношении мысли-субъектии. И когда сознание не может и не хочет испытывать определенное ощущение, тогда это вызывает определенное раздражение.

Обязано или нет сознание ощущать такое в отношении субъектии? Это очень странный вопрос. Сознание включено в поток, поэтому мысли про то, что оно может быть не включено – это странное состояние. Чаще всего подобные вопросы не должны возникать. Сознание – часть субъектии, и если оно исключается по каким-либо причинам, то это вызывает дискомфорт, который требует обязательного включения в другой поток. Требование не может быть абсолютным, сознание может взять и выключать свое участие через отшельничество, аскетизм, но это не абсолютное исключение.

Переключающиеся из потока в поток чаще всего даже не замечают промежуточных состояний и не могут вспомнить о прошлом включении. Хотя «тоска» будет присутствовать в любом случае, тем более, если новое включение также будет связано с переходом на «другую грамматику» и другие условия – это касается и перехода из микровключений и других странных глобальных вещей для отдельного сознания.