Читать книгу: «Клан Волка. Том 2. Академия», страница 3
Книга 2. Эпизод 3.
Ниуды завыли по холмам, увидев, как их сородичи сгорают заживо.
Не знаю, сколько именно тварей собралось вокруг места крушения верхолёта, но мне показалось, что тысячи.
Вой стоял жуткий!
После взрыва машину окутало дымом и вонью палёной плоти – тела раненых ниудов, которым не повезло встретиться с бомбой, умирали в магическом пламени и не могли его погасить.
С саблей в руке я замер у пробоины, глядя, как полыхают в огне сразу несколько тварей. Кроме треска пламени и воя больше никаких звуков не доносилось.
Ни грохота, ни ударов по верхолёту.
Нас перестали закидывать ледяными копьями, и эта тишина показалась мне даже более пугающей, чем удары орудий.
Тяжело дыша, ко мне подошла Мидори.
– Кроме Огня Кика добавила на бомбу ещё знак Эфира, – сказала она, – чтобы уж наверняка пламя не погасло.
– Есть ещё готовые бомбы? – быстро спросил я у неё.
– Кика делает, поэтому…
– Понял, – я ещё раз оглядел территорию около пробоины (ниуды пока сюда не лезли, не зная, чего ещё от нас ожидать).
С другого края салона вдруг послышался стон.
Джанко пришла в себя и сразу же попыталась подняться, но лишь застонала от боли, схватившись за бок.
Мидори бросилась к ней.
– Джанко! Потерпи, я сейчас!
Ну а я кинулся в кабину пилотов.
По пути мне попалось мёртвое тело стюарда в белом пиджаке. Мужчина лежал у стены рядом с коридором, будто спал. Видимо, несчастный бортпроводник выкатился из-под обломков, когда верхолёт накренился от взрыва.
Я глянул на него лишь вскользь, пробегая мимо в кабину пилотов, но всё равно внутренне содрогнулся, сразу вспомнив мёртвые глаза своего бывшего наставника Анатоля, который остался где-то там, в заснеженном поле.
Добравшись до кабины, заваленной льдом, я увидел, что на холмах появляются всё новые ряды ниудов. Сколько их тут теперь – не сосчитать. Подземные существа перестали выть и к верхолёту не приближались, зато окружили его, взяв в плотное оцепление, и замерли в ожидании приказа командира.
Жрец Хамада всё так же стоял у панели приборов, смотрел вперёд, но молчал, а с двух сторон парня придерживали Мичи и Горо.
Их щиты работали во всю мощь, которую могли выдать. Сейчас Стражи использовали только Хого, Сферу Защиты, чтобы прикрыть Жреца и самих себя.
– Ниуды слишком далеко, – покачал головой Хамада, пристально следя за рядами врагов вдалеке. – Я до них не достану.
– Не давай им приближаться, – сказал я.
Все, кто был в кабине, повернули головы в мою сторону.
– Отличный взрыв вы устроили! – бодро высказался Мичи. – Ниуды испугались и теперь не подходят!
В его голосе послышалось облегчение – он был рад увидеть меня живым. А вот Горо – не очень.
– Ты теперь у нас командир, да? – прищурился он. – Может, воздержишься от приказов и советов, снежок? Я лучше удавлюсь, чем совета у тебя спрашивать буду.
Мы посмотрели друг другу в глаза.
– Удавись, – процедил я. – Но любая ошибка может стоить нам жизни.
– Вся эта хрень – уже одна большая ошибка! – внезапно разозлился Горо.
Только я на него уже не смотрел, а обратился к Алхимику Гричу.
– Сколько тебе ещё нужно времени?
– Минут семь, – уверенно ответил он и показал мне стержень с заклинанием «маяк спасения» в руке: теперь тот стал такого же размера, как и мои заряды в револьвере.
Из угла кабины вдруг подала голос Кика.
– Кирилл, у меня есть идея!
Она в это время возилась с бомбой, накладывая на неё соляной знак, и я впервые увидел вблизи, как Мастер Материй это делает.
Сначала девчонка нарисовала символ над предметом с помощью пальца, как делал я сам, но затем начиналась совсем другая работа.
Мерцающий знак, зарождённый в воздухе, вколачивался в материал по уже расчерченной заранее траектории.
В прямом смысле – вколачивался. Аккуратно и быстро.
Вот, значит, зачем Кике нужен был молоток.
Сейчас же она пользовалась обломком от железной ножки кресла, и, похоже, уже приноровилась, потому что почти не делала лишних движений, слегка постукивая по заготовке бомбы и объединяя соляной знак со сталью.
– Какая идея? – спросил я.
Кика перестала колотить по бомбе и посмотрела на меня.
– Если вы отыщете золото, то я сделаю такую бомбу, что она заменит сразу десяток. Где ты вообще взял эти заготовки? Конструкции бомб уникальны, я такого никогда не видела. И их можно неплохо усилить. Было бы золото.
Почему-то я сразу глянул на Горо.
– Есть золото? Запонки какие-нибудь, цепь, пирсинг?
– Чего? – уставился на меня тот. – С чего ты взял, что у меня вообще есть золото?
«С того, что ты богатенький говнюк», – хотелось бы ответить мне.
Затем мой взгляд скользнул мимо Мичи (золотом там и не пахло) сразу к Гричу.
– Ты же Алхимик. У тебя должно быть золото.
– Я Алхимик не того полёта, чтобы мне доверяли подобные материалы, – мрачно ответил Грич.
– Это плохо…
– Но я замечаю золото, если его вижу, – добавил он. – У нас на него нюх.
– Алхимики от золота сходят с ума при долгом соприкосновении, но они ж, как наркоманы, всё время его ищут и хотят, – поморщилась Кика, не отрываясь от работы.
Грич хмуро глянул на сестру и добавил:
– Кажется, я видел золотое кольцо у бортпроводника на пальце. Приметил ещё, когда мы в верхолёт заходили…
Не дослушав его, я кинулся в коридор, к телу стюарда, что лежало сейчас у стены.
Через несколько секунд мои вспотевшие от напряжения пальцы уже снимали с правой руки бортпроводника массивное кольцо, а глаза при этом невольно осматривали труп несчастного парня.
Полы его пиджака были распахнуты, а из внутреннего кармана торчал свиток на деревянном стержне. В глаза сразу бросились знакомые изображения, как на навигационной панели верхолёта.
Это была карта.
Сдернув кольцо с пальца стюарда, я забрал у него и карту. Мне показалось странным, что бортпроводник таскал её с собой.
Развернув свиток, я бегло его изучил.
Сначала подумалось, что ничего подозрительного нет. Это была карта Стокняжья, изображённая на свитке размером с три альбомных листа.
Но вглядевшись в линии западных границ с пустынными территориями Котлованных Земель, я заметил отмеченную карандашом точку и небрежно начертанную рядом с ней пометку – иероглифы.
Скорее всего, их писал янамарец.
Меня тут же пробрал морозец, несмотря на то, что от жары и напряжения я весь покрылся потом.
Точка, указанная чьей-то рукой на карте, находилась не на западной границе со Стокняжьем, а почти в середине огромной территории Котлованных Земель.
Скорее всего, это и было местом назначения верхолёта, только повреждённое заклинание телепортации сработало не так, как было задумано злоумышленником. Оно взорвалось и машину «не добросило» до точки.
Мой взгляд снова упал на мёртвого стюарда.
На кого же ты работал, ублюдок? Какую цель преследовал?
Ладно. Потом.
Я быстро сунул свиток во внутренний карман пиджака, решив пока ничего не говорить остальным, чтобы не наводить панику.
Все и без того напуганы.
Вот выберемся из этого дерьма – и разберёмся.
Только теперь нужно было внимательнее присмотреться к остальным. Кто-то из учеников тоже мог оказаться предателем.
Мичи и Мидори исключались сразу – они стали моими доверенными магами и прошли магический ритуал, а значит, не могли предать меня.
Остаются пятеро: Грич и Кика Гамзо, Горо Исима, Джанко Ян и Ючи Хамада.
Нервы натянулись до предела.
Я бросил взгляд на двух Целительниц у другой стены салона (Мидори всё ещё возилась с раненой Джанко) и, нахмурившись, кинулся обратно в кабину пилотов.
– Ну вот! Золотишко нашлось! – воскликнул от радости Грич. – Говорил же, мой нюх не проведёшь!
Его глаза блеснули, когда он увидел, как я передаю кольцо его сестре.
– Это будет буря… – начала Кика, но ей пришлось смолкнуть.
Кузов верхолёта неожиданно затрещал по всей поверхности – сверху донизу.
Мичи и Горо заорали хором:
– Они нас замораживают!
Я посмотрел на ниудов, окруживших верхолёт.
Все твари, кроме их командира, встали на четвереньки и одновременно выдули потоки холодного воздуха в сторону машины, создавая настоящую морозную лавину.
Фюзеляж верхолёта заледенел моментально, но это было не самое страшное.
– Они нас не просто замораживают! – выкрикнул я. – Они собираются сломать корпус! Смять его под прессом льда со всех сторон!
По стальной обшивке захрустело.
От страшного скрежета сдавило уши.
Погибающая железная махина загудела и застонала, корпус завибрировал. Стекло во всех люках полопалось. Балки, створки, двери, крепления, шарниры – всё задребезжало и заскрипело.
А потом остов машины начал прогибаться под чудовищным давлением глыб снаружи.
Зажатый в тиски верхолёт ещё хранил наши жизни, но это было совсем не надолго.
– Гри-ич! Поторопи-ись! – заорал я, нависнув над Алхимиком с саблей в руке.
Парень плавил паяльником стержень с заклинанием и одновременно пригибался к полу от ужаса. Его крупное тело дрожало, мертвецки бледное лицо блестело потом, но работу он не прерывал.
– Сейчас-сейчас-сейчас… – пробормотал Грич, в его глазах показались слёзы, а голос сел и стал хриплым. – Дай мне пару минут… ещё пару… иначе не сработает… я стараюсь сделать всё правильно…
Кика придвинулась ближе к брату и зашептала:
– Не торопись. Всё в порядке, ты успеешь.
Он закусил нижнюю губу и часто-часто заморгал, сгоняя слёзы и крепче обхватив пальцами паяльник. Кажется, он даже забыл, что работает лишь левой рукой.
– Успею… конечно, успею…
– Потом мне тоже будет нужен твой паяльник, – без напора сообщила Кика, – чтобы подплавить золото. Но ты не торопись, я подожду своей очереди.
– Да ну вас нахрен! – неожиданно выкрикнул Горо. – Надо валить отсюда и прорываться щитами!
Куда прорываться, как прорываться – этого он не сказал. Каким бы он ни был придурком, но очевидную вещь всё же понимал: даже в три щита мы не сможем прорвать окружение. Ниудов было слишком много.
Но Горо просто бросил всё и свалил.
Оставил Жреца, которого придерживал с одного бока, и поспешил в салон.
– Хватит с меня всей этой тупой возни! Пора прорываться!
Мичи один подхватил раненого Хамаду и потащил его к выходу из кабины пилотов.
Здесь было уже слишком тесно: остов машины неумолимо сдвигался и прогибался внутрь со стороны носовой части. Всё вокруг падало, ломалось, крошилось и трещало, но я всё равно остался вместе с Гричем и Кикой.
Они оба сидели на полу.
Кика – с бомбой; Грич – с заклинанием.
И оба доделывали то, без чего мы тут точно не выживем, и то, что Горо назвал «тупой вознёй».
– Грич, дружище, плавь быстрее… – не выдержал я, умоляюще посмотрев на Алхимика и опустившись рядом с ним на пол.
– Тс-с! – шикнула на меня Кика. – Имей терпение. Не торопи его!
Через несколько мучительных секунд парень вдруг замер, затем выдохнул и положил паяльник на пол, после чего поднял голову и молча посмотрел мне в глаза.
– Всё.
На его дрожащей ладони лежал заряд-патрон с «маяком спасения», но Грич настолько перенервничал, что не смог даже протянуть руку и передать его.
– У меня мышцу свело, – прошептал он виновато.
Я сгрёб с его ладони заряд и сразу же отправил его в револьвер.
– А теперь валите из кабины! – Я помог Гричу подняться с пола, но Кика наотрез отказалась вставать.
Она уже плавила паяльником брата золотое кольцо и припаивала его к бомбе.
– Идите! Я догоню!
– Нет, я тебя не брошу! – замотал головой Грич и встал рядом с сестрой.
У него тряслись руки и ноги, трясся он весь, но вид у него был решительный.
Тем временем кабина всё больше сминалась, скрежет стоял адский, пол выгибался, ломался, лопался и дрожал. Ледяной панцирь продолжал безжалостно сжимать машину.
Теперь на счету была каждая секунда.
– Как только бомба будет готова, кто-то должен мне её передать! Прямо в руки! – крикнул я Гричу.
Тот закивал.
– Сделаем.
Я задрал голову и глянул наверх, на перекошенный заслон люка, ведущего на крышу из кабины пилотов.
Нужно было как можно быстрее подать сигнал бедствия. Оставался шанс, что его увидят пограничники из Заслона Славной Сотни, охраняющие западные границы Стокняжья.
По дрожащему и ломающемуся полу я рванул к выходу и выкрикнул:
– Мичи! Ты мне нужен!
Мичи моментально прибежал на мой призыв, и вместе мы втиснулись обратно в кабину, вытянув сначала оттуда крупногабаритного Грича – слишком много места он занимал.
Чтобы выбить люк на потолке нам понадобилась сила сразу двух щитов, один бы я не справился. Тем более Мичи был более искусным Стражем, чем я, да и щит у него имелся покруче.
Объединив усилия, мы вышибли люк таранной волной, а затем проплавили и дыру в ледяном панцире, который давил на крышу. Для этого снова пришлось использовать знак огня.
Как только выход на крышу был освобождён, я тут же вытащил из кобуры револьвер, вытянул руку вверх, целясь прямо в небо, затем взвёл курок и прошептал, обращаясь к легендарному метателю заклинаний:
– Ну а теперь не подведи, дружище.
– Дава-а-ай! – Мичи сжал кулаки от нетерпения. – Запусти его, чтобы всё Стокняжье увидело!
Я прицелился так, чтобы заряд при выстреле не задел стенки люка, полетев при этом перпендикулярно земле.
Выдохнул.
Замер.
И нажал на спуск.
***
Грохот оглушил изуродованную кабину.
Револьвер выпустил заряд, и заклинание «маяк спасения» метнулось в небо. Это было красиво!
Даже через маленькое окошко люка нас озарило настолько ярким зеленым светом, что резануло по глазам.
– Божество Рай, Сфера Света, одна из сильнейших Сфер магии, – послышался с пола голос Кики.
Резанув пространство над верхолётом, мощный луч исчез, и уже через мгновение далеко в небе образовалась световая сфера. Она испустила сотни других лучей – все разных цветов, но сияющих так же ослепительно.
Над мёртвой Землёй Котлованов загорелось самое настоящее магическое солнце!
Оно озарило чёрные запылённые холмы, будто оживив их на время, и сделало небо снова голубым и ярким.
«Маяк спасения» горел над нами несколько минут.
В это время давление на фюзеляж верхолёта усилилось в разы. Носовая часть уже смяла половину кабины пилотов.
Кика выскочила оттуда вместе со мной и Мичи в самые последние секунды, и теперь нам ничего не оставалось, как скрыться в салоне, хотя и там для восьмерых места было уже мало.
Горо стоял в самой широкой части, около сваленных в кучу кресел. Мидори теснилась к нему и придерживала Джанко, навалив её на себя. Жрец Хамада сидел тут же, на поваленном пассажирском кресле, вытянув сломанную ногу и склонив голову.
Бледные и перепуганные, все они молчали, слушая скрежет и треск машины, наблюдая, как стены сдвигаются вокруг них, и будто мысленно молились, чтобы смерть не была слишком мучительной.
Мидори посмотрела на меня с обречённостью.
– Никто не успеет нам помочь. Слишком поздно. Верхолёт вот-вот не выдержит…
Будто подтверждая её слова, корпус машины с оглушительным треском переломился, и под напором льдин хвостовая часть отвалилась.
В салон ворвался горячий воздух Котлованов, всё заполонили дым и запах гари.
Ища спасения, все кинулись к противоположной стороне – к покорёженной и смятой кабине, но это, конечно, ничем не помогло. Ниуды лишили нас укрытия, и теперь мы смотрели на ряды котлованных тварей через огромный пролом.
Ловушка, из которой не выбраться.
Послышался выкрик командира, и сотни ледяных орудий метнулись прямо в нас.
***
Не сговариваясь, я, Мичи и Горо шагнули вперёд и использовали щиты, встретив первый удар копий тройной стеной защиты.
Ни один из нас не собирался сдаваться просто так.
Ледяные орудия разбились о созданную защитную ауру, но никто не давал нам гарантий, что удастся пережить вторую атаку, а она не заставила себя ждать.
Снова послышался приказ командира ниудов.
И опять град копий полетел в пробоину.
Ниуды не подходили близко к переломленному верхолёту, боясь, что мы снова используем бомбу. Хитрые твари старались добить нас издалека, и можно было не сомневаться, что всего через несколько минут упорства им это удастся.
Защитная аура щитов истончалась после каждой атаки, а воссоздать её заново ни у кого не получалось, но мы держались изо всех сил, защищая не только себя.
За нашими спинами прятались и остальные.
Никто не кричал и не плакал – все смирились с приближающейся смертью.
– Зато повеселились! – вдруг заулыбался Мичи и толкнул меня плечом. – Был рад с тобой повоевать! Жаль, ты новое оружие не успел кровью ниудов измазать.
Он уронил взгляд на саблю, что я держал в правой руке.
– Может, в плен сдаться? – предложил вдруг Горо.
– Они же тебя сразу копьями нашпигуют, ты и моргнуть не успеешь, – ещё шире улыбнулся Мичи. – Стоит только щиты убрать, и всё. Конец.
– Я вообще-то не у тебя мнение спрашивал, долговязый. Я к Оками обращался.
Если бы не смертельная опасность, я бы рассмеялся ему в лицо.
Похоже, у Горо Исимы от страха внезапно поехала крыша, если он моим мнением интересоваться начал. А как же «Я лучше удавлюсь, чем совета у тебя спрашивать буду»?
Наверное, я бы действительно даже рассмеялся перед смертью, если бы позади меня не прозвучал голос девчонки-Инженера:
– Золото заказывали?
От этой фразы мурашки проскочили по коже.
Кажется, я даже полюбил золото всей душой!
Не оглядываясь на девчонку, я завёл левую руку за спину. Кика тут же вложила в мою ладонь бомбу, причем, неожиданно приличного веса.
Как только та оказалась у меня, я крепче стиснул её в руке и выкрикнул Стражам:
– Прикройте!
А сам рванул прямо в пролом, навстречу очередному потоку копий…
Книга 2. Эпизод 4.
Перед лицом смерти никто не спорил и не качал права.
Все сработали как единый организм.
Одного моего слова «Прикройте!» хватило для того, чтобы оба Стража сделали практически невозможное: ринулись следом, по обе стороны от меня, собрали все свои силы и пустили такие таранные волны, что ни одно копьё ниуда не проскочило.
Сейчас эти два парня хранили меня как зеницу ока и расчищали мне дорогу. От их щитов вперёд отправилась мощнейшая двойная стена божества Имонди – Сферы Тверди.
А ещё они кричали.
Хрен пойми что, но орали хором и, возможно, матом, будто выскочили из окопов.
Горо понёсся следом за мной с истошным боевым кличем. Мичи тоже вопил, как чокнутый, но в грохоте льда о таранные волны сложно было что-то разобрать. Орудия ниудов взорвались осколками ещё на подлёте к пролому и отлетели в стороны, засверкав в раскалённом воздухе.
Последний рывок.
Последняя наша попытка.
Бомба в моей руке была тяжёлой, но я готовился забросить её далеко и точно. Никакой сноровки у меня не имелось, и промах поставил бы точку в нашем сопротивлении. А ведь я даже не успел посмотреть, какие именно соляные знаки наложила на бомбу Кика. Что ждёт ниудов при взрыве, оставалось лишь догадываться.
«Это будет такая буря», – пообещала мне девчонка-Инженер.
А просто так словами она не кидалась.
Железная Кика. Прозвище ей действительно подходило. Доделывать свою работу, когда всё вокруг тебя рушится – это не просто отчаянное мастерство. Это подвиг. Не меньший подвиг, чем бежать с бомбой в толпу врагов.
Этот чёртов демарш выпал уже на мою долю.
При помощи Стражей я сумел выскочить в пролом, но дальше нужно было действовать одному. Вряд ли Мичи и Горо смогли бы выдать вторую волну прикрытия. К тому же, предстояло выяснить, в какую точку бросать бомбу.
Сейчас я бежал практически вслепую, не видя расстановки сил противника, зато мозг за мгновение просчитал действия.
Выскочив из верхолёта, я не стал бросать бомбу в первые ряды врага, иначе верхолёт мог взорваться вместе с ниудами, а сделал то, чего они вообще от меня не ожидали.
Сунул бомбу в карман пиджака, чтобы освободить руку, и прямо на бегу использовал знак «крылья» (Сферу Эфира), а потом знак «стрела вверх».
Меня подбросило высоко в воздух.
Ну а сверху вся картина предстала, как на ладони: где скопились основные силы противника, где их командир, и что все они делают.
В ту же секунду была намечена точка атаки.
Мне предстояло не только нанести максимальный урон ниудам, но и хоть как-то прикрыть тех, кто остался в машине. Я очень надеялся, что от взрывной волны и огня верхолёт защитят толстенные глыбы льда, которые минуту назад пытались его раздавить.
Вариантов всё равно не осталось.
Бомба полетела вниз. И не просто полетела, а метнулась с бешеной скоростью – я толкнул её таранной волной щита. Основная сила ниудов вместе с командиром, собравшиеся у левого борта верхолёта, не успели выставить хоть какую-то защиту или сбить бомбу ответной атакой.
Они вообще ничего не успели сделать.
Бомба ударила в землю с такой силой, будто шандарахнуло многотонное чугунное ядро. Взрыв получился эпичный.
Ещё с воздуха я успел увидеть этот взрыв, и такого мне не доводилось видеть никогда.
От места удара во все стороны метнулись синие искры, миллионы искр. Они, как адские живые светлячки, осыпали взводы ниудов, налетев на них роем, а затем вся эта светящаяся масса сдетонировала ещё раз.
Земли Котлованов содрогнулись от грохота.
Будто взорвались сразу тысячи бомб.
По холмам прогудело эхо. Взрывной волной стащило с места и перевернуло остатки верхолёта, и вместе с ледяным панцирем он завалился в ложбину.
Всё поглотил огненный шторм.
Выросли десятки воронок-смерчей, они понеслись по земле, пожирая и сжигая всё живое, поднимая пламя в небо, дымя и наполняя воздух гулом и рокотом.
Те ниуды, что не погибли от взрыва сразу, вспыхивали магическим пламенем и умирали более страшной смертью. Казалось, вместе с их воплями стонет и рыдает сама земля, и без того чёрная и обугленная.
Адская картина.
Мне померещилось даже, что мой полёт замедлился, но это, конечно, было не так. Просто зрелище завораживало настолько, что заставляло смотреть и смотреть на себя, распахнув глаза до боли и забыв обо всём, даже о собственном дыхании.
Всё, что творилось дальше, я почти не видел, потому что начал падать.
У меня имелось не больше двух-трёх секунд, чтобы приземлиться и выжить. Знак «стрела вниз» моя рука нарисовала уже перед самой землёй. Последний штрих был сделан, когда до столкновения оставались считанные метры.
Меня резко притормозило – воздух вокруг уплотнился, будто превратился в невидимую вязкую вату, и смягчил приземление, а потом, и вовсе, придержал меня от падения.
Я встал на ноги прямо посреди огненного хаоса.
С саблей в правой руке и со щитом на левой.
Полыхающие ниуды, вопли, крики – всё для меня смешалось в дикую мешанину. Но ничего ещё не закончилось. Наступило время сражаться в ближнем бою. Это понимал не только я, но и остальные – те, кто выжил в верхолёте.
Один за другим, они вылезали из покорёженной и перевёрнутой машины.
Первыми показались Мичи и Горо.
Парни отшибли остатки выживших ниудов от верхолёта, и тварей оттащило назад вместе с ледяными копьями и щитами.
Потом вылез, а лучше сказать выполз, Ючи Хамада.
Он не просто читал молитву – он её орал. И продолжал ползти прямо на ниудов, грязный, раненый и злой. Рядом с Хамадой еле-еле шагала Джанко. Она сильно хромала и держалась за окровавленный бок, но упорно шла вперёд, выставив ладонь с зелёным свечением Длани Исцеления.
Ниуды отошли ещё, чтобы в них не попала атака Жреца и Целительницы.
Затем из покорёженного верхолёта выкарабкались Грич и Кика Гамзо.
В руках у них было по бомбе, и увидев это, ниуды чуть не дрогнули, это было видно, но что-то заставило их остаться на месте.
Последней выскочила Мидори, а вместе с ней – та самая сумка с бомбами. Целительница показала ниудам содержимое сумки и прокричала:
– Это бомбы!!! Такие же, как та, что всё тут взорвала! У нас их ещё много, ублюдки!!! Сюрпри-и-и-из! Валите отсюда, или мы спалим все ваши Котлованы нахрен! Уносите ноги, твари! Уходите!!!
Мидори блефовала с таким искренним и опасным лицом, что даже я бы ей поверил, если бы не знал наверняка, что бомбы недоделаны.
Богиня Дезинформации надвигалась на ниудов, заставляя тех отходить назад шаг за шагом.
Она мастерски применяла своё самое главное искусство – умение врать без зазрения совести. Её глаза блестели гневом и обещанием смерти, а на губах играла улыбка превосходства.
Для пущего эффекта, она вынула из сумки первую попавшуюся бомбу, подняла её над головой и снова заорала, срывая голос:
– Тогда готовьтесь, твари! Сейчас вы сгорите заживо!!
Она убрала улыбку с лица, став серьёзной и сосредоточенной, сделала ещё шаг и остановилась, потом выдержала паузу и вдохнула полной грудью.
А затем замахнулась, будто собираясь кинуть бомбу в ниудов.
Этого хватило, чтобы те побежали.
Рванули так, будто им дали пинка. Понеслись через хаос, мимо огненных смерчей и умирающих сородичей, чтобы спрятаться в разломах и подземных тоннелях Котлованных Земель.
А Мидори смотрела им вслед, продолжая держать бомбу над головой.
Рядом с ней встали остальные ребята.
Горячий ветер трепал их волосы и грязную одежду, вокруг трещало и гудело пламя, умирали и выли подземные твари, полыхал в огне переломанный верхолёт, а они просто стояли. Стояли, готовые сражаться ещё, если придётся.
– Не отступать! Доби-и-и-и-ть! – прорычало откуда-то сбоку. – Прекратить отступление!! Не отступать!!!
Никаких сомнений – голос принадлежал командиру ниудов.
Именно этим голосом тут отдавались приказы.
***
Среди дыма и огня мелькнула синяя мерцающая броня, украшенная длинной накидкой из человеческой кожи.
Высоченный гориллоподобный ниуд был сильно ранен и обожжён, но не потерял желания доделать начатое.
Половина его морды превратилась в кровавое месиво, и смотрел он одним глазом – оплывшим и красным. А вот шлем на его голове даже не запачкался, как и остальная броня, из чего я сделал вывод, что защита командира восстанавливается магией, а значит, сделана изо льда.
Возможно, это был панцирь особой прочности, недоступный ниудам ниже рангом, поэтому броню командира не пробило даже взрывом и не сожгло огнём.
Еле передвигая ногой, ниуд шёл через дым, рычал, хватал убегающих солдат и рывком отправлял обратно.
– Не отступать, тр-р-р-русы! Доби-и-и-ть! Добить людишек! Это всего лишь де-е-ети!! Они блефуют! Вы детей испугались, тр-р-русы!! Доби-и-и-ть!
И солдаты подчинялись.
Нехотя, но разворачивались, чтобы «добить людишек». Нужно было срочно убрать командира, пока он не повернул всех выживших ниудов обратно.
С саблей наперевес я рванул прямо на него, надеясь только на одно – внезапность. Сейчас командир был слишком занят отступлением своих солдат, чтобы обращать внимание на мельтешение вокруг. К тому же одним глазом много не разглядишь.
Дым и пламя стали мне прикрытием.
Командир заметил меня лишь тогда, когда я был уже рядом и сделал замах. Ниуд успел отшатнуться, но это его не спасло.
Я ударил тварь по единственному незащищённому бронёй месту. Моя сабля рубанула его по правому запястью – туда, где тонкая прожилина льда крепила наручи к перчатке.
Бить выше не имело смысла.
Торс, голову, плечи и шею командира защищала мерцающая броня. Ледяные щитки плотно облегали ноги. И то, что ниуд был босиком, как и остальные, не давало мне особых преимуществ.
Лучше лишить его руки, чем ступни, ведь этот волосатый парень создавал лёд именно руками.
В свой удар я вложил всю силу, что ещё осталась.
Брызнула кровь. Полилась на дымящуюся землю. Отрубленная кисть в перчатке упала к ногам ниуда. Тот взвыл и кинулся вбок, но сориентировался быстро, даже адская боль ему не помешала.
Обрубок правой руки он моментально заморозил.
Несколько ниудов кинулись на защиту командира, но тот, увидев, что при мне нет бомб, только сабля и маленький щит, рявкнул солдатам:
– Не-е-т! Он мой! Добейте остальных!
В его распоряжении осталась лишь левая рука, а за правую он собирался мне отомстить примерно тем же манёвром. Это обещание читалось на его изуродованной роже.
– Твоя шкура украсит мой плащ, бледнолицый, – сказал он по-нартонски. – У нартонцев красивая кожа… беленькая.
В его ладони выросло не копьё, а сабля.
Огромная ледяная сабля, втрое больше моей. Она тоже мерцала синим, как и броня ниуда.
Верзила ринулся в бой и провёл первую атаку.
Своим оружием он владел мастерски, и это несмотря на то, что в ход пошла только левая рука. Он легко смог отбить поток огненного тарана от моего щита. Пламя лишь зашипело на клинке его ледяного орудия и тут же погасло.
Значит, этот лёд действительно был особым.
Не таким, как у остальных ниудов.
Наш бой продолжился, и по привычке я считывал и запоминал каждое движение котлованного командира, хотя мне не всегда было до этого.
Я неплохо владел саблей, но всё же не мог сравниться с ниудом ни в мастерстве, ни в весе. От его ударов меня чуть с ног не сносило – еле держался. Спасали только ловкость и реакция.
«Вёрткий опоссум кей-кай» – так бы обозвал Галей сейчас мою тактику.
И ниуд это отлично понимал.
Он атаковал всё мощнее, чтобы наконец достать меня. Его орудие билось с моим, ещё и ещё звеня в блоках. Моя сабля жалобно поскрипывала, а потом получила первую заметную зазубрину.
Мерцающий синий лед оказался прочнее металла. Скорее всего, он перерубал не только стальные клинки, но и доспехи.
Теперь понятно, почему у этого ниуда плащ намного длиннее, чем у остальных. Людей он убивал успешнее и больше других.
– Новенькое беленькое пальтишко, – улыбнулся мне ниуд.
А вот этим ранговый командир не отличался от простых солдат. Он тоже хотел себе пальтишко.
Однако и ещё кое-что не отличало его от остальных ниудов.
Он был босиком.
И только теперь, в драке с ним, я подумал о том, почему же он при такой непробиваемой броне остался без латных сапог. Он ведь подземный рыцарь, да ещё и командир нескольких отрядов – так какого хрена он босой?.. Это совсем не статусно.
Значит, важно.
А ведь ниуд – одна из разновидностей подземных магов. И, скорее всего, при сотворении магии подошвы его ног должны соприкасаться с землёй. Из неё он черпает часть силы, объединяя её со Сферой Холода.
Пока я об этом думал, ниуд мощным ударом отшиб меня в сторону.
Если бы он знал, что только что помог мне выиграть время для другой атаки, то не делал бы этого.
Он сильно хромал, а значит, ходил медленнее, чем мог бы. И пока он делал шаги в мою сторону, я успел совершить комбинацию пальцами на левой руке.
Мизинец вперёд, указательный согнуть, большой убрать вбок.
В моей ладони выросло ледяное копьё.
Ниуд был так удивлён, что на мгновение его единственный глаз чуть не вылез из орбиты. Копьё полетело противнику точно в морду, не защищённую забралом шлема.
Но как бы ниуд ни удивился, атакую он отбил мастерски.
Одним быстрым движением сабли он отшиб моё копьё в сторону, и именно этого я от него и добивался. Пока ниуд отбивал копьё, брошенное ему в морду, я уронил на землю свою саблю и правой рукой повторил комбинацию пальцами.
Расчёт был простой.
Когда у противника одна рука, то отбить два удара сразу – верхний и нижний – у него вряд ли выйдет, даже если он мастер.
Второе копьё метнулось ниуду в ногу, в его единственную здоровую ступню, ведь на вторую он почти не наступал. Та была перебита.
