Читать книгу: «Умереть под солнцем», страница 5
Агрессивная система, созданная Правительством, поставила прогресс в тупик. Люди уже не были способны мыслить творчески и подходить к делам с амбициями или креативностью. Превратились в бездумных рабочих, по сути напоминая муравьёв с их стадным инстинктом, но слаженной физической работой. Хотя во многом мы не отличались от животных и до создания системы Купола.
С минуты на минуту в зале должен был появиться человек со странным именем, на досье которого Альфред ещё вчера обратил внимание. Конлей Райан, сдавшийся в руки службе контроля и обвиняемый в убийстве. Совесть вынудила его принять такое решение? Как бы то ни было, это в любом случае не смогло бы спасти его жизнь от единственно возможного приговора.
Двери наконец распахнулись. Не нужно было яркого освещения, чтобы разглядеть эти золотисто-рыжие волосы и отливающие изумрудом глаза.
Воздух застыл в глотке судьи, когда их взгляды встретились. Эти глаза горели словно искры, а на лице зияла безумная ухмылка. По коже пробежали мурашки. Судья вспомнил тот день. Конлей Райан. Это он тогда пересёкся с Альфредом в коридоре больницы. Это он убил главного врача. И отложил смерть Альфреда.
–Всем встать, – судья был потрясён до мозга костей вполне ожидаемой, но от этого не теряющей своей ошеломительности встречи, – суд идёт.
Он приподнялся с кресла и нервно сглотнул слюну. Хотя с чего бы это? Нужно успокоиться, ведь ничего особенного сейчас не происходит… Пожалуй.
После того, как все опустились в кресла, он снова продолжил свой монолог с неким трепетом в голосе.
–Подсудимый Конлей Райан, – губы особенно тряслись на этих словах, из-за чего могло показаться, что судья начал заикаться, – обвиняется в нарушении Нормы №5, – он снова сглотнул слюну, – убийство гражданского лица.
Альфред посмотрел на сидящих в зале. Их ничуть не смутило столь тяжёлое по сегодняшним меркам преступление. Их никогда ничего не смущало и не волновало, они лишь покорно слушали и поднимали свои задницы с кресел, когда это требовалось. Довольно странная работа. Как и у прочих актёров театра абсурда.
В голове судьи пробежала странная мысль. В теории мысль о незначительном отступлении от принятого сценария была не столь ужасной. Он посмотрел на сидящего на скамье рыжеволосого статного человека.
–Подсудимый, вы признаёте свою вину? – уже увереннее спросил Альфред, чего раньше никогда не делал. Наблюдатели может и слегка смутились, но перечить не стали.
Конлей поднял голову и рыжие кудри упали с его лица. Он посмотрел в пустые, но не лишённые чего-то человечного глаза судьи. Судья в ответ взглянул на изумрудные горящие глаза, даже не надеясь услышать ответа.
–Полностью, – прохрипел рыжеволосый и вновь его лицо помрачила ухмылка.
В своих мыслях судья сделал совсем небольшую, почти незаметную пометку, скорее всего даже неосознанную. Эти мысли оперативно упаковались в полусвязный вывод и осели где-то в глубине сознания. Может, именно в этот момент он понял, что подсудимый похож на знакомого ему 20 лет назад человека…
Он очень долго пытался забыть тот период своей жизни. Слишком многое он изменил в нём.
Небрежный ход мыслей Альфреда, заминку в судебном процессе и некое удовлетворение Конлея прервали невнятные крики и громкие хлопки, послышавшиеся с улицы.
Все присутствующие в зале мгновенно переполошились, включая невозмутимых слушателей и грозных смотрителей. Пару секунд ничего не происходило, но с улицы не переставали доноситься нарастающий крик и отрывистый, но очень громкий гул.
Один из смотрителей подошёл к входной двери и чуть погодя толкнул её ногой, после чего выглянул на улицу. Он не успел отреагировать. Прямо в висок его прилетела пуля, и он замертво упал на старый ламинат, заливая его кровью. Какая-то женщина в зале закричала, а через секунду люди уже бросились в рассыпную. Запахло чем-то странным. Для многих этот запах был в новинку. Пахло дымом.
Альфред не заметил, как быстро всё произошло. Почти все пытались выбежать из здания суда. Он же не мог двинуться с места. Рыжеволосый вскочил со скамьи и схватился за решётку руками, пытаясь разглядеть, что происходило на улице.
Никто не понимал, что сейчас происходило. Всех обуял страх и животные инстинкты к самосохранению. Они в ужасе цеплялись за ниточки жизни, убегая из здания в неизвестном направлении.
На улице сейчас творилась история.
История о сбросе гнёта системы с узких плеч людей. История, которая должно было бы войти в детские учебники. История о смелости отдельных лиц, на деле просто являющаяся оправданием перед своей слабостью и банальным, неосознанным толчком к новой, быть может, лучшей жизни.
Но сейчас, здесь, в здании суда, этого не понимал, наверное, никто. Слушатели уже выбежали из здания, потихоньку затуманивавшегося едким слезоточивым дымом. Второй смотритель до конца колебался, но предпочёл узнать, что же случилось на улице.
Альфред остался почти наедине с рыжеволосым Конлеем, который с трепетом смотрел на происходящее из своей клетки.
Других мыслей не было. Судья достал из-под стола ключик и встал со своего кресла.
Чёрта с два смерть могла искупить его вину перед отцом этого рыжеволосого человека.
Нет, смертью ничего не исправишь.
Альфред медленно подошёл к клетке, будто всё ещё сомневаясь в принятом решении. Он вставил ключик в замочную скважину и повернул. Клетка открылась.
Конлей не сразу понял, что сделал судья. Он медленно подошёл к нему, посмотрел в глаза и утвердительно кивнул. Судья нахмурившись кивнул в ответ.
Конлей выбежал из здания вслед за остальными участниками этого хаоса. На бегу его волосы развевались и казались ещё более прекрасными, чем обычно. Он побежал вслед за остальными, в направлении к зданию Правительства.
Альфред стоял на месте. Гул с улицы был все громче и начинал резать уши. Бывший судья медленно тронулся с места и подошёл к входной двери. Некоторые строения были целиком охвачены огнём. Туда-сюда носились простые гражданские, ища спасение от небрежного пламени революции. У отдельных людей с оружием в руках на предплечьях были повязки с изображением пылающего кружка.
«Кажется, так раньше изображали Солнце», – подумал Альфред.
***
Мечта. Абсолютное большинство даже не имеет представления о ней. Не считает чем-то серьёзным и нуждающимся во внимании.
Для кого-то – это цель. Для кого-то – только бессмысленные грёзы о лучшей жизни. Для кого-то нечто далёкое, может даже недостижимое, но необходимое для подсознания.
Альфред не знал, что для него значит мечта. Может ещё не успел осознать. Может это и вовсе была не мечта. Но сейчас он точно знал, чего хотел. Это отличало его от многих.
Точно знал, что лишь сейчас получил освобождение от тяготящего прошлого.
Служебные здания полыхали адским огнём. Столь красивым и вдохновляющим символом жестокости, разрушения. Обновления.
Альфред спокойно смотрел на приобретающий всё новые, но нисколько не яркие краски пейзаж восстания. Восстания, которое могло перевернуть жизнь многих. Рано или поздно это стало бы самым логичным исходом.
Ему было плевать. Для него уже ничего не изменится. Не изменилось бы в любом случае.
Труп смотрителя на пороге уже холодел, несмотря на жар, идущий от пожара с улицы.
К чёрту это всё.
Альфред посмотрел на мёртвое тело, испачканное запёкшейся кровью. Глаза. Глаза лишь окончательно потускнели. В них никогда не было того огонька, что яростно сверкал в глазах рыжеволосого. Не было радости или счастья. Пустыми они были всегда. Даже когда ещё были живыми.
На поясе висела кобура. По телу пробежали мурашки. Альфред осторожно нагнулся и достал из неё тяжёленький пистолет. Когда-то давно всех мальчиков учили обращаться с ним. Сейчас можно было видеть результаты.
Альфред ни о чём не думал. Сейчас он в этом не нуждался. Сейчас он уже был далеко от приземлённости мыслей.
Карман заметно потяжелел от положенного туда оружия. Но на душе уже было намного легче.
Альфред знал, чего хотел. Вот, что действительно удовлетворяет человеческое сознание.
Бывший судья размеренным шагом подошёл к ящику стола и взял оттуда ещё одну вещь, принадлежащую ему. Красная зажигалка, как всегда аккуратно легла в руку. Лишь пламя могло очистить это жестокое место.
