Я почти падаю без сил, будто
оценивает
оскалом. Синяки такие под глазами – жуть. Похудела
ним прекрасно знакома. Как я себе ещё чего не сломала, пока вниз летела, минимум с семи метров навернулась
бородатыми раздвигает и как они ей щедро бабло
комнаты. Я тяну ручку на себя, удерживая за дверью сущее зло, слетевшее с катушек, трясусь и отчаянно бормочу молитвы. Чёрт! Отчим сегодня не в духе. Он набрался в хлам, как обычно. – Ты чё, офонарела? Дверь открыла, я сказал! Он бьётся о дверь ванной. Наваливается на неё всей своей мясистой тушей, хаотичными очередями тараня проеденное термитами дерево внушительной массой. Бах! Бах! Бах! Отчим выдалбливает собой дверь