Цитаты из аудиокниги «Камасутра книжника. Уроки чтения», страница 26

Отчет об увиденном - феноменологическое упражнение, описывающее лишь ту реальность, что поселилась в нашем сознании и сменила в нем занавески. Для такой операции нужна не только любовь к знаниям, но и просто любовь. Она соединяет человека с окружающим в акте интеллектуального соития, за которым тоже интересно поглядывать.Любовь служит марлей, отцеживающей в текст лишь те детали, что внушают ностальгию - еще до того, как мы покинули пейзаж, почти заменивший родину.

Поэтому путевое нужно читать не до, не во время, а после путешествия, чтобы убедиться в том, что оно состоялось. Чужие слова помогают кристаллизировать свои впечатления, сделав их опытом, меняющим состав души. Иначе лучше ездить на дачу.

Удавшееся путешествие - сенсорный сбой от столкновения умозрительного с очевидным.

я научился у Довлатова мнительности остроумия

За это я тоже люблю философов. Какую бы жизнь они не вели - упорядоченную, как Кант, рискованную, как Сократ, чиновничью, как Гегель, или пьяную, как Веничка Ерофеев, - она неизбежно кажется эксцентрической, потому что все важное происходит в уме: сумо мыслей. Такая биография завораживает как раз тем, что сос стороны ничего не видно. Жить духом - чистая авантюры, и философ, особенно домосед вроде канта, представляется мне флибустьером, только наоборот.

Не удивительно, что в жизни, во всяком случае - моей, философия играет роль смежную с религией: не верю, надеюсь и не могу обойтись.

Метафору объединяет с юмором тайна происхождения. Азимов уверял, что только пришельцы сочиняют анекдоты. И я склонен ему верить, так как тоже не встречал их автора. Кажется, что само время снимает анекдот с языка - мгновенно и кстати.

Но если анекдот заводится в толще коллективного языка, то метафора - счастливое сравнение - собственность писателя. При этом метафору, как и шутку, нельзя выдумать. Вернее можно, но не нужно. Вымученный смех, которым нас часто травят эстрадные профессионалы, оставляет ощущение неловкости. Трудное - не смешно, смешно то, что пришло само и даром.

Метафора - такой же дар. И на вопрос "чей?", я отказываюсь отвечать, потому что, откуда счастье, я тоже не знаю. Достаточно того, что оно встречается, бывает или хотя бы случается. А чтобы не упустить своего, надо, как нас учили, всегда быть готовым.

Можно ли узнать от Кафки о Боге больше, чем мы знали до того, как его прочли?

Конечно! Но не потому, что Кафка множит богословские гипотезы, меняет устоявшиеся трактовки, обновляет теологический язык и дает вечному актуальные имена и клички. Главное у Кафки - провокация истины. Он вопрошает ее, надеясь вырвать у мира столько правды, сколько тот способен ему раскрыть.

К. тщеславен, спесив и мнителен, он - как мы, а интеллигент себе ведь никогда не нравится.

Трагедия имеет дело с общим, комедия - с частным. Смешно конкретное, поэтому абстрактному мы молимся всегда, анекдотами наслаждаемся сразу.

В “Войне и мире” Толстой поженил семейную историю с обыкновенной и произвел неожиданное потомство: мыльную оперу.