Прежде всего, кроме пьес Л.Н. Толстого, потрудитесь за целых десять лет назвать хоть одну новую оригинальную русскую пьесу, которую бы похвалила критика.

Неужели так-таки во всех этих пьесах не было ни одной мысли, ни одного характера, ни одного положения, ни одного выражения нового, интересного, оригинального? И нет ни одного умного человека, который писал бы пьесы?

Ругать всегда гораздо выгоднее, чем хвалить. Публика думает:

– Ого! Какой однако! Должно быть, или видел он очень много, или очень ученый, или уж от природы такой умный, что ничем на него не угодишь!

Тогда как стоит похвалить, – и публика может сказать:

– Эвона! В телячий восторг пришел! Ему палец покажи, а он и рад! На этого угодить нетрудно, – не то что такой-то. Ты вон на того угоди!

Кроме того, ругать легче и безопаснее. Ругайте все сплошь, дурное и самое хорошее, публика будет говорить:

– Ничего не нравится. Запросы у человека от литературы и искусства уж очень большие!

Тогда как хвалить нужно очень и очень с опаской. Ни в чем так ярко не выступает невежество, как в похвале.

– Ругается, ругается человек всю жизнь, все его очень умным, «только очень требовательным» считают, а похвалит что-нибудь, вдруг оказывается, что похвалил-то самую дрянь.

Похвала – это та апельсинная корка, на которой поскальзывались самые авторитетные из «ругательных критиков».

Разнести новую пьесу необыкновенно легко. Я сам никогда не был рецензентом, но, насмотревшись на это ремесло, могу в 10 минут превратить любого читателя в самого записного критика.

Это делается очень легко. Ein, zwei, drei!^[17] – готово.

Прежде всего нужно приступить к пьесе «с известной меркой».

Возьмите аршин подлиннее.

Если это комедия – сравните ее с произведениями Островского.

17. Раз, два, три! (нем.).