Спецслужбы Белого движения. 1918–1922. Разведка

© Кирмель Н.С., 2013

© ООО «Издательство «Вече», 2013

* * *

Введение

История государства Российского неразрывно связана с деятельностью спецслужб, роль которых сводилась к обеспечению безопасности страны, а также сменявших друг друга политических систем. Уникальность социокультурного уклада российского общества, изменение внутри- и внешнеполитической ситуации в различные исторические эпохи отводили спецслужбам особое место в системе государственного устройства.

Современная историография, за редким исключением, единый процесс эволюции отечественных спецслужб разделяет на два периода: дореволюционный и советский, рубежом между которыми является 1917 год. Белогвардейские спецслужбы долгое время оставались вне рамок исследований ученых-историков.

Между тем разведка и контрразведка Белого движения занимает особое место в истории отечественных спецслужб. Они возникли в кризисной точке развития общества, когда осуществлявшиеся масштабные преобразования в стране сопровождались высоким уровнем социального напряжения, ломкой прежнего государственного аппарата и рождением новой модели мироустройства. После Октябрьской революции огромная страна при активном вмешательстве иностранных сил была ввергнута в ожесточенную вооруженную борьбу между различными политическими партиями, классами и социальными слоями российского общества. Крупномасштабные военные операции, восстания, мятежи, разведывательно-подрывная деятельность спецслужб, разрушенная экономика создавали угрозы для существования всех государственных образований, возникших на территории развалившейся империи. Для обеспечения безопасности белогвардейских государственных образований были созданы органы разведки и контрразведки – по образу и подобию спецслужб Российской империи. За сравнительно короткий промежуток времени – шесть лет – разведка и контрразведка Белого движения прошли все этапы развития – зарождения, становления, развития, зрелости, упадка – и сошли с исторической сцены вместе со своими создателями – белогвардейскими режимами. Ушли и оказались вычеркнутыми из памяти людской на долгие десятилетия. Победители не были заинтересованы в объективном изучении деятельности белогвардейских спецслужб, подменив серьезные научные исследования пропагандистскими клише, в которых контрразведывательные службы Белого движения представлены лишь репрессивными органами, а сотрудники – отъявленными мерзавцами и палачами, препятствовавшими пролетариату стремительно двигаться навстречу светлому будущему. Как показывают работы ряда историков, в реалиях Гражданской войны все оказалось сложнее. Как теперь известно, наряду с функцией защиты политических режимов деятельность разведки и контрразведки была направлена на сохранение территориальной целостности и суверенитета России как внутри страны, так и на международной арене.

Лидеры Белого движения, считая своим главным врагом большевиков, усилия разведывательных органов направили против Советской России. Но со временем сфера их деятельности значительно расширилась. Объектом внимания стали многие европейские страны, а также Китай, Япония, США, государства, образовавшиеся на территории бывшей Российской империи. Разведслужбы обеспечивали высшее военно-политическое руководство белых режимов информацией военного, политического и экономического характера.

В условиях принимавшего все более масштабный характер военно-политического противостояния большевики занимались сбором информации о белых армиях, вели активную пропаганду и агитацию, поддерживали связь с коммунистическим подпольем с целью подготовки вооруженных восстаний на территориях, контролируемых белогвардейскими правительствами. Ввиду того, что в антисоветском лагере давали о себе знать глубокие политические, социальные и национальные противоречия, повстанческое движение, порожденное в первую очередь недовольством населения социально-экономической политикой белых властей, приоритетным направлением в деятельности белогвардейских контрразведывательных структур стало обеспечение безопасности правящих режимов в политической, финансовой и экономической сферах.

Разграничение между разведкой и контрразведкой, как видами деятельности в тот исторический период, можно провести лишь теоретически. В условиях Гражданской войны разведка иногда добывала сведения, находившиеся в компетенции контрразведывательных структур, и наоборот, контрразведывательные органы периодически поставляли информацию разведывательного характера.

Заметим, что в царской России существовало организационное и функциональное разграничение между разведкой и контрразведкой, с одной стороны, и политическим сыском – с другой. Разведывательные и контрразведывательные подразделения находились в подчинении военного ведомства, а органы внутренней безопасности – МВД. После Февральской революции 1917 года демократические власти предприняли попытку сосредоточить эти функции под эгидой Главного управления Ге н – штаба, но довести задуманное до конца по известным причинам им так и не удалось.

Несмотря на сложную военную и социально-политическую обстановку, белые правительства не смогли отказаться от прежних традиций и сформировали свои спецслужбы по образцу дореволюционных структур, организационно подчинив их военному министерству и Ставке. Параллельно с ними борьбу с государственными преступлениями вели органы внутренних дел. Только на завершающем этапе войны в Крыму и на Дальнем Востоке произошло объединение оперативно-розыскных служб под общим руководством.

Стоявшие во главе антибольшевистского сопротивления генералы не смогли понять, что в условиях Гражданской войны обеспечить безопасность режимов можно лишь мобилизовав все институты государственной власти, каждый из которых должен выполнять свои функции, а спецслужбам в этом случае отводится роль организационного, направляющего и руководящего центра. Лидерам Белого движения так и не удалось сплотить разрозненные политические силы, мобилизовать органы власти для отражения многочисленных угроз. Обеспечение внешней и внутренней безопасности находилось в компетенции организационно разрозненных правительственных и армейских спецслужб, правоохранительных органов, что оказалось явно недостаточно в условиях острого политического и социально-экономического кризиса.

В отличие от белогвардейских правительств, большевики в короткие сроки смогли создать гигантский государственный аппарат, который сыграл главенствующую роль в подавлении политических противников и недовольства масс^[1].

Опыт Гражданской войны показывает, что эффективность обеспечения безопасности страны в условиях политического кризиса и социальной напряженности зависит от слаженной и целенаправленной работы всех институтов власти и общества в целом.

Несмотря на многие различия между самодержавными, белогвардейскими и большевистскими спецслужбами, имеется также и общее – их деятельность была направлена на обеспечение безопасности государства и правящих режимов, а не общества и граждан страны.

Гражданская война закончилась разгромом антибольшевистских армий и, как следствие, падением белогвардейских политических систем. Но в исторической перспективе Белое движение отнюдь не потерпело полного поражения. Оказавшись в изгнании, оно продолжало вести борьбу с Советской Россией.

Неотъемлемой частью противостояния военно-политической эмиграции с большевистским строем становится борьба спецслужб – разведывательно-диверсионных групп и контрразведки Российского общевоинского союза РОВС («Русского общевоинского союза») с органами ОГПУ – НКВД (Объединенным государственным политическим управлением – Народным комиссариатом внутренних дел), проходившая в различных регионах мира. Однако разрабатываемые лидерами белой эмиграции планы организации интервенции против СССР не получили открытой поддержки со стороны ведущих европейских стран, которые вели свои политические игры в отношении Советского Союза. Разведывательные и контрразведывательные структуры РОВСа и других белогвардейских организаций оказались в зависимости от иностранных спецслужб, которые со временем направляли их деятельность в собственных интересах.

За сравнительно короткий промежуток времени (1918–1922) белогвардейскими спецслужбами был накоплен уникальный опыт, который позволяет определить тенденции их развития в различных конкретно-исторических условиях. Во-первых, необходимость в разведывательной и контрразведывательной деятельности остается неизменной при смене власти, проигранной войне и даже при потере государством независимости и территориальной целостности. Во-вторых, жизнеспособность структур обеспечения безопасности в период социальных потрясений зависит от их востребованности государством (политическими организациями, партиями, движениями) и наличия профессионально подготовленных кадров, готовых им служить. В-третьих, спецслужбы, как системы, гибнут или теряют независимость вместе с теми режимами, частью которых они являлись.

Для достижения поставленной цели – комплексного исследования проблем становления, развития и функционирования разведки и контрразведки Белого движения, выявления ее влияния на ход событий 1918–1922 годов – автор обратился к обширной литературе по истории Гражданской войны в России, Белого движения, отечественных и зарубежных спецслужб. Ее системный анализ показывает, что разведка и контрразведка Белого движения в разной степени отражена в отечественной (белогвардейской, советской и российской) историографии, литературе русского зарубежья и исследованиях иностранных историков.

Долгое время историография Белого движения формировалась усилиями двух противоположных лагерей: советского и зарубежного. Только в начале ХХI века начала проявляться тенденция к восстановлению единой историографии проблемы.

Первая научная работа, имеющая косвенное отношение к теме данного исследования, была издана в годы Гражданской войны в Сибири участником Белого движения, кадровым разведчиком генерал-майором П.Ф. Рябиковым, который провел «…исследование вопроса об организации, сборе и обработке сведений о противнике…»^[2]

Проживавший в эмиграции генерал не мог знать, что чекист С.С. Турло и его соавтор И.П. Залдат в книге «Шпионаж», являвшейся, пожалуй, первым учебным пособием для советских контрразведчиков, много цитируют его труд. Используя наработки своих предшественников, а также обобщив опыт деятельности разведки и контрразведки в годы Гражданской войны, авторы пришли к важному выводу: в целях самосохранения государство должно иметь хорошо организованные, действующие на профессиональной основе спецслужбы. В книге с классовых позиций дается оценка деятельности разведки Белого движения, встречаются рассуждения о том, что в тайной войне нет места для морали^[3].

В 1920-е годы закладывались основы научной разработки различных проблем Гражданской войны. В трудах Н.Е. Какурина и Н.А. Корнатовского дана характеристика антибольшевистского подполья, описаны мероприятия советской власти по его ликвидации, без серьезных доказательств упоминается о связи нелегальных организаций с белогвардейской разведкой^[4].

Второй историографический период (1930-е – середина 1950-х гг.) характеризуется превосходством идеологии над исторической наукой, что находило подтверждение в тенденциозной интерпретации событий Гражданской войны, обвинении белогвардейцев, их скрытых сторонников из числа духовенства, военспецов и пр. Поэтому нельзя назвать случайным издание в 1930 году в серии «Библиотечка воинствующего атеиста» брошюры «Церковь и контрразведка. Контрреволюционная и террористическая деятельность церковников на Юге в годы Гражданской войны»^[5]. «Специалист по борьбе с религией» Б.П. Кандидов раскрыл различные формы участия духовенства в деятельности деникинских спецслужб. Используя архивные источники, автор показал структуру, организацию, штатную численность контрразведывательных органов, подчиненных штабу главнокомандующего Вооруженными силами на Юге России (ВСЮР), а методы работы спецслужб – по воспоминаниям советских и белогвардейских участников войны. Вместе с тем в брошюре отсутствует критический анализ фактов, превратно истолкованы слова А.И. Деникина о привлечении на работу в контрразведку чинов бывшего жандармского корпуса.

В третий период (вторая половина 1950-х – 1991 г.) были предприняты попытки преодоления некоторых идеологических стереотипов, однако они не оказали принципиального влияния на историческую науку. Гражданская война также рассматривалась с классовых позиций: победы красных объяснялись превосходством социализма над капитализмом. Белое движение и, разумеется, его спецслужбы по-прежнему оставались вне рамок исследовательского процесса.

В беллетризованных произведениях В.А. Клименко, М.В. Рыбакова, С.З. Острякова и других авторов, прославлявших героизм и доблесть чекистов в борьбе с «контрреволюцией», пересказывались уже известные факты разгрома нелегальных организаций в Москве и Петрограде в 1919 году^[6]. Даже выдержавшая четыре издания двухтомная монография Д.Л. Голинкова^[7], в которой антисоветское подполье периода Гражданской войны получило наиболее полное отражение, написана на основе ранее опубликованных материалов. По всей видимости, из-за недостаточной источниковой базы в вышеназванных книгах историки не приводят конкретных доказательств связи подпольных организаций с белогвардейской разведкой. Вместе с тем авторы сходятся во мнении, что заговоры и мятежи «контрреволюцией» готовились при активном участии иностранных спецслужб.

Изучая большевистские подпольные организации, советские исследователи не могли обойти вниманием белогвардейские карательные структуры. Так, И.Ф. Плотников пишет о создании при правительстве А.В. Колчака органов контрразведки, политического сыска и милиции^[8].

Монография историка М.И. Стишова, выполненная на обширной источниковой базе, представляет собой серьезный научный труд о большевистском подполье и партизанском движении в Сибири. Расставив акценты в соответствии с марксистско-ленинской методологией, ученый тем не менее отмечает политическую пассивность и малочисленность пролетариата Сибири, растворившегося в общей массе крестьянского и городского «мелкобуржуазного» населения. Автор объективно отразил причины провалов многих подпольных организаций, вызванных, по его мнению, бдительностью сотрудников белогвардейских спецслужб^[9].

В советский период по идеологическим соображениям белогвардейские спецслужбы не изучались даже в специализированной литературе. Так, в учебнике, изданном Высшей Краснознаменной школой (ВКШ) КГБ при Совете министров СССР в 1977 году под грифом «Совершенно секретно»^[10], лишь вскользь упоминается о разведке Белого движения в совокупности с контрреволюционным подпольем.

Историографический анализ опубликованной литературы советского периода позволяют сделать вывод, что разведка и контрразведка Белого движения не являлись предметом самостоятельного изучения, поскольку идеологические догмы и недоступность источниковой базы исключали возможность комплексного и объективного исследования белогвардейских спецслужб.

Начало российской историографии отмечается поиском новых методологических подходов в изучении прошлого страны. Рассекречивание ранее недоступных исследователям архивных документов послужило основанием для формирования историографии отечественных спецслужб. Тем не менее, несмотря на новые тенденции в мировоззренческом восприятии, в российской исторической науке прослеживается, по мнению автора, искусственное разделение единого процесса эволюции отечественных разведывательных и контрразведывательных служб на два хронологических этапа: дореволюционный и советский. Лишь в некоторых работах исследователей история царской военной контрразведки, Департамента полиции (ДП), Отдельного корпуса жандармов (ОКЖ) и советских органов безопасности в соответствии с принципом историзма рассматривается как единый процесс^[11]. Историк А.А. Иванов, в частности, предлагает Гражданскую войну рассматривать как один из этапов развития отечественных органов безопасности^[12].

Авторы коллективной монографии «Государственная безопасность России: история и современность», исследовав историю российских специальных служб в IX–XXI веках, пришли к выводу, что на протяжении всего своего существования «…система выполняла функции защиты не только широко понимаемых национальных интересов страны, но и сменявших друг друга разновидностей в сущности одного – авторитарного типа властвования»^[13].

Разведка и контрразведка Белого движения в ходе своего становления воспользовалась кадрами, опытом строительства и нормативно-правовой базой спецслужб Российской империи, поэтому автор обращался к трудам по истории разведки^[14], контрразведки^[15] и политической полиции^[16].

В огромном массиве литературы по истории советских органов безопасности пока нет общедоступных обобщающих трудов по истории ВЧК (1917–1922 гг.), а также работ, анализирующих конкретные направления деятельности чекистов в годы Гражданской войны, в частности, проведение оперативно-розыскных мероприятий по выявлению агентуры белогвардейской разведки.

Проанализировав работы по истории ВЧК, профессор В.И. Голдин, на наш взгляд, справедливо отметил, что историки «…еще весьма далеки от завершенности в изучении рассматриваемой темы… Процесс становления советских спецслужб требует рассмотрения в органичном единстве с деятельностью антибольшевистских и зарубежных спецслужб…»^[17]

В немногочисленных работах по истории ВЧК антибольшевистские спецслужбы глубоко не анализируются, авторы, обращаясь к уже известным фактам, акцентируют внимание на борьбе чекистов с контрреволюцией и саботажем, антисоветским подпольем, а также на карательных функциях советских органов госбезопасности в годы Гражданской войны^[18].

Вместе с тем следует отметить появление в последние годы работ, в которых в разной степени отражено функционирование разведки и контрразведки Белого движения.

В монографии А.Л. Кубасова, посвященной борьбе чрезвычайных комиссий с контрреволюцией на Европейском Севере России, фрагментарно обозначена деятельность военно-регистрационной службы Северной области, частично показано противодействие местных ЧК и особых отделов разведывательно-подрывной деятельности штаба Северной армии. Ученый подчеркивает, что действия спецслужб противоборствующих сторон в годы Гражданской войны диктовались безжалостными правилами в борьбе за выживание^[19].

Дальневосточный историк А.Д. Показаньев в книге «На крутых поворотах» объективно отразил роль советских, белогвардейских и японских спецслужб в борьбе за власть на Амуре в 1917–1922 годах, привел примеры внедрения агентуры белогвардейской контрразведки в большевистские подпольные организации на Дальнем Востоке^[20].

В книге И. Симбирцева анализируются действия ВЧК в Советской России, на фронтах и в тылу белых армий, приводятся факты проникновения белогвардейских разведчиков в Разведупр РККА, Петроградскую ЧК, штаб одного из фронтов Красной армии и т. д. Автор заостряет внимание на том, что ВЧК по масштабам и жестокости проведения карательных акций значительно превосходила белогвардейскую контрразведку^[21].

К. Дегтярев и А. Колпакиди в своей книге под символичным названием «СМЕРШ», сославшись на уже опубликованные ранее исследования и документы, фрагментарно отразили некоторые особенности белогвардейского шпионажа^[22].

Автор допускает, что в практике противоборства советских и белогвардейских спецслужб имели место и другие факты противоборства ВЧК с белогвардейской разведкой. Однако до сих пор широкой научной общественности мало что известно о конкретной оперативной работе центрального аппарата, территориальных органов и особых отделов ВЧК. Думается, что это направление деятельности советских органов государственной безопасности достойно отдельного исследования.

Среди обширной литературы по истории отечественной разведки следует выделить двухтомник «Империя ГРУ: Очерки истории российской военной разведки», охватывающий значительный период: с начала XIX века по настоящее время. Авторы ввели в научный оборот огромный, должным образом обобщенный и хорошо структурированный фактический материал. В книге эпизодами затрагивается история белогвардейской разведки и контрразведки, приведены примеры успешных действий советских военных разведчиков в тылу деникинских и колчаковских войск^[23].

Рассматривая вопросы создания, становления и деятельности органов военной разведки Народно-революционной армии Дальневосточной республики (НРА ДВР) и большевистской «партийной» разведки, доктор исторических наук О.В. Шинин уделяет внимание их противоборству с контрразведкой Временного Приамурского павительства^[24].

Таким образом, в отечественной историографии не обнаружены комплексные фундаментальные работы истории ВЧК и военной разведки РККА в годы Гражданской войны, в которых бы получили должное отражение структура, организация и деятельность спецслужб Белого движения.

Ликвидация политической цензуры, рассекречивание архивных документов способствовали появлению монографий, диссертаций и научных статей по истории Белого движения.

При комплексном изучении белогвардейских правительств и армий, их внешней и внутренней политики, боевых действий, массового террора, повстанческого движения ученые так или иначе затрагивали деятельность разведки и контрразведки^[25].

В монографии Е.В. Волкова, посвященной офицерскому корпусу вооруженных формирований А.В. Колчака, показаны основные направления деятельности белогвардейских спецслужб в Сибири, выявлены мотивы сотрудничества строевых офицеров с колчаковской разведкой^[26].

В книге «Гражданская война в России» прослеживаются симпатии автора к большевикам и несколько предвзятое отношение к их противникам. Используя ранее опубликованные факты, С.С. Миронов описал действия белогвардейской разведки и подпольных организаций в советском тылу. Поэтому вряд ли можно согласиться с аннотацией издательства, в котором говорится, что книга «рассказывает о малоизвестных страницах истории Гражданской войны в России»^[27].

Написанная на архивных документах, дневниках и воспоминаниях участников Белого движения книга историка Н.Д. Карпова знакомит читателей с завершающим периодом Гражданской войны. Автор подробно изображает противоборство белогвардейской разведки и Особого отдела ВЧК на этапе подготовки и во время проведения П.Н. Врангелем десантной операции на Кубань. Книга снабжена научно-справочным аппаратом, что придает ей научную ценность^[28].

Представляют интерес кандидатская диссертация и статьи Л.Н. Варламовой, в которых критически рассмотрены проблемы военного строительства армии А.В. Колчака в 1918–1919 годах. В ее работах получил отражение процесс создания и развития органов разведки, контрразведки и военного контроля Уфимской директории и колчаковского режима^[29].

Современные историки Белого движения достаточно основательно изучили деятельность белогвардейских подпольных организаций и политических центров на территории Советской России^[30].

Глубоко изучил деятельность антибольшевистского подполья в столице историк А.В. Ганин. Результаты его труда по данной проблеме представлены в книге «“Мозг армии” в период “Русской Смуты”», в которую также включены ранее опубликованные статьи и отдельные документы, касающиеся сложных и малоизученных вопросов участия Генерального штаба в Гражданской войне, в том числе и разведывательная деятельность^[31].

Устойчивый интерес к истории разведывательных и контрразведывательных органов, как к самостоятельному объекту изучения, у отечественных ученых начал проявляться в конце 1990 – начале 2000 годов, что обусловлено появлением ряда научных работ по данной проблематике. За истекшее время по данной проблематике издано несколько монографий^[32], написаны десятки научных статей, защищены докторская и кандидатские диссертации^[33].

Монография историка А.А. Здановича посвящена исследованию личности одного из руководителей спецслужб Юга России В.Г. Орлова. На основе широкого круга источников автор проследил борьбу своего героя с ВЧК, показал подходы высшего командования Добровольческой армии и ВСЮР к комплектованию органов контрразведки личным составом. Исследователь справедливо отмечает, что у А.И. Деникина контрразведка комплектовалась строевыми офицерами и чиновниками, а жандармы в основном «служили не по своей специальности». В научном труде рельефно показано, как профессиональные действия В.Г. Орлова способствовали разгрому большевистского подполья в Одессе^[34].

В 2009 году вышла в свет книга мурманского историка А.А. Иванова, в которой раскрыты особенности формирования, развития и деятельности Особых отделов ВЧК и белогвардейской контрразведки на Севере, Востоке и Юге России. Особенно информативным является параграф, посвященный спецслужбам противоборствующих сторон на Северном фронте. В освещении деятельности контрразведывательных структур (КРС) других фронтов автор не избежал фактологических лакун, объяснимых слабой источниковой базой^[35].

Два года спустя А.А. Ивановым была издана монография, посвященная контрразведке (советской и белогвардейской) Русского Севера. На обширном фактическом материале автор исследует формирование и эволюцию организационно-штатной структуры, нормативно-правовую базу, особенности комплектования кадрами белогвардейской контрразведки, а также ее противостояние с советской разведкой и большевистским подпольем^[36]. Данной проблематике посвящена и диссертация А.А. Иванова.

Вторая диссертация, посвященная белогвардейским спецслужбам, тоже носит региональный характер. Историком А.А. Рецем рельефно показана зависимость эффективности работы органов безопасности и МВД от внутренней политики антибольшевистских правительств Сибири (в 1918–1920 гг.) и несовершенство системы государственного и военного управления. В то же время вне поля зрения историка оказалось такое важное направление работы контрразведки, как противодействие советскому и иностранному шпионажу^[37].

Автор ряда работ по истории Гражданской войны В.Г. Бортневский одним из первых в России обратился к истории спецслужб Белого Юга. В своих статьях ученый раскрыл структуру, организацию разведки и контрразведки Добровольческой армии и ВСЮР, показал их место и роль в системе деникинской диктатуры. Историк справедливо отмечает, что результаты работы контрразведки связаны с самоотверженной и высокопрофессиональной деятельностью одиночек, а не с белогвардейской политической системой^[38].

В статье В.Ж. Цветкова впервые рассмотрена организация, структура, отдельные персоналии, задачи и методы работы спецслужб всех белогвардейских режимов. В публикации представлены интересные примеры организации разведки и контрразведки в условиях разлаженного государственного аппарата, в сложной обстановке военного времени^[39]. Анализ конкретных операций, специфика их подготовки и проведения остались за рамками исследования.

В основном же историография по данной теме исследования носит ярко выраженный территориальный характер. Наиболее полное отражение в научной литературе получили разведывательные и контрразведывательные органы белогвардейских правительств и армий на востоке страны, что объясняется и масштабностью их деятельности, и обширной источниковой базой – комплексом архивных документов, воспоминаниями участников событий.

Колчаковской контрразведке посвящены работы Н.В. Грекова^[40] и Е.А. Корневой^[41]. Историк Ю.Н. Ципкин в своих статьях показал борьбу белогвардейских спецслужб с коммунистическим подпольем на Дальнем Востоке^[42].

Разведывательные органы белой Сибири и направления их деятельности стали предметом изучения в работах Н.В. Грекова^[43], Д.Ю. Исповедникова^[44], А.Л. Посадскова^[45], В.И. Шишкина^[46].

В статьях историков А.А. Иванова и В.Н. Ильина раскрыты особенности строительства и функционирования военно-регистрационной службы и ее низовых органов на Севере России. Авторы обращают внимание на преемственность спецслужб с ранее существовавшей системой, показывают особенности борьбы с большевистским подпольем и агитацией в условиях Севера^[47].

Нет отдельных исследований по истории спецслужб Северо-Западной армии. Фрагментарно отражены организация и деятельность контрразведки в вышеназванных работах А.В. Смолина, В.Ж. Цветкова и др. Данное обстоятельство связано в первую очередь со слабой источниковой базой. В РГВА имеется лишь незначительный комплекс документов по Северо-Западной армии. По данным историка-эмигранта Н.Н. Рутыча, все дела разведывательного и контрразведывательного отделений по приказу Н.Н. Юденича в январе 1920 года были уничтожены. Этих документов не обнаружено в Бахметьевском архиве Колумбийского университета и в архиве Гуверовского института войны, революции и мира Стэндфордского университета. Они не упоминаются и «В описи дел Северо-Западной армии, отправленных в Америку»^[48].

В историографии исследуемой темы в самостоятельный блок автором выделены работы по отдельным персоналиям, которые еще мало изучены и представляют широкое поле деятельности для историков.

Исторический очерк И.В. Голоскокова впервые представляет широкой общественности ранее неизвестного военного разведчика, ученого и педагога, одного из первых руководителей советской военной разведки и в то же время 2-го генерал-квартирмейстера штаба ВГК и начальника штаба Восточного фронта (А.В. Колчака) генерал-майора П.Ф. Рябикова^[49].

В.Ж. Цветков критически оценил деятельность основоположника спецслужб Белого движения на Юге России полковника С.Н. Ряснянского, руководившего разведывательным и контрразведывательным отделениями Добровольческой армии и ВСЮР, а также лично выполнявшего специальные задания белогвардейского командования на Украине^[50].

Что стало с белогвардейскими спецслужбами после окончания Гражданской войны, как сложились судьбы сотрудников разведки и контрразведки, оказавшихся за рубежом? Ответы на эти и другие вопросы находятся в литературе, посвященной белоэмиграции^[51]. Белое движение, потерпев поражение в Гражданской войне, продолжило борьбу против Советской России из-за рубежа. В деятельности созданных белоэмигрантских спецслужб принимали участие офицеры, служившие в разведывательных и контрразведывательных структурах белогвардейских режимов.

В историографии русского зарубежья белогвардейские спецслужбы не стали объектом внимания со стороны ученых-историков и участников Гражданской войны. Отчасти это объясняется тем, что документы, хранившиеся в Русском зарубежном историческом архиве в Праге, в межвоенный период оставались недоступными для исследователей. «Необходимо подчеркнуть, что Р.З.И. Архив (Русский зарубежный исторический архив. – Авт.) является в настоящее время и останется в ближайшие годы учреждением, которое лишь собирает документы и предохраняет их от возможной гибели, – писал в 1938 году директор архива Я. Славик. – Еще не пришло время для выполнения Р.З.И. Архивом второй своей задачи – быть сокровищницей исторических материалов, открытой для исследователей»^[52]. Но все случилось иначе. После окончания Второй мировой войны, в 1946 году, архив был вывезен в СССР.