Реклама
Супербестселлеры, которые все ненавидят
Что из нашего списка вы не читали?
9 августа празднуют Всемирный день книголюба. Мы в редакции решили отметить это нестандартно. Выбрали книги, которые многие ненавидят по разным причинам (из-за большого объема или необычных идей и сюжетов), но это не помешало романам стать супербестселлерами. Что из нашего списка вы еще не читали?
В конце статьи вас ждет сюрприз ;) Будьте внимательны, чтобы не пропустить👇
«Атлант расправил плечи», Айн Рэнд
В течение долгих лет роман, опубликованный 12 октября 1957 года, подвергался огромному количеству критики со стороны как интеллектуалов, которые отвергали концепцию индивидуализма (в большей степени это касалось людей, придерживающихся идеологии марксизма, ведь манифест писательницы декларировал капиталистические ценности и противопоставлял их ценностям коллективного общества), так и обычных читателей. Сразу после выхода книга получила ужасные отзывы. Литературные эксперты осуждали ее объем, ключевые идеи и прогнозировали дальнейшие перспективы на книжном рынке.
Что самое любопытное: на пренебрежительное отношение не скупились и консерваторы, и либералы. Правые увидели в ней пропаганду безбожия, а левые – посыл, что «жадность – это хорошо». Говорят, Рэнд плакала каждый раз, когда видела очередную разгромную рецензию. По мнению многих читателей (в т.ч. наших соотечественников), ее сочинения и сейчас несут в себе особенно опасную форму мысли – яростно либертарианскую, агрессивно антиправительственную, слепо выступающую за передачу власти корпорациям, а под постами в соцсетях можно увидеть множество гневных комментариев о том, как идеи автора разлагают молодежь и навязывают людям чуждые ценности.
Несмотря на такое сильное неприятие общественности, со временем книга не только вошла в топ продаж на Западе, но и стала своего рода библией многих выдающихся предпринимателей: от Алана Гринспена до скандального президента Дональда Трампа (который, будучи выходцем из американской бизнес-элиты, вдохновлялся ее идеями, о чем открыто говорил во многих интервью).
Западную общественность вдохновила история Айн Рэнд, которая эмигрировала из СССР в 1926 году, после того как большевики ворвались в аптеку ее отца, опечатали имущество и объявили его собственностью государства. Все почти по канонам Голливуда, куда писательница в скором времени и отправилась. Отлично вписалась в либеральную концепцию и сама идея свободного рынка, которая идеально сочеталась с философией американской мечты.
Можно по-разному относиться к личности Айн Рэнд, категорически отрицать или, напротив, черпать вдохновение в идеях ее книг, но будем честны: история успеха писательницы напрямую связана с таким же сильным провалом (и, безусловно, удачей, которая сопутствовала дальнейшему продвижению текстов Рэнд и хайпу вокруг нее).
«Бесконечная шутка», Дэвид Фостер Уоллес
Тысячестраничный роман выдающегося американского постмодерниста начал «шуметь» еще за долгие месяцы до выхода: о нем писали в каждом третьем литературном сообществе, с интригующим восторгом отзывались авторитетные критики и писатели и его упоминали в списках главных новинок года глянцевые СМИ. Хотя постмодернистская литература по-прежнему остается нишевой историей (будем честны: тяжело сравнивать ее коммерческий выхлоп с новинкой условного Стивена Кинга или условного Роберта Гэлбрейта, но в ту пору монументальный текст обсуждало большое количество людей, интересующихся литературой, а первый бумажный тираж и вовсе разлетелся с космической скоростью), «Бесконечная шутка» в полной мере оправдала статус мирового бестселлера.
Как это обычно и бывает, аудитория разделилась на две части: тех, кто боготворил «детище» Уоллеса, утверждая, что нужно трепетно перечитывать каждую его страницу, а «где-то на середине открывается второе дыхание», после которого многомерный пазл складывается воедино, и людей, считающих, что это «лютейшая графомания» и даже не стоит тратить на нее время. Как и в случае с Рэнд, оставим читателям пространство для собственного выбора, но заметим одну важную деталь: «Бесконечная шутка» – книга, которую нужно читать прямо сейчас (если уж и решились на это). К слову, в эту категорию попадает много авторов, имена которых не так хорошо знакомы российским читателям (тот же Денис Джонсон, Лорри Мур и множество других).
Интересный факт: в свое время книга оказала влияние на творчество известного современного писателя – Джонатана Франзена (позже он и сам признавал это в нескольких интервью, акцентируя внимание на том, что его целью было написать «великий американский роман»). Если даже такой известный автор, как Франзен, вдохновлялся «Шуткой», то, наверное, это как минимум говорит о том, что она достойна внимания (на самом деле ранее он вдохновлялся и еще более странным и непонятным для многих читателей Томасом Пинчоном).
За последние несколько лет ажиотаж вокруг книги утих (да и в целом все большее количество читателей делает выбор скорее в пользу развлекательной литературы), но главный труд Уоллеса все еще заставляет многих читателей ненавидеть его (хотя бы по той причине, что столь большой объем делает это произведение нечитаемым для 80% заинтригованной аудитории). Да и среди тех, кто все же приступает к нему, хватает людей, считающих, что «автор просто прикололся над читателем и написал откровенную галиматью». Так это или нет, каждый решит для себя сам. Однако «Бесконечная шутка» была, есть и будет великим романом (нравится это кому-то или нет).
«Фрэнни и Зуи», Дж. Д. Сэлинджер
Сразу после выхода, в далеком 1951 году, впоследствии самый известный роман Сэлинджера «Над пропастью во ржи» довольно быстро стал мировым бестселлером. Тираж книги составил около 60 млн экземпляров, а концептуальный замысел произведения оценили многие выдающиеся авторы того времени – от Уильяма Фолкнера до Владимира Набокова. В лекции по зарубежной литературе «О плохих писателях и хороших читателях» последний отмечал, что визитной карточкой автора является вдохновение.
«О нем редко пишут даже худшие критики нашей лучшей прозы. Я говорю “нашей” и говорю “прозы”, подразумевая произведения американской художественной литературы, включая собственные сочинения». Набоков был убежден: Сэлинджер входит в число главных литературных новаторов своей эпохи (наряду с Апдайком), – и здесь важно понимать, что это было сказано точно не для красного словца (ведь, в отличие от того же Фолкнера, проза Набокова была далеко не о представителях «потерянного поколения»), да и критерии хороших произведений у нобелевского лауреата были весьма завышенными. В список книг, которые получали похвалу, не попадали случайные тексты.
Если с книгой о жизни депрессивного подростка Холдена Колфилда плюс-минус все понятно (да, она до сих пор кажется многим читателям странной и частично непонятной, но так можно сказать про любое известное произведение: от «Вина из одуванчиков» Брэдбери, выбивающегося из общей стилистики работ фантаста, до условных «Цветов для Элджернона» Дэниела Киза), да и трудно поспорить с Набоковым, что Сэлинджер был одним из первых, кто «не просто описывал и рассказывал о жизни, но и показывал ее» (причем делал это в стилистике «великого американского романа» о жизни подростка – как у того же Марка Твена), то сборник – «Фрэнни и Зуи» (1961) – удостоился целого шквала критики.
В списке людей, которые написали разгромные рецензии на новинку, были и многие из близких друзей автора: упомянутый выше Джон Апдайк, Мэри Маккарти, Лайонел Триллинг, Джоан Дидион и ряд других известных писателей/журналистов. Это частично произошло по причине того, что Сэлинджер стал заложником сенсационного творения (как это бывает у некоторых музыкальных исполнителей: достаточно вспомнить тех же Eagles c их песней Hotel California, которая долгие годы была одним из главных американских хитов и оставила в тени другие, не менее прекрасные композиции, не достигнувшие, увы и ах, той же медийной планки).
«Немногие писатели после Джойса отважились бы на такое количество слов о событиях, которые являются чисто внутренними, и на дела, которые являются чисто разговорами», – сказал Джон Апдайк в обзоре New York Times. Недоброжелатели этой новинки встретили ее настолько же пылко, как и поклонники. Например, Джаред Малком в New Yorker отмечал, что изначальный критический прием этого произведения скорее напоминал «публичную порку». Сэлинджер определенно пошел на риск и не желал повторяться. Несмотря на «ледяной душ» со стороны коллег по писательскому цеху, повести «Фрэнни» и «Зуи» стали золотой классикой литературы ХХ века. И отличным уроком, что успех и признание довольно редко соседствуют друг с другом. Обычно происходит с точностью до наоборот.
«Сто лет одиночества», Габриэль Гарсиа Маркес
Самый известный роман в жанре магического реализма. Хроника семьи Буэндия из вымышленного городка Макондо. Старый род берет начало от властного Хосе Аркадио и его двоюродной сестры Урсулы. Кровное родство их союза стало проклятьем: потомки лишены способности любить и обречены на одиночество. В книге соседствуют обыденность и фантазия. Например, однажды на город обрушивается эпидемия забывчивости. Людям даже приходится подписывать окружающие их вещи. Излечить такой недуг может только волшебное зелье. По канонам магического реализма герои книги воспринимают все чудеса как должное. Впервые роман был опубликован в 1967 году тиражом 3000 копий. Сегодня же продано 30 млн в 35 странах мира!
«2666», Роберто Боланьо
События спорного романа чилийского прозаика и поэта развиваются в вымышленном городе Санта-Тереза на границе США и Мексики. Здесь почти каждый день убивают женщин, почему и кто – непонятно. Именно сюда приводит судьба героев Боланьо. Журналист и редактор афроамериканского издания Фейт приехал из Нью-Йорка, чтобы освещать боксерский поединок. Постепенно мужчина привыкает к странностям местных жителей и забывает о прежней жизни. Еще читатели познакомятся с четырьмя преподавателями немецкой словесности, которые без ума от творчества таинственного писателя Бенно фон Арчимбольди, которого никто никогда не видел. По слухам, прославленный автор находится где-то в деревне недалеко от Санта-Терезы. Профессор философии Амальфитано исколесил полмира в поисках смысла, но тоже окажется в забытом богом городке, теряя последние крупицы разума. И конечно, Боланьо не обойдет стороной того самого Бенно фон Арчимбольди.
Некоторые критики видели в этом персонаже альтер эго автора. Роман состоит из пяти частей, каждая посвящена отдельным героям, но всех связывает место действия. Это последняя книга писателя. Он планировал такую структуру, чтобы выпустить произведение в пяти отдельных томах. Так он хотел обеспечить детей после смерти, но не успел. После кончины родные решили не ломать целостность, и в итоге книга вышла сразу. Она получилась довольно объемной – 1350 страниц! Читается долго, непросто из-за особого слога писателя и разрозненности сюжета, но эта необычность и подкупает. За рубежом книга вышла в 2004-м, на русский перевели только в 2022-м. Несмотря на большое количество отрицательных отзывов (возможно, от неискушенных читателей), ее называют главной книгой XXI века.
«Иерусалим», Алан Мур
И снова магический реализм. События развиваются в Нортхемптоне, старинном английском городе, неподалеку от которого некогда армии Алой и Белой Розы встретились в последний раз. Именно в таких исторических декорациях мы встречаем безумную семью Верналлов. Вот только у Мура в реализм вплетается сказка. Время течет по-другому. Рядом с историческими персонажами вроде Томаса Кромвеля и дочери Джеймса Джойса разгуливают ангелы и демоны. Там даже голуби особенные: могут перелетать в иной мир через порталы. А еще в книге много философствований на тему иллюзорности всего, что нас окружает. Всем, кто любит подтексты, понравится. Однако поклонники прежнего творчества Алана Мура – именно он подарил миру комиксы «Хранители», «V – значит вендетта», «Лига выдающихся джентльменов» и «Бэтмен. Убийственная шутка» – его проявления в прозе не поняли и не оценили.
«Страна Чудес без тормозов и Конец света», Харуки Мураками
Говоря о творчестве Харуки Мураками, чаще вспоминают «Норвежский лес», «1Q84» или одну из книг «Трилогии крысы». «Страна чудес» же далеко не сразу полюбилась читателям и критикам. Действие романа разворачивается сразу в двух плоскостях: в «Стране чудес» речь идет о человеке, который научился использовать подсознание как ключ к шифру, придуманному Системой, а в «Конце света» главный герой читает старые сны в черепах умерших единорогов. Вам уже кажется, что причудливые сновидения видит не только главный герой, но и вы? Возможно, из-за слишком запутанного повествования и постмодернистских кружев из слов и образов этот роман Мураками оказался недооценен.
«Грозовой перевал», Эмили Бронте
Единственный роман Эмили Бронте в свое время наделал много шума. Нет, дело не в том, что автором оказалась женщина, – Бронте, как и ее сестры, издала роман под псевдонимом Эллис Белл. Возможно, критиков и читателей смутила жестокость, нехарактерная для произведений того времени. Роман изобилует драматическими подробностями жизни мелкопоместных дворян: найдется место интригам, мести, насилию и внезапным смертям. В центре повествования – жестокий и нелюдимый Хитклифф, которого когда-то усыновил глава семейства Эрншо. С ними, а также с Линтонами, его связывают поистине запутанные отношения: ближайшую подругу детства он мучительно ревнует, с кузенами постоянно ссорится, те в ответ унижают юношу с попустительства старших. Хеппи-энда в мрачном романе не ждите.
Еще одна причина, почему книга не полюбилась читателям, – фигура рассказчика. Мы узнаем драматические подробности жителей Уэст-Йоркшира от экономки Эллен Дин. В провинциальном поместье останавливается молодой лондонец мистер Локвуд. Проснувшись от кошмара, в котором его преследовал призрак бывшей хозяйки дома, он просит Эллен рассказать, что происходит в Скворцах и Грозовом Перевале. Той известно далеко не все, и читателю приходится искать недостающие кусочки пазла самостоятельно.
«Страдания юного Вертера», Иоганн Гете
Этот эпистолярный роман, увидевший свет в 1774 году, как раз полюбился и критикам, и читателям. Романтические порывы героев, акцент на их чувствах и переживаниях противопоставлялись уже поднадоевшим и не оправдавшим себя надеждам на строгий рационализм эпохи Просвещения. Книга стала своеобразной предтечей романтизма и одним из первых примеров литературы сентиментализма, где как раз чувства и выходят на первый план.
Молодой художник Вертер влюблен в Лотту, но та обручена с другим. Страдая от невозможности быть с любимой, а также от лицемерности общества, в котором живет, он в итоге решает прекратить мучения единственным способом, который его романтическая натура приемлет, – самоубийством.
Здесь-то и кроется проблема романа: почти сразу же после выхода книги по Европе прокатилась волна самоубийств в подражание герою! «Страдания юного Вертера» в ряде государств поспешили запретить.
