Бюро слухов

Героиня рассказывает, как они с мужем поженились и как растили дочь. Всякие банальности и бытовуха, по сути, но под оригинальным углом зрения. По началу кажется, что это просто набор отвлеченных зарисовок, но только каждая из них говорящая, она показывает определенное событие. Все составляющие бестселлера на месте: цитаты великих, псевдофилософия "прожисть", семейная драма, детишечки-какашечки, измена мужа, всякие списки, странно, что еще рецепта пирога не было. Читается очень легко. Однако за этой легкостью угадывается очень большая работа. В авторской речи видна ирония. И вот я думаю: насколько американская ирония отличается от российской – злой, желчной. У Оффилл ирония грустная, но какая-то легкая, как лучи света сквозь холодную воду. О книге можно сказать, что она терапевтическая, многие женщины найдут в ней совпадения со своим опытом, переживут его вместе с автором и выйдут обновленными, потому что книга все же дает надежду на то, что из самой тяжелой ситуации можно найти выход.

Странная книга, в хорошем смысле слова. 150 страниц в читалке, без малого двести в бумаге, но текст настолько плотный, что я читала довольно долго, размышляя чуть ли не над каждым абзацем. Образный язык почти непереводимый, в переводе очарование точно потеряется вместе с ритмом, но был бы интересный лингвистический опыт (может, как-нибудь...). Все герои безымянные, о них нам известно не так много: жена преподает писательское мастерство и пишет книги как под своим именем, так и ради денег подрабатывает литературным негром, муж музыкант и композитор, но пишет не гениальные симфонии, а джинглы к рекламе, опять же ради денег. У них маленькая дочь, которая для жены-матери в одно время стала центром вселенной, а оставшийся обделенным вниманием муж начал ходить налево. История проста как три рубля, на каждой лестничной клетке считай есть такая семья. Но у Оффил получилось передать тревожность, поток сознания женщины с острым умом, запертым в клетке бытовухи. Набравший больше всего лайков на гудридс отзыв на эту книгу состоит из одной емкой строки: "I underlined basically the entire novel" ("Я подчеркнул почти весь роман"), и это, черт возьми, действительно так. На тридцатой странице я устала переписывать фразы в цитатник и решила запихнуть туда весь роман полностью.

Вот несколько (даю и оригинал, заценить язык): Women almost never become art monsters because art monsters only concern themselves with art, never mundane things. (Женщины почти никогда не добиваются успехов в искусстве, потому что творцы искусства озабочены только им и не обращают внимания на окружающие их обыденные вещи)

There are 121 states of consciousness. Of these, only three involve misery or suffering. Most humans spend their time moving back and forth between these three. (Существует сто двадцать одно состояние сознания. Только в трех из них присутствуют мучения и страдания. Жизни большинства людей проходят в постоянном перемещении между этими тремя состояниями)

And that phrase — “sleeping like a baby”. Some blonde said it blithely on the subway the other day. I wanted to lie down next to her and scream for five hours in her ear. (И это выражение "спать как младенец". Позавчера его ляпнула какая-то блондинка в электричке. Мне захотелось улечься рядом с ней и пять часов орать ей на ухо, не умолкая).

That all are born radiating light but that this light diminished slowly (if one was lucky) or abruptly (if one was not). But the shocking thing, the unbearable thing it seemed, was that the natural order was for this light to vanish. It hung on sometimes through the twenties, a glint here or there in thirties, and then almost always the eyes went dark. (Что все при рождении излучают свет, но он со временем тускнеет постепенно (если повезет) или сразу (если нет). Но что самое поразительное и кажущееся невыносимым: естественность этого процесса. Пока вам двадцать лет, огонек еще светится, в тридцать лишь мелькает иногда, а после сорока глаза почти всегда затухают)

Advice for wives circa 1896: The indiscriminate reading of novels is one of the most injurious habits to which a married woman can be subject. Besides the false views of human nature it will impart ... it produces an indifference to the performance of domestic duties, and contempt for ordinary realities. (Совет для жен, примерно 1896 год: Неограниченное чтение романов - одна из самых вредных привычек, которыми может обзавестись замужняя женщина. Помимо ложных представлений о человеческой природе, почерпнутых из этих книг... привычка читать рождает в женщине равнодушие к домашним делам и презрение к обычной действительности). - Черт, а правы были авторы этого совета =))

When God is a father, he is said to be elsewhere. When God is a mother, she is said to be everywhere. (Если бог в религии отец, о нем говорят, что он где-то там, а если мать - то везде).

Here is what happens in middle age: some friends and acquaintances who were merely eccentric for years become unmistakably mad. (Вот что случается в среднем возрасте: друзья и знакомые, которые годами вели себя всего-навсего эксцентрично, становятся по-настоящему сумасшедшими).

The undergrads get the suicide jokes, but the ones about divorce go right over their heads. (Студенты понимают шутки о самоубийствах, но до анекдотов о разводах еще не доросли).

The Zen master Ikkyu was once asked to write a distillation of the highest wisdom. Ikkyu wrote only one word: Attention. The visitor was displeased. “Is that all?” So Ikkyu obliged him. Two words now. Attention. Attention. (Однажды учителя дзэн Иккю попросили написать изречение великой мудрости. Иккю сразу же взял кисточку и написал слово «внимание». — И это всё? — недовольно спросил тот человек. Иккю написал тогда два раза подряд: «Внимание. Внимание».)

У нас эту книгу вряд ли издадут, потому что заумь, постмодерн и вообще. Но мне она очень понравилась и останется со мной надолго.

Есть он, она, их дочь. Имён нет. С именами было бы слишком просто. Сюжета тоже нет. Он облегчает жизнь. Но есть слова и есть ситуация.

Ситуация стара, как мир. Они встретились, влюбились, поженились, родили дочь. Вообще она не планировала выходить замуж. Она лелеяла идею стать великим деятелем искусств. Но женщина не может стать великим деятелем искусств, так как есть немытая посуда, бесчинствующие клопы, забитый слив, голодный ребёнок и необласканный муж. А плохо обласканный муж рано или поздно начинает смотреть в лес.

О лесе жена узнала потом, но не поверила. Всё лежало на поверхности, но она не думала, что такое может случиться с ними. Ведь есть любовь, есть дочь, есть общее настоящее. Но та другая моложе. И красивее. И музыку теперь он посылает той, другой. И ролики, в которых морская свинка ест арбуз... Любит ли он жену? Наверное, да. Но и ту другую тоже немножко любит. Или не любит. "Ты должна была понять" – ей все это твердят.

Как быть? Как жить? Уйти? Простить? Убить? Кого? Его? Её? Обоих? Думать страшно. Думать больно. Она не будет думать, она пойдёт на йогу. Иногда она принимает сложную позу и начинает плакать. По ночам, когда дочь укладывается спать, они с мужем ссорятся громким шёпотом и устраивают разбор взаимных обид в Маленьком Театре Обиженных Чувств. Она виновата? Нет ничего важнее хорошей жены и ничего ужаснее жены плохой.

Вся книга – поток сознания, нарастание взволнованной тревожности. Душевные метания полярных противоречий и глобальная проблема самоидентификации, пробуксовывающие процесс самореализации. Понять и простить – это, конечно, похвально. Но восстанет ли из пепла раз оплёванное доверие?..

"Три вещи, которые обо мне никогда не говорили: Как у тебя все просто! Ты очень загадочная. Ты слишком несерьезна"

Эта книга напоминает мне детскую головоломку в черно-белом формате – найти пять кошек на картинке. И ты разглядываешь дом, двор, бельевую веревку, мусорный бак, забор, дерево, припаркованную машину и обнаруживаешь черный хвост, лапу, уши или свернувшуюся калачиком кошку на афише. Кошек должно быть пять, думаешь ты, и продолжаешь искать. Я читаю книгу «Бюро слухов» и тревожность главной героини, микроскопические сигналы, которые предупреждают «Внимание! Скоро ваша жизнь отправится в тартарары», не дают мне покоя. Я жду трагической развязки. Я жду какого-то конфликта, печального события, которое всё изменит. И дожидаюсь. Да, об этом написано в аннотации, но я все равно не хочу оставлять спойлеров.

Интересно. Интересно как героиня говорит – я ничего не знала, не понимала, не предчувствовала. Интересно, как повествование сразу становится от третьего лица. Интересно, как она вмиг теряет идентификацию, как автоматически слетает маска непредвзятости и объективности. Как она переходит в режим «выжить/ выдержать» и вдруг оказывается, что прежняя тревога и волнения и гроша ломаного не стоили. Все познается в сравнении.

Не смотря на какие-то триггерные отправные точки сюжета, этот роман Оффилл мне понравился гораздо больше. Может потому, что эта драма как-то разбавила ровный сюжет? Или потому что писательница написала настолько искренне и от души, что сопереживаешь ее героине всем сердцем (хотя лично я не переживала такого опыта, но мне ее как-то стало жаль). Здесь для меня было меньше милых цитат и метких сравнений, зато было больше рефлексии, попытки увидеть себя и свое место в масштабах целого мира. Маленькая вселенная «Бюро слухов»))

Оффилл хорошо пишет. Легко. Не замечаешь, как включаешься в книгу на уровне всех органов чувств, и даже чужое и далекое вызывает сопереживание и понимание. Крохотная книга оставляет маленький и четкий отпечаток в сознании. Книга для слишком тревожных людей. Роман для тех, кто любит читать книги про семейный кризис и поиски себя.

«Есть притча об узнике из Алькатраса, который коротал вечера в одиночной камере, бросая на пол пуговку и потом пытаясь найти ее в полной темноте. Я проводила ночи точно так же – до самого рассвета. Только без пуговки. Во всех других отношениях мои ночи ничем не отличались от его вечеров»

Если бы я знала, что всё, что будет под обложкой, написано уже на ней, приправлено умными изречениями и записано отрывистыми дневниковыми записями без начала и конца, то никогда бы не потратила несколько часов своей жизни на это. Никаких имён: он, она, муж, мать мужа, жена, Р., С., сестра. Возможно проникнуться симпатией к кому-то, у кого нет даже человеческих имён, а первая часть книги от «я», а потом, резко, внезапно, «я» становится «женой», которая пошла, пришла, подумала, но, что в первой, что во второй части — это один и тот же персонаж?

Влюбились, женились, родили ребёнка, стали друг другу чужими, ссорились, мирились… и у меня это звучит гораздо более связанно, чем у Дженни Оффилл. Текст рваный, мысли обрывочны. Зачем?