Мёртвый дух

Запомним его имя, а пока перенесемся из Москвы в Париж.

Не так давно г. Святополк прочел здесь литературную лекцию. По тону и по форме она вполне соответствовала всем его писаниям. Несколько обветшавшие приемы – «эпатированья буржуа», вроде извинений, что ему приходится упомянуть имя такого старого и ненужного писателя, как Достоевский. И, конечно, – очень затрудненная русская речь. Свои познания в русском языке г. Святополк думает пополнить, изучая его, последнее время, по СССР-ским писателям; и делает заметные успехи. Выучив, например, песенку:

 
Эх, яблочко, куды котишься,
В Вечека попадешь, не воротишься,
 

Он уже смело и серьезно пишет: «Британский музей ко мне не прикотится».

Слушатели, самые невинные и простодушные, от одного тона и формы лекции пришли в какое-то интуитивно-тревожно состояние: что, мол, это? Воздухом полузабытым пахнуло…

Но оставим и слушателей, и впечатления. Будем говорить о факте. Факт не таков: доклад г. Святополка – есть переложение (м. б., даже менее удачное) статьи Бардина, руководителя «На Посту», напечатанной в одной из первых книжек «Красной Нови» за 1925 г.

Статья Бардина называется «Гиппократово лицо». Ее тема – мотив смерти у предреволюционных, буржуазных писателей, их «предсмертное» мироощущение и т. д.

Лекция Святополка называется (по теме) «Культура смерти в русской предреволюционной литературе», и, чтобы даже внешне не отходить от московского подлинника, парижский лектор не раз повторял выражение «Гиппократово лицо».