Читать книгу: «Предвестники»

Антону, который всегда в меня верил

Пролог

В каждом мире свои боги. Где-то выдуманные, где-то настоящие. Одни молятся им, другие проклинают, третьи вовсе не подозревают об их существовании.

На планете Э́рден богов было трое. Откуда они взялись, никто не знал, но в летописях упоминалось, что прибыли боги издалека, и что они связаны друг с другом родственными узами. Возможно, божествам показалось символичным, что на планете три материка, и они решили остаться.

От людей они не прятались, но видели богов редко – у них была своя жизнь, скрытая от любопытных глаз, да и в мир людей они особо не вмешивались, разве что наделяли избранных необычными дарованиями, да и только. На каждом континенте одного из богов чтили больше остальных, называя его Покровителем.

На самом крупном материке – Э́рии – Покровителем являлся Продро́мус. Те люди, которые встречались с ним, описывали его как величественного косматого зверя. Он был добрым Покровителем, который направлял тех, кто в этом нуждался, и даже основал Орден Посвящённых, в котором передавал знания людям и открывал им тайны грядущего. Продромус отмечал некоторых эриянцев своеобразным даром предсказания – вещими снами, которые называли Предвестиями.

На втором по величине материке Зе́нре Покровителем был Бур, похожий на огромную птицу. Его видели реже, чем Продромуса, он предпочитал общаться лишь с элитой общества – королевской семьёй и её ближайшим окружением. Их он наделял необычайными физическими способностями: кто-то мог бежать быстрее ветра, другие взглядом поднимали предметы, третьи обладали небывалой зоркостью. В Зенре была самая многочисленная и подготовленная армия, наводящая немалый страх на соседей. Бур готовил зенрайцев к Священной войне, о которой вещали предсказатели Эрии, и писали в своих книгах судеб монахи Ти́врии.

Тиврия – третий материк, который находился в южной части планеты, был малонаселённым. Виной всему был климат – весь континент был покрыт пустынями, а небольшие оазисы, где произрастали тропические леса, населял загадочный народ, поклонявшийся Покровительнице Гирге́не. Гиргена никогда не представала взору людей, но на мозаике в храмах её изображали крупным пресмыкающимся. Монахов, особо преданных ей, Гиргена одаривала способностью к гипнозу, сопротивляться которому было невозможно.

Покровители неохотно общались друг с другом, но жили они мирно и не ссорились. Долгое время и люди с разных материков также не враждовали между собой – им уже хватило войн, которые чуть не уничтожили планету. Но так было до тех пор, пока один из Покровителей не нарушил данное им обещание…

***

В то утро Кей проснулась рано, ещё до рассвета. Она опять видела Предвестие. Это Предвестие ей снилось чаще прочих, хотя ничего особенного в нём она не находила. Как это часто бывает в Предвестии, Кей на всё смотрела глазами другого человека, поэтому ей сложно было бы описать того, кем она в нём была. Наверное, это была молодая женщина, по крайней мере, Кей так казалось. Женщина быстро бежала по лесу, хватаясь за острые ветки, чтобы не увязнуть в липкой грязи. Судя по всему, она спешила и хотела срезать путь. Лес был густой, и деревья в основном были невоспламеняющиеся. Но Кей вместе с этой девушкой ясно чувствовала запах дыма, и от этого ей делалось дурно. Такой дым случается исключительно на «пепелище» – так называли не все места, где был пожар, а лишь сгоревшие дома на деревьях.

Кей мало знала о Предвестиях. В их семье было не принято это обсуждать, в школе никого с таким даром она не встречала. Всё, что она знала, это что Предвестие похоже на вещий сон, события которого случатся наяву, и чаще всего с кем-нибудь незнакомым. Также Кей знала, что те события, которые показывают эти видения, можно предотвратить, но для этого нужно найти человека из Предвестия. Некоторые люди тратили на поиски много лет, но редко достигали успеха. Зачем всё это нужно, Кей не понимала.

«Интересно, – подумала она, – а Продромус хочет предотвратить это событие? Если да – то почему сам это не сделает, а если нет – то зачем показывает? Непонятно».

Потихоньку, чтобы никого не разбудить, она побрела на кухню. В предутреннем сумраке всё выглядело непривычно и пугающе. Кей включила лампу. Уютный, мягкий свет, знакомые запахи травяного чая и свежего печенья, которое сестра испекла вечером, успокоили её. Она села за стол и, наполнив стакан, медленно выпила тёплую и оттого немного неприятную воду.

– Ты почему не спишь? – услышала она. – Снова Предвестие?

Обернувшись, Кей увидела отца. Он стоял в дверях, и, глядя на него, Кей сразу поняла, что сегодня он не ложился и работал всю ночь – рубашка была мятая, волосы взъерошены его обычным движением руки, когда он над чем-то думает, а глаза были усталые и потухшие, их ярко-голубой цвет сменился на сизую дымку. Теперь понятно, кто тут ночью заваривал чай.

– Да, – кивнула она. – То, жуткое, про лес и пепелище. До сих пор запах гари чудится. Как думаешь, я могла бы отыскать её и предупредить? Вдруг на этом пепелище погиб кто-то из её близких? Я должна это сделать, да? И зачем только нужны эти Предвестия!

– Не знаю, Кей, я не разбираюсь в Предвестиях, – сказал Джоули, обнимая дочь. – Но я уверен, что настанет день, когда ты узнаешь больше, чем сейчас. Не стоит переживать, впереди и так…

Он умолк, не договорив, как часто с ним случалось, когда заходила речь о будущем. Кей показалось, что за этими словами отца стоит что-то серьёзное, но не стала спрашивать, что он имеет в виду. Всю свою жизнь Кей чувствовала, что отец что-то скрывает от неё, но почему-то ей было страшно узнать эту тайну.

– Иди-ка, подремли, – сказал отец. – До школы ещё пара часов, есть время поспать.

– А ты? Почему не спишь? Опять срочная работа?

– Да, – ответил Джоули. – Я делал расчёты, а теперь мне нужно на Кра́винское плато, в мой тайничок – хочу кое-что опробовать. Когда вернусь, поговорим ещё.

– Хорошо, – согласилась Кей, чмокнула отца в щёку и пошла наверх.

***

Утро наступило погожее и тёплое. Кей ещё не открыла глаза, но уже поняла это. Последнюю неделю погода была ненастной и прохладной, а сегодня весна наконец-то победила: раздавались жизнерадостные трели улана, тёплый ветер, шевелящий занавески, принёс запах прелой земли и первой зелени.

– Кей, просыпайся, опоздаешь в школу! – услышала она голос сестры.

– Уже встаю, – неохотно отозвалась Кей.

Она поднялась и увидела, что комната наполнена зеленоватым светом.

– Неужели аримит распустился? – воскликнула она и побежала к окну.

Распахнув рамы, Кей выглянула наружу, чтобы осмотреть всё дерево. Вечером на аримите не было ни одного листочка, хотя почки набухли и пахли терпкой смолой. Сегодня большинство из них лопнуло, освобождая пушистые перья зелёных листьев. Чешуйки почек ещё висели на основании, но лёгкий ветер постепенно сдувал их вниз, и под деревом вся земля уже успела покрыться ими, словно розовым снегом. Лучи На́ила, проходя через листву, становились немного зелёными.

– Кей, немедленно прекрати, ты вывалишься из окна! – приказала Ди.

Кей закатила глаза, всем видом показывая абсурдность подобного предположения. Но тем не менее послушалась сестру – ссориться с самого утра ей совсем не хотелось.

– Ди, а правда, что, когда встречаются разлучённые влюблённые, свет Наила становится зелёным? – спросила она у сестры. – Была же какая-то древняя магия, ещё до того, как пришли Покровители?

– Ой, ну что за чушь, – нахмурилась Ди, – где ты собираешь все эти глупости? Я понимаю, когда десятилетние девочки рассказывают подобную ерунду, но тебе скоро пятнадцать, уже давно пора повзрослеть, – Ди недовольно покачала головой. – Идём завтракать.

Не дожидаясь сестру, она пошла вниз.

– Ага, я сейчас, – сказала ей вслед Кей и тихонько, чтобы Ди не услышала, прошептала: «Вот зануда!».

Через пять минут она тоже спустилась на кухню. Мама и Ди завтракали, обсуждая перспективы дальнейшего обучения Ди, которая в этом году сдавала выпускные экзамены. Полгода назад она ездила по обмену в один из лучших университетов Зенры, и всерьёз подумывала о том, чтобы подать туда документы. Кей взяла печенье и быстро съела, ничем не запивая.

– Кей, будь добра, позавтракай нормально, – сказала Арелия.

– Мам, я не хочу, можно, я в школе поем? – умоляющим тоном протянула Кей. – У меня нет аппетита.

– Появится во время еды, – отрезала мама и поставила перед ней тарелку с остывшим омлетом.

Кей вздохнула и принялась есть. Если бы папа был дома, ей, может, и удалось бы отвертеться от завтрака, но мама на этот счёт всегда была непреклонна. Неохотно ковыряясь в порции омлета, она делала вид, что ела, растягивая время до того момента, когда будет пора выходить. Хорошо, что Ди отвлекала маму разговорами об университете, и Кей удалось оставить добрую половину порции на тарелке.

***

Учиться в этот день было невозможно: воздух наполнился летним теплом, поэтому корпеть в душных классах и решать уравнения никто не хотел. На переменах только и говорили о том, на каких деревьях уже распустились листья. Все жили на разных деревьях, и каждый год первыми покрывались листвой то одни, то другие. После влажной зимы обычно сначала появлялись листья на висега́тах, а в сухие годы – на тёсах и аримитах. Как только появлялась листва на всех деревьях, устанавливалась жаркая погода, и начинались постоянные ливни с грозами, что часто заканчивалось наводнениями из-за того, что река Алистан, протекающая через город, выходила из берегов. Для взрослых лето всегда было непростым временем, но дети ждали его с нетерпением, потому что это означало окончание занятий. Поэтому все разговоры рано или поздно сводились к тому, когда же все деревья покроются листвой, и в город придут дожди и жара.

После обмена новостями стало понятно, что пока листья появились только на аримитах, крёсах и па́рубах. На некоторых деревьях почки только-только набухли, из чего следовало, что занятия продлятся ещё пару-тройку недель. Кей это не радовало – в отличие от сестры сидеть над учебниками ей не нравилось, так как большинство школьных предметов были ей скучны.

– А кто-нибудь знает, появились ли листья на тьянах? – спросил кто-то из девочек.

Роб с гордостью поделился только ему известной информацией:

– Ещё вчера, – сказал он, самодовольно улыбаясь, – на выходных я смогу посмотреть, папа обещал провести меня к нему.

Отец Роба работал в заповеднике, который находился недалеко от города Номияна, в котором они жили. Там сохранились целые тьяновые рощи, и много диких животных. Тьяны иногда встречались и в обычных лесах, но редко и, как правило, в самой глуши.

В небольших городках южной Эрии многие дома стояли на деревьях, что в настоящее время скорее было данью традициям, чем необходимостью, на западе и севере материка такого не было. Изначально дома ставили на деревья из-за постоянных наводнений и гнуса. Кроме того, существовало суеверие о том, что, если поставить дом на земле, злые духи могут утащить ребёнка. Со временем в злых духов верить перестали, с наводнением и гнусом научились бороться иными способами, и на большей части Эрии подобные дома исчезли. Но на юге наводнения всё ещё случались, поэтому дома строили по-прежнему на деревьях, хотя большинство общественных зданий уже давно возводили на сваях, вбитых в землю – это было удобнее и дешевле. К тому же в грозовые месяцы деревья иногда загорались, и тогда на месте дома оставалось пепелище. Этого все боялись. Раньше такое происходило нечасто – иногда несколько лет подряд в их городке не было ни одного пепелища, однако в прошлом году случилось целых три. Один из тех домов стоял на аримите, хотя считалось, что аримиты редко загораются, поэтому они чаще выбирались для строительства жилья и так дорого стоили. Ещё реже воспламенялись тёсы, и совсем никогда – тьяны. Поэтому все мечтали жить на тьянах, но они всегда были редкими, а сейчас так и подавно. Те, кто побогаче, могли позволить себе дома на тёсах, в основном же для домов выбирали аримиты, висегаты и парубы.

Роб начал что-то ещё рассказывать про тьяны, а Кей вспомнила о том, что ей как-то говорил отец. Когда-то давно тьянов было много, но буквально за один год они все погибли, высохли, как будто их корни перестали качать воду. Как ни старались биологи найти причину, ничего у них не получалось. Но и это не главное. Вроде какой-то папин друг, изучавший деревья, выяснил, что раньше пепелищ было раз в сто меньше, так, что многие люди за всю жизнь не встречали ни одного. И вот эти два события случились одновременно – исчезли тьяны и начали загораться деревья. Странно, что в учебниках об этом не говорилось ни слова.

Внезапно раздался сигнал тревоги. Последний раз Кей его слышала пять лет назад, когда был взрыв на заводе, далеко от школы, но всё равно была вероятность отравления, и детей эвакуировали в безопасную зону. Тогда Кей сначала немного встревожилась, но вскоре это стало походить на некое приключение, ещё и уроки отменили. Испугалась тогда только мама, она целый месяц встречала их с сестрой из школы и не отпускала далеко гулять.

Но на этот раз Кей по-настоящему забеспокоилась, и не потому, что переживала за себя или родителей – и школа, и дом были далеко от объектов, представляющих опасность. Испугалась она потому, что она прекрасно знала, к чему может привести авария – последние несколько лет её отец работал в экологическом комитете, и его всегда привлекали при чрезвычайных ситуациях. Если даже никто из людей не пострадает при утечке химикатов, последние животные, которые ещё остались на планете, могут оказаться на грани исчезновения.

По радио объявляли план эвакуации. Аро́а Тина, их классная руководительница, быстро собрала класс, раздала защитные маски и повела всех к выходу. Некоторые из мальчишек сняли их, но ароа Тина прикрикнула:

– Ну-ка наденьте! Отравитесь, а мне за вас отвечать. Кто знает, сколько там этой гадости утекло, а она смертельно опасная – слышите меня? Газопроводы на Кравинском взорвались…

Дальше Кей уже не слушала. «Мне нужно на Кравинское плато, в мой тайничок». Её сердце лихорадочно билось, а руки дрожали. Вот теперь она на самом деле была напугана. Чтобы не впадать в панику, Кей принялась составлять логическую цепочку, она всегда так делала, этому её научил отец. Итак, папа обычно работает только в «тайничке», а это настоящий подземный бункер. Он сказал, что вернётся вечером, значит, работа долгая, и он ещё там, поэтому есть надежда, что пока папа в безопасности. Вот если бы узнать, поднимается этот газ вверх или опускается вниз…

Кей хотела спросить у ароа Тины, что это за газ, но поняла, что от этого не будет никакого смысла – химию она знала так себе, а учительница вела гуманитарные дисциплины. Да и что это даст – в любом случае необходимо попасть на Кравинское плато и предупредить папу. Всё было бы проще, если бы там ловила связь, но рядом были какие-то закрытые объекты, поэтому вышки там не ставили. Отец ей рассказывал об этом, но Кей тогда невнимательно его слушала.

Пока они шли по школьным коридорам, Кей отчаянно перебирала все возможные варианты. Как говорит папа, начинать нужно с начала, а, значит, задача номер один – это как-то укрыться от ароа Тины. Вторая задача – попытаться добраться до Кравинского плато, и уже третья – предупредить отца. Сейчас Кей должна сосредоточиться на первой. Ей пришла в голову мысль, как можно попробовать улизнуть от учительницы, и она сразу приступила к её осуществлению, так как времени было катастрофически мало.

– Ароа Тина, – позвала она дрожащим от волнения голосом, которое вполне можно было принять за страх, – я так боюсь, разрешите мне найти Ди и отправиться с её классом?

Учительница недоумённо посмотрела на Кей.

– Деточка, ну чего ты так перепугалась, безусловно, это всё не шутки, но вряд ли с нами может случиться что-то опасное, особенно если мы все будем следовать инструкциям. А они гласят… – начала она, но Кей её перебила:

– Там мой папа, – решила признаться она, – он сегодня утром туда поехал.

Ароа Тина немного смягчилась:

– Давай сделаем так: когда мы спустимся во двор, я передам тебя ароа Эрике, но только если она согласится.

Ароа Эрика руководила классом Ди, и она была не такой внимательной и ответственной, как ароа Тина, поэтому ускользнуть от неё будет куда проще, и Кей благодарно кивнула.

Во дворе по счастливой случайности класс Ди был совсем рядом, и Кей разрешили присоединиться к нему. Ди заметно переживала – смуглая кожа побледнела, зрачки расширились, отчего её и без того большие глаза казались огромными.

– Кей, – выдохнула она, – как хорошо, что ты здесь. Я так боялась, что ты совершишь какую-нибудь глупость!

– Ди, его надо предупредить!

– Ненормальная, – зашипела Ди. – Как ты собираешься это сделать? Там опасно, ты это понимаешь?

– Ди, прикрой меня ладно? – перебила её Кей, и не успела Ди возразить, как Кей скрылась в толпе, воспользовавшись суматохой при посадке в реты.

Кей старалась не привлекать к себе внимания и перебиралась от одной группы школьников к другой. Когда она оказалась на окраине двора, пришлось немного подождать, прежде чем ей удалось нырнуть в кусты и прошмыгнуть во внутренний двор здания, где никого не было видно. Там она почувствовала себя в относительной безопасности.

Теперь необходимо решать вторую задачу. Как попасть на Кравинское плато? Оно недалеко отсюда, но транспорт наверняка не ходит, и куча всяких спецслужб уже там. Кей понимала, что быстро попасть туда можно на рете, только где его взять? У Кей был один знакомый с личным ретом, правда, вероятность найти его сейчас крайне мала. Но Кей решила проверить стадион, на котором он часто бывал, тем более что тот находился в двух шагах от школы.

Стадион выглядел непривычно пустым и тихим, не было никаких сомнений, что на нём нет ни души. Кей осмотрелась по сторонам. Утреннее тепло сменилось жарой, но её пробирала дрожь. Яркий свет, зелёная трава, свежие весенние запахи – всё это казалось сейчас каким-то неуместным и диким. Для такого дня больше бы подошло хмурое небо, затяжной дождь, завывающий ветер или что-то подобное. «Как же мне найти Брента», – думала Кей, но решения не находила. Она впервые пожалела, что избегала его, побаиваясь, что интерес Брента к ней может быть более чем просто дружеским. В принципе, ей нравился Брент, но что-то в нём было странное, даже пугающее. Если бы у Кей спросили, что в нём не так, она бы не смогла ответить. Он был добр к ней и Ди, и всегда помогал им. «На этот раз это было бы кстати, – подумала она. – Ну, где ты, Брент?».

– Не меня ищешь? – услышала она знакомый голос.

– Что ты здесь делаешь? – вырвалось у Кей.

– То же самое я могу спросить у тебя, – ответил он. – Почему ты не отправилась с остальными на ретах?

Кей удивилась такому совпадению, но подобное уже случалось – когда ей был необходим Брент, он всегда оказывался рядом. Теперь нужно было как-то уговорить его отвезти её к отцу. Можно было бы что-нибудь сочинить, но каждая минута была на счету, поэтому она решила быть предельно откровенной.

– Мне нужно на Кравинское плато. Там мой папа, у него там есть тайничок, в котором он работает. Будет сидеть в нём до вечера, я уверена, так что сейчас он в безопасности. Но на Кравинском нет связи, поэтому папа не знает про взрыв.

Брент нахмурился и произнёс:

– Хочешь сказать, что предупредить его должна ты? Отправиться на Кравинское плато? Это невозможно!

Кей ожидала подобную реакцию и уже приготовила следующий аргумент:

– Если ты меня не отвезёшь туда, я возьму лодку, – сказала она с отчаянием. – У нас с папой есть, к вечеру я, может быть, и успею добраться.

Это была правда, лодка у них была, и Кей даже неплохо ею управляла. Но успеть на ней к вечеру на Кравинское плато было бы затруднительно.

– Кей, ну что ты можешь сделать в этой ситуации? Даже если попадёшь туда, не факт, что у тебя получится найти отца. Там сейчас первый класс опасности, народу тьма, уж, наверное, найдётся кто-нибудь, чтобы предупредить его. Давай я отправлю по рации сообщение, ты только скажи где он.

Кей покачала головой. В этом был определённый смысл, но, во-первых, найти тайник не так-то просто, а, во-вторых, отец просил её никому о нём не рассказывать, а она и так уже проболталась Бренту. Хотя Джоули не говорил об этом Кей, она понимала, что он не зря там прячется – занимается чем-то не совсем законным, как и тогда, когда на него завели дело и уволили из министерства.

– Так как ты здесь оказался? – Кей решила сменить тему, чтобы не распространяться обо всём этом.

– Я же говорил, что учусь в Академии ЧС, нам сразу сообщили об аварии и отправили помогать эвакуировать школьников. Я встретил твою сестру, ну и …

– Ясно, – перебила Кей. – Раз уж бросил работу, чтобы найти меня, глупо будет не помочь, ты же знаешь, с твоей помощью или без неё я доберусь туда.

Брент шумно вздохнул и сказал:

– Я так и думал, что не смогу тебя отговорить. Ну что ж, пошли. Только пообещай слушаться меня во всём, понятно? Не хватало ещё из Академии из-за тебя вылететь.

Кей с надеждой спросила:

– Как ты думаешь, с моим отцом всё в порядке? Раз ты знаешь, что там случилось…

– Хотелось бы тебя обнадёжить, но там на самом деле произошло что-то странное, – ответил Брент. – Пошли, я оставил рет рядом.

Кей пошла за Брентом. Её мысли путались так, что сложно было ухватиться хотя бы за одну из них. Происходящее походило на сон, а не реальность, как будто она видела Предвестие. Только на этот раз в Предвестии была она сама.

Рет и впрямь стоял сразу за стадионом. Округлая кабина была покрыта серо-коричневой краской, которая во многих местах облупилась, стёкла были тонированные, а на дверце синим цветом был нарисован непонятный знак. Кей осмотрелась по сторонам и, убедившись, что никого нет рядом, села в рет. Она украдкой разглядела его изнутри и изумилась – в таком высококлассном рете она ни разу не была. Снаружи он ничем не отличался от обычного, а внутри был на порядок лучше тех ретов, которые Кей видела раньше. Панель управления была сложная, с множеством датчиков, всё вокруг такое новое и блестящее, словно он только что сошёл с конвейера, кресла кожаные, мягкие и удобные, с незнакомым механизмом внизу. «Наверное, катапультирование, – решила Кей, – надо будет расспросить у него потом, где он взял такой крутой рет».

– Держи, – Брент протянул ей шлем, тоже непохожий на те, которыми раньше пользовалась Кей. – В нём есть защитная маска, поэтому не снимай, пока я не скажу.

Винты бесшумно закрутились, и рет стремительно взмыл в воздух. По дороге они молчали, Брент сосредоточенно вёл рет, а Кей мысленно подгоняла его: «Ну, давай же, быстрее…». На подлёте к Кравинскому плато на экране у Брента появились мигающие огоньки и послышались неритмичные сигналы, похожие на передачу сообщения двузначным кодом.

– Что это? – спросила Кей.

– По-моему, и так понятно, – пожал плечами Брент. – Это реты, которые сейчас находятся на плато. Видишь, сколько их? Если нас поймают, неприятностей не избежать.

– Почему их так много? – ужаснулась Кей. – Неужели всё настолько серьёзно?

Брент ничего не ответил, нажал несколько кнопок и потянул небольшой рычаг с серебристой ручкой, на конце которой светилась крошечная голубая искорка. Рет повернул на восток и полетел к скалам, в направлении того места, где у отца Кей был рабочий «тайничок». Они приземлились в укромном уголке между двух серых скал, и рет скрылся в густой тени.

– Отсюда придётся идти пешком, – сказал Брент. – Здесь, судя по данным радара, ретов нет – оно и понятно, все объекты находятся там, дальше, тут им нечего делать. В какую сторону направляемся?

– Мы почти на месте, – сказала Кей. – Тайничок совсем близко. Слушай, всё выглядит так обычно – ты уверен, что сейчас и правда опасно?

– Более чем, – ответил Брент. – Не советую снимать шлем, пока мы здесь. И ещё, Кей… Я должен тебя предупредить – этот газ уже вполне мог проникнуть туда, а он быстро вызывает удушье…

– Нет, Брент, – возразила Кей. – Это не какая-то землянка, это настоящий бункер, папа говорил, что он всё предусмотрел. Главное, чтобы он оттуда ещё не выходил.

Она внимательно посмотрела по сторонам, и, не заметив ничего подозрительного, пошла по хорошо знакомой ей тропинке вдоль скал. Брент последовал за ней.

Дойдя до тайничка Кей невольно вскрикнула – люк был открыт. Брент схватил её за руку и остановил:

– Тише, Кей!

Она кивнула, и Брент отпустил её. Ничего не сказав, он первым начал спускаться. Кей последовала за ним. Ход был узкий, и из-за шлема ничего не было видно, поэтому невозможно было рассмотреть, что там внизу. Очутившись внутри, она огляделась. Отца там не было, и Кей облегчённо выдохнула – пока они спускались, её воображение уже успело нарисовать кучу жутких картин.

Комнатка, которую отец называл тайничком, была небольшая, с низким потолком, но мебели в ней было немало. Шкафы уходили до самого верха, слева стояли два письменных стола с множеством ящиков, а справа обеденный стол и короб с продуктами. Кей часто бывала здесь и знала, что где стоит, поэтому она сразу заметила, что что-то не так. Ящики были задвинуты не полностью, бумаги торчали из них, на полках был беспорядок. Отец никогда бы такого не допустил, он был предельно аккуратен.

– Тут что-то искали, – сказала она тихонько Бренту.

– Что? – не понял он. – О чём ты?

– Беспорядок. Всё не на своих местах. Как будто что-то не могли найти, – повторила Кей.

Брент словно услышал её мысли.

– И что здесь искали? – спросил он.

– Понятия не имею. Может, это папа что-то потерял?

– Вряд ли он искал это «что-то» здесь, – сказал Брент, указывая на перевёрнутый ящик с провизией. – Ты не знаешь, что мог прятать твой отец? Не просто так он называл это тайничком?

– Да ничего! – воскликнула Кей. – Он тут хранил свои отчёты об уровне углекислого газа за последние десять лет или о динамике популяций медуз и всё такое прочее. Дома мама вечно просит его что-нибудь сделать, и он отвлекается. И мы с Ди, особенно когда были помладше, тоже ему мешали, вот он и работал здесь, потому что своего кабинета у него нет уже лет семь, после того как он… – тут Кей запнулась. – В общем, это неважно. Он точно ничем таким не занимался, что нужно скрывать.

На самом деле Кей не была в этом так уверена, но посвящать в это Брента она не собиралась.

– А это тогда что? – спросил Брент.

Кей с недоумением посмотрела в ящик стола, куда указывал Брент. Там лежали три коробочки с маркировкой «ОН-4» и ещё какие-то бумаги. Кей прекрасно знала, что «ОН-4» – это оружие, в основе которого лежит смертельный для человека яд, что является недопустимым для ведения любых, даже военных действий, не говоря уже про мирное время, в которое они сейчас жили. «ОН-4» был запрещён для производства и использования, но с недавних пор вновь стал подпольно распространяться экстремистскими группировками. Конечно, отец не всегда следовал закону, но с запрещённым оружием он никак не мог быть связан. Кей развернула бумаги и прочитала: «Аро Джоули Леда, ваш заказ не может быть выполнен, так как для такого количества …».

– Брент, я не понимаю, что это значит? – в растерянности спросила она.

Он забрал у неё бумаги и пробежался по ним глазами, просмотрел все остальные документы и сказал:

– Похоже, что твой отец собирался что-то взорвать. И с ним заодно был некто по фамилии Нос. Вот, тут письма он него.

Кей ещё раз взяла бумаги и внимательно просмотрела. Кое-где на полях были заметки, в которых узнавался почерк отца, в том числе по спиральным узорам, которые он любил рисовать, когда решал особо трудные задачи.

Немного подумав, Кей сгребла все бумаги и положила их в сумку. Туда же она бросила коробки с «ОН-4».

– Что ты делаешь? – испуганно воскликнул Брент, – положи всё обратно!

– Брент, мой отец ничего такого не совершал. Я уверена, что это недоразумение. Поэтому я заберу это, пока сюда не нагрянул патруль. Давай лучше поищем ещё что-нибудь странное.

– Кей, ты не можешь это забрать!

– Это ещё почему? – разъярилась Кей. – Ты на нашей стороне или нет? Если нет – то выметайся, я и сама справлюсь!

Брент нахмурился, хотел что-то сказать, но в итоге махнул рукой и принялся помогать Кей. Они отыскали ещё несколько подозрительных документов, которые Кей положила к себе.

– Раз уж мы устроили тут обыск, скажи, у отца не было какого-то сейфа? Тайника для бумаг?

Кей стала вспоминать. Дома отец точно ничего не хранил, но и здесь он тоже ничего такого не показывал ей. Больше папа нигде не бывал, хотя… Тут Кей вспомнила – старый лодочный сарай, там под полом был зарыт железный ящик, Кей однажды случайно увидела его. Отец объяснил ей, что там он хранит старые бумаги по «тому делу». Неужели искали их? Ведь столько лет прошло. Кей уже собралась рассказать об этом Бренту, но что-то её остановило. Мало ли чего может быть написано в тех бумагах. С этим отец разберётся сам.

– Нет, тут точно больше ничего нет. Брент, нам нужно найти папу. Почему тайник был открыт? Что происходит?

– Учитывая, что мы здесь нашли, нам нужно улетать отсюда, пока никто нас не увидел, – сказал он. – Представь, что будет, если у нас найдут это? Ты сейчас всё равно ничем не сможешь помочь. Раз его здесь нет – значит, он наверху. И тут может быть множество вариантов, ни в одном из которых ты уже ничего не сможешь изменить. Я отвезу тебя домой.

Кей могла бы возразить, но она понимала, что Брент прав. Она не теряла надежды на то, что отец не пострадал.

Они с Брентом вернусь в рет, постоянно озираясь по сторонам, боясь наткнуться на патруль. Только в рете Кей почувствовала себя в безопасности, хотя следом появилось отчаяние оттого, что она так ничего и не сделала. Всю дорогу она молчала. Брент тоже ничего не говорил, и лишь когда они прибыли на задний двор за её домом, сказал:

– Кей, я не смогу какое-то время быть здесь. Не ищи меня. Если что-нибудь разузнаю, я сам свяжусь с тобой. Будь осторожна.

Кей ничего не ответила, только произнесла тихонько «спасибо» и выскользнула из рета. У неё были плохие предчувствия, и они её не обманули: последующие дни прошли, как в кошмарном сне, по сравнению с которым все её Предвестия показались детским лепетом…