Месть Зоны. Рикошет

Вперед выдвинулся и уселся по-турецки тот самый плешивый с недостатком пальцев на руках. Сказал:

– Ну, я. Только я не говорил, что в самом Каньоне бывал. Так, рядом топтался. На моей памяти никто оттуда еще живым не возвращался. Вот и я не стал пытаться поломать традицию.

– То-то и оно, что место гиблое, – кивнул Сухарь. – Но дорогу туда знаешь?

– Приблизительно, – Артишок пожал плечами. – С этой стороны заходить в Зону мне еще не доводилось.

– А никому не доводилось, – заметил Краб. – Нас специально через эту «кишку» запустили, чтобы не сильно рыпались. И есть ощущение: хотят, чтобы мы сами по себе «на тот свет» запрыгнули.

– Ощущение верное. Только мы туда не торопимся, верно? – сказал седой. – Поэтому вот мое второе предложение: на начальном этапе держаться вместе, пока не найдем этого проклятого Буку. А там уже решим, что делать дальше. К тому времени нас уже будет меньше, и вопросы решать легче станет.

Сталкеры негромко рассмеялись. От этого смеха по спине Мальца пробежал неприятный холодок. Шутка не понравилась и Лапе – она еще сильнее сжала руку парня, неуверенно прижалась к нему мелко дрожащим телом.

– Временный союз? – оживился Удачник. – Любопытное предложение. Хотя здесь, в Зоне, некоторые союзнички похуже врагов на дно тянут.

– А я согласен, – заявил Краб, поднимая свою длинную корявую лапу. – Я не гордый. Если выгодно держаться вместе – будем держаться вместе. Никто не мешает потом сыграть в свою собственную игру.

– Все это здорово, только до Гнилого Каньона нам все равно не добраться, – сказал Артишок. – Толпой даже меньше шансов: по-тихому проскользнуть не получится в кое-каких местах. Никак.

– Это еще почему? – Сухарь подошел к плешивому, заложил руки за спину, разглядывая его сверху вниз, отчего стал похож на оккупанта, допрашивающего военнопленного.

– Оружия у нас нет, – сказал Артишок. – А там, вокруг Каньона, мутантов – целый зоопарк. Я уж молчу, что в самом Каньоне делается. Да, говорят, людишки там, по соседству, нехорошие шалят. Никто не знает, что за группировка, но я сам видел…

Он замолчал.

– Ну? – нетерпеливо произнес старый сталкер.

– Ну, вы меня сейчас еще психом назовете, – буркнул Артишок. – В общем, что-то там с людьми делают. К примеру, такое, что они там без кожи ходят. Недолго, правда, но выглядит это… Ну и все такое в том же духе.

– А эти, без кожи… умирают? – зачем-то спросила Лапа.

– Ага, как же, – огрызнулся плешивый. – Никто там своей смертью не подыхает – сжирают их. Без кожи – это вроде как приманка для мутантов. И это еще цветочки… – Он смачно сплюнул. – Ну вас, не хочу говорить об этом! Лучше без антидота сдохнуть, чем так, как эти…

– Так дело только в оружии? – спокойно спросил Сухарь.

– Если бы, – проворчал Артишок. – Там еще Знойное болото и Лабиринт Психов на пути. По уму туда путь месяц разведывать надо. А у нас меньше недели осталось туда-обратно сгонять. Не говоря о том, что до этого с голоду свалимся.

– Я знаю, где взять оружие, – подал голос невзрачный человек, до этого наблюдавший за разговором с такой неподвижностью, что его можно было принять за манекен. – И жратву, кстати, тоже.

Он и был чем-то похож на манекен: совершенно лысый, лишенный бровей и при этом бледный, словно его отлили из белого пластика. Можно было подумать, что он болен, только глаза у него были огромные, беспокойные, живые. Он даже на ноги поднялся странным движением, как инопланетянин, кустарно смоделированный в 3D.

– Ну, поделись с нами, Торчок, – предложил Сухарь.

– Скажем так, – сказал лысый. – Есть некий забытый склад, похоже, армейский. Видимо, его не успели эвакуировать, когда там земля вокруг вспучилась и болото образовалось. Туда до сих пор никто не ходит, думают, пути нет. А я таки дорожку отыскал, хоть двоих ребят потерял по пути. Думал, там что-то ценное – но ничего, кроме оружия, амуниции, кое-какого оборудования и консервов, там нет. Хабара – ноль, аж обидно. Но я это местечко решил не разорять. Оставил, как говорится, «на черный день».

– Поздравляю, твой черный день настал, – сообщил Удачник. – Самое время сказать, где находятся эти райские кущи.

– Да, где он, этот склад? – спросил Сухарь.

– Вы меня, наверное, за дурака держите, – усмехнулся лысый. – Ничего я вам не скажу, пока сам ствол в руки не возьму.

– Нормально! – медленно поднялся со своего места Пузырь. Теперь он казался не просто толстым, а зловеще-огромным, вроде жирного мутанта из какого-нибудь мутного болота. – Мы тебя, значит, проводим, а ты возьмешь ствол – и всех положишь, пока у нас руки пустые?

– Дело ваше – доверять мне или нет. – Торчок развел руками. – Только я поведу вас туда исключительно на своих условиях. Это будет гарантией, что меня не прикончат по пути – ведь без меня вы склад не найдете.

– А что за оружие и сколько? – подал голос Носорог, до этого хмуро молчавший.

– На всех не хватит, если ты об этом, – сказал «манекен», беспокойно глянув на громилу. – В подробности вдаваться не стану, чтобы сохранить интригу.

Здоровяк неприятно рассмеялся. Торчок надул губы – если так можно было описать гримасу бледного тонкогубого рта.

– Ну что ж, условия нормальные, – сказал Сухарь. – Как вам?

Он оглядел присутствующих. Многие одобрительно загудели, закивали.

– Оружие – это уже что-то, – сказал Краб. – А то мне как-то неуютно с железной трубой по Зоне скитаться.

– Со стволом-то веселее смотреть в будущее, – сказал Удачник. – Глядишь, и мысли дельные появятся.

– Если эти мысли о том, чтобы там же перестрелять друг друга, – не думаю, что оно того стоит, – сказал седой. – Впрочем, я предлагаю решать проблемы по мере возникновения. Сейчас у нас задача добыть продовольствие и оружие. Если этот склад – не глюки Торчка, а реальность, мы двинемся туда все вместе, отыщем схрон, а там уже будем думать, что делать дальше. Как вам мое предложение?

Сталкеры принялись негромко обсуждать сказанное между собой, активно жестикулируя и яростно доказывая друг другу что-то. И тут медленно поднялся Носорог, небрежно, носком ботика откинул чью-то ногу, преграждавшую ему дорогу, вышел вперед.

– А у меня другое предложение, – криво улыбаясь, сказал он. – Найти этого Буку – и притащить заказчику. Раз он готов раскошелиться – я готов рискнуть. Это единственное, что имеет смысл обсуждать. Все остальное – нытье сопливых слабаков.

– К чему ты клонишь? – Сухарь заметно напрягся. Видимо, он хорошо знал Носорога и не ждал от него ничего хорошего.

– К тому, что нам не нужна толпа. Бука – не безмозглый поросенок. Охотиться за ним могут лишь те, кто знает вкус крови. – Громила пристально посмотрел на старого сталкера. – Понимаешь, о чем я толкую?

– Продолжай.

– Мне плевать на всех. Пусть каждый спасается, как хочет. А я возьму только тех, кого знаю и кто мне будет реально полезен. Торчок пойдет со мной – стволы нам понадобятся. Ну, и мозги тоже. Пойдешь со мной, Сухарь?

Седой с мрачным любопытством разглядывал верзилу. Как будто не мог поверить, что такое явление природы действительно существует.

– С тобой рядом я и нужду справить не рискнул бы, – веско сказал Сухарь. – Ты предашь всех, кто пойдет с тобой, при первом же удобном случае.

– Ты хочешь меня обидеть, старик? – Носорог широко улыбнулся. – Ну да ладно, неволить не буду.

– Я тоже с тобой не пойду, – подал голос Торчок. – Я тебе не верю.

– Дерзкий, да? – Громила продолжал улыбаться, но его взгляд налился свинцом. – Ну, мое дело предложить. Я все равно узнаю, где ты стволы прячешь. А вас всех я вычеркиваю.

Он обвел пальцем тех, кто продолжал таращиться на него. Не похоже было, что его особо боялись. Было больше недоумения, чем страха.

– Но ты же понимаешь, что против всех попер? – поинтересовался Удачник. – Хочешь своего добиться – придется убить всех остальных.

– А вас не так уж и много. – Трудно было понять, всерьез Носорог говорит или шутит. – И настоящих противников среди вас я не вижу. Тем более оружия у вас нет.

– Пока нет! – отдуваясь, выкрикнул Пузырь.

– Вот именно! – Громила ткнул в его сторону пальцем. – Кстати, толстый, в тебя будет трудно промазать.

– Зря ты так, Носорог, – сказал Сухарь. – Нас все равно больше – не справишься.

– А нет никаких «вас», – странным голосом сказал здоровяк. – Есть кучка перепуганных кроликов, которых я передушу поодиночке. Если кто и мог собрать всех в кулак, так только ты, Старик. Но ты сделал свой выбор.

Он развернулся и направился к выходу.

– Покеда, папаша! – Мерзко хихикнув, за спиной Сухаря появился один из парней, крутившихся до этого рядом с Носорогом, похлопал старого сталкера по плечу и шнырнул вслед за удалявшимся громилой. За ним потянулись еще двое.

Седой со странным выражением лица смотрел им вслед.

И тут Малец с изумлением заметил, как из уголка рта Сухаря побежала струйка крови. Старик качнулся, неловким жестом провел рукой по груди, будто пытался что-то нащупать.

– Что с тобой? – крикнул Торчок.

– Не понял… – проговорил Удачник. – Эй, Седой! Слышишь?

Сухарь замер на миг, упал на колени – и повалился лицом вперед на рифленую палубу. Из его спины, аккурат под лопаткой, торчал тонкий штырь из проволоки с неряшливо накрученным подобием рукоятки.

– Вот с-суки! – выдохнул Удачник. Вскочил на ноги, хватая шест. – Не дайте им уйти!

Сталкеры разом повскакивали с мест с явным намерением броситься в погоню. Но тут что-то небольшое влетело в кабину со стороны рампы. Подскочило, завертелось, стуча по металлу.

– Граната! – заорал Пузырь.

Все посыпались на пол – еще быстрее, чем до этого поднялись. Все – кроме Мальца и Лапы. То ли опыта не хватило, чтобы принять другое решение, то ли сработал какой-то инстинкт, но сработал удачно, только не успел затихнуть вопль Пузыря, как Малец уже в два шага подскочил – и ударом ботинка послал гранату, словно мяч, в сторону выхода. Наверное, это было самое яркое «пенальти» в жизни людей, набившихся в злосчастный вертолет. Потому как граната успела вылететь за створки грузового люка, прежде чем рванула.

По ушам ударило прилично, даже с ног сбило. Но каким-то чудом не посекло осколками, забарабанившими по металлическим стенкам. Только теперь Малец ощутил смрадное дыхание смерти, успевшей коснуться его, но давшей еще один шанс.

– Наступательная, – как будто прочитав мысли парня, сообщил Удачник. – Радиус разлета осколков – пара десятков метров. Будь это «эфка» – нам бы не так весело было.

– Да мне и с наступательной нифига не весело! – сообщил распластавшийся на палубе Краб, осторожно поднимая голову.

– Откуда у них, мать их, граната?! – срывая связки, заорал рыжий. – Кто там говорил – оружия нет?!

– Я видела, как он стянул ее у охранника, – подала голос Лапа. – Но не думала, что он против нас ее…

– Чего? – возмутился Пузырь. – Ты видела? И промолчала? Ты же слышала, что мы тут оружие обсуждаем!

– Во-первых, я забыла, – резко ответила студентка. – А во-вторых… Откуда мне было знать, что вы так ненавидите друг друга, придурки?!

Последний выпад был довольно резок, и толстяк заткнулся. Малец взял девушку под руку, оттащил назад, проворчал:

– Могла бы хоть мне сказать. Тогда бы, может, и Сухаря не завалили…

Он замолчал. И тут же как-то обмяк, осел рядом с телом седого. В глазах потемнело, стало дурно. Наверное, догонял стресс. Сознание он при этом не потерял, только задышал часто, пытаясь привести состояние в норму.

– Ну, ты красава, – сообщил подсевший рядом Удачник. – Я твой должник, как и многие здесь. Может, и не убило бы всех, но посекло бы многих. А в Зоне это жесть.

Малец не слушал. Он смотрел на тело старого сталкера. Удачник проследил за взглядом парня, кивнул:

– Ловко он его на шампур насадил. Чисто уркаганский прием. Но Сухарь сам виноват, что на Носорога наехал. Не та ситуация.

– За что он его? – глухо произнес Малец. – Старик же хотел как лучше.

– Кому лучше? Носорогу? – Удачник покачал головой. – Ты еще не шаришь в наших раскладах. Носорог – он не из простых сталкеров, что тягают для других каштаны из огня. Он блатной, понимаешь?

– Слово смешное, как из старого фильма.

– Ага, смешнее некуда. Носорог у бандитов в авторитете. Те сами хабар не ищут – с рядовых сталкеров налог берут. С тех, за кем нет реальной силы. А Сухарь решил в оборот его взять, вместе со всеми. Может, старик и думал, что доброе дело делает, а для Носорога это минус сто к авторитету.

– И это повод, чтобы убить человека?

– Конечно, не только это. Сухарь решил власть под себя подмять. А это снижало шансы Носорога взять главный приз.

– Он действительно думает найти этого, как его…

– Буку.

– Да, Буку. Но чтобы получить приз, он должен…

– Перебить конкурентов. Верно.

– А Сухаря они убили, как самого опасного?

– Не только. Суть в том, чтобы развалить компанию. Сухарь еще мог собрать это стадо в кучу, но теперь этого не сделает никто. И теперь все расползутся по интересам, а Носорог с корешами будет разбираться с каждым по отдельности.

– И что теперь делать?

– Как что? То, что помешает Носорогу прикончить нас. Собрать тех, кто еще готов держаться в команде, и первыми найти Буку.

В разговор вмешалась Лапа:

– А вам не жалко его?

– Кого? – не понял Удачник.

– Буку.

Мужчина изумленно вытаращился на девчонку. Подслушивавшие разговор, на нее уставились и Краб с Торчком.

Лапа пожала плечами:

– А чего я такого сказал? Носорога вы во всех грехах обвиняете, а сами собираетесь за другим человеком охотиться.

– Он не человек, – сказал Краб. – Точнее, не совсем человек. Мутант, и очень опасный.

– И что это меняет? – твердо спросила студентка. – Кто-нибудь его вообще в лицо видел?

– Думаю, никто из присутствующих его не встречал. – Удачник пожал плечами. – Иначе наверняка сообщил бы. Но это не важно.

– Чего тебе не понятно, мать твою?! – взвизгнул Пузырь, ткнув в сторону Лапы жирным пальцем. – Тут одно из двух: или мы уцелеем, или Бука, которого никто знать не знает! Лично я выбираю себя! Какое мне дело до Буки, про которого я ничего хорошего не слышал?

– А я бы выбрала Буку, – тихо сказала Лапа.

– Почему это? – удивленно спросил Удачник. – Ты же ничего про него не знаешь.

– Зато я теперь все знаю про вас. – Девушка опустила взгляд. – Не уверена, что вы заслуживаете лучшей участи, чем он.

– Вот потому девчонок редко встретишь в Зоне. – Мужчина покачал головой. – Там, где головой думать надо, они думают сердцем. Простите за неуместный пафос.

– И что, женщины всегда проигрывают? – с вызовом спросила Лапа.

– Не всегда, красавица. Но исключения только подтверждают правило. – Удачник по-отечески потрепал Лапу за щеку. Оглянулся. – Ну, что я говорил? Половина уже разбежалась. Сейчас и остальные расползутся.

И точно: сталкеры потянулись к грузовому люку, осторожно выглядывая и спрыгивая на землю. Малец заметил, что уходили небольшими группами по три-шесть человек. Еще несколько толклись возле Торчка, убеждая его в чем-то. Тот явно не спешил поддаваться уговорам.

На все это Удачник посмотрел с нескрываемой тоской, заметив:

– Сухарь пытался дать нам шанс, а мы его упустили.

Прошло немного времени, и в грузовой кабине, кроме Мальца с Лапой, остался только этот философ с шестом. Сталкер огляделся, виновато развел руками:

– Ну, вы сами все видели.

– И что теперь? – спросила Лапа.

– Теперь – каждый сам за себя, – сказал мужчина. – Ладно, ребята, счастливо оставаться.

– А… – Малец сглотнул. – Я думал, вы с нами пойдете…

– Что? – Удачник удивленно поглядел на парня. – Нет, это вряд ли. Ничего против вас не имею, но вы – опасные попутчики.

– Это потому что мы впервые в Зоне? – хмуро спросил ученый.

– Зришь в корень, – усмехнулся тот. – Может, вы и «прушники», да только времени нет проверять. А если «непрушники» – то и сами гробанетесь, и попутчиков за собой утянете. Так что прощайте. Удачи не желаю – желаю не попадаться на моем пути.

Лапа с оторопью провожала Удачника взглядом. Такого прощания она явно не ожидала. Девушка устало опустилась на палубу, прижалась спиной к стенке, обхватив ноги, притихла. Малец присел рядом.

Вой лопастей над головой стал стихать. Мигнул и стал медленно затухать свет, пока не погас вовсе. Ребята остались в полной темноте.

– Дела, – в полной тишине тихо произнес Малец. – Как будто и не было здесь никого. Словно все это нам приснилось.

Лапа не ответила. Она смотрела на неподвижное тело Седого, в темноте похожее на брошенный рядом кусок брезента. Поднявшись, парень оттащил труп к выходу, аккуратно уложил на рампе, накрыл куском пыльной пластиковой пленки. Помолчал, подумав, что старик погиб, пытаясь спасти их всех, а они этого даже не оценили. Скорби, однако, не было, как и других чувств, – ничего, кроме усталости. Мальцев вернулся, подобрав по пути широкий кусок брезента, чтобы укрыться. Повалился на прохладную металлическую поверхность. Приобнял девушку за плечи, мягко прижал к себе. Она устало положила голову ему на плечо.

– Спать, – сказал Малец. – Завтра у нас тяжелый день.

Ночью снова пришел кошмар. Что-то бессвязное, мутное, начисто лишенное сюжета, но вызывавшее беспредельный ужас. Как будто неведомое чудовище пыталось прорваться сквозь пленку, отделявшую разум от мира инфернального мрака.

– Тихо, тихо… – услышал он голос Лапы. – Что с тобой?

– Я кричал во сне? – сухими губами спросил парень, пытаясь разлепить тяжелые веки.

– Ты не кричал. Ты… даже не знаю…

– Что?

– Выл. Я чуть с ума не сошла от страха.

Открыл, наконец, глаза.

– Смотри, – завороженно глядя в сторону выхода, сказал Лапа. – Ты это видишь?

Малец молча кивнул. В квадрате люка висели две Луны. Одна – привычного размера, другая – вдвое меньше, наполовину перекрывая ту, что побольше. Поражало и то, что увидеть даже одно ночное светило отсюда представлялось физически невозможным: вертолет стоял в низине, геометрия не позволяла видеть небо. «Но вот же оно, небо! И две луны… Черт, и это только первая ночь в Зоне…», – поразился молодой ученый.

– Погоди… – Он приподнялся на локтях. – А где Сухарь?

Тела старика на рампе не было.

Малец спиной ощутил неприятный холодок. Словно желая усилить неприятное впечатление, две луны медленно слились в одну – крупную, тут же налившуюся кроваво-красным.

– Забрал кто-то?… – неуверенно проговорила Лапа. – Может, звери какие?

– Или сам ушел, – мрачно пошутил Малец.

И вдруг подумал: не так уж это и смешно. Слыхал он о ходячих мертвецах в этих местах. Только не помнил, при каких условиях мертвые восстают здесь из могил и насколько они опасны.

Так или иначе, уснуть теперь было непросто. Лапа через какое-то время все же притихла и мирно засопела. Малец же так и сидел до рассвета.

Глава четвертая
У порога

Из своего металлического убежища они вышли, едва бледные утренние лучи разогнали сумрак. Малец тупо глядел на то место, где накануне оставил мертвого Сухаря, как будто тело могло вдруг возникнуть там же из воздуха. Этого, конечно, не произошло, хотя от Зоны можно было ожидать любых, самых омерзительных чудес.

Ступив на рампу, огляделись. И тут их ждал сюрприз.

Шагах в десяти, по левому борту от вертолета, горел костер. Вокруг сидели несколько человек, знакомые уже лица. Подойдя ближе, ребята узнали Краба, Торчка, Пузыря и того рыжего парня, которого они сами звали Ржавым. Явление парня и девушки сталкеры восприняли без особых эмоций, как будто экономили силы. Куда больше их интересовало булькающее варево в черной от гари армейской каске старого образца, превращенной в импровизированный котелок. Торчок, облизываясь от предвкушения, помешивал содержимое котелка корявой веткой. Пахло, как ни странно, довольно вкусно. Малец даже ощутил, как в животе глухо заурчало от голода.

Заметив подошедших, только Краб сделал вялое движение рукой, очевидно, символизировавшее приветствие.

– А вы почему не ушли? – вместо приветствия спросил Малец.

– А мы как раз ушли, – сообщил Краб. – Но вот решили вернуться. За вами, ребятки.

– Не совсем так, – отдуваясь, сказал Пузырь. – Случайно в кучу сбились. А тропинка привела обратно.

– Значит, сама Зона к вам привела, – настойчиво сказал Краб. Кивнул Мальцу с Лапой: – Присаживайтесь, закусим, чем Зона послала.

– Зачем мы вам? – спросила девушка, усаживаясь на бревно рядом с Торчком. – Удачник вот не уверен, что мы хорошая компания. Не хочет, чтобы мы его за собой утянули в могилу.

– Так то Удачник, – хмыкнул рыжий. – Он-то «прушник» по жизни. А мы народ попроще, таким везеньем похвастаться не можем. А потому ты, Малец, для нас пока что самый удачливый.

– От гранаты-то ты нас спас, – кивнул Краб. – А не Удачник какой-нибудь или еще кто. Так что все относительно. А раз так – предлагаю идти с нами.

– Ну, мы-то, в общем, не против, – поглядев на Лапу, сказал молодой ученый. – А то я понятия не имею, куда идти и что делать. Да еще вот девчонка со мной…

– Можно подумать, я тебе обуза, – немного обиделась студентка. – У меня экспедиционного опыта побольше твоего будет.

– Да я и не спорю, – примирительно ответил Малец. Даже руки поднял, как бы «сдаваясь». – Просто ответственность за тебя чувствую, что бы ты там себе ни думала.

– Ответственность он чувствует… – проворчала Лапа, хмурясь больше для вида. Слова Мальца ей явно понравились. Поглядела на Краба. – Так что, теперь мы что-то вроде отряда?

– Отряд – сильно сказано, – усмехнулся тот. – Скорее, что-то вроде исследовательской экспедиции. Давайте не обольщаться, а считать себя кем-то типа геологов.

Ржавый фыркнул, Пузырь заколыхался от беззвучного смеха. Один Торчок остался серьезным, заявив:

– Это пока мы до оружия не добрались. С хорошими стволами можно смело переходить в статус боевой группы.

– Ну а пока не перешли, давайте пожрем, что ли, – предложил толстяк, поглядывая в сторону котелка с кипящим варевом.

Похлебка из тушенки, еще по ту сторону Периметра припрятанной в кармане штанов запасливым Пузырем, и невесть откуда взявшихся овощных консервов несколько взбодрила участников группы. Не тратя лишнего времени на обсуждение и сборы, двинулись в путь. Проводником сейчас выступал Торчок, но неформальным лидером негласно признали Краба. Малец был мало знаком со сталкерскими традициями, но предположил: жесткая иерархия и единоначалие у них не в чести. На боевое подразделение их отряд походил мало. Скорее, отношения в группе напоминали временный союз совершенно самодостаточных боевых единиц – если так можно было говорить про этих ребят. Все они имели представление об оружии и самообороне, но прямое столкновение для них представлялось крайне нежелательным. И в Зону все они пришли не за острыми ощущениями, а с желанием нажиться в условиях баснословного спроса на артефакты с необъяснимыми наукой свойствами. Так и тягали бы потихоньку хабар за Периметр, кабы не встреча с ЧВК «Мираж» под руководством лютого засранца по прозвищу Каток.

Пока осторожно продвигались вперед и присматривались друг к другу, о спутниках удалось выяснить немного. Краб, продолжавший упорно волочь за собой металлическую трубу, был здесь самым опытным. Вроде бы происходил он из местных, буквально вырос на границе Зоны и даже помнил саму катастрофу на ядерной электростанции, из-за которой начался весь этот сыр-бор. При этом своим опытом он не злоупотреблял и в Зону ходил только по крайней необходимости – как раз в силу опыта понимая, чем грозят такие похождения. Но осторожность, как оказалось, не особо помогла, и он оказался в одной лодке с ребятами попроще.

Хотя эта простота, конечно, была кажущейся. Тот же Пузырь только с виду казался неповоротливым тюфяком. По факту же пережил не одного компаньона, с которыми совершал рейды за драгоценной добычей. Отчего со временем его стали бояться, и в товарищи набиваться решались немногие. Ходила даже байка о том, что Пузырь, мол, потому такой толстый, что впитывает жизненную силу угробленных им спутников, как гигантский клещ, напитавшийся кровью. Однажды он лопнет… Ну и так далее. Забавно, что эту страшилку с удовольствием поведал Мальцу с Лапой сам Пузырь. Возможно, он же ее и придумал, кто знает.

Вот со Ржавым все действительно было просто. Он был учеником Удачника. Точнее, думал, что Удачник взял его в обучение, Позднее стал подозревать, что «учитель» использует его в качестве «отмычки», проверяя опасные пути на предмет всякого рода аномалий. Обидевшись на «педагога», Ржавый соскочил с такой сомнительной дружбы на вольные хлеба.

Самым загадочным персонажем оставался Торчок. Молчаливый, погруженный в себя, время от времени совершавший странные телодвижения и невнятно разговаривавший сам с собой. Хотя, может, и не было в нем ничего загадочного – просто он ничего про себя не рассказывал.

Торчок вел группу странной извилистой дорогой, обводя вокруг невидимых препятствий, порой возвращаясь назад и подолгу топчась в глубоком раздумье. При этом он отрешенно теребил ухо и таращился вдаль бессмысленным взглядом. Могло даже показаться, что он просто морочит спутникам голову. Но, к удивлению Мальца, остальные участники группы воспринимали это поведение вполне себе с пониманием.

– А он точно знает, куда нас ведет? – тихонько спросил парень Краба. – А то ходим кругами…

– Ну да, ты же впервые в Зоне, – спокойно ответил тот и уткнул в землю трубу, которую продолжал тащить на плече. – Тут нет прямой дорожки, и нормальная геометрия не работает. Кратчайшим расстоянием между двумя точками здесь не прямая является, а хитро вывернутая загогулина с проходом через игольное ушко. Уж и не знаю почему, но даже знакомая дорога никогда здесь не повторяется.

– Отдает мистикой и предрассудками, – сварливо заметил Малец.

– Ну, да, – охотно отозвался Краб. – Так и ваши, из Института, говорят. Потому каждую вылазку в Зону по полгода готовят, а все равно назад трупы уносят. Если находят, конечно. А простые темные мужики, что во все эти суеверия верят, годами хабар тягают. Такой вот парадокс.

– Не может такого быть, – покачал головой парень. – Этому должно быть какое-то объяснение.

– Так оно есть. Только ученым жутко не нравится.

– Какое?

– Одних Зона принимает, других нет.

– Глупость какая-то.

– Ага. Только институтские что-то не брезгуют внештатников из наших на договор брать. Потому что нет проводников в Зону лучше природных сталкеров. Ведь материал для работы Институту нужен? Нужен. А для этого можно свои научные измышления и засунуть куда подальше. И следовать старому доброму методу, лучше которого еще не придумали.

– Что же это за метод? – с любопытством спросила Лапа, до этого равнодушно слушавшая разговор.

– Чуйка, – хитро прищурившись, сказал Краб. – Шестое чувство, третий глаз. Или, по-научному выражаясь, интуиция.

– Не очень надежный метод, – нервно хохотнул Малец. Кивнул в сторону Торчка. – Вон, похоже, чуйка ему не особо помогает. Уже час на месте топчемся.

За спиной тихо возник Ржавый.

– Народ, – негромко сказал он. – Не хочу показаться параноиком, но, кажется, за нами следят.

– Кто? – быстро спросил Пузырь. Развернулся, переваливаясь подошел поближе. – Видел кого?

– Не видел. – Рыжий покачал огненной шевелюрой. – Но это… Как бы сказать…

– Чуйка? – не без ехидства поинтересовался Малец.

– Точняк, – серьезно кивнул тот. – Спиной чувствую – смотрят. Сказать, что неприятно, – ничего не сказать.

– Люди или зверье? – быстро спросил Краб.

– Шут их разберет. – Ржавый растерянно пожал плечами. – Как только прислушиваться начинал – замирают, не распознать.

– Ну, рано или поздно кто-то должен был напасть на наш след, – задумчиво произнес Краб. Люди ли, мутанты – для всех мы враги и пища.

– Пища? – переспросила Лапа. – Для людей тоже?

– Это Зона, детка, – ласково ответил сталкер. – Здесь несколько другие законы действуют. Вроде как на Эвересте, в «зоне смерти», что выше восьми километров: там ни от кого хороших манер не требуют. И здесь та же история.

– Ничего плохого в человечинке не вижу, – добавил Пузырь.

Даже причмокнул с аппетитом. В свете историй об этой персоне данное заявление прибрело особо пикантный смысл. Поймав настороженный взгляд девушки, толстяк смущенно ухмыльнулся:

– Это я так, к слову. Мало ли какие обстоятельства бывают.

Тем временем Торчок, перестав крутиться на месте, сел на землю. Неопределенно покрутил над головой ладонью, указал в сторону проплешины в неряшливых зарослях:

– Куда-то туда идти надо. Но я не уверен…

– Так никто не уверен, – проворчал Краб. – А все же местонахождение склада ты один у нас знаешь. Если только этот склад тебе не причудился.

Торчок поднял голову, выразительно поглядел на Краба. Тот отмахнулся:

– Ладно, молчу. Только рассиживаться у нас тоже времени нет.

– Да не хотелось бы с пустыми руками в этот лесок соваться, – отозвался проводник. – Я же вам говорю – места гиблые…

– Так за оружием и идем, – буркнул Пузырь. – Придется рискнуть.

Малец огляделся. Советовать что-то опытным сталкерам он не мог, но что-то надо было делать. Взгляд зацепился за бесформенную кучу металлического хлама в отдалении. Туда парень и указал:

– Смотрите, а это что?

– Свалка какая-то. – Ржавый пожал плечами. Скосился на ученого. – Э, ты что задумал?

Малец уже шел по направлению к этой куче. Идея быстро трансформировалась в решение, отчего сразу на душе стало спокойнее. Осмысленное действие всегда рождает уверенность. В отличие от действия ради действия, которое запросто перерастает в панику.

– Оружие, – коротко сообщил парень. – Надо хоть что-то подобрать, на время. Мало ли – может, за нами действительно следят. Видели, чем Сухаря убили? Кусок заостренной проволоки – и ты уже можешь диктовать условия тем, у кого руки пустые.

Вслед за ним к свалке подошли и остальные.

– Дельная мысль, – сказал Краб. Отбросил свою трубу, и та со звоном откатилась в сторону. – Подберу себе что-нибудь полегче.

– Не знаю, что из этого хлама сойдет за оружие, – с сомнением произнес Пузырь. – Скорее, это дерьмо само нас прикончит – если, к примеру, «фонит» остаточной радиацией.

– Быстрее нас прикончит изотоп в крови, – проворчал Ржавый. – Ну, что встал? Пусти, дай погляжу, что там сойдет за режуще-колющее.

– А если аномалия какая в этой куче спряталась? – с опаской поинтересовалась Лапа.

– Верно мыслишь. Но это вряд ли, – осторожно прикасаясь к мятому железному листу, сказал Краб. – Видишь – ржавчина, окислы. Аномалии обычно консервируют свойства материалов.

– В любом случае выбирать не приходится, – подытожил Малец, внимательно вглядываясь в кучу обломков. – Кажется, я кое-что придумал… Эй, Краб, труба тебе уже не нужна?

– Уже нет, – откликнулся тот из глубины свалки. – У меня тут кое-что поинтереснее отыскалось.

Он поднял над головой метровый кусок арматуры.

– Нормальное «пырялово», – одобрил Ржавый. Рукой поманил Торчка, продолжавшего сидеть в сторонке в позе медитирующего буддистского монаха. – А ты что, с голыми руками от мутантов отбиваться будешь?