Читать книгу: «Алый феникс»
Глава 1. Танцующие со смертью
Я вернулся.
Никогда еще эта короткая фраза не значила для меня столь многого. После истории с Анааной пришлось залечь на дно, и пауза эта затянулась на куда больший срок, чем я рассчитывал. Артар успел отпраздновать годовщину с момента запуска сервера. Крис худо-бедно окончила первый семестр в университете. Сам я разок слетал в Россию, навестил маму.
Артар снился мне почти каждую ночь. И я даже не знаю, по чему я скучал больше. По размеренному голосу Бао, изрекающему очередную мудрость. По азартным погоням и жарким сражениям. По чувству гармонии и единения с природой во время медитаций. По бескрайним степям Лардаса или по искрящимся на солнце снегам Фроствальда. Или по всему сразу?
Но только теперь, вернувшись, я понял, чего именно мне не хватало. Вот этого ощущения свободы. И упоения собственной силой.
Немыслимое переплетение ветвей и лиан на верхнем ярусе джунглей казалось непроходимым лабиринтом, но я несся сквозь него, не сбавляя темп. Гибкие ветки пружинили под босыми ногами, Прыжок лягушки вышвыривал тело вперед, как из катапульты, так что казалось, будто я умею летать. Траекторию своих невероятных прыжков я подправлял прямо в полете Зерном Парящего сокола, хватался за лианы, отталкивался от стволов деревьев ногами, цеплялся за ветки Жалом, пролетая сквозь заросли, как маятник. Прыскали в стороны стайки испуганных птиц, колыхалась потревоженная листва. Обзор был хреновый, особенно на такой скорости, так что я чудом не врезался во что-нибудь. Но именно этот риск и будоражил кровь.
Мышцы под кожей взрывались от усилий, но при этом я не чувствовал и намека на усталость. Кажется, я мог бы бежать так часами, постоянно балансируя на грани падения.
Подгнившая ветка под ногами хрустнула, и я потерял равновесие. Кувыркнувшись, полетел вниз, прошибая спиной огромные, размером со стол для пинг-понга, листья. Они немного замедлили падение, попутно изменяя его траекторию. Под очередным листом оказалось нечто твердое, обо что я ударился копчиком. Секунду спустя – удар затылком. Две вспышки боли одна за другой, крохотная пауза в круговерти перед глазами – и я успеваю выстрелить Жалом в ветку чуть выше и левее себя. Закрепленная в наруче веревка едва не выдергивает руку из плеча. Я хватаюсь за тонкий трос второй рукой, группируюсь…
И повисаю, раскачиваясь в метре от земли. Уф… Легко отделался.
Несколько секунд я так и висел, мотаясь туда-сюда на веревке и приходя в себя. Наконец, спрыгнул на землю, втянул Серебряное жало обратно в наруч. Провел по нему кончиками пальцев, снова невольно любуясь обновленным дизайном этого артефакта. Плотные выпуклые пластины из тисненой кожи охватывали предплечье, чуть выгибаясь на краях у запястья и локтя. Новая веревка из зачарованного джута и тончайших нитей адамантита лежала поверх наруча тугими витками. Она была гораздо тоньше прежней, но при этом значительно прочнее. Да и длину ее Джанжи увеличил почти вдвое. Прежним остался только наконечник – небольшой, листовидный, как у копья. Чакрам я тоже ему отдал на апгрейд, и с нетерпением ждал, что же он сможет с ним сделать. Вообще, как выяснилось, мастер мало что смыслил в традиционных ветках крафта. К нему не было смысла обращаться за изготовлением, например, классических мечей, доспехов или зачарованной бижутерии. Он их даже починить толком не мог. Зато для него не было почти ничего невозможного, когда дело касалось ксилайских артефактов. А с тех пор, как он увлекся и алантскими технологиями, начал создавать совсем уж уникальные вещи.
Свое возвращение в Артар я решил начать именно с апгрейда снаряжения. Наблюдая за игровыми новостями, я с досады чуть ногти себе не сгрыз до самых локтей. Я никогда не любил состязания, поэтому и спорт забросил. Однако мои достижения в игре, чего уж греха таить, грели душу. До всей этой заварухи я был одним из самых знаменитых боевых монахов в игре. Даже, пожалуй, единственным в своем роде. Но время шло, и каждая неделя бездействия отбрасывала меня назад. Сейчас я уже явно не топ-игрок. Так, серединка на половинку. И этот разрыв надо как можно быстрее наверстывать.
Поморщившись, я потер ушибленную голову. На пальцах остались следы крови. Все-таки удар оказался сильнее, чем я думал. Даже дебафф словил, снижающий скорость и координацию движений на несколько минут. Как говорила моя бабушка, были бы мозги – точно бы сотрясение схлопотал.
На верхний ярус ветвей решил больше не лезть и остаток пути до Озера жизни преодолел по земле. Пробежка получилась знатная – я снова незаметно для себя разогнался, продираясь на полном ходу сквозь бамбуковые заросли, перепрыгивая через ручьи и торчащие из-под земли корни гигантских шорей. Разок пришлось отбиваться от стаи голодных асаев, неожиданно набросившихся на меня из кустов. Будто специально поджидали в засаде.
До отвесной скалистой стены, ведущей на плато, я добрался чуть больше чем за полчаса. На то, чтобы вскарабкаться наверх с помощью Серебряного жала, ушло еще меньше времени.
А вот наверху невольно притормозил.
Уже вечерело, и Озеро жизни на фоне сумеречного неба блестело, как уроненное в траву зеркало. Раскидистая громада Вечного баньяна темнела на дальнем его берегу, подсвечиваемая снизу каким-то странным рассеянным сиянием. Пока я обогнул озеро, сумерки еще больше сгустились, и стало заметно, что трава вокруг священного древа и его нижние ветви усеяны тысячами сине-зеленых светлячков. Особенно много их было возле ствола, толстые складки коры на котором образовывали искусный рисунок извивающегося змеевидного дракона.
Как же давно я здесь не был. Кажется, годы прошли…
Впрочем, отчасти это правда. Время в Артаре течет гораздо быстрее, и за время моего отсутствия здесь пролетело больше двух лет. А уж со времен наших со Стальными псами приключений в Уобо – все пять. Интересно, как поживают теперь наши старые знакомые из племени Шепчущего дуба? И сам великий и ужасный Хануман?
Несмотря на одолевающее меня любопытство, как раз с Царем обезьян я бы сейчас предпочел не встречаться. Особенно если учесть, для чего я сюда забрался.
Трава приятно щекотала лодыжки, будто мягкий ковер. В джунглях было жарко и влажно, так что я был почти обнажен – только полотняная набедренная повязка, Нить пути на шее и плотный кожаный наруч с Серебряным жалом на левом предплечье. Пока продирался сквозь джунгли, весь измазался – кожу, будто плотный загар, покрывала смесь пота, грязи и брызг крови, оставшихся после схватки с асаями. Контуры татуировок едва просвечивали через этот камуфляж. Тигр на правой руке, дракон – на левой. На правом бедре темнел силуэт гордо взвившегося на дыбы Каркаданна. Тату черной черепахи на спине я, понятное дело, не видел, но знал, что она там. Участков чистой кожи остается все меньше. Но таков уж мой Путь.
Жутко хотелось искупаться и смыть с себя грязь, но надо было торопиться. Тишина и безмятежность, царящие под сенью Вечного баньяна, могут быть обманчивы.
Я достал короткий, но массивный клинок – что-то среднее между мачете и пиратской абордажной саблей. Металл тускло блеснул в сумерках. Непростая сталь. Покрытие из лунного серебра. Повышенный урон против магических существ, нежити и бесплотных духов. А еще, как заверил Джанжи Хэ, с помощью такого клинка можно попытаться добыть древесину Вечного баньяна.
Подходить к стволу священного дерева было немного боязно – казалось, что Лазурный дракон не сводит с меня своих темных бездонных глаз. Подходящую ветку я приметил издалека – прямая, достаточной длины и толщины, и не очень высоко – можно дотянуться прямо с земли. Ухватившись за нее, я чуть пригнул ее книзу и занес мачете для удара.
Рука поначалу дрогнула. Ощущения были такие, будто собираешься рубить не дерево, а живое существо. Но я отбросил сантименты и хорошенько хрястнул по основанию ветви. Древесина оказалась на удивление твердой, так что пришлось повозиться. Звуки ударов далеко разносились в тишине, но мне было уже плевать – нужно было скорее завершать начатое и сваливать отсюда.
Наконец, последний удар – и добыча у меня в руках. Вот только радость от ее обладания оказалась недолгой.
Стоило ветви отделиться от ствола, как она начала как-то странно потрескивать. Кора на ней стремительно темнела и лопалась, обнажая сухую и твердую, как кость, древесину. Еще немного – и срубленная ветка начала разваливаться прямо у меня в руках, рассыпаясь в труху.
Вот проклятье! Так и знал, что будет какой-то подвох!
– Вот ведь незадача, правда? – раздалось за спиной издевательское хихиканье.
От неожиданности я вздрогнул, по коже пробежали мурашки. Ну вот, и этот уже здесь. Можно было и не надеяться проскочить мимо него незаметно.
Я вздохнул.
– Здравствуй, Хануман, – ответил я и только после этого обернулся.
– Великий Хануман, – погрозив мне пальцем, поправил меня владыка Уобо.
Он сидел позади меня на траве, небрежно упираясь в землю одной рукой. Во второй была сочная кисть винограда, от которой он отщипывал губами сразу по несколько ягод, пережевывая их с совсем неподобающим венценосной особе чавканьем.
За месяцы (или годы?), прошедшие со времен нашей последней встречи, он ни капли не изменился. Все та же огненно-рыжая обезьяна с ехидным взглядом и несносным характером. Но, ей-богу, я даже рад был его видеть. Не настолько, конечно, чтобы броситься с объятьями. Но если в прежние времена частенько хотелось заехать ему по лбу чем-нибудь увесистым, то сейчас я наблюдал за его ужимками чуть ли не с умилением.
– Да, конечно – великий, и никак иначе, – улыбнулся я. – А я тут просто проходил мимо…
– … и решил – а почему бы не осквернить священное древо? Это ведь так весело! – снова захихикал он.
В глазах его заплясали злые искорки – будто огоньки подожженных фитилей.
Внешне я старался выглядеть невозмутимо, но приготовился к худшему. Уж мне ли не знать, что Хануман может быть непредсказуемым, как обезьяна с гранатой. Однако в некоторых вещах он все же неизменен, и на этом можно попробовать сыграть. На его азарте и тщеславии.
– Виновен, – склонил голову я. – Мне сказали, что только с помощью древесины Вечного баньяна я смогу починить посох, подаренный мне Великим Хануманом…
Строго говоря, не подаренный, а выигранный в честном состязании один на один. Но об этом сейчас лучше не упоминать.
– Что ты сказал? – встрепенулся рыжий, перебивая меня. – Ты что, умудрился его сломать?!
Он вскочил и, отшвырнув свое лакомство, заскакал вокруг меня.
– Сломать магический посох великого Царя обезьян?! Уникальный, единственный, неповторимый, легендарный…
Ну, не такой уж уникальный. Но об этом тоже лучше промолчать.
Чуть успокоившись, Хануман требовательно протянул ладонь.
– А ну, покажи!
– Эм… Я не взял обломки с собой. Оставил у мастера, который взялся его починить…
А заодно и усовершенствовать. Но и этого при Ханумане лучше не произносить вслух.
– Ц-ц-ц! – зацокал языком Царь обезьян. – А может, все хуже? Может, ты его не сломал, а потерял?!
– Да нет же! Сломал. В бою. Его просто перерубили пополам.
– Просто?! Немного в Артаре найдется клинков, способных сделать это. И еще меньше – мастеров, способных вернуть посоху былую силу. Кроме самого Великого Ханумана, конечно. Но тут можешь даже не надеяться – второй раз ты посоха не получишь!
– Я и не прошу. Все, что мне нужно – это заготовка из зачарованной древесины Вечного баньяна.
– Ха! А ты наглец… – глаза Ханумана недобро сузились. – Или же глупец, если не понимаешь, что такое количество древесины – не меньшая ценность, чем готовый посох. А то и большая…
– Но ведь ты можешь дать мне его? Разве есть что-то невозможное для Великого Ханумана?
– Пфф! Могу ли я? – фыркнул, смешно выпятив губы, Царь обезьян. – Конечно, могу! Но с какой стати я буду передавать подобное сокровище такому выскочке, как ты? Об этом ты подумал, когда шел сюда?
Честно говоря, я-то думал срубить ветку по-тихому, а с тобой вообще не связываться. Но, раз ты настаиваешь…
– А что, если я снова брошу тебе вызов? – спросил я. – Как в прошлый раз? И пусть древесина станет призом в этом состязании.
Царь обезьян задумчиво потер подбородок, и по выражению его морды я понял, что он клюнул. Прошлая наша схватка, мягко говоря, уязвила его самолюбие, так что он наверняка ухватится за возможность реванша. Правда, выражение это мне не очень понравилось – слишком уж хитро заблестели его глаза.
– Великому Хануману нравится эта идея, – наконец широко ухмыльнулся он. – Но на этот раз вид состязания выбираю я.
– Как пожелаешь, великий.
– И ставка с твоей стороны пусть будет прежняя. Все зерна с твоей Нити пути!
Вот ч-черт… Да, в прошлый раз я пошел на такой риск, но тогда и зерен у меня было куда меньше, и сами они попроще. Да и победил я с огромным трудом. Нет, второй раз я на такое не подпишусь.
Я покачал головой.
– Моя Нить пути стоит куда дороже, чем какая-то деревяшка.
– А что, если эту деревяшку наделит силой сам Великий Хануман? Я вижу на твоей нити Зерно Необоримой силы, изготовленное из зачарованной древесины Вечного баньяна. Если такого маленького кусочка хватило на столь мощный артефакт – представляешь, что можно сотворить из такого?
Ванар провел рукой в воздухе, и из зеленоватого сияния соткался простой цилиндрический посох из зеленоватой древесины с коричневыми прожилками, больше похожей на поделочный камень. Даже не посох – заготовка. Немного толще обычного, из расчета на то, что часть материала мастер срежет, когда будет украшать посох резьбой.
Заманчивое предложение, ничего не скажешь. Однако Джанжи послал меня за простой древесиной. Зачарованием он занимается сам и обещает, что обновленный посох будет куда мощнее прежнего. Но главное – сам поединок. Если, как в прошлый раз, я сам предлагал вид состязания – еще можно было бы рискнуть. Но мало ли какую каверзу подстроит Хануман.
– Мне хватит и обычной древесины.
– Брр! – затряс головой ванар, зашлепав губами. Но настаивать не стал. – Хорошо. Тогда что ты готов поставить?
– Выбери одно из зерен.
– Половину твоих зерен!
– Одно.
– Десять зерен!
– Одно, – спокойно продолжал я.
Хануман раздраженно всплеснул руками и, вытянув губы трубочкой, произвел протяжный звук, который в обществе считается неприличным. Даже если производить его губами. Не в силах устоять на месте, он стремительно оббежал меня кругом, что-то бормоча под нос.
– Четыре! Четыре зерна! Те самые, что изготовлены из древесины четырех Великих древ Уобо. Посмотрим, достоин ли ты звания Мастера Стихии Дерева. И это последнее слово Великого Ханумана!
Он стукнул концом посоха о землю в считанных сантиметрах от моей правой ступни. Еще немного правее – и раздробил бы мне пальцы. Уж не знаю, случайно или с умыслом. Я, стараясь сохранять спокойствие, встретил его взгляд.
Так мы и замерли лицом к лицу. Хануман из-за сутулости был на добрую голову ниже меня, так что ему приходилось задирать подбородок, чтобы смотреть мне в глаза. Несколько секунд пролетели в тишине, нарушаемой лишь тихим стрекотом светлячков.
– Хорошо, я согласен. Но у меня нет времени на долгие приготовления. Давай решим все здесь и сейчас. И самое главное – состязание должно быть честным. Никакой магии! Как в прошлый раз.
Напоминание было, пожалуй, излишним. Каким бы ни был прохвостом Хануман, в прошлый раз он не жульничал. Эти состязания для него – дело чести.
Напряжение резко спало, будто переключатель повернули. Царь обезьян расслабился и вразвалочку прошелся по поляне, забросив заготовку посоха себе на плечи, будто коромысло, и небрежно опираясь на нее предплечьями.
– Здесь и сейчас, говоришь? Здесь и сейчас…
В голову ему, видимо, пришла подходящая идея – он расхохотался и запрыгал на месте, потрясая над головой посохом.
– Что ж, по рукам!
Ванар небрежно хлопнул по протянутой ладони своей волосатой лапищей и устремился к центру поляны.
– Так значит, ты пришел за новым посохом… Так попробуй возьми его!
Крутанув палку над головой, он с силой вонзил ее в землю. Мне показалось, что вокруг разошлась еле заметная, будто рябь на прозрачной воде, светящаяся волна.
– Ну же, иди сюда! Не робей, безволосый!
Я нехотя зашагал к нему. Непонятно, что задумала эта сумасшедшая обезьяна, и это здорово напрягает.
– Видишь этот круг? – спросил Хануман, пятясь от посоха.
Значит, все же не показалось. Трава в радиусе метров трех-четырех от посоха была заметно светлее, чем на краях поляны, и подрастала прямо на глазах. Вот уже доходит почти до колен…
– Стой! – предупредил ванар, едва я достиг границы этого круга.
Одним прыжком он покинул круг и остановился, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, на противоположной стороне. Нас разделяло несколько метров, и ровно посередине торчал из земли шест. Трава между тем замедлила свой рост и теперь колыхалась на уровне чуть выше моего колена.
– Это круг Танцующих со смертью. Древнее испытание народа ванаров, – торжественно произнес Хануман.
– Никогда не любил танцы, – пробормотал я. – И что нужно делать?
– Все просто. Мы вступим в круг одновременно. Посох достанется тому, кто первый возьмет его.
– Просто испытание на скорость? – недоверчиво прищурился я, прикидывая расстояние до цели.
– Может быть, – загадочно улыбнулся Царь обезьян. – А может, и совсем наоборот.
– И как прикажешь тебя понимать?
– Увидишь. Вступаем в круг!
– Хорошо. На счет «три». Один… Два…
– Три! – выпалил Хануман и дернулся вперед.
Я едва не рванул к посоху одновременно с ним, но в последний момент разгадал обманное движение. Ванар лишь сделал вид, что бросается к центру поляны – вскинул руки, подался вперед, оскалился. Но шаг сделал плавный, осторожный. Я же вступил в высокую траву стремительно, но вовремя остановился, разведя руки в стороны.
Потому что где-то на уровне моего пупка или чуть ниже замаячила, покачиваясь из стороны в сторону, треугольная змеиная голова, обрамленная кожистым капюшоном.
Я застыл, глядя в узкие желтые глаза с вертикальными зрачками.
Из травы одна за другой, будто вырастающие в ускоренной съемке цветы, вытягивались и распускали капюшоны новые кобры. Вокруг меня их образовалось с полдюжины. Еще немного – и их сородичи заполонили всю поляну, так что буквально шагу нельзя было ступить. Их тихое шипение и шорох чешуйчатых тел, скользящих в траве, сливалось в нескончаемый жутковатый шелест. Мне стоило огромных усилий воли, чтобы подавить приступ страха.
Будь как вода. Будь холоден, спокоен и чист…
– И, по-твоему, это честное испытание? – проворчал я. – Ты ведь можешь натравить на меня любую тварь из Уобо…
Хануман покачал головой и ответил так же тихо, вполголоса:
– Это священные кобры Вечного баньяна. Они не подчиняются даже мне. Это хорошее испытание, безволосый. И быстрое. Один укус – и проигравший определен.
– Но это не значит, что определен победитель.
– Тоже верно.
Он лишь улыбнулся еще шире, не сводя взгляда с торчащего в центре круга посоха. Путь ему, как и мне, преграждал добрый десяток змей, высунувшихся из травы и покачивающих сплющенными головами, чутко ловя каждое движение.
– Ну же, Мангуст! Вот и настала пора выяснить, не зря ли ты носишь свое прозвище.
Мысли мои тикали, как секундомер, просчитывая варианты. Если бы змей была парочка, то можно было бы посостязаться с ними в скорости реакции и движений. Попробовать перехватить за шею или увернуться. Прыгнуть к посоху, перекатом уйти дальше, за пределы круга…
Нет, вряд ли. Хоть одна из гадин, но успеет ужалить. Их тут полсотни, не меньше.
Шкала с отображением зарядов Ци в интерфейсе поблекла – то есть умения я использовать не мог. И даже зерна с Нити пути, похоже, не действовали. Зерно из древесины Джубокко даровало мне ядовитую кровь, которая отпугивала многих монстров. Но эти кобры, видимо, не собирались отступать, и настроены были весьма недружелюбно.
Хануман не лгал – сам он был примерно в том же положении, только сагрил чуть меньше змей. И теперь тихонечко, на цыпочках, продвигался вперед.
Та кобра, что была прямо передо мной, оказалась наиболее агрессивной. Если те, что рядом, просто наблюдали, то эта шипела, раздувала капюшон и явно примерялась к тому, чтоб сделать выпад. Я вытянул вперед руку, сложив пальцы в щепотку, так что ладонь тоже начала напоминать змеиную морду, и начал водить ею из стороны в сторону, повторяя движения твари.
– Тсссс… Тихо… Тихо…
Не знаю, с чего это я возомнил себя заклинателем змей, но как говорится, жизнь заставит – еще и не то попробуешь. Самое занятное – кажется, у меня даже получилось. Кобра сфокусировалась на моей ладони, и в какой-то момент уже не я водил рукой напротив ее морды, а наоборот – она следовала моим движениям.
Я сделал небольшой шажок вперед. Еще один. На Ханумана не оглядывался, но боковым зрением видел, как огненно-рыжее пятно продвигается все ближе к шесту.
Не выдержал – на секунду обернулся. Встретился с Царем обезьян взглядом.
Тот был тоже напряжен, и в глазах его плескался огонек азарта и предвкушения. Ему осталось сделать всего пару полноценных шагов, чтобы дотянуться до посоха. Однако вокруг него тоже начали концентрироваться змеи, и ему пришлось остановиться.
О, да, это состязание не в скорости, а в умении сохранять самообладание. Вот она, цель – только руку протяни! И противник уже близко. Так и хочется рвануться вперед и будь что будет, но…
Кобра дернулась вперед, и я качнулся, убирая руку. К счастью, выпад был обманным – гадина, буквально на пару сантиметров не дотянувшись до моей руки, отпрянула назад, снова изогнувшись буквой S, и зашипела. Её шипение подхватили ближайшие товарки и поползли на меня.
Я снова обернулся на Ханумана. Тот молчал, но злорадно улыбался. И успел сделать еще один шажок к центру круга.
Ситуация явно не в мою пользу. Нужно как-то ускоряться, но…
Кобра снова сделала выпад, и я снова едва успел отдернуть руку. Пока спасало только то, что гадина сконцентрировалась именно на моей ладони, а не пыталась ужалить куда-нибудь в ногу.
Хануман же подвинулся еще ближе к центру круга и потянулся к посоху, почти касаясь его кончиками пальцев. На морде его расцветало выражение приближающегося триумфа. Напряжение нарастало – секундомер в моей голове затикал громче, наращивая темп. Еще немного, и…
Не успеваю. Не успеваю, черт его дери!
Шипение растревоженных змей тоже становилось все громче – будто перегретый паровой котел был готов вот-вот взорваться.
Но я взорвался раньше.
Ближайшая ко мне кобра снова сделала выпад, пытаясь укусить, и я, вместо того чтобы уклониться, схватил ее пониже головы.
И, недолго думая, швырнул в Ханумана.
Тот от неожиданности взвизгнул и дернулся, привлекая к себе внимание остальных пресмыкающихся. Кажется, брошенная мною змея даже успела ужалить его. Разглядывать было некогда, потому что я прыгнул прямо к посоху.
Выдернув увесистую палку из земли, я стремительным круговым движением отшвырнул от себя самых настырных кобр. И тут же рванул из круга, изобразив этакий прыжок с шестом. Уперев конец посоха в землю, оттолкнулся, пролетая высоко над клубком рассерженных змей. Оглянулся, лишь оказавшись за пределами опасной зоны.
Хануман стоял набычившись и гневно раздувая ноздри рядом с кругом, будто не обращая внимания на извивающуюся у его ног кобру, снова и снова жалящую его по ногам. Наконец, среагировав на очередной укус, раздраженно махнул рукой. Змеи быстро растаяли в воздухе, превратившись в облачка зеленого тумана. А потом и трава на поляне вернулась к исходному состоянию.
Я оглядел себя. Кажется, ни царапины. К тому же, думаю, мне бы и одного укуса хватило. Покрутил заготовку посоха, с удовольствием отмечая идеальный баланс. Само древко толще, чем я привык, но это исправится.
– Хм! Я думал, будет сложнее, – с невинным видом произнес я. – Надо было соглашаться на первоначальную ставку.
– Убирайся, – процедил сквозь зубы Царь обезьян.
Я притворился, что не расслышал. Перехватил посох за середину и убрал его за спину. Церемонно поклонился, прижимая свободную руку к груди и с трудом пряча улыбку.
– Благодарю за еще один ценный подарок, о Великий Хануман.
– Убирайся с моей земли! – проорал он, топая ногами и понемногу увеличиваясь в размерах, распираемый яростью.
Что ж, задерживаться тут и правда было опасно. Медленно распрямившись и не переставая улыбаться, я скастовал Возврат.
