Читать книгу: «Конституционное право Российской Федерации. Учебник», страница 9

Тема 5
Гражданское общество: природа, эволюция, современность

1. Понятие гражданского общества. Современное понимание и значение гражданского общества могут быть раскрыты, исходя прежде всего из представления об обществе как саморегулируемом организме, который в процессе своего функционирования способен самостоятельно вырабатывать механизмы контроля, устойчивости, обеспечения стабильности и прогрессивного развития.

Известно, что самоорганизация и саморегулирование в системах разного уровня имеют свои специфические особенности, при этом закономерности одних – природных систем – не могут быть просто так перенесены на другие – системы социальные. Речь может идти об особом характере проявлений указанных закономерностей в таких сложноорганизованных системах как общественные.

Члены общества обладают сознанием и волей, ставят перед собой определенные цели, руководствуются мотивами своего поведения и определенными ценностными ориентациями. Наиболее действенным средством самоорганизации общества как относительно крупной и сложно организованной социальной системы выступает публичная власть, которая по мере эволюционного созревания и развития общества: а) усложняется, структурируется в государство с его органами управления и правовой системой; б) становится властью политической, государственной; в) наконец, в результате дальнейшего качественного преобразования из института самоорганизации и саморегулирования трансформируется по отношению к обществу во внешнюю силу, в значительной степени автономную и стоящую над ним.

Объединяющее и регулирующее воздействие государства и его институтов на общество закономерно обусловлено развитием самого общества. Но признание и понимание этого факта не должно умалять значение иных саморегулируемых общественных механизмов, благодаря которым общество обеспечивает свою стабильность и способность к саморазвитию, безотносительно к той роли, которую играет в указанном процессе государство.

В истории политической и правовой мысли нетрудно увидеть два принципиально разных подхода к определению перспектив общественного самоуправления и государственности.

Согласно одному, в исторической перспективе государство и его институты станут ненужными, уступят свое место вновь системе общественного самоуправления. Освободившись от оков государственного принуждения, общество приобретает возможность оптимальной самореализации. В программных установках различных течений коммунизма, социализма и анархизма традиционно звучит тезис о желательности изживания или даже насильственной отмены государства, воспринимаемого исключительно как паразитический нарост на теле общества, вызванный в основном к жизни своекорыстными потребностями эксплуататорского меньшинства, угнетающего большинство его членов. Отсюда и обостренный интерес, и сочувствие к различным деструктивным социальным движениям, направленным на ослабление и разрушение государства, всей политической системы общества, поскольку якобы это высвобождает творческую энергию масс, способных установить более совершенный общественный строй.

Одновременно с этим неслабые позиции и у других представлений, согласно которым общество отнюдь не является саморегулируемой системой, а потому-то нуждается в государстве, системе правовых норм как необходимых механизмах управления и принуждения. Разрушение же и ликвидация указанных механизмов равнозначно социальному катаклизму, ибо, потеряв в этом случае свою цельность, общество с неизбежностью подвергнется атомизации, распаду на отдельные элементы. Социум деградирует с потерей общих, интегрирующих его связей к самоизоляции отдельных общественных ячеек с их собственными эгоистическими интересами. При этом вакуум власти, образуемый в результате череды социальных катастроф, с неизбежностью будет восполнен путем установления государственной системы управления и контроля, гораздо более жесткой, реально и потенциально более деспотичной, поскольку возрожденной системе предстоит в кратчайшие сроки реанимировать жизнедеятельность всех общественных сфер, реконструировать сложнейшую систему связей и отношений.

Обе вышеизложенные концепции, прослеживаемые на протяжении всей истории политических и правовых учений, выражают тем не менее лишь крайние, исключающие друг друга позиции. В действительности общество, будучи самоорганизованной и саморегулируемой системой, предполагает существование государства и системы права (прежде всего законодательства) как важнейших и необходимых институтов такой самоорганизации и саморегулирования.

Гражданское общество эволюционно развивается от системы самоорганизации и саморегулирования, где процессы формирования государства и права отсутствует или выражены не столь очевидно, по направлению к такой системе, где над системой общественной самоорганизации и саморегулирования возвышается выросшая из нее и вставшая над нею еще одна система – система политической власти (государство и право /законодательство), а от нее – к системе общественной самоорганизации и саморегулирования, при которой с необходимостью преодолено отчуждение политической власти с ее государственными и правовыми институтами от общества, а сама государственность в преобразованном виде на ином качественном уровне образует с обществом единую систему общественной самоорганизации и самоуправления.

Принято считать, что крайняя степень отчуждения государства со всеми его властно-распорядительными, управленческими институтами от общества – это государственность, деспотическая, тоталитарная по существу и по форме организации и функционирования.

В Европе, а за ней и в других частях света, если не считать ряда «зигзагов» истории – появления и существования в некоторых странах коммунистической, фашистской диктатур, на смену эпохе средневекового абсолютизма по мере социально-экономического созревания общества пришли парламентаризм, демократические свободы, права человека и гражданина, правовое государство. В это же время окончательно формируется и реализуется в государственном устройстве концепция (принцип) разделения властей. Все это знаменует процесс ликвидации отчуждения, все большего сближения и координации системы общественного самоуправления и государственного управления обществом.

Движение к гражданскому обществу – закономерный этап развития современной цивилизации. Само понятие «гражданское общество» появилось в XVII в. в трудах Г. Гроция, Т. Гоббса, Дж. Локка, а затем получило свое развитие в XVIII в. в работах Ж.-Ж. Руссо, Ш. Монтескье, В. фон Гумбольдта, Дж. Вико и др.

Не проводя принципиального различия между понятиями «гражданское общество», «политическое общество», «государство», мыслители XVII в. тем не менее не отождествляли гражданское общество с реальными формами государства. При этом они исходили из концепции происхождения государства, в основу которой положена идея общественного договора, согласно которой законным считается то правительство, учредить которое и повиноваться которому добровольно согласились все или подавляющая часть членов общества.

Г. Гроций, например, полагал, что все люди объединились в государство «не по божественному повелению», а по доброй воле, на собственном печальном опыте убедившись в бессилии отдельных рассеянных семейств противостоять насилию, откуда ведет свое происхождение гражданская власть. К отрицанию гражданского общества приводила, по мнению мыслителей того времени, любая абсолютизация власти. В работе «Два трактата о правлении» Дж. Локк отмечал, что «абсолютная власть, у кого бы она ни находилась, весьма далека от того, чтобы быть видом гражданского общества; она настолько же несовместима с ним, как рабство с собственностью». Провозвестник идеи народного суверенитета Ж.-Ж. Руссо попытался найти такую форму ассоциации, «которая защищает и ограждает всею общею силою личность и имущество каждого из членов ассоциации, и благодаря которой каждый, соединяясь со всеми, подчиняется, однако, только самому себе и остается столь же свободным, как и прежде».

У основоположников теории договорного происхождения государства, строго говоря, не могло быть, да и не было иллюзий относительно того, что функции саморегулирования, самоуправления гражданского общества относительно легко могут быть подавлены мощным управляющим воздействием государства. Особый акцент в связи с этим они делали на абсолютной монархии с ее неограниченной властью, подчеркивая, что она, как и всякая иная властная диктатура, принципиально несовместима с гражданским обществом, не может быть формой «гражданского правления». Сформированное на рубеже XVII–XVIII вв. представление о гражданском обществе включало в себя такие важные элементы самоорганизации и саморегулирования как общественное согласие (договор), системообразующая роль интересов индивидов, отдельных социальных групп, слоев.

О том, что между государством и гражданским обществом существует противоречие и что сама государственная деятельность должна быть подчинена удовлетворению интересов и потребностей человека, писал, пусть и без достаточной научной аргументации, В. фон Гумбольдт. В работе «Опыт установления границ деятельности государства» он выделял три фундаментальных, по его мнению, различия между государством и гражданским обществом. Их он видел: во-первых, в системе национальных, общественных учреждений, формируемых в обществе его членами, и в системе государственных институтов; во-вторых, в «естественном и общем праве» общества и «позитивном праве» государства; в-третьих, в «человеке» как субъекте общества и «гражданине» как субъекте государства. Вывод, к которому пришел В. фон Гумбольдт, заключался в том, что «государственный строй не есть самоцель, он лишь средство для развития человека».

В объяснении сущности гражданского общества ведущая роль принадлежит Г. В. Ф. Гегелю. Свой анализ гражданского общества великий мыслитель строил на двух фундаментальных принципах: индивиды руководствуются только своими частными интересами, и между ними образуется общественная связь, при которой каждый зависит от каждого. Выступая как частнособственническая социальная структура, гражданское общество представляет собой систему рыночных отношений, в которых необходимость прокладывает дорогу через конкуренцию и иные направляемые государственной властью процессы. В работе Г. В. Ф. Гегеля «Философия права» исследование гражданского общества предшествует исследованию той ступени нравственного духа, когда последний объективируется в государство. В развертывании нравственной идеи семья и гражданское общество, по Гегелю, предшествуют государству. «В действительности, – писал он, – поэтому государство есть вообще скорее первое, лишь в пределах которого семья развивается в гражданское общество, и сама идея государства раскалывает себя на эти два момента».

Гражданское общество – это, по Гегелю, общество, в котором хозяйственная свобода индивида как необходимое условие его личной свободы во всех сферах жизни обеспечивается приоритетом рыночной экономики. Рынок создает богатство и процветание общества, а тем самым и эффективную защиту слабых и обездоленных. Рынок способствует тому, чтобы человек, работающий на себя, тем самым больше и лучше работал на всех. Рынок, несомненно, влечет за собой имущественное неравенство людей, но ведет их вперед от равенства всех в нищете и безделье. Общество стремится обеспечивать справедливое вознаграждение за наемный труд, не допуская чьей-либо государственной или частной экономической и производственной монополии. Развивая экономическую, предпринимательскую активность, обеспечивая справедливые условия налогообложения, общество и государство не допускают возникновения социально-экономических условий, влекущих умаление прав и унижение достоинства человека. Государство, за исключением чрезвычайных обстоятельств, угрожающих жизни людей и общества в целом, не имеет право посягать на чью-либо свободу, в том числе свободу экономическую.

Гражданское общество, следовательно, можно определить как целостную общественную систему, характеризуемую: развитостью рыночных отношений; наличием широких социальных слоев, имеющих во многом собственные, независимые от государства источники существования; экономической активностью производителей всевозможных благ; признанием и уважением личных, политических, социально-экономических прав и свобод человека и гражданина; демократизмом политической власти; верховенством права во всех сферах общественной жизнедеятельности, прежде всего государственной.

2. Институты гражданского общества. В науке получил широкое признание подход к гражданскому обществу как к комплексу общественных отношений, независимому от государства, но активно взаимодействующему с ним. Этот комплекс включает в себя:

• добровольно, спонтанно сформировавшиеся первичные самоуправляющиеся общности людей (семья, кооперация, ассоциации, хозяйственные корпорации, общественные организации, профессиональные, творческие, спортивные, этнические, конфессиональные и другие объединения);

• негосударственные (неполитические), экономические, социальные, духовные, нравственные и другие отношения;

• производственную и частную жизнь людей, их обычаи, традиции, нравы;

• сферу самоуправления свободных индивидов и их организаций, огражденную законом от прямого вмешательства в нее со стороны государственной власти и политики;

• признание жизненно важной роли, которую играли демократия, политический плюрализм, верховенство закона и уважение прав и свобод человека и гражданина, а также развитие рыночной экономики в обеспечении общего процветания и всеобъемлющей безопасности.

Однородные группы общественных отношений в различных сферах жизнедеятельности гражданского общества в науке конституционного права рассматриваются как сложные системные образования, как относительно самостоятельные институты. Некоторые авторы в структуре гражданского общества выделяют по меньшей мере пять 5 систем (институтов): 1) социальную (в узком смысле слова), 2) экономическую, 3) политическую, 4) духовно-культурную, 5) информационную.

Становление, формирование институтов гражданского общества происходило эволюционным путем, при прямом и опосредованном участии демократически ориентированного государства в странах с развитыми рыночными отношениями. Такое общество, разумеется, невозможно искусственно создать, учредить исходя только из идеологических установок и предпочтений. Оно складывается естественно, формируя внутри себя механизмы, предотвращающие действие деструктивных факторов: политических и национальных конфликтов, произвола и беззакония, противоречивых действий бюрократического аппарата и организованной преступности.

Гражданское общество характеризуется расширением сферы самостоятельности индивидов, действующих не только в соответствии с предписаниями и ожиданиями властей, но преимущественно исходя из собственных интересов и целей. Взаимоотношения между людьми и политическими институтами здесь приобретают личностную окраску, а индивидуальное существование становится доминирующей ориентацией членов общества.

Гражданское общество может быть охарактеризовано как закономерный этап длительной социально-культурной эволюции, продукт современной индустриальной и постиндустриальной цивилизации со всеми ее особенностями (развитые промышленность и сфера услуг, рыночная инфраструктура, демократическая форма правления и пр.).

В России предпосылки возникновения институтов гражданского общества появились на рубеже 1860‑х годов – начала XX в.

В советский период их формирование было приостановлено. И лишь в последнее десятилетие XX в. наша страна возобновила свой трудный путь к гражданскому обществу, причем формирование и развитие институтов такого общества осложняется глубоким экономическим и социально-политическим кризисом, во многом обусловленным продолжительной дестабилизацией политических институтов, низким уровнем гражданской культуры населения, бюрократизацией госаппарата, криминализацией многих сфер общественной и государственной жизни.

Вплоть до начала радикальных экономических реформ (январь 1992 г.) в России сохранялся в почти неизменном виде тотальный контроль государства над экономикой. Прогрессивному развитию гражданского общества препятствовало отсутствие в стране самостоятельных субъектов хозяйственной деятельности. Реальное имущественное расслоение, необходимое для становления гражданского общества и формирования множества интересов, опирающихся на собственную экономическую базу, стало заметным лишь с началом проведения экономической реформы, процессов приватизации и акционирования. Появление финансово-промышленных групп, естественных монополий в топливно-энергетическом, агропромышленном, военно-промышленном комплексах как самостоятельных субъектов хозяйственной деятельности в результате приватизации и складывания рыночных механизмов привело к формированию капиталистических общественных отношений, служащих экономической основой формирования в стране гражданского общества. Однако процесс дальнейшего развития и упрочения такого общества в России идет очень тяжело, сталкиваясь с огромными трудностями. Хотя стремительные темпы приватизации и вывели из сферы государственного контроля более 2/3 основных средств производства, отсутствие со стороны новых их владельцев эффективного управления и инвестиций для технологического перевооружения приводят к быстрому разрушению основных производственных фондов, их проеданию.

Лишь часть экономики – в первую очередь, банковский сектор, топливно-энергетический комплекс и ориентированные на экспорт сырьевые отрасли – оказались в более благоприятных условиях, получив через связи с правительственными структурами бюджетно-финансовую поддержку, льготы по налогообложению, экспортно-импортным операциям. При слабости и беспрецедентной коррумпированности институтов государственной власти, их неспособности эффективно контролировать финансовые и сырьевые ресурсы страны и обеспечивать минимальную социальную поддержку населению, оказавшемуся в основной своей массе неготовым освободиться от опеки государства, формирование гражданского общества происходит непоследовательно и сопровождается многими издержками. Разрушаются некогда передовые отрасли промышленности. Бедствуют отечественные наука и культура, на скудном пайке прозябает система образования. Рост национальной экономики искусственно сдерживается засильем торгового и финансового капитала, при котором невыгодны какие-либо инвестиции в производственный сектор экономики.

При такого рода экономико-политическом режиме значительная часть прибыли субъектов предпринимательства «вымывается» из национальной экономики и оседает в зарубежных банках и оффшорах. По существу, происходит прямое и косвенное инвестирование экономики развитых стран Запада. Утечка капитала за рубеж намного превышает ту финансовую помощь, которую России оказывают в обмен на ее внешнеполитические уступки. Подлинным национальным бедствием и источником крайней социальной нестабильности стали систематические задержки в выплате заработной платы, пенсий и других социальных платежей работникам бюджетной сферы.

Новая власть в России так и не смогла приступить к ясной и последовательной политике, объединяющей и выражающей интересы всех российских граждан. Экономические реформы начались без какой-либо известной широкой общественности программы. Абсолютное большинство граждан России, занятых борьбой за выживание, оказались лишенными реальной возможности участвовать в рыночных реформах.

На смену административно-командному диктату в народном хозяйстве пока не пришла цивилизованная система государственного регулирования и стимулирования национальной экономики. Утвердившаяся паразитическая псевдорыночная стихия устремлена на максимально быстрое получение спекулятивной прибыли путем хищнической перекачки за рубеж невосполнимых природных ресурсов, махинаций с денежными вкладами населения, сомнительных валютных операций и т. п. Предпринимательство в стране формируется в условиях крайне путаной и неэффективной нормативно-правовой базы и недостаточно развитой предпринимательской культуры. Этим во многом обусловлена криминализация предпринимательской деятельности и в целом негативное отношение к предпринимательству у значительной части населения.

Российская экономика все более приобретает черты так называемой компрадорской экономики колониального типа, в которой практически непереработанное, а потому – дешевое сырье экспортируется в обмен на дорогие продукты питания, предметы ширпотреба и инвестиционное оборудование. В современных условиях, когда главным фактором экономического роста является научно-технический прогресс, складывающаяся в России структура народного хозяйства обрекает страну на длительную стагнацию и утечку капитала за рубеж.

Перед политическим руководством страны стоит задача определить с участием новых политических сил стратегический курс развития национальной экономики, принять экстренные меры, не останавливаясь перед самыми решительными действиями, к предотвращению катастрофического падения уровня общественного производства, к его стабилизации. Этому могли бы способствовать: проведение целенаправленной промышленной политики; использование механизма субсидирования и санирования оказавшихся в сложном положении производств; обеспечение эффективного управления государственными активами; осуществление на долгосрочной основе достаточно жесткой антиинфляционной политики, включающей взвешенную ценовую, налоговую, валютную политику; ужесточение государственного контроля над экспортом топливно-сырьевых ресурсов и др. Не свертывание и не замедление реформ, а, напротив, углубление и решительное их проведение, вовлечение в реформаторский процесс всего экономически активного населения России – жизненно важный для страны курс. Цель его – создание полноценной частной собственности во всех ее формах – индивидуальной, групповой, акционерной и пр., функционирующей в цивилизованно-конкурентной среде и формирующей подлинно рыночные отношения. На этой объективной основе происходит становление гражданского общества, его станового хребта – «среднего класса».

3. Социальная структура гражданского общества. Для понимания процессов формирования в России полноценного гражданского общества имеет принципиальное значение учет того обстоятельства, что в современном российском обществе произошла резкая поляризация социальных слоев. Полюса социальной структуры общества ныне образуют узкий высший и широкий низший слои, разделенные весьма аморфной и тонкой социальной прослойкой – нечто напоминающее, но весьма далекое от среднего слоя в развитых странах Запада.

Одну группу высшего слоя составляет политическая элита – преимущественно представители высшего государственного управленческого аппарата, хозяйственной, военной бюрократии, учредители, редакторы национальных СМИ, – выступающая распорядителем и реальным собственником национального достояния, непропорционально большую часть которого она расходует на самою себя.

Другая группа высшего слоя – это хозяйственная элита (крупные собственники и предприниматели, сумевшие в годы реформ «прихватизировать» значительную долю общественных богатств, в условиях хаоса и развала экономики сказочно обогатиться с помощью криминальных афер и спекулятивных сделок, не останавливаясь при этом перед хищническим ограблением народных масс при скрытой и заинтересованной поддержке госбюрократии).

Обе группы высшего слоя, образующие правящую элиту страны, в коренных интересах тесно смыкаются и взаимодействуют, что не исключает и реальных противоречий между ними, прежде всего в вопросах обладания политической властью. Сращивание частнособственнических и государственных структур порождает наихудший вид политической и экономической монополии.

Низший слой российского общества составляют группы наемных работников, охватывающие прежние классы рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. Отличительные особенности состояния этого слоя – практическое отсутствие собственности, крайняя ограниченность в реальном использовании конституционно провозглашенных прав и свобод человека и гражданина. Положение низшего слоя характеризуется неудовлетворительными уровнями доходов (позволяющими существовать на или за официально принятой на Западе чертой бедности), убогой структурой потребления, ориентированной на физическое выживание, крайней стесненностью жилищных условий и неблагоприятной экологической обстановкой жизнедеятельности, низким уровнем медицинского обслуживания и социальной защиты в целом, ухудшением состояния здоровья, ростом профессиональной заболеваемости и травматизма, снижением общей продолжительности жизни.

Многие десятки миллионов людей, принадлежащих к этому слою, не просто пролетаризированы, т. е. полностью лишены собственности, но и люмпенизированы, т. е. отчуждены не только от средств производства и политической власти, но и от собственной истории, культуры, национальных и общечеловеческих ценностей.

Социальную прослойку между высшими и низшими классами образуют социальные группы, обслуживающие правящую элиту и крупных частых собственников, удовлетворяющие их многообразные и все более возрастающие потребности: работники управленческой сферы («управленческий аппарат», менеджеры среднего звена), охранных структур, разного рода привилегированная «обслуга», штатные сотрудники средств массовой информации и т. п. Уровень благосостояния представителей данной социальной прослойки выше, чем у остальной части трудящихся, но в своей основной массе они не обладают ни полноценным правом частной собственности, ни возможностью пользоваться общественными благами. Их положение в значительной степени зависит от благорасположения высшего слоя. Поэтому говорить о том, что это тот «средний слой», который на Западе является становым хребтом гражданского общества, «буфером», гасящим столкновения на базе антагонистических интересов высшего и низшего слоев общества, было бы опрометчиво.

Главное социальное отношение современного российского общества характеризуется экономической эксплуатацией и политическим подавлением низшего слоя господствующим высшим слоев. Это, по сути, социальное противостояние носит во многом антагонистический характер и требует своего разрешения путем эволюционно-реформаторского смещения акцентов в системах общественного распределения и потребления и политической власти. Что касается социальной прослойки, то часть ее представителей поддерживает тот слой, из которого вышла, другая ее часть – преданно служит правящей элите, от которого всецело зависит.

В современной России в зачаточном состоянии пребывает средний слой – класс тружеников и одновременно собственников, включающий в себя экономически и политически свободных людей, естественным состоянием которых является потребность в условиях политической демократии, носителем и гарантом которой они в основном и являются. В развитых странах Запада по численности этот слой составляет 50–60 % экономически активного населения, что позволяет ему стабилизировать общество, своим положением гарантировать его от социально-политических потрясений. Практически ничего общего с существующей ныне в России социальной прослойкой такой средний слой не имеет.

Между тем, социальная сущность проводимых в России реформ должна в основном сводиться к формированию среднего слоя как определяющей, созидательной и демократической силы, как естественной основы формирующегося гражданского общества. Однако сегодня средний слой представляет собой жалкое зрелище. Средние и мелкие предприниматели, высококвалифицированные работники производства, науки и культуры, кадровые военнослужащие, представители других групп среднего слоя общества, составлявшие еще сравнительно недавно передовой отряд демократического движения за обновление страны, вновь оказались в положении подневольных и угнетенных. Приватизация государственных производственных фондов в форме выдачи так называемых «ваучеров» обернулась для них грандиозным обманом. Собственниками этих фондов они так и не стали. Это вызывает естественную реакцию обманутых в лучших надеждах людей. Положение усугубляется разрушающим воздействием депрофессионализации и падением интеллектуальноемкости труда, снижением в целом удовлетворенности трудом. Пропадает мотивация стать собственником или завести собственное дело.

Одно из самых тяжелых последствий периода перестройки и реформ 1990‑х годов в России состоит в резком углублении раскола общества на группы не только с разным экономическим статусом, но и с противоположными политическими интересами. Становится очевидным, что социальная структура современного российского общества не гарантирует общественные мир и согласие, превращая призывы к ним в очередное средство манипулирования общественным мнением и сознанием. Один из путей достижения общественных мира и согласия – это формирование общих ценностей, признаваемых приоритетными по сравнению с групповыми интересами. В здоровом гражданском обществе такие ценности разделяются большинством населения и поэтому выполняют интегрирующую роль. В настоящее время в России определение и пропаганда указанных приоритетных ценностей практически отсутствуют.

4. Гражданское общество и правовое государство. Утвержденная всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. Конституция РФ характеризует наше государство как правовое (п.1 ст. 1) и одновременно ни разу не упоминает гражданское общество. Между тем, общепринято считать, что правовое государство существует лишь в паре с гражданским обществом и без последнего превращается в декорацию. Как отмечает В. Рац, «рыночное хозяйство можно отнести к самодостаточным, однако в отличие от него правовое государство, как бы его ни трактовать – как противовес гражданскому обществу или как орган последнего («ночной страж») – немыслимо как «отдельно взятое». Все попытки «учредить» его посредством законов и указов заранее обречены на неудачу. В этом легко убедиться, фиксируя бесконечные нарушения властями предержащими собственных законов и Конституции».

Связь правового государства с гражданским обществом не ограничивается единством их генезиса и развития. Нормально функционировать и прогрессивно развиваться, эффективно решать стоящие перед ним задачи правовое государство может исключительно в рамках гражданского общества и никакого иного. Общество первично по отношению к государству, его конституции, институтам, принципам и пр., и оно, даже в значительной мере огосударствленное, как это имеет место быть в условиях тоталитарных режимов, не говоря уже об обществе гражданском, не является подсистемой государства.