Читать книгу: «Озеро, которого нет»

Оно, конечно, было, это озеро, что тут лукавить, только не каждый мог его увидеть. Обычная история… Озеро служило приманкой для нежных душ, ищущих приключений.

Оно поджидало тех, кто по неопытности своего сердца хотел риска, еще не ведая, что не всякий риск благороден. Так комочек хлеба, лежащий на дне реки, ждет глупую рыбку, чтобы потом, когда рыбка его заглотит, вонзиться ей в губу мертвой хваткой стального крючка.

А уж за крючком, известное дело, тянется леска. И вот уже наша рыбка оказывается на берегу, вырванной, как пишут в школьных учебниках, из привычной и единственно возможной для нее среды обитания. И начинает задыхаться, глотая воздух…

Ничего не поделаешь: за все в жизни надо платить, и капля нашей беспечности разливается вокруг нас бездонным колдовским омутом.

Часть первая. ЗАМОК РУСАЛКИ
Глава 1. Сидиром ходячий

Жил-был в Москве на широком проспекте один добрый парень по имени Ромка. Жил он, как и положено в неполные тринадцать лет, с родителями, а был… ну, не то чтобы вундеркиндом, как иные обласканные страдальцы, но и не лыком шит.

Прирожденный тинэйджер, он с трех лет за компьютером окопался, и все ходы-выходы в нем просекал так здорово, как нам и не снилось. Разумеется, не с пустой балды ковал он «железо», но вполне осознанно и целенаправленно. А цель была такая: как бы поглубже в «Интернет» занырнуть, пока отца дома нет.

Когда отец дома, Ромка с компьютером играется: чертей в нем гоняет. Всякие страшилища по экрану носятся как полоумные, а Ромка их из лука отстреливает, не то ракетницей монстров гасит. Штук пятьдесят, бывало, в клочья разнесет, а пятьдесят первый урод все одно изловчится и самого охотника слопает. Вместе с луком, под гнусный свист динамиков.

Обидно, конечно, но можно по новой дуру гнать, снова игру запустить и палить без устали во всех подряд. Или ногами гадов бить, шпагой колоть, вскрывать лазером прямоугольные бошки разных там криворотых телепузиков, давить этих покемонов танками и бомбить их с самолетов, пока нервов хватит. Чего там! Супермен он и есть супер мен: весь такой из себя крутой, как яйцо вареное. Крутое яйцо ведь не просто съесть – желток в горле застревает. Вот и наш тинэйджер был таким желтком, что с ходу не заглотишь – подавишься.

Он ведь и говорил-то как? Что ни слово, то выстрел: пентиум, драйвер, винчестер!.. Это вам не козу доить, тут голова нужна крепкая. За такую голову отец и прозвал его Сидиромом, или Сидиромкой, что в нашем случае одно и то же. Думаете, это потому, что так плотно сидит Ромка за своим «железом»? Может, и поэтому, да только сам сиделец придерживается другой версии, куда более продвинутой.

Известно, что сидиром – это устройство, с помощью которого читаются диски. Круглые блестящие диски, на которых хранится информация. На каждом диске просто море этой самой информации, ужас сколько всякой там всячины. А что такое информация? Информация – это сила. Великое оружие и большие деньги. Ромка все это понимает и считает, что сподобился клички за свои обширные мозги, где тоже полным-полно всякой всячины. Когда-нибудь это принесет свои дивиденды.

Ну, ясно вам теперь, что за парень наш Ромка? Нормальный современный москвич. Так и сидеть ему сиднем при своем интересе, когда бы в конце весны не сломалась у его электронного друга какая-то хитрая деталь, без которой компьютер не желал работать. Друг завис мерзлой сосулькой и не подавал признаков жизни. Ромка был близок к отчаянию.

А вот родители почему-то не разделяли его паники и вовсе не спешили приобретать эту деталь. Напротив, трагедия, которую разыграл перед ними их единственный сын, заставила папу с мамой взглянуть на его невинное увлечение другими глазами. Они вдруг заметили то, чего раньше как будто не замечали.

– Ты посмотри, какой он зеленый, – сказала обычные в таких случаях слова Ромкина мама, когда осталась наедине с мужем.

– Ага, – буркнул в ответ его папа. – Это он джойстиков объелся.

– И взгляд какой-то застывший, – добавила мама.

– Угу, – согласился ее супруг, – как у монитора.

– Слушай, мне это надоело. Ты можешь говорить нормальными словами, по-русски?

– Могу.

– Вот и скажи: тебя не тревожит здоровье твоего сына?

– Когда б не тревожило, я вообще молчал. А то я вперед тебя надумал, что не мешало бы нашему Сидирому почиститься.

– Прекрати, я не люблю, когда ты его так называешь! Ребенок бродит лунатиком из угла в угол, изнывая от скуки. А все потому, что его, кроме «всемирной паутины», ничего не интересует. Начались каникулы, а ему, видите ли, нечем заняться! Ну, скажи мне, пожалуйста, ты в его возрасте мог найти себе занятие летом или сутками торчал в четырех стенах?

– Здравствуйте, – сказал папа. – Спасибо, что зашли, но мы уже поужинали. ХХI век на дворе. Ты что, только проснулась?

– Я-то давно проснулась, – сказала мама. – Это вы спите с тех самых пор, как ты притащил домой этот ящик, заменивший нашему сыну и улицу, и родителей. Ты уверен, что без тебя он его не включает?

– Уверен, что включает.

– И ты молчишь!

– Где ж я молчу? Я все время разговариваю. Отвечаю на каждую твою реплику.

– Но ты ничего не говоришь о Ромке!

– Зачем там тратить речи по пустому, где в пору власть употребить? – с пафосом помянул глава семейства классика и загадочно подмигнул своей жене. – Как ты думаешь, почему компьютер не работает?

– Ты хочешь сказать…

– Ну, разумеется. Я вынул рабочий блок и заменил его дохлым! По виду он точно такой же, не подкопаешься. Пусть теперь оба парня отдыхают, это им только на пользу.

– Вот как! Ты украл деталь, обманул нас и считаешь, что дело в шляпе. Даже и не знаю, как это назвать, – мама сбросила со своего плеча папину руку, которую он покровительственно водрузил туда минуту назад, цитируя Крылова.

– Стоп, стоп! Красный свет, – папа попытался спасти положение логикой. – Все надо называть своими именами. Компьютер купил я, потому что он мне был нужен, причем именно дома. Что ж, я у самого себя украл, что ли? Да и не обманывал я никого. Просто констатировал факт: «железо» вышло из строя по такой-то причине. Причину я обозначил точно.

– Фу, – поморщилась мама, – как это противно. Ты всегда оправдываешься, чтобы выйти сухим из воды.

– А может, я просто не был в воде, потому и не намок?

– Замолчи, я не хочу этого слышать, не могу. Куда ты запрятал эту деталь?

– А тебе зачем?

– Если ты думаешь, что я хочу ее выкрасть…

– Ладно, ладно. Она в сейфе. Я отнес рабочий блок в свой офис и запер в сейфе.

– Какой ты умный и предусмотрительный, – горько усмехнулась мама. – Как будто эту штуковину нельзя купить в любом магазине. Об этом сын и будет умолять тебя день и ночь, пока ты не откроешь свой глупый сейф. Разве ты не видишь, как ему плохо без этой сумасшедшей игрушки?

– Игрушка нормальная, а сейф стальной, – твердо сказал папа, не желавший ссорится. – Просто мы не в состоянии контролировать пользователя. Мы с тобой слишком занятые люди, у нас не хватает на это времени.

– И что же ты предлагаешь?

– Самое очевидное. Надо, чтобы пользователь контролировал себя сам. А что для этого следует предпринять?

– Это я у тебя спрашиваю: что?

– Вот я тебе и толкую, не перебивай. Для начала Ромке необходимо проветрить мозги. Вчера я звонил деду в Козельск и договорился с ним, чтобы он взял Ромку к себе на все лето.

– На все лето! – Мама всплеснула руками: с ней никто не советовался. – Ты уверен, что он выдержит?

– Должен. Он у нас еще молодой.

– Молодой? Да он совсем еще мальчик!

– Твой отец – мальчик? – удивился папа. – Как это может быть? Ты что, плохо себя чувствуешь?

– По-моему, это ты себя чувствуешь неважно. Я о нашем сыне!

– А-а, за него можешь не беспокоиться. Ты его еще не знаешь.

– Это ты его не знаешь, – грустно подытожила беседу мама, и оба они, как показали дальнейшие события, были абсолютно правы, что иногда водится за родителями, которые из любви друг к другу любят друг с другом препираться.

– Да вы что! – Изумилось чадо, выслушав над собой родительский приговор. – Какой еще там Козельск, в наше время? Это ж деревня, гиблое место! Там с утра коровы блеют, и грязь не просыхает, – Ромка торопился, поэтому кое-что путал и кое-где привирал. – А по грязи шастают какие-то неандертальцы в лохмотьях, заросшие щетиной. Вокруг ларьки с водкой, там они и тусуются. Самогон хлещут прямо из горлышка, морды друг другу бьют, на людей кидаются!

– Страсти какие! – удивилась мама. – Откуда ты это взял? Между прочим, это моя родина и там живет твой родной дед. Очень порядочный человек, которого я за всю свою жизнь никогда и выпивши не видела.

– Да что дед, – отмахнулся Ромка, – я его и не помню толком! Он приезжал к нам только раз, когда я пошел в школу. И все!

– Нет, не все. Мы ездили к нему как-то на выходные. И прекрасно отдохнули. Река, лес, чистый воздух… Год назад, кажется, мы там были. Ты не помнишь?

– Два, – уточнил папа. – Кажется, два года назад. Я ездил в командировку в Беларусь и прихватил вас с собой. По пути мы заночевали у Максимыча. Помнишь, как тебе понравилось в Гомеле? – обратился он к Ромке.

– Ничего мне там не понравилось!

– Рассказывай! Мы катались на теплоходе. Ты глазел по сторонам, разинув рот, и все время клянчил у мамы шоколадные конфеты. Между прочим, гомельской фабрики!

– Ну и что? Я тогда перешел в пятый класс только. Это было три года назад, – Ромка показал на пальцах для убедительности. – И какое отношение имеет Козельск к гомельским конфетам?

– Как бежит время, – грустно вздохнула мама. – Неужели, правда, прошло три года…

– Два, – отрезал папа. – Прошло два года. Кого ты слушаешь? У него коровы блеют!

– Нет, папа, ты мне скажи, какое отношение…

– Я тебе скажу, Сидиром ты ходячий, я тебе сейчас так скажу, мало не покажется! Блеют овцы, а краснорожие оборванцы ошиваются в твоих стрелялках и ужастиках. Ты все перепутал, милейший. Тебе следует хорошенько отдохнуть. На природе ты успокоишься, отоспишься, молочка попьешь, что там еще… А как щечки порозовеют, мысли проветрятся, я за тобой приеду. Вот тогда мы и поговорим об отношениях – детей к родителям. Ты, брат, все время забываешься, нарушаешь субординацию. Усек?

– Ну, папа, – в трагическом отчаянии Ромка напряг эмоции, заламывая руки, – ну что, что я там буду делать? Конкретно! Я же… я ж интеллектуал, мне развиваться надо!

Правда, напрасно он так надрывался, зря. Папа у него был не промах, тертый калач из тихих русских, а потому и бровью не повел. Он просто вышел с достоинством из совещательной комнаты, давая понять, что разговор окончен, а мама подошла к Ромке и положила ему на голову руку.

– Ты не грусти, – сказала она, – там действительно легко дышится. А занятие для интеллектуального развития можно везде найти. Если ты знаешь больше других людей, поделись с ними своими знаниями. Я уверена, что и дедушка, и ребята, с которыми ты там подружишься, будут только рады узнать что-то новое. И ваше духовное общение непременно принесет свои плоды.

– Так-то онон так, – покорно вздохнул Ромка, – но… Вот если бы там был Интернет…

– И не надейся! – раздался из-за двери разгневанный отцовский баритон. – Нет там никакого Интернета, а вот интернат для таких, как ты, имеется. Будешь выступать, дед тебя в интернат сдаст!

– А что это? – вяло поинтересовался Ромка, теряя последнюю надежду. – Кажется, что-то вроде спецшколы, да?

Голос за дверью театрально расхохотался.

– Что-то вроде тюрьмы, – ехидно и доходчиво объяснил он, успокоившись, – спецтюрьмы для малолеток, с которыми родители не справляются. Там вместо компьютеров в лучшем случае шашки. Как средство воспитания и интеллектуального развития.

– Надеюсь, это не дымовые шашки, – пробурчал себе под нос Ромка и внятно добавил, повернувшись в сторону двери: – А можно… можно я с собой "ролики" возьму?

– На здоровье, – мягко отозвался голос отца, принявший его капитуляцию. – И "ролики", и шарики, и панамку сверху. Все забирай, только в дороге поаккуратней – не ровен час, порастеряешь еще…

Вот с этим славным напутствием отца Ромка в два дня собрался и отбыл автобусом по месту назначения в сопровождении мамы, которая на пути совсем его заговорила, популярно объяснив сыну, что ее родина вовсе никакая и не глушь, а вполне приличный улыбчивый городок, да еще и постарше Москвы на годок. Козельск уже стоял, а Москва только строилась. Мог бы и столицей прорасти, когда б в Москве не Лужков.

У въезда в город их встретил огромный богатырь, выкованный из железа, который держал в руках меч и щит с девятью крестами. Над его головой застыл колокол, некогда, должно быть, собиравший козельчан на битву с врагами, а от правого плеча к стопам спадала славянская вязь с названием нынешнего райцентра и стародавней датой его основания.

Богатырь Ромке понравился, но вот домики с печными трубами, невзрачные и покосившиеся, первое впечатление подпортили. Правда, дед, встретивший их на автовокзале, отчасти сумел поднять Ромке настроение. Пусть он и не походил на железного богатыря, зато «конь» у него точно был богатырский.

Максимыч прибыл за своими на «КамАЗе», в просторную кабину которого и усадил желанных гостей. Ромке еще никогда не доводилось так возвышаться над дорогой и представлялось, как будто летит он на самолете, поплевывая – в переносном смысле, конечно – вниз на крыши «жигулят» и «волжанок», снующих игрушками под колесами дедовского гиганта.

Жаль, удовольствие было недолгим. В одной из окраинных улочек города машина притормозила у внушительного вида ворот и послушно встала. «КамАЗ» остался на улице, а Ромка с мамой отправились за дедом в дом, выкрашенный свежей синей краской, с высоким крыльцом и большими зелеными окнами.

Просторный двор за воротами был отгорожен железной сеткой – рабицей, отчего все происходящее на соседском подворье было видно как на ладони. За забором о чем-то оживленно беседовали две девчонки в простецких цветастых платьицах, обе с косами, и мужчина довольно бесшабашного вида, похожий на московских бомжей – с взлохмаченными волосами, в старомодной рубашке навыпуск и драных штанах в каких-то масляных пятнах. Пока дед возился с дверным замком, все трое косились на Ромку так очевидно и пристально, как будто это на нем были замызганные штаны.

– Какие славные девочки, – тихо, с мечтательной улыбкой проговорила Ромкина мама. – А это, должно быть, их отец. Кажется, я его даже знаю… Интересно, кто он теперь, чем занимается?

– Пастух, наверное, – бросил Ромка небрежно. – Гусей по болотам гоняет.

– Фу, Рома, как тебе не стыдно! Если я не ошибаюсь, зовут его Слава, дядя Слава, и он, помнится, совсем недурно учился в школе и даже куда-то поступал… Папа, – обратилась она к деду, – ведь это Славик, да?

– Где? – спросил Максимыч, высматривая что-то у себя под ногами. – Чего-то не разгляжу, стар стал.

– Да вон там, за садовой изгородью. С ним еще две девочки. Это Слава?

– Слава жене муж ее, – отозвался дед хмуро, – так у нас принято. Или в гости позвать?

– О чем ты, папа! Я про то, что у него дети. Две девочки, да? Ромке подружки…

– Может, и так… Только нам с тобой до того дела нет, без нас разберутся. Пойдем-ка в дом, краса-девица, поможешь на стол собрать. А ты, – кивнул Максимыч Ромке, – коли охота, можешь пока тут поскучать. Осваивайся, держи нос по ветру. Ты тут за хозяина.

Мама с дедом зашли в дом, а Ромка, уныло кивнув в ответ, сунул руки в карманы и неторопливо зашагал по двору, поглядывая по сторонам, как будто его и на самом деле интересовали все эти сараюшки, дровники и верстачки, сработанные руками его деда и расставленные по своим особым местам. За сетчатым забором беседа, между тем, продолжалась, но Ромке, справедливо подозревавшему, что шепчутся о нем, ничего не было слышно.

– Нет, пап, чего-то с ним не то… Бродит, как неприкаянный, по двору, а глаза такие… такие тоскливые, что у собаки бездомной, – сказала девочка постарше, которая была выше своей сестренки на целую голову.

– Устал, верно, с дороги, – пожал плечами мужчина. – Может, переучился. В Москве ведь, знаешь, школы какие…

– Какие?

– Ну, как тебе объяснить? Заумные.

– Как это?

– Ну, это когда ум за разум заходит, а кушать все равно хочется.

– Он не очень-то похож на голодного, – младшей сестренке тоже хотелось высказаться. – Просто… просто он какой-то растерянный весь, как будто из леса пришел. Дикий какой-то, как Маугли.

– Ты что, отозвалась старшая, – в Москве, знаешь, сколько народу живет? Глупая!

– Знаю, много их там. Ну и что? Нас же там нет! Таких, как мы, он никогда не видел. Вот и одичал сразу. Да, пап? В этом смысле он дикий?

– Мегаполис, – мужчина грустно улыбнулся, – это понимать надо… Он не дикий, он – комнатный.

– Комнатный дикарь! – фыркнула старшая девочка. – Из Москвы!

– Там живут несчастные, – неумело пропела младшая, изображая на лице страдание, – люди-дикари…

– На лицо ужасные, – приглушенно продолжили все трое нестройным хором, – добрые внутри.

И дружно рассмеялись, позабыв о приличиях, чем привели таскающегося по двору, как лев по клетке, Ромку в крайнее замешательство. Он грозно шмыгнул носом, развернулся к соседям спиной и решительно ступил на дедово крыльцо.

На террасе стояло красивое старое кресло, обитое кожей, и Ромка присел на него, предавшись раздумьям. Здесь было прохладно, тихо и уютно. Кресло оказалось достаточно глубоким, чтобы окружающий мир потерял свое значение или, как минимум, видоизменился.

И с чего это, собственно, он взял, что соседи смеются над ним? Мало у них своих забот. А может, они просто хотят обратить на себя его внимание. Ищут расположения. Скорее всего, так оно и есть.

Ромка улыбнулся своим мыслям, от которых на душе посветлело. Завтра он познакомится с этими хохотушками – их сальный папочка его не интересует, – и тогда посмотрим, кто из них смеется лучше. Он может порассказать девчонкам такое, отчего у них уши мигом очебурашутся. И вот когда их глаза полезут на лоб…

Нет, он не станет над ними смеяться. Он даже не усмехнется, ни один мускул не дрогнет на его лице. Благородство манер и глубина ума не позволят ему и намеком выказать свое превосходство. Они и без того все поймут, конкретно. Москва, дорогие мои, это вам не Козельск!

С последним Ромкиным выводом формально были вполне солидарны и сестры-соседки, которые, между прочим, вовсе не были такими уж хохотушками, как могло показаться с первого взгляда, скорее даже наоборот. Смех был нечаянным и не в укол Ромке, а с чистой радости понимания друг друга с полуслова, от доброго любопытства.

Все правильно, девчонкам страсть как хотелось познакомиться с юным москвичом и произвести на него хорошее впечатление. Им хотелось того же, чего хотелось Ромке, только никто из них ни за что в этом не признался бы. Увы, так устроен мир – все простое почему-то оказывается чрезвычайно сложным…

На следующий день мать Ромки уехала обратно в Москву, Ромка с дедом ее проводили, а уже к вечеру роковая тройка скучилась для упряжи на старте своих приключений – на лавочке у дома девчонок. Дикарь оказался совсем не комнатным, а вполне компанейским, сестры не выглядели забитыми провинциалками. Общий язык был найден уже спустя четверть часа.

С этой самой неформальной, как выяснилось впоследствии, встречи, все и началось, причем события стали разворачиваться так стремительно и непредсказуемо, что не всякому триллеру за ними угнаться. Не верите? Ну и правильно. Мы тут тоже поначалу не верили, пока вся эта лихо закрученная кутерьма невероятных фактов не треснула нам по темечку со всего маху вот этой самой рукописью, что сейчас перед вами, которую доставил в редакцию один из очевидцев происшествия.

Глава 2. ЗАГОВОР

Итак, все началось с того, что господин Сидиром, московский тинэйджер, пребывая в компании двух девчонок, с которыми едва познакомился, разглагольствовал о виртуальной реальности, пытаясь объяснить юным провинциалкам, какая это замечательная вещь. Знал он о ней очень много, но больше все чувственно, в мыслях, а вот слов у него не хватало. Мир управляемой фантазии, мир чужого воображения, который создали практичные люди, быстро становился твоим благодаря «умной» машине. В этот мир можно было войти и жить в нем.

– Понимаешь, – обращался он к Оле, которая была ближе ему по возрасту, – это кино, где ты сама участвуешь. Ты можешь взять там себе любую роль, а захочешь – будешь режиссером, и все актеры станут тебя слушаться. Понимаешь?

Оле не хотелось признаваться, что ничего в этом не смыслит, а потому она кивала головой, не произнося ни слова. Аленка тем временем болтала ногами и мечтала о том, чтобы попасть в сказочный дворец, который она только что нарисовала себе в своем воображении. Дворец охраняли суровые стражники с копьями и никого внутрь не пускали. Надо знать заветные слова, чтобы пропустили, и Аленка сейчас их на ходу сочиняла.

Ромка догадывался, что его не понимают, но ничего не мог с этим поделать. Как рассказать то, что можно только показать? Показать, а затем уже и ощутить. И войти внутрь… Удивительное дело, но помогла ему объяснить Аленка, которой надоело слушать непонятные и потому скучные вещи. Она вежливо дотронулась до руки своей старшей сестры:

– Оль, а Оль…

– Ну что тебе? – бросила та снисходительно. Вот еще, мол, лезет, фитюлька эта, вечно она только мешает. Сейчас опять ляпнет какую-нибудь глупость.

Не успела она так подумать, как фитюлька и ляпнула:

– Оль, а ты не знаешь, какие слова надо сказать, чтобы стражники тебя во дворец пропустили?

– Какие еще стражники, какой дворец? Ты что, белены объелась?

Конечно, Оля не была грубой и злой девчонкой, которые постоянно капризничают и лупят кошек ногами. Просто ей очень уж хотелось поставить на место маленькую сестренку. Удовольствия она от этого не испытала, а вот раздражение возросло. Тем более что Ромка вдруг крайне обрадовался. Он нашел объяснение виртуальной реальности:

– Игра! – Ромка был удивлен, как все оказалось просто. – Вы же играете?.. Ну, вот. А как? Вы сначала все выдумаете про себя, а потом рассаживаете ваших кукол, или что там у вас, за столом, строите для них дворец, принца там приводите, еще кого… И тут – то же самое. Только выдумка ваша – на экране монитора, как по телевизору. Люди на экране двигаются так, как вы захотите, делают то, что вы им прикажете. Дворцы возникают по вашей воле, вы их сами строите. И вам самим тоже можно там побывать… Правда, это сложнее – нужна специальная аппаратура. Теперь понятно?

– Теперь все ясно, – заявила Оля. – Ты говорил, что туда – ну, на экран – можно поместить кого хочешь и что угодно?

– В том-то и дело! Если тут у вас вместо настоящего стола игрушка, то там можно любой стол заказать, скатертью его покрыть, а сверху загрузить любыми продуктами, настоящими!

– Как настоящими? – удивилась Аленка. – Скатерть-самобранка, что ли?

– Ну, не совсем настоящими, конечно… Но выглядят как настоящие. Они всамделишние для тех людей, которые там, в мониторе, бегают. И они могут их натурально есть. Вот тут как в кино… А можно просто играть, только не так, как вы привыкли, а по-серьезному.

Допустим, – Ромка закатил глаза, – ты в джунглях. На экране – охотник, лианы там всякие, деревья. Отовсюду выпрыгивают звери – тигры там, леопарды. Прямо на тебя! И ты, то есть этот охотник, должен успеть вовремя сделать выстрел. Попал – хорошо, жди следующую зверюгу, промахнулся – тигр тебя тотчас разорвет на части. Охотника того, конечно, за которого ты играл… А то монстры выползают, роботы, оборотни, – ты и против них сражаешься. Круто, да?

Тут Оля, похоже, слегка позавидовала Ромке и нечаянно произнесла роковую фразу, которой в ту минуту не придала значения. А зря. Есть вещи, шутить с которыми не просто опасно, а просто нельзя.

– Подумаешь, – сказала Оля, – у нас тут в одном озере русалка живет. Самая что ни на есть настоящая, руками потрогать можно.

– Ну-у, – грустно протянул в ответ Ромка, – я с вами всерьез, а вы… русалка! А кикимора у тебя в ванной не плавает?

– У нас нет ванной, только баня. А русалка и вправду есть. Хочешь, я тебе ее покажу.

Олю несло, она уже не могла остановиться. Аленка сидела, глядя на сестру во все глаза и раскрыв рот от удивления. Ничего подобного она никогда раньше не слышала.

– А мне тоже покажешь? – поинтересовалась она.

– Если хочешь, пойдем с нами, – пожала плечами старшая сестра.

– С кем это «нами»? – выразил свое недоумение Ромка. – Неужели ты думаешь, что я тебе поверил?

– Хочешь верь, а хочешь – нет. Твое дело.

– Никогда не поверю. Это мифологический персонаж. Встречается только в сказках, легендах и народных преданиях.

– И своими глазами увидишь, тоже не поверишь?

Ромка не знал, как ему поступить, что ответить настырной девчонке. Он, Сидиром, обладающий энциклопедическими знаниями – ну, по крайней мере, если их сравнивать со знаниями этой деревенской болтушки, – был поставлен в тупик. А ну как действительно в этих козельских болотах водятся всякие странные твари? Почему нет, когда столько чудесного происходит в мире? Какие только загадочные существа не встречаются на земле, если судить по специальным страничкам Интернета, посвященным разным необъяснимым случаям и явлениям. Тут тебе и птеродактили, и говорящие слоны, и люди-призраки…

А что, если он натолкнется здесь на новую тайну, о которой сможет поведать миру через «паутину»? Да-а, это было бы здорово! Конечно, в озере не русалка, но очень может быть, что какая-то тварь там прячется… Риск минимальный. Если Оля хочет посмеяться над ним, он себя не выдаст. Ничего не стоит потом все обратить в игру, в шутку.

Ромка встал с лавки, развернулся лицом к Оле и засунул руки в карманы. Теперь он смотрел на нее сверху вниз, и это придавало ему уверенности. Девчонки помалкивали, ожидая продолжения. Ромка расслабил в коленке левую ногу и нараспев произнес:

– Я не исключаю, что в этом озере обитает некое создание, не имеющее аналогов, или редко встречающаяся особь.

Оля и Аленка, не вникая особо в наукообразные словеса московского авторитета, поняли, что Сидиром верит в русалку, только не хочет в этом признаваться. Он, как и все люди его возраста, как всякий человек вообще испытывает потребность в тайнах и чудесах, происходящих вокруг. А уж если эти тайны и чудеса касаются тебя непосредственно… Да что там говорить, всем нам хочется быть в центре внимания, быть немного необыкновенными. Выходит, вызов Оли принят?

– Конечно, любопытно было бы взглянуть на эту тварь, которую вы тут принимаете за русалку. Может быть, нам удастся ее даже сфотографировать для науки. У меня есть классный фотик, как раз для таких дел… А далеко это озеро?

– Километра три-четыре от нашего дома, – прикинула Оля.

– Это в лесу?

– Нет, в поле. По пути к Жиздре, в сторону монастыря.

– А Жиздра – это что? Деревня?

– Река.

– Какое-то странное название, – хмыкнул Ромка.

– Ничего странного, – возразила Оля и объяснила происхождение имени, так, как учили ее на факультативе по истории. – Давным-давно люди, которые жили по обеим сторонам реки, имели за правило по утрам приветствовать друг друга – каждый со своего берега. Выходил кто-нибудь по воду и видел на противоположном берегу своего знакомого. «Жив?!» – кричал он ему. – «Здрав!» – отвечал знакомый. Вот и получилось: «Жи- здра»… А может, это все кричал кто-то один, спрашивая другого: «Жив? Здрав?» Тот человек, к которому он обращался, отвечал теми же словами. Мы же сейчас здороваемся друг с другом, произнося одно и то же приветствие. Так и раньше. В те времена этому придавали даже большее значение, чем сейчас. А сама река – это жизнь, без воды нет жизни. Жизнь, Жиздра… Чувствуете, как созвучно?

– Да, в принципе, – отчего-то засмущался Ромка. – Я понимаю… А мы сможем добраться туда одни, без взрослых?

– К озеру? Запросто.

– И сколько на это у нас уйдет времени?

– Я тоже пойду, – встряла в разговор Аленка.

– Возьмем? – спросила Оля у Ромки, посчитав поход к озеру делом решенным.

– Ты обещала! Пять минут назад обещала. Ты сказала: «Если хочешь, пойдешь с нами». Я хочу.

– Ну и хоти.

– Ну и пойду!

– Ну и иди! Я не с тобой разговариваю… Сколько уйдет времени? Час туда, час обратно, и там… Надо сколько-то подождать, пока она из воды выйдет. Я полагаю, на все про все часа три. Идем?

– Ладно, – решил Ромка, – рискнем. За три часа нас тут даже не хватятся. Мы ведь днем пойдем?

– Разумеется, днем, – Оля хитро улыбнулась, заподозрив в Ромке первые признаки страха.

– Так, тогда нам надо определить день, когда мы…

– А что его определять? Завтра и пойдем.

– Завтра… – Ромка, похоже, не был уверен, что день выбран оптимально.

– Ура! – поддержала сестру Аленка. – Утром встанем – и вперед! А ты фотик свой не забудь, – напомнила она Сидирому, переминавшемуся с ноги на ногу.

– Понимаешь, я только приехал… Дед может разволноваться.

– Вот и хорошо, что только приехал, – сказала Оля, – еще ни в чем таком не был замечен. Следовательно, никто ничего и не заподозрит. Потом как раз завтра твой дед уезжает на кирпичный завод. Вместе с нашим отцом. Более удобного случая нам не представится.

Нет, Оля уже не могла остановиться, ее несло все дальше и дальше по течению тайны, которую она сама же и выдумала. Про себя Оля это знала, но солгав однажды… Солгав однажды и тотчас не извинившись, не раскаявшись в душе, приходится лгать дальше. И она убедила себя, что никакая это не выдумка. Кажется, она где-то слышала, кто-то говорил, что в озере живет настоящая русалка. А что? Место там вполне подходящее.

Где ж еще жить русалке, как не в таком месте: через реку от старого монастыря, среди цветущих полей, расточающий пьянящий сладковатый аромат, от которого кружится голова? Озеро посреди поля точно хранит тайну. Их там три, таких озера, прячущихся в кусточках, но одно – совершенно особенное. Это замечаешь, когда оказываешься рядом с ним. Стоит присесть у водной глади, как сразу чувствуешь нечто необыкновенное.

– Ну что, решено? – она смотрела на Ромку, полная дерзости и отваги, а в голове ее стоял шум, в котором нельзя было уловить ни единой цельной мысли кроме той, которую она поймала, разозлившись на москвича-всезнайку.

– Мы не уточнили время сбора, – Ромка никак не хотел давать окончательный ответ, пока все не будет разложено по полочкам.

– В десять, – Оля не испытывала сомнений. – Сразу после завтрака.

– Где встречаемся?

– Здесь. На этой самой лавке.

– Нас же все увидят…

– Вот и хорошо. Увидят, успокоятся и тотчас о нас забудут.

– Логично, – согласился Ромка. – А уйти незамеченными нам удастся?

– Отсюда мы пойдем огородами, никто нас и не заметит.

– Ладно… Сейчас уже темнеет, нам лучше разойтись по домам. Это тоже поможет усыпить бдительность ваших предков.