Читать книгу: «Император-беглец. Наёмник», страница 4

– Тебя, как дворянина в любой момент могут вызвать на дуэль, отказаться не будет возможности, чтобы не замарать свою честь. Среди дворян я таких не встречал, кто бы отказался от вызова на дуэль. Потому тренироваться желательно по несколько часов в день, используя любое свободное время, – поучал меня Копытов.

До побережья Финского залива добирались десять дней, на каждой стоянке для отдыха Копытов тренировал меня в фехтовании. Я бы мог показать ему не одну пару финтов, но мои прошлые знания не заточены на убийство, скорее на красивое исполнение перед кинокамерами или просто среди друзей в клубе реконструкторов. Однако пару раз я не удержался и применил связки2 из итальянской школы фехтования. Копытов сразу остановил меня и спросил откуда такие познания. Пришлось снова врать, что таким приёмам меня учили в Холмогорах, вот и запомнил.

– Я ранее не встречал таких приёмов, покажи мне медленно. Хочу тоже научиться такому, знать-то хороший фехтовальщик показывал тебе такие движения, – попросил Копытов.

С этого дня мне пришлось также показывать Копытову секреты фехтования из итальянской школы. На берегу залива нас ожидало купеческое судно. Через четыре дня мы добрались до Риги. Здесь купец Гюнтер Ягайло вручил несколько мешочков с монетами, как золотыми, так и серебряными.

– Мне велено передать эти монеты, вам наверняка хватит на первое время. А ещё просили тебя раз в месяц отправлять письмо, чтобы знать ваше местоположение, ну и о здоровье беспокоятся. Если что-то понадобится можно оставить письмо для меня в моей лавке. Здесь в Риге такие есть, как и в Санкт-Петербурге. В Гамбурге и Копенгагене торгует мой двоюродный брат, будете в тех краях, обращайтесь, – сказал нам на прощание купец и мы расстались.

Остановились в местной таверне, чтобы привести себя в порядок, а заодно решили купить хороших боевых коней, прошлых скакунов мы уступили купцу, сговорившись о цене. Не откладывая на потом, посетили торговую площадь. Здесь приобрели защитные кирасы из плотной кожи с нашитыми стальными пластинами, а также дополнительные комплекты одежды и разных мелочей, как мыло, иглы с нитками, хорошие бритвы, охотничьи ножи, нижнее бельё, два одеяла и два длиннополых плаща из плотной ткани. Такой плащ неплохо защищает от дождя. Посетив местного продавца лошадьми, Копытов выбрал пару отличных и обученных для боя меринов, а также двух заводных меринов, на которых будем перевозить свои вещи. Здесь же прикупили овёс для корма лошадок. Вернулись в таверну, мне следовало сбрить бородёнку, но оставить усы, лошадей сдали местному конюху для присмотра. Пока я принимал ванну и брился, Копытов куда-то смотался. Вернулся он только через четыре часа. Я как раз ужинал в комнате, бывший подпоручик присоединился ко мне. За ужином он выдвинул два предложения.

– Есть вариант присоединиться к местным наёмникам. Им люди требуются. Занимаются сопровождением купеческих караванов, но иногда их нанимают для боевых действий. Достаточно часто платит польская шляхта, когда ратятся3 между собой или делают набег на русские земли. Что мне не очень нравится. Ещё варианты связаны с походом через океан. Здесь вербуют в Голландскую Вест-Индскую компанию в Новый Свет, также вербуют в достаточно сильную Ост-Индскую компанию. На Американском континенте очень неспокойно, вот торгаши и нанимают охрану своих товаров. Кроме этого, в прибрежных морях хватает различных разбойников. Что скажешь? – Копытов вопросительно посмотрел на меня.

– Как думаешь, долго нас будут искать? – спросил я.

– Не знаю, насколько долго, но со всем тщанием наверняка. Ты представляешь серьёзную угрозу императрице. Точнее для её законности на престоле. Будут рыть землю основательно, насколько я наслышан о Шешковском, он не успокоится, – задумчиво ответил Копытов.

Я задумался. Идти к наёмникам нельзя. Если объявят награду, а такое наверняка случится, то наёмники легко нас сдадут за приличную сумму золотых монет.

– Иван Миронович, могут сделать рисунки наших портретов по памяти свидетелей?

– Думаю обязательно сделают. Как минимум тебя хорошо помнят Петров, Власьев и Чекин. Да и меня многие описать смогут. Предполагаю, что императрица объявит награду за информацию и за поимку, – немного подумав ответил Копытов.

– Тогда надо вербоваться за океан, в Америку. Там нас точно искать не будут, а через пару лет можно вернуться, чтобы разведать обстановку, – решительно произнёс я.

Решение приняли, осталось посетить вербовщиков. Послушать условия найма и принять окончательное решение от какой компании мы двинем на Американский континент. Буквально на следующий день пошли к вербовщикам, Копытов уже знал, где они расположились. Проходя мимо оружейной лавки, я предложил Копытову заглянуть в данное заведение, полюбопытствовать, так сказать. Лавка имела достаточно большие оконные проёмы, с вставленными маленькими стеклянными квадратами, которых было достаточно, чтобы в самой лавке хватало дневного освещения. Оно и понятно, в это времени источником освещения являлись свечи, а днём хозяин лавки нести затраты не желал. Тем не менее освещения из окна хватало, чтобы разглядеть товар. Войдя во внутрь, я понял, что совсем не зря предложил посетить оружейную лавку. Выбор был очень богат, вернее сказать, что выбор на любой вкус и цвет. Копытов тоже с любопытством начал рассматривать огнестрельное оружие. Я толкался рядом с ним.

– Господа желают что-то осмотреть? Я с удовольствием покажу и расскажу о любом товаре, только скажите, – обратился к нам продавец.

Вероятней всего это был сам хозяин или приказчик. Говорил продавец на литовском, я его не понял, а вот Копытов ему ответил.

– Благодарствуйте, но мы пока осмотримся, – произнёс Копытов на местном языке, а для меня перевёл на французский, хоть коряво, но я его понял.

– Откуда, господа путешественники? – тут же спросил продавец уже на французском.

– Скорей из Франции, правда сам я из Польши, – пояснил Копытов.

Больше к нам продавец приставать не стал, ожидая чем закончится наш осмотр. Мой приятель, ну или сопровождающий, показал на два вида пистолей. Продавец тут же снял их с витрины и положил на прилавок.

– Отличный выбор, первая модель итальянской работы, вторая английской выделки, – уточнил продавец, любезно улыбаясь нам.

Пока Копытов рассматривал итальянский образец, я взял английскую модель. Пистолет мне понравился. Длина сантиметров тридцать, гораздо легче тех пистолей, что были у нас. Калибр примерно четырнадцать миллиметров, ложе из тёмного дерева, но возможно просто использовали морилку при покраске, замок кремнёвый, шомпол вставляется в отверстие, в ложе. Используются круглые пули. Имеется орнамент на рукояти, при чём рукоять укреплена латунным назатыльником. Такой пистоль можно взять за ствол и долбануть кого-то по голове, мало не покажется. Я попросил рассказать технические характеристики пистоля английской выделки, что приказчик сделал с удовольствием.

– Пистоль английской выделки, ложе выполнено из ореха, металлическая часть выполнена из оружейной стали наилучшего качества: ствол и механизм флинтлок4. Назатыльник рукояти, скоба спускового курка и крепёжное кольцо из латуни. Сам механизм испанского типа, замочная доска покрыта гравированным растительным орнаментом, цевьё и рукоять украшены тиснённым орнаментом. Ствол крепится к ложе при помощи круглой шпильки и хвостового винта. В казённой части, справа, к стволу приварен подстержник с накрученной на него брандтрубкой5 с полкой для пороха. Полка закрывается крышкой, что очень удобно держать пистоль заряженным, не боясь просыпать порох с полки. Длина пистоля не больше одного фута6, вес не более полутора фунтов7, калибр пули полдюйма8. Хороший стрелок попадает в мишень размером фут на фут с расстояния в тридцать ярдов9. Прекрасная точность, уверяю вас, когда я приобретал это оружие у мастера, мне показали его в действии. К пистолю прилагается пулелейка, отличная возможность отливать пули самому. Из уважения к вам отдам совсем недорого, – заливался соловьём продавец.

Я убедил Копытова, что такое оружие нам очень пригодится. Итальянский вариант рассматривать не стали, так как калибр больше почти в два раза. Зачем тратить свинца больше, если от меньшей пули человека убить можно с такой же эффективностью. Почётную обязанность торговаться взял на себя Копытов, что кстати затянулось по времени. Чтобы не скучать я прошёл в другой конец лавки, где разместились клинки разных мастеров. Моё внимание привлекли две шпаги, закреплённые крестом. Даже не сами шпаги, а именно клинок. Я тут же обратился к продавцу, чтобы он показал мне клинки. Продавец, обрадованный тем, что будет возможная продажа, подал мне клинки, от чего торг между ним и Копытовым на время приостановился.

– Господин, перед вами испанская шпага, но выполнена из дамасской стали, очень прочный и острый клинок. Никаких лишних украшений, настоящее боевое оружие. Гарда выполнена из латуни, рукоять с дубовыми накладками. Вот только клинки продаются парой, – этот пройдоха сделал такой печальный вид, будто расстаётся с любимой игрушкой.

Я кивнул Копытову, чтобы он договаривался по цене. Копытов с минуту осматривал клинки и согласно кивнул головой. Торг продолжился, но с новым азартом. После того, как бывший подпоручик согласовал цену, я решил, что торговаться он будет всегда вместо меня. Две пары пистолей нам достались по три рубля с полтиной серебром, а за шпаги выложили по десять золотых. Продавец радовался, но я считал, что клинки нам достались достаточно дёшево.

– Януш, нам надо найти мастера, чтобы изготовил новые пулелейки, – заявил я, называя Копытова новым именем.

– Не пойму, зачем нам это? – удивился Копытов.

Когда мы отошли от лавки оружейника, я взял веточку и нарисовал на земле пулю в виде колпачка. Да-да, я решил, что лавры Нейслера10 заберу себе, который изобрёл такую пулю только в 19-ом веке.

– При выстреле юбка пули прижимает пулю плотнее к стенкам ствола, что увеличит дальность выстрела примерно раза в три, при этом точность почти не страдает, – объяснил я Копытову.

– Ульрих, откуда ты это знаешь? Скажешь, что тоже в Холмогорах научили? – не поверил мне Копытов.

– Нет, это я сам придумал. Законы физики, только и всего, а у меня было много времени, чтобы думать и придумывать, – авторитетно заявил я.

Копытов со мной спорить не стал. Мы нашли мастерскую и заказали новые пулелейки. А когда забрали, на следующий день, и провели испытания, Копытов был сражён. Я даже взял с него слово, что болтать он об этом не будет, чтобы секрет не разбежался по всему миру. Хотя рано или поздно кто-то обратит внимание на более дальнюю и точную стрельбу. В тот день, когда увлеклись выбором оружия мы к вербовщикам не попали. На следующий день, не отвлекаясь ни на что, сразу направились в вербовочную контору ближайшей к нам Ост-Индской компании Великобритании. В конторке нас встретил лысеющий толстячок. Предположив в нас военных, он тут же начал свою агитацию. Надо сказать, что делал он это вполне умело, расписывая все положительные стороны службы на компанию в красочных тонах. Отметил, что оплата услуг завербованных наёмников имеет дополнительные бонусы в виде трофеев при столкновении с враждебными группами пиратов и индейцами.

– Тем более на Американском континенте постоянно происходят военные конфликты между Англией и Испанией. Крупных военных действий уже нет, тем не менее мелкие стычки и конфликты происходят постоянно, не только на море, но и на суше. Такое состояние дел плохо влияет на торговлю, тем не менее свои интересы мы вынуждены оберегать силой оружия. Потому и вербуем активно отряды наёмников, при чём желательно из бывалых охотников и военных, – вербовщик заливался, как соловей в весеннюю пору.

Так как англичанин говорил на английском, диалог пришлось вести мне. Нет, вербовщик знал местный язык, но на очень слабом уровне и очень обрадовался, когда понял, что я знаю английскую речь.

– Мы с моим спутником имеем некоторое понятие о военной службе. Я французский дворянин, но младший в семье, потому вынужден искать удачу в авантюрных походах. Сами понимаете, такое можно встретить достаточно часто. Мой спутник поляк, но имеет немалый опыт в военном деле. Что бы вы могли нам предложить, господин Мейсон, желательно с учётом нашего статуса? – поинтересовался я.

– Ага, значит вам роль простого наёмника не подойдёт. Но не сомневайтесь, найдётся предложение и для вас. Имеете ли вы, шевалье, опыт командования отрядами?

Вот что ему ответить. В прошлой жизни довелось командовать взводом и даже ротой. Тело, в которое я попал, естественно никакого подобного опыта не имело.

– Да, господин Мейсон, я имею опыт командовать отрядом до ста человек. Мой спутник имеет опыт младшего офицера, – нагло соврал я про себя.

Хотя как сказать, ведь я, как личность точно имею опыт руководить воинским подразделением, состоящее не из спецназовцев, а из обыкновенных пехотинцев, но всё же. Повернувшись к Копытову, я объяснил то, что нам предлагают.

– Ульрих, я, к сожалению, не имею опыт морских сражений, хотя плавать на морских судах доводилось, переходы по морю переношу вполне нормально. Желательно что-то связанное с работой на суше. Да и ты, как я знаю, понятия не имеешь о морских переходах, – ответил на французском языке Копытов.

Я повернулся к Мейсону и выразил желание попасть в команду с пехотинцами.

– Нет проблем, шевалье, тогда вас отправят на континент. Однако во время перехода смею предложить вам командовать отрядом охраны каравана. Караван везёт товары в Карибское море, а потом отправится на континент. По сообщениям оттуда офицеров у нас не хватает, так что вы придётесь, как нельзя кстати, – сделал окончательное предложение вербовщик.

Мы согласились и подписали контракт на два года. Расторгнуть такой контракт можно досрочно при выплате неустойке торговой Ост-Индской компании. Теперь мы понимали, что с покупкой боевых коней поторопились, требовалось попробовать их продать. Мейсон услышал наши разговоры о лошадях и дал нам подсказку.

– Господа, если вы готовы оплатить место для своих четвероногих друзей, то могу обрадовать вас. На двух судах мы перевозим лошадей под заказ, не составит труда пристроить ваших коней.

Быстро посовещавшись с Копытовым, пришли к выводу, что средств нам пока хватает, а там, за океаном, нам будут платить жалование. Уж больно кони хороши, так считал бывший подпоручик. Сборы были недолгими, через три дня из порта Риги вышло судно с нанятыми наёмниками в количестве сорока человек. Удалось пристроить и наших лошадей. Наш путь лежал в Англию, где будет формироваться большой караван для перехода через Атлантический океан.

Июль 1763 год. Морской переход. Иван Копытов.

Теперь уже бывший подпоручик некогда русской армии двигался на корабле в далёкие края, о которых он ранее даже не помышлял. Так сложилась судьба и Иван Миронович не роптал. Частенько его думы склонялись к подопечному. Ещё в прошлом году, летом, он видел в узнике номер один полусумасшедшего отрока. Который целыми днями читал молитвы. Порой нападал на охрану, проявляя агрессивность. Иван Копытов подозревал, что в темнице держат какого-то важного человека, имеющего отношение к сильным мира сего, но наверняка не знал, кого они на самом деле охраняют. На охрану узника в крепость Шлиссельбург именно Шувалов определил Копытова. Также первый приказ при попытке освобождения пленника на убийство, исходил от графа Шувалова. Что случилось с пленником в середине лета прошлого года гадали все четверо офицеров, а не только Копытов. Узник перестал проявлять агрессивность, а на их издевательства просто не обращал внимания, будто подменили человека. Своими мыслями и наблюдениями Копытов ни с кем не делился. Дальше больше. В августе узника посетила Екатерина Алексеевна, о чём она говорила с узником никто не знал. Но по убытию, Екатерина велела улучшить питание узнику, давать ему сменную одежду и даже предоставить возможность мыться. Иван заметил в последствии, что узник стал поправляться телом, вслух больше молитв не читал, но его часто можно было заметить за чтением книг. А ещё Копытов приметил, что на теле узника стала появляться мышечная масса, он уже не выглядел доходягой. И опять Копытов не поделился ни с кем своими мыслями. Узнику разрешили прогулки во дворе крепости, приказ исходил от императрицы, ослушаться такой самому себе дороже. Во время прогулок узник начал вести разговоры со своими надзирателями, в его речи просматривалось то, что он точно образован. Иногда говорит непонятные слова, вроде на русском, но значение неизвестно. Речь правильная. В этот раз Копытов поделился своими наблюдениями с Петровым, но тот отмахнулся.

– Сумасшедшие бывают буйными, а бывают тихими, так говорил лекарь, так что не обращай внимания, пусть болтает, – беззаботно ответил Петров.

К Власьеву и Чекину Иван обращаться не стал, просто продолжал наблюдать за узником. Весной этого года пришло письмо от графа Шувалова, которое привёз младший брат Михаил. Братишка стал доверенным человеком графа и пользовался его доверием. Новость в письме была ошеломляющая. Граф Шувалов напоминал о долге и приказывал любым способом организовать побег узника. Более того сопровождать и оберегать этого беглеца. К этому времени Иван знал, что узником был никто иной, как самый законный император Иоанн Шестой, которого заточила в темницу Елизавета Петровна. Теперь Иван стал относиться совсем по-другому к своему подопечному. Копытов прекрасно понимал, что последует после того, как он поможет в побеге, он станет преступником, при поимке его без затей повесят. Тем не менее он пошёл на этот шаг, отказать графу Шувалову не было никакой возможности. У графа пристроены не только брат с семьёй, но и сестра. Живут неплохо, хоть и в услужении, имеют возможность обучать грамоте своих детей. Но главная причина в том, что Копытов решил находится рядом с законным царём, а это выводило его самолюбие совсем на другой уровень. Ведь случись, что Иоанна посадят на престол дворяне, Иван будет почти самым близким человеком такому правителю. Иоанн не переставал удивлять Копытова. Выяснилось, что он вполне обучен грамоте, знанию языков, фехтованию. Да и вообще вёл себя так, будто не сидел всю жизнь в темнице, а жил нормальной жизнью титулованного человека. При чём Иоанн не показывал перед Копытовым своего превосходства, вёл себя так будто они соратники и друзья. С такими мыслями и прибыл Иван Копытов в Англию, где принял окончательное решение стать преданным человеком Иоанну Шестому.

Интерлюдия. Санкт-Петербург. Степан Шешковский.

Степан Иванович Шешковский ехал в карете на доклад к императрице Екатерине Второй. Ему нечем было порадовать государыню, хоть и немало работы проведено за последние два месяца. Он задействовал практически все свои силы и тайных агентов, брошенных на поиск сбежавших узников из Крепости «Орешек», за исключением тех, кто задействован на государственных тайных делах. Удалось определить, что Габдулла Галиев и узник номер один разделились, так как выяснилось о сопровождении Копытовым тайного узника. Подпоручика Копытова объявили изменником, был получен приказ о его аресте. Башкирский мулла будто в воду канул, совсем никакой информации в какую сторону беглец направился. Да и непросто с этими мусульманами. Они почти всех русских считают неверными, а потому отказываются добровольно содействовать. В Казани и в Уфе расставлены ловушки. За всеми знакомыми, друзьями и родственниками Батырши установлено наблюдение. Степан Иванович очень надеялся, что ловушки сработают и беглого бунтовщика поймают, но это была не главная проблема секретаря Тайной экспедиции. Серьёзная проблема – это поимка «Безымянного», так продолжали именовать тайного узника, и подпоручика Копытова. Удалось проследить их путь до Риги, а вот далее след терялся окончательно. В Риге работали агенты Шешковского, показывая портреты беглецов, которые нарисовали по памяти надзирателей. Сведения поступали самые противоречивые. Кто-то говорил, что видел этих людей на тракте в сторону Пруссии. Кто-то говорил, что видел их в порту, как они садились на английское судною. Третьи утверждали, что встретили беглую парочку на датском корабле. Были четвёртые свидетели и пятые, так до бесконечности. В таком разностороннем ворохе свидетельских показаний найти истину становилось невозможно. Вот сейчас и думал Степан Иванович, что скажет императрице, чтобы смягчить недовольство государыни. Екатерина Алексеевна приняла Шешковского в своём кабинете. Мастер тайных дел сразу определил, что государыня не в духе.

– Докладывай, Степан Иванович, – сразу велела императрица, нервно теребя веер.

Шешковский изложил ситуацию дел по поиску, Екатерина недовольно поморщилась.

– Слухи слухами, а сам что думаешь? – резко задала вопрос Екатерина.

– У меня два варианта, к которым я склоняюсь. Беглецы сделали обманный ход. Вернутся в Россию, где спрячут «Безымянного», чтобы подготовить измену и совершить переворот. Но для этого я не вижу никаких предпосылок. Недовольные вашей коронацией имеются, матушка, но все сидят тихо. Мы таких отслеживаем.

– Как думаешь, Панин или Шувалов могут быть замешаны? – задала следующий вопрос Екатерина.

– Граф Панин был в крепости, отдал приказ Чекину и Власьеву, что при любой попытке освобождения, известного нам узника, незамедлительно его умертвить. Странно было бы участие Никиты Ивановича в организации побега при таком-то приказе. Что касается графа Шувалова, то я не верю в его участии содействия побегу. Он давно давал приказ убить узника при любом подозрении на освобождение, – ответил Шешковский.

На самом деле Степан Иванович допускал, что граф Шувалов может вести какую-нибудь свою игру. Но запускать подозрения императрицы в сторону Шувалова не хотел. Шешковский активно пользовался услугами Шувалова по сбору различной информации. Между ними сохранялись вполне ровные отношения. А агентурная сеть графа Шувалова была поистине огромной. Хоть и не бесплатно, но пользу информация Шувалова приносила. Не стоило спешить отдавать графа под гнев императрицы.

– А второй вариант? – напомнила Екатерина, выводя Шешковского из размышлений в несколько секунд.

– Вполне могли отправится за океан. Я сейчас проверяю те слухи, где свидетели утверждали, что беглецы погрузились на английское судно. Я отправил своих людей на ближайшем корабле. Должны провести опрос в английском порту, благо нам известно, куда двинулось судно англичан. Если беглецы выдвинутся в Новый Свет, мне продолжать поиск?

– Непременно. Только отправь людей туда таких, чтобы либо вернуть беглецов, либо убить.

Решительный приказ получен. Степан Иванович поклонился Екатерине, показывая, что он принял приказ. На этом императрица свою аудиенцию прервала.

Октябрь 1763 год. Морской переход. Карибские воды.

Как прошёл морской переход? Да, собственно, ничего особенного, сплошная скука. Вид бескрайней воды, однообразные дни, следующие один за другим. Вспомнилось начало морского перехода. Караван судов для перехода через океан формировался в городе-порте Харидж, что находится на юго-востоке Англии, графство Эссекс. Нас выгрузили и поселили в палаточном городке на поле. Видимо в соответствии с моим дворянским титулом, нам с Копытовым досталась небольшая, но отдельная палатка, которую по нашей просьбе поставили на краю поля возле леса. Здесь имелась возможность пастись нашей лошадиной тяге. Хотя по моей просьбе Копытов закупил овса. Кого здесь только не было, народы из Прибалтики, голландцы, шведы, ирландцы, шотландцы, даже французы, которые видимо не в ладах со своими властями. Но не только наёмники, основную массу составляли переселенцы, те, кто стремился за лучшей долей. Ост-Индская Компания давала кредиты на организацию своего хозяйства, но не здесь, а уже на месте. Как происходила сортировка и распределение я, так и не понял. Мы с Копытовым расположились в палатке с полным интернационалом. Рядом с нами поселились две семьи, французы и шотландцы. Мы получили возможность практики в языке, невольно общаясь с этими людьми. Я не рвался заводить друзей направо и налево. Во-первых, положение обязывает. Как не крути у моего тела происхождение царственное. Мой отец племянник прусского короля Фридриха Второго и двоюродный брат российского императора Петра Второго. Родной дед по отцу герцог Брауншвейг-Беверн-Люнебургский. С этой стороны я не кто иной, как принц. По матери достаточно близкая родня Петра Первого, ведь она внучатая племянница Петра Великого. Тут хочешь не хочешь сделаешь выводы. По этой причине вроде как не комильфо11 панибратствовать12 с простым народом, требуется хоть какая-то субординация. Во-вторых, титулованный дворянин не встанет в строй простым рядовым, да и не поставит такого человека никто в нижние чины. Тем более в Англии, где к титулу относятся с полным пиететом. Я правда назвался практически вымышленным именем, но думаю, что проверять никто не станет. Вот я и проявляю этикет так, как умею, пока не оконфузился. А вот Копытову ничто не мешает заводить приятелей, общаться, а главное постараться подобрать наиболее опытных бойцов в свою команду. Так что основное время Копытов бродил по лагерю, заводил тут и там знакомство. Мне Иван Миронович всё больше нравился, я чётко понимал, что адоптироваться без него было бы намного сложнее. Мне импонировало то, что Копытов был грамотным, знал несколько языков и достаточно быстро запоминал новые знания в короткие сроки. Например, он за время нашего путешествия до Англии выучил не меньше сотни слов на английском. Может у него талант лингвиста? Насколько я знал из истории, безграмотных офицеров в армии России хватало. А главное Копытов стремился к знаниям. Наши отношения находились на уровне вроде бы друзей, но в то же время, подпоручик относился ко мне, как к лицу высокородного происхождения. Особенно после того, как я ему рассказал о родовых линиях. С того дня Копытов полностью уверился, что я именно тот, кто должен занимать престол России по праву.

Мы находились в Харидже почти неделю. Я брил бороду, но оставлял усы, а вот Копытов, наоборот, опустил бороду, чтобы была изменена внешность. Кроме этого, Копытов нанял для меня слугу, француза по происхождению. Робер Дюран оказался вполне шустрым малым, он давно мечтал попасть в Новый Свет, но средств для осуществления соей хотелки13 не имел. Вот и завербовался. Дюран из простого народа, так что для него быть слугой у господина, который ещё и платит жалование, вполне естественно. Робер занимался моим бритьём, чисткой одежды и приготовлением пищи для меня и Копытова. Пока ждали определённости, произошло неприятное событие. Однажды Копытов вернулся из города встревоженным.

– Ульрих, я встретил в городе троих незнакомцев. По всей видимости они наёмники, посланы на наши поиски. Потому что активно выспрашивали о нас. Даже показывали рисунки с нашими портретами. Меня они не заметили, а может сразу не узнали. Что будем делать, ваша светлость?

Вопрос непраздный, надо на что-то решаться. Самой простое решение вопроса – обрубить концы. О чём я и поведал Копытову.

– Мне одному с ними не справится, наверное. По ним видно, что парни тёртые и точно знают с какой стороны держаться за шпагу, – выразил сомнения мой спутник.

– А кто сказал, что тебе одному? Пойдём оба, этот вопрос надо закрыть. Не оставляй врагов за спиной, вредно для здоровья.

Копытов внимательно на меня посмотрел, но ничего не сказал, только кивнул головой. Вечером мы собрались в город. Одели плащи и широкополые шляпы, вооружились шпагами и взяли по одному пистолю. Копытов уже знал, где остановились наёмники, которые нас искали. Мы затаились в тёмном переулке возле одной таверны, в бедном квартале. Копытов сходил до таверны, вернулся достаточно быстро.

– Ещё не возвращались, мимо нас точно не пройдут, будем ждать. Ульрих возьми на себя хотя бы одного, а я попробую справиться с двумя. Пистоли желательно не применять, чтобы избежать шума, – объяснил Копытов.

Мы прождали часа два, находясь всё время в тени забора. Полную темень иногда рассеивала луна, выглядывая из-за облаков. Вскоре мы увидели троих мужчин, которые шли к таверне.

– Точно они. Ваша светлость, останови их и постарайся затеять ссору, а я нападу сзади, – мой спутник быстро исчез в темноте.

Я дождался, когда троица приблизится и вышел им навстречу. Как завязать ссору не придумал, решил импровизировать.

– Небезопасно бродить по ночам, – произнёс я, встав перед троицей мужчин.

Все трое сразу положили руки на рукояти шпаг.

– Слышь, бродяга, ступай своей дорогой, тогда мы постараемся забыть о тебе, – грубо заявил один из троих.

Моего лица они не видели, широкие поля шляпы давали тень на лицо. Но шпагу я спрятать не мог, а тут ещё луна выглянула из-за тучек. Увидев, что я имею оружие они все разом обнажили шпаги.

– Послушай хороший совет, что дал тебе мой приятель. Беги так быстро, чтобы мы не могли догнать, иначе я намотаю твои кишки на свою шпагу, – не менее грубо выразился второй незнакомец.

– Фу, как грубо. Я просто обязан поучить вас вежливости, а заодно облегчить ваши карманы тоже не помешает, – произнёс я, обнажая свою шпагу.

Незнакомцы больше не стали размениваться на болтовню. Но допустили ошибку на меня напал только один. Двое оставшихся стали обходить меня по флангам, но не делая выпадов в мою сторону. Я парировал удар, одновременно пнув нападающего под коленную чашечку, он охнул и согнулся, стараясь удержать меня выставленной шпагой перед собой. Я подбил его шпагу, но не стал делать выпад, а обратным движением нанёс рубящий удар по выставленной вперед ноге. Я не сомневался, что разрубил мышцу на ноге. Боковым зрением увидел мелькнувшую тень и услышал стон наёмника, что пытался зайти ко мне слева. Копытов не морочил себе голову, честной схваткой, он просто нанёс удар в спину одному и тут же бросился ко второму. Так как раненый мной наёмник не мог резво передвигаться, я достаточно быстро закончил с ним. Вновь парировал его выпад и нанёс укол в грудь. Не мешкая, бросился на помощь Копытову. Видимо я отвлёк внимание третьего наёмника, что позволило Копытову воспользоваться моментом. И вот уже все трое лежат на земле. Копытов сделал контроль, уколов каждого шпагой, потом проверил карманы наёмников. Наши финансы пополнились на сто золотых, что привело Копытова в благодушное настроение, да и меня тоже, чего уж греха таить. Мы покинули место схватки. Что интересно я не испытывал никаких мук совести. В прошлой жизни я имел опыт боевых действий, но здесь немного по-другому. Впервые пришлось заколоть человека на близком расстоянии, считай рукопашная схватка. На обратном пути я чувствовал, что меня немного мутит. Однако, когда добрались до лагеря, организм успокоился, даже руки не тряслись. А на следующий день началась погрузка на корабли и торговые суда. На определили на пинас голландского капитана Лукаса Ваналлера, он подрядился на фрахт14 для перевозки груза в Новый Свет. Капитан Лукас вне сомнений был опытным капитаном, пересекать Атлантический океан ему доводилось не один десяток раз. Копытов кому-то сунул взятку и с нами попали три десятка наёмников, которых старательно подбирал мой спутник. На пинас погрузили два десятка коней, в том числе наших. За время морского переходя я познакомился с людьми, которых отобрал Копытов, все с боевым опытом. Кто-то воевал в наёмниках, а кто-то ветеран, уволенный из армии.