Читать книгу: «Ангелы смеются: «Один из многих»»

© Виктория Юрьевна Ястреб, 2017

ISBN 978-5-4485-4278-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

(Уважаемый читатель, в этой книге, литературном сценарии, Вы найдете несколько эпизодов из жизни Иисуса Христа. Мне очень хотелось бы, чтобы читая эту книгу, Вы почувствовали братство, духовное родство с Иисусом Христом, почувствовали его принадлежность к каждому человеку в отдельности и ко всем людям на Земле, не зависимо от их национальности и вероисповедания, чтобы Вы сказали себе «Иисус Христос мой, Иисус Христос наш», потому что Иисус Христос был братом всем людям, Иисус Христос вне нации и вне культуры и традиций конкретного народа, Иисус Христос обнял весь мир, Иисус Христос царит над всем миром.)

Эпизод первый «Проводник»

Галилея. Осколок, распавшегося, слишком большого, чтобы оставаться единым, царства. «Маленькое государство».

Это место выбрали проводники новой веры, чтобы укрепить свои силы.

Вечер на окраинах.

Спокойная синева неба над крышами приземистых, выросших из Земли, пыльно желтых домов. Не все звезды еще видны. Дома пересвечиваются со звездами тусклыми огнями окон, рассыпаны островками на холмистой земле.

Ближе:

Один из домов.

В полутемной комнате с маленьким окошком сидит, облокотившись сбоку на переносной столик, которым обычно пользуются торговцы, чтобы вести свои дела, человек по имени Иисус, на столике рядом с ним светильник горит мерцающим огоньком, скоро погаснет. Запах масла.

Тишина.

Иисус (себе в мыслях):

…Снова, все идет как-то не так… Многие с радостью обретают веру в спасение, но мы постоянно слышим: «Зачем отказываться от привычной жизни, если Господь и так милосерден, и преисполнен любви к нам?» Они не понимают, в какую пучину они ввергнуты.

…Был забавный случай, как-то, во время разговора, помню, сказал: – Неужели вы хотите вечно вариться в собственном котле, испытывая муки неопределенности, страха, …отчаяния? – И один человек, не знавший хорошо языка, сказал на это: – Ты грозишь мне геенной огненной и кругами вечных мук? Я тогда ответил ему: – Ты сам ввергаешь себя в «геенну огненную» каждый день, когда не желаешь отказаться от своих пороков. Мы смеялись тогда, кто-то из моих друзей похлопал его по плечу: – Приятель, кажется, ты только что себя поджарил и пустил по кругу.

Я совершенно не собираюсь пугать, наоборот, я жажду освободить людей от страха, они же иногда боятся собственных слов, случайных совпадений.

…Боятся собственной жестокости, измышлений, порождая этим страхом все новые измышления, сопровождаемые еще большим страхом.

…Страх и боль делают человека «слепым», …отдаляют его от Бога …остается только непрерываемая нить. …А там, в конце… все только в Его руках, помыслить иначе – самое смешное, что может быть.

…Жажда борьбы и освобождения… К сожалению, не во всех она пробуждается такой, как хотелось бы. Некоторые …и это особенно огорчает, начинают борьбу с собственной плоти, изнуряя ее, нагромождая искусственные ограничения и условности, и снова уходят в мир материальный. Мы призываем в мир духа, освободившись, сбросив с себя оковы условности. Избавившись от этого лишнего груза, люди будут ограничивать себя, следуя своей самой простой потребности.

Что может быть проще стремления избежать страданий, я же говорю о страданиях души и тела и о страданиях в этом мире. Мы переходим в мир духа, плоть же следует за духом, таков уж человек. …Сам не знает своей силы…

…Чем больше времени проходит, тем яснее, что нам нужен всплеск. Сейчас мы «ходим по водной глади». Мы уходили подальше от «власти», чтобы страх не слепил глаза нашим братьям, не сковывал их разум. Им нужно укрепиться, удалившись на время от мира, как удалился я сам и многие. Быть может, именно с окраин пойдут духовные наследники, неся истинную веру без страха перед преследованиями и угрозой смерти.

…Сколько времени понадобится, чтобы пойти на Иудейскую землю? Иоанн просил не пускаться в дорогу, не дождавшись от него вестей. Он собирался наведаться туда.

В Иудее всем мерещится бунт …более опасного места еще не было…

Господи, укрепи меня, я всего лишь человек.

(погружается в молитву)

В дверь слабый стук, входит человек, весь в дорожной пыли, по виду чужеземец, грек. Иисус поднимается ему навстречу, они обнимаются как давние друзья.

Грек (усаживается напротив Иисуса, видно, что ему очень хочется поболтать):

Вести из пещер.

Мы, эллины, все-таки великие чревоугодники и сластолюбцы, как и римляне, впрочем, но в другом роде.

Дабы победить в себе этот порок, трое наших братьев, ты догадываешься, кто, впали в невероятную крайность. Они удалились в пещеры, заявили «кто хочет, пусть приходит», морят себя голодом. Говорят, укрощают плоть. Воображаю, как они подобно атлетам будут любоваться своим высохшим телом. Голодовка – пост, сорок дней. Двое совсем недавно не выдержали, – я тоже приложил к этому руку, – перестали себя морить.

Остальные наши братья не от чего не отказываются, но усердно каются, жертвуют нищим, благо Господь – есть любовь и всепрощение.

Какое-то общее «покаянное шествие», только малочисленное. Для безгрешной жизни у них особые дни, ты догадываешься, – пост. В первые и последние дни особенно усердно морят себя голодом, это пик покаяния. Ты знаешь, грех чревоугодия – это наш любимый мозоль. Как следует, поскакав на нем, мы чувствуем себя уже не такими «безнадежными», когда не хватает сил целиком удалиться в мир духа.

Римляне более рассудительны, их рассудительность меня раздражает. Они не морят себя голодом, за это я их люблю, но все же отдают дань новой моде, – по особым дням не едят мясо.

Все ополчились на еду!

…Как я голоден…

(берет себе поесть, продолжает)

Кое-кто еще решился на безбрачие…

Ну и, конечно, наши высокопоставленные братья, оба, очень страдают, но высшее общество покинуть не решаются. Можешь себе представить их в компании язычников! Чем сильнее их страдания, тем безумнее фантазии: они мечтают воздвигнуть храм величественнее «парящих садов», высоченный. Переплавить монеты с изображением цезаря в алтарь!

(смеется)

Только бы до него не дошло. Он взбесится.

(уже не смеясь, смотрит на Иисуса, они давно не виделись)

Хотят сделать Рим центром истинной веры. Но, по-моему, они утонут в роскоши «садов»…

Иисус слушает его с улыбкой.

Дверь открывается, в комнату входит человек, взволнованно говорит Иисусу:

Иоанн в Иудее… Иоанн крестит! Ждет тебя.

Иисус (поднимается, обнимает вошедшего):

Счастливая весть, брат мой! Немедленно отправляюсь к нему.

Грек:

Будь осторожен, брат, там нет философов и там «горячо», не то, что здесь. Тех, кто спорит в вопросах веры на земле иудейской, я слышал, забивают камнями насмерть. Они не знают, чем отличается свободный мыслитель от «сокрушителя устоев», или как там нас еще ругают…

Иисус (успокаивает его):

Я буду осторожен, брат мой. Я все обдумал, буду говорить притчами, чтобы каждый свободно мог спорить с самим собой и спрашивать ответ только у Бога, и постараюсь сам избежать споров, чтобы не отвлекать их «на себя». В крайнем случае, буду молчать, ну в самом крайнем…

Грек (обменивается кивком с вошедшим):

Я тоже пойду с тобой. Подберем человек десять.

(с улыбкой)

Ты совсем не умеешь отбиваться от стражников…

Иисус (улыбаясь его шутке):

К сожалению, на этот раз тебе придется задержаться ненадолго. В Иудее всем мерещатся заговоры и бунты. На чужеземцев смотрят с опаской. Ты же знаешь, иудеи жестоко страдают под властью Рима. Их гордость уязвлена, они жаждут духовного подъема, свободы.

На твоей земле и в Риме мы философскими беседами насаждали веру незримо и вот плоды: несколько десятков обращенных, тайно верующих. Даже здесь в Галилее, где мы ведем себя свободно, многие слушают нас, но истинно верующих мало, а тайно верующих гораздо больше.

В Иудее, крестившись у Иоанна, мы будем собирать толпы народа, проповедовать притчами, без страха. Будут сбываться пророчества одно за другим. Это будет триумф веры в нашего Создателя. Мы будем обращать язычников несколькими словами. Сила нашей веры будет творить чудеса.

Вот увидишь, это будет хорошо. Жди от меня вестей.

Уходят втроем.

Светильник гаснет.

Некоторое время в пустом доме гуляет дымок от светильника, зажженного рукой Иисуса, и дымок уходит прочь, в синеву длинных теней, и исчезнет с этой синевой, когда черное небо, усеянное звездами, спустится к самой земле, так чтобы хотелось протянуть руку, и почувствовать холодные лучи на своей ладони. Тяжелое от звезд ночное небо.

Ни один человек не знает, сколько ему нести на себе эту тяжесть, тяжесть непознаваемого совершенства.

Эпизод второй «Дорога в Иерусалим»

Иудея.

Еще один «осколок». Римская провинция.

Дорога в Иерусалим.

Несколько человек идут, не спеша, ослы тащат тюки с товарами. Торговцы идут своей обычной дорожкой. Среди них Иисус, он одет просто, опирается на сучковатую палку, посох, в левой руке небрежно завязанный узел, совсем не тяжелый. Лицо его под солнцем желтоватого оттенка, много лет назад, в дороге, от мутных вод какого-то источника он подхватил лихорадку, и сейчас, во время перехода она снова дала о себе знать. Иисус идет, подняв голову к небу, словно черпая оттуда силы для путешествия. Над ним прозрачная синева, а вдали, где полоса горизонта, розовая дымка.

Иисус уже побывал у Иоанна, крестился. С ним ученик Иоанна, юноша, уроженец этих мест. Решено войти в Иерусалим тихо и скромно, друзья присоединятся к Иисусу чуть позже и постепенно.

Ученик:

Учитель, почему Иоанн крестил тебя, и Иоанн сказал, что ты выше его?

Иисус:

Это только слова. Иоанн просто любит меня. Перед Господом нет ни первых, ни последних, брат мой, мы все равны перед ним. Это в земной жизни все разделены, есть «первые», есть «последние». Для Господа и «последние» станут «первыми» и узрят лик Его в Царствии Небесном.

Ученик:

Как это «последние станут первыми», учитель?

Иисус:

Если бы ты был пастухом, имел сто овец, и одна из них, заблудившись, упала бы в яму, разве ты не бросил бы остальных овец и не вытащил ту, что упала, и не радовался об этой, последней, более, чем о других?

Ученик:

Конечно вытащил бы. Получается, она стала для меня «первой»? Как ты просо объясняешь, учитель.

Торговец (услышав их разговор):

А жены, учитель, как в Царствии Небесном с женами?

Знал я одну семью, бездетную. Муж умер прежде жены, и жену взял младший брат. Братьев было, уже не помню сколько, и каждый умирал прежде этой женщины. А детей все не было. Она пережила всех своих мужей. Так в Царствии Небесном кто будет ей мужем?

(смеется)

Все вместе что ли?

Торговцы смеются, все устали от монотонности путешествия и потому рады любому развлечению.

Иисус:

В Царствии Небесном не живут как в Царстве Земном. Там, возрожденные, духи бестелесные, там нет плоти, нет и плотской связи. Нет жен и мужей.

(тише, самому себе)

И ноги там не болят, и голода нет, и денег не надо.

Торговец:

Ах да, я и забыл. И, правда, у тебя все просто, учитель.

Ученик:

Учитель, ты говорил, что не нужно заботиться в Царстве Земном о приобретении того, чего нет в Царствии Небесном. Если там нет плотской связи, так и жениться, стало быть, не надо?

Торговец:

Вот те раз?!

Иисус (мягко, но настойчиво):

От каждого Господь ждет по силам его. Истинно верующие избегают плотской связи. Главное быть честным перед Богом, он ведь наш спаситель и желает добра всем созданиям своим. Не взявший жены и согрешивший хотя бы в мыслях все равно согрешил. Живший прежде в грехе, а потом отказавшийся от греха, радует Господа. Даже прямо перед смертью, отказавшийся, радует Господа.

Ученик:

Правильно ли я понял, учитель? Ему будет то же, что истинно верующим? Он ведь позже всех принял истинную веру.

Торговец:

А мне нравится. Опять все просто.

Иисус:

Представь себе человека, который нанимает работников в свой виноградник собрать урожай. Он нанимает всех, кто к нему приходит, никому не отказывая. До самого заката, до самого последнего, пришедшего к нему, человека. После дает им всем одинаковую щедрую плату.

Те, кто работал с утра, возмущены: – Мы работали весь день, они же трудились несколько минут!

(ученик согласно кивает головой)

Хозяин отвечает им: – Мы с вами сговорились на эту цену. Разве вы не получили свое сполна? За что же вы осуждаете меня, когда я даю остальным то же по разумению своему?

Ученик:

Странно, но верно.

Торговец:

Верно, но странно. Но опять просто и даже нравится мне.

(обращается к Иисусу)

Божий человек, расскажи еще, какое оно, Царство Небесное.

Иисус:

Царство Небесное – это любовь, бесконечное милосердие. Бог, создатель наш – это любовь, суть в том, что нам от него только любовь и спасение. Узревший его, очистится и возродится. Любовь его к каждому из созданий своих более всякой земной любви и милосердие его более всякого земного милосердия, всепрощение его непостижимо для нас, живущих земным…

Ученик (подставляет Иисусу руку, чтобы он оперся на нее, говорит кротко):

Разреши мои сомнения, учитель, как же такую щедрость понять…

Иисус (улыбается ему):

Возлюби Господа своего больше, чем себя самого и любого на Земле. Возлюби ближнего своего как себя самого. И не будет сомнений.

Торговец:

Сядь на ослика, учитель, ты совсем устал, а лучше склонись вот, на тюк и поспи.

(Освобождает осла, оставляет один тюк, чтобы опереться. Иисус садится на осла и тут же закрывает глаза.)

(ученику)

Праведник твой учитель. Его бы устами Бог говорил…

Ученик:

Так он и учит нас Божьим заповедям.

Торговец:

Значит он бродячий проповедник?

Ученик (с любовью):

Пророк, спаситель, мессия. Вообще-то он говорит, что это Бог – спаситель. Я где-то записал, но сейчас не найду…

Торговец:

Всем о нем расскажу. А как зовут твоего учителя?

Ученик:

Иисус, пришел из Галилеи.

Торговец:

И имя хорошее – Иисус. Мессия.

(говорит другим торговцам)

Слышали, друзья, мессию везу на своем осле!

Торговцы (оживленно):

Кто мессия?

Где?

Торговец:

Вот, учитель.

Иисус (просыпаясь от их оживленных голосов, слышит слово «учитель»):

У нас, братья мои, один учитель – Бог, Создатель наш. Другого нет. А я всего лишь человек.

…Все мы дети Божьи…

Торговец (повторяет, желая успокоить его):

Спи, сын Божий, учитель…

Иисус (бормочет, засыпая):

Как бы их уговорить, чтобы называли меня «братом»…

(Засыпает)

Торговец (себе, весело, почти напевая):

Вот приду я в город Иерусалим, хвать меня кредитор, а я ему: – Люблю тебя как себя самого,

брат мой, – и поцелую его. – Возлюби же и ты меня как себя самого.

Он про долг забудет. Точно говорю, толстяк таких слов отродясь не слыхал. Как глаза выпучит, так неделю и проходит. А я за это время расторгуюсь…

(Продолжает что-то веселое напевать, остальные торговцы негромко подпевают).

Люди идут по желтой земле, покрытые с ног до головы желтой пылью, передвигаются, словно гонимые ветром крупные частицы самой земли.

Они живут на Земле, но им при всем желании не раствориться в ней, они не знают, что такое Земля, и не постижимо для них совершенство Создателя. Нет им покоя, пока ноги стоят на Земле, а взгляду доступно Небо.