Читать книгу: «Асилум. Свет внутри»

Виктор Чернолевский

Шрифт:

Посвящается Александру…
Одному, кто не прочитал сказок
своим детям.
Другому, кому не читаю сказок я.

Редактор Инна Харитонова

Иллюстратор К. Богдан

ISBN 978-5-0053-4722-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Часть 1
Свет

Глава 1. Ночная поездка

– Долго ехать?

– Еще часа четыре…

Автомобиль двигался по ночному шоссе. Водитель и пассажир молчали и временами нарушали молчание вопросами, которые задаются в таких ситуациях. Пассажир явно боролся со сном, и, будто прочитав его мысли, водитель предложил:

– Там кофе в термосе, ты угощайся!

– Спасибо, а то глаза слипаются, – ответил пассажир.

Это был парень лет тридцати. Легкая седина покрывала его голову, было видно, что он бодрый и энергичный, в полном расцвете сил. На ногах конверсы, джинсы «Левайс» последней модели, белая футболка под джинсовой курткой дымчатого цвета с поднятым воротником. Должно быть, менеджер или ведущий специалист, подумал водитель, когда увидел пассажира. Приятный тип, во всяком случае, складывается такое впечатление, в светлых глазах читается интеллект. Ехать будет веселее, чем в прошлый раз.

Пассажир явно нервничал и ерзал, как будто хотел что-то спросить.

– Слушай, Саша, а часто такие случаи происходят, как со мной? – обратился пассажир к водителю, затягиваясь ароматами кофе из нержавеющего термоса. Кофе он любил не очень, позволял себе его утром перед выходом на работу, но сейчас был рад ему, так как не спал больше суток.

Водитель Александр, или Саша, как звали его многие, а кое-кто и Ксан, подозревал, что этот вопрос нагрянет, но отрезал:

– Сейчас я не готов с тобой обсуждать эту тему. Это слишком сложная история, понимаешь? Расскажу все по порядку, как только доберемся до места. Главное, чтобы Максим оказался дома, когда приедем. Я звонил ему перед отъездом, но он не берет трубку мобильного. Будь добр, если не сложно: налей мне тоже.

Александр знал, что, объясни он все попутчику, скорее напугает, чем тот поймет. Всему свое время. Так будет лучше.

В следующие минуты в машине повисло молчание. Водитель и пассажир спокойно пили кофе, мысли обоих занимали вопросы, на которые каждый пытался придумать ответ, но недосып и ночь не позволяли сконцентрировать внимание должным образом. За окном мелькали деревья редкого леска, поля казались черными зияющими дырами. Евгений не любил ночные поездки. Да, небольшой трафик, но эта чернота, пустота и зловещность ночного шоссе ему не подходила. Ночь вообще не его время. Табличка дорожного знака на белом фоне с надписью «Ряжск» вывела Евгения из задумчивости. Александр, не сбавляя скорости, въехал в небольшой городок. Пассажир был сконфужен.

– Там знак «сорок»… – попытался прокомментировать он.

Но водитель словно знал заранее, что спросит пассажир:

– Я знаю, но сейчас не до соблюдения правил дорожного движения. Ментов здесь нет, да и по большому счету они для нас не проблема. Да и кто сейчас ездит, соблюдая правила? Понаставили камер, отслеживают скоростной режим, а что толку? Заплатил штраф – и порядок. Для многих это копейки. Отсюда и нет понимания опасности, когда водители мчатся по населенным пунктам, балансируя в комфортной зоне превышения до двадцати—сорока километров в час, чтобы заплатить в случае чего двести пятьдесят рублей, и все. А попадись кто под колеса, не дай бог? Не работает эта система. Менять что-то нужно однозначно, но, как обычно, в этой стране всем похер.

Евгений усмехнулся.

– Чего усмехаешься, не согласен? – спросил Александр.

– Да нет, – ответил Евгений, – что-то в твоих словах, Саша, есть, конечно. Но не оттого ли не работает система, что каждый в отдельности не соблюдает правил? У людей нет внутренней дисциплины. Либо менталитет у нашего народа такой, что мы не признаем правил, рамок, границ… Что там такое впереди? Пробка?

Вдали виднелись красный сигнал закрытого железнодорожного переезда и вереница автомобилей, ожидавших его открытия.

Александр был явно недоволен такими обстоятельствами, посмотрел в зеркала заднего вида. Темно. За ними машин не было, и это его немного успокоило:

– Переезд здесь может быть закрыт надолго.

– Так, может, есть время перекусить? – спросил Евгений, ему хотелось выйти и размяться. – Смотри, там слева кафе…

– Нет, сиди в машине, – отрезал водитель. – Для твоей же безопасности. Честно говоря, несмотря на последние события, ты не выглядишь напуганным человеком. Плохо, очень плохо. Нельзя нам стоять. – Александр явно нервничал.

Автомобиль остановился и стал очередным вагоном в автопоезде перед железнодорожным переездом.

Глава 2. 48 часов назад

Вечер потихоньку переходил в ночь. Субботний вечер, но выходить куда-нибудь, чтобы организовать свой досуг, Евгений не хотел. Сил после рабочей недели не было, и больше всего ему сейчас хотелось оставаться в своем уютном доме. Эх, еще бы выключить все телефоны, но рабочий график не позволял. Друзья приглашали поиграть в футбол, сходить в бар, но, ссылаясь на работу, Евгений отказался, хотя никакой работы в этот вечер не планировал. Жена с ребенком уехали в гости к родителям, поэтому он планировал вечер посвятить себе. Из колонок аудиосистемы доносились звуки джаза, на газовой плите томилось мясо в глубокой сковороде, а в холодильнике охлаждался «Miller». Евгений не любил выпивать, но иногда позволял себе расслабиться. За пивом он вспоминал последний разговор с женой. Отношения со Светой в последнее время оставляли желать лучшего, и перед ее отъездом был очередной тягомотный разговор и выяснение отношений. Оба по натуре были лидеры, которые смотрели в разные направления. Она не признавала его правил, он не признавал ее. Ни одна сторона не хотела уступать. Чтобы взять паузу в отношениях, Светлана забрала ребенка и уехала. «Уже месяц прошел», – подумал Евгений, потягивая пиво. Поначалу он был рад этой паузе. Никто не грузит домашними делами, никто не приходит и не отвлекает играми, но чем дольше была эта разлука, тем больше Евгений чувствовал тяжесть в груди. Он просыпался с этой тяжестью, засыпал с ней. Днем был угрюм, чувствуя утрату целого пласта жизни. Счастливой жизни. И вернись тот разговор, наверное, сделал бы все по-другому. Он забывался на работе, отвлекался с друзьями и пытался строить свою одинокую жизнь, что не очень получалось. Общение со Светой свелось к коротким перепискам по телефону и еще более коротким звонкам.

Пиво расслабило, и Евгений предался философствованию. Люди похожи на картонные коробки, думал он. Каждый человек сидит в своей коробке, упаковывает ее по-своему, держит открытой или никого в нее не пускает. А стоит эту коробку вынести под дождь, она намокает и сплющивается. Так и человек под грузом проблем меняется, хоть и не признает этого. Он может пытаться восстановить форму, но если не снять проблему, то все усилия будут тщетны. Получается, что судьба человека не зависит от него, ведь дождь идет не по его воле. Но человек может открыть зонт. Накрыть коробку плащом и ждать. Ждать солнца. Сколько ждать, тоже непонятно. И кто распоряжается, быть дождю или нет? Бог? Сила? Нечто? Выходит, мы слуги господа. Марионетки в руках силы. Нечто играет с нами в игру, правил которой мы не знаем. Мы знаем, что есть наш маленький уютный мир. Есть наша коробка, и она спасет нас от внешних проблем. Мы оградимся картонными перегородками и будем жить в ожидании лучшего. А что было лучше для него, для Жени? А что будет лучше для нее, его жены?

Евгений допил пиво, не дождавшись, пока мясо приготовится. Есть он уже не хотел. Тягостные мысли перемешались с грустью и тоской по семье. Не нужно было отказываться от встречи с друзьями, но перезванивать Евгений не стал, значит, придется залипнуть на сериал или почитать книгу, хотя в последнее время, открыв книгу, он чаще отвлекался на собственные думы, и поэтому прочитанное им не воспринималось. Сидеть в социальных сетях привычки не было, поэтому оставалось только отдать себя голубому экрану. Как обычно это бывает, перелистав список телеканалов и вернувшись к началу, стало ясно, что телевизор в современном обществе скорее привычка, оставшаяся от советской жизни. Федеральные телеканалы вещают удобные новости, а развлекательные каналы сводятся к юмористическим передачам с некачественными шутками. Евгений перестал искать что-то интересное и запустил по смарт-ТВ один из своих любимых сериалов, «Друзья», за просмотром которого уснул.

Глава 3. Медведь

Медведь брел по его следу давно. Было лето, и медведь был сыт. Несмотря на это, что-то подсказывало Евгению, что встреча с ним закончится гибелью. Евгений ускорил шаг. Тропинка заросла травой, но очертания ее были видны, идти было легко. Недавно здесь проходили охотники, и Евгений надеялся, что успеет их догнать раньше, чем медведь догонит его. Затылком он испытывал то тревожное чувство, когда понимаешь, что тебя преследует нечто страшное, и ты ускоряешь шаг, хочешь перейти на бег, но ноги наливаются свинцом и одновременно с этой тяжестью становятся ватными, понимаешь, что бежать не можешь, а косматый с каждым шагом настигает тебя. У Евгения не было с собой оружия, он не понимал, как оказался в этом лесу, не понимал, что должен делать, куда идти, который сейчас час и кто те люди, что идут впереди, а главное, ему было неясно, почему эта бурая сила позади охотиться за ним. Почему вдруг человек, охотник по природе своей, вдруг сделался добычей и вынужден искать спасения. Почему без пули или ножа мы не можем отвести от себя угрозы природы, а природа нам может безнаказанно угрожать. Выходит, что он, человек, вовсе не венец природы, а звено в пищевой цепи. Евгения отвлек шум. Кажется, рядом река. Через несколько минут он подошел к месту, которое узнал. С одного берега быстрой реки примыкал пляж из мелкой гальки. Другой берег был скалист. Хвойные деревья возвышались наверху скалы и отбрасывали тень на каменистый пляж. Эти тени напоминали Евгению невероятных размеров разрывы в земле, будто это и не тени вовсе, а река напоминала Гангу – небесную реку, грозившую разрушить своим течением Землю. Это было место из детства, Евгений узнал его. Здесь в нечастых походах, если выпадал случай выбраться, он с друзьями ловил рыбу. Евгений не понимал, что может значить напоминание о далеком детстве, когда он жил с родителями в Сибири, до того как семья перебралась в другую часть России. Но это место было четко в памяти. Каждый камень, каждый куст, каждая тень, прозрачная вода шумной и холодной реки – здесь ничего не поменялось, будто время не двигалось вовсе, а застыло. Картинка сохранилась четко, как дагерротип, чтобы показать перед Евгением то, что он любил. И от чего отказался.

Треск деревьев, раздающийся от пробиравшегося через них огромного тела, заставил Евгения обернуться. На него надвигался бурый медведь. Низкий и раскатистый рев вырвался из его полуоткрытой пасти. Евгений от страха не мог шевелиться. Он неподвижно стоял и смотрел в глаза своей беде. Томительно рапидом тянулось время. Сейчас он вдруг вспомнил Андрея и Димона, закадычных друзей, которых не видел давно. Вспомнил, что счастье доставляла любая мелочь. А еще он вспомнил Свету, единственную и любимую девочку, которой он еще многого не сказал и еще так много намерен сказать. Медведь ощетинился и зарычал, словно призывал к схватке, в которой может быть только один исход. Огромный зверь надвигался медленной поступью. Их разделяло метров пятьдесят. Каждый шаг медведя был налит тяжестью. Тени деревьев словно подстраивались в такт шагов, и уже не Ганга оставляла трещины в Земле, а каждый шаг бурого разрывал на части насыпь из мелкого камня. Медведь шел атаковать. Евгений успел лишь вскинуть руки вперед.

Евгения резко выбросило из состояния сна. Он хватал ртом воздух и не мог надышаться. Сердце резко колотилось в груди. Остатки сна наполняли непонятным чувством, словно ты еще спишь, но сквозь сон видишь, как тягучий ночной кошмар медленно покидает твое пространство, тени разбегаются по углам, а кто-то еще придавливает твою грудь и не хочет отпускать, ты трепыхаешься, и неведомая сила отступает. Евгений усилием воли разлепил веки. Липкий, холодный пот действовал сковывающе. Он медленно поднялся и сел на край кровати. В квартире было тихо, но он до конца не мог перебороть страх, встать и пойти на кухню выпить воды. Мурашки бегали по коже. Ему было не по себе. Часы показывали 3.15. Пересилив себя, он встал. Тело было ватным, непослушным. Выйдя из комнаты, он на мгновение замер: ему показалось какое-то движение в темноте, будто подобие черного сгустка или тени проскользнуло из коридора в соседнюю комнату. Тревожные мысли учащали пульс. Чтобы избежать панической атаки, Евгений все же собрал свою волю и направился туда, куда, как ему казалось, направилось это неведомое.

Евгений быстрыми шагами вошел в комнату, которую он называл своим кабинетом, там стоял компьютер, лежали книги и журналы да и просто приятные ему вещи, и включил свет. Страх поразил его – на диване сидел крепкий мужчина средних лет. На нем был черный костюм, рубашка даже в тусклом свете сияла какой-то абсолютной белизной. Поза его казалась спокойной, нога закинута на ногу. В руке человек держал черный предмет, напоминавший мобильный телефон. Женя не мог вымолвить ни слова.

Глава 4. Максим

Автомобильная пробка не уменьшалась. Светофор железнодорожного переезда предательски чеканил красный свет с равными промежутками. В доме обходчика горел свет, но никого не было видно, к кому можно подойти с вопросом о причине столь длительного ожидания. Александр смотрел на часы, стояли уже минут сорок пять, но ни в ту, ни в другую сторону движения по рельсам не было. Что-то явно было не так. Пассажир сидел, уткнувшись в телефон, что он там искал, Александру было неинтересно. До деревни в Липецкой области, где ждал Максим, ехать еще километров сто – сто пятьдесят. Названия населенного пункта Александр точно не помнил, да этого и не требовалось. Макс, собственно, был не в деревне, но попасть к нему сегодня можно было именно из этого населенного пункта. Александр знал, что в сложившейся ситуации только один из проводников может помочь, именно Макс, к тому же он сегодня был ближе всех. Александр не все понимал в части природы проводников. Он знал, что их не больше десяти—двенадцати человек, но функции каждого были ведомы разве что Высшему или Низшему кругам. Он эту тему не обсуждал, но изредка, когда разговор заходил о том, чем Макс занимается, тот уклончиво отвечал:

– Ксан, ну зачем тебе знать то, что тебе знать не нужно. А даже если бы и нужно, то эта информация для тебя, как для искателя, бесполезна.

Александр не обижался, ведь он прекрасно понимал уровень ответственности Максима и угроз, которые последуют в случае разглашения всего, что ему известно.

Александр посмотрел в зеркало заднего вида. Ничего странного. И это странно. Евгений, заметив, что Александр отвлекся от своих мыслей, и явно обрадовавшись этому, выключил телефон, вопросительно посмотрел на водителя и задал вопрос:

– Почему мы не поедем другой дорогой? – И показал в темноту. – Глупо так долго стоять на одном месте, когда можно объехать. Я посмотрел карты онлайн. Есть варианты.

Водитель не хотел объяснять, что как только они сдадут назад, не исключена вероятность, что «преследователи», – а то, что они есть, Александр не сомневался, – выйдут на след, который оставляет Евгений. Однако прошло немало времени, и никто до сих пор не объявился. Это был первый случай на памяти Александра – от других искателей он подобного тоже не слышал: если со стороны Низшего круга отправляли за объектом, оставлявшим след, преследование обычно заканчивалось успехом, так как по непонятным причинам мало кто из искателей в последнее время успевал до объекта раньше. Но в этот раз он вышел на след Евгения раньше и был этому обстоятельству несказанно рад. Честно говоря, Александр не очень понимал, как такой сильный след, который оставлял Евгений, мог позволить искателю уровня Александра быть расторопнее, чем три, а именно такая информация прошла в задании, преследователя из Низшего круга.

Александр развернул автомобиль, выехав на встречное направление, и неторопливо, разрезая темноту, поехал к развилке, которая вела к объездному переезду железнодорожных путей. Евгений оживился.

– Любишь поездки по ночным дорогам, Жень? – спросил Александр.

– Да если честно, то не очень, – не сразу ответил Евгений. – Ночью мне вообще не нравится перемещаться. Темно, скучно, малолюдно. И стра-а-ашно. Ты этому тоже немножко поспособствовал. – Евгений улыбнулся.

– Музыку любишь? – поинтересовался Александр. – Могу что-нибудь воткнуть.

– Можешь выбрать сам. Мне все равно. – Евгений снова уткнулся в свой телефон.

В аудиосистеме стояла флешка. Александр подрулевым переключателем выбирал треки, и в колонках зазвучали песни группы «ЯАVЬ». Пассажир молчал. Убедившись, что погони нет, Александр немного расслабился и вновь погрузился в свои мысли.

Был ли Максим в курсе и был ли предупрежден, что Александр направляется к нему? Перед тем как выехать, он проверил точное местонахождение Максима через «Зеркало» в штаб-квартире и даже отправил кодовый сигнал на всякий случай, несмотря на то что в Высшем круге считали, что кодовые сообщения и пользование «Зеркалами» небезопасно для сети искателей и для информации, которой они владели. Но такой риск необходим. Внутреннее чутье подсказывало, что Евгений Черняев был важной фигурой. За все время, пока Александр работал искателем, такого сильного следа он не видел и поэтому был уверен в правильности своих поступков, а в случае чего был готов лично предстать перед Высшим кругом с объяснениями из-за нарушения ряда правил безопасности. То, что прошлой ночью он ворвался в дом Евгения без разрешения руководства, ставило под сомнение его счастливое и спокойное будущее в качестве искателя в Высшем круге.

Несогласованное вторжение в дом Евгения ставило под сомнение его компетентность. В тот момент он чувствовал, что получение разрешения и подготовка объекта к встрече – впустую потраченное время, но его вполне достаточно, чтобы преследователи снова увели важный объект, а именно так говорили о Черняеве в Высшем круге, когда поручали задание Александру.

«Да, это было очень рискованно», – думал Александр и вспомнил физиономию Евгения, когда тот включил свет и увидел его сидящим на диване. Он еще раз насладился этим моментом в своей памяти. Не сказать, что он особенно любил первую реакцию людей на свое появление, но что-то в таких случаях его определенно забавляло.

– Ну, чего смотришь? Добрый вечерочек! – сказал Александр.

– М-м-мать твою!.. Вы… Ты к-к-кто? – Гримаса ужаса сковала лицо Евгения.

– Слушай, Евгений Черняев! Ты родился в восемьдесят шестом году. Имя тебе дала бабушка, Вероника Александровна, это было ее любимое имя. Твой отец согласился. Увез вас с твоей матерью в сибирскую глушь. Ты рос славным розовощеким мальчуганом. Играл с Андрюшкой и Димоном и не подозревал, что спустя годы однажды ночью с тобой произойдет нечто: ты, полуголый, с ужасом на лице, – скороговоркой говорил Александр (это был он). – Сейчас ты перестанешь на меня пялиться, не будешь впадать в панику и попытаешься сконцентрироваться. Я не причиню тебе вреда, хотя зря это сказал: ты боишься меня еще больше. У меня нет времени на объяснения, хотя это у тебя мало времени, чтобы что-то понять сейчас. Но мозг твой работает. А тебе нужно поверить мне, незнакомому человеку. Но я знаю о тебе многое, ты уже понял. За тобой, Женя, охотятся! Охотятся серьезные люди. И если ты сейчас не соберешься, то к утру будешь жалеть, почему не поверил тому милейшему человеку, то есть мне. Мучить себя ты будешь недолго, так как тебя, скорее всего, убьют необычным способом, – выдохнув, закончил Александр.

Он мог ожидать чего угодно, потому что немного чувствовал мысли, которые крутятся в голове Евгения, но его поразил хладнокровный ответ Черняева, чуть и с нотками страха:

– Сколько у меня времени на сборы?

– Минут двадцать, – ответил Александр, картинно вскинув руку и посмотрев на часы, приподняв одну бровь.

Евгений нажал на выключатель, погасил свет, снова его включил. Тяжело вздохнул.

– Я все еще здесь, и я не твоя галлюцинация, к сожалению, а может быть, к счастью, – произнес Александр. – Начинай сборы. Советую взять с собой ровным счетом ничего.

– Саша? – Черняев нарушил молчание в автомобиле. Водитель пребывал в задумчивости, и Евгений окликнул его еще раз: – Саша?

– В чем дело? – выпрыгивая из своих мыслей, очнулся Александр.

– Я подумал, – сказал Евгений, – ты чудесным образом проник в мою квартиру, знаешь обо мне вещи, которые остались в прошлом и которые мало кто знает. Ты рассказал о моем странном преследовании. Но я обычный человек, обычный работник. Если и нарушал что-то, но кто этого не делает, так, мелочи. Вот, например, у нас в компании многие подворовывают. Я только могу сделать вывод, вряд ли эти, как ты говоришь, преследователи охотятся за мной из-за какого-то обманутого клиента. Я тебя не знаю, вижу впервые, ты пугаешь меня, везешь в неизвестном направлении.

Почему я сел к тебе в машину? Почему поверил тебе? Там, в своей комнате, я что-то почувствовал. Внутренний голос сказал мне, что ты не опасен, но это слабое утешение, когда тебя везут неизвестно к кому и зачем

Александр смотрел на дорогу, объезжая выбоины в асфальте.

– Стало быть, у нас время вопросов. Во-первых, ты не совсем обычный, ну то есть в твоем понимании. Да, ты не супермен и им никогда не станешь, но у тебя есть определенные способности, о которых ты не знаешь. Ты оставляешь след, а точнее, твоя душа, или можно назвать как угодно, оставляет этот след. Имея определенные навыки, как я, например, тебя можно отыскать по этому следу. Это как кинуть камень в воду и он будет оставлять круги на воде, понимаешь? Насколько большой этот камень, будет зависеть область волнения концентрических гребней и впадин. – Александр посмотрел на Черняева, чтобы убедиться, успевает ли он за ходом его мыслей.

В колонках аудиосистемы зазвучал трек «Витражи»:

Я помню: я была водою в океане
И при прибое пела скалам о любви.
Я помню каждый переход по тонкой грани,
Излучая светом в этот миг.
Из свободы и любви по спирали радости…

– В общем, вот этот камень это и есть твоя внутренняя личность, – продолжал Александр, – и его размер – это то, каким образом ты эту свою сущность воспитывал и наполнял. Например, воспитание родителями в детстве. Полнота чувств, которая в тебя была заложена природой и которую ты должен был испытать. Поступки, которые ты совершал, совершаешь и совершишь. Все это формирует твое внутреннее «я». Во-вторых, есть одна, назовем ее организация, которой такие люди интересны, чтобы использовать это «я» в своих… определенных целях. А я, как представитель одной из ячеек этой организации, как раз ищу такие следы, круги на воде, которые оставляют ребята вроде тебя. А с помощью вот этой штуковины, – он достал из внутреннего кармана черный продолговатый предмет, похожий на телефон, и передал Евгению, – я могу по выявленному следу перейти через… пространство, а точнее, чуть свернуть его, чтобы перейти туда, куда мне нужно.

Черняев был в недоумении, но не подавал вида. Он вертел в руках непонятный черный прибор. Александр понимал его мысли: Евгений пытался выстроить какую-то логическую цепочку после всего услышанного. Александр не стал сейчас вмешиваться в этот процесс, так как знал, что порой мозг человека сам быстрее находит нужные ответы на необъяснимые обстоятельства. Он продолжил свою речь:

– В-третьих, практически в такой же организации, как наша, есть ребята, которые должны противостоять людям вроде тебя и помешать нам, искателям, найти вас. Вы не должны узнать о своих способностях, иначе это все осложняет.

Евгений вопросительно смотрел на Александра.

– Да не бойся, я же нашел тебя раньше! Выдохни, слушай музыку, попей кофейку еще, скушай плюшечку и насладись моментом жизни. Спасибо можешь мне сказать иначе, – пытался пошутить Александр. – Я, кстати, люблю текилу. Хоть и не чувствую ее вкуса. В-четвертых, воровать плохо. И немножко подворовывать тоже. Неважно, воруешь ты скрепку или вагон металла. Хотя за скрепку тебя посадят в тюрьму, а за вагон металла посидишь в бане с нужными людьми, а потом еще и должность получишь, но вот душа твоя от этого шире не станет, поверь. Ну, и в-пятых, мы едем известно к кому и известно в каком направлении. Нам в этом плане с тобой повезло. Максим Стопин, представитель моей организации. Его функции намного шире, чем мои, и, я надеюсь, он поможет тебе окончательно разобраться в сложившейся для тебя ситуации.

– Так это какой-то прибор для поиска волн? – поинтересовался Евгений, возвращая черный пластиковый аппарат Александру. – Без него ты не можешь выполнять какие-то там свои функции? И что значит свернуть пространство с его помощью?

– Вот ведь ты неугомонный человек! – Александр засмеялся странным смехом, который ему не подходил. – Давай так: сейчас мы приедем к Стопину, там познакомимся поближе, и ты задашь свои вопросы. Я понимаю, тебе поверить трудно, во что ты вляпался. Но вера сейчас – единственное, что поможет тебе не слететь с катушек. Несуразной информации много, но, нужно признать, пока ты с ней справляешься. В прошлый раз было хуже.

– В прошлый раз? – переспросил Евгений.

Было видно, что Александр пожалел об этих словах, но коротко отрезал:

– Не бери в голову! Это я так. Абсолютно ничего важного. Забудь пока! – Ответ прозвучал жестко.

Евгений отступился, но не мог удержаться от вопросов:

– Кто этот Максим?

– Проводник, – ответил Александр. – Черт знает, что тут за дороги! Сколько лет ничего не меняется.

Машина объехала очередную выбоину в дороге. Ближний свет фар высвечивал гребенку асфальтного покрытия. Александр не любил поездки по периферии. Создавалось впечатление, что деньги уходили в столицу, а здесь на содержание дорог и зданий не выделялось никаких средств.

Он понимал, что эти деньги какими-то мутными водами уплывали в страны, где им были больше рады, там они материализовывались в качественное недвижимое и движимое имущество, но он редко вмешивался в борьбу с коррупцией. Для этого существует другой отдел.

– Проводник? – не сдавался Евгений. – Работник железной дороги, что ли? Не понимаю, как нам поможет работник…

– Женя! – перебил его Александр. – Проводник – это человек, который позволяет осуществлять переходы между вероятными мирами. Ну, или невероятными. Для тебя!

– Не понимаю. Это какой-то полный бред! – Черняев сник.

– Ты же не думаешь, что мир, в котором мы находимся, мир вот с этими хреновыми дорогами, хреновыми услугами, хреновыми людьми, хреновыми фильмами и книгами – единственный? – спросил Александр.

– Эм-м-м… – Евгений был в недоумении.

– Или ты и в инопланетные расы не веришь? – не дал выйти ему из этого состояния Александр.

– Я как-то об этом не думал. – Евгений пытался прийти в себя. – Но все-таки думаю, что это шутка, чей-то розыгрыш, что сейчас нас остановят, появятся люди с видеокамерами, воздушными шарами и кто-то из моих друзей подойдет, хлопнет по плечу и скажет: «Ну, что, Женька, здорово мы тебя?»

– По плечу тебя и я похлопать могу, – сказал Александр. – Но ты точно знай, что розыгрыши не наш профиль, совсем не наш.

Александр посмотрел на Черняева, ему стало его немного жаль. Да, может быть, стоило вести себя немного по-другому. Да, может, стоило все объяснить до начала поездки. Он понимал, как сейчас тому тяжело принимать все, что с ним происходит. Но все шло так, как пошло.

Пошла более ровная дорога. В машине повисло молчание. Попутчики как будто обрадовались этому. Один – что можно не отвечать на одинаковые вопросы, которые задаются всеми почти в одинаковой последовательности и так надоели за столько лет. Другой – что можно не так быстро утопать в своих нелегких мыслях.

Евгений выглядел уставшим, сказывалось и отсутствие нормального сна прошедшей ночью. На него накатывало безразличие. Он будто подвис в воздухе и смотрел на происходящее со стороны, словно птица, наблюдающая с небес. Может быть, поэтому он довольно легко воспринял разговоры с Александром и поверил в рассказы о свернутом пространстве, об организациях, проводниках и искателях. В то же время он чувствовал себя жертвой какого-то развода, словно после встречи с цыганами, которым хочешь отказать, однако достаешь кошелек и отдаешь все деньги.

Водитель бодро насвистывал в такт мелодии из аудиосистемы, смотрел по сторонам, сканируя местность, по которой они ехали. Было темно, и лишь вдали по бокам светились далекие теплые огоньки одиноких деревенских домиков.

Через час с небольшим дорожный знак показал, что машина въехала в село Панино.

– Почти приехали, – сказал Александр.

За окном уже начало потихоньку светать. Улица была безлюдна. Фонари пунктиром освещали проезжую часть желтым светом, который указывал неровный путь одинокому страннику.

Фонари освещали проезжую часть желтым светом и словно приглашали автомобиль под свои лучи, и лишь тень, расплывающаяся по теплому асфальту, то опережала, то отставала, словно знала, что впереди опасность, но у следующего столба, набравшись смелости, вновь вырывалась вперед – проверить обстановку.

– Начинаю засыпать, – сказал Евгений.

– Скоро отдохнешь. – Александру долгие часы вождения явно были привычны. – Правда недолго!

– Почему? – спросил Евгений.

– В общем, мой друг, будешь ты мистер Почемучкин! Ха-ха! – засмеялся Александр. – Люблю придумывать прозвища.

– Очень смешно… – обиделся Черняев.

Александр включил левый сигнал поворота, выворачивая на парковку.

– Вуаля! Вот мы и дома, если это можно так назвать.

– Церковь? – неуверенно спросил Евгений.

– Похоже, что так. – Ответ Александра был скорее привычен, но показалось, что он тут тоже впервые, как и Евгений.

Александр повернул ключ зажигания, и двигатель послушно прекратил свою работу. Евгений хотел что-то спросить, но Александр поспешно вышел из автомобиля, хлопнув дверцей. Он шумно вдохнул утренний воздух, который был наполнен запахом яблок, свежей травы, насыщен влагой и легкой прелью, но между тем был приятен и чист. Он опять открыл дверцу и, не влезая полностью, потянулся к рычагу стояночного тормоза.

– Эх, мать его, постоянно забываю. – Он потянул за рычаг, отщелкивая несколько раз. – Безопасность на дорогах и после – великая вещь, учись, пока я… ну да.

– Ага, напомню тебе в следующий раз, когда будем мчать по населенным пунктам с ограничением скорости в сорок километров. – Евгений тоже вышел из машины.