Читать книгу: «Заложник памяти»
© Вика Сегаль, 2021
ISBN 978-5-4490-0848-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Вика Сегаль
Заложник памяти
Шрифты предоставлены компанией «ПараТайп»
2056-й год. В Солнечной системе уже несколько лет сосуществуют две планеты Земля. Одна была здесь всегда, другая прибилась в «тихую гавань» космоса после долгих лет скитаний. На привычной нам Земле обычная женщина Марина Коршунова пытается справиться с чувством вины из-за смерти дочери Сашеньки. На «пришлой» же планете бывший хирург Саня Коршунова хочет найти опору в жизни. Принесет ли их встреча сюрпризы? Или ящик Пандоры не подлежит открытию?..
18+
© Вика Сегаль, 2020
Содержание
Саня
Марина
Саня
Доппельгангер
Саня
Марина
Дима
Саня
Марина
Юра
Марина
Саня
Марина
Валера
Марина
Юра
Дима
Марина
Саня
Марина
Саня
Марина
Нет такой боли, нет такого страдания, телесного или душевного, которых не ослабило бы время и не исцелила бы смерть.
Мигель де Сервантес Сааведра
Саня
Акция от Союзного бюро недвижимости!
Вы гражданин Союза? У вас есть жилье, но вы им недовольны? Вы хотели бы жить не в каменных джунглях, а в просторном доме для большой семьи? Такая возможность есть!
Союз предлагает вам построить дом, который нужен именно вам! От себя мы предоставим строительную бригаду и дизайнера! Процессом руководите только вы! От вас – небольшая финансовая компенсация или беспроцентный кредит на 10 лет.
Если вы обладаете строительными навыками, мы предлагаем вам работу в нашей компании. В этом случае вам будет предоставлена огромная скидка на дом!
Саня с усмешкой сдернула объявление, высыпала на бумагу траву и зажгла. Адски хотелось курить. Чтоб тебя. Вся бумага кончилась.
– Эй! – послышался крик сзади.
Патрульный. Саня устала отстегивать им штрафы за курение в неположенных местах.
– Документики, пожалуйста.
Саня устало протянула патрульному карточку.
– Так-так, Александра-Александра, курим в неположенных местах?
Саня пожала плечами.
– Извините, не знала, что тут курить нельзя.
– Александра, да тут значок на половину стены. Ладно, иди. Черт с тобой, золотая рыбка, – усмехнулся патрульный и рванул на мотоцикле дальше.
Пора на работу. Работка-работка.
Саня направилась в сторону своей развалюхи, выдыхая дым в давно отравленный воздух. С софитов звезды разной величины и свежести рекомендовали носить респираторы. Саня усмехнулась. На хрен респираторы. Легким от этого ни холодно, ни жарко.
Запрыгнув в машину, Саня врубила радио. Wham – надо же, как романтично! Не заметив, Саня начала подпевать:
– О, айм нева гона дэнс эгэ-э-эн, гилти фит хэв ноу ри-и-итм, зоу итс изи ту претенд, ай ноу ю а нот э фу-у-ул. Кто мог наваять эту ахинею?
В такое время машин и мотиков уже не было. А кто в такое время рассекает по спальным райончикам Москвы? Правильно, любители втихаря потрахать баб да хирурги типа нее, выполняющие свой долг, даже лишившись лицензии.
– Вы можете лишить меня лицензии, но не веры в Союз! – пафосно заявила Саня голосу в башке.
Девушка прикидывала, кого ей придется штопать сегодня. Обычно она просто зашивала раны любителей пострелять без бронежилета по «воробушкам», как они сами называли свои цели, но частенько попадались весьма ценные экземпляры, богатенькие буратины, допившиеся до такой степени, что печень помахала им ручкой на прощание. Или златокудрые любительницы наплодить выродков побольше вопреки разрешению дяди-гинеколога, а потом удивляющиеся, что почек нет. Не работают, бедненькие. Ай, кошмар-кошмар! Ну как же, закон о родительстве писан не для всех, а аборты для идиотов, ага. Бохнакажет, как же. Бог умер. Бога нет. Бог жесток. Бог – просто корзина с трухой. Саня была готова поверить во что угодно, кроме того, что какому-то вечно живущему мужику, который типа есть все сущее и несущее, прям как Курочка Ряба, хи-хи, есть дело до каких-то там людей на какой-то там планете. У которой, как оказалось, есть двойник.
Сане было два года, два сраных годика, когда открылось, что у Земли есть двойник – в другой галактике, куда их Земля в итоге и прибилась. Потом подтвердились предположения ученых, что экзопланета-двойник абсолютно идентична Земле. Но вместо того чтобы налаживать контакты, половина остатков и огрызков выживших озаботились безопасностью Земли от нахождения рядом с другой Землей, возможного столкновения, одного спутника на двоих и иных прелестей смены орбиты. Другая половина сложила ручки кверху. Даром что в монастырь не ушла.
Резкая смена одного времени года другим и увеличение природных катастроф за считанные дни побудили мозголобов из Японского теперь уже округа разработать специальный проект силового поля «Купол», а также другие суперумные проекты с труднопроизносимыми названиями. Тогда еще три государства призвали сплотиться ради общего блага. Вот во имя пресловутого всеобщего блага и были положены миллионы жизней – в том числе ее родителей, которые были всего лишь винтиками в этой машине.
Воспоминаний детства у Сани было мало. Часть из них поблекла, как старые фотографии, но никуда не исчезла. Она помнила просторную новую квартиру, которую ей подарил Союз, и двоих воспитателей, Арину и Лизоньку. Они укладывали ее спать, служили будильником, учебником хороших манер. Они покупали продукты, одежду, учили писать-читать, знакомили с другими детьми. Социализация, так сказать. Водили в школу, помогали с уроками. Пятнадцать лет – досвидос, Сашенька, адьё!
Саня любила вспоминать свои первые дни в мединституте Союза. Шестнадцатилетняя соплячка Сашенька, мечтавшая помогать всем страждущим, оперировать самые сложные в мире случаи и стать самым уважаемым хирургом в мире! Да. Три ха-ха.
Ее мир сузился до маленькой клетушки, которая казалась Сане дворцом. Арина и Лизонька занимались другими детьми. Такими же сиротами, как она. Только они были не в Российском округе. Арина вроде в Словацком, Лизонька умотала далеко на Восток. Куда – черт ее разберет. Ах да, черта нет. Как и Бога.
Саня притормозила недалеко от халупы, адрес которой ей дал Дрон. Сверкая своими вставными коронками, он протянул Сане кусок не иначе как туалетной бумаги, на котором его каллиграфическим почерком был выведен очередной адрес. Обычно он присылал ей адрес по СМС или диктовал. Но не в этот раз. Определенные потребности они удовлетворяли вместе. Впрочем, это было их единственное совместное времяпрепровождение, которое приносило хоть что-то, кроме мата-перемата, тычков в бок и болезненных ощущений где-то между головой и грудной клеткой. Внешность Дрона Сане по-своему даже нравилась. Когда-то он был брюнетом, сейчас же его волосы были испещрены сединой, а когда-то подтянутый животик стал немного дряблым.
– Дорогая, ты сегодня вовремя! Удивительно!
– Я всегда вовремя. Как Гэндальф. А тебя я сто раз просила не называть меня «до-ро-га-я», – Саня передразнила интонации любовника, с удовольствием отметив, что он скривился.
– Учитывая, во сколько ты обходишься моему боссу…
– Ай, не пизди! Я не так много беру. Во всем Союзе вы не найдете такого молчаливого и согласного на все профессионала, – Саня криво усмехнулась, попутно снимая одежду, надевая робу и перчатки.
– Ага, если не учитывать во сколько мне после того случая с Ярошевской обошлись нарколог и психиатр.
– Опять пиздишь. У меня только нарколог был.
– А психиатр был у Ярошевской, которой ты после операции лекцию о контрацепции прочла.
– Контрацепция – наше все!
– Так сказала бы нормальным языком, а не читала бы нотацию в стиле «нехер плодиться, когда почки отказали».
– Я сказала правду! – Саня нацепила марлевую повязку.
– Я скязяя пьявдю, – передразнил Дрон.
– Ладно, хорош трепаться. Кто у нас сегодня?
– Все, как ты любишь. Трансплантация печени.
Грустно улыбнувшись под повязкой, Саня приступила к трудовой вахте.
После «работы» Саня обычно покупала бутылку горячительного да пачку сигарет в ближайшем к дому круглосуточном. Иногда к ней заходила Кира и что-то готовила, но Сане давно было глубоко плевать на нее.
На все плевать.
Сидя на кровати по-турецки, Саня с тоской посмотрела на Землю-двойника. Купола над ее Землей как будто и не было. Шрам на щеке чесался. Земля-двойник грустно смотрела на планету, окруженную куполом из странного поля с непроизносимым названием.
Сон не шел. Мелатонин на нее уже давно не действовал. И надо было думать, что делать с болью в груди. От скуки Саня взяла пульт и направила на кубик-телевизор. И компактный, и звук хороший. Правда, в копеечку ей влетел. Ничего, в следующий раз возьмет больше денег в отпуск. Кто ж знал, что Японский округ охоч грестибабки.
По одному из каналов шло интервью с каким-то важным хреном с горы.
– Григорий Лукьянович, что в Верховном Совете говорят о контактах с другой Землей?
– Наше официальное постановление опубликовано на сайте Совета. Мы с коллегами сошлись во мнении, что здесь не стоит действовать бездумно. Мы сейчас налаживаем контакты с нашими коллегами из Североамериканской Конфедерации и Германского Альянса, поскольку данное направление требует слаженной работы и устойчивого механизма действий. Несмотря на наши разногласия, мы полагаем, что столь глобальный вопрос нужно решать глобально.
– С какими рода проблемами может столкнуться Союз при контакте с Землей-2?
– Тут двоякая ситуация. Речь не только о Союзе, но и обо всей Земле в целом. Как вы помните, когда изменилась орбита, и климат на планете сошел с ума, пришлось принести в жертву миллионы человек при строительстве Купола. Речь шла о выживании. Нас это очень разобщило. Я имею в виду Союз, а также наших североамериканских и германских коллег. Мы полагаем, что подобную ошибку мы больше не совершим. На данный момент к нам частенько прибывают гости с другой Земли – в туристических целях, и мы уверены, что данная сфера вполне безобидна. Однако когда речь идет о политических и военных контактах, все гораздо сложнее. Кроме того, для длительной связи с планетой необходимы новые технологии. И мы не должны допустить, чтобы политические и военные контакты навредили нашему государству.
Саня затянулась новой самокруткой и переключила канал. Забавно, что к ним с той Земли наведываются, а они пока не могут. Да Сане не особенно и хотелось.
Девушка оглядела квартиру – маленькой она боялась смотреть в огромное окно в половину стенки. Лизонька часто успокаивала ее, когда Саня просыпалась и бормотала всякую чушь. Маленькой Сане казалось, что в окно стучится монстр. С кучей лиц. Лизонька уверяла, что никаких монстров нет, это просто ее детские страхи. Саня тогда боялась, что когда-нибудь стекло не выдержит и тогда… А что тогда? Лет двадцать назад Саня боялась представить, что мог сотворить монстр. А теперь ей было ясно, что монстра не было. Или ему попросту было на нее плевать.
29.02.2030
Призыв сплотиться!
Что это? Новая имперская политика? Или просто альтруистическое стремление помочь всем страждущим? Или единственная надежда человечества?
«Мы призываем все страны мира присоединиться к нам в строительстве Купола, который поможет уберечь нашу планету от непредвиденных последствий. Наши японские коллеги разработали уникальную технологию, которая позволяет создать специальное силовое поле – защиту, способную уберечь Землю не только от временного отсутствия солнечного тепла, но и от столкновения с другими небесными телами, в том числе с планетой-двойником. Купол позволит сохранить атмосферу Земли, а также предотвратит возможные катастрофы».
С идеей строительства Купола впервые выступил японский физик Айдзава Юми. Господин Айдзава утверждает, что гипотетически специальное силовое поле способно восполнить временный недостаток солнечного тепла, пока орбита Земли меняется.
Новость подготовлена Агентством Lebensraum
Саня проснулась с тяжелой головой. «Те, кто говорят, что от виски не бывает похмелья, – говнюки и пиздаболы». Саня закашлялась. Легкие тревожили ее давно – она догадывалась, в чем тут дело.
«Врач я или кто?» Врач-грач. Саня усмехнулась и разблокировала падд, не вылезая из кровати. Новостная лента Союзного информационного агентства замелькала привычными повседневными заголовками и выпадами.
«Встреча с Чрезвычайным и Полномочным послом Германского Альянса прошла успешно».
– Еще бы она не прошла.
«Верховный лидер проведет встречу с Альфредом Роудом».
– Конфедераты зачесались…
«Уникальный симфонический концерт Венской государственной филармонии».
– Угу, настолько уникальный, что каждый год к нам катаются. Как будто у себя денег нету.
«Подавлено восстание чешских сепаратистов».
– В который раз…
«Румелия на распутье».
– Да когда они уже распутаются окончательно?
Саня заблокировала падд и включила кубик-телевизор.
«Я веду прямой репортаж с праздника единства Корейского округа».
На заднем плане под бормотание репортера люди в одинаковой форме и с флажками. С феншуйским значком на белом фоне, с красной звездочкой в углу и черным Уроборосом – эмблемой Союза – вокруг восточного значка. Фейерверки.
Сане вспомнилась ее августовская поездка в Корейский округ.
Саня не знала корейского. Вернее, она, конечно, выучила азбуку и пару-тройку привычных фраз для приветствий и «спасибо», но особого интереса этот язык у нее не вызывал. Языки у нее вообще никакого интереса не вызывали. Она знала английский, латинский да немножко немецкий. Правда, Дрон говорил, что ни черта это не немножко, но Сане было глубоко пофиг. В Пхеньяне ничего особо интересного для себя она не обнаружила, плюс было душновато – но в путеводителе было указано, что Пхеньян непременно стоит посетить при поездке в Корейский округ.
Пхеньян встретил ветром и небольшим дождиком. Сане вспомнились пропагандистские лозунги времен строительства Купола о том, что в Пхеньяне всегда солнечно. Насчет этого Саня сильно сомневалась. Товарищ Ким был персоной загадочной. Казался довольно строгим, но не брезговал вниманием к себе. Прямо-таки совсем не брезговал. А именно, снимался в разного рода рекламе в сопровождении красивых девушек, то ли актрис, то ли певичек. Еще, как Сане стало понятно, любил толкать умные и пафосные речи с налетом ура-патриотизма.
Саня закурила, пристально вглядываясь в Землю-двойника, которую отчего-то было прекрасно видно на этом черном небосклоне. Ей было интересно – есть ли там та, другая Саня? Еще когда началось строительство Купола, к ним периодически летали дроны-разведчики с той планеты. Однако это никого особо не заботило – были другие проблемы. Купол, который все никак не хотел работать. Миллионы людей, погибших как на орбите, так и на Земле. Ее мама и папа: Марина и Юрий. У Сани не сохранилось ни одной их фотографии. О родителях у нее были лишь смутные воспоминания, да еще Лизонька в своих назидательных речах упоминала о них примерно: «Они погибли ради того, чтобы ты не умерла. Они хотели, чтобы ты прожила жизнь на полную, чтобы ты жила изо всех сил, построила такую жизнь, которая будет именно твоей – и жизнь, достойную гражданина Союза».
Тогда было полно таких детей, как она. Неприкаянных, почти беспризорных. Никому не нужных, как тогда казалось. Никому. Кроме Союза, который быстро укатал всех сирот по квартиркам и приставил «охрану»…
Свой день рождения Саня не любила. Сухая дата в ноябре. Он уже скоро. Обычно Саня брала отпуск и уезжала на несколько дней. Не сказать, чтобы она очень уж любила путешествия – скорее нет, чем да. Чем дальше она уезжала, тем некомфортнее ей становилось, тем сильнее хотелось оказаться в родной клетушке, посреди высоток Чернограда, как называла она про себя центр Российского округа.
Она побывала в разных местах. Когда с ней рядом были Арина и Лизонька, они возили ее в Польский, Венгерский, Чешский и Китайский округа. После того как она с ними распрощалась, ей удалось съездить в Корейский и Японский округа. Потом ей стало интересно, что же происходит за пределами Союза. На удивление, разрешение на выезд ей выдали сразу – сбегать из Союза мало кто решался. Это было столь же бесполезно, сколь и бессмысленно. В других местах были свои проблемы. Никто никого нигде не ждал. Да и Саня подозревала, что открыто выступить против страны-создателя Купола никто, даже с ядерным оружием, не рискнет. В мире несколько миллиардов человек, кому какое дело до каких-то единичек.
Саня поежилась от холода или от озноба. Она никогда не умела одеваться по погоде. Могла всю зиму проходить в своем перештопанном плаще, хотя дело было вовсе не в деньгах. Саня не знала, на что откладывала лодуры – иногда могла за считаные дни истратить всю зарплату, иногда за полгода у нее скапливалось несколько сотен тысяч. Кира часто трындела, что Саня выглядит неженственно – та только отмахивалась. Ей вообще была непонятна эта пресловутая «женственность». Есть женщины, есть мужчины. И всё. На каждого урода найдется свой извращенец. Уж ей-то это было доподлинно известно.
В детстве Саня любила читать книжки о разных мирах – с пришельцами, монстрами, чужими порядками и законами. Ее тогда это увлекало, и Арина безропотно покупала ей все книги, которые она просила. Ей часто вспоминалось ворчание Лизоньки, когда пришлось заказывать новый книжный шкаф: книги уже не помещались в старом, а просто складировались на полу и на балконе. Когда же Земля нашла положение и укрепилась на орбите, а нахождение поблизости другого разумного мира стало реальностью, а не вымыслом, Саню обуяли два чувства – страх и скука. С примесью негодования. Еще будучи несовершеннолетней, она была напугана – не столкнемся ли мы с другой планетой? Пронесло, не столкнулись. Орбита устаканилась. Две Земли, как два брата-близнеца, крутились вокруг Солнца – по часовой и против часовой. В новостях уверяли, что даже в случае столкновения погибнет та, другая, Земля. Это было проверено на астероидах. На более крупных объектах проверять не решились. Купол знал свое дело.
Когда жизнь вошла в почти привычную колею, утраченную за пару десятков лет отдаления от родного Солнца и с приближением к другому, Сане стало дико скучно. Вот он, другой мир. Казалось бы, космические путешествия на расстояние в несколько сотен километров возможны, – а хрен. Не только Сане, но и всем остальным стало попросту неинтересно. На всей Земле как будто повис немой вопрос: «Ну и что?» Ну и ничего, как оказалось. Пусть та Земля абсолютно идентична, пусть там те же государства и те же люди. Ну и что? Тут бы свою жизнь прожить. Зачем еще чужая? Это только все усложнит…
И тогда на Саню нахлынуло негодование. Чего ради была вся эта писанина, все эти мечты и грезы об иных мирах? Да к хренам все это. Ничего не нужно.
Саня была в гневе. Ничего не происходило. Ни-че-го. У Союза свои дела. У арийцев и конфедератов – свои.
Никому ничего не нужно, кроме своей гребаной жизни, которую еще надо умудриться не просрать. Саня радовалась лишь отмене вездесущего Союзного расписания дня. Но так было нужно – сохранить видимость суток, даже если годами стояла глубокая ночь. Нужно было обеспечивать образование и работу, нормальное функционирование всех сфер жизни, в кратчайшие сроки осваивать новые способы добычи энергии и полезных ископаемых, на полную раскручивая вулканическую индустрию (разумеется, солнышка нет, а холод мы не любим), при этом занимаясь еще и строительством вездесущего Купола.
Феномен Купола
Понятие «купол» является в Союзе весьма многогранным. Это не просто слово, обозначающее определенную конструкцию для защиты от опасной внешней среды, теперь это и гарант жизни любого жителя Земли.
Разумеется, так называемый Купол сам по себе куполом в строгом смысле не является – это, скорее, два купола, или внешний шарообразный слой. Куполом принято называть силовое поле, которое окружает планету Земля. Это поле не только обеспечивает безопасность при столкновении с разного рода космическим мусором и астероидами, но и является практически вечным двигателем. Это неиссякаемый источник энергии, способный компенсировать отсутствие солнечного тепла и света: специальные поля обеспечивают стабильность земной коры – именно запуск Купола помог в преодолении природных катастроф и в восстановлении полезной флоры и фауны, почти исчезнувшей во время перемещения из одной звездной системы в другую.
Однако само слово «купол» стало нарицательным. Купол полностью похоронил возможность любых космических исследований, поскольку он создает заметные помехи для установления связи с другой Землей. Говоря откровенно, Купол сводит на нет любые попытки связи с другими космическими объектами. Разумеется, в обстановке, когда несколько частей света были буквально уничтожены в считаные часы, а население планеты уменьшилось до двух миллиардов человек, вопрос о каких-либо глубинных исследованиях, пусть даже соседней планеты, даже не входит в сотню самых главных на повестке дня.
Материал подготовлен агентством Lebensraum
На вопрос «В чем смысл вашей жизни?» Саня обычно отвечала: «Курить, бухать и морально разлагаться». Отчасти это было правдой, отчасти не совсем.
Курила Саня Коршунова как паровоз. По пачке табака в день. Кира постоянно капала ей на мозги со всем этим дерьмом по поводу вреда курения, но ей было все равно. Она фильтровала речь Киры, ее слова были для Сани чем-то вроде посторонних шумов – менее надоедливыми, чем звуки патрульных мотоциклов, но более навязчивыми, чем Союзные речи из репродукторов. Толку-то…
Никакого толку.
Саня врубила ноутбук, поставила чайник. Надо, наконец, научиться готовить. Но ей было лень. Арина с Лизонькой пытались было ее научить – да так и плюнули.
Официально Саня работала в «ФармГрупп», модерировала их сайт, почти механически расставляя новые лекарства по категориям, расписывая их достоинства, достоинства и еще раз достоинства, а также переводила на человеческий язык сухие доклады о поездках каких-то чинуш от здравоохранения.
«Интересно, этот сайт хоть кто-то читает?» – подобный вопрос она задавала себе каждый день. Не работа, а переливание из пустого в порожнее.
Детка, тебя лишили лицензии, а Союз дал работу, денежки хорошие платит. Сиди и не питюкай.
Саня особо не возражала. По большей части ей было все равно. Деньги есть – и ладно. Она не Рылеев, Союз в ее квартире жучков не понатыкал и соглядатаев к ней не приставил. Наверное. Даже если понатыкал – какая разница. Какая разница.
Саня часто смотрела на вторую Землю, когда та появлялась на небе. Ей было интересно – есть ли там ее двойник? Есть ли там другая Саня Коршунова? Чем она занимается? Она тоже врач? Или так же бессмысленно просиживает за ноутбуком? Она выглядит так же? У нее тоже черные крашеные волосы и шрам на полщеки?
В чем Саня действительно сомневалась, так это в наличии татушки на спине у Сани-2. Наверное, у той Сани все намного лучше. Наверное, она живет, а не существует. Наверное, у нее нет поводов лепить себе на спину эмблему государства, чьи щупальца проникли повсюду. Во все сраные уголки. Во все сраные места этой гребаной местности.
Бутылка звякнула об пол и разбилась. Рыжеволосая девушка с зелеными глазами, похожая на богиню из северных сказочек, вздрогнула. Коробка грозила выскользнуть у нее из рук.
– И чё ты приперлась? – голос казался чужим, грубым.
Девушка чувствовала, как холод постепенно сковывает ее нутро. На нее уставились два глаза – безумные, нездешние. Ей казалось, что они серые – как шерсть волчонка. Нет. Теперь она их воочию разглядела – они были грязными, тусклыми, как грязный снег во время черноградской зимы.
– Александра Юрьевна, я пришла поблагодарить вас…
Существо, сидевшее на диване, расхохоталось.
– Что, прости? И не называй меня по имени-отчеству, старушкой себя чувствую. А мне всего-то двадцать четыре. Зови меня Саня.
– Хорошо, – рыжая протянула ей коробку.
Губы существа изогнулись в уродливой усмешке. Рыжей казалось, что здесь, кроме них, есть кто-то еще. Кто-то третий. Кто это?
Тонкие бледные руки взяли коробку и открыли ее.
– Мы с мамой не знали, что подарить хирургу, и…
– И решили подарить бухлишко? – Девушка улыбнулась совершенно искренне и, отбив горлышко бутылки заточкой для ножей, начала пить прямо из горла. – Что-то еще?
– Саня, я обязана тебе по гроб жизни.
Саня закатила глаза. Бутылка громко стукнулась о журнальный столик.
– И чего? Мне теперь обосраться? Дорогуша, я нарушила профэтику и теперь без лицензии. Все, пиздита ля комедия.
Если бы Саню спросили, хотела бы она узнать что-либо о своих двойниках, ответ был бы очевиден: «Нет». На той Земле другая Саня, которой определенно повезло больше, чем ей. Саня, лицо которой не изуродовано шрамом. Саня, которая успешно работает хирургом-трансплантологом. Саня, у которой мама и папа не погребены на орбите. Саня, которая не ходит раз в полгода на черноградскую площадь к шпилю-монументу, чтобы равнодушно погрустить и выкурить пару сигареток в память о павших героях.
Саня с той Земли счастливо живет со своей семьей и горя не знает.
Коршунова подошла к окну и открыла его. В квартиру ворвалась дымная вонь Чернограда.
И дым Отечества нам сладок и приятен.
Закончив с бесполезной сортировкой новых средств против импотенции и для импотенции, Саня закинула ноги на столик и закурила.
Наверное, Саня-2 не курит. И живет в здоровом городе с нормальным воздухом. Наверное, ей не ебет мозг государственная машина. И ей не приходится играть в игру «Послушный гражданин». Саня-2 не думает, чем бы разнообразить спиртовой рацион раз в недельку. И не насмехается над дурацкими плакатами.
Саня-2 живет в отличном месте, в прекрасном окружении и ничуть не задумывается о своем двойнике. За ней не увязывается хвостом случайная жертва бюрократии. И в любовниках не щеголяет чел с сомнительной репутацией, помешанный на бабле. Да какой там. У Сани-2 нет любовников, она примерная жена и мать. Саня-2 обладает отменным здоровьем, у нее не диагностировали ХОБЛ в двадцать лет, и нет абортов в анамнезе.
Не то чтобы Коршунова о чем-то жалела. Саморазрушение приносило ей какой-то звериный кайф. Она этим не гордилась, но и не стыдилась этого. Она давно поняла, что всем попросту насрать – что окружению, что Союзу. Оценочные, мать их, суждения. Реальность есть. А как к ней относиться – уже дело каждого. С принятием этого Сане стало гораздо легче жить.
По ночам она спала то очень крепко, без сновидений, то с дикими криками. Наверное. Соседи не жаловались. Соседям все равно. Ей тем более.
Иногда, правда, щемило где-то в грудной клетке, когда на черном небе показывался странный двойник без купола. Саня воспринимала это как знак, чтобы сходить к пульмонологу, но все время откладывала визит.
Какая теперь разница. Какая разница.
Иногда она задумывалась о том, почему с той Земли к ним прибывают гости, а они туда попасть не могут. Ну, разумеется, за исключением Рылеева. Этот гениальный мальчик мог шастать туда-сюда без особого вреда для здоровья. По крайней мере, так это преподносилось разного рода писаками.
Почти машинально включив кубик-телевизор, Саня налила себе чаю. Два пакетика, четыре ложки сахара. Кира часто ругала ее за отсутствие нормального питания.
– Саня, не стоит так разбазаривать свое здоровье! – Рыжеволосая была в ужасе, глядя на пустые пачки из-под табака, раскиданные по полу, и сиротливо стоящую на журнальном столике полупустую чашку с чаем.
– Да иди ты на хер, мать Тереза.
– Ты опять пила!
В ответ кивок.
– Я что-нибудь приготовлю.
– Да делай ты, что хочешь, – отмахнулась Коршунова.
Саня смотрела в потолок, периодически стряхивая пепел в пепельницу. Внезапная тишина была нарушена шелестом бумаги.
– Саня, что это?
Увидев, что разглядывает Кира, Саня сделала неопределенный жест рукой.
– Тебе диагностировали хроническую обструктивную болезнь легких… Рекомендация… не курить… Саня!
– Чего тебе еще?
Кира только покачала головой. Кто она, в конце концов? Она не ее мать, не ее воспитатель. Да и подругой ее назвать трудно. Кира вообще не знала, были ли, есть ли у Сани друзья. Наумова вряд ли можно считать другом – он был то ли любовником, то ли сослуживцем, то ли телохранителем. То ли просто обычным знакомым, который иногда заходил раскурить и выпить вместе.
Саня вполуха прислушивалась к бурчанию кубика-телевизора. Мельком глянув на календарь, она вздрогнула. 14 сентября. Ох ты ж… Официальная дата смерти ее родителей.
Это воспоминание из детства было особенно ярким. Она частенько думала об этом. Помнила серого человека в кожаном пальто, который сел перед ней на колени и обнял. Помнила надрывный плач бабульки, которая за ней приглядывала. Как бишь там ее звали? Как-то необычно, да. Аделаида Максимовна. Она просто звала ее баба Ида. Баба Ида плакала и гладила девочку по волосам. А Саня, маленькая пятилетняя Саня стояла и сжимала в ручках игрушечного Сквиртла – маленького покемона-черепашку. Взрослая Саня не помнила, где ее плюшевый Сквиртл. Потерялся на дороге жизни, как и она. Сбился с пути и сидит где-то, плачет. Сквиртл был подарком. Только она уже не помнила, чьим. То ли родителей, то ли бабы Иды, то ли серого человека.
Саня сжимала Сквиртла, баба Ида – Санину ручку, серый человек – саму Саню. Саня так и не узнала, как его звали. Ей было неинтересно. Он просто обнимал ее и ничего не говорил. Потом они прошли в квартиру. Саня направилась в комнату, а серый человек и баба Ида – на кухню. Тихий шепот, жалостливые причитания бабы Иды.
Сане тогда хотелось задать миллион вопросов. Но отчего-то ей было ясно – ответов в тот день она ни от кого не получит. Она просто легла спать. На следующий день проснулась рано – часа в четыре утра. Баба Ида сидела на кухне. Саня молча села рядом. Баба Ида так же молча насыпала ей в чашку четыре ложки сахара, положила пакетик и налила кипятку. В молчании они сидели до того момента, как в дверь позвонили. Баба Ида нехотя пошла открывать, Саня засеменила следом. Она ожидала, что придет серый человек и объяснит, что же все-таки происходит. И почему баба Ида плакала.
В квартиру ввалились две женщины. Сейчас Сане такая характеристика была смешной. Только потом она узнала, что Арине на тот момент было двадцать, а Лизоньке – двадцать три. Арина улыбалась и норовила ущипнуть Саню за щеки, Лизонька казалась более серьезной – именно она тогда и объяснила бабе Иде ситуацию.
Девушки были не похожи. Одна все время улыбалась и, присев на карточки, взяла Саню за ручки. На ней были синие штаны, водолазка и белая жилетка-пуховик. Более серьезная девушка и выглядела соответствующе: длинное пальто неопределенного оттенка бежевого, руки затянуты в кожаные перчатки. В руках – большая папка-уголок.
– Вы Цапликова Аделаида Максимовна?
– Да, девушки. А вы, простите, по какому вопросу?
