Читать книгу: «Из Питера в Гданьск и обратно. 2037»

– Мазурка, это Кислый-2, прием…

– Кислый-2. Мазурка. Что у вас, прием?

– Мазурка… У нас код… хер знает… у нас кабаны на 2 часа. От вас на 9 часов. Как слышно, прием.

– Второй, повторите. Прием.

– Кабаны, командир. От трех до пяти… здоровых. Одна крупная сука белая… габаритами с Чанган-Z. Какой приказ? На поражение? Прием.

Командир резко остановился и поднял в темноте кулак. Его группа замерла полукругом у кустарника посреди ложбины, выставив винтовки наизготовку.

– Че за кабаны, Сирожа? – спросил командир глухим шепотом, нависнув над камуфлированным в зелень явно не военным товарищем – Это че за код, бл… америкосский, что ли?

– Без понятия – недовольно ответил зеленый, поправляя теплак – Там твои профи пашут.

Командир выругался, сверился с часами и вернулся к рации.

– Кислый-2. Прием. Ты на шелесте должен быть у склада. Минута сорок, прием.

– Мазурка. Нужно работать по кабанам. Нам не обойти, жду приказа, прием.

Командир закинул голову к темному с влажными осенними звездами небу.

– Второй, координаты твои, прием?

– Мазурка, склад вижу. Ноль две версты…, прием.

– Второй, работай в глухую. Дальше броском, как понял, прием.

– Васпо.

Командир двумя пальцами бросил свою группу вперед. Через десять секунд по возвышенности правее зашуршали по веткам выстрелы. Две, три очереди – «в кого ж, ты, Вася, так долбишь?» – раздраженно прикидывал комгруппы. Вся эта тема ему не нравилась с самого начала, и вот теперь он буквально ощущал на своем позвоночнике склизкую костлявую пятерню подставы.

С заказом на него вышел Леонтич, под командой которого он выбирался в 25-м году из Днепровского котла, а 26-м году в одном штурмотряде брал Кременчуг. Теперь, спустя десять лет этот сухой и совсем облысевший генерал, который рулил в Кремле аналитикой, предложил бывшему сослуживцу зарейдить одну технологическую компанию в Ленобласти. Когда же комгруппы в ответ стал мяться, пытаясь соскочить со скользкого и неприятного разговора, Леонтич ухмыльнулся и пояснил, что заказ вполне патриотский. Рейдить будут для вида – нужно просто прикрыть мутную сделку этой компании с английским промышленным агентом. Просто навести шума, чтоб под это дело в историю могли официально влезть оперативники, не раскрывая и не свою сливая агентуру то ли в самой компании, то ли в разведке инглишей. От себя Леонтич подсадил группе Сирожу, всем недовольного высоченного хмыря, который должен был сразу проверить какую-то документацию в лабораторном комплексе. Вот, в общем-то и все, что было известно по заказу.

Сразу за сизым папоротником в расступившихся елях показался кусок освещенного забора с вывеской АОЗ «СЛОН». За ним поднимались две четырехэтажные башни почти без огней.

– Кислый-2, это Мазурка. Твои координаты, прием – проговорил командир, оставаясь в тени еловых крон.

– Мазурка, Кислый-2. Отставание минута. Ноль один версты, прием. У нас… трехсотый, прием!

– Второй, повтори, прием.

– Мазурка, один трехсотый. Шавкут, ранение в бедро. Тяжелый, прием.

– Второй, работай местность, трехсотого тормози. На соединении поднимем с санитаркой, как понял, прием.

– Мазурка, васпо.

Решать вопрос теперь с зеленым было бесполезно, время утекало, и командир повел группу вдоль забора к воротам. Предстояло еще погасить пост охраны и подбирать импульс к запитанным током замкам.

Уже на подходе к точке из-за угла послышался ненормальный звук барабанящего по железу дождя, хотя ночь лишь слегка дышала сырым туманом. То, что оказалось за поворотом, полностью меняло расклад.

У треснувшей надвое охранной будки в проеме ворот как зубы в челюсти хоккеиста зияли дырами ряды снесенных противотаранных боллардов. Массивные на полтонны рельсовых секции валялись всмятку по внутреннему двору. Одна собирала вмятинами бьющие фонтанные струи.

– Это нахер что? – комгруппы схватил зеленого за плечо – Вы нас куда вписали?

– Да успокойся ты – отмахнулся зеленый, флегматично осматриваясь – откуда мне знать… Может, с инглишами тут не срослось. Да что угодно…

– Сирожа, если нас батя киданул я тебя не пожалею…

– Кончай нести чушь! Меня по смене планов не информили, так что работаем, как договорились. Чем попусту трепать со своими-то связаться не хочешь? Командор бл… – зеленый развернулся и направился к фонтану.

– Куда?! – комгруппы удержал его за локоть – все простреливается!

– Да уж грохнули бы нас давно, если б тут кто-то остался – непроницаемая зеленая балаклава смялась в ухмылке.

Комгруппы трясло, давала знать о себе злая военная неврастения.

– Кислый-2, прием. Что видишь, прием – бросил он по рации.

– Мазурка, прием. Охраны нет. Движения нет, транспорта нет, прием.

– Понял, второй. Корректируй статус. Код желтый. По оружию, по движению отрабатываем двухсотыми. Двигаем на соединение. Как понял, прием

– Мазурка. Васпо. Код желтый, работаем двухсотыми, на соединение.

Лабораторный комплекс стоял нараспашку, даже окна были открыты, словно тут проветривали. Горелые диваны на ресепшене, битое стекло. Разноцветным конфетти летали по темным коридорам фосфорные обрывки документации. В основном почему-то зеленые – кадрового дела. Испытательные блоки оказались полностью пусты. Глянцевый бетонный пол в свете фонариков выдавал будто контуры детской игры – черные штрихи от резиновых колес, квадратные очертания от некогда стоявших здесь станков. Только в одном цеху еще пузырился сожженный макет с белыми лесенками и трубками, теперь – лишь частичками вулканической жижи.

На втором этаже, где комплекс вклинивался в холм, врезаясь складом и грузовым подъездом вглубь елового леса, Мазурка соединилась с Кислым-2. По расплывчатой картинке теплака была видно, что бойцы двигаются на соединение неуверенно. Процент красных и вишневых нервных импульсов у всех переваливал за семьдесят. В желтой гамме оставался только Василий.

Поравнявшись и двинувшись дальше по лестнице, комгруппы тихо спросил его:

– Что Шавкат?

– Порядок. Греется на складе. Влепили две дозы анальгетика. Сука ему копытом прям в бедро выдала… так мы ее и не уложили.

– Что по входу?

– Чисто… и не понятно, когда отсюда уходили. Шалам осмотрел дорогу. Никого там много дней не было. Ни в одну сторону.

– Значит, работаем по плану. Может, и лучше, что с гражданскими не смыкаться… Смотрим этажи, сопровождаем этого придурка и на выход.

– Ясно.

– Вася… а че за кабаны?

– Да ну… – махнул рукой товарищ.

Вася был опытнее комгруппы. Шесть раз брал Харьков в 25-ом году, и не так сильно впечатлялся боевой обстановкой. Впрочем, кто знает, каким бы он теперь был, окажись тогда в тисках горящих барж под Верхнеднепровском, где комгруппы и подломил психику.

Интерьер у дверей в кабинет гендира особых аномалий не выдавал. Целый стеклянный столик, пара вазонов с розовыми ветками. Ни погрома, ни следов на ковре, разве что валялась в углу перьевая ручка. Привыкнув к новым вводным, группа зашла внутрь слаженно. И охерела.

На полу, в свете единственного тусклого бра лежали, прикипев друг к другу, четыре голых тела с обезображенными конечностями.

– Сука, командир, это че такое? – прохрипел Вася, обращаясь к комгруппы.

– Ща выясним, да, Сирожа? – комгруппы обернулся к зеленому – Че теперь у нас по планам, умник?

– Дай пару минут – зеленый говорил все также флегматично, присев над трупами – Может остались целые чипы… Зафиксим личности и доложишься.

– Ну оху… – покачал головой Вася – Это че, наши ребята, инженеры?

– Ну это вряд ли – хмыкнул зеленый и подцепил концом своего маркера кусок вишневой ткани – если только среди не было любителей ходить на работу в чалме…

Слушать дальше комгруппы не стал и вышел в коридор. Пройдя немного, свернул в один из кабинетов и притворил дверь. Тут его свела судорога гнева, он стремительно упал на пол и стал отжиматься. Двадцать, тридцать, сорок – отдавая всю ненависть к происходящему в энергию рук.

Спустя минут пять по рации прошел код от Василия – есть результаты. В кабинете над укрытыми шторой телами Сирожа вывел проекцией три строки с генетическими кодами. Две полные и одну с обрывом.

– Ну? – бросил комгруппы.

– Полная ху…! – бросил зеленый, почесывая балаклаву на затылке – эти двое – покупатели от англичан. Посреднические индусские рожи. Заживо, походу, запеклись. Че тут произошло одному Шиве известно… Ни товара, ни кейсов, даже одежды на них не было. Короче вот – передавай информацию.

– Василий – попросил комгруппы, и все, кроме зеленого вышли из кабинета.

Зашипела рация.

– Клаус, это Мазурка, прием.

– Прием, дорогой, прием – раздался сразу знакомый вальяжный голос – Докладывай.

– Клаус, объект пуст, прием.

– Как пуст? – голос напрягся, но как-то устало, словно на том конце ожидали примерно такого исхода операции.

– Клаус. Объект зачищен в ноль по транспорту, по технике. На месте четыре двухсотых. Сохранность плохая, горение. Есть генкоды. Два полных, один рваный. Зачитываю, прием

– Давай…

– Клаус. Генкод один. Бхаи Балу Хасна, мужчина, 1985 года или 1988 года, северное полушарие. Генкод два. Кшама Каул Самбли, женщина, 2005 года, северное полушарие. Генкод три, мужчина, 75% вероятности южное полушарие. Генкод четыре установить не удалось. Чип сильно поврежден. Как поняли, прием?

– Еп твою мать – в голосе послышалось игривое возбуждение – А черный?

– Клаус, не понял, повторите, прием?

– Да кончай ты своей херней с приемом страдать по спецканалу! – выругался Леонтич – Негр, спрашиваю есть среди них?

– Точно сказать невозможно. Визуально… среди неопознанных черных трупов нет. Полагаю, все индусы.

– Ну я понял… Значит так. Пару часов вам организую… Нет, стоп. Час. Час у вас есть. Работайте с Сирожей по следу и сворачивайтесь.

Покрытая пигментными пятнами рука в болотном рукаве хлопнула рацией по столешнице с такой силой, что у двоих бледных гражданских в тугих костюмах чуть не надломились над галстуками рахитные шеи.

Седовласый мужчина в мундире сжал тонкие губы и громко выдохнул через нос, глядя на гостей.

– Обосрались – признание далось привычно легко. – Опять обосрались.

– Перехватили… – первым вышел из робости красный галстук.

– Нет, Леша, само, бл…, получилось. Перехватили. Только кто?

– Да, кажется, ясно, раз там какое-то горение. – опасливо вставил синий галстук.

– Ясно – не значит правильно, Николай. Уж поверь, мы с твоим отцом это хорошо выучили.

– Виктор Леонтьевич, – забеспокоился красный галстук – от моих слива быть не могло. Сирожа, он, конечно… фигура неоднозначная, но… вы же знаете его прошлое. Ну и в ваших, мы, естественно, не сомневаемся…

– Это напрасно – перебил седовласый, разглядывая в бронированное окно, как ночной дождь треплет свежевысаженные клены и березы у дома Пашкова.

– Я все же тут уверен… Остаются твои, Николай – красный галстук задал выразительный акцент.

– Во-первых, Леша, не надо сейчас путать голословными обвинениями. – синий сразу уверенно заговорил по пунктам. – Во-вторых, мои и вели тему дольше и координировали. Это тебе не утечку организовать. Тут целый штат нужен. Подобрать нормальную лабораторию, пощупать внутрянку, а «СЛОН», кстати говоря, не под конторской крышей, там никто в реверансах не расступался, чтобы наших людей зачислить… Потом мы нужное исследовательское направление задали, довели до реального образца, оформили все по-научному. Грамотно. Никто бы за бугром просто так на распиаренную пустышку не повелся. А это целая информационная кампания – тут документик улетел вдруг с чертежом детальки, там статейку научную типа за излишние откровения завернули. Вот и считай, сколько пришлось спецов привлекать, в том числе гражданских…

– Ой, бл… – красный галстук откинулся на стуле.

Седовласый между тем хитро наблюдал за страстями.

– Да, Лешенька, гражданских, а не ваших родноверов разукрашенных. Потому что в академиях у нас трансмехаников так и не начали готовить. Это тебе не червей в сеть запускать! – синий галстук несколько увлекся, но быстро успокоился – Но и от моих утечки быть не могло. Гарантирую.

– Так уж гарантируешь? – седовласый посмотрел пристально на обоих гостей.

– Да, они пока в санатории отдыхают до окончания операции. Так надежнее.

– Ха! Ты так скоро весь Физтех интернируешь. – засмеялся красный галстук.

– Нет, это правильно. – седовласый кивнул. – Не тот случай, чтобы рисковать… Ну так? Какие варианты? Инглиши нас переиграли? Не поверили, что «СЛОН» им реально готов образец продавать, зажмурили собственных индусов для прикрытия и забрали весь материал целиком?

– Так, а, может, и не они вообще, Виктор Леонтьевич? – продолжил синий галстук. – Технологию мы смоделировали красивую. Дешево, сердито, где были подозрения, прикрылись китайскими разработками для виду. Типа не верите в русского Левшу, а с поднебесными инженерами? База под это дела у Слонов была реальная, поэтому они в сми светились ярко. Это неизбежно…

– Ближе к делу, Николай – седовласый выудил из деревянной коробки косячок и задымил.

– Или корейцы, или Израиль – ответил синий галстук – только у них своя разведка пашет самостоятельно.

– Очень плохо, если корейцы – встрепенулся красный галстук – если образец им уплыл, нам с инглишами уже не договориться. Израиль туда-сюда, через них еще можно технологию перекинуть по старым контактам в Лондон… не за такие деньги, конечно, но еще поправимо. А корейцы…

– Этим хрен объяснишь, что мы в их пользу торгануть хотим спецсредствами – подтвердил синий галстук. – Не поверят.

– К тому же национальную гордость им за последние дни опять подпортили – продолжал красный галстук – Не видели еще дневные сводки, Виктор Леонтьевич? Товарищ Ли Соль Чжу их опять за реку Хантаг отбросила. Вот это баба…

– Не до баб сейчас! – грозно выдохнул седой – не корейский это стиль. Что у них, по-вашему, за сетка для таких подвигов в России? Из казахов что ли? Нет, в этом деле что-то бандитское замешано. У меня на такое чуйка.

– Так кого мы тогда мониторим я не понял? – напрягся красный галстук – Как вообще будем выруливать? Если сейчас операцию не докрутим, завтра нахер никому нужны не будем.

– Это правда – синий галстук зарядил с телефона на стену кабинета карту – От Тромсе до Плоешти все красным мигает. В Прибалтике партизанщина. Под Варшавой уперлись ни туда, ни сюда. Все фронты стоят. Под Брашовым вчера поплыли… Если мы образец союзникам не отправим, они, пожалуй, к концу года и сами дожмут, а там с нами разговаривать не станут.

– Не знаю, как вы – Виктор Леонтьевич затушил в кулаке косяк – а я на зону не вернусь… Ладно, бойцы, шутка. Пойдет скоро информация. А пока нужно бы пообщаться с Советником.

Седовласый упал в кресло и стал копаться в электронной гарнитуре к своему огромному столу.

– А есть в этом что-то, а ребята? – задумчиво произнес он, нажимая пульт – Предрассветная столица в дожде. Красота… Ну еп жеж твою мать, вечно я эту контрольную фразу путаю… Lebensraum вечно набираю вместо Lowenbrau.

С паролем на столе загорелся комфоркой плазменный круг с логотипом нейронной системы АЗЪ для вызова Советников. Виктор Леонтьевич выбрал западное поле, крутанул привычным движением скоп профилей. В небольшой заминке мелькнули дружно бароны: фон Клаузевиц, фон Ухациус, фон Меттерних. Однако в качестве Советника в который раз выбран был ученый Мартин ван Кревельд. Гости этого не понимали, считали обыкновенной старческой придурью и не выступали. Сам же Виктор Леонтьевич пристрастился из всех возможных Советников именно к этому, как ни странно, чисто интимно – тот ему нравился по-дружески, хотя и пару книг этого военспеца он все-таки полистал.

Из плазмы над столом появилась в треть человеческого роста фигура толстого лысого мужчины в пиджаке и джинсах.

– Че надо, скотина?! – рявкнул он с ходу.

– Не ну это дурка! – возмутился как можно тише красный галстук – Мне месяц назад техподдержка «АЗЪ» божилась, что баг с руганью затерла на 70%, а этот все хамит.

– Так, наверное, же по самым популярным Советникам сначала работают – предположил синий галстук – по Иосифу Виссарионовичу там…

– Да ты че, одурел? Кто же станет И.В…. затирать!

– Вы там вообще захлопнитесь! – вскрикнул ван Кревельд.

– Мартин, на меня внимание! – улыбался седовласый – вопрос есть военный.

– Чтобы русский у нас евреев спрашивал про войну – голограмма сняла и покрутила очки – Ну и дерьмо же ваше человечество…

– Да-да. Так вот. Слушай задачку. Мы ведем действия средней интенсивности почти по всей границе России…

– Потому что меньше сопли жевать надо было! Забыли Петра, имбецилы! – ван Кревельд аж присел, чтобы звучало как визг.

– …фронты нестабильны, особенно в восточном блоке – седовласый продолжал невозмутимо, давно приспособившись к особенностям отечественной ИИ-программы «АЗЪ», у которой все Советники выдавали дельные решения в потоке непрерывной ругани – при этом в наших руках имеется технология, которая позволит переломить ход в нашу пользу.

– Переломи себе кадык, сволота!

– Меня, конечно, еще перевод бездарный обескураживает – зевнул красногалстучный – Товарищ ведь явно не про кадык говорил…

– Вопрос, как такая технология повлияет, если будет применена одной из сторон, либо обеими одновременно? – седовласый откинулся в кресле и налил себе прохладного Джермука.

Выдав еще самой отборной брани будто по инерции, ван Кревельд перешел, наконец, к делу:

– Согласно гипотезе Кишкина-Олсона, войны будущего по своей внутренней логике неизбежно деградируют. Технологизация не усложняет, а, напротив, донельзя примитивизирует взаимодействие противников как на тактическом, так и на стратегическом уровнях. Любая самая высокая технология обречена на поле боя на кустарное применение. В том или ином виде она будет использована только в трех вариантах: чтобы обеспечивать массовое поражение живой силы противника, минирование в целях обороны или прослушивание объектов. Любое иное использование высоких военных технологий приведет к гибели экономики страны по причине перенапряжения сил для подготовки кадров, способных выйти за пределы этих трех вариантов использования…. Понял, сука?

– Мартин, сосредоточься – Виктор Леонтьевич щелкнул пальцами – Что, если эта технология проста?

– Как у кошки пиз… – захрипел ван Кревельд и его голограмму задвоило – Простая и дешевая технология в войнах будущего приведет к бесконечному затягиванию боевых действий. С большей вероятностью такой сценарий послужит новому счастью человечества, которое по своей природе находит удовлетворение не в потреблении благ, а в адреналине жизни и смерти.

Виктор Леонтьевич хлопнул в ладоши и ткнул на паузу.

– Ну в общем-то как мы и прикидывали – удовлетворенно произнес он, доставая рацию – А вот, кстати и оперативка…

– Клаус, это Рябина, прием – зашуршала женским голосом спецсвязь.

– Внимательно – промурлыкал седовласый.

– Клаус, имеем одно стопроцентное срабатывание. Сегодня, 3:47 утра, Московский вокзал, разработчик АОЗ «СЛОН» Матвей Левшин приобрел билет на скорый до станции Троицк. Прибытие в 5:03 утра. Как слышно, прием.

– Вас понял, милая. Еще что-то?

– Клаус, имеем информацию. Статус «личный доклад».

– Отлично. Сейчас с ребятами подъедем.

Седовласый отключил рацию и повернулся к галстукам.

– Ну вот и движение. Знаешь этого Левшина, Николай?

Синий галстук вздохнул:

– Главный разработчик образца.

– Вот и прекрасно. А вы все – корейцы, евреи… Дайте мне пару минут пообщаться с моими бойцами на передовой и выдвигаемся слушать оперативочку.

***

Худющая, вытянутая девчонка лет тринадцати озверело молотила кулаком, отпихивая в темном туалете поезда наседавшего на нее лохматого парня. Только одним кулаком. Вторым опиралась на раковину, чтобы не дать себя завалить. Она не кричала, и нападавший не сразу сообразил, почему.

– Тихо! Тихо я сказал! – оплеуха щелкнула по горнолыжным очкам на маленьком личике и сбила с девчонки школьную шапку.

По глазам парня тут же хлестнули две тугие светлые косы, а выскочившая вперед коленка неуклюже прописала ему рядом с яйцами.

– Урод – прошепелявила школьница и изо всех сил рванулась головой вперед, пытаясь впиться губами в шею лохматого.

Однако ксилазиновая игла не сработала, попала в плотный ворот цветастого свитера и отскочила, защелкав по железному унитазу.

– Идиотка! – парень в бешенстве встряхнул девчонку – Я сказал, ты либо нормально в поезде едешь, в вагоне, либо тут в сортире.

– Че докопался?! – под очками рассыпались по носу нервные веснушки – Ты мне не папаша!

– Да плевать мне на тебя – лохматый не выпускал из кулака костлявое плечо, присматриваясь к движениям худого тела – Мне нужен поезд, understand? Четко и вовремя доехать, чтоб всяких дурочек с крыши не снимали.

– Могу ехать как хочу, у меня эксперимент по физике – заныла девчонка – По профессору Шавковскому…

– Ну понятно – парень неожиданно схватил упавшую шапку и затолкнул зацеперше в рот, потом ловко развернул ее спиной, выдернул из гнезда фен и шнуром связал руки в локтях.

– Ехать недолго, отдохнешь. Через полчаса тебя проверю – лохматый выломал коробку электронного замка, зациклил код на «занято» и уже было вышел из туалета, но, подумав, серьезно добавил – Ты бы хоть иглой пользоваться научилась. Кто же сначала отбивается, а потом лезет сосаться? В таких ситуациях урода нужно обмануть.

Великий Новгород атомный «Сапс-2» проскочил без голосовалок. Народ к нововведению привыкал со скрипом, пользовался раз через раз. Желающие сойти в ВН должны были создать петицию в приложухе РЖД и собрать минимум 30 лайков. Затем документ улетал на общее голосование по составу, и если собирал 20% пассажирских «за», то поезд тормозил в городе на 3 минуты.

При этом долетал сюда «Сапс-2» минут за 20, и провести голосовалку за такое время успевали только те, кто соображал заняться делом в специальном чате еще до отхода поезда. Соображали так себе, поскольку до Новгорода обычно ехал лишь десяток теток, выросших на apple-ах – android-ах и с бескомпромиссными гаджетами русско-индийского производства состоявших в весьма натянутых отношениях.

Эти минутки ж/д-безумия были одним из примеров взятого недавно курса на демократизацию и вовлечение граждан в управление всеми сферами внутренней жизни государства. Складывалось так не во всех отраслях. Довольно толково дела шли по линии культуры, инженерии, где с энтузиазмом работали люди увлеченные и образованные. Однако на транспорте и особенно в фармацевтике творился натуральный ад. Борьба грибников и гомеопатов со старой прививочной гвардий переходила все границы, затмевая даже скандальные голосовальные побоища в поездах и самолетах с парашютными прыжками посреди рейсов.